Текст книги "Жанна Кальман, раскрытие секрета долголетия. Том I. Подмена. Откуда мы знаем, что старейший человек лгал о своем возрасте"

Доктор Морис Жильбер

Мы нашли Жанну и Фернана Кальман в августовском номере «Журнала иностранцев Монтрё» за 1911 год, в качестве гостей Свисс Гранд Отеля.

К сожалению, поиски за 1931 год оказались тщетными: по соображениям конфиденциальности, в отличие от соседних курортов, Лейзан не предоставил журналу список своих посетителей. Вместо этого, Экологическое Общество Лейзана публиковало многочисленные рекламные объявления, предлагающие лечение туберкулеза в санаториях, использующих преимущества горного воздуха и солнца.

Среди главных врачей, указанных в рекламных объявлениях, мы обнаружили доктора Мориса Жильбера (1896—1980). Прежде чем занять должность в обновленном Бельведере в 1930 году, он работал с доктором Рене Бурнаром в санатории Популэр в Лейзане, а затем, по приглашению короля, в санатории Фуада I в Египте.

Можно предположить, что Кальманы узнали о докторе Жильбере через доктора Бурнара: будучи сыном известного художника Эжена Бурнара, который иллюстрировал «Мирей» Мистраля, Ренэ поддерживал переписку с хорошо знакомой Фернану мадам Мистраль до 1940-х годов.

В 1932 году доктор Жильбер женился на своей пациентке из Бельведера, Полет Келлнер, и у них родилось двое детей. Один из них, Люк-Режис Жильбер, стал выдающимся архитектором.

С тех пор как мы опубликовали наше предположение о том, что и Жанна, и Ивонна болели туберкулезом [53], мы искали их имена в архивах, связанных с пациентами или посетителями Лейзана, но ничего не обнаружили. Тем не менее, мы нашли убедительные свидетельства в пользу своей версии, важнейшим из которых стали воспоминания Люка-Режиса Жильбера, с которым мы смогли пообщаться по электронной почте, телефону и видеосвязи.

Морис Жильбер умер в 1980 году, до того, как мадам Кальман прославилась своим долголетием, но его сын рассказал нам, что однажды его отец очень удивился, обнаружив, что Жанна Кальман из Арля все еще жива.

Доктор Жильбер, лечивший Жанну в Лейзане, был восхищен тем, что его бывшая пациентка, которая была намного старше его самого, жила так долго. Его сын вспоминал, как он шутил:

 
Я лечил эту женщину, и она, вероятно, умрет позже, чем я, потому что я лечил ее хорошо.
 

Из этого описания мы можем быть уверены, что отец Люка-Режиса говорил о Жанне, а не об Ивонне, которая была моложе его. Люк-Режис сказал нам, что его отец никогда не упоминал дочь Жанны Кальман.

Мы не знаем, как он узнал о долголетии Жанны, но начиная с 1970 года у их семьи был дом в Гордесе, и Морис Жильбер посещал Арль, который был неподалеку. Он мог увидеть имя Кальман на фасаде их бывшего магазина (где оно находится и сегодня) и узнать у местных жителей, что она была все еще жива.

Люк-Режис предполагает, что мадам Кальман была упомянута по радио или в местной газете. Возможно, речь шла о ее столетии в 1975 году, когда она навестила мэра Арля. Так или иначе, доктор Жильбер нашел эту новость достаточно примечательной, чтобы рассказать о ней своим детям.

Люк-Режис также упомянул, что его отец не рекомендовал своим пациентам задерживаться в санатории. Он был сторонником амбулаторного лечения по месту жительства, чтобы больной проводил больше времени с семьей. Мы знаем, что Кальманы последовали его совету и купили для этого виллу в Параду.

Мы благодарны Люку-Режису за его любезность и за это очень важное свидетельство. Видео нашей беседы 14 декабря 2022 года доступно онлайн на «Ютуб»-канале Николая Зака. Вот его расшифровка:

Илья: Здравствуйте, меня зовут Илья, и я помогаю Николаю Заку и Филиппу Гиббсу в расследовании долголетия Жанны Кальман. Сегодня, 14 декабря 2022 года, мы проведем интервью с архитектором Люком-Режисом Жильбером, сыном доктора Мориса Жильбера, который умер в 1980 году и который в 1930-х годах лечил Жанну Кальман от туберкулеза в санатории Бельведер в Лейзане.

Позвольте мне представить господина Жильбера и еще раз поблагодарить его за согласие на это интервью. Мы впервые связались с ним в 2020 году после посещения Лейзана и обнаружили, что его отец был главным врачом Бельведера. С тех пор мы несколько раз общались по электронной почте и телефону, и рассказ господина Жильбера был включен в первый том книги «Жанна Кальман, разгаданный секрет долголетия».

Мы зададим господину Жильберу несколько вопросов, чтобы подтвердить информацию, которая уже была опубликована ранее. Итак, добрый день, господин Жильбер.

Жильбер: Здравствуйте.

Илья: Вы говорили, что в какой-то момент ваш отец рассказал вам о Жанне Кальман, его пациентке в Бельведере, которая была все еще жива, несмотря на ее преклонный возраст. Если я правильно понимаю, это было в 1960-х или 1970-х годах, когда она была моложе 105 лет, потому что ваш отец умер в 1980 году, когда Жанне Кальман было 105 лет.

Жильбер: Да, все верно. Это было довольно внезапно. Не знаю почему, но это было скорее в качестве шутки, потому что мой отец был в то время в Лейзане, он был молодым врачом, и он помнил этого человека, о котором говорили по радио или в прессе в связи с ее пожилым возрастом. А потом он смеялся и говорил:

 
Я лечил ее, и я, вероятно, умру раньше, чем она, потому что я лечил ее хорошо.
 

Это была шутка.

Николай: Какой это был год? 1970-е?

Жильбер: У меня нет очень конкретных воспоминаний, я думаю, что мы обсуждали это в нашем доме в Гордесе, но я не помню ни этот момент, ни точную причину, вы знаете, это было очень давно, прошло уже почти 50 лет, и поэтому я не знаю точно. Во всяком случае, я очень хорошо помню, что мой отец начал смеяться и сказал: «Это потрясающий человек». Значит, он хорошо ее знал. В Лейзане, в Лейзане, действительно, мой отец был врачом, который специализировался на фтизиатрии, туберкулезе, и он был очень воодушевлен появлением антибиотиков.

И именно там он встретил свою жену, приехавшую в Лейзан из Парижа, также по причине болезни, туберкулеза.

Николай: Возможно, они дружили с Жанной Кальман, и поэтому он ее помнил?

Жильбер: Он помнил ее, потому что лечил ее. Вы знаете, в то время врачи были дружелюбны и очень привязаны к своим пациентам, они беседовали, и особенно в Лейзане, где была своего рода семейная изоляция. Именно поэтому мой отец отрицал использование санатория, рекомендуя всем пациентам оставаться со своими семьями, а не покидать их и ехать в изоляцию в санаторий.

Вы знаете, книга Томаса Манна хорошо рассказывает об этом периоде, когда люди были полностью изолированы, и когда они спускались, они оказывались выкинуты из своей семьи. Поэтому мой отец считал, что гораздо лучше лечиться амбулаторно, в городе, где жил пациент. И когда появились антибиотики, он смог лечить людей не только в Швейцарии, но и многое сделал для спасения жизней во Франции, несмотря на немецкую оккупацию, которая бушевала с 39 по 45 год.

Илья: Поправьте меня, если я ошибаюсь, в 1970-х годах, по-видимому, ваш отец услышал о мадам Кальман по радио или где-то еще? И именно по этому поводу…

Жильбер: В прессе. По радио или в прессе.

Илья: Да, в прессе, и именно тогда он рассказал вам о ней.

Жильбер: Да, верно. Повода я не знаю, но это было именно так, как я вам говорю. Возможно, это было по радио, и он был поражен тем, что он знал этого человека однажды. Задолго до этого, так что я уже, в 1970-х годах… Я родился в 37-м, было время, когда он все еще был в Лейзане…

Илья: Когда он рассказывал вам о мадам Кальман, были ли у него какие-то другие интересные воспоминания, которыми он мог поделиться? Говорил ли он о ее семье, или о ее дочери?

Жильбер: Нет, история дочери, я понял ее впоследствии, мы мало говорили о дочери в то время. В 70-е годы, по крайней мере, с моей стороны, и мой отец никогда не ссылался на ее дочь. А потом стало понятно, что у ее дочери были некоторые трудности с правдой. Правда ли это, что она говорила о своей матери, потому что она хотела извлечь выгоду из наследства своей матери, я думаю. Конечно, что-то было, но я не могу рассказать вам об этом, потому что я буду говорить только чепуху или неточности.

Николай: Мог ли он перепутать мать и дочь? Возможно ли, что он лечил дочь, а не мать?

Жильбер: Нет, я думаю, что он лечил мать, потому что он знал, сколько ей лет, и это было совершенно исключительным. И именно поэтому он начал смеяться, когда говорил об этом. И я только что говорил вам, что он предсказал, что она умрет после него, когда он был уже в преклонном возрасте в 1970-х годах, я не знаю точно, сколько ему было лет.

Николай: Он никогда не рассказывал вам ничего о ее дочери? Знали ли вы, что у нее есть дочь?

Жильбер: Нет, я вообще не слышал от него об этом. Я никогда не слышал от него о ее дочери. К сожалению.

Николай: Эту историю Жанны Кальман ваш отец рассказывал только вам или вашей семье, сестре, может быть?

Жильбер: Моя сестра, безусловно, была там, когда он говорил с нами о Жанне Кальман. Но моя сестра умерла, поэтому вы не можете спросить ее ни о чем, и все его архивы находятся у меня, потому что мы были единственными братом и сестрой, у нас не было других братьев и сестер. Другими словами, во всей моей семье я самый старший, самый мотивированный, чтобы собрать все архивы и воспоминания. Вам повезло, что вы нашли меня. Я потерял двоюродного брата три года назад. Он был очень компетентен в истории моей швейцарской семьи, в том числе семьи моего отца, но все это не даст вам ничего нового о мадам Кальман.

Николай: Это был единственный раз, возможно, в 1970-х годах, когда он рассказывал вам о Жанне Кальман, но вы все еще помните это?

Жильбер: Ну, может быть, он рассказывал нам о ней впоследствии, вы знаете, это было устно, и я не помню. Но она была тем, кого мы, я бы сказал, приняли в нашу память. Потому что, когда мы говорили о ней, это возвращало воспоминания. Вы знаете, может быть, мы шутили, потому что в то время мадам Кальман постепенно становилась старше, а затем она стала очень старой. И это удивило всех. Она становилась особенным человеком во всем мире.

Это часть моей жизни, когда я был архитектором, планировщиком городов и учителем, поэтому я был в середине своей профессиональной практики в 1970-х годах. И я очень рад, что у меня есть эти воспоминания, но мне жаль, что я не могу дать вам гораздо больше, и именно благодаря вам я переживаю этот период в истории мадам Кальман и моего отца. Вероятно, именно благодаря его истории мы поняли, кем был этот человек. У него не было причин рассказывать нам о ней, кроме того, что она была очень старой. Он услышал о ней по радио.

Николай: Может быть, он побывал в Арле и увидел магазин Кальман с большими буквами «Кальман», и местные жители сказали ему, что она была еще жива, возможно, это было так?

Жильбер: Ну, я не знаю… У нас был дом в Гордесе, на юге Франции. И он мог посетить Арль, но я не помню, чтобы он знал о магазине, о котором вы говорите. Дом в Гордесе у нас был с 1970 года, но я точно не помню. Возможно, он говорил о Жанне Кальман, когда мы еще жили в Женеве, но у меня нет точных воспоминаний об этом. Но это не невозможно.

Николай: В 1975 году ей было 100 лет. Возможно, это был тот момент?

Жильбер: Да… Но я повторяю, что мой отец не говорил о своих пациентах из-за профессиональной тайны. Таким образом, не было бы никаких причин, по которым он говорил бы с нами о ней, ни с моей сестрой, ни со мной, в то время, когда мы были… В 1956 году моя сестра уехала жить в Париж, а я поехал в Оксфорд на один год. Итак, с 1956 года мы не жили вместе с отцом. Мой отец остался в Женеве, и мы переехали в Париж для учебы, а затем работали там. Моя сестра была на три года старше меня.

Николай: Если он знал, что она жива, возможно, он хотел бы с ней поговорить?

Жильбер: Я не знаю об этом. И она, вероятно, не задержалась в Лейзане надолго. Я не знаю, сколько лет, если это были годы. Она, наверное, приехала туда на лечение, на год или я не знаю, как долго. Но она там не осталась, она, вероятно, уехала после первичного лечения. И, опять же, мой отец не был в дружеских отношениях с ней, равно как и с другими пациентами. У него не было причин иметь особую дружбу с Жанной Кальман. В любом случае, я, конечно, знал бы, если бы он говорил о ней как о своем друге, но это было не так.

Вывод: Воспоминания сына доктора Жильбера подтверждают, что Жанна Кальман лечилась от туберкулеза в Лейзане в 1931 году. Если у Ивонны был туберкулез в 1928 году или раньше, то она, скорее всего, выздоровела. Мы считаем, что доказательства, свидетельствующие о том, что и Ивонна, и Жанна были больны до 1932 года, достаточно сильны, чтобы это можно было принять как факт и для базового сценария, и для сценария подмены.

Если бы у Ивонны случился рецидив после 1931 года, то она, вероятно, также проходила бы лечение у доктора Жильбера. Это не согласуется с воспоминаниями его сына, который ничего не знал о дочери Жанны.

Мадам Кальман никогда не упоминала санаторий Бельведер. По ее словам, Ивонна получила короткое лечение в Верхней Савойе после рождения Фредди. Это согласуется со сценарием, в котором Жанна, а не Ивонна умерла от туберкулеза в 1934 году. Мадам Кальман не давала никаких намеков на их пребывание в Лейзане своим родственникам, друзьям и валидаторам, которые не знали о ее настоящей личности.

Мы присваиваем этому свидетельству коэффициент вероятности 2 в пользу подмены.

Байесовский анализ

Наука строится из фактов, как дом строится из кирпичей; но сумма фактов – это еще не наука, так же как груда кирпичей – это еще не дом.

А. Пуанкаре

В 2019 году мы опубликовали байесовский анализ гипотезы о подмене личности Жанны Кальман [53]. С тех пор было собрано гораздо больше информации, которую теперь можно использовать для обновления расчета. Здесь мы оцениваем относительную вероятность для первых четырех свидетельств, обсуждаемых в этом томе (относительная вероятность долголетия Жанны была оценена ранее, исходя из статистики смертности).

В следующих томах мы продолжим рассмотрение деталей необычайной жизни и лжи мадам Кальман и расширим Байесовскую таблицу в соответствии с методом.

Благодарности

Этот отчет был бы неполон без многочисленных исторических открытий Патрисии Кутюрье. Мы признательны Кристиану Гранту, Илье Кругликову и Маргарите Распай, Жоржу Мэлки и Кириллу Депудану за их помощь и находки, Бернадет Мерфи и Галине Шагиевой за тщательное рецензирование и полезные предложения, Сергею Галкину, Жан-Шарлю Симону, Жерару Леливельду и многим другим за поддержку.

Мы также благодарим нашего оппонента Франсуа Робин-Шампиньоля за интересные находки, уважительное обсуждение и плодотворные дебаты, а также всех тех, кто поделился своими открытиями и выдвинул контраргументы против сценария подмены, тем самым помогая в его доработке.

Наконец, мы хотели бы поблагодарить мадам Кальман, ее валидаторов, родственников и земляков за предоставленный для анализа уникальный материал. Мы искренне признательны им за неоценимый вклад в эту работу.

Приложение: Хронология

Библиография