Текст книги "Большой жирный сюрприз. Ошеломляющее открытие о том, как защитить организм от лишнего веса, заболеваний сердца и нервных расстройств"

Фремингемское исследование

Джордж Манн, который пришел в эту область в начале 1960-х годов, добился замечательного успеха, прежде чем погряз в спорах, изучая масаи. На самом деле он был заместителем руководителей одного из самых известных исследований сердечно-сосудистых заболеваний в истории – Фремингемского кардиологического исследования. Фремингем – небольшой городок недалеко от Бостона, штат Массачусетс, который с 1948 года является фактически чашкой Петри для изучения болезней сердца. В настоящее время в исследование факторов, влияющих на возникновение сердечно-сосудистых заболеваний, включилось третье поколение участников, а начиналось все с 5000 мужчин и женщин среднего возраста. Участники подвергались всестороннему обследованию и последующим тестам каждые два года, а также проходили опросы. Это была первая крупномасштабная попытка выяснить, могут ли такие факторы риска, как курение, высокое артериальное давление и наследственность, достоверно спрогнозировать смерть от болезни сердца.

В 1961 году, после шести лет с начала эксперимента, ученые, участвующие во Фремингемском исследовании, объявили о первом большом открытии: высокий уровень общего холестерина является надежным предиктором болезней сердца. Это считается одним из самых значительных результатов в истории исследований сердечно-сосудистых заболеваний, потому что до этого, хотя эксперты и предполагали, что высокий уровень холестерина в сыворотке крови был негативным фактором, доказательства были лишь косвенными.

Эта новость имела масштабные последствия. Во-первых, она решила проблему, которая с самого начала мешала исследованиям сердечно-сосудистых заболеваний: ученым требовался показатель, который они могли бы измерить, чтобы оценить риск сердечного приступа без летального исхода. Это может показаться бессердечным, но при попытке установить причину болезни смерть является идеальной конечной точкой для изучения. Исследователи предпочитают следить за пациентами, глядя на то, что они едят, курят ли и наблюдать другие факторы, пока люди не умрут. Смерть – это «событие», или «жесткая конечная точка», на языке исследователей, это неоспоримые данные в конце эксперимента. (Сердечные приступы также считаются «жесткой конечной» точкой, но даже они подвержены диагностической неопределенности, как мы уже видели.) Оглядываясь назад после неоспоримого факта смерти, исследователи могут затем спросить: «Была ли она вызвана тем, сколько бекона человек съел, или сигаретами, или чем-то еще?»

Однако, ожидая смерти пациентов, исследователи вынуждены наблюдать за популяцией в течение многих лет. Поэтому поиск «промежуточной», или «мягкой конечной», точки – предмет активных научных поисков. Если бы какой-то показатель мог надежно предсказывать болезнь сердца, исследователи могли бы провести более короткие эксперименты, в ходе которых отслеживали бы промежуточные факторы риска. Таким образом, определение общего холестерина в качестве «мягкой конечной» точки рассматривалось как прорыв: теперь ученые, кажется, могли сделать вывод, что любая пища, повышающая общий холестерин, также увеличит риск сердечного приступа. По всей вероятности, врачи могли бы использовать этот фактор и для того, чтобы помочь пациентам его контролировать.

Вывод Фремингемского исследования о холестерине был очень важным. И, прежде всего, он, казалось, устранил все сомнения, которые могли возникнуть у исследователей по поводу гипотезы Кейса. Уильям Каннел, медицинский директор Фремингемского исследования, был процитирован в местной газете: «То, что уровень холестерина в крови тесно связан с коронарным атеросклерозом, больше не подлежит сомнениям».

Однако тридцать лет спустя последующее исследование, когда у ученых было больше данных, потому что умерло больше людей, показало, что прогностическая роль общего холестерина была далеко не такой решающей, как первоначально думали руководители изучения питания. У мужчин и женщин с уровнем холестерина от 205 до 264 миллиграммов на децилитр (мг/дл) не было обнаружено никакой связи между этими цифрами и риском болезней сердца. На самом деле, у половины людей, перенесших сердечные приступы, уровень холестерина был ниже «нормального уровня» 220 мг/дл. А у мужчин в возрасте от сорока восьми до пятидесяти семи лет с уровнем холестерина в среднем диапазоне (183–222 мг/дл) был выше риск смерти от инфаркта, чем у людей с более высоким уровнем холестерина (222–261 мг/дл). В конце концов, оказалось, что общий холестерин не является надежным предиктором сердечных заболеваний.

Поскольку лидеры Фремингемского исследования в течение стольких лет трубили об общем холестерине как о наилучшем из возможных факторов предсказания риска сердечно-сосудистых заболеваний, они не предпринимали больших усилий, чтобы обнародовать новые данные, когда те появились в конце 1980-х годов. (Вскоре они переключили свое внимание на субфракции холестерина, известные как липопротеины высокой плотности [ЛПВП] и липопротеины низкой плотности [ЛПНП], которые теперь можно измерить и прогностические способности которых казались более многообещающими, хотя даже эти субфракции в конечном итоге разочаровали, как мы увидим в главах 6 и 10.)

Результаты Фремингемского исследования также не показали, что снижение уровня холестерина с течением времени было хотя бы отдаленно полезным. В отчете о тридцатилетнем наблюдении авторы заявляют: «Из-за снижения уровня холестерина на 1 процент на мг/дл наблюдалось увеличение коронарной и общей смертности на 11 процентов [курсив автора]». Это шокирующее открытие прямо противоположно официальной позиции о снижении уровня холестерина. Тем не менее это конкретное открытие Фремингемского исследования никогда не обсуждается в научных обзорах, хотя многие крупные исследования показали аналогичные результаты.

Другие важные выводы Фремингемского исследования также были проигнорированы, в том числе – и особенно – те, которые касались факторов риска, связанных с питанием и изученных в той части исследования, которую провел Манн. Вместе с диетологом он два года собирал данные о питании у тысячи участников исследования. И когда он в 1960 году обобщил результаты, было совершенно ясно, что насыщенные жиры не связаны с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Что касается ишемической болезни сердца и питания, авторы пришли к простому выводу: «Никакой связи не обнаружено».

Надпись на рисунке: «Хорошая новость: ваш холестерин остался на том же уровне, но результаты исследований изменились».

MD – доктор медицины

«Это было похоже на отраву для моего начальства в NIH, – сказал мне Манн, – потому что противоречило желаемым результатам». NIH также в целом поддерживали гипотезу Кейса с начала 1960-х годов, и «нам не позволили бы опубликовать эти данные», – говорит он. Результаты Манна лежали в подвале NIH почти десять лет. (Утаивание научной информации «является формой обмана», сетовал Манн.) И даже когда результаты в 1968 году в конце концов можно было прочитать, они были настолько глубоко похоронены, что исследователю пришлось перерыть двадцать восемь томов, чтобы найти заключение о том, что изменения уровня холестерина в сыворотке крови не могут зависеть от количества или типа съеденных жиров.

На самом деле только в 1992 году руководитель Фремингемского исследования публично сообщил о результатах изучения жиров. «Во Фремингеме, штат Массачусетс, чем больше насыщенных жиров едят… тем ниже уровень холестерина в сыворотке крови человека… и масса… тела меньше», – написал Уильям Кастелли, один из директоров Фремингемского исследования. И он опубликовал это признание не как результаты официального исследования, а в виде редакционной статьи в журнале, который обычно не читает большинство врачей[31]31
  The Archives of Internal Medicine – уважаемый журнал, но Кастелли, который руководил крупнейшим исследованием факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний в стране, вероятно, мог бы разместить свою статью где угодно, в том числе в журнале, который чаще читают врачи, например в The New England Journal of Medicine («Медицинский журнал Новой Англии»).


[Закрыть]. (Кастелли явно было трудно поверить, что это открытие может быть правдой, и в интервью он настаивал, что проблема, должно быть, заключалась в неправильном сборе данных о питании. Но метод, которой использовал Манн, отличался скрупулезностью и отвечал высоким стандартам дизайна исследования, поэтому объяснение Кастелли кажется неправдоподобным.)

Несмотря на другие его успехи, проигрыш в споре о холестерине сделал Джорджа Манна несчастным человеком. В конце 1970-х годов, ближе к пенсии, в его работах появились нотки отчаяния. Статья, которую он написал в 1977 году, начиналась так: «Поколение исследований вопроса о влиянии питания на сердечно-сосудистые заболевания закончилось замешательством», – и он назвал изучение гипотезы Кейса «ошибочным и бесплодным занятием».

В последний раз я разговаривала с Манном, когда ему было девяносто лет (он умер в 2012 году). Хотя его память не была идеальной, ученый, казалось, отлично помнил о лишениях, которые, по его мнению, он перенес из-за того, что противостоял Кейсу. «Это разрушило мою карьеру», – сказал он. Например, найти журналы, которые приняли бы его научные статьи, становилось все труднее. И после того, как он высказался против гипотезы Кейса, по его словам, ему практически запретили публиковать свои работы в журналах AHA, таких как Circulation.

Ученый также считает, что значительное влияние Кейса в NIH привело к отзыву многолетнего исследовательского гранта Манна. «Однажды, – вспоминает Манн, – женщина, которая была секретарем отдела исследований, попросила меня выйти в коридор. “Несогласие с Кейсом будет стоить вам гранта”, – сказала она. И она была права».

Как могли идеи одного человека управлять целой сферой таким образом? Манн объяснил: «Вы должны понять, каким сильным и убедительным человеком был Кейс. Он мог бы говорить с вами в течение часа, и вы бы полностью поверили каждому его слову».

Гипотеза Кейса становится правилом

Эти истории о том, что Манн был изгнан AHA и NIH из научного мира, демонстрируют более масштабную проблему: гипотеза «диета – сердце» превратилась в догму для всех диетологов. Кейс, несомненно, был самым влиятельным сторонником своей идеи, но было бы наивно полагать, что запугивание со стороны нескольких человек может перечеркнуть результаты всех интеллектуальных и объективных научных исследований. Вместо этого произошло следующее: после того как гипотезу «диета – сердце» приняли такие организации, как AHA и NIH, предвзятая идея Кейса была институционализирована. Эти две организации определяли повестку дня в области питания и контролировали большую часть денег, направляемых на исследования. Ученые, которые не хотели заканчивать свою карьеру, как Манн, должны были соглашаться с мнением AHA и NIH.

AHA и NIH с самого начала были схожими, поддерживающими друг друга организациями. В 1948 году при создании AHA как национальной общественной организации одной из ее первостепенных задач было формирование «сердечного лобби» в Вашингтоне, округ Колумбия, чтобы убедить президента Эйзенхауэра создать Национальный кардиологический институт, что он и сделал в 1948 году. С годами NHI превратились в Национальный институт сердца, легких и крови (NHLBI), который существует и сегодня. И на каждом шагу этот новый институт двигался в согласии со своей сестрой-близнецом, AHA. Например, в 1950 году они совместно провели первую национальную конференцию по сердечно-сосудистым заболеваниям в Вашингтоне, округ Колумбия, и в 1959 году вместе сообщили «нации» о «десятилетии прогресса в борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями». В 1964 году эти две организации совместно провели вторую национальную конференцию по сердечно-сосудистым заболеваниям в Вашингтоне. В 1965 году президент AHA тесно сотрудничал с Конгрессом, чтобы создать Региональную службу медицинских программ в рамках NHI, которая, заключив контракт с AHA, прошла сложный процесс установления стандартов сердечно-сосудистой помощи по всей стране. И т. д. NHLBI и AHA вместе отпраздновали в 1978 году свое тридцатилетие.

И все это время обе организации регулярно выпускали общие отчеты, а также совместно организовывали конференции и целевые рабочие группы. Они наряду с ведущими кардиологическими обществами вместе составили официальную историю исследований сердечных заболеваний. При этом любое мероприятие с начала 1950-х годов, которое не контролировалось AHA, NHLBI или одним из немногих обществ аналогичного направления, практически не нашло отражения в этой истории.

Ядром управления этими организациями была крошечная группа экспертов с похожими обязанностями. Число тех, кто входил в эту элиту диетологов, было достаточно небольшим. Так что они могли обращаться друг к другу по имени и стали контролировать почти все крупные клинические исследования в области питания и болезней. Это были «аристократы-диетологи», если использовать термин, придуманный Томасом Дж. Муром, журналистом, который в 1989 году написал скандальную критическую статью о роли холестерина[32]32
  Оригинальная работа Мура появилась в качестве главной статьи в Atlantic в 1989 году и разошлась тиражом больше, чем любой другой номер в истории журнала. Позже в том же году он опубликовал книгу на эту тему. Также в 1989 году доклад Мура побудил Конгресс провести слушания по вопросу о том, не напрасно ли программы NIH рекомендуют миллионам американцев принимать препараты, снижающие уровень холестерина. (Moore, The Cholesterol Myth, 1989; Moore, Heart Failure, 1989; Anon, Associated Press, 1989).


[Закрыть]. Они пришли с научных факультетов медицинских школ, больниц при учебных заведениях и исследовательских центрах, расположенных в основном на Восточном побережье, но также и в Чикаго. (Поскольку авиаперелеты стали дешевле, к ним смогли присоединиться эксперты из Калифорнии и Техаса.) Группа, почти полностью состоявшая из мужчин, тесно сотрудничала с AHA и NHLBI. Члены этого научного haut monde[33]33
  Haut monde (фр.) – высшее общество.


[Закрыть] назначались в официальные комитеты и экспертные группы. Они были соавторами влиятельных статей, заседали в редакционных советах крупных научных журналов и рецензировали статьи друг друга. Они присутствовали и доминировали на крупных профессиональных конференциях.

Во всех этих сферах деятельности постоянно всплывают одни и те же имена. Например, основателя AHA Пола Дадли Уайта, которого президент Гарри С. Трумэн назначил первым директором Национального консультативного совета по сердечно-сосудистым заболеваниям и который руководил всей деятельностью NHI. Затем Уайт создал ряд научных комитетов AHA и NHI, включая комитет по общественным работам и образованию, который сам и возглавлял, прежде чем передать этот пост Кейсу. Представители AHA «почти регулярно» руководили Консультативным советом NIH или выступали в качестве его членов, отмечалось в официальной истории AHA. Лидеры AHA также доминировали в профессиональных медицинских обществах. Уайт помог основать Международное кардиологическое общество и вместе с Кейсом был сопредседателем его исследовательского комитета. А в 1961 году AHA и NHI совместно начали планировать масштабное Национальное исследование связи питания и болезней сердца (National Diet Heart Study), крупнейшую в истории попытку проверить гипотезу «диета – сердце», для руководства которой исполнительный комитет назначил влиятельных экспертов-диетологов, включая, конечно, и Кейса, и Стэмлера.

AHA и NHLBI вместе также управляли распределением подавляющего большинства грантов на все сердечно-сосудистые исследования. К середине 1990-х годов годовой бюджет NHLBI достиг 1,5 миллиарда долларов, причем большая часть этих средств шла на исследования болезней сердца. Тем временем AHA выделяла около 100 миллионов долларов в год на оригинальные исследования. Два этих денежных мешка господствовали в науке. NIH или AHA финансировали практически все исследования под руководством американцев, которые мы обсудим в этой книге. Единственным другим значительным источником финансирования исследований была пищевая и фармацевтическая промышленность; этого источника ученые старались избегать по очевидной причине: чтобы не допустить явного конфликта интересов или даже намека на него. Как писал Джордж Манн в 1991 году, когда проводил небольшую встречу исследователей с альтернативными взглядами, «это была сложная задача, потому что мы не можем получить федеральную помощь и не должны финансироваться пищевой промышленностью, чтобы нас не уличили в корыстных намерениях».

В конечном счете, с каждым миллионом долларов, потраченных AHA и NIH на попытки доказать гипотезу «диета – сердце», независимым группам ученых становилось все труднее изменить принятый курс или развить другие идеи. Хотя исследования гипотезы «диета – сердце» отличались удивительно высокой частотой неудач, их результаты должны были быть рационализированы, сведены к минимуму и искажены, поскольку сама гипотеза стала вопросом институционального доверия[34]34
  Сегодня эта взаимосвязанная система работает во многом таким же образом, за исключением того, что к открытым скептикам, таким как Пит Аренс и Майкл Оливер, которые в 1970-х и начале 1980-х годов были включены в экспертные группы, поскольку были вовлечены в эту область с момента ее рождения, теперь относятся еще менее терпимо. С тех пор как эти люди ушли на пенсию, ни один представитель элиты в области диетологии не опубликовал всестороннюю критику гипотезы «диета – сердце».


[Закрыть].

Голоса несогласных затихали. «Почти смущающе большое число исследователей поднялось на пьедестал для победителей, на котором стоял холестерин», – сетовали редакторы The Journal of the American Medical Association в 1967 году, ссылаясь на ограничения «пылкого принятия гипотезы о холестерине» и «исключение» других биохимических процессов, которые могут вызвать сердечно-сосудистые заболевания. На страницах сочувствующих научных журналов Аренс и Манн, а также горстка их коллег-единомышленников постоянно поднимали тщетные голоса протеста против неустанного продвижения гипотезы «диета – сердце», но они были бессильны перед лицом элиты. Как писал Джордж Манн в конце своей карьеры в 1978 году, «сердечная мафия поддерживала догму» и копила средства на исследования. «В течение целого поколения исследования сердечно-сосудистых заболеваний были скорее политическими, чем научными», – заявил он.

4
Ошибочное представление о насыщенных и полиненасыщенных жирах

Хотя Кейс вел себя так, как будто Исследование семи стран доказало его гипотезу «диета – сердце», он всегда был осторожен в своих публикациях и делал оговорку о том, что его исследование может продемонстрировать только ассоциацию: «Причинно-следственные связи не прослеживаются». Это было необходимое заявление, отражающее ограничения, присущие эпидемиологическому исследованию неинфекционной патологии.

Чтобы установить причину и следствие с определенной достоверностью, ученые почти всегда должны проводить исследования, называемые клиническими исследованиями.

Клиническое исследование – это контролируемые эксперименты, в которых людей кормят конкретной пищей в течение определенного периода времени, а не спрашивают, что они обычно едят. В лучших (наиболее «хорошо контролируемых») исследованиях пищу для участников готовят или доставляют с целью полного контроля еды. Иногда участников эксперимента приглашают пообедать в специальном кафетерии, а временами исследователи заходят так далеко, что доставляют еду домой участникам исследования, хотя такие меры могут быть довольно дорогостоящими. В менее строго контролируемых исследованиях участникам просто советуют, что есть, или дают домой книгу с диетическими рецептами для приготовления по ним еды.

Для объективности обследуют людей на специальной диете и из «контрольной группы» (обычный рацион). Если достаточно большая обследуемая популяция случайным образом разделена на две такие группы, теоретически можно предположить, что они одинаковы и во всех других отношениях. Они должны иметь одинаковые возраст, склонность к курению, занятию физическими упражнениями и быть схожими в тысяче других направлений, которые исследователи, возможно, и не думали оценивать. Единственное различие между двумя группами в клиническом исследовании должно заключаться во вмешательстве, будь то лекарство или диета. Начиная с двух идентичных групп, любые различия, возникающие между ними, можно обоснованно отнести к вмешательству.

В этом заключается великая сила клинических исследований. В эпидемиологических исследованиях специалисты должны попытаться продумать и затем оценить все множество факторов, которые могут способствовать развитию заболевания. В отличие от этого, в клинических исследованиях в силу их дизайна все факторы сохраняются постоянными, независимо от того, думали ли исследователи их оценивать.

Клинические исследования с целью подтверждения гипотезы «диета – сердце», начались в конце 1950-х годов, и их важно упомянуть и описать, чтобы читатель мог сам увидеть научные истоки того, почему мы считаем, что насыщенные жиры вредны для здоровья, а также некоторые из удивительных побочных эффектов диеты, предложенной Кейсом. Это не было изучением диеты с низким содержанием жиров – идея избегать всех видов жиров стала популярной только спустя десятилетия. То, что преследовало ученых в середине века, было идеей Кейса о том, что рацион с низким содержанием насыщенных жиров и холестерина может предотвратить сердечно-сосудистые заболевания. Таким образом, общее содержание жиров в этих фундаментальных исследованиях все еще было довольно высоким по сегодняшним стандартам; различались только типы жиров.

Первое и знаменитое исследование называлось «Клуб по борьбе с коронарными заболеваниями» (Anti-Coronary Club) и было начато Норманом Джолиффом, директором департамента здравоохранения Нью-Йорка, в 1957 году. В свое время Джолифф был признанным авторитетом, автором популярной книги о питании под названием «Разумная диета» (Reduce and Stay Reduced on the Prudent Diet), которую использовал даже президент Эйзенхауэр. Джолифф также прочитал работу Кейса и решил проверить эти идеи в течение длительного периода времени. Он записал одиннадцать сотен человек в свой «Клуб по борьбе с коронарными заболеваниями» и проинструктировал их сократить потребление красного мяса, такого как говядина, баранина или свинина, до не более чем четырех раз в неделю (что по сегодняшним стандартам считалось бы большим количеством!), при этом они потребляли столько рыбы и птицы, сколько им хотелось. Яйца и молочные продукты были ограничены. Мужчины также выпивали не менее двух столовых ложек полиненасыщенного растительного масла в день. В целом, в рационе было около 30 процентов жиров, но соотношение полиненасыщенных жиров (в основном, растительных масел) и насыщенных жиров было в четыре раза выше нормы для американцев. Джолифф также создал контрольную группу, и она потребляла нормальную американскую еду с 40-процентным содержанием жиров, хотя он не анализировал рацион контрольной группы. «Диета приводит к сокращению количества сердечных приступов», – сообщалось в газете The New York Times в 1962 году, когда начали появляться результаты исследования «Клуб по борьбе с коронарными заболеваниями». Они показали, что у мужчин, которые оставались на диете, наблюдалось падение уровня холестерина и артериального давления, а также потеря веса. Снижение риска возникновения сердечно-сосудистых заболеваний приводило к непреклонному осуждению насыщенных жиров. Но затем, спустя десять лет после начала исследования, ученые начали находить «несколько необычные» результаты: двадцать шесть членов диетического клуба умерли во время исследования по сравнению только с шестью мужчинами из контрольной группы. Восемь членов «Клуба…» умерли от инфаркта, но ни один человек из контрольной группы не скончался по этой причине. В разделе «Обсуждение» заключительного доклада авторы (среди которых больше не было Джолиффа, потому что он умер от инфаркта в 1961 году) подчеркивали положительное влияние диеты на факторы риска среди мужчин в диетическом клубе, но игнорировали то, что эти факторы риска явно не смогли предсказать, – более высокий уровень смертности. Этот результат был похоронен в отчете об исследовании. Авторы избегали самого важного вопроса: будет ли кто-то дольше жить на «разумной диете»? Ответ «Клуба по борьбе с коронарными заболеваниями» был явно отрицательным.

Это была далеко не аномалия, и такого рода находки выявляются снова и снова, и это крайне неудобный факт для сторонников гипотезы «диета – сердце». Люди, которые едят меньше жиров, особенно насыщенных, по-видимому, не продлевают свою жизнь. Несмотря на то что уровень холестерина у них неизбежно снижается, риск смерти – нет. Это неприятный результат, который преследует диетологов с тех пор, как Кейс впервые заметил его в Исследовании семи стран, был подтвержден другими учеными, которые также решили, что эту деталь лучше просто игнорировать.

«Клуб по борьбе с коронарными заболеваниями», несмотря на серьезные научные недостатки, стал одним из фундаментальных исследований рациона с низким содержанием насыщенных жиров в качестве защиты от сердечно-сосудистых заболеваний. Я упомяну еще несколько таких исследований, которые постоянно цитируются учеными в качестве основного доказательства гипотезы «диета – сердце». Однажды, когда я разговаривала со специалистом, который в течение трех лет возглавлял престижный комитет по питанию AHA, она постоянно по памяти цитировала эти исследования, как проповедник, быстро произносящий стихи из Библии: «Lancet, 1965 год, страницы 501–504, Circulation Дейтон, 1969 год, том 60, дополнение 2, страница 111».

Все диетологи знали эти исследования, и они цитировались практически в каждой статье о питании и атеросклерозе в течение десятилетий. Однако при внимательном рассмотрении каждый из этих экспериментов оказывался полным недостатков и противоречий, аналогичных тем, что были в исследовании «Клуба по борьбе с коронарными заболеваниями». Только недавно ученые начали пересматривать результаты тех исследований, фактические детали которых немного шокируют, например, то, что их фундамент строился на песке.

Первое исследование, упомянутое специалистом из AHA, – это Исследование с участием ветеранов, проведенное в Лос-Анджелесе (Los Angeles Veterans Trial), руководимое профессором медицины Калифорнийского университета Лос-Анджелеса Сеймуром Дейтоном. В исследование были включены почти 850 пожилых мужчин, живущих в доме местного Управления по делам ветеранов (VA) в 1960-х годах. Дейтон на шесть лет предложил половине мужчин диету, в которой кукурузное, соевое, сафлоровое и хлопковое масло заменяли насыщенные жиры: сливочное масло, молоко, мороженое и сыр. Другая половина мужчин входила в контрольную группу и придерживалась своего обычного рациона. В первой группе уровень холестерина снизился почти на 13 процентов по сравнению с контрольной. Что еще более впечатляюще, во время исследования только сорок восемь мужчин, придерживающихся диеты, умерли от болезней сердца, в контрольной группе – семьдесят.

Это, по-видимому, было бы чрезвычайно хорошей новостью, за исключением того, что показатель смертности от всех причин в этих двух группах был одинаковым. Тревожно, что тридцать один человек на диете с растительным маслом умер от рака по сравнению с семнадцатью из контрольной группы.

Дейтон был явно обеспокоен случаями рака и подробно описал их. Действительно, исследование, в первую очередь, имело целью выяснение последствий рациона с высоким содержанием растительных масел. «Возможно ли, – вопрошал он, – что рацион с высоким содержанием ненасыщенных жиров в течение многих лет… может иметь вредные последствия? Правда, такие диеты, в конце концов, редкость». Это была странная новая реальность: растительные масла были включены в продовольственное снабжение только в 1920-х годах, но внезапно стали рекомендоваться в качестве лекарства от всех болезней. На самом деле, восходящая кривая потребления растительного масла идеально совпала с растущей волной сердечно-сосудистых заболеваний в первой половине двадцатого века, но исследователи и врачи в то время почти не обсуждали это совпадение. Конечно, это была просто ассоциация, и за это время в американской жизни произошло очень много других изменений (включая распространение автомобилей и рафинированных углеводов, как мы видим).

Поскольку диетологи были сосредоточены на роли насыщенных жиров в развитии сердечно-сосудистых заболеваний, то, когда были обнародованы в 1969 году результаты исследования Дейтона, они вызвали восторженную реакцию в Соединенных Штатах. Вывод для большинства экспертов заключался просто в том, что «разумная диета» снизила риск сердечных приступов. Ряд европейских ученых были настроены более скептически, и редакторы старейшего и самого престижного медицинского издания «The Lancet» в том числе. Они ссылались на такие детали исследования, как то, что в два раза большее число курящих было в контрольной группе[35]35
  Дейтон написал ответ в The Lancet, в котором анализирует данные о курении и, основываясь на ряде предположений, утверждает, что оно «не оказало никакого чистого влияния» на исход испытания (Dayton and Pearce 1970).


[Закрыть] и что люди на специальной диете получали только около половины рациона в больнице (ничего не было известно о еде, которую они потребляли в обычной жизни). Более того, как признал даже Дейтон, только половина мужчин в экспериментальной группе успешно придерживалась диеты в течение всех шести лет исследования. На достоверности результатов также сказывалось то, что мужчины, поправившие здоровье, покидали Центр ветеранов и ускользали от глаз исследователей. Дейтон защитил свое исследование в письме в The Lancet, твердо придерживаясь вывода о том, что «разумная диета» может снизить риск сердечно-сосудистых заболеваний. Исследование в Лос-Анджелесе с участием ветеранов с тех пор часто цитируется в качестве доказательства этой точки зрения, даже несмотря на то, что она первоначально вызвала полемику, но это было забыто. Третье известное клиническое исследование, которое постоянно цитируется, – это Финское исследование в психиатрической клинике (Finnish Mental Hospital study). Впервые я услышала о нем от ведущего эксперта по питанию, который заверил меня, что это действительно «лучшее из возможных доказательств» того, что насыщенные жиры вредны для здоровья.

В 1958 году исследователи, стремившиеся сравнить традиционное питание с высоким содержанием животных жиров с новой диетой с высоким содержанием полиненасыщенных жиров, выбрали две психиатрические клиники недалеко от Хельсинки. Одну они назвали больницей К, а другую – больницей Н. В течение первых шести лет исследования пациенты в больнице Н придерживались диеты с очень высоким содержанием растительных жиров. Обычное молоко было заменено эмульсией соевого масла в обезжиренном молоке, а сливочное масло – специальным маргарином с высоким содержанием полиненасыщенных жиров. Содержание растительного масла в специальной диете было в шесть раз выше, чем в обычной. Тем временем пациенты больницы К ели обычную пищу. Затем диеты в больницах поменяли местами, и в течение следующих шести лет пациенты больницы К придерживались специального рациона, в то время как больница H вернулась к своей обычной диете.

В группе специальной диеты уровень холестерина в сыворотке крови снизился на 12–18 процентов, а количество «сердечно-сосудистых заболеваний сократилось вдвое». Это то, чем запомнилось исследование, и вывод, который сделали сами руководители исследования Матти Миттинен и Осмо Турпейнен. В популяции мужчин среднего возраста, по их словам, диета с низким содержанием насыщенных жиров «оказывала существенное профилактическое воздействие, предотвращая ишемическую болезнь сердца».

Но при ближайшем рассмотрении вырисовывается иная картина. Сердечно-сосудистая заболеваемость (учитывали исследователи смертельные исходы инфарктов) действительно резко снизилась у мужчин в больнице Н: было шестнадцать случаев среди мужчин на обычной диете и только четыре – на специальном рационе. Но результаты в больнице К существенно не отличались, не было разницы и среди женщин. Однако самая большая проблема исследования заключалась в том, что, как и в Исследовании ветеранов в Лос-Анджелесе, происходила постоянная ротация участников. За время исследования состав групп в связи с выпиской одних и поступлением других изменился на 50 процентов. В результате пациент мог умереть от инфаркта через три дня после госпитализации и на его смерть питание не могло повлиять. И наоборот, пациент, который был выписан, мог умереть вскоре после этого, но его смерть не была бы учтена.