Текст книги "Манас. Возрождение. Книга вторая"

Встреча Манаса с Кошой-ханом

На пути Манас дал разрешение объединенному войску расходиться по кочевьям. Главы разных племен простились с Манасом. Пока Нескара добежит до своего Эсенкана и упадет перед ним на колени, пройдет три-четыре месяца. Пока Эсенкан соберет другое войско и пока оно прибудет в алтайские земли, пройдет еще пять месяцев. Так что народы Алтая почти год могут спать спокойно.

Издали заметил Манас стоящего рядом с ханской юртой стройного, с лучезарным лицом джигита в белом колпаке с высоким куполом. Накинутый на плечи белый кементай, расшитый красно-синими узорами, придавал джигиту стройность и подчеркнутую важность. Манас почувствовал в себе некую радость от появления Бакая. Ему захотелось поскакать к нему, как маленькому ребенку, и броситься в объятия Бакая. Но он понимал, что хану не следует выставлять перед всеми напоказ свои чувства. И он поймал себя на мысли, что тоска по Бакаю-ава появилась после того, как он увидел смуглую красавицу. Все же по мере приближения к Бакаю, будто чувствуя своего хозяина, Аккула сам, без пришпоривания ускорил ходьбу.

– Будьте здоровы, Бакай-ава! – Глаза Манаса засияли.

– Будь здоров, мой хан! – с широкой улыбкой приветствовал Бакай Манаса.

Манас спрыгнул с Аккулы и обнял Бакая:

– Победа, Бакай-ава! Мы прогнали врага!

– Пусть Тенгир всегда покровительствует твоим делам!

– У нас имеется год времени, чтобы еще усилить ханство.

– Об этом я уже думаю, брат! – Бакай похлопал по плечу Манаса. – Я был уверен в твоей победе над врагом. Но он на этом не остановится.

Подъехали остальные сопровождавшие Манаса люди. Среди них выделялись бай Жакып и Акбалта, которые спешились близ ханской юрты.

– Будьте здоровы, аксакалы! – поздоровался с ними Бакай.

– Будь здоров, сынок! – хором приветствовали Бакая бай Жакып и Акбалта.

Джигиты распахнули и подняли дверной полог юрты. Во главе с Акбалтой вся свита вошла в ханскую юрту.

– В этой юрте чувствуется отсутствие хозяйки, – пошутил Акбалта.

– Да, Акбалта! Ты правильно заметил, – поддержал его бай Жакып. – Не подобает хану быть холостяком.

– Помнишь, бай Жакып, – обратился Акбалта к нему, – стрелка-девушку? Мне кажется, что она смогла бы стать достойной хозяйкой этой ханской юрты.

– К нам с тобой, – улыбнулся бай Жакып, – приходят одни и те же мысли одновременно. Я тоже приметил ее.

Слушая разговор двух старцев, Бакай и Манас переглянулись между собой. У Манаса глаза разгорелись особенным огнем. Бакай понял, что разговор старцев нравится Манасу и скоро состоится его женитьба.

– Уважаемые аксакалы! – обратился к Акбалте и баю Жакыпу Бакай. – Я привез караваном вооружение для обеспечения пятидесяти тысяч аскеров в земли Кошой-хана. Надо срочно привезти часть оружия сюда. Кроме того, было бы большим уважением к Кошой-хану со стороны Манаса, если бы он сам съездил, чтобы повидаться с великим человеком.

– Было бы очень хорошо, – заметил Акбалта.

– Пусть сначала Манас женится, – возразил бай Жакып. – Успеет он повидаться с Кошой-ханом.

– Нет, отец! – отрезал Манас. – Завтра же двинемся в путь, Бакай-ава! Возьму с собой сорок чоро.

Такой решительности и дерзости по отношению к себе никак не ждал бай Жакып от сына. Раньше он быстро соглашался со всеми решениями отца. Если был не согласен, тогда помалкивал, но делал по-своему. Бай Жакып закрыл глаза. «Стареешь, бай Жакып, – успел он укорить себя. – Нельзя решать за сына, тем более за хана. Он уже не маленький, ему скоро пятнадцать лет. Надо было сначала послушать мнение Манаса. Только потом изложить свое. Век живи – век учись».

Бакай был рад, но сам не понимал причину своей радости. Конечно, Манас быстро решил ехать к Кошой-хану, о чем сильно мечтал Бакай. Он прекрасно понимал, что решение Манаса не является причиной его радости…

Через несколько дней езды конница из чоро Манаса ступила на земли Каркыра.

– Вот наши земли, Манас! – объявил Бакай с радостью при виде обширной ровной долины. За долиной виднелись высокие горы с белоснежными вершинами.

– Вот наши горы Ала-Too! – Бакай показал на горы.

Долина с богатой растительностью расстилалась величаво, не было видно конца и края. Отдельными участками возвышались предгорья. Когда перевалили через горы Кызыл-Кыя, перед конниками показалось, поблескивая изумительными волнами, озеро Иссык-Куль.

– Бах! Что за чудо, Бакай-ава? – Изумлению Манаса не было предела.

– Это священное озеро наших предков, Иссык-Куль.

– Благодатное озеро, – произнес Манас. – Почему Иссык-Куль?

– Оно соленое, зимой не замерзает, поэтому называют его Иссык-Кулем. Но существует легенда о происхождении названия.

– Расскажите, Бакай-ава, – попросил Манас.

– Когда-то на месте озера стоял старинный город, – начал рассказывать Бакай. – И вдруг произошло сильное землетрясение, заставившее землю под городом опуститься. Появилась глубокая впадина, которая стала заполняться водой. Кто находился в городе – все погибли. Таким образом на месте большого города образовалось озеро. Накануне землетрясения многие девушки ушли в горы, чтобы запастись дровами и хворостом для топки. Они остались живы. Но горечь утраты родных и близких вынудила их проливать горячие слезы на берегу озера. Столько было слез, что пролилось в озеро, – оттого вода в нем стала теплой и соленой, как слезы девушек. Поэтому, говорят, и называется «теплое озеро» – Иссык-Куль…

У Манаса было чувство, будто в этих местах он уже побывал много и много раз за свою жизнь. Каждый камень, каждое растение до боли было знакомо сознанию Манаса. Вид родных высоких гор его радовал и будто укорял одновременно. За то, что забыл Манас родные земли. Оставил он свои земли на произвол судьбы. Дал волю врагам топтать эти земли. Он радовался, и ему было стыдно одновременно. Радовался он красоте земли родной…

* * *

Крепкий телом и духом старец Кошой-хан своим внешним видом напоминал каменную скалу. Несмотря на свой семидесятилетний возраст, он подвижен и шустр. Вот уже месяц места себе не находит, после того как увидел сон. Нашел он саблю во сне и напал на многотысячное войско жайсанов с этой саблей. Косит она врага направо и налево. Никому не говоря о своем сне, хан Кошой сам толковал его на прибытие Манаса. По рассказам Бакая, хан Кошой знал очень многое про Манаса, но он еще не знал, какие события произошли на Алтае после того, как Бакай привез Манаса из Турпана. Он очень сильно хотел увидеть Манаса. Мечтал о том, чтобы Манас приехал к нему. Но о своей мечте никому не говорил, даже Бакаю. И Бакай тоже ему не говорил, что привезет Манаса. Он просто чувствовал, что вот-вот нагрянет Манас и скажет ему: «Будьте здоровы, Кошой-ава! Я очень сильно хотел повидаться с вами». С другой стороны, переживал, что станется с ним по дороге. Он отправил людей во главе с Кутунаем вести наблюдение на горных перевалах, чтобы заблаговременно приготовиться к приезду Манаса.

Вот и прискакал к нему Кутунай.

– Кошой-ава! – прокричал он, не спешившись с коня. Невозможно было определить по голосу, что за весть привез этот Кутунай. В его голосе чувствовались большая тревога и удивление. Кошою пришлось выйти из юрты. Конь под Кутунаем тяжело дышал, взмыленный его вид говорил, что пришлось долго мчаться по долинам и взгорьям.

– Что случилось, Кутунай? – спросил он, оглядываясь на снежные вершины Ат-Башинских гор.

– Показались сотни всадников. – Кутунай говорил с волнением. – Среди них грозный великан, одним видом своим внушает страх людям. Непонятно, враг он нашему народу или друг. Если враг – почему без войска. Если друг – почему мы так дрожим от страха.

Он говорил про людей, которые находились на перевалах, чтобы вести наблюдение.

Кошой снял Кутуная с седла с такой легкостью, будто снимает ребенка. Обнял он Кутуная и поцеловал его в лоб.

– Радостную весть привез ты мне, Кутунай! – сказал Кошой, улыбаясь. – Дарю тебе одного скакуна из моего табуна. Где эти всадники?

– Перед перевалом они остановились, – сказал Кутунай, удивляясь еще больше. – Начали разбивать палатки. Видимо, хотят отдохнуть с дороги.

«Мудрец этот Бакай, – подумал Кошой. – Предоставляет возможность Кошою достойно встретить богатыря». Бакай-то знает, что на всех перевалах ведется наблюдение, чтобы враг врасплох не напал на племена катаганов.

– Давай, Кутунай, – приказал Кошой, – созывай ко мне всех аксакалов катагана.

Значит, завтра к вечеру Манас будет в ставке хана…

В просторном походном шатре остались Манас и Бакай. Всех чоро, которые сопровождали Манаса, отправили по своим ночлегам.

– Бакай-ава, – спросил Манас у Бакая, – как вы угадали, что я очень сильно хочу повидать Кошоя-ава?

– О твоем желании я не знал, Манас, – задумчиво сказал Бакай. – Я сам очень сильно хотел, чтобы вы встретились. Чтобы ты увидел человека, который спас свой народ и свои земли от грабителей. И в настоящее время он очень помог изготовить большую часть вооружения. Ты просто обязан ему поклониться за это дело.

– Да, Бакай-ава! – поддержал его Манас. – Он достоин поклонения. Даже только за то, что он сохранил свой народ.

Оба замолчали на некоторое время. У Манаса пронеслась в голове мысль, что у ногойцев не нашлось в свое время такого богатыря, как Кошой. Люди говорят, что при жизни Орозду-баатыра враг бы не посмел напасть на земли ногойцев. Отец не мог рассказать о дедушке интересных историй, кроме той, как он сосватал его с дочерью енисейских кыргызов.

– Бакай-ава, – спросил Манас у Бакая, – ваш отец, брат моего дедушки, не рассказывал вам о своем брате?

Бакай, конечно, слышал очень много рассказов отца о своем брате. Не стал он вспоминать все подряд. Решил рассказать Манасу то, что для него самого было загадкой всей жизни.

– Мой отец говорил, – Бакай начал рассказывать что-то другое, – что его брат Орозду-баатыр в свое время постигал какие-то тайны жунгаров.

– Вы смогли узнать, Бакай-ава, – Манас проявил живой интерес, – что за тайны были у жунгаров?

– Отец сомневается, – сказал Бакай, – но рассказал кое-какие соображения. Речь идет об огнемечущих драконах, которых жунгары прячут за семью замками. Смерть Орозду-баатыра, возможно, была связана с этими тайнами жунгаров.

– Очень интересно, Бакай-ава, – заметил Манас. – Надо нам разузнать эту тайну.

Бай Жакып рассказывал, что при разбое орды жунгарские монахи предавали огню всю письменность, которую Орозду-баатыр изучал и хранил при себе. Кроме того, враги порубили всех тех, кто обладал знаниями.

Манас вспомнил о двух пулях, которые прятала мать Чыйырды под своим воротником. Странные вещи эти пули, похожие на наконечники стрел, но короткие, круглые и без отверстия для древка. Про пули никто ничего не знает. Даже слово «пуля» незнакомо большинству людей. Даже те, кто будто бы знает, и то путаются в своих словах. Раз эти пули матери дал дедушка, значит, он знал, что это такое. Жаль только, что он не посвятил никого в происхождение этих вещей. Даже своих сыновей…

* * *

После полудня Манас и Бакай со своими людьми подъехали к ставке Кошоя под названием Кошой-Коргон, что означало «крепость Кошоя». Аккула под Манасом, по пятому году, рвался вперед, грызя узду и фыркая ноздрями, словно готовясь к погоне. А Кекчолок Бакая шел иноходью, будто выполнял желание хозяина, в свою очередь давшего волю своему коню.

Образовав проезд посередине, народ с двух сторон в несколько рядов выстроился на пути Манаса. Там, вдали, в конце проезда, на своем Тоотору ждал хан Кошой в белом кементае и колпаке с высоким куполом. Он возвышался, как скала, и казался Манасу великаном, даже крупнее его самого.

Приближаясь к нему, Манас решил спешиться и поклониться великому человеку. Остановил его гремучий голос Кошоя:

– Не надо спешиваться, сынок!

Манас быстро сообразил, что Кошой хочет с ним поздороваться по старинному обычаю, на коне, обнимаясь в походном положении.

– Будьте здоровы, ава! – Голос Манаса эхом заполнил всю долину между горами.

– Будь здоров, сынок!

Они оба устремились друг к другу. Обнялись два богатыря, старый и молодой. У одного из них вся жизнь прошла в борьбе с врагами, превратившись в легенду. У другого богатыря только начинались стычки с врагами, прокладывая тропу для хождения новых легенд в обширных просторах земли. Первый уже использовал все свои возможности, исчерпал всю свою богатырскую мощь. Ему только оставалось ждать знаков от Тенгри, как использовать свои силы в дальнейшем. У второго только-только начали очерчиваться замыслы, как можно воплотить все желания своего народа…

Кошой долго не отпускал Манаса из своих объятий. Держа его обеими руками за плечи, рассматривал со всех сторон. И наконец произнес:

– С приездом, сынок!

Голос Кошоя опять прогремел.

– С приездом, Манас! – Приветствие многотысячного народа выплеснулось на просторы Ат-Башинской долины.

– Манас! Манас! – эхом повторялось среди гор, будто горы тоже приветствовали Манаса.

– Живи долго, Манас! – Народ ликовал, встречая богатыря…

В честь приезда богатыря народ племени катаган устроил большой той, который длился несколько дней. Народное гулянье сопровождалось множеством игр, в которых принимали участие сорок чоро Манаса. Сам Манас ни на шаг не отходил от Кошоя. И Кошой тоже был рад тому, что, несмотря на дальнюю дорогу, приехал к нему надежда кыргызов с уважением и почестями. Он увидел в нем того человека, которого не было в то время, которого не хватало народу, когда Кошою было столько же лет, сколько сейчас исполнилось Манасу. Рассказал Манасу о том, где родился, как вырос и как нашел свой народ уже в зрелом возрасте. Как народ племени катаган во главе с Кошоем давал отпор грабителям, когда напали жунгары, калмыки и манжу. Сколько калмыцких богатырей отправил он в иной мир в поединках и сражениях. Но все же пришлось уходить в горы. Вот Ат-Башинские горы стали сейчас убежищем от набегов грабителей. Калмыки, видимо, убедились в том, что Кошоя победить невозможно, и поэтому отстали от него. И вот уже полвека катаганы живут в ожидании светлых дней, когда все кыргызы объединятся и прогонят врага со своих земель. Молились Тенгри, чтобы дал он кыргызскому народу богатыря, который сумел бы воплотить мечту в жизнь. Признался Кошой, что, пока Бакай не появился в землях Ат-Баши, у катаганов угасала надежда на появление такого богатыря на земле кыргызов. Приезд Бакая с новостью, что в алтайских землях родился такой богатырь, помог катаганам родиться заново. Он, народ племени катаган, уже живет завтрашним счастливым днем, когда, не опасаясь набега грабителей, будет рожать детей, приумножать скотину и заниматься земледелием, женить сыновей и выдавать замуж дочерей, не переживая за их судьбы. Ибо за каждым тютюном теперь будет стоять опорой весь кыргызский народ во главе с Манасом.

После того как завершилось гулянье народа, Кошой повел Манаса в сторону ущелья между двумя горными хребтами, чтобы показать ему результаты труда мастера Болекбая. Свиты джигитов Кошоя и чоро Манаса сопровождали их, следуя немного позади. За Кошоем и Манасом ехал Бакай на своем Кекчолоке.

– Кошой-ава! – обратился Манас к хану катаганов. – Вы, наверное, уже оценили вооружение.

– Да, Манас, – сказал Кошой-хан. – Выборочно подержал в руках некоторое.

– Ну как? – Манасу не терпелось услышать от опытного вояки мнение о качестве оружия.

– Давай, Манас, я расскажу на месте, – ответил Кошой.

Повернули за бугром на запад и остановились. Кошой приказал своим джигитам сдвинуть огромный прямоугольный камень высотой с человеческий рост у подножия огромной скалы. Когда четверо джигитов с большими усилиями сдвинули камень, на его месте образовался вход в пещеру. Джигиты Кошоя вынесли из пещеры несколько сундуков и снопом связанные копья. Первым открыли сундук огромной величины, который еле-еле вынесли несколько человек. Кошой своими руками вытащил из сундука шлем, кольчугу и латы богатыря. Он попросил богатыря надеть доспехи и сесть на Аккулу, что было исполнено Манасом при помощи двух чоро, Айнакула и Мажика. Кошой вытащил из связки снопа именное копье, копье Манаса, названное Сырнайзой, и дал его Манасу в руки.

– О-о, Тенгир! – Кошой возвел обе руки к Вечному Синему Небу. – Пусть станет оружие Манаса защитным щитом для его народа, грозой для врага. О-о, Тенгир! Пусть это оружие станет твоим даром для Манаса! Счастьем и спокойствием для народа!

В мольбе Кошоя заключались те желания, что были у каждого в душе. Все как один помолились Вечному Синему Небу, обращаясь к Тенгри.

Кошой пригласил Манаса к себе. Он взял в руки саблю.

– Видишь, Манас. – Кошой прокрутил саблю в руке. – Очень хорошо выполненный образец.

Бакай тоже подошел послушать объяснения старого воина.

– Остро отточенное лезвие, можно даже стричь волосы. – Кошой сам был очень доволен остротой лезвия сабли.

– А внешняя сторона сделана толстой, – продолжил Кошой. – Особенно в концевой широкой части, чтобы придать необходимый вес.

– А для чего? – поинтересовался Манас.

– Ты только замахнись, – улыбнулся Кошой. – Остальное сделает сама сабля.

Манас взял саблю в свои руки. Выполнив несколько взмахов ею, он убедился в правильности суждений Кошоя.

– Некоторым ребятам будет не под силу управлять таким оружием, – заметил Манас.

– Правильно, – сказал Кошой. – Поэтому людей нужно использовать по их возможностям. Смотря кто на что способен.

– Мы, выходит, не правы, бросая людей скопом в набег, – засомневался Манас.

– Верно, – согласился Кошой. – Набег на врага не каждый сумеет осуществить. Набег может выполнить только обученный человек. Зачем бросать необученных людей на верную смерть, если их можно использовать в другом деле, что может нанести большой урон врагу.

– Все правильно, – заметил Бакай. – Ваши советы очень полезны для Манаса.

– Вот смотри. – Кошой взял в руки Сырнайзу и привел ее в боевое положение. – Когда наконечник копья удален от тебя, тот конец будет падать на землю. Желательно, чтобы он не падал.

– Что нужно для этого? – спросил Манас.

– В конце древка должна быть тяжесть, чтобы сохранилось равновесие копья в боевом положении.

– Чтобы не думать, как удержать копье в направленном на врага положении, – вставил Бакай.

– Вот именно. – Кошой продолжил. – В таком положении копье само летит в сторону врага, а ты только поддерживаешь его. Во время удара на врага ты должен передать ему силу коня, свою силу и силу тяжести самого копья.

– Целое знание. – Манас поцокал языком.

– Мудрость и знание, – сказал Кошой, – это главное оружие для борьбы с врагами.

– Я понял, Кошой-ава, – улыбнулся Манас. – Оказывается, меня к вам привел сам Тенгир, чтобы я поучился у вас, как вести войну с врагами.

– Когда поедем ко мне в ставку, – продолжил Кошой, – я еще расскажу очень многое. А сейчас пусть твои чоро подберут каждый себе доспехи и оружие.

По приказу Манаса сорок его чоро начали вооружаться и одеваться в доспехи. Кошой опять взмолился Тенгри и просил его беречь всех сорок чоро для народа. Отдав своим джигитам соответствующие приказы, Кошой пригласил Манаса и Бакая в свою крепость…

Многое еще рассказал по пути Кошой Манасу из своего опыта. Манас его слушал очень внимательно.

– Кошой-ава, – признался Манас с радостью, – слушая ваши рассказы, я чувствую себя принявшим участие в тысячах сражений. Появилось опыта во мне больше, чем можно накопить за всю жизнь. Я полагаю, что ваши размышления помогли вам переосмыслить ваш опыт. Я вам благодарен за все.

– Да, Манас, – ответил Кошой-хан. – Я допустил очень много ошибок. Я не хочу, чтобы они повторялись в твоих действиях.

Только теперь Бакай почувствовал ту радость, которая пришла к нему с решением Манаса ехать к Кошой-хану в земли Ат-Баши. Да, он понимал в глубине души, что такая встреча для Манаса необходима, но не понимал для чего. Вот теперь до него дошло, в чем была истинная причина его радости. Он слепо радовался тогда тому, что состоится такая полезная встреча, которая научит Манаса многому.

– Манас, – спросил Кошой-хан, – когда собираешься перебраться в свои земли, в земли предков?

– На каждом шагу, Кошой-ава, – объяснил Манас, – вражеское логово. Землю предков они просто мне не отдадут. Придется отвоевывать каждую пядь земли с потерями. Мне нужно собрать большое войско.

– Тебе надо срочно вернуться на Алтай, – сказал Кошой-хан. – Эсенкан, возможно, уже отправил войско, чтобы наказать тебя. Без тебя там, на Алтае, будет учинено бесчинство твоему народу.

– Да, Кошой-ава, – согласился Манас. – Завтра же я выезжаю.

– Я отправлю тысячу верблюдов, – сообщил Кошой-хан, – с двумя тысячами аскеров под видом караванщиков. На каждом верблюде будет по два сундука оружия. Отправляйся вместе с караваном через перевал Торукарт.

Это был жест человека, который повидал на своем веку очень многое. Человека, болевшего за судьбу народа, страдавшего за него. Несмотря на свой преклонный возраст, решившего идти до конца, сделать что-нибудь полезное для своего народа.

– Через полгода, если не будет от тебя никаких вестей, – продолжил Кошой-хан, – я сам поеду в алтайские земли с десятитысячным войском.

– Я сам справлюсь, Кошой-ава, – улыбнулся Манас, довольный желанием Кошой-хана.

– Нет, Манас, я обязательно приеду, – рассмеялся Кошой. – Может быть, мне придется заставить тебя вернуться в родные земли.

Через день большой караван из тысячи верблюдов с двумя тысячами караванщиков двинулся в путь в алтайские земли…