Текст книги "Тарон"

– Ты можешь унижать меня. Выгонять меня. Но у тебя нет права думать иначе. Да, отцы могут сомневаться в том, их ли ребенок перед их глазами или чужой. Но мать, под чьим сердцем бьется ещё одно сердце, мать никогда не ошибается. И никогда не позволит себе сомневаться в том, от кого же она беременна, кто отец малыша. Только мать знает, чей ребенок под её сердцем! Прощай, Тарон.

Нелли повернулась и быстро пошла к двери, стремясь быстрее покинуть дом Ирэн. Но на секунду остановилась, обернувшись, обратилась к Ирэн:

– Я всех, многих учу и оберегаю от собственных ошибок. Все счастливы. Или живут хотя бы не вразрез со своим сердцем и душой. Но почему-то я сама повторяю свои ошибки. Нет, не думай, что я несчастна, нет. Я счастлива. И мне есть кого учить и передать жизненный опыт, – положа осторожно руку на живот, Нелли с гордостью посмотрела в глаза молча стоявшей Ирэн. – Береги себя, Ирэн. Я ухожу, не нужно меня сопровождать.

Слова Нелли все еще висели в комнате и были больше, чем все те чувства, что оставила она, уходя. Ирэн медленно присела в своё кресло и непонимающе смотрела на Тарона, как тот, глотая свои скупые слезы, вновь подошел к балкону и смотрел вслед Нелли. И тихо шептал:

– Я не смог поступить иначе. Я видел, как она смотрела на Марка. Так же как когда-то её глаза смотрели на меня.

Своему поступку Тарон искал оправдание и также хорошо осознавал, что врал Нелли, и что она поняла, что он лгал.

– Ты снова заблудился, мальчик мой, – начала разговор Ирэн.

– Тарон, Нелли любит тебя. Поэтому она мчалась вслед за тобой. Её сердце повсюду с тобой.

Встав с кресла, Ирэн подошла к Тарону и вместе с ним глянула во двор. С балкона видны были стоявшие у входа в дом Нелли и Марк. По Нелли было видно, что она что-то объясняла Марку, как она взмахивала руками, а тот слушал её и, поймав за руку, с воодушевлением что-то отвечал, пытаясь вернуть её в дом Ирэн, тянул за руку.

– Они друзья. А ты сам спровоцировал ревность и поверил во все это. Она носит твоего ребенка, моего правнука. Ирэн встала перед лицом Тарона и, схватив его за плечи, несколько раз с силой потрясла, закричав:

– Делай же что-нибудь, Тарон! Не дай ей уйти! Ты же любишь её, а она тебя!

– Ребенок, ребенок, моего ребенка, бабушка! – очнувшись и сдерживая дыхание, Тарон повернул голову в сторону Нелли. И тут же побледнел, увидев, что Нелли схватилась за живот, наклонившись, чуть скривившись от боли.

– Нелли!.. – крикнул Тарон.

Ирэн вслед за Тароном посмотрела на Нелли и, увидев, как она падает, оцепенев, застыла на месте.

– Мама-джан!

– Нелли!.. – закричал Тарон во второй раз. Перепрыгнув через перила, он спрыгнул с балкона на газон. Перед его глазами ярким кадром вспыхнула картина прошлого, когда Рупен лежал на земле, и его застывший взгляд, смотревший секунды на него, а потом в небо.

Тарон, не обращая внимания на боль в левой ноге от полученной травмы в прыжке, бежал к жене.

– Нелли, любимая! – он пытался поднять её и кричал с болью: – Нелли, Нелли, любимая!

– У неё кровотечение, – взволнованно произнес Марк.

– Вызови скорую! – заорал Тарон, взяв на руки Нелли, потянувшись, целовал её глаза. – Нелли, не оставляй меня. Нелли. Не смей этого делать. Нелли, любимая. Любимая.

– Тарон… – пошевелила губами Нелли. – Наш малыш. Спасай его.

– Господи! – прокричал Тарон, глядя в небо.

Ирэн уже спустилась и, открывая дверь, выходящую во двор, сразу заметила кровь. Не позволив дождаться скорой помощи, она дала распоряжение Армену подогнать автомобиль и отвезти их в клинику Альберта Манукяна.

– Не волнуйся, Тарон, с моим правнуком ничего не случится.

Весь путь до клиники Ирэн давала надежду Тарону, иногда прикасаясь к нему, как бы подбадривая. А Тарон смотрел только в глаза Нелли, держа её за руку, и молчал.

Но когда в клинике после осмотра Нелли и первой оказанной помощи им навстречу из операционной вышел Альберт, он поставил Тарона перед выбором – или жизнь Нелли, или малыша. У Ирэн сжалось сердце, и тот слабый огонёк надежды, что все ещё горел, угас в её груди. Она крепко сжала задрожавшую руку внука, понимая, какую боль он сейчас испытывает.

– Спасите мою жену. Она для меня всё, – твердо и тихо произнес Тарон.

Ирэн пыталась поговорить с Альбертом, чтобы тот сделал всё возможное и невозможное, чтобы сохранить жизнь Нелли и ребенка. Но Альберт жестом остановил её речь, категорически произнеся:

– Ирэн, я сделаю всё, что смогу, – и, глянув на Тарона, доктор добавил. – А ты позаботься о Тароне. Я иду спасать Нелли.

Вспоминая все трагедии и переживания семьи Хукаси, Альберт внимательно посмотрел в глаза Ирэн:

– Бог нам всем в помощь!

Тарон отошел в дальний угол холла, где находилось огромное окно, и сквозь него смотрел на голубое, безоблачное небо. Он прислушивался к биению своего сердца, странно, оно почему-то в неторопливом ритме билось в его груди. А время секундами било по его затылку, отбирая по кусочку у него надежду. Ту надежду, что подарил ему их с Нелли сын, Рупен. Тарон тяжко вздохнул, чувство вины не оставляло его в покое, прочно укрепившись в самом его существе. То осознавая, что происходит вокруг, и адекватно воспринимая, Тарон вдруг снова впадал в состояние забытья, словно попадая в некий вакуум. Это была та же самая пустота, из которой он только что еле выбрался. Он думал о том, что надо набраться сил и вновь бороться. Ведь Нелли нуждается в нем. А она необходима ему. Все эти чувства и ощущения, что он испытывал сейчас, раздирали его на части, пока к нему тихо не подошла Ирэн. Её мягкий голос в одно мгновение остановил ход его мыслей, избавляя от угрызений совести.

– Бог только испытывает на прочность, мой мальчик.

Ирэн заботливо взяла в руку ладонь Тарона и прижала к груди. Тарон, переведя взгляд с окна на Ирэн, в задумчивости медленно произнес:

– Нет. Это мы, люди, испытываем Бога на благородство. Мы, человеки, глупые создания, не ценим даже ту малость, которую Он дарует нам на протяжении всей жизни. И этим мы злим Бога.

Ирэн нелегко и больно было видеть слёзы на глазах внука. И она даже не пыталась найти слова, понимая, что любые слова бессильны. И сама она ощущала своё бессилие. И её тяготила эта беспомощность.

– Нельзя злить Бога, бабушка. Нельзя. А я его разгневал. И это справедливо. А теперь я даже не знаю, как же все исправить.

В растерянности Тарон посмотрел на бабушку, затем снова взглянул через окно на небо, словно ожидая, что придет ответ. Ирэн хотелось шепнуть, что Бог сам всё исправит, но она решила промолчать, только мысленно начала молиться Богу за Нелли, за Тарона…

Может, и правда, порой слова, идущие от души, могут достучаться до двери Бога, а может, это всего лишь самообман. Но на этот раз всё было иначе, когда Альберт вышел из операционной и сообщил, что операция прошла успешно. На просьбу Тарона остаться рядом с Нелли в палате доктор возмутился:

– Нет, Тарон. Приходи завтра. Пациентке необходим отдых и покой, а также тишина. К удивлению Ирэн, Тарон молча кивнул головой в знак согласия. Посмотрев в глаза бабушки, он коротко сказал:

– Хорошо.

Изумление Ирэн сменилось лукавой улыбкой, она услышала большее в ответе внука. И, выходя из клиники и направляясь к машине, увидела вопрос в глазах Армена. Её водитель недоумевающе смотрел на Тарона, как тот неторопливо шагал вдоль клиники взад-вперед, внимательно осматривая здание.

– Поехали домой, Армен, – сказала Ирэн, садясь в машину. – Не жди Тарона. Он останется тут.

– Но как же..?

Ирэн гордо улыбнулась.

– Он осматривает фасад клиники, чтобы подняться к своей любимой Нелли. Мой внук неустанно меня удивляет. Он весь в своего деда! Не только внешнее сходство, но и характер!

Обернувшись, Тарон взглядом проводил Ирэн и хитро улыбнулся сам себе. В ответ его бабушка, кивнув головой, закрыла дверь автомобиля, и они вдвоем с Арменом, плавно тронувшись с места, покинули парковочную площадку клиники.

Весеннее солнце ярко сияло над клиникой, над головой Тарона и словно давало силы ему своим светом. А его сердце разрывалось от желания увидеть Нелли, услышать её такой родной голос и бережно обнять, прижав к груди. Понимая, что надо дождаться ночи, мысленно торопил день и тихими шагами обходил клинику, изучая окрестности. Душистый запах цветущей яблони околдовал его, он поднял голову вверх и потянулся, как в детстве. Подойдя к дереву, он склонился к стволу и подкурил сигарету, затянувшись, выпустил дым, глядя на окна клиники. Среди них он искал окно палаты, в которой находилась Нелли. И, спокойно вздохнув, он стал ожидать вечера, начала ночи, когда все заснут, часть врачей выйдет с работы, часть уйдет отдыхать в свои кабинеты. Вот уже лунный свет упал на крону яблони и на растущий рядом куст черной смородины, играя нежно с их листочками и лепестками соцветий. Блик луны осветил лицо Тарона. Торопясь, он вскарабкался на яблоню и, осторожно ступая на ветку, перепрыгнул на пожарную лестницу. Всем своим существом он торопился к Нелли, и даже страх и риск, что его жизнь под угрозой срыва, отступил куда-то в глубину сознания. Несмотря на боль в левой ноге, он поднялся по лестнице, обнаружив, что она ненадежно закреплена и шатается. Осторожно добравшись до окна палаты, где была Нелли, потянулся рукой, чтоб попытаться достучаться, но расстояние не позволило даже кончиками пальцев дотронуться до окна.

– Нелли, – тихо позвал он её.

Тарон не догадывался, что его лунная тень уже скользнула по стене палаты, и это заметила лежавшая в одной палате с Нелли девушка. Молодая пациентка встала, чтоб подойти к окну. И Нелли не спала, тревожно глянув в сторону окна.

– Что случилось, Каролина?

Каролина жестом показала на окно и тихо прошептала:

– Там кто-то тебя зовет.

Услышав ответ Каролины, Нелли предприняла попытку встать с постели.

– Меня?

– Да, – коротко подтвердила её соседка.

И вновь послышался тихий зов: «Нелли… Любимая…» Встав, Нелли подошла ближе к Каролине, придерживая живот.

– Ты уверена, что меня зовут? – удивленно задала вопрос Нелли, бросая взгляды в сторону окна. Каролина немного побледнела, не решаясь взглянуть в окно. Нелли подошла, открыв окно, она выглянула, посмотрев по сторонам. Её глаза расширились от изумления, когда она увидела своего мужа висящим одной рукой на лестнице, старающимся ухватиться за выступы фасада клиники.

– Господи! Тарон!

Воскликнув, Нелли прижала ладони к лицу, глядя на мужа. А он, увидев её, улыбнулся, и глаза его радостно засияли светом любви.

– Нелли, люблю тебя, – произнес он долгожданные для неё слова.

А она, оцепенев, с ужасом смотрела на лестницу.

– Господи, Господи! Ты сейчас упадешь… – она протянула ему руку и крепко схватила его, боясь, что вот-вот он вдруг сорвется. А он держал цветы, несколько веточек душистой яблони, которые он заранее спрятал за рубашку, так хотелось ему преподнести ей этот весенний букет, что сжимал бережно ладонью.

– Нелли, любимая…

– Держись, Тарон, ради Бога, держись!

Тарон, с усилием оттолкнувшись ногой, сделал прыжок к окну, ухватившись за подоконник. Оказавшись лицом к лицу с Нелли, он протянул ей навстречу весенний яблоневый букет. Нелли от переживания за Тарона не отпускала его руку, дыша с волнением, затем, словно опомнившись, она обняла его за плечи и с помощью Каролины помогла Тарону попасть в палату.

Рыжеволосая девушка лет 27-ми своими огромными серыми глазами смотрела, смеясь, на Тарона. Раньше она много читала о выдающемся режиссере, о его талантливых работах… Видела его фильмы. И для неё это было неожиданностью, что в жизни этот человек совсем другой, такой харизматичный, обаятельный, да к тому же и романтик. Посмотрев на влюбленных, Каролина решила оставить их наедине. Тарон, отвечая улыбкой незнакомке, заметив, что она направляется к выходу, спросил:

– Вы собираетесь покинуть сейчас палату? Из-за меня. Да, чуть не забыл, благодарю вас за помощь!

– Я выйду, – с улыбкой ответила рыжеволосая Каролина. Заметив в глазах Тарона неловкость за совершенный им поступок, что так неожиданно ворвался и столь необычным путем, она добавила: – Да вы успокойтесь, все хорошо, рыцарь. Не стоит смущаться за свой поступок. И вышла, улыбаясь, из палаты.

Нелли смотрела на Тарона истосковавшимся взглядом и, любуясь, ласкала черты его лица. На её лице была радость и боль вперемежку, и искорки любви горели в её глазах. А Тарон вновь протянул ей уже чуть помявшийся яблоневый букет:

– Ты все тот же, – принимая из ладоней мужа хрупкие веточки яблони, она не отводила глаз от Тарона; любовно гладя его глазами и прижимая к лицу душистые соцветия, Нелли шепнула: – Тарон. Тарон, не говоря ни слова, опустился на колени перед ней и склонился к её ногам. Он чувствовал, что уже не может удерживать свои слезы. И они, ощутив свободу, тихо покатили по его щекам. Он плакал, обнимая её, пряча лицо, уткнувшись им в её живот. Почувствовав, как ладонь Нелли водит рукой по его шевелюре, он ещё крепче прижал её к себе.

– А если бы эта лестница оборвалась, Тарон, – с опасением в голосе проговорила Нелли, стараясь успокоиться.

– Нелли.

– Тарон.

Подняв голову, он посмотрел в её полные слез глаза, на дрожавшие губы, и, встав с колен, губами бережно осушил её влажные глаза, шепча:

– Прости меня, родная, прости. Прости.

Тарон вновь и вновь просил прощения, и его поцелуи ложились на тонкие черты лица Нелли.

– За что все это нам, любимый? – прильнув к груди Тарона, прерывающимся голосом спросила Нелли. – За что?

Все слова, что существуют на свете, были бессильны перед их болью. Они обнимали друг друга, и их обоих обнимала та же самая любовь, но уже окутанная горечью слёз. Любовь жила внутри них, и словно давала им силу от ощущения, что они снова вместе. Следы совершенных ошибок соленой влагой ложились на размятые яблоневые цветки, и они тоже расплакались, словно почувствовав боль, овладевшую Тароном и Нелли. И оба они выглядели растерянно. Нелли льнула к мужу и вновь смотрела ему в глаза, мысленно возвращаясь в прошлое, в день их свадьбы. Как шептал Тарон, держа её на руках: «Любимая, теперь наша любовь венчана, и она – наше все. И у любви два крыла, Нелли. Мы с тобой – её одно крыло. И когда у нас родится малыш, тогда у нашей любви вырастет второе крыло. И вот тогда она взлетит и будет парить под небесами!» Нелли, объятая воспоминаниями, крепко обняла мужа, а душа кричала от боли, от чувства бессилия. Эта боль диким зверем разрывала её на несколько частей, убивая её изнутри. Голос мужа вывел её из задумчивости и прострации, прерывая ход мыслей.

– У любви два крыла, – тихим голосом произнес Тарон, словно прочитав мысли жены. – Мы с тобой – одно крыло, родная. Любимая моя Нелли. А наша любовь – она второе крыло.

Тарон, волнуясь, чуть дышал, и, потянувшись к рукам Нелли, стал их целовать.

– Нелли, я без тебя никто!

Нелли молча смотрела на мужа, но не было слов, чтобы ответить хоть что-то. Только сердце кричало: «Люблю! Люблю!». Тарон, взяв руку жены, приложил её к своей щеке:

– Даже когда твои руки ласкают мои черты лица, в них я чувствую твое понимание, Нелли. Я без тебя…

– Тарон… – перебив мужа, Нелли внимательно посмотрела в его глаза. – Простишь ли ты меня, что я не смогла, не сумела уберечь наших сыновей?

Нелли тяжело дышала, губы вновь задрожали, и соленые капельки повисли на её ресницах.

– Простишь ли меня, что не смогла сделать тебя счастливым? Простишь? Да? Не молчи, Тарон, простишь?

– Нелли, Нелли!.. – он всей силой прижал её к груди и, делая глубочайший вздох, глотал воздух:

– Ты моё все!

– Простишь меня? – повторила Нелли.

Тарон, ничего не говоря, без лишних слов размотал на шее свой синий шарф, на миг приподняв бровь, он аккуратно вытащил из шарфа колечко и протянул его жене. Её удивлению не было предела, когда она увидела на протянутой ладони красивое колечко.

– Любимая, выходи заново за меня замуж, – держа на вытянутой руке колечко, Тарон твёрдым голосом произнес предложение. Заметив, что Нелли хочет что-то сказать, он жестом руки показал, что не нужно слов, и продолжил:

– Любимая, 23 года назад, когда мы впервые остались наедине в моей комнате, помнишь? В тот день тебе позвонила мама, позвав тебя, и ты торопилась настолько, что забыла колечко у меня на столе. Помнишь, как долго я не возвращал колечко тебе, пока ты не дала свое согласие, и я обрел уверенность, что ты станешь моей женой, – сделав паузу, Тарон обнял нежно Нелли за её хрупкие плечи, глубоко дыша, срывающимся голосом произнес: – Когда в тот день я тебя выгнал…

– Ты меня не выгонял, Тарон, – перебив мужа, шепнула Нелли.

– Нелли, Нелли!.. Мне нет прощения, нет объяснения для тебя, зачем я так поступил.

– Я понимаю, любимый.

– Нелли. В тот день я достал спрятанное мною твое колечко, и оно всегда было со мной. На этом колечке хранится и сейчас запах нашей любви. Люблю тебя, Нелли!

Протянув навстречу жене свои руки, он с нежностью любовался ею и, наслаждаясь прикосновениями её рук, произнес:

– Твои руки всегда оберегали меня. Повсюду, где бы ни был я.

Нелли, видя, как волнуется Тарон и зная его, понимала, что он снова торопится. Их глаза отражали взаимную любовь, чуткие прикосновения передавали нежность чувств.

– Выходи за меня замуж, – вновь он повторил.

Вспыхнувшая в глазах Нелли улыбка осветила лицо Тарона.

– Я согласна, – ответила тихо Нелли. – Но не думаю, не уверена, что колечко наденется на мой палец. Ведь мои пальцы уже давно изменились.

Нежно прикоснувшись губами к пальчикам Нелли, Тарон надел на палец колечко, и душа и сердце его возликовали.

– Люблю тебя!

– Тарон, на нас смотрят наши сыновья, – глотая слезы, прошептала Нелли, прижавшись к мужу.

Перед их глазами был образ Рупена, воспоминания, как он бежал к ним навстречу… Его первое слово, первые шаги, первый смех… Боль, которая не лишила их самих себя, также болезненно вернула их друг к другу. Они оба понимали, что надо продолжать жить, что им надо быть вдвоем, вместе. Ради друг друга. И осознавали то, что они вдвоем – одно целое, и есть эти два крыла. Тарон, губами подбирая слезы любимой, неожиданно для нее сказал:

– Соберем вещи. А хотя, оставим их, мы сбежим отсюда.

Нелли в изумлении глянула на мужа.

– Но Тарон.

– К утру я вызову врача на дом, если это будет необходимо, – он был непоколебим в своем решении. – Я уверен, бабушка будет рада видеть нас в своем доме.

– Бабушка??!

Тарон улыбнулся, приподняв бровь, и с улыбкой послал Нелли воздушный поцелуй. Вызывая такси по телефону, он попросил диспетчера поторопить водителя. И вновь улыбнувшись, взял Нелли за руку. Увидев, что Нелли медлит, удивленно глядя на нее, он задал вопрос:

– Ты не хочешь поехать домой?

Нелли провела несколько раз рукой по волосам своего мужа, улыбнулась ему, видя, что он начинает волноваться:

– А ты знаешь, что в свое время твой дед тоже так поступил, украв Ирэн? Из роддома.

– Как?? – очень удивился Тарон.

– Да, любимый. Я пойду за тобой. Мы порою неосознанно поступаем, повторяя действия наших предков. В этом, наверно, и заключается множественное рождение нашей жизни на этой Земле. Пойдем же, Тарон, – Нелли вновь встала со стула и огляделась, словно прощаясь со стенами палаты.

По дороге домой Нелли не отрываясь смотрела на мужа и крепко держала в руках его ладонь. Сквозь боль проступали мысли: «Тарон, я все вытерплю ради тебя, любимый, ради твоего счастья. Ради нас…». Их любовь вновь слилась воедино и, обнимая их, давала то тепло, по которому они вдвоем так истосковались.

Нелли рассказывала Тарону, как его дед Рудик выкрал Ирэн из роддома, когда она родила мальчика, их сына и отца Тарона, Эмиля. Когда врачи в течение трех дней не разрешали ему видеться с Ирэн и с ребенком, по той причине, что роды были тяжелыми, он тайком пробрался в роддом, почти обманным путем, как-то незаметно для медперсонала роддома, и вывез жену и сына из роддома. Слушая историю деда, Тарон улыбнулся.

– Видимо, мой дед заранее уже всех подкупил.

– Об этом история умалчивает, – рассмеялась Нелли.

Такси подъехало к особняку Ирэн ранним утром. При помощи Тарона Нелли осторожно вышла из машины. Он, поцеловав ее в губы, бережно подхватил ее на руки.

– Тарон, что ты делаешь? – в смущении воскликнула Нелли и прижалась к нему.

– Пока что я ничего не делаю, – улыбнулся Тарон, и они вдвоем направились к крыльцу особняка.

Почти неслышно заходя в дом, Тарон, крепко держа на руках Нелли, направил свои шаги к лестнице, ведущей на второй этаж. Он старался тихо ступать, но его остановил изумленный голос Ирэн.

– Мальчик мой! Ты принес невесту в дом, а бабушку хоть бы предупредил. Ирэн сияла улыбкой, видя их вместе, видя, как ожил Тарон, и счастье в глазах Нелли искрило цветами радуги. Подходя к ним ближе, она обратилась к Нелли:

– Если бы Тарон хотя бы намекнул, я бы встретила вас не в халате.

Тарон, отпуская Нелли, аккуратно помог ей стать на лестницу и, освободившись, она подошла к Ирэн, трепетно обняв её и заглядывая в её глаза со слезами.

– Не плачь, Нелли. Всё уже позади, – просила Ирэн, заботливо гладя её по волосам.

Нелли кивнула головой, всхлипывая:

– Прости, Ирэн, не могу…

Ирэн, сама не сдержав страданий в груди, дала волю слезам, по привычке чуть прикусывая нижнюю губу, шепотом сказала:

– Вам обоим нужно отдохнуть. Я дам распоряжение и вам принесут горячий чай. Может, вы голодны?

И Тарон, и Нелли сделали отрицательный жест, и Ирэн, склонив голову, направилась в сторону кухни. Войдя в кухню, она увидела сидящего за столом Армена. Увидев Ирэн, он тут же вскочил со стула, в ожидании глядя на неё.

– Ты не мешаешь мне, – заметив его тревогу, сказала Ирэн. Открыв окно, она сделала глоток свежего воздуха и посмотрела в небесную даль на звезды. – Сегодня они ярче сияют, значит, будет солнечный день, – тихо произнесла Ирэн.

Её глаза были красноречивее слов, мысленно она обращалась к Богу, благодаря Его за вернувшуюся в ее дом радость. «Господи, ты услышал мои молитвы! Спасибо!» Армен еще не видел или уже и позабыл, как выглядят искорки радости в глазах Ирэн. Он оторопело смотрел на Ирэн, хлопая глазами.

– Мой Тарон вернулся, а вместе с ним Нелли.

– Это же надо отметить!

Ирэн обернулась к своему водителю:

– Молодой человек, а не нальете ли для меня бордо?

Армен улыбнулся в ответ на предложение Ирэн.

Радость снова спустя много лет после долгого сна птицей влетела, впорхнула в дом Ирэн Хукаси, пересекая границу порога. И весна, вся одетая в сияние солнца, заглядывала в окно комнаты Тарона и Нелли. Их любовь оберегала их, не выпуская из своих объятий, а её улыбка отразилась в глазах Ирэн, когда она услышала от Альберта Манукяна, пришедшего на дом навестить пациентку, что Нелли идёт на поправку. Жизнь вновь обрела свободу дышать полной грудью.

– Мне даже можно уже возобновить свой трудовой подвиг и продолжать работать, – радостно сообщила Нелли. Она смотрела то на Тарона, то на Ирэн. – Вы сами слышали, что сказал врач.

Тарон попытался возразить в начале разговора, но в итоге, услышав аргументы бабушки, согласился.

– Ну почему бы и нет? Нашей Нелли работа на пользу, – подмигивая Нелли, Ирэн улыбнулась себе под нос.

– Ладно, уговорили. Так уж и быть, – и, обняв свою жену, он, не тая в себе чувств, произнес с придыханием:

– Люблю тебя, Нелли.

Она ласково провела ладонью по его щеке, глядя, как Тарон посмотрел на часы.

– Мне пора, сегодня у меня встреча с одним начинающим сценаристом.

Поцеловав Нелли, он подошел к бабушке.

– А вы иногда хитрите, Ирэн Хукаси, – и поцеловал её в щечку.

Тарон вышел из спальни, а Нелли, накинув на себя халат, встала с постели и подошла к окну. Увидев мужа, она глазами проводила его.

– Скоро лето, – тихим голосом произнесла Нелли.

Ирэн услышала грусть в голосе Нелли и почувствовала, что она во власти воспоминаний.

– Каждый раз, когда смотрю через окно, вспоминаю, как Рупен…

– Не надо, Нелли, – перебивая невестку, тихо ответила Ирэн. – Он всегда с вами. И я считаю, что его любовь спасла ваш союз с Тароном. Этого достаточно, чтобы осознать, что он с вами.

– Ирэн, если бы не ты, я не нашла бы в себе силы всё это выдержать, – прижавшись к Ирэн, она заплакала навзрыд. – Говорят – время, время, время. Что время все лечит. Нет, Ирэн. Время ничего не лечит и ни от чего не избавляет. Время только дает нам выбор, выжить или наложить на себя руки.

– Ну что ты такое говоришь, дочка, – взволновалась Ирэн.

– Ты знаешь и видишь, как я люблю Тарона. Он мною счастлив.

Но его счастье не наполнено до краев.

– Ты ошибаешься, – резко перебив Нелли, возмутилась Ирэн. – Ты его счастье. Ты его жизнь.

– Но Ирэн.

– Нет. Ничего не хочу слышать. Ты сейчас полежишь, отдохнешь. Подумаешь о своей предстоящей работе. И не надо загружать себя мыслями, которые своим влиянием могут разрушить вашу семью.

Нелли внимательно и пристально посмотрела в глаза Ирэн. И сквозь негодующие речи увидела слезы.

– Прости меня.

– А давай, заварю нам кофе? – быстрыми движениями утирая свои слезы, поменяла тему Ирэн.

– Я помогу тебе, – согласилась Нелли.

– Моя бабушка гадала на кофейной гуще, – рассказывала Ирэн.

Нелли улыбнулась в ответ. Держась за руки, как подружки, они вышли из спальни, направляясь в кухню. Их встретил, радостно виляя хвостом, Малыш и, привставая на задние лапы, танцевал, гавкая, словно приветствовал Ирэн и Нелли.

– Что, уже проголодался? – обратилась к Малышу Ирэн и, улыбаясь, открыла холодильник. Малыш ни на шаг не отходил от нее, поскуливая от радости.

– Так вот, – продолжила Ирэн. – Однажды к моей бабушке обратилась её соседка.

Достав из холодильника сыр, Ирэн отрезала кусок, дала Малышу и присела за кухонный стол.

– Когда бабушка гадала, то что она говорила, то и сбывалось.

– А я не верю в гадания, – сказала Нелли. – Как-то раз ходила к гадалке, ну, пришлось, – поднося Ирэн чашечку горячего кофе, Нелли чуть зарделась румянцем. – Это было, когда я познакомилась с Тароном.

Ирэн улыбнулась:

– Тебе хотелось узнать, не врет ли тебе мой внук.

Нелли смутилась.

– Как ты угадала, Ирэн? Да, хотела узнать, он женится на мне или нет. А то он почти силой заставлял приехать к нему домой.

Ирэн смеялась от души.

– И говорил – Ирэн нет дома, она уехала на гастроли.

– Что же сказала гадалка? – поинтересовалась Ирэн, смеясь.

– Ничего хорошего, – махнула рукой Нелли и пожала плечами. – Вещала, что врет и не женится на мне. Но я все-таки предприняла решительный шаг и согласилась на его предложение остаться с ним на ночь.

Нелли смущалась, но вмиг вскинула свой взгляд на окно, завидев капли дождя.

– В тот день тоже шел такой таинственный дождь…

Их беседу прервал голос Тарона, так неожиданно зазвучавший у порога кухни.

– Нас никто не встречает.

Нелли и Ирэн повернулись на его голос, как по команде. Снимая свою шляпу, он улыбался. А рядом с ним стояла девочка лет 9-ти. Её чуть смуглая кожа и рваная одежда немного насторожили Ирэн. В карих глазах маленькой девочки был испуг, и её ручонки дрожали. Было видно по ней, что она попала под дождь, мокрая обувь не её размера оставила следы на полу. От нее исходил неприятный запах, и Ирэн, ощущая его, прикрыла рукой нос. Девочка заметила, что строгая бабушка опустила голову, испуганно прижалась к ноге Тарона, пряча в его ладони свое лицо.

– Познакомьтесь, это Джессика, – Тарон провёл рукой по кучерявым локонам девочки. И, наклонившись к ребенку, показал рукой в сторону Ирэн, произнеся:

– Эта леди – моя бабушка. Она на вид грозная. Но зато как никто она вкусно готовит оладушки, – и, не отпуская руку девочки, подошел ближе к Нелли.

– О-о, эта маркиза – моя жена, моя любовь. Её зовут Нелли. Она на вид, как роза, но без колючек, которые называют шипами.

Нелли встала со стула и, присев на корточки, внимательно посмотрела в испуганные глаза девочки.

– Замерзла? – спросила у нее Нелли.

Девочка в ответ кивнула головой, делая шаг назад и прячась за Тарона, и в то же время с детским любопытством оглядывала кухню, жадно вдыхая запахи.

– Сначала согреешься в ванной, а после вместе пообедаем и поужинаем еще, – предложила Нелли.

– О, да! – улыбнулся Тарон обеим.

Ирэн наблюдала, как Нелли и Джессика выходили из кухни, слыша их удаляющиеся в сторону ванной комнаты шаги. И тут же поинтересовалась у внука, откуда такая необычная гостья, где он её встретил.

Тарон налил себе бокал абрикосового сока и, сделав несколько жадных глотков, пристально посмотрел на бабушку.

– Она чуть не попала под мой автомобиль, под колеса.

– Мама-джан! – вскрикнула Ирэн.

– Это чуть не случилось тут. Прямо возле нашего дома, – продолжил Тарон и добавил: – Она словно взялась из ниоткуда, выскочила на дорогу перед моим носом, я даже осмыслить не успел, только инстинктивно нажал на тормоза, чуть не опоздав.

– Это судьба… – таинственно прошептала Ирэн.

– Какая судьба? Бабушка, ты о чем говоришь?

Ирэн не успела ответить, услышав трель телефона Тарона. Ему звонил сценарист, и, поговорив с ним, Тарон подошел к бабушке. Ирэн покачала головой и хотела что-то еще спросить у Тарона, но в кухню вошла Нелли, и, улыбнувшись ей, Ирэн вновь подумала, что не случайно маленькая девочка появилась в доме Хукаси.

– А где Джессика? – спросил Тарон, увидев Нелли одну.

Нелли, загадочно улыбаясь, сделала шаг влево, показав стоявшую тихонько за её спиной Джессику. На ней был цвета спелой дыни халат Рупена, который Нелли бережно хранила после его ухода. У Тарона округлились глаза, мгновенно наполнившиеся слезами. Быстрыми шагами подойдя к девочке, он наклонился и обнял ее, как родную. А Джессика не понимала, что это произошло с её спасителем. Но своей детской душой она чувствовала, что здесь она в безопасности. Невольно она обняла его вокруг шеи и ладошкой вытерла его слезы. И чуть слышным голосом проговорила:

– Не плачь, ты же сам говорил, взрослые не плачут.

Ирэн не выдержала, она собрала всю свою волю, она, стараясь проглотить колючий ком, застрявший где-то в горле, с усилием предложила:

– Нам пора кушать, а то превратимся в стаю волков.

– Как это? – Джессика удивленно посмотрела на бабушку.

– Ну, если поможешь нам накрыть стол, тогда расскажу, как это, – сквозь слезы рассмеялась Ирэн.

– Протестую! – вмешался в их разговор Тарон. – Джессику я забираю сейчас с собой, познакомлю с Малышом. Он, небось, спит гденибудь в укромном местечке, лодырь.

И вдвоем, держа друг друга за руку, они ушли искать Малыша и нашли его спящим на туфлях Нелли. Малыш сонными глазами оглядел двоих и, заметив нового человека, поднял голову, встал, медленно подошел к Джессике, обнюхивая ее. А Джессика застыла, боясь двинуться с места и одновременно горя желанием погладить Малыша. Тарон внимательно наблюдал за их реакцией, и когда Малыш притащил в зубах мячик и бросил к её ногам, Джессика улыбнулась и, протянув маленькую ручонку, осторожно погладила Малыша по холке. А тот, встав на задние лапы, начал передней танцевать. Перед глазами Тарона был Рупен. Он еле сдерживал свои слезы, и они постепенно исчезали, растворяясь в улыбке Джессики.