Текст книги "На берегу"

– Что ты сказал?

– Ничего. Просто разговариваю сам с собой.

Анна прекрасно его расслышала и прекрасно знала, что в их доме сливной бачок как-то связан с душем. Она решительно спустила воду в унитазе и самодовольно улыбнулась, когда Кэм выругался за занавеской под внезапно ставшими обжигающими струями.

– Черт побери, зачем ты это сделала?!

– Чтобы разозлить тебя и привлечь твое внимание. Теперь о Сете…

– Он рисует, – раздраженно сказал Кэм. – Он работает на верфи, он общается с родными. Анна, не торопи его.

– А ты заметил, чего он не делает? Он не встречается с друзьями. Он не ходит на свидания ни с Дрю, ни с кем-либо другим. Хотя по тому, как он на нее смотрит, понятно, что никого другого в данный момент быть не может.

Или никогда не будет, мысленно добавила она.

– Он внизу играет в видеоигры с Джейком. А сегодня вечер пятницы. Обри сказала мне, что он встречался с ней только один раз с тех пор, как вернулся домой. Сколько выходных ты провел дома, когда был в его возрасте?

– Это Сент-Крис, не Монте-Карло. Ладно-ладно, – быстро сказал он, чтобы избежать второй порции обжигающего душа. Эта женщина умеет быть жестокой. И ему это нравится. – Да, он озабочен. Я не слепой. Я тоже был сильно озабочен, когда связался с тобой.

– Если бы я думала, что это страстное увлечение или интерес, или просто здоровая похоть, и все дело в Дрю, я бы не волновалась. А я волнуюсь. Я не могу понять, в чем дело, но когда я волнуюсь о ком-то из моих мужчин, причина точно есть.

– Прекрасно. Пойди и помучай его.

– Нет, я хочу, чтобы ты его помучил.

– Я? – Кэм отдернул занавеску и уставился на жену. – Почему я?

– Потому что. Ты такой привлекательный, когда голый и раздраженный!

– Не сработает.

– Может, потереть тебе спинку? – Анна начала расстегивать блузку.

– М-м-м… Ладно, это сработает.

7

Кэм сбежал вниз в отличном настроении. А как иначе – после свидания с Анной в душе? Он сунул голову в кабинет, где его младший сын и Сет сражались в видеоигры не на жизнь, а на смерть. Проклятия, крики, хрюканье. Взлетали топоры, лилась кровь, звенели мечи. Кэм засмотрелся на битву и опомнился только, когда Джейк издал победный клич:

– Я надрал тебе задницу!

– Дерьмо, тебе повезло.

Джейк замахал своим джойстиком:

– Я на троне! Кланяйся королю Смертельной Битвы!

– Мечтать не вредно. Давай еще раз.

– Кланяйся королю! – радостно повторил Джейк. – Молись на меня, жалкий смертный!

– Сейчас помолюсь…

Сет сделал молниеносный захват. Снова хрюканье, дикие угрозы, истерические смешки. Разница в возрасте между Сетом и Джейком гораздо меньше, чем между Сетом и мной, думал Кэм.

Однако в Джейке есть простодушие, никогда неведомое Сету. Джейку не приходится задаваться вопросом, кто он и безобидны ли тянущиеся к нему руки.

И слава богу.

Кэм лениво прислонился к дверному косяку и завопил:

– Брось, Анна, они просто дурачатся!

При звуке этого имени Сет и Джейк отпрянули друг от друга и уставились на дверь глазами, полными страха и чувства вины.

– Попались! – развеселился Кэм.

– Папа, это жестоко!

– Вот так надо побеждать без единого выстрела. Ты! – Он ткнул пальцем в Сета. – Идешь со мной.

– Куда вы? – Джейк вскочил на ноги. – Можно с вами?

– Ты убрал свою комнату, сделал домашние задания? Нашел лекарство от рака и поменял масло в моей машине?

– Да ладно, пап, – заныл Джейк.

– Сет, бери пиво и иди во двор. Я следом.

– Конечно. Я вернусь, парень. – Сет ударил кулаком по ладони. – И куда-нибудь тебя свожу.

– Я не пошел бы с тобой даже за цветы и коробку конфет.

– Молодец! – прокомментировал Кэм.

Сет со смехом вышел из комнаты.

– Почему я не могу пойти с вами? – заканючил Джейк.

– Мне нужно поговорить с Сетом.

– Ты на него злишься?

– Похоже, что я злюсь?

Джейк внимательно изучил выражение отцовского лица.

– Нет, но ты умеешь притворяться.

– Мне просто нужно с ним поговорить.

Джейк безразлично передернул плечами, но Кэм успел заметить разочарование в его глазах – итальянских глазах Анны. Через мгновение сын плюхнулся на пол и потянулся к джойстику.

Кэм присел на корточки.

– Джейк. – Кэм уловил запах жвачки и детского пота. Увидел травяные пятна на коленях джинсов, развязанные шнурки. Любовь, гордость и изумление, сплетенные в один мощный кулак, внезапно, как это часто бывало, ударили его в самое сердце. – Джейк, – повторил он, пробежав ладонью по волосам сына. – Я люблю тебя.

– Боже! – Джейк сгорбил плечи, опустил голову, искоса посмотрел на отца. – Я знаю, знаю!

– Я люблю тебя, – повторил Кэм. – Но когда я вернусь, будут кровавая битва и новый король Куинленда. Можешь не сомневаться, ты будешь мне кланяться.

– Мечтать не вредно.

Кэм поднялся, довольный дерзостью сына.

– Дни твоего правления сочтены. Начинай молить о пощаде, приятель.

Надо признать, решил Кэм, направляясь к задней двери, что я воспитал банду умников. Мужчине есть чем гордиться.

– В чем дело? – спросил Сет, протягивая Кэму пиво.

– Хочу пройтись под парусом.

– Сейчас? – Сет машинально взглянул на небо. – Через час стемнеет.

– Боишься темноты, Мэри? – Кэм прошел к причалу, ловко спрыгнул в маленькую парусную шлюпку, отставил пиво.

Сет привычно оттолкнулся веслом от причала, поднял главный парус. Звук шуршащего полотна прозвучал для него сладкой музыкой. Кэм встал за руль, и шлюпка почти бесшумно заскользила прочь от берега. Лучи катящегося к горизонту солнца золотили болотную траву и терялись в узких сумрачных протоках, где вода казалась темной и таинственной.

Они запустили мотор, лавируя между бакенами, а в заливе Сет поднял кливер, установил паруса по ветру, и Кэм поймал ветер. Изящная деревянная лодка понеслась, как на крыльях, в царство соленого воздуха, синих, как небо, волн и захватывающих ощущений. Скорость, свобода, чистая радость скольжения по воде, смягчившееся в преддверии сумерек солнце смыли все тревоги, все сомнения, все горести с души Сета.

– Поворачиваем! – крикнул Кэм, стремясь поймать еще больше ветра, еще больше увеличить скорость.

В следующие пятнадцать минут они едва ли перемолвились словом. Когда скорость уменьшилась, Кэм вытянул ноги и сорвал крышку с бутылки:

– Итак, что с тобой происходит?

– Происходит? – изобразил удивление Сет.

– Внутренний радар Анны почуял неладное, и она потребовала, чтобы я выяснил, в чем дело.

Сет выиграл немного времени, открывая свою бутылку и делая первый глоток холодного пива.

– Я вернулся всего пару недель назад, мне о многом надо подумать, – проговорил он. – Разобраться во всем, устроиться и все такое. Ей не о чем беспокоиться.

– То есть я должен сообщить, что ей не о чем беспокоиться? И ты думаешь, она поверит? Послушай, не будем тратить время на чушь типа ты-же-знаешь-что-можешь-рассказать-мне-все. Согласен? Эта дорога никуда нас не приведет, только оба почувствуем себя идиотами.

– Конечно. – Сет криво улыбнулся. – Просто скажи ей: я думаю, что делать дальше. Рано или поздно мне придется найти собственное жилье. Мой агент требует, чтобы я занялся следующей выставкой, а я не знаю, с какого конца к ней подступиться. Я еще даже не закончил обустраивать студию.

– Угу.

Кэм взглянул на берег, на выглядывающий из-за деревьев прелестный старый дом. Сет проследил за его взглядом и поежился. Он так увлекся парусами, что не заметил, куда они плывут.

– Сексапильной цветочной королевы нет дома, – заметил Кэм. – Может, у нее свидание?

– Она не ходит на свидания.

– Поэтому ты за ней еще не приударил?

– Кто сказал, что не приударил?

Вместо ответа Кэм рассмеялся и хлебнул пива.

– Если бы приударил, то выглядел бы гораздо расслабленнее.

Попался, подумал Сет, пожимая плечами.

– Я могу высадить тебя здесь. Можешь попробовать «я случайно оказался по соседству, так что не зайти ли мне, чтобы мы могли покувыркаться голышом»?

– У тебя это когда-нибудь срабатывало?

– О-о-о. – Кэм испустил долгий задумчивый вздох, уставился на небо, будто погрузился в воспоминания. – Сколько историй я мог бы рассказать! Как я понимаю, чем больше парень занимается сексом, тем больше о нем думает. И чем меньше он занимается сексом, тем больше о нем думает. Но, по крайней мере, занимаясь сексом, он лучше спит.

Сет похлопал себя по карманам.

– Ручка есть? Я хочу записать твою мудрость.

– Эта девушка – очень лакомый кусочек.

Сет нахмурился.

– Не говори о ней так.

– Ладно. – Добившись нужного ответа, Кэм кивнул. – Просто хотел узнать, серьезно ли ты к ней относишься.

Сет со свистом выдохнул воздух, оглянулся и смотрел на затейливый голубой дом, пока тот не скрылся из виду.

– Я еще и с самим собой толком не разобрался. Я должен устроить свою жизнь, и пока я это не сделаю, у меня не будет времени на… серьезные отношения. Но я смотрю на нее и… – Сет пожал плечами. – Я не могу этого понять. Мне нравится быть рядом с ней. Правда, с ней нелегко. Общаться с ней все равно, что с дикобразом. В короне.

– Бесхребетные женщины хороши для короткого романа. Но когда ты ищешь женщину на всю жизнь…

Паника исказила лицо Сета:

– Я этого не говорил! Я просто сказал, что мне нравится быть рядом с ней!

– И при этом у тебя щенячьи глаза.

– Чушь собачья!

Сет почувствовал, как его лицо и шею заливает румянец, и понадеялся, что в сумерках Кэм это не заметит.

– Еще минутка, и ты бы заскулил, – безжалостно продолжил тот. – Будешь держать кливер по ветру или пусть болтается?

Бормоча что-то себе под нос, Сет поправил парус.

– Слушай, я хочу рисовать ее, – заявил он. – Хочу разговаривать с ней. И я хочу затащить ее в постель. Спасибо за заботу, но с этими тремя задачами я справлюсь сам.

– Надеюсь, когда справишься, станешь лучше спать.

– Дрю не имеет никакого отношения к моему сну. Во всяком случае, почти не имеет.

Кэм повернул лодку и в сгущающихся сумерках направил ее к дому.

– Итак, или ты сам рассказываешь, почему не спишь по ночам, или правду придется из тебя выуживать. Если ты мне не расскажешь, Анна превратит наши жизни в ад, и ты все равно расколешься.

Сет подумал о Глории, и слова застряли у него в глотке. Стоит только начать, и лавина сорвется, похоронив под собой всю его семью.

Он мог бы рассказать Кэму что угодно. Что угодно, только не это.

Но, может, пора снять с души другой груз?..

– Я видел очень странный сон.

– Мы возвращаемся к сексу? Если так, то мы взяли слишком мало пива.

– Мне снилась Стелла.

Легкомысленное веселье испарилось, оставив на лице Кэма беспомощное выражение.

– Мама? Тебе снилась мама?..

– Я понимаю, что это странно. Я ведь никогда не встречался с ней.

– И что она… – Удивительно, как горе таится внутри, словно вирус. Не проявляется месяцами, даже годами, а потом вспыхивает, делая человека слабым и беспомощным. – Что вы делали?

– Сидели на причале за домом. Было лето. Жарко, влажно, душно. Я рыбачил, просто удочка и леска, и немного бри.

– Лучше бы ты спал, – выдавил Кэм. – Или ты покойник.

– Вот в этом все и дело. Крючка не было видно, но я знал, что стащил сыр для наживки у Анны. И я чувствовал запах роз, чувствовал палящее солнце. Потом Глупыш плюхнулся мне на колени. Я знал, что он умер – то есть знал во сне, – поэтому я чертовски удивился, когда увидел его. А потом я понял, что рядом со мной на причале сидит Стелла.

– Как она выглядела?

Лодка скользила по спокойной воде в угасающем свете, и в такой обстановке этот вопрос не показался странным. Он показался вполне рациональным.

– Потрясающе. Небрежно нахлобученная старая, защитного цвета шляпа без полей, волосы из-под нее торчат во все стороны.

– Господи. – Кэм помнил эту старую шляпу, помнил, как мама напяливала ее на непокорные кудри. А вот осталась ли фотография мамы в этой шляпе, он вспомнить не мог.

– Я не хотел расстраивать тебя, – тихо проговорил Сет.

Кэм только покачал головой.

– Что случилось в том сне?

– Ничего особенного. Мы просто сидели и разговаривали. О вас, парнях, о Рэе и…

– О чем именно?

– Как они решили, что ей пора побыть бабушкой, раз уж раньше не довелось. Дело не в том, о чем мы говорили, а в том, что это казалось реальным. Я не знаю, как объяснить…

– Нет-нет. Я понимаю. – Разве Кэм сам не разговаривал с покойным отцом? И разве у других братьев не было подобных встреч?

Однако это было давно. А маму они потеряли еще раньше. И ни одному из них не удалось снова поговорить с ней, как бы горько это ни было. Даже во сне.

– Я всегда хотел познакомиться с ней, – продолжал Сет. – И теперь я чувствую себя так, словно мы встретились.

– Как давно это случилось?

– На прошлой неделе, кажется. И не заводись. Я тогда ничего не сказал, потому что не хотел тебя злить. Признай, что от этого мороз по коже.

И это только начало, подумал Кэм, но раз уж ты, парень, Сет Куин, придется тебе разбираться в одиночку.

– Если она снова тебе приснится, спроси, помнит ли она хлеб из цукини.

– Что?!

– Просто спроси ее.

Когда они вернулись домой, Дэн Миллер стоял у плиты с бутылкой пива, наклонившись к Анне, которая кормила его с ложки красным соусом.

– Какого черта он здесь делает? – спросил Кэм, старательно хмурясь, поскольку Дэн ничего другого от него не ждал.

– Попрошайничаю. Потрясающе, миссис Куин. Никто не готовит лучше вас. И с вашим соусом гораздо легче смотреть на его физиономию, – добавил Дэн, кивая на Сета.

– Разве ты не попрошайничал здесь пару недель назад? – спросил Кэм.

– Не-а. Две недели назад я попрошайничал у Этана. Не люблю однообразие.

– С нашей прошлой встречи ты расширил свои кормовые угодья. – Сет зацепил большими пальцами карманы джинсов, разглядывая друга детства. Дэн возмужал, раздался в плечах, явно немало времени проводит в спортзале.

– Неужели нельзя просто сказать «Привет, рад снова тебя видеть»? – удивилась Анна.

– Привет, – послушно повторил Сет. – Рад снова тебя видеть.

Они сцепились в захвате, заменяющем мужчинам объятия. Глядя на них, Кэм принюхался к кипящим на медленном огне кастрюлям.

– Боже, у меня сердце разрывается. Как трогательно!

– Кэм, почему бы тебе не накрыть на стол? – предложила Анна. – Пока ты не свалял сентиментального дурака?

– Пусть попрошайка накрывает. Он прекрасно знает, что где лежит. А я должен свергнуть с трона и казнить нашего младшенького.

– Постарайся успеть за двадцать минут. Через двадцать одну мы садимся за стол.

– Я накрою, миссис Куин.

– Нет, убирайтесь из моей кухни вместе с вашим пивом и мужскими замашками. Не понимаю, почему мне не досталась хотя бы одна девочка. Неужели я просила слишком многого?

– В следующий раз, когда этот парень явится к нашему столу, пусть наденет платьице, – крикнул Кэм через плечо, направляясь в кабинет решать судьбу сына.

– Кэм любит меня, как брата, – сказал Дэн, непринужденно открывая холодильник, чтобы достать пиво для Сета. – Пойдем, посидим во дворе, как мужчины, почесываясь и рассказывая байки о сексе.

Они уселись на крыльце. Хлебнули пива.

– Обри говорит, что на этот раз ты остаешься. Снял студию над цветочным магазином.

– Верно. Обри? По моей информации, за ней ухаживает твой младший брат.

– Когда выпадает шанс. Я вижу ее чаще, чем Билл. Его так часто запрягают в больнице в двойные смены, что во сне он орет «Разряд!» и другие сексуальные медицинские термины.

– Вы еще живете вместе?

– Да, пока. По большей части квартира принадлежит мне. Он живет и дышит в больнице. Билл Миллер, врач. Кто бы мог подумать!

– Если вспомнить, он обожал препарировать лягушек на биологии, а ты хныкал.

Хотя прошло много лет, Дэн скривился.

– Мне до сих пор противно. Ни одна лягушка никогда не причинила мне вреда. Ладно, ты вернулся и нарушил мои планы погостить у тебя в Италии. Мы бы сидели в каком-нибудь уличном кафе…

– Траттории.

– Как скажешь. Глазели бы на сексапильных женщин. Думаю, мы неплохо порезвились бы. Ты – знаменитый художник, а я – необыкновенный красавец…

– Как поживает учительница, с которой ты встречался? Шелли?

– Шелби. Да, это тоже разрушает мои мечты. – Дэн покопался в кармане, вытащил ювелирный футлярчик и большим пальцем открыл крышку.

– Черт тебя побери, Миллер! – выдавил Сет, заморгав от блеска бриллианта в кольце.

– У меня большие планы на завтрашний вечер. Ужин, свечи, музыка, коленопреклонение. Полный комплект. – Дэн судорожно вздохнул. – Боюсь до смерти.

– Ты женишься?

– Надеюсь, потому что люблю ее до чертиков. Думаешь, ей понравится?

– Откуда мне знать?

– Ты же у нас художник. – Дэн сунул кольцо под нос Сету. – Как оно тебе?

Затейливая золотая полоска с бриллиантом в центре. Однако дружба требовала сказать больше.

– Роскошное. Элегантное. Классическое.

– Да-да! – Явно польщенный, Дэн снова изучил кольцо. – Это она, парень. Это Шелби. Хорошо. – Облегченно выдохнув, он убрал коробочку в карман. – Ладно. Она хочет с тобой познакомиться. Увлекается всякими художествами. Так я с ней и познакомился. Обри вытащила меня на выставку в университете, так как Билл был занят. Шелби стояла перед картиной, похожей на мазню шимпанзе – сплошные штрихи и пятна краски. Если хочешь знать мое мнение, это мошенничество.

– Уверен, Поллок в гробу перевернулся от стыда.

– Да, наверное, как скажешь. В общем, я подошел к ней и завелся на тему «о чем это вам говорит».

Наслаждаясь увлеченностью друга, Сет откинулся назад, оперся о верхнюю ступеньку.

– И что она ответила?

– Она сказала, что любой пятилетка в ее подготовительном классе нарисовал бы лучше водяными красками. Боже, это была любовь. Я пустил в ход тяжелую артиллерию, сказал, что у меня есть друг-художник, но он рисует настоящими красками, и как бы вскользь упомянул твое имя. Она чуть в обморок не упала. Думаю, именно в тот момент я и понял, что ты стал знаменитостью.

– Ты сохранил тот мой рисунок, где вы с Биллом страдаете над унитазом?

– Висит на почетном месте. Как насчет встречи со мной и Шелби как-нибудь вечером на следующей неделе? Выпьем, пожуем чего-нибудь.

– Я-то не против, но вдруг она влюбится в меня и бросит тебя с разбитым сердцем?

– Да, это возможно. Но у нее есть подружка…

– Нет! – Сет в ужасе выставил руку. – Никаких свиданий! Конечно, твоя девушка может вполне подпасть под мое роковое обаяние, но тебе придется рискнуть.

* * *

Братья собрались в кабинете Филипа на верфи.

– Мама? – Филип тяжело опустился на стул. – Ему снилась мама?

– Может, сон, а может, и нет.

Этан почесал подбородок.

– Он сказал, что она была в той старой шляпе?

– Вот именно.

– Она часто ее надевала, – заметил Филип. – Вероятно, он видел фотографию.

– Ни на одной из наших фотографий на маме нет этой шляпы. Я смотрел. Я не говорю, что он не видел какую-то фотографию, и я не утверждаю, что это не был сон. Но это странно. Она точно так же приходила и сидела на причале рядом с нами. Она была равнодушна к рыбалке, но если кто-то из нас уединялся в тяжелую минуту, она приходила и сидела, пока мы не выкладывали ей все, что было на душе.

– У нее это здорово получалось, – согласился Этан. – Она всегда докапывалась до сути.

– Но это вовсе не значит, что с ним происходит то, что было с нами после смерти папы.

– Ты и тогда не хотел верить, – напомнил Этан, выуживая бутылку воды из холодильника.

– Я понимаю, парня что-то беспокоит, и он не хочет об этом говорить. Во всяком случае, со мной. – Кэм чувствовал обиду, но братьям в этом не признался. – Если кто и смог бы расколоть его, то только мама. Пусть даже во сне. А пока, думаю, мы просто понаблюдаем за ним. Пойду-ка я вниз, а то он догадается, что мы разговариваем о нем. – У двери Кэм остановился, оглянулся. – Я велел ему спросить о хлебе из цукини, если мама снова ему приснится.

Братья непонимающе уставились на него. Этан вспомнил первым и расхохотался так, что ему пришлось присесть на край стола.

– Господи! – Филип повернулся на стуле. – Я и забыл!

– Посмотрим, помнит ли мама, – сказал Кэм и отправился в грохочущую рабочую зону.

Когда он шагнул на последнюю ступеньку, дверь распахнулась, впустив солнечные лучи и Дрю.

– О, привет, красотка! Ищете моего идиота-брата?

– Которого идиота-брата?

Кэм ухмыльнулся, оценив шутку.

– Вы меня поймали. Сет отрабатывает свой хлеб.

– Вообще-то я не… – Но Кэм уже взял ее за руку и повел внутрь.

Голый до пояса Сет стоял на палубе яхты спиной к Дрю, расставив ноги. Его мускулатура оказалась более рельефной, чем можно было ожидать от человека, зарабатывающего на жизнь маханием кистью. И он пил из горлышка бутылки, как человек, не видевший воду по меньшей мере неделю.

У нее самой во рту пересохло.

Легкомысленно, сказала себе Дрю. Легкомысленно, легкомысленно, легкомысленно пускать слюни из-за парня только потому, что он выглядит сексуальным, сильным и красивым. Она ценит интеллект и сильный характер, и индивидуальность, и… ну, просто отличная задница…

Позор ей.

Дрю едва сдерживалась, чтобы не облизнуться, когда Сет обернулся. Он уже поднял руку, чтобы смахнуть пот со лба, но тут заметил ее.

Теперь, кроме зрелища стройного, потрясающего тела, упакованного лишь в джинсы и рабочие сапоги, на Дрю обрушилась убийственная мощь его улыбки. Его губы, потрясающие, как и задница, зашевелились, но слова утонули в грохочущей музыке. Готовый услужить Кэм подошел к магнитофону и уменьшил звук с оглушительного до просто громкого.

Над палубой появилась голова Обри:

– Эй! Что дают?

– У нас гости.

Прежде чем спрыгнуть с палубы, Сет погладил плечо Обри.

– Наш договор на завтра в силе? – спросил он, подходя к Дрю и доставая из кармана бандану, чтобы обтереть лицо и руки.

– Да. – Дрю заметила, что Обри с интересом смотрит на них. – Я не хотела мешать вам. Я оставила мистера Джи присматривать за магазином и поехала по делам, а по дороге решила заглянуть к вам, познакомиться с процессом.

– Я тебе все покажу.

– Ты занят. – И твоя блондинка следит за мной, как цепной пес, мысленно добавила Дрю, после чего обратилась к Кэму: – В любом случае мне сказали, что, вероятно, я должна встретиться с вами.

– Видишь, Сет, все прекрасные женщины предпочитают меня, – самодовольно усмехнулся тот. – Чем я могу вам помочь?

– Я хочу купить яхту.

– Правда? – Кэм обнял ее за плечи и повел к лестнице. – Что ж, вы не ошиблись адресом.

– Эй! – крикнул Сет. – Я могу поговорить о яхтах!

– Младший партнер, – пояснил Кэм клиентке. – Во всяком случае, мы позволяем ему так думать. Так какая яхта вас интересует?

– Шлюп. Восемнадцать футов. Не плоскодонка. Кедровый корпус. Возможно, с ложкообразным штевнем, но готова рассмотреть и другие идеи. Мне нужно устойчивое судно, надежное и быстроходное. Я люблю скорость.

Дрю подошла к галерее рисунков и сказала себе, что искусством художника восхитится позже, а пока необходимо изложить свои требования.

– Этот корпус, этот нос. – Она указала на два рисунка. – Как я и сказала, я хочу надежное, быстроходное и долговечное судно.

Кэм понял, что новая заказчица прекрасно разбирается в яхтах.

– Работа на заказ дорого вам обойдется.

– Я не жду подарков, но условия обсуждаются не с вами, не так ли? Это сфера деятельности вашего брата Филипа, а особенности конструкции, если я не ошибаюсь, – царство Этана.

– Вы выполнили домашнее задание.

– Я люблю заранее знать, с кем имею дело, и предпочитаю обращаться к лучшим. А лучшие, по всем отзывам, это братья Куин. Как скоро вы сможете представить проект?

Боже, о боже, думал Кэм, эта девочка сведет парня с ума. Забавно будет понаблюдать.

– Давайте поднимемся наверх и все посчитаем.

Через тридцать минут ее провожал Этан. Как он обнаружил, девушка отличает левый борт от правого, прекрасно понимает, чего хочет, и вполне может отстоять свою точку зрения, несмотря на натиск трех напористых, уверенных в себе мужчин.

– Эскизы будут готовы к концу следующей недели. Быстрее – если запугаем Сета и заставим его сделать большую часть.

– Вот как? – Дрю бросила небрежный – как она надеялась – взгляд на рабочую зону. – Он участвует в проектировании?

– Когда нам удается его заставить. У него способности к этому. И, естественно, он рисует гораздо лучше, чем мы трое, вместе взятые.

Дрю проследила за взглядом Этана, устремленным на галерею рисунков.

– Прекрасная коллекция и, полагаю, ретроспективная, – заметила она. – Ясно виден прогресс художника.

Этан ткнул пальцем в рисунок шлюпа.

– Вот это он нарисовал в десять лет.

– В десять?! – Зачарованная, Дрю подошла поближе, стала изучать рисунок, как ученик изучал бы в музее ранние работы мастера. – Не представляю, что чувствуешь, родившись с таким талантом. Для некоторых это может стать непосильной ношей, не так ли?

Этан ответил не сразу, он смотрел на рисунок, представлял свой старый шлюп глазами талантливого ребенка.

– Возможно. Но не для Сета. Для него это радость и возможность дать выход своим чувствам. И так было всегда. – Этан никогда не отличался разговорчивостью, поэтому он просто улыбнулся и протянул Дрю руку. – Приятно будет работать с вами.

– Взаимно. Благодарю за то, что уделили мне время сегодня.

– У нас всегда найдется для вас время.

Этан проводил ее и вернулся в царство грохочущей музыки и визжащих электроинструментов. Он был на полпути к токарному станку, когда Сет выключил пилу.

– Дрю наверху с парнями?

– Нет. Она уехала.

– Уехала?! Черт побери, мог бы сказать мне!

Сет соскочил с палубы и бросился к двери.

Обри хмуро посмотрела ему вслед.

– Он уже влюбился в нее.

– Похоже. – Этан пристально взглянул на Обри. – Проблемы?

Та пожала плечами.

– Не знаю. Не знаю. Она просто не то, что я представляла для него, вот и все. Если хочешь знать мое мнение, она холодная и довольно заносчивая.

– Она одинокая, – поправил Этан. – Не все сходятся с людьми так легко, как ты, Обри. И кроме того, выбирать Сету.

– Да.

Однако Этану вовсе не удалось ее переубедить.