Текст книги "Я призрак. Мистический триллер"

Глава 3. Девушка в белом

Поправив упрямый локон, Аннет приложила к шее гранатовое колье и приблизилась к зеркалу. Украшение явно не подходило к ее новому платью. Она раздраженно вздохнула и перевела взгляд на бархатный футляр, лежащий на консольном столике. Не успев положить в него колье, Аннет вдруг почувствовала на себе взгляд и повернула голову. В дверном проеме она увидела грузную фигуру своего мужа.

– Любовь моя, экипаж уже подан, – улыбнулся граф.

– Не торопи меня, мон шер…

Она натянуто улыбнулась.

– Еще пять минут и я готова.

Положив колье в фуляр, Аннет достала из шкатулки жемчужное ожерелье.

– Если ты не будешь отвлекать меня, Александр, – сказала она, – Это будет еще быстрее.

Любанский задумался, потом опять взглянул на Аннет и улыбнулся.

– Прости, дорогая, но сегодня мне нужно приехать пораньше. До ужина граф Тулин обещал представить меня новому губернатору.

Аннет удивленно взглянула на мужа.

– Там будет губернатор?!

– А что тебя так удивляет, дорогая?

– Но он уехал… Графиня Тулина говорила…

– Нет, дорогая. Я точно знаю, что он будет на балу. Тулин с ним дружен и обещал мне протекцию по нашему дельцу, – пояснил граф.

– По нашему дельцу? – настороженно спросила Аннет.

– Разве я не говорил?..

Аннет молча покачала головой.

– Нужна его протекция в оформлении бумаг на лес и строительство завода. Прости, любовь моя, но нам придется поторопиться.

Аннет застыла перед зеркалом с ожерельем в руках.

– Ты в порядке, дорогая?

– Да, – растерянно ответила она.

– Что ж… Минут десять еще есть. Пожалуй, я подожду тебя внизу.

– Bien sûr ma chère*, – сказала Аннет.

Похлопав по ладони парой белых перчаток, Любанский сделал шаг назад и скрылся в полумраке коридора.

Аннет застегнула ожерелье и окликнула горничную Дашу. Буквально через секунду круглое личико горничной высунулось из дверного проема.

– Ты подслушивала?!– возмутилась Аннет.

– Простите, барыня! – затараторила та, – Я просто ждала, когда Вы меня окликните.

– Ступай, принеси мне накидку… И шляпку!

Даша кивнула и тут же исчезла.

Нервно расправив пару складок на юбке, Аннет механически взяла со столика флакон и брызнула из него на декольте.

В дверях появилась Даша с накидкой и шляпкой в руках.

– Ну, что ты там застряла?! – раздраженно сказала Аннет.

Даша подбежала к графине.

Привычным движением Аннет надела шляпку и накидку.

– Скажи графу, что я иду, тихо сказала она.

Как только Даша исчезла, Аннет посмотрела на столик, будто что-то ища.

– Черт!.. Где же она?

Графиня обернулась. Ее взгляд нервно заскользил по комнате.

Большой черный дог, до сих пор неподвижно наблюдавший за хозяйкой из угла спальни, слегка приподнялся, звякнув золотыми звеньями ошейника.

– Черт! – отчаянно прошептала Аннет и посмотрела на собаку.

– Сфинкс, голубчик, – взмолилась она, – Найди мне эту чертову сумочку!

Дог царственно встал и направился к кровати. Он осторожно сунул морду между спинкой кровати и подушкой и, аккуратно прихватив зубами бархатный клатч, достал его и отнес его графине.

Аннет нервно открыла сумочку и, вытащив из нее небольшую тетрадь в твердой обложке, облегченно вздохнула. Осмотрев комнату, она остановила взгляд на кровати, потом приподняла матрац и засунула под него свою тетрадь.

Из коридора послышались шаги. Аннет быстро села на кровать, прикрывая место со спрятанной тетрадью. В спальню вошла Даша. Поймав встревоженный взгляд барыни, она улыбнулась и присела в реверансе.

– Извиняюсь, барыня, Александр Андреевич просили поторопиться, – произнесла она.

– Можешь идти, Даша! Я уже спускаюсь, – тихо ответила Аннет.

Даша повторила свой реверанс и исчезла. Аннет обернулась на Сфинкса. Он сидел у окна и смотрел на графиню с готовностью выполнить любой ее приказ.

Она подошла к Сфинксу и поцеловала его в породистый лоб,

– Ты спас меня, Сфинкс.

Зажав в руке сумочку, Аннет направилась к выходу. Комната опустела. Сфинкс встал и неспешно вышел в коридор. Он остановился у входа в гостиную и на расстоянии наблюдал за хозяйкой. Аннет остановилась у края парадной лестницы, ведущей вниз. Приподняв полы платья, она нащупала носком ступеньку и осторожно сделала шаг.

– Душа моя, ну наконец-то! – послышался снизу голос Любанского.

Аннет сделала еще шаг, но, запутавшись в кринолинах, вскрикнула и начала терять равновесие. Однако, упасть она не успела. Сфинкс в два прыжка достиг лестницы и схватил ее за верхнюю часть юбки, пытаясь удержать.

Граф с несвойственной для него прытью взлетел по лестнице вверх и подхватил графиню.

– Фу, Сфинкс! – скомандовал он.

Сфинкс молча отступил назад.

– Прости, дорогая, – заметил граф, глядя на платье графини, – Но тебе придется переодеться. Твой Сфинкс…

Граф не успел договорить. Аннет повернула голову в сторону Сфинкса и, увидев лоскут от нового платья, застрявший в его зубах, потеряла сознание.

Я очнулся на лавочке. В нескольких шагах от рейсового автобуса, который настойчиво сигналил. В руках я держал ту самую тетрадь, которую в моем сне спрятала под матрац графиня.

Прекратив сигналить, водитель высунулся из двери кабины и махнул мне рукой.

– Эй, парень! Садиться будем?!

– Я… просто жду! – пояснил я.

– Следующий будет только через час! – сообщил водитель.

Он махнул рукой и вернулся в кабину. Дверь закрылась и автобус уехал.

Я продолжал сидеть на остановке, зажав в руке пожелтевшую тетрадь и безуспешно пытаясь вспомнить лицо графини.

На моих часах было половина первого. Я помнил, что с Маклаем мы расстались где-то часов в двенадцать. И мне показалось немного странным, что прошло не более получаса. И я подумал, что мог бы задержаться здесь еще на часок.

Я открыл тетрадь на первой странице. Там стояла дата: 3 сентября 1871 года. Ниже был текст, написанный, видимо, рукой графини:

Вчера, наконец, привезли платье для бала у Тулиной. Нужно что-то выбрать к нему, но только не бриллианты. Наверняка, Тулина наденет свои. Не думаю, что соперничать с ней хорошая идея. Значит, жемчуг или гранат. И почему мне всегда так трудно принимать решения?

Слава богу, Ардалиона не будет на балу. С тех пор, как он стал губернатором, мы почти не видимся. Но, кажется, так лучше для нас обоих…

4 сентября

Пора собираться. Где же Даша с моим платьем… Кажется, идет!

Немного ниже было еще два текста:

О, боже!.. Я осталась дома. Само провидение остановило меня. Никогда не знаешь, что может случиться через минуту или час. Жизнь непредсказуема. Сфинкс порвал

мое роскошное платье, выписанное из Парижа. Но бог с ним. Сфинкс спас мне жизнь и, возможно, репутацию. Если бы не он, я не нашла бы повода не ехать к Тулиным и не столкнуться там с Ардалионом. Нога еще болит, но это символическая плата за спасение души.

Даша принесла мне чая. Надеюсь, граф уже решил свои дела с губернатором и теперь уже пьет с ним шампанское. Если бы он знал о моей измене, он презирал бы меня… Впрочем, зачем ему знать, если все кончено… Лучше уснуть…

Запись прервалась. По корешку было заметно, что несколько следующих листов было вырвано из тетради.

Я был в полном недоумении, насколько описанные в дневнике события были похожи на продолжение моего сна. Уставившись на строчки, написанные рукой Аннет, я не заметил, как подошел автобус.

Дверь открылась и из нее снова высунулся уже знакомый водитель. Он с сочувствием посмотрел на меня.

– Что, парень? Твоя так и не приехала?

– Да… То есть, нет. Похоже, я сам что-то перепутал.

– Понятно, – кивнул водитель.

Махнув рукой, он уехал.

Посмотрев вслед уходящему автобусу, я вдруг почувствовал, что голоден и подумал, что Мак, наверное, уже приготовил свое фирменное рагу.

*Bien sûr ma chère (фр.) – Конечно, дорогой

Глава 4. Моя вдова

Лаская тарелку с экзотической надписью «Общепит» ломтиком черного хлеба, Маклай рассуждал о бренности жизни.

– Родаки достали! Найди нормальную работу, женись, живи, как все… Не понимаю, что им далась моя работа?.. Куча свободного времени, есть, где жить, и на жрачку хватает. Да еще по ночам можно стучать.

Мак указал в левый угол комнаты, где из-под старой бордовой портьеры выглядывала часть ударной установки.

– Видел?.. Здесь обдолбись, никто не услышит. Коллеги рванули в город по домам, а соседи… Кроме меня на полкилометра ни души. Лафа, чувак!

– Родакам без тебя тоже, наверное, тоже лафа, – усмехнулся я, поглядывая на ударную установку.

– Хрен поймешь, что им нужно?

– Похоже, внуков хотят, – предположил я.

– Ну, это не моя тема. Рожать детей, которые тебя об этом не просили, чтобы потом грузить их своими советами.

– Ну, а как же насчет воды?

– Какой воды?

– Ну, в смысле, подать.

– А!… Это не факт, что подадут, – ухмыльнулся Мак. Да и делать детей ради стакана воды… На смысл жизни чо-то не тянет.

– По мне, так смысл не в тебе, не во мне и даже не в твоих предках, – пожурил я Маклая, – Это ж про человечество, сынок.

Маклай засунул в рот хлеб с остатками подливки и, отодвинув тарелку в сторону, откинулся на спинку кресла.

– На хрен человечество, – подытожил он.

– На хрен всех нас, Мак?

Он на мгновение задумался.

– Всех на хрен, чувак. Все равно все там будем.

Он ткнул пальцем в потолок и мило улыбнулся, указав на трехрожковую люстру.

– Боюсь, нас туда не возьмут, – заметил я.

– Как знать… Если честно, меня колбасит от мысли, что семья – это шанс не свихнуться от одиночества.

– У тебя есть масса других возможностей не съехать: барабаны, женщины, я, наконец.

Маклай хитро прищурился.

– А ты сечешь, чувак! Все вышеупомянутое имеет смысл.

Он приподнялся с кресла, потянулся ко мне, желая пожать мне руку, но потерял равновесие. Я вскочил, чтобы поддержать Мака. Но он успел опереться о стол как раз в том месте, где стояла кастрюля с остатками его фирменного рагу.

– Фак!.. Ловкий я, чувак.

Он заглянул в кастрюлю, потом посмотрел на меня и широко улыбнулся.

– Может добавки?

– Лучше я сам!

Маклай кивнул в знак согласия и вернулся в кресло.

Когда остатки фирменного рагу перекочевали в мою тарелку, Маклай с гордостью произнес.

– А круто я готовлю, Ван?!

– Да, уж! И если б не палки с барабанами, ты выбрал бы половник.

Маклай засмеялся.

– Ну, нет!.. Готовит надо под настроение, для друзей… Признайся, ты ведь на рагу приехал?

Я улыбнулся, не зная, что ответить Маку. Если честно, то истинной причиной моего визита в это странное, забытое богом, место было болезненное нежелание возвращаться домой, где меня никто не ждал и где в шкафах скучали только мои вещи. Вряд ли стоит говорить об этом Маклаю, а потом выслушивать соболезнования. Проще прикинуться гурманом и порадовать этим друга.

– Твое фирменное рагу, Мак, это зачетный повод для визита, – улыбнулся я.

– Я так и подумал! Колись, чувак, твоя бывшая хреново готовила?

Я понял, что все попытки уйти от обсуждения бывшей бесполезны. Мак был на редкость любознателен и никогда не отличался особой деликатностью. Оставалось только изобразить равнодушее.

– Ты про вдову?– безразлично спросил я.

– Вдову?.. Ну, блин! Это ты жестко, Вано.

– Да, нет. Это ведь я ушел из ее жизни. Значит, я умер. Логично, что она – вдова.

Он с интересом посмотрел на меня и вдруг его как будто пробило.

– Ты точно в порядке, бро? – насторожился мой друг.

– Лучше всех.

Я криво улыбнулся.

– Лады, я понял, – сочувственно кивнул Маклай и на его лице проявился треугольник печали.

Я молчал, продолжая смотреть на Мака, ожидая, что он продолжит свою поминальную речь про вдов и усопших.

Через минуту он вздохнул и перевел взгляд на часы, висящие над камином.

– Упс!.. Пятнадцать тридцать, мен. Ты понял?!

Он хлопнул в ладоши и потер ими друг о друга.

– Пора расслабиться!

Он резво выскочил из-за стола и направился к заветному шкафчику. Достав оттуда штоф, наполненный явно не водкой, он прихватил чистые стопки и вернулся к столу.

– So what bro? – произнес Маклай.

Поставив перед собой стопарики, Маклай наполнил их содержимым штофа.

– У тебя, Ван, есть офигеть какая возможность продегустировать местный самогон!

Он поднял свой стопарик и произнес:

– Давай за вдову!

– Иди на хрен, Мак! – взбесился я.

– Ну, не хочешь за вдову, давай за твое второе рождение, чувак!

Не дожидаясь меня, Маклай лихо опрокинул стопарик.

– Крепкий, сука! – воскликнул он, занюхав рукавом своей футболки.

Поставил стопку на стол, он понимающе посмотрел на меня.

– Знаю, тебе хреново, Ван. Но и это все пройдет. Главное, не тормози, чувак!

Я понял, что Маклай решил доканать меня своим сочувствием. Я выдохнул и опрокинул свой стопарик.

– Ничто так!.. Пробирает, – хмуро поморщился я.

– Попробуй с огурчиком, – посоветовал Маклай.

Я отрицательно потряс головой и посмотрел в угол, где стоял мой новенький Fender. Кажется настал момент для вазу-эффекта, – подумал я и потянулся за гитарой. Достав ее из чехла, я пробежался пальцами по струнам

– Чувак?!.. Это то, о чем я думаю?! – возбудился Маклай.

– Ага…

– А ну, дай обертон!

Зажав струны, я извлек несколько звуков.

– Зачетная акустика, бро! – прокивал Маклай.

Не обращая внимания на возгласы Мака, я начал наигрывать мелодию, которую придумал вчера утром, после бурной вечеринки с коллегами из театра.

– Я не умру сегодня, бэби… Хоть сердце, как лед… Я не умру сегодня, бэби, хоть я уже не тот, что был, бэби… Наш Титаник уплыл…

Какое-то время Мак неподвижно сидел, слушая мой блюз. Потом вдруг вскочил и с криком «Стопе, чувак!» резво рванул в противоположный угол комнаты, где стояла ударная установка. Сбросив с нее портьеру, он схватил палочки, лежащие на винтовом стуле, и уселся на освободившееся место.

– Погнали?! – скомандовал Маклай.

Три раза стукнув палками друг о друга, Мак начал отбивать ритм блюза.

На одном дыхании мы доиграли бэби-блюз и, надо признаться, у нас неплохо получилось.

– Ништяк! – вырвалось у Мака.

Оставив палочки на винтовом стуле, он вернулся в свое кресло.

– Классная вещь, Ван! Блин, у меня созрел тост!

Маклай наполнил стопки.

– Как сказал старикан Армстронг, блюз – это когда хорошему челу плохо. Но мы-то с тобой плохие парни и нам хорошо, мен. Давай за нас!

Он плеснул самогонки в наши стопарики и одним махом опустошил один из них.

– Колись, чел, это ты про нее?

Вау-эффект был окончательно испорчен моим другом-дебилом.

– Признайся, ты ведь первый забил на бывшую?

Мака заклинило и это начинало всерьез подбешивать меня.

– Похоже, мен, она в твоем вкусе? – усмехнулся я, – Так давай, я не против, чувак.

Я залпом опустошил свою стопку и посмотрел на друга. Опешив от моих слов, Мак уставился на меня и, похоже, теперь ему нечего было сказать.

– Нет, правда, Мак… Если хочешь с ней замутить, то я только за.

Несколько секунд Маклай таращился на меня, потом его прорвало.

– С какого перепуга?.. Бывшая друга – табу, бро! Я ведь просто хотел поддержать…

Мне даже стало забавно наблюдать, как Мак пытается оправдаться, отвечая на неудобные вопросы.

– Тебе ведь хреново, Ван?.. Это ведь ты выставил её, чувак?..

Мак вдруг замолк в ожидании подробностей. Я, честно говоря, не ожидал, что моя подколка произведет на Мака второй вау-эффект.

– Качумай, Мак. Я верю тебе, старик. Хотя сейчас это не имеет никакого значения.

Мак окончательно сник, перестав задавать вопросы. Наконец-то, я почувствовал удовлетворение. И, о чудо, мои страдания как-то сами отступили перед рефлексией Маклая. Мне даже стало его немного жаль, но видит бог, он сам нарвался.

– Все, чувак, – отступил я, – Давай о хорошем!

– Ты, правда, мне веришь, Вано?

– Мне пофиг, бро. Меняем тему!

Я взял штоф и наполнил стопки.

Звук пейджера из рюкзака заставил меня отвлечься. Неожиданно пришло сообщение из записывающей студии, где работал мой одноклассник.

– Есть дело, Мак! – радостно сообщил я, глядя на экран пейджера, – На следующей неделе можем писать альбом.

– Ты чо, нашел бабки?!

– В среду студия свободна… Там чуваки отказались и… В общем, пока платить не надо. Телефон здесь есть?

– В дирекции! – оживился Маклай

– Надо собрать чуваков.

– Не вопрос, бро!

Маклай больше не вспоминал про вдову. Мы вместе покинули коморку и передислоцировались во флигель, где размещалась дирекция. Мы довольно быстро дозвонились парням и, возвратившись в каморку, долго обсуждали детали предстоящей записи.

Штоф с самогоном почти опустел и ровно в полночь Мак откинулся на подлокотник дивана и мгновенно отключился.

Укрыв его пледом, я устроился на кресле-кровати и начал медленно погружаться в сон. Я представлял незнакомку в белом пальто, стоящую на остановке. Я помнил все детали: как она улыбнулась и как посмотрела на меня. Я вдруг почувствовал, что теряю равновесие и падаю. Вздрогнув, я открыл глаза.

Маклай все также мирно похрапывал на диване. Мне страшно хотелось пить. Я взял со стола пакет с остатками сока и мгновенно опустошил его. Потом опять принял горизонтальное положение, но уснуть уже не мог. Как ни парадоксально, но, возможно, потому, что храп Маклая неожиданно прекратился. Я открыл глаза и посмотрел на друга. Мне показалось, что он не дышит. Я встал и подошел к дивану и, склонившись над Маклаем, потряс его за плечо.

– Мак?.. Ты спишь?!

Он вдруг развернулся и посмотрел на меня одним глазом.

– Уже нет, Ван, – проворчал он, открывая пальцами слипшийся глаз.

– Мне показалось, что ты не дышишь?

– Ты чо, доктор?..

– Ты храпеть перестал, братан. Я решил, что это странно!

– Ты охренел Ван?.. Во сне я трахал сразу двух девчонок, а ты прервал мой секс. Так что, пошел ты на хрен.

Мак повернулся ко мне спиной.

– Слушай… Ты ведь не против, если завтра к нам придут гости?

Мой вопрос заставил Мака повернуться в мою сторону.

– Смотря кто, – оживился он.

Маклай слегка приподнялся и уставился на меня.

– Вчера на остановке я познакомился с девушкой.

– Только с одной, Ван? – разочарованно пробурчал Маклай.

Он сунул под голову кусок пледа и устроился поудобнее.

– Только с одной, бро.

– Валяй, приглашай, – пробурчал Мак, – И скажи, пусть приведет подружку.

Закончив мысль, он зевнул и, натянув плед на плечо, мирно засопел.

– Казанова хренов, – усмехнулся я и направился к креслу.

На полпути к дивану раздался сильный хлопок. Я вздрогнул и посмотрел на окно. Форточка распахнулась от сильного порыва ветра и ударилась о стену. Стекло задребезжало и треснуло. Я ругнулся и, подойдя к окну, захлопнул форточку.

На полке в шкафу я нашел аптечку с рулоном пластыря и, отрезав от него кусок, залепил им трещину на стекле.

– Надеюсь, у твоей подружки крепкие нервы? – услышал я голос Мака.

Я обернулся. Мак лежал в той же позе и мирно храпел. Похоже, он говорил со мной во сне.

Растянувшись на узком кресле, я мгновенно погрузился сон.

Глава 5. Я призрак

Я проснулся и с удивлением почувствовал, что кресло, в котором я сплю, стало каким-то жестким и широким. Я открыл глаза и обнаружил, что лежу на полу. Подо мной был тот самый спальник, который валялся в комнате графини. Я приподнялся, оперевшись на локоть и осмотрелся вокруг. Я лежал у балконной двери в спальне графини. За окном уже светало.

У противоположной стены стоял тот самый консольный столик из красного дерева работы Росси. Однако, чего-то здесь не хватало. Я понял, что на стене рядом с консольным столиком отсутствовало зеркало. От него остался лишь пыльный след на стене.

Какого черта я здесь? – подумал я, – Может быть Мак решил пошутить и перетащил меня сюда ради прикола? Я встал и, ругаясь, направился к лестнице, ведущей в комнату Маклая.

Спускаясь по ступенькам, я ожидал какого-нибудь подвоха от моего друга, но ничего так и не произошло.

Оказавшись в комнате, я посмотрел на диван, на котором должен был спать мой друг. Но диван был пуст. Часы над камином показывали пять часов. Я пересек пустую комнату и вышел в темный коридор, ведущий к выходу. Входная дверь была слегка приоткрыта. Толкнув её плечом, я вышел на улицу.

Осенний парк был окутан туманом, который сужал пространство до размеров графской гостиной. Пройдя метров десять вперед я, наконец, увидел Маклая. Он стоял ко мне спиной у края газона и курил.

– Мак? – позвал я.

Маклай не обернулся. Я сделал несколько шагов вперед и подошел ближе.

Мак затушил сигарету о большой декоративный камень, лежащий у его ног. Потом развернулся и, скользнув по мне взглядом, направился к мусорному ящику. Потом вдруг резко остановился и опять посмотрел на меня. Его лицо выражало страх.

– Мак? Ты в порядке? – поинтересовался я.

Маклай попятился назад и, споткнувшись о садовый инвентарь, оставленный кем-то на газоне, остановился. Не отводя от меня взгляда, он схватился за грабли и медленно двинулся на меня. Я замер. Пытаясь остановить друга, я вытянул руку вперед.

– Мак?!… Послушай, это я… Черт!

Вооруженный граблями, Маклай шел прямо на меня.

– Нам не стоило так бухать… Послушай, Мак, остановись. Брось эту хреновину на землю.… Стой, идиот!!!

Мак замахнулся на меня граблями… Удар!

Я очнулся на дороге, рядом с остановкой автобуса. Прямо на меня неслась белая машина. И опять удар!

– Черт! – крикнул я и проснулся.

Судорожно глотая воздух, я резко поднялся и сделал глубокий вдох, пытаясь прийти в себя.

Я повернул голову к свету и увидел Маклая. Он стоял у окна с дымящейся сигаретой в руках и с ужасом смотрел на меня. Сигарета в его руке слегка дрожала.

– Мак?.. Ты в порядке? – тихо спросил я.

– А ты?

Мы смотрели друг на друга и, похоже, вид у нас обоих был неважнецкий.

– Кажется, мне приснился кошмар, – сказал я, пытаясь отдышаться.

Мак молча пялился на меня, пока тлеющая сигарета не обожгла ему пальцы.

– Черт! – вскрикнул он и уронил окурок на пол.

Маклай наступил на него, потом поднял то, что осталось, и опять посмотрел на меня.

– У меня похуже, мен, – произнес он, – Кажись, я видел призрака.

Я встал и подошел к Маклаю. Взял окурок из его рук и положил его в пепельницу на кухонном столе.

– Спокойно, Мак… Ты же сам говорил, что тебе плевать на призраков. Это же бред какой-то, – улыбнулся я, – Мы просто слишком много выпили

Я взял Мака за плечи и усадил на диван. Взяв со стола пластиковую бутылку с водой, я сунул ее ему в руку.

– Пей!

Мак машинально поднес бутылку ко рту и сделал несколько жадных глотков и замер. Я забрал у Мака бутылку и поставил ее на стол. Мак продолжал сидеть неподвижно, глядя в одну точку.

– Ты как? – спросил я.

– Не знаю, – вздохнул Маклай, – Если по чесноку, то раньше я никогда их не видел…

– Ты о чем?

– О призраках, чувак. Я все придумал… Ну были скрипы и вся эта хрень со звуками и сквозняками. Меня это не парит… Но сегодня я видел кое-что…

– Понятно, – вздохнул я.

Я взял стакан, плеснул в него воды из пластиковой бутылки и протянул стакан Маклаю.

– Глотни!

Маклай отрицательно покачал головой и отодвинул стакан.

– Спасибо, чел…

– Это все твой самогон, Маклай. Если белки бегут, надо сбрасывать обороты, – посоветовал я.

– Это не белки, Ван. Час назад я видел собаку!

– И что?!.. У нее было два хвоста и она материлась?.. Послушай, Мак, не надо придумывать то, чего не существует.

Маклай отрицательно покачал головой.

– Ты не понимаешь, Ван. Я видел собаку графини. Огромного черного дога.

– Да, по хрен! Может у кого-нибудь из дачников есть дог…

– Каких, на хрен, дачников? Дог вышел из нашей двери!

– Ты с утра случайно не принял, бро?

– Принял, бро! Воду из-под крана.

– О’кей… Допустим, здесь не водятся доги. И ты пил не свой глюкогон, а наслаждался водой из-под крана…

– Я видел призрака, чувак!

– Ты видел призрака!.. Что именно ты видел?

– Я проснулся часов в пять, вышел покурить… Покурил, затушил сигу. И вдруг у входа стоит здоровенный такой дог.

Маклай взял стакан, от которого только что отказался, и залпом опустошил его. Потом посмотрел на меня.

– Он смотрит на меня в упор, не мигая. Чувствую, сейчас бросится, сука, и сожрет. Ну, я схватил грабли и на него. Хряп!.. А он исчез. Как будто и не было.

– Его просто не было, Мак, – тихо сказал я.

Он так точно пересказал мой кошмар, только там он набросился на меня, а не на дога.

– Мне тоже приснилась хрень, что… я выходил на улицу в пять утра, – сказал я.

– Так ты тоже его видел?!

– Мне приснилось, чел! И я не видел дога!

Мак не дал мне договорить. Он взахлеб вспоминал подробности своей встречи с догом. Я взял со стола пачку «Примы» и закурил. Слушая бред Маклая, я все больше убеждался в том, что в этом бреде есть доля правды и что мой кошмар тоже слишком похож на реальность.

Я пытался выстроить логику событий, в которой Маклай, возможно, после перепоя принял меня за дога. Крэзи, конечно, но других объяснений у меня не было. Однако, даже если все так, то почему после удара граблями я остался без единой царапины и проснулся в своем кресле? Точнее не в кресле… Я оказался на дороге…

Мне казалось, что я схожу с ума. Я уже не слушал, что несёт Маклай. Собрав силы, я встал, подошел к мойке и, включив кран. Набрав в ладони воды, я плеснул ей себе в лицо. Мне стало легче и я дослушал концовку всей этой бредятины Маклая.

– Короче, Ван, сто пудов, что никто в округе не держит догов. Вот я и подумал… Может, это, он… Дог графини. Ну, типа, призрак.

Мак нервно затушил сигарету о стол и, положив её в тарелку, посмотрел не меня.

– Что скажешь, Ван?

– Скажу, что сегодня мы пьем только минералку.

Я хлопнул Маклая по плечу и добавил:

– Короче, забей!.. Я сгоняю в магаз за минералкой, а ты тут приберись. Если ты еще помнишь, у нас сегодня гости.

– Твоя новая подружка, – вспомнил Маклай и сразу как-то преобразился.

Мой друг Маклай обладал удивительной способностью, если разговор заходит о женщинах, он мгновенно забывал обо всем, в том числе и о призраках.

– И когда она придет? – не скрывая любопытства, спросил мой друг.

– Обещала к четырем.

– А как насчет подружки?

– Боюсь разочаровать тебя, Мак, но про подружку мы не договаривались.

Было видно, что это расстроило Маклая.

– Но есть бабушка, – поспешил добавить я, – которая терпеть не может пьющих чуваков.

Мак, наконец, улыбнулся.

– Как зовут?

– Бабушку?

– Внучку, дебил!

– Аннет, – спокойно сказал я.

– Хорош кошмарить меня, чувак! Я только пришел в себя.

– Но её действительно зовут Аннета, – усмехнулся я, – Если тебя это успокоит, то на ту Аннет она совсем не похожа. Я сравнил с портретом.

Маклай встал, слегка шатаясь, подошел к раковине и, включив воду, набрал её в ладони и плеснул себе в лицо.

– О’кей! Лады.

Он вытер лицо кухонным полотенцем и добавил:

– Давай, по кофейку?.. И дуй в магаз.

Взяв со стола салфетку и замусоленный карандаш, Маклай составил список покупок.

Выпив мой фирменный кофе, Мак занялся уборкой. Я же отправился в местное сельпо, где, по словам Мака, сегодня непременно появится новая партия соленых огурцов. Магазин стоял на шоссе в километре от автобусной остановки.

Как и в прошлый раз, я прошел сквозь дыру в заборе и через лесок вышел к остановке. Удивительно, но в этот день там было особенно оживленно. Подойдя ближе, я понял, что народ толпится вокруг места аварии. Разбитая белая шестерка лежала на боку в кювете рядом с шоссе. Но пострадавших в ней уже не было. Милиция оцепила место происшествия и пыталась разогнать толпу, выходящую из подъехавшего автобуса.

В стороне стояла пожилая парочка. Полная тетушка плакала, хлюпая носом. Муж пытался успокоить её, но на нее это особо не действовало. Я подошел к ним поближе и прислушался.

– Говорю же тебе, – причитала тетушка, – Она увидела черную собаку и начала тормозить, но не справилась с управлением.

Мужчина обнял тетушку. Потом достал из сумки бутылку с водой.

– Успокойся, Никуся, глотни водички и подыши.

– Говорила я ей, – Пусть дети тебя возят, – подождала всхлипывать тетушка, – А она?.. Надумала на старости лет за руль садиться… Лучше бы я этого не видела.

– Да, не реви ты. Жива твоя подруга. Я видел, как ей кислородную маску надели, значит, жива, – успокаивал тетку муж, – Скорая разберется…

Я отошел в сторону. Голоса слились в сплошной гул, в котором смешались мой сон и реальность.

Пешком я дошел до магазина. Вопреки прогнозам Маклая, там была водка. И я все-таки решил ее взять в комплекте с апельсиновым соком на случай, если Маку вдруг приспичит опять пить свой глючный самогон.

Наполнив пакет продуктами по списку, я покинул сельпо. Однако, возвращаться в усадьбу я решил другой дорогой – через главные ворота. Но это не спасло меня от навязчивых мыслей об аварии и белой машине, лежащей в кювете на остановке. Я тщетно убеждал себя, что все это просто совпадение и, между сном и реальностью нет никакой связи и что единственная причина этого бреда – некачественный алкоголь.

Проходя к усадьбе, я увидел, что ворота настежь распахнуты. Вдалеке перед усадьбой стоял минивэн, из которого выносили какие-то коробки.

Подойдя ближе, я увидел Маклая, который придерживал входную дверь, помогая грузчикам заносить коробки.

– Несите все на второй этаж!– скомандовал он, – Только поосторожнее. Там перила обвалились!

Двое грузчиков довольно ловко затащили коробку в узкий дверной проем. Мак увидел меня и махнул рукой.

– Подожди здесь, Ван!

Я кивнул в ответ. Маклай исчез в дверном проеме, а я, устроившись на лавочке, стал наблюдать за разгрузкой. Когда последние коробки исчезли за дверью, я встал и направился к дому.

Уступив дорогу грузчикам, я зашел в нашу коморку. Стоя у лестницы, Маклай подписывал какие-то бумаги. Покончив с ними, он передал бумаги бригадиру грузчиков и, облегченно выдохнув, посмотрел на меня.

– Ну, супер, Ван! Уже картины приехали. А в гостиной еще конь не валялся. Только завтра стройматериалы приедут. Так что, чувак, скоро здесь центр притяжения отгрохают!

Он внимательно посмотрел на меня.

– А ты чо такой кислый?

Я поставил сумку на кухонный стол.

– Третий час, Мак. Вообще-то, ты обещал что-нибудь сварганить на ужин.

– Ах, черт! У нас же гости! Не парься, бро, все успеем. Так подружка будет?

– Идите на хрен, Маклай!

– Да, ладно!.. Ты чо, реально запал, бро?

Я плюхнулся на диван и уставился на плафон трехрожковой советской люстры, которая весьма странно смотрелась на потолке, украшенном пафосной лепниной позапрошлого века.

– Там на остановке авария, – сказал я, – Говорят, из-за собаки. Не хочу разочаровывать, но, возможно, это был твой дог.