Текст книги "Тени скрытого города. Книга вторая. Башня"

– Это было начало лета, День города… Хотите, расскажу подробно?

– Конечно!

Учительница облокотилась о спинку стула и с улыбкой вздохнула, приподняв и опустив глаза. Перед её мысленным взором пробуждались невидимые для Тани приятные воспоминания.

– На площадь перед Домом творчества «Радуга» обещали вынести самый большой торт за историю Отока от компании «Лучший в мире Карлсон». А ещё обещали, что каждому достанется кусочек! Мы с тремя ученицами отправились на площадь. И попали в гущу праздничной суеты! Ярмарка, воздушные шары, горки и карусели для детей. Торговцы в народных костюмах. Никто не знал, в какое время вынесут торт. Мы сгорали от любопытства и нетерпения! А одна моя ученица не выдержала ожидания и ушла домой…

В дверь заглянула всё та же девочка.

– Скажите, а урока не будет? – протараторила она.

– Какого урока? – не поняла Валентина Егоровна.

Девочка исчезла, не ответив.

– Пожалуй, пора собираться! – учительница поднялась и стала неторопливо снимать с доски портрет и репродукции.

– Пошёл дождь, – продолжила рассказывать. – Но люди не расходились, а попрятались под крыши летних кафе. Интересно же взглянуть на чудо-торт! А потом вдруг народ выбежал на площадь под дождь, и мы с девочками туда же. Смотрим: сцена. Украшена гирляндами из разноцветных воздушных шариков. А на сцене под натянутым тентом – торт.

Валентина Егоровна стояла у доски и жестикулировала репродукциями. Опомнившись, подошла к столу и стала укладывать вещи в сумку и пакет.

– Честно говоря, я разочаровалась, – она подняла глаза. – Не такой уж он большой был! Просто пирамида из всё уменьшающихся тортов. Ожидала увидеть нечто более грандиозное… Знаете, а давайте здесь посидим, пока не выгоняют! – она опустилась на стул за учительским столом.

Таня с готовностью кивнула и вновь сосредоточила слух, ожидая, когда речь пойдёт непосредственно о губернаторе.

– Дождь-то был сильный! – неторопливо повествовала Валентина Егоровна. – Толпу перед сценой прикрывали купола зонтиков. А мы без зонтов! Не догадались захватить. Моя ученица поднялась на скамейку и фотографировала поверх голов. А потом люди встали в очередь за тортом, мы тоже. Очередь почти не двигалась. Сначала к торту приглашали бабушек и дедушек, потом дошколят, потом младших школьников. В толпе было тесно, зато мы прятались под чужими зонтами. Девушка рядом с нами разозлилась, схватила дочку – приподняла её перед собой – и вломилась в гущу людей, как танк! Пробила себе дорогу к торту! Я потом видела, как они с дочкой доедали кусок. А мы с девочками решили больше не стоять, выбрались наружу. Мокрые, продрогшие! Дождь к тому времени перестал. Площадь вся в лужах… Тут-то к нам и подошёл Виктор Эдуардович!

Я сначала не поняла, что происходит. Незнакомый мужчина, одет по-простому: чёрная куртка, чёрные джинсы. Улыбается, глаза живые. Волосы торчком, как у взъерошенного воробья. Сейчас он облысел. И сейчас он полнее, чем был в то время. Когда представился, я опешила! Рот открыла, так и стою с открытым ртом. А он говорит: «Не беда, что праздничного торта не поели». И зовёт в Дом творчества, там буфет на первом этаже. «Угощу!» – говорит. Мы последовали за ним, как овечки за пастухом. Хотя нет (Валентина Егоровна улыбнулась), одна моя ученица сбежала. Остались мы с Наташей.

Он усадил нас за столик, а сам скрылся. Потом появился с двумя молодыми женщинами и их детьми – тоже на улице подобрал. Усадил рядом. Поговорил с буфетчицей, и нам вынесли на картонных тарелочках по куску торта и гранёные стаканы с чаем. Виктор Эдуардович говорит: «Хоть отре́зали и не от самого большого торта, но этот тоже очень вкусный. Или даже вкуснее!» После этих слов он подмигнул. Помню, сверху на торте был красный мармеладный цветок, а коржи со сметанным кремом. Сейчас почему-то не вижу в продаже. Мы сидели тесной компанией за столиком и угощались. А Виктор Эдуардович сидел немного поодаль, перекинув ногу на ногу.

Одна из приведённых девушек захотела с Виктором Эдуардовичем побеседовать, задавала вопросы о личной жизни, о работе. Он охотно отвечал. Вот тогда я и узнала, как нелегко ему дался путь от простого студента до основателя фабрики. Он был обычным ребёнком из бедной деревенской семьи. Мать воспитывала одна его и его сестру. Он поступил в Отоковский университет, жил на стипендию в общежитии, экономил. Мама не имела возможности помогать. Уже тогда он начал зарабатывать, совмещая работу и учёбу. В конце концов сам стал материально поддерживать маму и сестру.

– А где он работал? – уточнила Таня, потому что Валентина Егоровна смолкла.

– Я не знаю, не помню.

– Мне бы хотелось подробнее о губернаторе! Как ему всё-таки удалось столь высоко подняться?

– Он говорил, что самое главное – быть добрым и благодарить всех, кто тебе помогает, не жадничать.

– И всё?

– Понимаете… – учительница запнулась и смущённо добавила: – Не знаю вашего имени.

Девушка представилась.

– Понимаете, Таня, это ведь было давно! Как я могу помнить все подробности разговора? А вы о чём именно хотите статью написать?

– О психологии бедных и богатых, – пробормотала Таня упавшим голосом.

– М-м-м… Тогда я вам не гожусь в качестве информатора! – Валентина Егоровна виновато улыбнулась и, приподняв плечи, развела худенькими ладонями. – Напрасно отняла у вас время рассказами о Дне города!

– Мне было интересно послушать!

– Но ведь это совсем не годится для статьи! – учительница окончательно расстроилась. – А в какую газету пишете?

– Пока не определилась. Отнесу в разные редакции. Я ведь не журналистка, решила подработать внештатным корреспондентом.

– И сразу взялись за сложную тему! Только вы лучше не пишите то, что я рассказывала о жизни Виктора Эдуардовича: вдруг соврала в чём-нибудь? Память – ненадёжный источник информации.

Таня со вздохом коротко кивнула.

– Ой! – Валентина Егоровна внезапно выпрямилась, её глаза радостно расширились, а лицо приобрело забавное детское выражение. – Он ведь оставил тогда визитку! И она у меня где-то затесалась!

Женщина полезла в свою сумку, вынула толстую записную книжку и принялась перелистывать исписанные разноцветными пастами странички. Среди страниц попадались свёрнутые бумажки, ламинированные карточки, мелькнул календарик.

– Не здесь! – она достала другую записную книжку, полистала. – Вот!

Протянула Тане потрёпанную картонку песочного цвета, на которой серыми буквами пропечатаны имя-фамилия-отчество губернатора, телефон и должность: «Директор фабрики кондитерских изделий „Лучший в мире Карлсон“».

– Попытайтесь обратиться непосредственно к нему! – посоветовала Валентина Егоровна. – От меня толку мало, а он вам всё подробно расскажет. Правда, визитка старая. Не знаю, можно ли теперь дозвониться по телефону, который там указан. А если можно, то до кого? Но вы попробуйте!

Таня «попробует» в этот же день, почти не дав себе времени на предварительные волнения.

– Да, слушаю! – откликнулся мужской голос.

– Здравствуйте! Я Татьяна Гутова, начинающий журналист. Хотела бы поговорить с Виктором Эдуардовичем.

На том конце провода замешкались, а затем прежний голос сказал:

– Секундочку!

– Да? – раздался другой мужской голос.

– Виктор Эдуардович?

– Да.

– Вас беспокоит Татьяна Гутова! Я пишу статью о бедных и богатых, как стать богатым. Хотела бы взять у вас интервью.

– Позвольте спросить: как вы меня нашли?

– Ваш телефон дала учительница, которую вы угощали тортом в День города несколько лет назад. В Доме творчества «Радуга».

– Очень любопытно! Дело в том, что вам, Татьяна, на редкость повезло! Застать меня по этому номеру почти невозможно! И, поскольку вам так повезло, я просто обязан уделить вам внимание! Что конкретно вас интересует?

– Как вы стали богатым? Может, вы дали бы несколько советов?

– Знаете, Татьяна, а такая статья уже есть! Тогда же в Доме творчества «Радуга» я давал интервью журналистке с ребёнком. Учительница, о которой вы упомянули, безусловно, помнит! Статья была опубликована в подростковой газете «Мы сами». Возможно, в библиотеках сохранились старые подшивки – посмотрите!

– Но я бы хотела написать свою статью, – расстроенно пробормотала девушка.

– К сожалению, Татьяна, у меня нет времени! Хотя вы можете обратиться к Веронике Эдуардовне Самоделовой, моей сестре! Она составляет генеалогическое древо нашего рода, описывает биографии предков и ныне живущих родственников, в том числе мою. Наверное, согласится что-то вам рассказать. Запишете телефон?

– Конечно! Записываю.

Он продиктовал рабочий номер.

– Если поторопитесь, то застанете на месте прямо сейчас.

– Спасибо большое!

– Всего доброго, Татьяна!

Выходит, тогда, в День города, Валентина Егоровна не распознала, что одна из мам, приглашённых Виктором Эдуардовичем, была журналисткой, а за столиком во время поедания торта протекала не просто беседа, а настоящее интервью!

Дрожащей рукой Таня набрала номер Вероники Эдуардовны.

– Могу встретиться с вами только после праздников, – сказала сестра губернатора спокойным прохладным голосом. – Или приезжайте завтра вечером!

– А во сколько? И куда? – Таня засияла, не веря своему счастью.

– В шесть часов, если вас устроит. Запишите адрес: улица Квадро, дом 29, квартира 118. Внизу домофон – наберёте номер квартиры, я отвечу.

«К ней домой!» – удивлённо подумала Таня.

Весь оставшийся день она пыталась выяснить, как добраться до улицы Квадро. Помог сосед из квартиры напротив: надо ехать в Центр, сойти на остановке «Часовня», перейти дорогу и сесть на 48-ой.

В воскресенье (началом которого было расставание с Павлом по телефону) Таня отправилась к Веронике Эдуардовне.

Центр преобразился. Одна из ёлочек на остановке «Часовня» увита светящимися нитями. На деревья перед мини-маркетом «БигБэг» небрежно накинуты серебряные, изумрудные и золотые световые сеточки. На противоположной стороне улицы возле торгового павильона ёлка увешана цветными коробками из-под сока.

Таня нарочно проехала дальше по Красной улице, чтобы купить блокнот на спирали с красивой обложкой и дорогую шариковую ручку. «Как настоящая журналистка!» – удовлетворённо оценила себя девушка.

Странно становится на душе, когда Таня задумывается над ситуацией: ведь она разговаривала с самим губернатором, а теперь едет домой к его родной сестре! Дух захватывает от радости! Но при этом в мыслях то явно, то мельком всплывает образ таинственной башни. Как будто некая сила, независимо от Таниной воли, несёт Таню по спирали событий всё ближе и ближе к… чему? Что должно произойти в башне? Или ничего там не должно произойти, а все «знаки» и «вещие сны» просто следствие Таниной разыгравшейся фантазии! Трудно сориентироваться, где реальность, а где домыслы.

Узкая улица Квадро пролегает вдоль белёсой холодно-туманной низины, а в низине, сколько ни вглядывайся, не видно признаков человеческой жизни. Только лес серым щетинистым ковром раскатан по склону до горизонта.

В конце улицы стоит открытый всем ветрам высоченный кирпичный дом №29 – просто гигантский, если сравнивать с деревянными постройками вокруг. Стена сплошь застеклённая, а углы в форме узких башен. Такое роскошное жильё на отшибе города?

Войдя во двор под прямоугольную арку, Таня увидела нарядную ёлку, переливчато мигающую разноцветными нитями, и снежные фигуры на детской площадке. Время ещё есть, и девушка специально прошлась по узкой тропинке через площадку, разглядывая при свете вечерних огней массивного деда Мороза со Снегурочкой, рогатого оленя и пышнохвостую белку. Фигуры испорчены собачьими посланиями, желтеющими на основаниях, а также многочисленными ямками, проделанными детьми.

Путь к качелям и летним горкам завален снегом. Утоптано только пространство вокруг снежных фигур, ёлки и зимней деревянной горки. Дети с визгом скатываются, толкают друг друга, выкарабкиваются, скользя в валенках по льду. «Антон, пойдём домой! – устало уговаривает женский голос. – Антон, я уже замёрзла, пойдём домой… Антон, хватит уже… Мама замёрзла, пойдём…»

Девушка направилась к подъезду, и сразу ёкнуло сердце и сбилось дыхание. Достала записную книжку, чтобы лишний раз проверить, верно ли помнит номер квартиры. Всё правильно: 118. Нажала на кнопки домофона.

– Да?

– Это Татьяна Гутова!

– Проходите!

Раздался прерывистый тонкий звук, Таня потянула тяжёлую дверь. И ещё одну. Ого! Такого широкого, светлого и аккуратного подъезда Таня в жизни не видала! Потолок высоченный, оттуда сияют лампы в круглых плафонах. Лестничные площадки на загляденье чистые: ни бумажек, ни окурков, ни бутылок. Перила не погнуты, на стенах не только ни одной надписи или рисунка, но даже ни одной царапины! Удивительны подъездные окна: во-первых, пластиковые, во-вторых, слишком большие, будто в крупном торговом центре. Поверх уличных огней они отражают Таню, как она поднимается на третий этаж. Девушка смутилась, почувствовав себя рыбкой в аквариуме, ведь с улицы её наверняка видно!

Дверь одной из квартир открыта, на пороге встречает женщина – наверное не такая уже молодая, но выглядящая молодо и ухоженно. На ней белые лёгкие штаны, шлёпанцы-вьетнамки и просторная рубашка с рукавами до локтей в красную, белую и чёрную полоску наискосок. Волосы небрежно подобраны большим перламутровым зажимом. Женщина отодвинула дверцу зеркального шкафа-купе и повесила Танино пальто на плечики, а потом подала мягкие розовые тапочки с собачьими мордочками.

Таня растерянно бегает глазами: это прихожая? Скорее, целая комната для раздевания и одевания на улицу! Отсюда не видно ни кухни, ни зала, как это привычно для Тани. На стенах интерьерные картины, выдержанные в одном стиле: все в желтовато-оранжевой гамме, изображают развалины древних строений, арки, едва различимые мостовые и низкое солнце.

Вероника Эдуардовна провела в просторную гостиную. Под ногами паркет – натуральный, деревянный, из узких дощечек. К гостиной примыкает зона кухни, которая выделена плиткой на полу и изогнутым выступом натяжного потолка. По волнистому краю выступа вкручены маленькие светильники.

Между окном, прикрытым жалюзи, и голой балконной дверью – высокая стойка с цветами в горшках.

Таня села на белый угловой диван без подлокотников, а Вероника Эдуардовна – в такое же по стилю кресло рядом с диваном. Перед ногами круглый столик со стеклянной столешницей, окантованной тёмным деревом. Над столиком низко нависает яркий китайский фонарь.

– Я отксерокопировала статью о Викторе Эдуардовиче, – сказала женщина, потянувшись к столику за двумя отпечатанными листами. – Статья написана четыре года назад, но информация вполне годится, если её переработать и не упоминать, о ком конкретно идёт речь.

Она передала статью Тане, и девушка машинально раскрыла листы перед глазами, но не смотрела в них.

– А разве вы не можете рассказать… по-новому? – спросила, робея.

– Зачем? Я даже не знаю, что добавить к статье! Ведь, если я правильно поняла, вас интересует секрет богатства и успеха. Виктор Эдуардович всё изложил в интервью!

– Хорошо… Я могу взять с собой?

– Конечно, это для вас!

– А может, вы дадите интервью? – обрадовалась Таня пришедшей в голову идее. – Вы ведь тоже многого достигли! И у вас свой опыт и своё, наверное, понимание, отличное от понимания Виктора Эдуардовича.

– В целом я с ним согласна! Но могу рассказать от себя. Только задавайте вопросы! Если вы не против, я приготовлю кофе.

– Не против.

И вдруг подумала, что неудобно будет одновременно пить кофе и записывать за Вероникой Эдуардовной.

Женщина прошла в зону кухни и щёлкнула кнопкой чайника, достала из шкафа баночку растворимого кофе.

Под окном рядом с большим блестящим холодильником стоят плетёная скамейка и складной столик, застеленный клеёнчатой скатертью. Широкий подоконник заставлен посудой, коробками и пакетами. Второй подоконник, который перед балконом, тоже завален всем подряд: книгами, бумагами, косметическими принадлежностями. Вдоль стен – дорожные сумки, банки с краской, рулон обоев, пылесос. Таня вдруг подумала, что Вероника Эдуардовна, вероятно, недавно переехала в эту квартиру.

Донёсся возбуждающий аромат кофе.

– Вам со сливками? – поинтересовалась хозяйка, обернувшись.

Таня кивнула, хотя никогда не пробовала кофе со сливками, не считая ароматизированной смеси в пакетиках, которой увлекалась на работе в прежней библиотеке.

Женщина плавно и медленно приблизилась, неся перед собой заставленный поднос. Разместила на стеклянном столике дымящиеся фарфоровые чашки на блюдечках, сахарницу и кувшинчик с коротким носиком. Плеснула в кофе густых сливок.

– Пьёте с сахаром?

– Да. Две ложки, хотя нет, одну!

Таня помешала, звякая блестящей ложечкой. Отпила, с удивлением отметив необыкновенно приятный вкус кофе. По телу разлилось тепло, стало жарко.

– Спрашивайте! – напомнила Вероника Эдуардовна.

Девушка торопливо опустошила чашку до половины, отставила и полезла в сумку за новыми блокнотом и ручкой.

– Вы сами считаете себя богатой? – начала своё интервью.

– Трудно сказать… Я могу, например, слетать в выходные на юг, отдохнуть денька два на море. Но не могу поехать в Австралию – моя мечта!

Пока Таня записывала фразу, Вероника Эдуардовна сделала несколько глотков. Она расслабленно сидела в кресле, подобрав ноги с длинными пальцами. На ногтях серебристо-серый педикюр.

– Ваши родители или родственники поначалу поддерживали вас материально? – спросила девушка, у которой вылетело из головы, что сестру губернатора, как и самого губернатора, воспитывала деревенская мать-одиночка.

– Нет. Мама скромная, без амбиций, доила коров. А отца не помню. Я рано стала зарабатывать и рано поднялась на высокий материальный уровень. Благодаря своей суперответственности и суперсамостоятельности! Содержу себя исключительно сама, даже от брата помощи не принимаю. Некоторые полагают: раз сестра губернатора, то понятно, откуда деньги. Но мы с братом каждый идём своим путём. И каждый сам, независимо друг от друга, пришёл к тому, к чему пришёл. Когда не на кого перекладывать, это стимулирует зарабатывать.

– А мужа у вас разве нет? Ну, чтобы помогать… чтобы вместе? – смущённо уточнила Таня.

– Нет.

– Забыла спросить: кем вы работаете?

Вероника Эдуардовна заколебалась.

– Напишите: государственный служащий. И, кстати, моё имя в статье надо изменить!

– Хорошо, изменю.

Женщина задумчиво прищурилась, потягивая кофе, потом сказала:

– Многих устраивает их уровень. Живут в деревянном доме, который готов к сносу. Хлеб, колбаса – предел мечтаний, ничего больше не надо. А я, наверное, слишком амбициозная. На днях купила холодильник – тот, который хотела. Пусть в кредит!

Таня повернула голову на внушительное чудо техники стального цвета (а может, холодильник и правда из стали).

– Вы, вероятно, очень много работаете – с раннего утра и до позднего вечера?

– Вообще-то я не поощряю в работниках, когда они задерживаются в офисе. Если рабочий день до шести, значит, все дела надо завершить к этому сроку! (Вероника Эдуардовна опустила ноги на пол и убрала чашку на стол.) А если сидят до семи-восьми, значит, неэффективно работают! Иногда приходится самой браться за их работу. У меня на это уходит не больше часа! Спрашивается: чем человек занимался в течение дня? Бывает, конечно, что и я задерживаюсь, но не беру это за правило.

Остановив Веронику Эдуардовну просьбой «Подождите, пожалуйста», Таня вслух повторила: «Приходится самой браться…» – и судорожно закончила абзац. Дописывая последнее слово, начала задавать следующий вопрос:

– Как… Какие шаги… вы делали на пути к богатству?

– Я всё время трудилась, двигалась к цели. И постепенно… моя тыква превратилась в карету (Таня улыбнулась: ей понравился образ). Если конкретно, то сначала училась, потом работала, раз за разом меня повышали в должности. Но одного этого недостаточно, чтобы быть обеспеченной! Есть люди, которые зарабатывают вроде много, а им всё равно не хватает – то на одно, то на другое. Деньги утекают сквозь пальцы. Тут важен контроль! Я рассчитываю, чётко записываю платежи. Недавно ходила на спектакль. Прикинула, что могу потратить этим вечером 500 рублей: 300 стоит билет и 200 – сходить в буфет, выпить кофе, съесть пирожное. Но получилось, что вечерний поход обошёлся мне в 2200! Тогда я решила: теперь три дня никуда не хожу, только работаю, тем более и дел много накопилось! Так что трудилась три дня до полдесятого, зато не было соблазна тратить деньги.

Таня едва успевала строчить – размашисто, игнорируя расчерченные строчки, откидывая страничку за страничкой. Подумала: «Как бы потом разобраться в собственных каракулях и сокращениях!»

– Когда отдыхала на юге, – продолжала Вероника Эдуардовна, – то чётко для себя определила, какую сумму могу тратить ежедневно. Позволяла себе и больше, но не выходила из лимита. Это важно, чтобы чувствовать уверенность и спокойствие.

– Вы могли бы назвать себя трудоголиком?

– Наверное, нет. Иногда бывает: беру на себя больше, чем могу потянуть. Но потом это где-то сказывается: на здоровье, на психическом состоянии, – и я вижу, что результат не оправдывает затраченных усилий.

Таня дописала и задумалась. Потом взяла чашку и допила остывший кофе.

– Наверное, всё уже спросила.

– Я тоже думаю, что достаточно, – согласилась Вероника Эдуардовна и поднялась с кресла. – Сообщите, когда статью напечатают? Хотела бы посмотреть. В «Новостях Отока»?

– Н-не знаю. Хотя туда тоже, наверное, отнесу. Может, вы посоветуете какую-нибудь газету? Я ведь недавно живу в Отоке и не ориентируюсь в местной периодике.

– Вы уже работали журналисткой?

– Нет, – Таня покраснела. – Это мой первый опыт.

– В Отоке две местные газеты: «Новости Отока» и «Наша жизнь». Есть ещё центральная газета «Сибирский обозреватель», объединяющая несколько близлежащих городов, но там в основном реклама.

– А газета, в которой статью напечатали? – Таня махнула ксерокопией.

– Для подростков. По-моему, уже не выходит.

Покинув «элитный» дом, Таня погрузилась в размышления: «Наверное, логично было бы позавидовать Веронике Эдуардовне: шикарные вещи, квартира, путешествия. Но как-то неуютно от её способа иметь деньги… „Суперответственность“, „суперсамостоятельность“ – разве нельзя разбогатеть без этого? Не хочется так жить! В одиночестве, без мужа, без какой бы то ни было помощи… И быть такой не хочется – жёсткой! Постоянно муштровать саму себя. Даже на отдыхе не расслабишься! А если вдруг расслабишься, то придётся саму себя наказывать переработками. Нет… Лучше быть беспечной! Чтобы деньги доставались легко, от любимого дела! И было их столько, чтобы отпала надобность в расчётах: тратишь сколько хочешь, на что хочешь и когда хочешь! Вот это и есть истинное богатство! А Вероника Эдуардовна всё-таки не совсем… Бедные ведь тоже считают каждую копейку. И Вероника Эдуардовна считает. Одинаковое внутреннее напряжение». Таня сделала вывод, что у неё-то всё будет иначе: она разбогатеет и жить будет весело и беспечно!

Правда, реальность не спешит подтверждать Танин запрос. На следующий день девушку ждало не беспечное порхание, а работа – работа, не сказать, чтобы любимая, не сказать, чтобы денежная, и не сказать, чтобы лёгкая. В беготне дня Таня едва смогла пообедать, заварив в пластиковой баночке растворимое картофельное пюре. Ради этой вкусной минутки пришлось махнуть на всех рукой: пусть студенты ждут, а она человек и имеет право поесть! Когда вышла из-за кафедры с пустой баночкой и ложкой и направилась к умывальникам, нарочно не торопилась. Гордо прошагала мимо очереди и гордо вернулась, неся в руке вымытую ложку. На студенток взглянула лишь мельком. Осталось отработать неделю, и, наконец, вырвется на свободу – поедет домой! А потом – Новый год! И долгий отдых. Ну а потом… «Уволюсь, скорее всего», – думала Таня.

Статью о губернаторе раскрыла вечером после работы. «Разговор с большим человеком, или откуда в кошельке деньги» – заголовок с едким подтекстом, странно! Или Тане показалось?

На мутном чёрно-белом снимке – толпа людей под зонтами, сцена, на сцене человек в деловом костюме перед микрофоном, а позади него, видимо, торт. Статья начинается с абзаца, выделенного курсивом и стоящего особняком от основной части текста.

«Сначала я думала написать о Дне города, – непринуждённо сообщает журналистка, – взяла фотоаппарат, сыночка под руку и отправилась на площадь перед Домом творчества „Радуга“. Там, несмотря на проливной дождь, собралось народу видимо-невидимо! Все предвкушают появление гигантского торта (подарок городу от фабрики „Лучший в мире Карлсон“). Под бурные аплодисменты торт выносят на сцену. Людей призывают проявить терпение и не беспокоиться: каждому достанется кусочек! Правда, через пятнадцать минут обещание звучит уже не столь уверенно: „Наверняка попробуют все!“ Возможно, и мы с сыном дождались бы своей порции, только ситуация распорядилась иначе. Вот тогда я и поняла, что статья получится вовсе не о Дне города, а… о деньгах!»

Далее обычным шрифтом:

«Передо мной и сыном, как добрый волшебник, возник… Кто бы вы думали? Сам создатель фабрики «Лучший в мире Карлсон» – Виктор Эдуардович Долгих! Он любезно пригласил в помещение за столик («Зачем вам стоять в очереди под дождём?») и угостил тортом. Его щедростью были одарены ещё несколько мамочек с детками. За чашкой ароматного чая в уютной непринуждённой обстановке Виктор Эдуардович согласился поделиться секретами своего, возможно, главного успеха: как из бедного деревенского парнишки он превратился в «волшебника» и «короля сладостей»? Особенно меня интересовала денежная сторона вопроса. А вас?

История Виктора Эдуардовича оказалась отнюдь не сказочной!

– Я приехал в Оток из деревни, студент-первокурсник, и ни разу не получал помощи от матери: мать одна, на её иждивении 12-летняя сестра. Со студенческой скамьи учился зарабатывать. Распределял доходы: 50 копеек – завтрак, 60 – обед. Когда человека припирает, он начинает думать головой, иждивенческие настроения пропадают. А большинство людей избалованы родителями, привыкли, что кто-то всё время их кормит. Моему однокурснику родители постоянно слали деньги, он гулял, тратил направо и налево, не знал, как они даются.

Я работал на автобазе, служил в армии. Потом постепенно создал компанию «Лучший в мире Карлсон».

– Наверное, пришлось «ходить по головам»?

– Моё кредо – никогда не расходиться с моралью, не пытаться перешагивать через людей! Всё в жизни возвращается. Вы поступаете подло, и вам в трудную минуту не протянут руку. «Лёгкие» деньги быстро исчезают, ведь человек, особенно в маленьком городке, всегда на виду, зависит от того, как к нему относится общество. Если делаешь добрые дела, к тебе тоже будут с добром.

Мне помогают. И я 50% заработанного всегда отдаю тем, кто помогал. Когда ездил на задрипанном «москвиче», всё равно делился! В этом – сила! Но обычно люди жадничают, когда чего-то достигнут, не благодарят и тратят деньги на мишуру. Нельзя быть жадиной! Отдай 50%, и люди не увидят в тебе хапугу и не отвернутся, а твоя половина станет больше. Всегда нужно понимать, что не только у тебя бывают проблемы. Эгоист остаётся ни с чем!

– Что бы вы посоветовали молодым людям, мечтающим много зарабатывать?

– Если что-то не ладится, причины надо искать в себе самом! Большинство кивает на кого-то: «Мне должны!», «Я такой умный, а бедный!». А почему бедный? Сейчас столько возможностей заработать, и не обязательно быть большим умницей! Просто надо прислушиваться к людям. Если стал компаньоном хорошего предприятия, слушай более опытных и старайся! А часто приходят от маминых пирожков и хотят сразу много: «Мне 2000 долларов подавай!» Глупый, пошёл бы за 300, потрудился, доказал бы свою полезность, и тебя ценили бы и поощряли!

А ещё очень важно не пасовать перед трудностями! Всегда видеть цель и, спотыкаясь, идти к цели, не обращать внимания на синяки. Многие пасуют: «Ой, тяжело, попрошу лучше у мамки!»

– Что для вас значат деньги?

– Независимость в выборе. Хотя не это главное. Интересны вложения, расширение пространства. А ещё приятно пожинать плоды: лежать на берегу моря, путешествовать, видеть свет. После определённых усилий деньги уже приходят сами собой».

На этом статья закончилась. А Таня преисполнилась симпатией и уважением к Виктору Эдуардовичу и подумала, что теперь с ещё большим удовольствием будет покупать пирожные от фабрики «Лучший в мире Карлсон».