Текст книги "Зимняя роза"

Глава 8

Работы действительно было много. В течение дня принц Кайлер ухаживал за курами и козами, сгребал навоз в аккуратные кучи, таскал к низкому очагу бесконечные ведра снега, складывал в поленицу драгоценное топливо. В первый день принц неожиданно для себя выбился из сил очень быстро. На следующий день мышцы, отвыкшие от движения, нестерпимо болели. Но у его мучений был и свой плюс: по вечерам Дейрдре натирала его тело одним из своих бальзамов, благодаря чему последующие занятия любовью становились скользкими и веселыми.

В постели Дейрдре была чистым наслаждением. В моменты близости принц не видел в ее глазах грусти. Ее смех, который ему так хотелось услышать, звучал очень часто.

Понемногу принц познакомился с ее людьми. Он не уставал удивляться тому, что в их душах не было и капли горечи. Они были одной семьей – кто-то ленивый, кто-то мрачный, но они всегда поддерживали друг друга. Принц понял: жители замка твердо знают, что их жизнь зависит от общих усилий. «Это, – подумал Кайлер, – еще один талант Дейрдре. У народа замка хватает силы встречать каждый новый день потому, что у их госпожи силы воли в избытке». Его солдаты, несмотря на боевую закалку и храбрость, вряд ли вынесли бы однообразие и тяготы такой жизни.

Принц нашел Дейрдре в ее саду. И хотя обязанности по посадке и уходу за растениями были разделены между несколькими людьми, как и вся работа в замке Розы, он знал, что девушка часто там работала или просто гуляла.

Вот и сейчас она осторожно поливала талой водой свои саженцы.

– У вас стало одной козой больше, – принц посмотрел на свою заляпанную рубашку. – Я впервые присутствовал при окоте. Дейрдре выпрямилась, потирая поясницу.

– Малыш и коза в порядке?

– Да, живы и здоровы.

– Почему меня не позвали?

– В этом не было необходимости. Дай-ка мне это, – он отобрал у девушки ведро с водой. – Твои люди усердно работают, Дейрдре, но далеко не так усердно, как их королева.

– Возиться в саду – удовольствие для меня.

– Это я уже заметил, – Кайлер взглянул вверх на стеклянный купол. – Интересное изобретение.

– Дело рук моего дедушки, – раз уж принц взялся за ведро, Дейрдре решила заняться сбором репы. – Говорят, что любовь к садоводству он унаследовал от матери. Это она спланировала и посадила розовый сад. Меня назвали в ее честь. В молодости дедушка много путешествовал, беседовал со знаменитыми строителями и учеными и многому научился. Думаю, он был великим человеком.

– Я слышал о нем, но думал, что это всего лишь легенда, – Кайлер обернулся к Дейрдре, которая складывала репу в мешок. – Поговаривали, что он был волшебником.

На ее губах появилась легкая улыбка.

– Возможно, магия передается по наследству. Я не знаю. Я знаю только, что он собрал большую библиотеку и построил для своей матери этот купол, когда та стала слишком стара, чтобы возиться с землей на улице. Здесь она могла высевать семена задолго до наступления весны и выращивать цветы, которые очень любила. Должно быть, ей было очень приятно работать здесь зимой, когда ее розы и другие цветы спали.

Присев на корточки, девушка осмотрела грядки. Взгляд задержался на несчастных, бледных маргаритках, которые были для нее дороже рубинов.

– Интересно, знал ли он, что однажды подарок, который он сделал своей матери, спасет его народ от голодной смерти?

– У нас заканчивается топливо.

– Я знаю. На днях мужчины срубят еще одно дерево, – ей всегда было больно отдавать такой приказ, потому что поход в лес с топором означал, что там стало на одно дерево меньше. Забытый лес был большим и густым, но молодые деревья никогда не вырастут на смену срубленным, значит, когда-нибудь лес исчезнет.

– Дейрдре, сколько лет вы сможете так прожить?

– Столько, сколько потребуется.

– Этого недостаточно! – он отшвырнул ведро и схватил ее за руки. Принц и сам не подозревал о том, что гнев все это время продолжал медленно кипеть у него внутри. Сейчас он вырвался на свободу.

Дейрдре ждала этого. Несмотря на всю радость и нежность, которую ей дарил Кайлер, она знала, что эта буря неминуема. Буря, которая завершит отпущенное им время. Теперь он был практически здоров. Воинственному принцу невыносимо скучное, монотонное существование…

– Этого достаточно, – спокойно сказала она, – потому что это все, что у нас есть.

– Скажи мне, сколько? – настаивал он. – Десять лет? Пятьдесят?

– Столько, сколько нам отпущено.

Не обращая внимания на все ее попытки освободиться, принц перевернул руки девушки ладонями вверх.

– Твои руки покрыты мозолями потому, что ты таскаешь ведра, как какая-нибудь молочница.

– По-твоему, мне надо сидеть на троне, сложив мягкие, белые ручки, пока мои люди работают?

– Есть и другой путь.

– У меня нет.

– Поедем со мной! – он так сильно сжал ее запястья, словно от этого зависела его жизнь.

О, сколько раз она видела этот миг в своих самых потаенных, самых запретных мечтах! Уехать с ним, лететь через лес вперед, к солнцу, зелени и цветам! К лету…

– Я не могу. Ты сам прекрасно знаешь, что не могу.

– Мы найдем дорогу! Когда мы доберемся домой, я возьму людей, лошадей и провизию. Я вернусь за твоими людьми, клянусь тебе.

– Ты найдешь путь домой, – Дейрдре положила ладони ему на грудь, слушая, как стучит его сердце. – Я верю в это. Если бы я не была в этом уверена, я приказала бы заковать тебя в цепи, чтобы не дать уйти. Я не позволила бы тебе рисковать жизнью. Но вернуться сюда…

Она покачала головой и отвернулась, освобождаясь из его объятий.

– Ты не веришь, что я вернусь?

Дейрдре спрятала глаза потому, что действительно не верила ему. Не до конца. Разве смог бы он повернуться спиной к солнцу и рискнуть всем, чтобы вернуться туда, где прожил всего несколько недель?

– Даже если ты попытаешься, мало шансов, что ты сможешь отыскать нас снова. Твой приезд – чудо. Твое безопасное возвращение домой будет следующим чудом. В одной жизни мне довольно будет двух. Просить о третьем я не буду.

Она гордо выпрямилась.

– Я не просила тебя провести со мной всю жизнь. Я не приму такой жертвы. Я пошлю с тобой лучшего из моих людей, самого сильного, если ты захочешь взять его с собой. Если ты дашь ему хороших лошадей и провизию, а боги покажут ему обратный путь, то я пришлю остальных.

– Но сама ты не уедешь?

– Я должна остаться здесь, а ты должен уйти. Так нужно, – Дейрдре обернулась, и, хотя ее голос дрожал от подступивших слез, глаза девушки были сухими.

– В легенде сказано, что, если я уеду отсюда, пока здесь властвует зима, замок Розы скроется из виду и все здесь будет навечно сковано морозом.

– Чепуха.

– Ты так думаешь? – Дейрдре указала на белое небо, простирающееся над куполом. – Как ты можешь быть в этом уверен? Я королева этого мира, и я же его пленница.

– Тогда прикажи мне остаться! Все, что тебе нужно сделать, просто сказать мне.

– Я этого не сделаю. И ты не можешь это сделать. Во-первых, судьбой тебе предначертано стать королем. В твоих мыслях и в твоем сердце я видела корону, которую ты однажды наденешь. И потом, твоя семья в горе и твой народ скорбит о тебе. Мысли об этом всегда будут отравлять то, что было нам даровано судьбой. Ты все равно уйдешь, рано или поздно.

– Ты так мало веришь в меня… Я хочу спросить тебя, Дейрдре, ты любишь меня?

Глаза девушки заблестели, но она не позволила слезам пролиться.

– Ты дорог мне. Ты зажег свет в моей душе.

– «Дорог…» Этого недостаточно. Ты меня любишь?

– Мое сердце сковано льдом. В нем нет места любви. – Это первая ложь, которую я от тебя услышал. Я видел, как ты обнимала напуганного ребенка, как ты рисковала жизнью, чтобы спасти его.

– Это другое дело.

– Я был с тобой, и я видел твои глаза, когда ты открывалась мне, – лицо принца пылало от гнева. Дейрдре задрожала.

– Страсть – это еще не любовь. Я в этом уверена. Мой отец испытывал страсть к моей матери и ее сестре, но не любил ни ту, ни другую. Ты дорог мне, но страсть – это все, что я могу тебе дать. Я проклята из-за того, что когда-то женщина полностью отдала свое сердце мужчине.

– Значит, из-за того, что твой отец был безответственным, мать – глупой, а тетка – мстительной, ты прогонишь из сердца тепло, которое там еще сохранилось?

– Я не могу дать то, чего у меня нет.

– Тогда послушай меня, Дейрдре, королева Моря Льда! Я люблю тебя и уже никогда не полюблю другую. Я прошу тебя еще раз: едем со мной.

– Я не могу. Не могу, – повторила она, сжав его ладонь. – Я прошу тебя! У нас осталось так мало времени. Не позволь холоду встать между нами. Я отдала тебе больше, чем могла отдать другому мужчине. И я клянусь тебе, что другого у меня никогда не будет. Разве этого не достаточно?

– Этого мало. Если бы ты любила, то поняла бы, о чем я говорю, – рука принца легла на рукоять меча, словно он хотел выхватить его и уничтожить стену непонимания, которая разделяла их. Но вместо этого он отступил на шаг. – Вы сами построили свою тюрьму, моя госпожа.

И он ушел. Оставшись одна, Дейрдре упала на колени. «Но отчаяние, – подумала она, – поможет здесь не больше, чем меч Кайлера». И снова принялась поливать растения.

– Почему вы ему не сказали?

Дейрдре вздрогнула, едва не опрокинув ведро.

– Орна, ты не имеешь права подслушивать мои личные разговоры.

Не обращая внимания на сухой тон госпожи, служанка подошла, чтобы забрать мешок с репой.

– Разве он не имеет права знать, что заклятие можно снять?

– Нет, – яростно крикнула Дейрдре. – Что сделать и как поступить, он должен решать сам. На нем лежит большая ответственность, и я не позволю чувству долга влиять на его выбор потому, что оно струится по его жилам, как кровь. Я не какая-нибудь девица, которую мужчина обязан спасать.

– Но вы женщина, которую этот мужчина любит.

– Мужчина может любить многих женщин.

– Черт побери, дитя мое! Неужели ты позволишь тем, кто породил тебя, разрушить твою жизнь?

– Значит, мне следует отдать ему свое сердце и принять в дар его любовь, рискуя принести в жертву всех, кто от меня зависит?

– Все может закончиться хорошо. Проклятие…

– Я не знаю, что такое любовь, – Дейрдре резко обернулась. Ее лицо было красным от гнева. – Как я могу доверять тому, чего не знаю? Та, что выносила меня, так и не смогла меня полюбить. Тот, кто зачал меня, никогда не видел моего лица. Я знаю, что такое долг, и я знаю, что такое нежность, которую я испытываю к тебе и остальным моим людям. Я знаю, что такое радость и грусть. И я знаю, что такое страх.

– Вас удерживает страх?

– А разве я не имею права бояться? – возмутилась Дейрдре. – День и ночь я держу в своих руках человеческие судьбы. Я не могу отсюда уехать.

– Нет, вы не можете уехать, – здесь нечего было возразить, и это разбивало Орне сердце. – Но вы можете любить.

– Любить, рискуя навсегда заточить его здесь, в царстве снега и холода? Жестокая плата за то, что он мне подарил. Нет, завтра он уедет, и будь что будет!

– А если вы беременны?

– Я молюсь, чтобы это было так, потому что это мой долг. – Ее плечи поникли. – И в этом случае я обрекаю на неволю его дитя. Наше дитя…

Дейрдре прижала ладони к животу.

– Орна, мне снилось, что я прижимаю к груди ребенка и он смотрит на меня глазами моего любимого. И чувство, которое я при этом испытывала, было таким сильным и живым… Женщина во мне хотела бы уехать с принцем, чтобы спасти жизнь, что растет внутри меня. Королева не может себе этого позволить. Ты не должна говорить об этом ни ему, ни кому бы то ни было.

– Хорошо, моя госпожа. Дейрдре кивнула.

– Пришли ко мне Дэйлиса и распорядись, чтобы собрали провизию для двух человек. Их путешествие будет долгим и трудным. Я буду ждать Дэйлиса в гостиной. – Дейрдре поставила ведро и быстро ушла.

Перед тем как войти в замок, Орна поспешно свернула в проход, ведущий в розовый сад. Увидев, что нежный листок, за которым она наблюдала с момента его появления из почки, увял, она разрыдалась.

Глава 9

Даже гордость не смогла помешать Дейрдре прийти к нему. Когда у них оставалось так мало времени, в ее душе уже не было места гордости. Она принесла ему дары в надежде, что он их примет. А еще она надеялась, что он примет и ее саму.

– Кайлер! – стоя в дверях его комнаты, она подождала, пока он оторвет взгляд от царящей за окном зимней ночи и повернется к ней.

«Какой ты красивый, – подумала она, – мой темный принц».

– Поговори со мной.

– Я пытаюсь понять тебя.

Даже то, что он пытается это сделать, принесло ей некоторое облегчение.

– Как бы я хотела, чтобы тебе это удалось! – она вошла и положила принесенные вещи на стоящий у кровати сундук. – Я принесла тебе плащ. Твой безнадежно испорчен. Это плащ моего дедушки, и благодаря меховой подкладке он намного теплее, чем старый. Он вполне подходит принцу. И эта брошь тоже принадлежала ему. Ты примешь мой подарок?

Принц подошел к ней и взял золотую брошь с отчеканенной на ней розой.

– Почему ты даришь ее мне?

– Потому что мне она дорога, – она протянула руку и накрыла ладонью его пальцы, сжимающие украшение. – Ты думаешь, что я не ценю то, что ты мне дал, то, чем ты для меня стал? Я не могу позволить тебе уехать, не попробовав тебя разубедить. Мне будет очень больно, если ты уедешь, а гнев и горькие слова так и останутся стоять между нами.

Встретив взгляд принца, девушка поняла, что в его душе бушует целая буря чувств.

– Я мог бы забрать тебя отсюда, хочешь ты этого или нет. Никто не смог бы меня остановить.

– Я не позволила бы тебе сделать это. Мои люди встали бы на твоем пути.

Принц шагнул к ней и сжал ее горло с силой, вполне достаточной, чтобы почувствовать, как от страха ее сердце забилось быстрее.

– Никто не смог бы меня остановить! – свободной рукой он схватил девушку за запястье, прежде чем она успела выхватить кинжал. – Даже ты.

– Я бы никогда тебе этого не простила и больше никогда не разделила бы с тобой постель по своей воле. Гнев заставляет тебя думать, что все можно решить при помощи силы, но ты и сам знаешь, что это не так.

– Как ты можешь быть такой спокойной и уверенной, Дейрдре?

– Я ни в чем не уверена. И я далека от спокойствия. Я хочу поехать с тобой. Я хочу убежать и никогда не оглядываться. Я хочу жить с тобой в солнечном свете. Хочу вдохнуть запах травы, аромат лета. Хоть раз, – прошептала она. – И кем же я после этого стану?

– Моей женой.

Рука в его пальцах вздрогнула, но она быстро справилась с собой. Дейрдре освободилась из его рук.

– Ты оказываешь мне честь, но я никогда не выйду замуж.

– Из-за тех, кто породил тебя? Из-за того, как это произошло? – он поймал ее за плечи, и их взгляды встретились. – Дейрдре, как ты, такая мудрая и добрая, можешь одновременно быть такой нелюдимой и холодной?

– Я никогда не выйду замуж потому, что не хочу стать причиной страданий любимого человека. Если бы я взяла себе мужа, он должен был бы стать королем. И мне пришлось бы разделить с ним заботу о благополучии моего народа. Это тяжкий груз.

– Ты думаешь, мои плечи его не выдержали бы?

– Нет, я так не думаю. Я знаю твою душу и твое сердце. Ты всегда держишь свое слово, Кайлер, даже если это стоит тебе очень дорого.

– Значит, ты отвергла меня, чтобы спасти?

– Отвергла? Я спала с тобой. Я отдала тебе мое тело и душу. Я никогда еще этого не делала. И никогда больше не сделаю. Подумай, если бы я приняла твою клятву и оставила тебя здесь и если бы ты выполнил ее и остался, скольких людей мы обрекли бы на страдания? Сколько судеб изменится, если ты не займешь положенное тебе место короля в своей стране? А если я уеду с тобой, мои люди потеряют надежду. Некому будет вести их за собой. Некому будет их лечить. Никто здесь не сможет заменить меня.

Она подумала о ребенке, которого уже носила под сердцем.

– Я смирилась с тем, что ты должен уйти, и уважаю тебя за это, – горячо продолжала Дейрдре. – Почему же ты не можешь смириться с тем, что я должна остаться?

– Ты видишь только белое и черное.

– Я знаю только белое и черное, – теперь в ее голосе звучало отчаяние и мольба, которых принц от нее еще не слышал. – Вся моя жизнь прошла здесь. И единственная моя цель – сохранить моему народу жизнь и помочь ему жить настолько хорошо, насколько это возможно. И я делаю для этого все, что в моих силах.

– Никто не справится с этим лучше тебя. Девушка подошла к окну и закрыла шторы, чтобы отделить комнату от темноты и холода.

– Когда я была ребенком, моя мать передала меня Орне. Я не помню, чтобы когда-нибудь она обнимала меня. Она была добра, но не любила меня. У меня отцовские глаза, и ей было больно смотреть на меня. Я чувствовала ее боль, – Дейрдре прижала ладони к груди. – Я чувствовала боль, одиночество и отчаяние. Поэтому я закрылась, отгородившись от этих чувств. Разве у меня не было на это права?

В сердце принца не осталось места гневу.

– Она не имела права отворачиваться от тебя.

– Но она действительно отвернулась, и этого уже не изменишь. Обо мне хорошо заботились, меня учили. У меня были обязанности и товарищи для игр. И когда я была еще совсем маленькой, у нас были собаки. Они умерли одна за другой. Когда последний… Его звали Гриффен. Думаю, что это глупая кличка для собаки. Он был уже очень-очень старым, и я не могла его вылечить. Так вот, когда он умер, внутри меня что-то сломалось. Глупо так убиваться из-за собаки, не правда ли?

– Нет, ты любила этого пса.

– О да, – девушка села и устало вздохнула. – Я очень любила эту старую гончую. И так разозлилась, когда ее потеряла! Я практически сошла с ума от горя и попыталась разбить панцирь льда, сковавший розу. Я думала, что если смогу срубить этот куст и разрезать его на мелкие кусочки, все это закончится. Как-нибудь, но закончится. Потому что даже смерть не может быть такой жестокой. Но меч – ничто против магии. Мать послала за мной. Она сказала мне, что мне еще не раз придется кого-нибудь терять и с этим нужно смириться. Что у меня есть обязанности и самое важное – это забота о моем народе. И что я должна его благополучие ставить выше своего. Она была права.

– Как королева, – кивнул Кайлер, – но не как мать.

– Как она могла мне дать то, чего у нее не было? Теперь я понимаю, что благодаря своей связи с животными она, должно быть, чувствовала такое же горе от этой потери, как и я. Да, моя мать была самим воплощением скорби. Я видела, как она чахла от тоски по мужчине, который сломал ей жизнь. Даже умирая, она рыдала, вспоминая о нем. Его предательство и эгоизм похитили тепло и краски из ее жизни, обрекли ее и ее народ на вечную зиму. И все же она умерла, сохраняя в сердце любовь к нему. И я поклялась, что никто и ничто не будет владеть моим сердцем. Оно заключено внутри меня, как роза в глыбе льда, там, за окном. Если бы оно было свободно, Кайлер, я отдала бы его тебе.

– Ты сама загнала себя в ловушку. Мечом не пробиться сквозь лед. Это под силу только любви.

– Все, что у меня было, я отдала тебе. Как бы мне хотелось, чтобы я могла дать тебе больше! Если бы я не была королевой, завтра я уехала бы с тобой. Я доверила бы тебе свою жизнь независимо от того, привез бы ты меня туда или нам пришлось бы умереть, сражаясь со снегом и морозом. Но я не могу уехать, а ты не можешь остаться, Кайлер. Я видела лицо твоей матери.

– Моей матери?

– В твоем сердце и в твоих мыслях, когда лечила тебя. Я бы все на свете отдала, чтобы увидеть такую любовь и гордость за меня в глазах той, что подарила мне жизнь. Ты не можешь позволить ей оплакивать сына, который жив.

Он почувствовал себя виноватым.

– Она хочет, чтобы я был счастлив.

– Конечно, хочет. Но если ты останешься, она никогда так и не узнает, что с тобой произошло. Чего бы ты ни желал для себя, ты слишком сильно любишь свою мать, чтобы оставить ее в неведении. И чувство долга не позволит тебе отвернуться от своих обязанностей перед твоей семьей и твоим народом.

Принц сжал кулаки. Как опытный полководец, она отрезала ему все пути к отступлению.

– Неужели я всегда в первую очередь должен думать о своем долге?

– Мы те, кем мы родились, Кайлер. Ни ты, ни я не сможем жить счастливо, если мы не исполним своего долга.

– Мне легче выйти на бой без меча и щита, чем оставить тебя.

– Мы провели вместе несколько недель. Если я попрошу тебя подарить мне еще одну ночь, ты мне откажешь?

– Нет, – он потянулся к ее руке. – Я не откажу тебе.

Они занимались любовью сначала нежно» потом страстно. И под конец, когда начал зарождаться рассвет, они занимались любовью с отчаянием. Когда эта ночь закончилась, Дейрдре не стала цепляться за него и рыдать. Часть его хотела, чтобы она плакала и просила его остаться. Но женщина, которую он полюбил, была сильной – она помогла ему подготовиться к путешествию, не проливая слез.

– Пищи тебе хватит на две недели, – Дейрдре молилась, чтобы ее слова оказались правдой. – В лесу вы можете брать все, что вам потребуется.

Когда принц начал седлать коня, Дейрдре запустила руку под его плащ и прижала ладонь к его боку. Он отодвинулся.

– Нет, – несколько раз ночью она порывалась обследовать его едва зажившую рану. – Моя боль принадлежит мне. Я не хочу, чтобы ты делила ее со мной еще раз.

– Ты такой упрямый.

– Все равно мне придется склониться перед вами, моя королева несговорчивых.

Она улыбнулась и положила руку на плечо человека, которого выбрала в сопровождающие принцу.

– Дэйлис, теперь ты человек принца Кайлера. Юноша был высоким и широкоплечим.

– Моя госпожа, я принадлежу королеве. На этот раз она ласково коснулась его щеки. Они вместе росли и когда-то были по-детски влюблены друг в друга.

– Твоя королева просит, чтобы ты присягнул на верность принцу Кайлеру и поклялся защищать его даже ценой своей жизни. Юноша опустился на колени в глубокий снег.

– Если таково желание моей королевы, то я клянусь. Дейрдре сняла с пальца кольцо и вложила ему в руку.

– Прошу тебя, останься в живых, – она поцеловала его в обе щеки. – И если не сможешь вернуться…

– Моя госпожа!

– Если не сможешь, – продолжила она, подняв голову, чтобы встретиться с ним взглядом, – знай, что я даю тебе свое благословение и желаю, чтобы ты жил счастливо. Охраняй принца, – шепотом добавила она. – Не оставляй его, пока не убедишься, что он в безопасности. Большего я никогда не попрошу.

Она сделала шаг назад.

– Кайлер, принц из рода Мрайдонов, мы желаем тебе вернуться домой целым и невредимым. Он взял ее протянутую руку.

– Дейрдре, королева Моря Льда, благодарю тебя за гостеприимство и желаю всего самого лучшего тебе и твоему народу, – однако принц не спешил отпускать ее руку. Вместо этого он снял свое кольцо и надел девушке на палец. – Мое сердце принадлежит тебе.

– Кайлер…

– Моя жизнь принадлежит тебе, – пока люди еще не начали собираться во дворе замка, он обнял ее и поцеловал. Поцелуй был Долгим и чувственным. – Попроси у меня что-нибудь. Что угодно.

– Я попрошу тебя сделать вот что. Когда ты будешь в безопасности, когда ты найдешь лето, сорви первую розу, которая попадется тебе на глаза. И подумай обо мне. Я почувствую и буду рада.

«Даже сейчас, – с горечью подумал принц, – она не просит вернуться за ней».

Он прикоснулся к броши, скрепляющей края плаща.

– Каждая роза, которую я увижу, будет напоминать мне о тебе, – он вскочил в седло. – Я вернусь.

Он направил коня к воротам, а Дэйлис побежал рядом. Толпа бросилась за ними, выкрикивая их имена и всячески подбадривая на прощание. Не удержавшись, Дейрдре бегом поднялась на крепостную стену и стояла там под медленно падающим снегом, глядя, как всадник исчезает вдали. Копыта его жеребца звенели на льду, ветер развевал черный плащ. Внезапно принц развернул коня и поднял его на дыбы.

– Я вернусь, – крикнул он.

Когда ветер донес его голос и он отразился эхом от стен, Дейрдре почти поверила в то, что это правда. Завернувшись в свой алый плащ, она стояла на стене, пока принц не скрылся из виду. В полном одиночестве, чувствуя, как у нее дрожат ноги, Дейрдре направилась в розовый сад. Что-то жгло ее изнутри, в сердце тупой иглой вонзилась боль. Дейрдре остановилась, чтобы перевести дыхание, удивленно провела пальцами по щекам и поняла, что они мокрые.

«Я плачу, – подумала она. – Плачу впервые за многие годы…»

Боль в груди стала почти невыносимой. Дейрдре закрыла глаза и пошла вперед. Значит, ледяная клетка, скрывавшая ее сердце, все-таки может растаять. И тает, принося слезы. Принося боль, похожую на ту, которую испытываешь при исцелении. Она упала на снег под большим розовым кустом и спрятала лицо в ладонях.

– Я люблю, – всхлипывала девушка, раскачиваясь из стороны в сторону. – Я люблю его больше всего на свете. И это так больно! Как жестоко – научить меня любить! Как жестоко – причинить мне эту боль! Каким же жестоким должно было быть твое сердце, чтобы сковать морозом то, что должно быть наполнено теплом. Но ты не любила. Теперь я это знаю.

Успокоившись, Дейрдре подняла лицо к хмурому небу.

– Даже моя мать не любила. Потому что до своего последнего вздоха она хотела, чтобы он вернулся. Я люблю и хочу, чтобы тот, кто владеет моим сердцем, жил полной жизнью в тепле и безопасности. Я почувствую, когда он сорвет розу, и буду счастлива.

Она прижала ладони к груди.

– И твоя холодная магия не сможет коснуться того, что живет в моей душе.

Она встала и отвернулась, так и не заметив, как из маленькой почки выглянул нежный зеленый листок.

Казалось, весь мир сошел с ума. Ветер завывал, как стая голодных волков. Буря набросилась на путников подобно разъяренному демону. Тысячи ледяных стрел вперемешку со снегом неслись им навстречу. На лес быстро спускалась темнота.

Мужчины едва успели набрать сучьев для костра. Завернувшись в плащ, Кайлер сидел, мрачно уставившись в огонь. Деревья здесь были огромные – высокие как великаны и мертвые как камень. Они с Дэйлисом уже миновали просеку и вступили в ту часть чащи, которую, собственно, и называли Забытым лесом.

– Когда буря утихнет, ты сможешь найти дорогу домой? – спросил Кайлер.

Они сидели, прижавшись друг к другу, чтобы хоть немного согреться. Принцу приходилось кричать, чтобы Дэйлис услышал его сквозь вой ветра.

Глаза юноши сверкнули из-под низко надвинутого капюшона плаща. Дэйлис оторвал взгляд от костра и внимательно посмотрел на принца.

– Да, милорд.

– Когда уймется ветер, ты вернешься в замок Розы.

– Нет, милорд.

Кайлеру понадобилось несколько секунд, чтобы подавить вспышку гнева.

– Ты сделаешь так, как я тебе приказываю. Ты поклялся повиноваться мне.

– Моя королева поручила мне доставить вас домой целым и невредимым. Это была ее первая и последняя просьба. И я ее выполню.

– Без тебя я смогу двигаться намного быстрее.

– Не думаю, милорд, – Дэйлис тщательно обдумывал слова, прежде чем произнести их вслух. – Я прослежу, чтобы вы благополучно добрались домой. Вы не сможете к ней вернуться, пока не побываете дома. А моей госпоже очень хочется, чтобы вы вернулись.

– Она не верит, что я это сделаю. Почему ты уверен, что я захочу вернуться?

– Потому что так вам предначертано судьбой. А сейчас вам нужно поспать. Дорога, которая у нас впереди, намного длиннее той, что мы одолели.

Буря бушевала еще несколько часов. Когда Кайлер проснулся, было еще темно. Выл ветер. Их замело снегом. Плащ и волосы принца побелели, и даже толстый мех не спасал от пробирающего до костей холода.

Принц бесшумно пробрался к своему коню. Он знал, что не пройдет и пары минут после его ухода, как следы заметет снег. Когда этот парень, Дэйлис, проснется и обнаружит, что остался один, у него не будет выбора. Он вернется домой.

Конь совершенно бесшумно ступал по толстому слою снега. Однако принц не успел проехать и пятидесяти ярдов, как Дэйлис догнал его и побежал рядом.

«Храбрый и преданный, – подумал принц. – Дейрдре действительно выбрала лучшего из своих людей».

– У тебя слух, как у летучей мыши, – буркнул принц, признавая свое поражение. Дэйлис усмехнулся:

– Точно.

Кайлер остановился и спрыгнул с коня.

– Полезай в седло, – приказал принц, но Дэйлис продолжал стоять, глядя на него. Кайлер выругался. – Ты будешь спорить со мной из-за каждой мелочи или все-таки выполнишь приказ свой госпожи и сделаешь так, как я говорю?

– Я не буду с вами спорить, милорд, но я не знаю, как садиться на лошадь.

Вокруг свирепствовала снежная буря, а продрогший до костей принц стоял по пояс в снегу и хохотал как сумасшедший.