Текст книги "Public Relations. Управление преднамеренными коммуникациями"

Возникновение клиентелизма в Древнем Риме

Клиентела (лат. clientēla, p.-le) – форма социальной зависимости в Древнем Риме: взаимные правовые, социальные и экономические обязательства между патронами и клиентами восходит к временам разложения родового строя.

Отношения патроната – клиентелы возникли задолго до появления плебеев в римском обществе. Первоначально они зародились внутри массы populus Romanus в результате её социально-экономической дифференциации, что привело к появлению многочисленного зависимого сословия клиентов. Необходимо отметить, что в раннем, ещё царском, Риме не различались понятия populus Romanus и quirites, понятие патриции имело иной смысл, а понятие cives (граждане) не вошло в обиход.

Никаких отличий в юридическом статусе у населения не наблюдалось, а сам Рим охотно привлекал эмигрантов, наделяя их равными правами, будучи заинтересованным в увеличении численности и обороноспособности своей молодой общины[8]8
  Зависимые люди назывались клиентами, а их покровители – патронами. Здесь сказался тот фактор, что римская община, основанная на общественном землепользовании и натуральном хозяйстве, была организована по схеме curia – gens – familia, и чтобы пользоваться землёй либо просто иметь заработок, необходимо было быть частью этой системы. Римские курии, рода и семьи получали наделы по жребию (либо от царя напрямую), а внутри этих социальных организмов распоряжались выборные курионы, наследные родовладыки и отцы семейств – patres и pater familias (отсюда патриции). Триб (tribus) ещё не существовало, так как в этом не было необходимости. Раннеримские клиенты напоминают древневосточных патриархально-зависимых лиц, втянутых в хозяйства богатых и знатных «домов».


[Закрыть].

История Греции и Рима свидетельствует о тесной связи, которая всегда существует между интеллектуальным уровнем народа и социальным строем его общества. Если изучать институты древних народов, не задумываясь об их религиозных взглядах, они покажутся непонятными, странными и необъяснимыми. Что еще за патриции и плебеи, патроны и клиенты, евпатриды и феты; откуда появились неизгладимые родовые различия между этими классами?

Пример, в Греции был широко распространен обычай общественных трапез; греки верили, что благосостояние города зависит от точного выполнения этого обычая. Историки культуры сообщают нам, что спартанцы часто ели дома, в кругу семьи, а общественные трапезы проходили два раза в месяц, не считая праздников. Эти трапезы были такими же религиозными актами, как в Афинах, Аргосе и по всей Греции.

Кроме этих трапез, на которые собирались все граждане и которые устраивались только во время торжественных праздников, религия предписывала ежедневное совершение священной трапезы. С этой целью город выбирал нескольких человек, которые были обязаны совершать совместные трапезы в Пританее в присутствии богов-покровителей и священного очага. Греки были убеждены, что если трапеза будет прервана, даже на один день, то государство может потерять благоволение богов.

В Афинах люди, которые должны были участвовать в общественных трапезах, выбирались по жребию, и закон строго наказывал тех, кто отказывался выполнять возложенную на него обязанность. Плутарх с восторгом описывает «во всех отношениях прекрасный институт, совместные трапезы, для того чтобы граждане сходились обедать за общий стол и ели мясные и мучные кушанья, предписанные законом», от которых нельзя было уклониться или явиться сытым. Граждане, сидевшие за священным столом, назывались паразитами, это слово, впоследствии ставшее выражением презрения, вначале было священным. Во времена Демосфена паразитов уже не было, но пританы по-прежнему были обязаны вместе есть в Пританее. Во всех городах были помещения для совместного приема пищи.

В том, как проходили эти совместные обеды, нетрудно увидеть религиозную церемонию. Согласно древнему обычаю при совершении торжественных религиозных актов на голове у всех участников были венки из цветов и листьев. Согласно Платону «Чем больше ты украшен цветами, – говорили древние, – тем скорее понравишься богам, и если ты приносишь жертву без венка на голове, то боги отвернутся от тебя»[9]9
  Платон. Собрание сочинений. В 4 т. – Т.1 / Общ. ред. А. Ф. Лосева и др. – М.: Мысль, 1994. – (Серия «Философское наследие»). – С. 44–45.


[Закрыть]. И далее: «Венок – вестник счастливого предзнаменования, которое молитва посылает перед собою к богам»[10]10
  Платон. Собрание сочинений. В 4 т. – Т.1 / Общ. ред. А. Ф. Лосева и др. – М.: Мысль, 1994. – (Серия «Философское наследие»). – С. 44–45.


[Закрыть]. По этой же причине все участники трапезы были в белых одеждах; у древних белый цвет считался священным, поскольку нравился богам.

Изменялось все: верования, нравы, социальный строй, но трапезы оставались неизменными, поскольку греки всегда строго соблюдали правила, установленные национальной религией. Обед неизменно начинался с молитвы, возлияний и исполнения гимнов. В каждом городе устанавливались свои правила относительно видов кушаний и сортов вина, которые подавались на стол. Отклониться хоть сколько-нибудь от обычаев предков, подать новое кушанье или изменить ритм священных гимнов считалось серьезным нарушением, за которое весь город отвечал перед богами. Религия определяла, даже какую посуду следует использовать для приготовления пищи и подачи ее к столу хлеба – на медных блюдах или на глиняных. Регламентировалась даже форма хлеба. Эти древние правила неукоснительно соблюдались, и священные трапезы всегда сохраняли свою первобытную простоту.

Обычай общественных трапез был распространен и в Италии. Сенат в определенные дни совершал общую трапезу в Капитолии. В большие праздники на улицах устанавливались столы для всего народа. Вначале этими трапезами распоряжались жрецы, а впоследствии эта обязанность была возложена на специальных жрецов, называвшихся эпулонами. Эти древние обычаи дают представление о тесной связи, существовавшей между жителями города (Рис. 14).

Рис. 14. Древние праформы PR

Возникновение города

Не следует упускать из виду чрезмерную трудность, которая в первобытные времена возникала при формировании обществ. Сложно установить социальную связь между людьми столь разными, до такой степени свободными и настолько непостоянными. Для того чтобы заставить их жить по общим законам, ввести заповеди и внушить повиновение, заставить подчинить страсти разуму, ставить общественное выше личного, требовалось, без сомнения, нечто более сильное, чем физическая сила, более надежное, чем философская теория, более крепкое, чем договор, – нечто, что запало бы им в сердца и имело над ними власть. Такой силой обладает вера.

Древние верования приказали человеку чтить предков; культ предков собрал семью вокруг алтаря. Так возникла первая религия, первые молитвы, первые представления о долге, первые понятия о нравственности. Отсюда и установление права собственности и порядка наследования. Отсюда, наконец, все частное право, все законы домашней организации. С ростом верований изменялись формы человеческого общества. По мере того как люди начинали понимать, что у них есть общие боги, они стали объединяться в более крупные группы. Правила, принятые в семье, позже были успешно использованы во фратрии, трибе и городе.

Религия древних была вдохновителем и организатором общества. Индусские, греческие и этрусские мифы рассказывают, что боги открыли людям законы общежития. В этой легендарной форме заключается истина. Социальные законы были делом богов, но сами эти могущественные и благодетельные боги есть не что иное, как человеческие верования. Таким было происхождение древних городов.

Если первые города образовались путем объединения ранее созданных небольших групп, то это не значит, что все известные нам города создавались по тому же принципу. Часто случалось, что на какой-нибудь территории люди жили, не имея ни законов, ни порядка, то ли потому, что не могли создать общественную организацию, как в Аркадии, то ли организация была уничтожена в ходе борьбы, как в Кирине и Фуриях. Если законодатель стремился установить порядок, он начинал с того, что делил людей на трибы и фратрии, словно не существовало других форм общества. Для каждой группы он выбирал героя-эпонима, определял жертвоприношения и закладывал традиции. Так действовали все, кто хотел создать правильно устроенное общество. Это совпадает с теорией идеального государства Платона: «Придя на место, пусть они осмотрятся, где им всего лучше раскинуть в городе лагерь, чтобы удобнее было держать жителей в повиновении в случае, если кто не пожелает подчиняться законам, и отражать внешних врагов, если неприятель нападет, как волк на стадо. Раскинув лагерь и совершив надлежащие жертвоприношения, пусть они займутся устройством жилья»[11]11
  Платон. Собрание сочинений. В 4 т. Т.1 / Общ. ред. А. Ф. Лосева и др. – М.: Мысль, 1994. – (Серия «Философское наследие»). – С. 44–45.


[Закрыть].

Олимпийские игры. Одной из фундаментальных основ Олимпиад стало священное перемирие (экехерия)

В связи с этим в качестве первоочередной политической задачи перед греками стояло задание выживания греческой нации, требовалось найти достаточно эффективную систему средств, которые бы сдерживали, сводили к минимуму грозящую опасность. В частности, таким средством явилась организация регулярного олимпийского праздника в честь бога Зевса, проводившегося в местечке Олимпия один раз в четыре года.

Одной из фундаментальных основ Олимпиад стало священное перемирие (экехерия). Оно торжественно провозглашалось перед каждыми Играми, и на время проведения самого мероприятия, а также прибытия участников и зрителей Игр в Олимпию и их отхода в родные полисы войны приостанавливались, военные действия прекращались. А так как участники и зрители прибывали со всего Средиземноморья, перерыв в военных действиях (экехерия) достигал двух месяцев. Имело большое значение то, что в Олимпию направлялись представители всех греческих полисов, в том числе и тех, которые воевали друг с другом. Их атлеты, принимавшие участие в текущих военных действиях, бежали по одним и тем же спортивным дорожкам, соревнуясь между собой. Они бок о бок стояли на пьедестале, получали наградные венки, вместе участвовали в заключительной трапезе, посвященной Зевсу. На трибунах олимпийского стадиона жители воюющих государств мирно общались, болея за своих атлетов. Все это не могло не остужать воинственные страсти, и неудивительно, что после проведения Олимпийских игр не одна война заканчивалась миром.

Была ли концептуальная основа священного перемирия, объявляемая перед началом каждых Олимпийских игр?

Согласно сведениям античных источников, на первых порах празднество в честь Зевса не предполагало такого перемирия, поэтому военные действия, смуты и различные напасти продолжали терзать Элладу и во время проведения олимпийского праздника. Это побудило основателей Олимпийских игр спросить самого знаменитого оракула Греции (оракул бога Аполлона, сына Зевса), что же нужно сделать, чтобы предотвратить войны, междоусобные распри и эпидемии. И пифия ответила так: «Воздерживаясь от войны, вы защищаете вашу страну. Обучайте эллинов общепризнанной дружбе, как только придет дружеский пятый год (т. е. год новой Олимпиады)»[12]12
  Янзина Э. В., Yanzina E. V. Панкратион. К вопросу об интерпретации греческих и латинских спортивных терминов. – М, 2010.


[Закрыть].

Практицизм Олимпийских игр состоял в том, что в сельской стране, какой была Греция в древности, сроки их проведения определялись именно тем временем, когда наступал перерыв в сельскохозяйственных работах. Текущий урожай уже собран, а сев нового еще не начался (Игры проводились во второй половине августа – первой половине сентября).

Идеалу высшего покровителя Олимпийских игр пытались соответствовать и греческие атлеты. Их идеалом был победитель на Играх, воплощающий понятие «калос кагатос», означающее «совершенная телесная красота» и «высшие нравственные качества». Согласно греческим представлениям, долгожданную победу на Олимпийских играх давали не длительные тренировки (хотя они, конечно, были), а божественная воля Зевса, которая распространялась на того, кто превосходил своей телесной силой и высшими нравственными качествами и тем самым угодил ему.

Как свидетельствуют древние документы, на Олимпийских играх собиралось до 30 тыс. человек, которые прибывали в Олимпию или в качестве сопровождающих атлетов, или в качестве зрителей из многих полисов обширного Средиземноморского региона, включая Причерноморье. Прекращались (вернее, прерывались) многие войны, участники и зрители общались между собой в радостном возбуждении среди прекрасных памятников Олимпии, заводили знакомства и деловые связи, наслаждались прекрасной природой, миром и спокойствием. Среди гостей было довольно много представителей греческой интеллектуальной элиты. Из исторических источников известно, что Олимпийские игры посещали многие представители эллинской культуры, к примеру, Геродот, Фукидид, Лисий, Демосфен, Аристотель, Платон, Пиндар др. Они обменивались мнениями, знакомились с выдающиеся шедеврами греческой архитектуры и скульптуры, черпали вдохновение в самих состязаниях, в которых выступали красивые атлеты, прилагавшие напряженные усилия для достижения победы. Это был драгоценный творческий обмен друг с другом, так сказать, показательная творческая мастерская для новых шедевров.

Возникавшее во время пребывания на празднике взаимоуважение сохранялось и после того, как участники разъезжались по своим полисам. Само понятие гостеприимства предполагало длительность отношений, которые могли даже передаваться по наследству. Из обычая священного гостеприимства между отдельными греками и даже разными полисами рождались деловые связи и обеспечивающие их дипломатические отношения внутри обширного древнегреческого мира.

И в этом плане олимпийские празднества, в частности принцип священного перемирия, сыграли огромную роль. Дело в том, что для проведения такого грандиозного собрания греков нужна была хорошая организация. И все полисы договорились, что подготовку каждой Олимпиады будет проводить полис Элида, расположенный по соседству с Олимпией, вдали от острых политических проблем Греции. Согласно мифу, это решение было провозглашено Дельфийским оракулом как ответ самого Аполлона. Опираясь на данное решение, греки определили, что именно этот полис будет осуществлять подготовку и организацию олимпийских состязаний, а после них, вплоть до новой Олимпиады, поддерживать святилище, храмы, сооружения и их содержимое в порядке.

Итак, в античном греческом мире Олимпия воспринималась как неприкосновенная для военных действий зона, источник священного перемирия, регулярно объявляемого каждые четыре года. Храм Зевса Олимпийского использовался в качестве хранилища самых важных международных документов. Само же олимпийское празднество воспринималось как место, где эти мирные договоры провозглашаются всенародно и получают международное признание.

Все эти важные обстоятельства приобретали особое значение в международных отношениях многочисленных греческих полисов. Оно заключалось главным образом в мощном миротворческом воздействии на общественное мнение и политическую жизнь Эллады в целом. Тем самым как бы формировался эффективный механизм противодействия деструктивным силам, ведущим к разрушению греческой государственности и культуры.

Современные Олимпийские игры, сохраняя заложенное более двух тысяч лет назад мощное созидательное начало, служат делу установления стабильного мира. Выработанные в глубокой древности миротворческие принципы продолжают играть роль хранителей общечеловеческих ценностей, на которых базируется наша современная цивилизация.

Университеты как центры просвещения

В XII веке в Европе начали появляться первые в мире высшие школы – университеты. Университеты в Севилье, Париже, Тулузе, Неаполе, Кембридже, Оксфорде, Валенсии, Болонье были основаны в XII–XIII веках. В Упсале, Копенгагене, Ростоке, Орлеане – в XIV–XV веках.

Для всех европейских (в особенности западноевропейских) стран языком науки, как и богослужения, была латынь. Тысячи школьников были обязаны учить латынь в то время. Многие не выдерживали и убегали от зубрёжки и побоев. Но для тех, кто всё-таки выдерживал, латынь становилась привычным и понятным языком, и поэтому лекция на латинском языке была понятна слушателям из разных стран.

Рис. 15. Образование как центр просвещение общественности

На профессорской кафедре, которую поддерживал треугольный пюпитр, лежала огромная книга. Слово «лекция» означает «чтение». Действительно, средневековый профессор читал книгу, иногда прерывая чтение пояснениями. Содержание этой книги студентам приходилось воспринимать на слух, усваивать на память. Дело в том, что книги в те времена были рукописные и стоили очень дорого, и не каждому было по карману купить её.

Тысячи людей стекались в город, в котором появлялся прославленный учёный. Например, в конце XI века в городе Болонье, где появился знаток римского права Ирнерий, возникла школа юридических знаний. Позже эта школа стала Болонским университетом. Главный университетский центр медицинской науки был основан в итальянском городе Салерно. Открытый в XII веке Парижский университет завоевал признание как главный центр богословия. Вслед за несколькими высшими школами XII в. большинство средневековых университетов возникло в XIII и XIV вв. в Англии, Франции, Испании, Португалии, Чехии, Польше и Германии.

Первые университеты были органами средневековой науки, которая во всех странах латинского влияния была едина и преподавалась одинаковым способом, на общем для всех народов латинском языке; кроме того, университеты отлились в формы средневековых цехов, существенные черты которых присяжное товарищество, регламентация и монополизация труда и производства повторяются во всех странах.

Была еще одна черта, которою отмечен средневековый университет: это его церковный характер. Кто бы ни был основателем университета – городская коммуна, светский (духовный) князь или, наконец, всемирная власть папы или императора, экономическое благосостояние школы преимущественно опирается на церковные институты.

Два эффекта сопровождали деятельность университетов. Первый – это рождение некоего сословия учёных, священников и мирских людей, коим церковь доверяла миссию преподавания истин откровения. Историческое значение этого феномена состоит в том, что наряду с традиционными двумя властями – церковной и светской – явилась третья – власть интеллектуалов, воздействие которых на социальную жизнь со временем становилось всё ощутимее.

Второй эффект связан с открытием Парижского университета, куда стекались студенты и преподаватели всех сословий. Университетское общество с самого начала не знало кастовых различий, скорее, оно образовывало новую касту гетерогенных социальных элементов. И, если средневековый изначально был «народным» (в том смысле, что дети крестьян и ремесленников через систему привилегий в виде низких цен за обучение и бесплатное жильё становились студентами) и «благородство» их не определялось сословным происхождением, то в последующие эпохи университет обретает аристократические черты.

Монашеские ордена средневековья

Орденом (ordo religiosus) является постоянное, утвержденное Церковью сообщество мужчин или женщин, члены которого (religiosi, religiosae) дают торжественные обеты (vota solemnita) бедности, целомудрия и послушания и ими обязывают себя к праведной жизни в исполнении общего устава (regula).

Ордены монашеские – монашеские объединения в католицизме. Первые монашеские ордена возникли в VI в. в Италии, до XI в. они существовали независимо от католической иерархии. Внутренняя жизнь каждого монашеского ордена определяется его собственными правилами, предусматривающими более или менее высокую централизацию власти, требующей безусловного подчинения указаниям сверху. Имеются так называемые нищенствующие ордены (францисканцы, бернардинцы, капуцины, доминиканцы и некоторые др.), уставы которых запрещают своим членам владеть каким-либо имуществом, приносящим постоянный доход. Те же монашеские ордена, которые не причисляют себя к указанной группе, обладают правом зарабатывать деньги, но они идут в церковную казну или на благотворительные цели. Монашеские ордена подразделяются на контемплятивные, или созерцающие (их члены посвящают основную часть времени молитве и богослужениям), и активные – это ордена, непосредственно участвующие в общественно полезном труде и акциях милосердия. Орден иезуитов – самый известный среди католических орденов. Созданный в 1534 г. испанским монахом Игнатием Лойолой, он и сегодня играет активную роль в церкви и в мире. Орден руководит 177 католическими университетами и культурными центрами, рассеянными по всему миру, а также 500 школами, которые посещают около 1,5 млн. человек. Этот орден, равно как и другие ордена (всего их насчитывается около 140), занимается религиозно-политической пропагандой, религиозно-воспитательной и религиозно-просветительской деятельностью в различных уголках мира, в том числе и в России.

Зарождение гражданских институтов. Роль общества Иезуитов

Главным орудием католической реакции в этот период стало «Общество Иисуса» – боевой отряд воинствующеи церкви. Это общество более знакомо как орден Иезуитов. Орден иезуитов был основан в 1534 году в Париже испанским дворянином Игнатием Лойолой и утвержден папой Павлом III в 1540 году. Членов ордена, начиная со времен протестантскои Реформации, называли «пехотинцами Римского папы» частично потому, что основатель ордена, Игнатии Лойола до того, как стать монахом, был солдатом. Девизом ордена является фраза «Ad majorem Dei gloriam», что переводится с латыни как «Для большей славы Господа».

Иезуиты сыграли значительную роль в контрреформации, активно занимались наукой, образованием и миссионерской деятельностью. Члены Общества Иисуса наряду с тремя традиционными обетами (бедности, послушания и целомудрия) дают и четвёртый – послушания папе римскому «в вопросах миссий». Девизом ордена является фраза «Ad majorem Dei gloriam» («К вящей славе Божией»).

Этот период в истории был назван контрреформацией. Были усилены преследования:

• еретиков и инакомыслящих,

• реорганизована инквизиция,

• учрежден Индекс запрещенных книг,

• мирянам запрещалось читать и обсуждать Священное Писание.

В начале внимание иезуитов было обращено на возвращение в лоно католической церкви отпавших от нее лиц. Главными орудиями борьбы были агитационная массовая работа – проповедь, и обработка остальных лиц – исповедь, организация убежищ для сирот, даровых столовых, домов святой Марфы и прочее.

Члены ордена набирались по принципу физического, умственного и классового отбора – принимались люди физически здоровые, с хорошими умственными способностями, энергичные и по возможности «хорошего происхождения» с приличным состоянием. Организация была построена на принципах единоначалия и строгого централизма, безусловного повиновения воле старшего и железной дисциплины. Один из историков сравнил построение ордена с кольчугою, сотканной из крепких и гибких колец; которые делают орден неуязвимым и в то же время эластичным.

Педагогическая деятельность была выдвинута как одна из главных задач ордена еще ее основателем. Так, в 1616 году насчитывалось 373 иезуитских коллегиума (закрытых учебных заведении), а к 1710 году число их возросло до 612. В XVIII веке в руках иезуитов находилось подавляющее большинство средних и высших учебных заведении Западной Европы. И не удивительно, ведь одним из главных направлении деятельности ордена в сфере образования было создание сети учебных заведении и воспитание юношества из привилегированных или зажиточных слоев в духе преданности католицизму.