Текст книги "Жанна Кальман, раскрытие секрета долголетия. Том I. Подмена. Откуда мы знаем, что старейший человек лгал о своем возрасте"

Жизнь после смерти

 
Так же как Эйнштейн является символом интеллекта, Рокфеллер — богатства, Моцарт — музыки, а Клеопатра — красоты, Кальман — это символ долголетия.
 

М. Аллар и Ж.-М. Робин [1]

Жанна скончалась в два часа ночи 19 января 1934 года, в день 36-летия своей дочери. Елеопомазание было проведено викарием Сен-Трофима. Аббат Поль Лакру (1883—1947) прибыл к постели больной, умирающей от дыхательной недостаточности, и не имеющей возможности говорить. Викарий намазал масло на лоб Жанны и возложил на нее руки, читая молитву за упокой души Ивонны.

Католики верят, что все грехи, кроме богохульства против Святого Духа, будут прощены при условии покаяния. Чувствуя необходимость защитить свою семью в тяжелой ситуации, Ивонна считала, что выбирает меньшее из зол. В конце жизни она говорила, что

 
Знала все удовольствия плюс одно и
Имела все пороки и еще один [75].
 

Мадам Кальман часто видели в церкви после 1963 года, когда она похоронила всех своих близких, но о временах, когда она была моложе, известно очень мало. Ее вера не была стабильной:

 
Раньше я была очень религиозной. Сейчас я колеблюсь, я не определилась. Действительно ли есть Бог, который позволяет всем этим войнам происходить? Тем не менее, я до сих пор молюсь и благодарю его каждую ночь, потому что я ни от чего не страдаю [61, 76].
 

Утром 20 января Кальманы пригласили всех желающих подойти к дому покойной на улице Гамбетта к трем часам дня. Смерть Ивонны была объявлена от имени впечатляюще длинного списка родственников. Некоторые жили вдали от Арля, другие давно избегали тесного контакта с Кальманами, опасаясь заражения. Они считали, что болела именно Ивонна, и, вероятно, должны были быть снова обмануты.

Следует отметить, что упоминание человека в таких стандартных уведомлениях далеко не всегда отражает его близкие отношения с покойным.

В 1937 году мадам Кальман была включена в аналогичное объявление о смерти Поля Круансона, сына двоюродного брата и близкого друга Фернана, Николя Круансона. Однако, в разговоре со своим доктором мадам Кальман сказала, что она не следила за сыновьями Круансона. Она даже не могла вспомнить их имена [65] (23 июня 1994 6:45), что показывает степень ее отдаления от своих ближайших родственников.

Некоторые из персон, упомянутых в анонсе, были соучастниками обмана. Среди них, вероятно, были большинство представителей семьи Бийо, а также Маргарита Мино, троюродная бабушка Ивонны, которая жила с родителями Жанны начиная с восьмидесятых годов 19 века.

Похороны состоялись на следующий день после смерти, поэтому у гостей было не так много времени, чтобы увидеть тело. Это была суббота, и многие горожане были в отъезде и пропустили церемонию, которая была объявлена утром и началась в 15:00. Кроме того, не все родственники из других городов имели возможность успеть приехать.

Посетителям предлагалось собраться у дома покойной на улице Гамбетта, но нет никаких свидетельств в пользу того, что им было предложено попрощаться с телом. Люди должны были встретиться возле магазина и пройтись с кортежем на похороны.

Суббота – большой рыночный день в Арле, и люди могли присоединиться к процессии после закрытия рынка. Местная газета сообщила, что, несмотря на дождливую погоду, большая толпа сопровождала умершую к месту ее последнего упокоения, но это не значит, что люди в толпе знали о подмене.

За несколько дней до этого, такая же большая толпа уже собиралась на другие похороны, связанные с домом Кальман: Джером Арно, ключевой сотрудник магазина с сорокалетним стажем, умер в предыдущую субботу и был похоронен два дня спустя.

В месяцы, предшествовавшие ее смерти в 1934 году, Жанна была истощена туберкулезом, так что врачам и другим свидетелям было затруднительно судить об ее возрасте. У них не было причин с подозрением относиться к ее личности и подвергать сомнению рецидив туберкулеза у Ивонны.

Мы не знаем наверняка, было ли тело открыто на похоронах, но если это было так, то ее внешний вид зависел от обработки. Семья предоставила бальзамировщикам фотографию и одежду Ивонны, и они нанесли макияж, не подозревая, что стали соучастниками обмана.

Сама Ивонна состарилась внешне, перестав красить свои рано поседевшие волосы. Она выглядела настолько похожей на Жанну, что смены платья, прически, и макияжа было достаточно для идеального эффекта. Пока люди отдавали последние почести покойной, убитая горем мадам Кальман сидела рядом с вуалью на лице. Решительный и хладнокровный характер Ивонны обеспечил успех дерзкого обмана.

В январе 1935 года семья объявила, что месса в память об Ивонне будет проходить в строжайшем уединении. Месяцы и даже годы после похорон они были в трауре. Мадам Кальман отправилась в Параду, сломленная горем, и посвятила себя Фредди. К тому времени она потеряла связь с большинством друзей и родственников, за некоторыми важными исключениями, такими как Антуанетта и Жан-Поль Бийо.

В редких случаях, когда ее видели в Арле, растущее сходство Ивонны с ее покойной матерью позволяло ей выдавать себя за Жанну. Только ближайшие друзья и родственники имели возможность заметить подмену, и они были соучастниками.

Жозеф теперь работал в магазине и время от времени участвовал в военных учениях, в то время как Фернан ограничил свою общественную деятельность из-за глубокого траура, избегая таких событий, как бал 8 мая 1934 года ассоциации бывших студентов колледжа Арля, где он был президентом в течение многих лет. С июля по сентябрь он жил один в отеле де Бань в Уриаже, курорте, который они с Жанной любили посещать в молодости.

Три года спустя Фернан не сопровождал мадам Кальман в ее поездке в Париж. В 1937 году она была сфотографирована в Версале (вероятно, Жозефом) с Фредди и семьей его дяди Жан-Поля Бийо.

К сожалению, мадам Кальман отсутствует на другом снимке воссоединения семьи в Париже. Возможно, на этот раз фотографом была она.

Некоторые из братьев и сестер Жозефа знали о подмене, но их дети ничего не подозревали. Большинство родственников по линии Кальман также не были в курсе, за исключением Фернана и брата Жанны Франсуа, который жил в Тулоне.

В свободное от путешествий время Ивонна предпочитала жить на своей вилле в Параду. Фредди отвозили в школу в Арле, где он был примерным учеником. В городе его бабушка обычно носила вуаль и грубо одергивала прохожих, если они смотрели на нее слишком внимательно [72].

Магазин Кальман изо всех сил пытался адаптироваться к новым экономическим условиям. В 1935 году Фернан взял кредит в размере 150 000 франков под залог своего дома, и через два года продал виллу в устье Роны в Сент-Мари-де-ла-Мер. В 1938 году, через четыре года после похорон, Жозеф вернулся в армию, а семейный бизнес был закрыт.

Фернан избежал банкротства, заключив сделку с конкурирующим магазином семьи Буассон, которой он сдал в аренду помещение. Устойчивая к дефляции рента была зафиксирована на десять лет и покрыла платежи по непогашенным долгам. К тому времени экономика страдала от инфляции, а не от дефляции предыдущих лет, поэтому фиксированная арендная плата была выгодна Буассонам.

Именно тогда мадам Кальман увлеклась одним из своих любимых занятий – охотой на кроликов, кабанов и куропаток со своим Джек-Рассел-терьером и 18-миллиметровым ружьем.

 
Говорили, что это вредно для волос и кожи. Вы видели это? У меня нет морщин [75].
 

В июне 1940 года, незадолго до капитуляции Франции, Жозеф сыграл заметную роль в обороне линии Мажино возле Эпиналя. Считалось, что его взяли в плен в день перемирия, но более вероятно, что он сумел избежать встречи с наступавшими немцами, и отправился воевать в Сирию, а затем вернулся в родной город в 1941 году. Там он призвал своих соотечественников сотрудничать с маршалом Петеном.

В 1942 году, незадолго до немецкой оккупации Арля, Жозеф стал офицером почетного легиона, а Фернан умер. По словам мадам Кальман, причиной смерти стало заболевание печени, спровоцированное медным купоросом на вишнях. Оставшаяся семья без проблем пережила оккупацию, бомбардировки союзников в 1944 году и освобождение.

Вскоре после окончания войны, Жозеф ушел в отставку и продал принадлежавшую ему долю в доме семьи Бийо своей племяннице Жозетте. Фредди поступил в медицинскую школу, где познакомился со студенткой-стоматологом Рене Так. Они поженились в Параду в 1950 году и поселились над помещением бывшего магазина Кальман в Арле. Мадам Кальман со своим официальным зятем жила в соседней квартире в том же доме.

Ферма Руирон была продана, а вырученные деньги использованы для создания стоматологической практики Рене. Это был щедрый подарок от мадам Кальман, который мог также считаться выплатой ренты, полагавшейся семье Ивонны по ее брачному договору.

Это был счастливый период ее жизни, и мадам Кальман нисколько не тяготила необходимость играть роль Жанны. Череда трагедий возобновилась в 1963 году, когда Жозеф умер от диабета, а Фредди попал в автомобильную аварию со смертельным исходом.

У Рене и Фредерика не было детей, и ходили слухи, что их брак не был счастливым [77], стр. 221. Тем не менее, Фредди пожелал оставить все свое имущество супруге (его бабушка получила минимальную долю, гарантированную ей законом). После его смерти Рене Так попыталась взять под свой контроль все имущество семьи Кальман, включая виллу в Параду.

Эта попытка вылилась в череду договоров и судебных процессов, но достоянием общественности стала только знаменитая легенда, согласно которой мадам Кальман заключила сделку с нотариусом Андре-Франсуа Раффре в 1965 году. Нотариус должен был платить ежемесячную ренту в размере 2 500 франков в обмен на владение квартирой Жанны после ее смерти.

Наше исследование финансовых и юридических документов показало, что после смерти Фредерика, мадам Кальман и мадам Так заключили соглашение, предусматривающее выплату Жанне пожизненной ренты от государственной страховой компании CNP.

После судебного процесса, инициированного Кальман, мадам Так пришлось не только вернуть ей виллу в Параду, но и начать выплачивать дополнительную ренту. В 1969 году нотариус Раффре, помогавший мадам Так разобраться с обрушившимися на нее финансовыми проблемами, взял эту плату на себя, в обмен на возможность получить апартаменты Кальман после ее смерти.

И страховая компания, и нотариус заключили проигрышные сделки. Мадам Кальман прожила еще три десятилетия вместо тех нескольких лет, которые ожидали от женщины ее возраста.

21 февраля 1975 года Жанне Кальман исполнилось 100 лет. Мэр Жак Перро узнал о юбилее и хотел навестить долгожительницу. Мадам Кальман сначала отказалась, потому что он был коммунистом, но позже смягчила свою позицию и пришла в мэрию сама. Она выглядела удивительно молодой и здоровой для своего возраста, и мэр сначала решил, что имеет дело с дочерью юбилярши [78].

Мадам Кальман оплакивала смерть Фредди всю оставшуюся жизнь и часто посещала его могилу даже после переезда в дом престарелых. В 2019 году крестница Фредди, Клоди Так, обнародовала письмо от Жанны к своей матери Андре Так от 1977 года, которое, по мнению Клоди, доказывало подлинность ее возраста:

Дорогая Деде,

Я с удовольствием прочитала ваше письмо. Я так долго не получала от вас вестей; Я очень тронута твоей памятью о моем Фредди! Это время болезненно для меня; о, мне не требуются напоминания, чтобы думать о нем. Я продолжаю поклоняться его памяти каждый день; когда мы говорим, что печаль не убивает, это очень верно.

Я представляю, что, несмотря на мою боль, я достигла 102 1/2 лет, и ничего не изменилось; конечно, я не становлюсь лучше, но жизнь продолжается!

Прошло 14 лет с тех пор, как я похоронила сына и отца. Когда чей черед?

Никогда не знаешь, какие сюрпризы готовит будущее. Если бы мой Фредди знал обо всем, что произойдет с момента его ухода, какая боль; этого бы не случилось… Вы меня понимаете. Я надеюсь, что вы будете время от времени сообщать мне новости. Обнимаю вас всех нежно; крепко целую в ягодицы.

Твоя маме

Мадам Кальман жила самостоятельно у себя дома до 110 лет. Зима 1985 года выдалась на редкость холодной, а ходить за водой на улицу по крутой лестнице дома Кальман ей было уже нелегко. Пытаясь разморозить трубы, она случайно устроила небольшой пожар.

После этого инцидента она переехала в дом престарелых. Мадам Кальман попросила дочь своей подруги Ненетты сжечь фотографии и другие документы, которые остались у нее дома. К счастью, Жозетта решила сохранить некоторые из них [69], стр. 65.

В 1986 году мадам Кальман получила титул старейшего живого человека Франции. Ее всемирная известность многократно возросла после того, как она рассказала историю о своей встрече с Винсентом Ван Гогом. Она познакомилась с художником через своего мужа Фернана, продававшего ему холсты в их семейном магазине.

После празднования в 1988 году столетия визита Ван Гога в Арль, мадам Кальман получила роль Жанны Кальман в канадском фильме о знаменитом художнике. Позже было поднято много вопросов о достоверности этой истории.

Арлезианцам было хорошо известно о тяжелом характере мадам Кальман, некоторые называли ее «чумой». В доме престарелых супердолгожительница относилась к своим опекунам как к слугам, заработав себе прозвище «командир».

Когда школьник спросил, как она мыла посуду, она рассмеялась:

 
Слюной, мой дорогой; Мне просто нужно было командовать [79], стр. 15.
 

Она пила портвейн, объедалась шоколадом и курила дорогие сигареты, вспоминая о своей молодости, проведенной в роскоши.

К 1995 году было выпущено не менее пяти книг о долгожительнице. 21 февраля она получила тысячи писем со всего мира.

 
Кальман отобедала крабом, уткой и шампанским с друзьями в своем доме престарелых, прежде чем поделиться гигантским шоколадным именинным тортом с 80-ю гостями, включая министра здравоохранения Франции [80].
 

Ее дни рождения приобрели масштабы национальных торжеств, принося огромную радость долгожительнице:

 
Мне нравится в этом все, мне это очень нравится. Возможно, даже немного больше, чем очень [81].
 

После смерти Раффре в 1995 году, его первая и вторая жены продолжали выплачивать ренту мадам Кальман еще два года, пока она не установила непревзойденный рекорд продолжительности жизни человека в 122 года и 164 дня.

Кальман боготворили демографы, геронтологи и широкая общественность. Ее валидаторы с гордостью заявляли [1], что

 
Подобно тому, как Эйнштейн является символом интеллекта, Рокфеллер — богатства, Моцарт — музыки, а Клеопатра — красоты, Кальман — это символ долголетия.
 

С тех пор редкая книга, лекция или статья в этой области не делает реверанс в сторону ее знаменитого достижения в самом конкурентном из всех видов спорта, но была ли мадам Кальман честным атлетом?

Сила лжи

Слово Жанны Кальман и обширная документальная детективная работа Робина и Аллара — лучшее, на что мы можем положиться.

Том Кирквуд [82]

Лаура Мюзи, старшая медсестра в Мэзон дю Лак, курировавшая мадам Кальман в доме престарелых, отмела идею о подмене, потому что ее опыт в психиатрии подсказывал, что

 
Невозможно играть такую комедию в течение шестидесяти лет [83].
 

В 2019 году Мишель Аллар заявил:

Я до сих пор думаю, что подмены не было. Но если это неправда, и перед нами все эти годы была ее дочь, она была исключительным лжецом [84].

У Жан-Мари Робина были похожие мысли:

 
Если мы примем их версию, то она была не чемпионкой мира по долголетию, а чемпионкой мира по манипуляциям и интеллекту! [85]
 

После анализа 15 часов аудиозаписей ее интервью (см. следующий том) мы не можем согласиться с тем, что мадам Кальман была исключительно хорошим лжецом. Она путалась и уклонялась от ответа, когда речь заходила о событиях ее молодости, и совершала очень много ошибок, выдающих ее настоящую личность [65]. Ее ложь похожа на замок, построенный из песка, так что же могло так крепко удерживать ее от разрушения?

Успешность лжи критически зависит от создания атмосферы доверия и сочувствия, при которой фактическая достоверность становится вторичной. Для мадам Кальман лучший способ добиться этого состоял в том, чтобы убедить людей, что другие уже верят ей.

Она заручилась поддержкой самых близких друзей и родственников и оформила официальные документы, такие как удостоверение личности и свидетельство о смерти. Должностные лица не слишком эффективны в проверке подлинности, особенно при отсутствии явных оснований для подозрений.

Мы часто слышим, что рекорд мадам Кальман должно быть правдой, потому что столько людей не может ошибаться. Сначала это были врачи и нотариусы, потом ее соседи и родственники, потом горожане Арля, а потом и весь мир. Многих людей можно обмануть, если они все полагаются друг на друга. Несмотря на то, что мадам Кальман не была гениальным лжецом, ее ложь прижилась, окрепла, и преодолела все преграды.

Первоначально будучи маленькой и невинной, она постепенно распространялась и подчиняла своих жертв. Среди них были те, кто знал правду, но был вынужден лгать в силу сложившихся обстоятельств. Это была сама Ивонна, ее родители, муж, и очень ограниченный круг близких родственников. Были и те, которые приняли ложь, потому что у них не было причин ей не доверять. Людям бывает трудно признать, что их одурачили, и поверив в ложь однажды, они впоследствии часто становятся на ее защиту.

Медсестры, ухаживавшие за мадам Кальман в доме престарелых, не ставили под сомнение ее личность и высмеивали слухи о том, что она была своей собственной дочерью. Доктор Лебр был удивлен ее промахами и конфузами, но предпочел объяснить их необычным сочетанием ясности сознания со старческим чудачеством. Наконец, валидаторы подтвердили подлинность рекорда, несмотря на множество подсказок, которые мадам Кальман дала им в своих интервью. Их любимым аргументом было то, что так много людей не могут заблуждаться.

 
Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад!
 

Ключевым элементом успеха лжи часто является соответствие интересам тех, кому она адресована. Валидаторы прославились и построили карьеру благодаря своему доверию лжи мадам Кальман, и с тех пор их задачей стало убедить в ней весь мир. После того, как валидация была завершена, даже те их коллеги, которые изначально были настроены скептично, объявили это исследование безупречным стандартом для подтверждения возраста и признали неоспоримую подлинность рекорда.

Ложь стала слишком большой, чтобы потерпеть неудачу. К 1997 году Жанна Кальман стала национальным достоянием, президент Ширак называл ее «нашей общей бабушкой», а французское государство решило не расследовать ее личность, когда чиновники страховой компании предположили, что ренту получает Ивонна, а не Жанна [86].

Известный геронтолог Том Кирквуд подытожил капитуляцию сторонников гипотезы о подмене:

 
Мы должны изгнать эти мысли. Свидетелей ее молодости уже не осталось, и никто, вероятно, не эксгумирует ее и ее семью для анализа ДНК, чтобы подтвердить их родственные связи. Она потеряла все зубы задолго до смерти, поэтому стоматологические записи бесполезны. Слово Жанны Кальман и обширная документальная детективная работа Робина и Аллара — лучшее, на что мы можем положиться [82].
 

В 2019 году показалось, что ложь была разоблачена, но она привлекла новых сторонников и была успешно защищена первоначальными валидаторами. Аллар с гордостью заключил, что:

Ни валидаторы, ни большинство их сторонников не декларировали других целей, кроме как «доказать» то, что они уже «знали». Они громко объявили, что новые факты подтверждают их правоту [38], и отпраздновали победу. Тех ученых, которые поддерживали эксгумацию, заставили замолчать под угрозой общественного порицания, а пресса заявила, что тарасконский суд закрыл дело, не открывая его.

Наука должна быть самокорректирующейся.

 
Дух бунтарства абсолютно необходим, чтобы иметь возможность следовать своей научной интуиции, несмотря на общепринятые взгляды [20].
 

Если доказательства не являются убедительными, со временем кто-то подвергнет их сомнению и проанализирует заново, невзирая на авторитеты и экспертные мнения. Такое случалось уже множество раз. В какой-то момент утверждение о форме Земли было поставлено под сомнение несмотря на то, что почти все жители планеты считали ее плоской. Именно этот дух бунта и поиска истины побудил нас изучить все возможные свидетельства по вопросу заявленного уникального долголетия мадам Кальман.

Люди привыкли основывать свое мнение на позиции экспертного сообщества. К сожалению, гипотеза подмены Жанны Кальман противоречит интересам любой из признанных групп экспертов по этому вопросу. Не только профессиональные геронтологи и демографы, но и валидаторы-любители, которые заняты поиском и верификацией долгожителей, не заинтересованы в разоблачении Кальман – общепризнанного эталона достоверности. Если этот рекорд окажется фальшивым, то вся их работа по проверке возраста на основании официальных документов и газетных статей будет также поставлена под сомнение.

Из-за огромной всеобщей уверенности в ее подлинности нам пришлось очень сильно углубиться в расследование, которое продлилось четыре года. Мы по крупицам собрали и проанализировали всю доступную информацию. Мы просим читателей рассмотреть нашу работу по существу, а не полагаться на пересказы и мнения всевозможных авторитетов.

Для того, чтобы разобраться в данной проблеме, необходимо потратить время и усилия. Это сложнее, чем предположить, что ни одна из сторон дебатов вокруг Кальман никогда не сможет доказать свою правоту без проведения ДНК тестов, но мы уверены, что терпеливый читатель получит удовлетворение от того, что истина существует, и она познаваема.

История долголетия Кальман является отличным примером силы лжи, но она совсем не уникальна. Человеческая психология уязвима для обмана, и ученые не застрахованы от этой уязвимости.