Текст книги "Зимняя роза"

– Не сегодня.

К вящему смущению девушки принц сел на кровать рядом с ней. Только гордость помешала Дейрдре отодвинуться или попытаться натянуть одеяло до самого подбородка.

– Я хотел бы задать тебе пару вопросов.

– Я уже ответила на твои вопросы.

– А теперь у меня появилось еще несколько, – принц нахмурился. – Мальчишка умирал. У него был пробит череп, шея была если не сломана, то сильно повреждена. Левая рука перебита в нескольких местах.

– Да, – спокойно кивнула девушка. – И еще было очень много невидимых снаружи повреждений. У него было внутреннее кровотечение. Так много крови для такого маленького ребенка… Но у нашего маленького Филэна сильный дух. Он мне очень дорог.

– Он должен был бы умереть в течение нескольких минут.

– Но он не умер.

– Почему?

– Я не могу тебе ответить, – волнуясь, она дернула себя за волосы. – Я не могу тебе это объяснить.

– Не можешь или не хочешь?

– Не могу.

Когда Дейрдре попыталась отвернуться, он поймал ее за подбородок и твердо повернул к себе.

– Попытайся.

– Ты слишком много себе позволяешь, – сухо ответила она. – Испытываешь мое терпение снова и снова.

– Значит, пора начинать к этому привыкать. Я держал мальчишку на руках, – напомнил он. – Я видел и чувствовал, как жизнь начала возвращаться в его тело. Расскажи мне, что ты сделала.

Дейрдре хотелось прогнать его, но он помог ей, когда она больше всего нуждалась в помощи. Поэтому девушка ответила:

– Это своего рода поиск и слияние. Мы открываемся друг другу, – Дейрдре подняла руку, пытаясь подобрать слова, и снова ее уронила. – Можешь называть это верой.

– Это причиняет тебе боль.

– А ты думал, что схватка со смертью может быть безболезненной? Кому как не тебе знать об этом? Чтобы исцелить человека, я должна почувствовать то, что чувствует он, и вернуть его… – она тряхнула головой, злясь, что не может подобрать более точных слов. – Мне нужно вернуть его в тот момент, когда он почувствовал боль. А потом мы вместе боремся с ней. Вот так я это вижу, ощущаю, понимаю.

– Ты борешься не только с болью. Ты меряешься силой с самой смертью. Я все видел.

– Мы оказались сильнее.

– А если бы нет?

– Тогда победила бы смерть, – просто ответила она. – И сегодня ночью мать оплакивала бы своего первенца.

– А ты, Дейрдре – Снежная Королева? Твои люди оплакивали бы тебя?

– Всегда есть риск умереть. Ты бы отказался от боя, Кайлер? Ты не вышел бы на поле брани, зная, что, возможно, тебе придется расстаться с жизнью? Разве ты не защитил бы любого из своих людей, если бы так было нужно? Почему же ты отказываешь мне в праве это сделать?

– Я не был одним из твоих людей, – прежде чем она успела отвернуться, принц взял ее за руку. – Ты вместе со мной сражалась со смертью, Дейрдре, теперь я вспомнил. Я думал, что это только сон, но теперь я знаю, что это было на самом деле. Боль, словно меч, снова вспорола мне бок. И эта боль отражается в твоих глазах, когда ты смотришь на меня. Жар твоего тела, жар твоей жизни, который перетекает в меня. А ведь для тебя я был никем…

– Ты – человек. Ты был ранен, – девушка протянула руку и коснулась его щеки. – Почему ты злишься? Мне нужно было позволить тебе умереть только потому, что лекарств было недостаточно, чтобы спасти тебя? Следовало ли мне отвернуться от тебя и от моего дара только потому, что твое спасение причинит мне минутную боль? Или твоя гордость ранена тем, что за твою жизнь боролась женщина?

– Возможно, – принц накрыл ладонью ее руку и прижал ее к своей щеке. – Когда я нес тебя сюда, я боялся, что ты умираешь. И я чувствовал себя абсолютно беспомощным.

– Но ты остался со мной.

Принц хотел было что-то сказать, но передумал, встал и начал мерить шагами комнату.

– Дейрдре, мужчина идет в бой – меч на меч, копье на копье, кулак на кулак. Это реальные вещи. А то, что сделала ты – чудо ли, колдовство ли, – намного больше. Ты права, я не смогу этого понять.

– Но теперь ты стал относиться ко мне по-другому.

– Это правда.

Дейрдре опустила ресницы.

– Тебе нечего стыдиться. Большинство мужчин не остались бы даже, чтобы помочь мне, не говоря уже о том, чтобы поговорить со мной. Я благодарю тебя. А теперь, с твоего позволения, мне хотелось бы побыть одной.

Кайлер медленно повернулся к ней.

– Ты поняла меня неправильно. Раньше я думал о тебе как о женщине. Красивой, сильной, умной. Грустной. А теперь я знаю, что ты – больше, чем просто женщина. Ты действительно столь низкого мнения обо мне? Ты думаешь, что из-за твоего дара я отвернусь от тебя? Но я больше всего на свете хочу быть с тобой. И не имею на это права.

Она подняла на него взгляд, чувствуя, как часто забилось сердце.

– Значит, ты чувствуешь себя обязанным мне? Это благодарность?

– Я благодарен тебе, но то, что я чувствую, глядя на тебя, я бы не назвал благодарностью.

– Тогда желание? – девушка выскользнула из постели.

– Да, я хочу тебя.

– Меня не касался ни один мужчина. Я хочу, чтобы ты был первым.

– Разве я имею на это право, если я не смогу остаться с тобой? Мне давно следовало уехать. Меня ждут мой народ и мои родные.

– Ты был со мной честен, а это значит больше, чем льстивые речи и пустые обещания. Я много думала об этом и теперь знаю точно. Когда я лечила тебя, я ощутила что-то, чего еще никогда не чувствовала. Вместе со страданием и холодом, которые причиняли мне боль, был еще и… свет.

Не сводя с него взгляда, девушка протянула руки.

– Я сказала, что ничего не делала, чтобы привязать тебя к себе, и это правда. Но что-то случилось со мной, когда моя душа слилась с твоей душой. Это злило и пугало меня. Но сейчас, – Дейрдре вздохнула и, покраснев, продолжала, – это восхищает меня. Мне так холодно! Подари мне одну ночь тепла. Ты сказал, что хочешь, чтобы я пришла к тебе по доброй воле.

Она подняла руки и развязала ленты на лифе ночной сорочки.

– Возьми меня! – и белоснежный батист соскользнул на пол.

Глава 7

Она была прекрасна. О такой женщине можно было только мечтать. Невысокая и стройная, она стояла в пляшущем свете свечей и камина.

– Подаришь ли ты мне ночь?

– Дейрдре, любовь моя, я подарил бы тебе всю мою жизнь.

– Мне не нужны клятвы, которые невозможно сдержать. Я не хочу ничего, кроме правды. Дай мне только то, что можешь, и этого будет достаточно, – грустно ответила девушка.

– Моя госпожа, – Кайлеру почему-то показалось, что шаг к ней будет самым важным в его жизни. И когда он сжал ее ладони, принцу показалось, что он держит в руках весь мир. – Это правда. Как и почему, я не знаю. Но еще никогда я не говорил эти слова так искренне.

Дейрдре верила, что он говорит серьезно. Здесь и сейчас он действительно верил в то, что сказал.

– Кайлер, вся жизнь – для тех, кто свободен.

«И ты будешь свободна, – мысленно пообещал принц. – Чего бы мне это ни стоило. Но сейчас не время для битв и планов на будущее…»

– Если ты не хочешь принять это обещание, то я поклянусь тебе вот в чем: я никогда никого не любил и не буду любить так, как тебя.

– В этом я тоже могу тебе поклясться. Я думала, что мне придется это сделать, чтобы выполнить долг, – девушка подняла руки к его лицу и ласково погладила пальчиками выступающие скулы. – И я думала, что в первый раз мне будет страшно, – она тихо засмеялась. – Мое сердце бьется как сумасшедшее. Ты слышишь?

Принц мягко положил ладонь ей на грудь. Он почувствовал, как быстро стучит сердце девушки и как она дрожит.

– Я не сделаю тебе больно. У; – О нет, – она тоже накрыла ладонью его сердце.

«Когда-то они уже бились вместе, – подумала она, – очень близко, как одно целое. Мир изменился для меня с того момента. И уже никогда не станет прежним».

– Я знаю, ты не причинишь мне вреда. Согрей меня, Кайлер. Согрей, как мужчина согревает женщину.

Принц прижал ее к себе. Мягко, осторожно. Нежно прикоснулся губами к ее губам.

«Вот оно, – подумала Дейрдре. – Вот оно снова – это чудо встречающихся в поцелуе губ». Выдохнув его имя, она позволила себе полностью раствориться в поцелуе.

– Когда ты в первый раз меня поцеловал, я подумала, что ты глуп.

Она почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке.

– Правда?

– Замерзший до полусмерти и истекающий кровью, ты впустую потратил свой последний вздох, лишь бы пофлиртовать с женщиной. Как это по-мужски!

– Не впустую, – поправил принц. – Но сейчас я могу сделать намного больше.

С легкостью, доставившей удовольствие им обоим, Кайлер подхватил ее на руки.

– Пора в постель, моя госпожа.

Она запустила пальцы в его шелковистую черную гриву. Ей так долго этого хотелось!

– Тебе придется всему учить меня.

Она невинна! Кайлер едва не застонал от охватившего его возбуждения. Сегодня она подарит ему то, чего не дарила еще никому. В мягком свете свечей он любовался ее лицом и видел, что она отдает ему свое сокровище без стыда или страха. Нет, он не причинит ей вреда, но сделает все, что в его силах, чтобы подарить ей наслаждение.

Принц уложил ее на кровать и потерся щекой о ее щеку.

– Для меня будет огромным удовольствием учить тебя.

– Я видела, как совокупляются козы.

Кайлер расхохотался, уткнувшись лицом в ее волосы.

– Я обещаю тебе, что это будет несколько отличаться от того, чем занимаются козы. Поэтому будь предельно внимательна, – он поднял голову, и на губах его появилась насмешливая улыбка, – на своем первом уроке.

«Он терпеливый учитель, – думала Дейрдре. Ее тело вздрагивало и пело под его пальцами. – И, без сомнения, талантливый».

Их губы встретились, поцелуи становились все глубже и глубже. Ей казалось, что именно такое чувство должно возникать, когда плывешь, покорно отдавшись течению реки: ты покоряешься, плывешь и погружаешься в теплую глубину… Его руки блуждали по ее телу, а потом накрыли ее грудь, словно Кайлер пытался заглушить ладонями сумасшедший стук ее сердца. Ощущение сильных и жестких мужских рук на коже тут же отозвалось внизу живота, а Кайлер тем временем ласкал губами ее шею, время от времени слегка ее покусывая.

– Как хорошо, – пробормотала девушка, выгибаясь, чтобы продлить ласки. – Как чудесно, что грудь может давать не только молоко, но и такое наслаждение!

– Действительно, – его пальцы коснулись сосков, заставив Дейрдре глубоко вздохнуть от удовольствия. – Я тоже часто об этом думаю.

– Ох… но что… я… – слова и мысли потерялись во вспыхнувшей у нее в голове радуге, когда он нашел губами ее сосок и начал его ласкать.

С ее губ сорвался полукрик, полустон. Кайлер наслаждался этими звуками неожиданного удовольствия, тем, как внезапно содрогнулось ее тело, как подпрыгнуло сердце под его губами. Дейрдре снова выгнулась, вплетая пальцы в его волосы и прижимая его к себе. Сладкий аромат ее кожи пьянил принца, как теплое вино.

Он приподнялся, чтобы стащить с себя одежду, но прежде, чем ему удалось насладиться ощущением обнаженной кожи, прикасающейся к коже, девушка протянула руки и неуверенно провела ладошками по его груди.

– Подожди, – она с трудом перевела дыхание. Прекрасные ощущения, смешиваясь, быстро струились сквозь ее тело и сознание. А ей так хотелось в полной мере насладиться каждым из них! Да, Дейрдре этого хотелось – хотелось чувствовать все отчетливо, чтобы потом можно было вспомнить каждое прикосновение, каждое мгновение… – Я прикасалась к тебе, когда ты был ранен. Но тогда все было иначе. Я смотрела на твое тело, но не видела его так, как вижу сейчас.

Она осторожно провела пальцем по шраму.

– Тебе не больно?

Кайлер почувствовал, как ее палец оставляет за собой горячую полосу, и поймал ее руку.

– Нет.

«Даже в такой момент, – подумал он, – она пытается меня лечить. Сегодня никому из нас не будет больно».

Принц накрыл ее тело своим и снова завладел ее губами. Теперь его поцелуи стали более настойчивыми. «Так много надо почувствовать, – словно в полусне думала Дейрдре, – так много узнать. Его тепло струилось сквозь нее, и девушка обвила руками его спину. „Вот она, свобода, – поняла Дейрдре. – Касаться, ласкать, исследовать пальцами его сильные мышцы и кожу, отмеченную боевыми шрамами, не имея иной цели, кроме наслаждения“. Его сила волновала девушку, бросала вызов ее собственной силе. Вскоре ее руки, ее губы, все движения ее тела стали более требовательными. „Вот он, огонь, – думала она. – Первые языки пламени, которое несет только наслаждение и яростное, слепящее желание получить еще больше“.

– Я не такая хрупкая, как ты думаешь, – это была правда. Дейрдре чувствовала, как ее переполняет сила и нечто, похожее на неистовый, острый голод. – Покажи мне больше. Покажи мне все.

Несмотря на то что кровь почти кипела у него в жилах, он решил быть с ней осторожным. Бесспорно, он мог дать ей больше. Руки принца скользнули вниз, к бедрам девушки. Словно зная, что именно им обоим сейчас необходимо, она открылась навстречу. Ее дыхание участилось, вырываясь наружу с тихими дрожащими стонами. Когда тело девушки содрогнулось, ее ногти вонзились ему в спину. Кайлер поднял голову, любуясь Дейрдре, впервые в жизни взлетевшей на вершину наслаждения.

Жар, какой жар! Кроме исцеляющей магии, Дейрдре еще никогда в жизни не испытывала такого огня. Этот огонь вспыхнул глубоко внутри нее и охватил ее целиком. Ей показалось, что ее тело стало языком неистового пламени. Девушка закричала, и этот бесстыдный звук поразил ее. Уже не в силах контролировать себя, не слушая никаких доводов рассудка, она сжала его бедра и выкрикнула его имя.

Когда Кайлер вошел в нее, блаженство было похоже на разряд молнии, ослепительный и сверкающий. Каждое его движение рождало внутри нее яростную бурю ощущений. Дейрдре обняла принца, прижимаясь щекой к его шее и повторяя его имя, и удивительный огонь поглотил ее всю, без остатка.

– Милая, – когда к нему вернулся голос, лениво сказал он, положив голову ей на грудь. – Ты самая талантливая из моих учениц.

Впервые в жизни Дейрдре ощущала себя красивой, драгоценной и… больше женщиной, чем королевой. «На одну ночь, – сказала она себе, – на одну чудесную ночь я позволю себе быть женщиной».

– Я уверена, еще пара уроков – и я стану еще искуснее. Девушка сияла – ее щеки разрумянились, спутанные волосы медовой волной раскинулись по постели.

– Думаю, ты права, – он улыбнулся, целуя ее в шейку и поднимаясь губами к ее припухшим губам. Потом лег так, чтобы девушка могла устроиться рядом.

– Мне так тепло, – задумчиво сказала она. – Я никогда не знала, что рядом с кем-то может быть так тепло. Расскажи мне, Кайлер, каково это – ощущать на лице лучи солнца, яркие и сильные? – Они могут обжечь.

– Правда?

– Правда, – он задумчиво играл с прядью ее волос. – Иногда кожа краснеет или темнеет. – Принц скользнул пальцем по ее руке. Кожа девушки была белой, как молоко, и мягкой, как атлас. – Яркие лучи солнца могут ослепить человека, – он повернулся, чтобы удобней было смотреть на нее, – как ты ослепляешь меня.

– Когда я была ребенком, в замке жил один старик. Он был моим учителем. Так вот, он объездил весь мир. Он рассказывал мне об огромных гробницах в пустыне, где солнце с яростью обрушивается на человека, о зеленых холмах, где распускаются дикие цветы и идут теплые дожди. О бескрайних океанах, где водятся огромные рыбы, которые могут проглотить корабль целиком, и летают драконы с серебряными крыльями. Он рассказал мне о стольких чудесах, но никогда не говорил о том, чему ты научил меня сегодня.

– Второй такой никогда не было. Такой, как ты.

Она видела по глазам, что он говорит правду, поэтому прижалась к нему.

– Кайлер, расскажи мне…

И пока они любили друг друга, в ледяной клетке на почерневшем побеге из первой зеленой почки появился нежный листок. И начал зарождаться второй.

Когда он проснулся, Дейрдре уже ушла. Принц удивился: бывалый воин, он спал по-кошачьи, вполглаза. Но перед уходом девушка успела подбросить дров в очаг и аккуратно сложить его одежду на сундуке, стоящем в ногах кровати.

Он понял, что спал всего час или два, но мертвым сном. Дейрдре, да будут добры к ней небеса, была неутомима, и в течение ночи ему много раз пришлось повторять свой урок. «Жаль, – думал принц, – что она ушла так рано. Думаю, меня вполне хватило бы еще на один».

Он встал, чтобы открыть шторы. Судя по тому, что все люди уже занимались своими обычными делами, дело шло к полудню. Здесь невозможно было определить время по солнцу, поскольку интенсивность света оставалась практически одинаковой с рассвета до заката. Он всегда был рассеянным и неярким из-за белесой пелены, закрывающей небо и солнце. С неба бесконечно падали редкие снежинки…

Как сумела она к этому привыкнуть? День за днем, в холоде и сумерках… Как ей удается сохранять рассудок и, даже более того, быть довольной такой жизнью? Почему такая хорошая королева и любящая женщина обречена жить без тепла?

Принц обернулся, рассматривая комнату. Ночью он не обратил внимания на то, что его окружало. Для него существовала только она… Девушка жила очень просто. Некогда дорогие ткани обветшали и кое-где протерлись. Вчера вечером обеденная зала сияла золотом и серебром, но в комнате Дейрдре подсвечники были сделаны из простого металла, а таз для умывания был глиняный. В комнате были один стол и один стул. Гардероб, сундук, стоящий в изножье кровати, и саму кровать украшала искусная резьба – прекрасная вязь из роз.

Принц не увидел ни красивых бутылочек, ни шелков, ни шкатулок с безделушками. Дейрдре позаботилась о том, чтобы комната, отведенная гостю, соответствовала его происхождению, но сама она жила так же скромно, как и ее люди. У придворных дам его матери покои были богаче и роскошнее, чем у этой королевы.

Когда они обедали, на девушке были ювелирные украшения. Даже сейчас он отчетливо помнил, как сияли и переливались драгоценные камни. Но какую ценность имели для нее бриллианты и жемчуг? Здесь их нельзя продать или обменять. Они не прибавят еды на стол, их сияние не согреет озябших рук…

Принц умылся водой, которую Дейрдре налила для него в таз, потом оделся. На стене висел вылинявший от времени гобелен. Розовый сад в полном цвету… Вытканный шелком, он был великолепен. Цветы, полные жизни, – пышный летний рай, запечатленный в момент своего расцвета. Еще на гобелене была изображена женщина, сидящая на усыпанной драгоценными камнями скамейке под нависшими ветвями огромного, буйно цветущего розового куста. И мужчина, преклонивший колени и протягивающий ей красную розу. Принц провел пальцами по ткани и подумал, что, не задумываясь, отдал бы жизнь за возможность подарить Дейрдре хотя бы одну красную розу.

Слуга показал ему комнату Филэна. Маленький бард делил ее с целой ватагой мальчишек. Сейчас других детей в комнате не было, а Филэн сидел на кровати в компании Дейрдре. Комната была маленькой, отметил Кайлер, но там было намного теплее, чем в спальне королевы.

Дейрдре уговаривала Филэна выпить бульон и весело хохотала, глядя на его гримасы.

– Лягушка!

– Нет, моя госпожа. Обезьяна. Как в той книге, которую вы мне дали, – он оскалил зубы, и королева снова рассмеялась.

– Даже обезьянам нужно есть.

– Но они едят длинные желтые фрукты!

– Тогда представь, что это длинный желтый фрукт, – она ловко сунула ложку бульона мальчишке в рот.

– Он невкусный, – скривился тот.

– Я знаю. Лекарство немного портит вкус, но моей любимой обезьянке нужно есть, чтобы к ней вернулись силы. Пожалуйста, ради меня!

– Только ради вас, моя госпожа, – мальчишка, тяжело вздохнув, взял в руки миску и ложку. – Потом мне можно будет немного поиграть?

– Завтра. Только завтра ты сможешь ненадолго встать.

– Как долго… – в его голосе звучала тоска. Кайлер сочувствовал мальчику. Он сам не так давно был мальчишкой и помнил, как это скучно – валяться в постели.

– Раненому солдату нужно поправляться, чтобы быть готовым к следующей битве, – заявил он, направляясь к постели. – Разве не солдатом ты был, когда скакал на лошади по лестнице?

Филэн закивал, с восхищением глядя на нового гостя. В глазах мальчишки принц был великим воином, совсем как герои из старинных легенд.

– Да, милорд.

– Знаешь ли ты, что твоя госпожа целых три дня держала меня в постели, когда я попал к ней раненым? – принц присел на край кровати, наклонился и понюхал содержимое миски. – И заставляла меня есть точно такой же бульон. Это жестоко, но солдатская жизнь полна трудностей.

– Филэн не будет солдатом, – твердо сказала Дейрдре. – Он поэт, бард.

– Ах вот как, – Кайлер почтительно склонил голову. – Действительно, нет человека более важного, чем бард.

– А разве он важнее, чем солдат? – глаза Филэна расширились от удивления.

– Барды рассказывают истории и поют песни. Без них мы ничего не знали бы о прошлом.

– Я сочиняю рассказ о вас, милорд, – мальчишка и не заметил, как покончил с бульоном. – И о том, как вы, раненый, явились издалека и проехали через Забытый лес, и о том, как моя госпожа вас исцелила.

– Мне бы очень хотелось услышать этот рассказ, когда он будет готов.

– Выздоравливая, ты как раз сможешь его закончить, – Дейрдре с удовлетворенной улыбкой взяла пустую тарелку и встала. На прощание поцеловала мальчика в лоб.

– Вы еще вернетесь, госпожа?

– Конечно. А сейчас отдыхай, и пусть тебе приснится твой рассказ. Потом я принесу тебе новую книгу.

– Поправляйся, маленький бард, – Кайлер взял Дейрдре за руку и вывел ее из комнаты.

– Ты рано встала, – заметил он.

– У меня очень много дел.

– Я поймал себя на том, что завидую десятилетнему мальчишке.

– Филэну почти двенадцать, просто для своего возраста он маленький.

– Неважно. Со мной ты не сидела и не кормила меня бульоном с ложечки. И в лоб не целовала, когда я почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сесть в постели.

– Но ты ведь никогда не был таким милым.

– Теперь я был бы самым покладистым больным, – принц поцеловал Дейрдре и удивился, отметив, что она не покраснела и не смутилась в отличие от большинства женщин на ее месте. Вместо этого она страстно ответила на поцелуй, вновь пробудив в нем желание.

– Уложи меня в постель, и я покажу тебе, чего стоит мое обещание.

Она засмеялась и легонько оттолкнула его.

– С этим придется подождать. У меня есть обязанности.

– Я помогу тебе.

Выражение ее лица смягчилось.

– Ты уже мне помог. Но если ты настаиваешь, идем. Я найду тебе работу.