Текст книги "Пляска богов"

6

Они вернулись к повседневным делам – тренировались, разрабатывали стратегию и тактику. По звукам и вспышкам из башни Блэр понимала, что маги тоже не сидят без дела.

Но чем бы они ни занимались, тягостное ожидание становилось невыносимым.

– Нужно что-то предпринять. – Она нанесла несколько быстрых ударов по тяжелой груше, подвешенной в дальнем конце бывшего зала. – Мы ходим по кругу. Пора бы разорвать этот круг. Встряхнуться.

– Согласен. – Ларкин наблюдал за ней, размышляя, сколько раз она вымещала обиду и разочарование на большом мешке с опилками. – Думаю, надо предпринять дневной набег на пещеры.

– Старо. – Она продолжала тузить мешок – левой, левой, затем правой. – Повторяешься.

– Нет. Мы там были, но не стали нападать, правда?

Раздраженная справедливостью его слов – а еще больше тем, что Ларкин не напомнил, что именно ее едва не использовали вампиры после экспедиции в Керри, – она искоса взглянула на него.

– Нам не выйти оттуда живыми. По крайней мере, всем.

– Возможно, только мы и так можем погибнуть, прежде чем все это закончится.

«Неприятная, но правда, – подумала Блэр. – И с этим нужно считаться».

– Да, такая вероятность не исключается.

– Значит, нужно найти средство задать им жару – не входя внутрь и не подвергая себя опасности. Хотя я не прочь потревожить их в собственном логове – для разнообразия. – Он взял дротик и метнул в манекен.

Блэр понимала его чувства – и разделяла. Но она не настолько глупа.

– Нам нежелательно сражаться на их условиях и на их территории. Спускаться в пещеры равносильно самоубийству.

– Для вампиров – если мы осветим пещеры.

Блэр нанесла еще один удар по груше, потом повернулась к Ларкину.

– Осветим?

– Огонь. Только мы должны быть вдвоем. Остальные, особенно Мойра, никогда на это не согласятся.

Заинтригованная, она принялась разматывать резиновые бинты с запястий.

– Кстати, давно хотела тебя спросить. Про дракона. Ты дышишь огнем?

Ларкин удивленно уставился на нее.

– Дышу огнем?

– Да. Но ведь драконы – огнедышащие, да?

– Нет. Зачем? Да и как они это сделают?

– А как человек превращается в дракона? Ладно, проехали. Еще одной сказке конец. И чем же ты собираешься поджечь пещеры?

Он поднял меч.

– Достаточно кому-то одному пробраться всего на пару шагов внутрь. Я бы с радостью. Но… – Он снова опустил меч. – Огненные стрелы гораздо практичнее.

– Стрелять огненными стрелами в пещеры средь бела дня? Это привлечет внимание. Я не затыкаю тебе рот, – поспешно добавила Блэр, не давая ему возразить. – Землетрясение и полет дракона прошли незамеченными. Люди не видят того, что не хотят видеть. Но тут другое дело. В пещерах пленники.

– Знаю. Мы их можем спасти?

– Это практически невозможно.

– Если бы я сидел в клетке и ждал, пока меня подадут на стол одной из этих тварей или превратят в такого же, то предпочел бы погибнуть в огне. Ты говорила то же самое.

– Думаю, ты прав, но, чтобы пробить брешь, нам нужна полноценная атака. Прав ты и в том, что нам никогда не уговорить остальных. – Блэр приблизилась к нему вплотную и посмотрела прямо в лицо. – Да и ты не сможешь этого сделать.

Ларкин подошел к манекену и выдернул дротик. Разум подталкивал его на решительный шаг. Но душа… была против.

– А ты?

– А я смогу. Потом мне придется жить с этим, но я выдержу. Эту войну я веду всю жизнь. И без потерь не обойтись. Гибнут невинные люди – надо рассматривать это как сопутствующие потери. Если бы я думала, что подобная атака поможет нам выиграть войну или просто нанести серьезный урон Лилит, то давно бы это сделала.

– Но ты считаешь, что я не смогу.

– Я это точно знаю.

– Потому что я слаб?

– Нет. Просто в тебе нет жестокости.

Ларкин повернулся и метнул дротик, пронзивший сердце манекена.

– А в тебе, получается, есть?

– Мне приходится быть жестокой. Ты не видел того, что видела я, и ты не знаешь всего, что известно мне. Я должна быть такой. Иначе бы я этим не занималась.

– Ты воин и охотник. Это дар и одновременно долг. Иногда приходится быть жестоким. Я тоже могу исполнить свой долг, и если придется пожертвовать людьми, я это сумею пережить. Буду мучиться, казнить себя, но сделаю то, что требуется.

«При сильном давлении, – подумала она, когда Ларкин ушел, – он либо становится жестким, либо ломается».

Именно поэтому Блэр предпочитала действовать в одиночку. Поэтому она одна. Не нужно ни объясняться, ни оправдываться. После Джереми она поняла, что единственный способ делать свое дело – оставаться одной.

Услышав приглушенный хлопок, донесшийся из башни, Блэр подняла голову. Конечно, некоторым это дано: близость, союз. Но сначала они должны понять друг друга, принять все недостатки. Не просто терпеть, а принять.

Если примерить это на свою жизнь, то ей, судя по всему, подобное не грозит. Блэр снова перебинтовала руки и принялась колошматить тяжелую грушу.

– Представляешь себе какую-то знакомую сволочь? – В дверях появился Киан.

Блэр едва удостоила его взглядом. Теперь она работала не только руками, но и ногами. Боковой удар, потом назад, потом двойной прыжок. С нее градом лил пот, дыхание было коротким и прерывистым.

– Учителя алгебры в десятом классе.

– Наверняка он заслуживает хорошей взбучки. Тебе она в жизни пригодилась? Я имею в виду алгебру.

– Ни разу.

Киан наблюдал, как она разбежалась и с такой силой ударила грушу ногой, что та едва не сорвалась с крепления.

– Ты в отличной форме. Странно, но на груше я вижу лицо Ларкина, – с улыбкой произнес он, когда Блэр сделала перерыв, чтобы отдышаться и глотнуть воды. – Я столкнулся с ним на лестнице. Он выглядел раздраженным, что с ним редко бывает – парень довольно дружелюбен, правда?

– Я раздражаю людей.

– Точно. А он мил.

– И мне нравится.

– Гм. – Киан подошел, взял несколько ножей и принялся метать их в мишень в противоположном конце комнаты. – Проживи ты среди людей столько, сколько я, ты научилась бы различать слабые сигналы. И удивлялась бы выбору, который делают люди. Я вот никак не могу понять, почему бы вам просто не броситься в объятия друг другу? Опасные времена, грядет конец света, и так далее.

Она резко выпрямилась, так что хрустнули позвонки.

– Я не прыгаю в постель к первому попавшемуся парню – хотя это не твое дело.

– Разумеется. Тебе самой решать. – Киан подошел к мишени, выдернул ножи и протянул Блэр – непринужденным, почти дружеским жестом. – Но мне кажется, что его достоинства не ограничиваются близостью и доступностью.

Блэр подбросила нож в воздух, проверяя его вес, затем метнула в мишень. Точно в «яблочко».

– Что за внезапный интерес к моей сексуальной жизни?

– Просто изучаю реакции людей. Брат покинул свой мир и перешел в этот. Богиня указала направление, и он подчинился.

– Хойт не просто послушался богиню.

– Нет, – согласился Киан после недолгого раздумья. – Он пришел, чтобы найти меня. Мы же близнецы, и связь между нами очень глубока. Кроме того, он по природе своей обязателен и верен.

Теперь Блэр направилась к мишени, чтобы вытащить ножи.

– И еще он силен и отважен.

– Да, конечно. – Киан взял ножи и метнул в мишень. – Но есть вероятность, что я стану свидетелем его смерти. А мне это ни к чему. Даже если Хойт переживет битву, то со временем состарится – его тело разрушится, и он умрет.

– Веселая перспектива, да? А может, он тихо покинет этот мир во сне после долгой, счастливой жизни. Или его хватит удар после классного секса?

Киан улыбнулся, но улыбка не затронула холодных синих глаз.

– Насилие, природа – результат один. Я видел больше смертей, чем видела ты, больше, чем тебе предстоит увидеть. Хотя в этом смысле опыт у тебя гораздо шире, чем у остальных. Что отделяет нас – тебя и меня – от них.

– Тут у нас нет выбора.

– Ошибаешься – есть. Я кое-что знаю об одиночестве и о том, как рассеять его, хотя бы на время.

– Значит, я должна наброситься на Ларкина просто потому, что мне одиноко?

– Это один из возможных ответов. – Киан вновь выдернул ножи из мишени, но теперь убрал их на место. – Другой заключается в том, чтобы получше присмотреться к парню и к тому, что он видит, когда смотрит на тебя. Опасность и воздержание обострят твои чувства. Хочешь пару раундов?

– Пожалуй.

Ей стало легче. Несколько синяков того стоили. Ничто так не приводит в порядок мысли, как яростная схватка с вампиром – даже с тем, который не собирается тебя убивать. Осталось лишь спуститься на кухню и что-нибудь перекусить перед вечерней тренировкой.

Но сначала нужно заскочить к себе и смазать синяки волшебной мазью Гленны.

Она вошла в комнату и оказалась на холме над Долиной Молчания.

– О, черт. Черт, черт. Я не хочу больше этого видеть.

– Ты должна. – Морриган стояла рядом с ней в бледно-голубой накидке, развевающейся на ветру. – Ты должна тут все знать назубок: каждый камень, каждую ямку, каждую травинку. Это поле боя. Последний рубеж человечества. Тут, а не в пещерах Керри.

– Значит, мы просто ждем?

– Нет, не только. Ты охотник, и ты делаешь свое дело. Все, что ты предпринимаешь, все твои решения приближают тебя к этому сражению.

– Одна-единственная битва. – Блэр устало провела рукой по волосам. – Все остальное – просто стычки, ведущие к ней. Не больше. Неужели тут все закончится?

Взгляд изумрудных глаз Морриган остановился на Блэр.

– Война никогда не закончится. Ты знаешь и чувствуешь эту простую истину каждой клеточкой своего тела. Но если Лилит победит, миры погрузятся в хаос. Людей ждут бесконечные страдания, мучения, смерть.

– Понятно. А хорошие новости?

– Все, что нужно, у вас уже есть. Круг шести достаточно силен, чтобы победить в этой битве.

– Но не закончить войну. – Блэр вновь окинула взглядом неприветливый пейзаж. – Для меня она никогда не закончится.

– Выбор за тобой, дитя мое. Так было всегда.

– Мне хочется все бросить. Иногда хочется, а иногда… Я думаю: вы только посмотрите, что я делаю, что умею. И у меня появляется ощущение… наверное, правоты. Но в другие дни, когда я возвращаюсь с охоты, а в доме никого нет, я чувствую такую тяжесть, такую опустошенность…

– Тебе не хватает любви. – Голос Морриган стал ласковым. – Но все, что с тобой произошло и происходит, закаляет тебя. Тебе предстоит выиграть много сражений, разрешить много загадок. И всегда, дитя мое, у тебя будет выбор.

– Уклониться – это не выбор. Итак, мы придем сюда и победим. Потому что должны сделать это. Я не боюсь умереть. Нельзя сказать, что хочу, но не боюсь.

Она снова окинула взглядом долину: клочки тумана и торчащие из них скалы. И как всегда, по спине пробежала дрожь. Она увидела себя, распростертую на земле. Окровавленную. Убитую.

Ей хотелось спросить, правда ли это, или игра воображения, но Блэр знала, что богиня не ответит.

– Ну что ж, если мне суждено умереть, – решила Блэр, – я захвачу с собой чертову кучу этих тварей.

– Через неделю вы, круг шести, придете к Пляске Богов и перенесетесь в Гилл.

Блэр отвернулась от склона и посмотрела в лицо Морриган.

– Неделя.

– Неделя, считая с сегодняшнего дня. Вы сделали все, что должны были сделать. Собрались вместе, многому научились и теперь отправитесь в Гилл.

– Как?

– Узнаешь. Через неделю. Ты должна доверять своим товарищам, своим чувствам. Если круг шести не доберется до Гилла и не явится туда в назначенный час, твой мир и все остальные миры погрузятся во тьму.

Солнце погасло. В наступившей темноте Блэр услышала крики, вой, плач. В воздухе вдруг запахло кровью.

– Ты не одна, – сказала Морриган. – Даже здесь.

Потом все исчезло. Блэр смотрела в глаза Ларкина, чувствовала его пальцы, сжимавшие плечи.

– Ну вот, ты здесь, ты вернулась. – Она была так ошеломлена, что не сопротивлялась, когда Ларкин притянул ее к себе, обнял и прижался губами к ее волосам. – Ты вернулась, – повторил он. – Что это было, вампир?

– Нет. Уф. Отпусти меня.

– Не торопись. Ты вся дрожишь.

– Да нет. Это ты дрожишь.

– Возможно. Ты меня до смерти напугала. – Он слегка отодвинулся. – Ты стояла и смотрела в пространство невидящими глазами. Не слышала, когда я окликнул тебя. Не видела меня, когда я стал прямо перед тобой. А твои глаза… – Ларкин прижал губы к ее лбу. «Так родители проверяют, нет ли у ребенка температуры», – подумала она. – …были такими темными и глубокими.

– Морриган. Она устроила мне небольшую экскурсию. Но со мной все в порядке.

– Может, хочешь прилечь, отдохнуть? Немного прийти в себя. Я побуду с тобой.

– Нет, я же сказала: все в порядке. Я думала, что ты на меня злишься.

– Злился… чуть-чуть. Ты крепкий орешек, Блэр. Я еще никогда не тратил столько сил, ухаживая за женщиной.

– Ухаживая? – вырвалось у нее. – Терпеть не могу ухаживаний.

– Это я понял, но ничего не поделаешь. Но как еще мужчина может показать женщине, что она привлекает его? В любом случае, как бы я ни обижался или злился, я всегда буду рядом с тобой.

«Все мужчины одинаковы», – мелькнуло у нее в голове.

– Со мной все в порядке. Просто немного взбудоражена от того, что получила послание богов.

– Какое послание?

– Лучше собрать всех, чтобы мне не повторять одно и то же несколько раз. В библиотеке, – решила она. – Там удобнее всего.

Блэр мерила шагами комнату, ожидая Гленну и Хойта. Вероятно, магию не могут прервать даже послания богов. Пытаясь побороть нетерпение, она теребила два крестика, висевшие у нее на шее. Один она носила почти всю жизнь. Его передавали в семье из поколения в поколение – от Нолы, а значит, и от Хойта. Крест Морриган, один из тех, что богиня дала ему, отправляя на битву в другой мир, в другую эпоху.

Второй они с Гленной отлили с помощью магии из фамильного серебра и волшебного огня. Эмблема команды и щит, который каждый из них, кроме Киана, никогда не снимал.

Первый крест когда-то спас ей жизнь, вспомнила Блэр. Значит, магия важнее нетерпения.

Тем не менее, когда Мойра предложила ей чай, она отрицательно покачала головой.

Мысленно Блэр уже проделывала то, что предстояло сделать, – и ей это не нравилось. Хоть какое-то движение – то, чего все они хотели. То, чего им не хватало.

– Двое снаружи, – тихо сказала Мойра. – Уже несколько дней мы никого не видели, а сейчас они появились. Двое, на самой границе леса.

Блэр шагнула к окну, стала за спиной Мойры и окинула взглядом опушку.

– Да, вижу. Но с трудом.

– Может, взять лук?

– Слишком далеко в темноте, – ответила Блэр, потом пожала плечами. – А почему бы и нет? Если не попадешь, то хотя бы продемонстрируешь, что мы не спим.

Мойра вышла, и Блэр окинула взглядом комнату. Киан развалился в кресле с книгой и бокалом вина. Ларкин сидел на диване, потягивая пиво и наблюдая за ней.

Ей не хотелось чая, который заварила Мойра, не хотелось успокаиваться. Но и алкоголь, притуплявший чувства, ее тоже не привлекал.

Блэр вновь прошлась по комнате, вернулась к окну. Вампир слева рассыпался в прах. Стрелы она не заметила, но увидела, как второй вампир попятился и растворился среди деревьев.

«Нет, мы не спим», – подумала она.

– Простите, что заставили себя ждать, но мы не могли просто так все бросить. Чай. Превосходно. – Войдя в комнату, Гленна направилась прямо к столу и налила две чашки, себе и Хойту. – Что-то случилось?

– Да. Подождем Мойру. Она поднялась наверх – подстрелила одного из вампиров, они появились снаружи.

– А-а. – Гленна вздохнула. – Значит, вернулись. Так было хорошо без них.

– Смогла достать только одного. – Мойра с луком в руке вошла в комнату. – Второго не увидела – слишком темно. А тратить стрелу мне не хотелось. – Она поставила лук и колчан у окна. На тот случай, если они снова понадобятся.

– Отлично, все собрались. Морриган нанесла мне визит – или я ей. Смотря с какой стороны посмотреть.

– У тебя было видение? – спросил Хойт.

– Называй как хочешь. Я видела поле битвы. Пустое. Только ветер, туман и богиня. Много загадочных слов, но в конце она сказала, что мы должны отправиться в Гилл через неделю, считая с сегодняшнего дня.

– Мы возвращаемся? – Мойра шагнула к Ларкину и схватила его за плечо. – Мы возвращаемся в Гилл.

– Так сказала богиня, – подтвердила Блэр. – У нас неделя на сборы. Необходимо выяснить, что нам нужно, все упаковать, закончить ваши магические дела в башне. Мы пойдем к каменному кольцу, через которое вы попали сюда. – Она кивнула Ларкину и Мойре. – Тем же путем, что и Хойт. Не знаю, как оно действует, но…

– У нас есть ключи, – объяснила Мойра. – Их дала Морриган. Один мне, один Хойту.

– Значит, готовимся к отъезду. Берем столько оружия, сколько сможем унести. Настойки, мази – все, что скажут Гленна и Хойт. Думаю, главная трудность – как доставить туда Киана. Будем надеяться, что день будет дождливым, или выйдем из дома после захода солнца. За нами снова наблюдают, и Лилит будет знать, что мы тронулись в путь. Ничуть не сомневаюсь, что нам попытаются помешать.

– И сообщат Лилит, что мы покинули дом, – добавила Гленна.

– Она поймет, куда мы ушли. Отправляясь в Гилл, мы приведем ее за собой. – Рука Мойры крепче сжала плечо Ларкина. – Я принесу несчастье своему народу.

– Тут ничего не поделаешь, – попыталась успокоить ее Блэр.

– Тебе не понять, потому что ты с детства привыкла к этому, – возразила Мойра. – Я хочу домой. Так сильно хочу, что не высказать словами. Но привести с собой зло? А если битва не состоится? Может, нам удастся найти врата, через которые проходит Лилит, и каким-то образом запереть их. Тогда мы изменим судьбу.

Блэр всегда полагала, что от судьбы никуда не деться.

– Тогда битва случится здесь, в неподходящем месте. И шансы на победу уменьшатся.

– Мойра. – Ларкин встал, обошел вокруг дивана и посмотрел сестре в лицо. – Я люблю Гилл не меньше, чем ты, но другого пути нет. Так было сказано тебе, и так ты сказала мне.

– Ларкин!

– Зло, о котором ты говоришь, уже проникло в Гилл. Забрало твою мать. Неужели ты хочешь, чтобы теперь я покинул свою мать, хочешь разрушить мою веру? Рискнуть всем, что у нас есть?

– Нет. Прости. Я не боюсь за себя – больше не боюсь. Но я вижу лица тех людей в пещерах, и они превращаются в лица тех, кого я знаю и люблю. И мне страшно.

Она выпрямилась.

– Речь не только о Гилле. Я все понимаю. Мы идем – через неделю.

– Мы соберем армию. – Хойт посмотрел на Мойру. – Ты попросишь свой народ сражаться, объединиться вокруг нас.

– Они будут сражаться.

– Потребуется серьезная подготовка, – заметила Блэр. – А это гораздо сложнее того, чем мы тут занимаемся. Нас всего шестеро. А нужно обучить сотни людей, причем не просто вложить им дротик в руку. Научить убивать вампиров.

– За одним исключением. – Киан поднял бокал в шутливом салюте.

– Никто не посмеет дотронуться до тебя, – пообещала Мойра, и он ответил ей ленивой улыбкой.

– Маленькая королева, если бы я не был в этом уверен, то устроил бы прощальную вечеринку и пожелал вам счастливого пути.

– Это еще не все. – Блэр снова подошла к окнам, чтобы проверить, не приближаются ли к дому вампиры. – Насколько мы можем судить, Лилит тоже собирается в дорогу. Возможно, она попадет туда даже раньше нас. Можем ли мы каким-то образом – с помощью магии – узнать, открывала ли она дверь в другой мир?

– Наверное. – Гленна посмотрела на Хойта. – Думаю, да.

– Нет необходимости. Лилит не может воспользоваться Пляской Богов. – Ларкин вновь потянулся за пивом. – Кажется, Мойра, ты говорила, что демону не войти в каменный круг?

– Совершенно верно. Они не могут войти в круг, не говоря уже о том, чтобы с его помощью перемещаться между мирами.

– Тогда возникает еще одна проблема.

В ответ на замечание Блэр Киан снова поднял бокал.

– Похоже, мне все-таки придется разбрасывать конфетти.

– Да, неприятность. Я и забыл. – Ларкин поджал губы, потом сделал еще глоток. – Значит, необходимо найти обходной путь. Насколько я понимаю, если мы нужны в Гилле вшестером, то должен существовать способ попасть туда. Осталось лишь его найти.

– Или вместе, – Хойт поставил чашку на стол, – или никто.

– Ага. – Ларкин кивнул. – Никого не оставим. И коня с собой возьмем. – Вспомнив, он непринужденно улыбнулся Киану. – Если ты не возражаешь.

– Будем думать. Может, магия? – Блэр повернулась к Хойту.

– Богиня подскажет. Должна. Если мы с Гленной попытаемся сами открыть проход и пропустить в каменный круг Киана, то можем все разрушить и навсегда закрыть этот путь. Никто больше не попадет туда – и не вернется обратно.

– Меняя природу какого-либо явления, – пояснила Гленна, – каждый раз рискуешь столкнуться с последствиями этого воздействия. У магии довольно много общего с физикой. Каменный круг – священное место, и мы не вправе осквернять его. В то же время Киан должен попасть в Гилл – по указанию богини. Так что надо поискать лазейку.

– Если существует какой-то другой вход, которым пользуется Лилит, то он подойдет и для Киана. – Блэр нахмурилась. – На крайний случай. Мне не хочется разделять команду. Особенно в день отъезда.

– Кроме того, – напомнил Киан, – я понятия не имею, где находится этот чертов вход.

– Совершенно верно. Но может, нам удастся это выяснить.

– Поищем с помощью магии? – Гленна взяла Хойта за руку. – Можно попробовать.

– Нет, я имела в виду не магию. Не совсем магию. – Блэр склонила голову набок и пристально посмотрела на Ларкина. – Говоришь, ты можешь превращаться в любое живое существо?

Он поставил бокал с пивом на стол и улыбнулся.

– Ага. И что мы задумали?

– Ты уверен, что хочешь этого? – Блэр стояла в башне рядом с Ларкином. – Конечно, это моя идея, но…

– Причем превосходная. А теперь ты переживаешь за меня, астор?

– Отправляю тебя в защищенное магией гнездо вампиров, одного и без оружия. О чем тут переживать?

– Мне не нужно оружие, да и нести его будет тяжело, учитывая способ передвижения.

– При малейшем подозрении уходи оттуда. И не строй из себя героя.

– Я героем рожден.

– Я серьезно, Ларкин. Никаких подвигов. – У нее внутри все похолодело. – От тебя требуется только информация. Заметить малейшие признаки того, что Лилит собирается в путь, численность вражеских сил и, если это возможно, вооружение…

– Послушай, ты мне все это уже повторяла несколько раз. Я похож на тупицу?

– Мы дождемся утра и отвезем тебя к самым скалам. Останемся там – на случай, если ты попадешь в беду.

– Скорее всего, днем они опять закроют вход в пещеры – ты сама говорила. А ночью враг не ожидает нападения. Я прекрасно это понимаю. Я солдат, Блэр, и я должен делать то, что от меня требуется. Но при этом выбирать подходящий момент.

– Только не наделай глупостей! – Сдавшись перед напором чувств, она обеими руками схватила его за волосы и притянула к себе.

Страх покинул ее. Нет, она не хотела передать ему свой страх. Поцелуем Блэр наполняла его надеждой и страстью, прижимаясь к нему и дрожа всем телом.

– Не так быстро. – Блэр хотела отстраниться, но Ларкин повернул ее и прижал спиной к стене башни. – Еще не все из нас закончили.

Именно это он искал – пламя. Словно огненная жидкость переливалась от нее к нему, проникала в кровь. Охваченный этим пламенем, Ларкин сжал бедра девушки, его ладони скользнули вверх, затем снова вниз. Теперь он мог взять ее тело с собой – мысленно.

– Киан выманил их… – Мойра умолкла, увидев брата и Блэр в объятиях друг друга, и ее глаза широко раскрылись от удивления. – Простите.

– Ерунда. Всего лишь поцелуй на прощание. – Ладони Ларкина обхватили лицо Блэр. – К утру вернусь. – Потом он повернулся, подошел к Мойре и крепко обнял ее.

Она прижалась к брату.

– Будь осторожен. Я не могу потерять тебя. Я этого не переживу, Ларкин. Помни об этом. Помни, что мы ждем тебя, и возвращайся назад, целый и невредимый.

– С первым лучом солнца. – Он расцеловал ее в обе щеки. – Зажги мне свечу.

– Я буду смотреть… – Блэр заставила себя повернуться и открыть окно, – …в кристалл Гленны, сколько смогу.

– А я не откажусь от французского тоста, когда вернусь. – Он пристально посмотрел ей в глаза.

Они изменились первыми. Блэр поняла, что не замечала этого раньше. Первыми изменились глаза, зрачки и радужная оболочка, а потом появился мерцающий свет.

Вместо человека на нее смотрел сокол. Затем устремился в ночь, безмолвный, словно воздух.

– С ним все будет в порядке, – прошептала Блэр. – С ним все будет в порядке.

Мойра взяла ее за руку, и они вместе смотрели, как сокол растворяется в небе.