Текст книги "Тарон"

За столом Ирэн внимательно смотрела на Нелли, видя, как она умиленно разглядывает Джессику. «Господь подарил им ребенка», – думала она о произошедшем.

– Думаю, твои родители сейчас обеспокоены за тебя, – посмотрев в глаза Джессики, задумчиво сказала Нелли.

Джессика печально опустила голову.

– Меня никто не ждет. Ну, кроме тех, кто заставляет меня…

Джессика запнулась и замолчала.

– Тогда, если хочешь, можешь остаться у нас, – предложила Ирэн.

– За это я должна раздеться и танцевать с вами? – спросила маленькая девочка.

От услышанного Тарон аж поперхнулся, окаменев, глядя на Джессику. Все трое потеряли дар речи. Джессика была сиротой и росла среди городских трущоб. Её мама была негритянкой из нищего квартала, работала официанткой, а по вечерам – посудомойкой в местном баре, и была убита по непонятным причинам. Следствие закрыло дело, решив, что это очередное убийство одной из дешевых проституток. А отец Джессики, метис, был мелким карманником, и оказался в тюрьме, и был там убит заключенными. Так Джессика оказалась на улице, в окружении уличных бомжей. У тех бомжей была своя банда, и они, собрав группу таких же сирот, как она, заставляли их работать в своих кругах, за кусок хлеба или оборванное тряпье, именуемое одеждой. И так она добывала себе пропитание, работая среди грубых, пошлых, оборванных бомжей. О её родственниках, есть ли они, и если да, то как и где их найти – на эти вопросы никто не знал ответа. Только то, что Джессика была беспризорной и росла сама по себе, как травинка в поле. Тарон, откинувшись в кресло, чуть наклонив голову, внимательно слушал Армена.

– Это вся информация, которую я смог узнать о Джессике, – сказал он. – И еще один факт, полиция сообщила, что даже на суде не объявились ни с чьей стороны родственники, и только мать Джессики, Элизабет её звали, присутствовала на суде. А вскоре её убили, – повторил Армен.

– Значит, Джессика совсем сирота… – почесав затылок, задумчиво произнес Тарон. – Спасибо, Армен, ты хорошо поработал. Можешь идти. Оставшись наедине с самим собой, Тарон встал и, взяв со стола пачку сигарет, в задумчивости постоял минуты две. Словно очнувшись, достал сигарету, подкурил и неторопливо подошел к окну.

Чуть отодвинув штору, увидел, как живо Нелли играет с Джессикой, и заметил, как Ирэн, стоявшая рядом, с восхищением любуется ими обеими. С появлением Джессики в доме всё вокруг преобразилось, кажется, даже стены озарились светом её детского смеха. И для Тарона было важно, как и что происходило с его любимой Нелли. Маленькая шустрая девчушка словно давала ей силу, даря новый вкус жизни. Увидев игривого Малыша, тянущего за руку Нелли, Тарон улыбнулся.

– Малыш, не обижай её, – альтом звенел голос Джессики, и, заметив Тарона, наблюдавшего за ними из окна второго этажа, она помахала ему ручонками, подпрыгивая на месте, смеясь ему.

– Тарон, иди к нам, тут веселее!

Нелли, проследив за взглядом Джессики, увидела мужа и послала ему воздушный поцелуй:

– Тарон, быстро спускайся к нам, – добавила Нелли.

Солнечные лучи игриво заплетались в темные кудряшки Джессики, лаская её пушистые, длинные реснички. Эта весна влилась нежным, душевным теплом не только в маленькую девочку. И Джессика не скрывала радости и ликования сердца. Увидев сходящего с крыльца Тарона, с распахнутыми объятиями она резво побежала к нему, и было видно по её лицу, что она забывает ту свою неприкаянную жизнь, когда она пряталась от всех в большой картонной коробке, где придумывала свой мир.

– А сегодня по телевизору были новости, и тебя показывали! – обнимая Тарона, быстро проговорила Джессика.

– Ты смотришь новости?? – сделал удивленное лицо Тарон, с легкостью подхватывая на руки Джессику.

– Да. С леди мы каждое утро смотрим новости. От самого начала и до конца, и спортивные новости узнаем, и погоду.

– Ах, вот оно что! А леди у нас ох, какая строгая! – смеясь, Тарон закружил Джессику, держа её за руки. Обняв её, он услышал тихий шепот Джессики:

– Леди – она правильная.

– Что вы там шушукаетесь обо мне? Небось, секретничаете? – смеясь, спросила Ирэн, подойдя ближе.

Тарон заметил Армена, идущего к ним по дорожке; подойдя к Ирэн, он тихо что-то ей сообщил, отчего с лица Ирэн вмиг исчезла улыбка и вновь появилась суровость, обретенная с годами. Он подошел к бабушке, видя тревогу в её глазах, которую она старалась скрыть.

– Пусть войдут, – услышал Тарон короткую фразу, сказанную Ирэн Армену.

– Что случилось? – забеспокоился Тарон.

Ирэн быстро повернулась к Нелли:

– Дорогая, тебе и Джессике лучше пойти в дом и находиться в нем сейчас.

Нелли, хоть ни о чем не догадываясь, не понимая ситуации, взяла за руку Джессику, и они спешно направились к крыльцу особняка. Но не успели они сделать и пяти шагов, как их остановил неприятный скрипучий голос незнакомого мужчины.

– Куда же вы так торопитесь, миссис Хукаси?

Нелли оглянулась на голос вопрошающего мужчины. Перед ней стояли женщина в штатском и полицейские. Нелли, скорее инстинктивно, прижала Джессику к себе и чуть направила её позади себя, встав словно щит перед незваными гостями. Посмотрев в огромные от ужаса глаза Джессики, она мимикой дала понять, что все будет хорошо, и тихо-тихо произнесла дрожавшей девчушке:

– Не бойся, моя родная.

Один из полицейских сделал шаг навстречу Нелли, но тут сидевший рядом Малыш впервые грозно зарычал, оскалив свои белые клыки и не подпуская близко. Другой мужчина, осторожно подойдя к Тарону, представился как сотрудник органов опеки и попечительства. Представляя других, он произнес:

– Эта дама – моя коллега, Альгира Грейс. Нам поступило сообщение, что в вашем доме незаконно находится Джессика, и нет никаких оснований для её дальнейшего пребывания по данному адресу. Мы приехали за ней, – завершил он свою речь.

Полицейский вразвалочку подошел к Нелли, косясь на Малыша, которого держал Армен, и протянул руку Джессике.

– Не пойду! – закричала Джессика, сильнее прижимаясь к Нелли.

– Не отдавайте меня им! Они плохие! Только не отдавайте! Я не хочу к ним!

Тонкий голос Джессики был слышен всей округе и эхом бился о глухие окна домов. И маленькое сердечко вновь разрывалось от страха и ужаса пережитого, что вновь её заставят раздеваться перед вонючими угрюмыми бомжами, которые так жестоко унижали и обижали её. И от бессилия вырвался крик из груди Нелли, когда страж закона потянул грубо за руку Джессику.

– Тарон, ну делай же что-нибудь!..

– Если вы окажете сопротивление, то в этом случае вы будете обвинены…

– Да как вы смеете! – повысила тон Ирэн, грозно нахмурив брови, перебивая и не давая закончить фразу полицейскому. Она встречала их, сидя в плетеном кресле, и сейчас, несмотря на возраст, резво подскочила и стояла подобно горе Арарат, свысока поглядывая на пришедших. Подойдя близко к полицейскому, она грозно сказала, чеканя каждое слово: – Сейчас же отпустите мою внучку. И немедленно покиньте мой дом, мою территорию.

Опешив, полицейский тут же отпустил руку Джессики и с негодованием посмотрел на Ирэн.

– Вы оказываете сопротивление закону.

– Не люблю и не терплю незваных гостей, – ответила Ирэн. – А сейчас, покиньте мою территорию, будьте добры, – леденящим голосом добавила Ирэн, хозяйка особняка. И, повернувшись к Армену, обратилась уже чуть мягче, но все с теми же резкими нотами в тоне:

– Проводи наших гостей, – сделав паузу, она добавила: – Встретимся в суде.

Несмотря на угрозы представителей органов попечительства и заявления об итоге последствий, Ирэн была неумолима в своём решении и настаивала на своем.

И снова была волна шума, окружавшая кривотолками семью Хукаси. И бульварная желтая пресса не упустила свои шансы позлословить в их адрес, отводя огромное место в своих изданиях под статьи с заголовками: «Семья Хукаси обвиняется в похищении ребенка», «Маугли в раю», «У Хукаси свои принципы» и другие подобные заголовки яркими буквами виднелись в журналах. После подачи заявления в суд со стороны органов попечительства и опеки, адвокат семьи Хукаси подал встречное заявление в защиту Джессики. Разговоры простого народа, сплетни людей и их непонимание и упреки в адрес желтой прессы – все это незримо как-то поддерживало Тарона и Нелли, словно давало силу и уверенность. Заявление Ирэн по нескольким каналам телевидения, что она не собирается отдавать Джессику в руки представителей органов опеки и что маленькая девочка останется и будет жить в её доме, в ее семье, и сама она, Ирэн Хукаси, лично несет ответственность за Джессику, и её слова: «Каждый из вас, кто сейчас сидит перед телевизором, подчеркиваю, каждый, мать, отец, и главное – люди, а не звери. Задумайтесь, что ждет наших детей в будущем. Неужели мы должны позволять, чтобы кто-то под маской человека, а в сущности – зверь, мог так жестоко издеваться над нашими детьми. Детей и их мир, да, мы порою не замечаем и не понимаем, так же как и они не понимают нас. Но мы зато в силах защитить их от унижений, мы можем это делать…» Слушая речь Ирэн, Нелли, чуть не плача, попросила:

– Тарон, прошу тебя, выключи телевизор, у меня вот-вот разорвется сердце, – и она, рыдая, расплакалась в голос. – Господи. Господи.

Тарон быстро выключил телевизор и, подойдя к жене, крепко обнял ее, прижимая к груди, ощущая на плече её слезы.

– Ирэн борется за наше счастье, и вместе с нею борются абсолютно незнакомые нам люди, которые видят нас по телевизору, сопереживают не только словами, и знаю, они о нас только…

– Нелли, Нелли, – не давая договорить любимой, целуя её губы, Тарон не выпускал её из объятий, бережно касаясь губами её заплаканных глаз, понимая, что Нелли боится отказа суда об удочерении Джессики. – Суд будет на нашей стороне, любимая.

– А вдруг нет, Тарон! Вдруг!… – воскликнула в отчаянии Нелли и, быстрым движением ухватившись за руку Тарона, прикрыла глаза, побледнев.

– Что с тобой, Нелли? – взволновался Тарон. – Нелли, Нелли!

– Голова закружилась, любимый, не волнуйся так, все хорошо.

Я сейчас приду в себя, – успокаивая любимого, Нелли прилегла на диван, закрыв глаза и глубоко дыша.

Тарон, как мог, успокаивал Нелли, приводя разные аргументы. Но и ему самому было тревожно, одна и та же мысль крутилась в голове:

«А вдруг отберут Джессику? Что будет с Нелли? Что будет с Джессикой? Что почувствует Ирэн?» Уложив любимую спать, он сам всю ночь не сомкнул глаз, и ходил по кухне, тихо, чтоб не разбудить Нелли, прикрыв дверь, и одну за другой курил сигареты. И только наутро, открыв окно, чтоб проветрить кухню, он направился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Когда он выходил уже, к нему подбежала Джессика и, подпрыгнув в его объятия, с чувством обвила свои маленькие ручонки вокруг шеи Тарона и заглянула ему в глаза:

– Пока я маленькая, мною могут распоряжаться взрослые. Но когда я подросту, я уже сама буду решать, что, и как, и когда делать. И тебе и маме больше не придется так волноваться за меня, папа.

– Мы не отдадим тебя никому.

Послышался голос Нелли. Она тихонько подошла, стоя у порога зальной комнаты. Джессика, увидев Нелли, радостно соскочила с рук Тарона и подбежала к Нелли:

– Мама, мама.

Почти половина жителей города собрались у здания суда и тихо переговаривались между собой, от чего воздух гудел, словно улей. Журналисты в ожидании огласки вердикта суда; вот-вот откроется дверь и наконец-то будет известна судьба бездомной девочки.

Открылась дверь зала судебного заседания, сразу все стихло.

Первой вышла из зала Ирэн Хукаси. Внимание папарацци вместе с их объективами камер были направлены на статную гордую женщину, величайшую актрису. В её глазах ярко светилась победа справедливости и чувство гордости. Жестом она дала всем знак, что не нужно никаких вопросов. И гордо произнесла:

– Не бойтесь бороться за счастье детей.

А толпа журналистов ломала себе головы над вердиктом судьи и во все глаза наблюдала за происходящим. Ирэн, держась за руку Армена, улыбнулась. Следом за ней из зала судебного заседания вышли Нелли и Тарон, и посередине, между ними, их держала за руки Джессика. Они все счастливо улыбались, и их радостно приветствовали горожане, собравшиеся поддержать их. И кто-то один из них закричал:

– Есть же справедливость в нашей стране!

Ирэн, подойдя к Тарону, тихо шепнула:

– Теперь я спокойна за твою семью, мой мальчик. Джессика с нами.

Тарон не скрывал своей радости, ликуя, он поднял глаза к небесам. «Рупен, сыночек, я уверен, ты смотришь на нас и также радуешься. Люблю тебя, сынок!» Он смотрел на Нелли, заглядывая в ее счастливые смеющиеся глаза, крепче обнимая её и Джессику. И чувствовал, что её сердце бьется, наполненное счастьем. Но он еще не знал, что под сердцем Нелли бьется еще одно сердце…