Текст книги "Исцеление силой рода. Избавление от заболеваний тела и психики"

«Мама, я ищу тебя». Болезнь и прерванное движение любви к матери

 
Маму с детства я ищу,
Помня боль и грусть от расставания.
Близко ни к кому не подхожу,
Помня лишь мгновения печальные!
Мама рядышком давно,
Подойти к ней близко не умею.
И потому растерянно хожу,
Мама, где ты? Где я?
Ищу тебя везде и снова,
В каждой встрече, в каждом слове,
Но найти тебя я не сумею,
Мама, где ты? Где я?
 

Отношения – основа жизни человека. И некоторые нарушения привязанности в отношениях с родителями носят психотравматический характер, хотя об этом мало кто подозревает. Родители и семья дают уверенность, силу, устремления или, наоборот, разочаровывают, делают бессильным, депрессивным. Отношения с самого рождения необходимы человеку, иначе он бы не смог выжить. Отношения дают ощущение почвы под ногами, они основа для продолжения жизни. Если, рождаясь, ребенок не получает привязанности в отношениях с родителями, то это психотравма.

Родители бывают разные. Одни не уделяют внимания детям, так как папа занят зарабатыванием денег, а мама вечно поглощена приготовлением еды и другими домашними заботами. При этом оба по-своему считают, что много дают своим детям. Другие отвергают своих детей, отказываются понимать и удовлетворять их потребности, так как сами проецируют на детей свои потребности и ждут от них поддержки. Третьи систематически избивают своих детей, унижают и оскорбляют их, поскольку сами когда-то подвергались насилию и унижению. Четвертые подвергают их сексуальному насилию, поскольку в их душе глубокая рана от насилия над ними в их детстве. Большинство родителей передают детям свои страхи, тревоги, гнев или ненависть, агрессию.

Один из видов утраты привязанности – это прерванное движение любви к матери.

Какую травму переживают многие люди в раннем детском возрасте? Это прерванное движение любви к матери. Прерванное движение любви возникает тогда, когда по ряду причин ребенок временно был разлучен с родителем, например в результате болезни родителя или ребенка или вынужденного отъезда родителя, когда о ребенке заботится кто-то из родственников. Также это может быть разлука с матерью после рождения из-за кесарева сечения или в результате госпитализации матери по болезни или из-за предстоящих следующих родов. В таких случаях ребенок теряет доверие к родителю, вернуться к прежней близости невозможно. И когда разлука завершается, то есть ребенок и родитель снова встречаются, из страха повторной потери ребенок не идет на близость с родителем. Чем раньше произошла разлука с матерью или отцом и чем дольше она длится, тем труднее обрести доверие. Движение любви от ребенка к родителю и от родителя к ребенку прерывается. Ребенок, с одной стороны, не может принимать дальше родительскую заботу и любовь, а с другой – продолжает искать защищенность и безопасность.

Впоследствии это прерванное движение так и остается прерванным – ребенок не может сблизиться с матерью. Здесь нет правых и виноватых. Это просто жизнь. Так сложились обстоятельства. Человек уже во взрослой жизни может проецировать подобные отношения на своего партнера или собственных детей. Последствия прерванного движения любви могут проявляться не только в личной жизни, но и в виде различных симптомов или заболеваний.

На прием пришла Евгения, она опасалась за свое здоровье, так как часто болела простудными заболеваниями, а в последние три года она по два раза в год переносит обострение в виде бронхита, врачи говорят о том, что процесс приобретает хронический характер. Евгения не курит, ведет здоровый образ жизни, но от занятий в спортзале пока вынуждена была отказаться. Что стояло за болезнью Евгении? Как оказалось, корни заболевания были в далеком детстве. Ее мать бросила шестимесячную Евгению вмести с мужем и уехала в другую область к своему любовнику. Через год она вернулась, и семья постепенно зажила обычной жизнью. Но ранняя разлука Евгении с матерью продолжала оказывать свое действие спустя годы. Евгения и сейчас находилась на расстоянии от матери, защищаясь таким образом от боли и отвергая ее одновременно. Здесь предстояла работа над психотравматическим опытом, берущим начало в детстве. И затем уже перейти к имевшему место прерванному движению любви. Но эта тактика касалась именно этой ситуации. Практически есть несколько способов. Как работать над прерванным движением любви, тактику определяет терапевт совместно с пациентом.

Поиск решения

1. Что делать, если человек пережил прерванное движение любви? Если он уже взрослый, я могу предложить следующие рекомендации.

Расположитесь покомфортнее, сядьте, примите удобную позу, постарайтесь расслабиться. Закройте глаза. Представьте, что вы находитесь в том месте, где вам спокойно и легко. Что это? Вы в своей квартире в удобном и любимом кресле? Или вы на природе, на берегу реки или моря? Или, может быть, вы сидите на тихой поляне в лесу. Представьте для себя комфортное время суток, время года и погоду. Вам хорошо и спокойно. Перенеситесь мысленно в ту обстановку, где спокойно и легко. Представьте, что вы находитесь там… Побудьте там чуть-чуть в покое и тишине… И сейчас, находясь там, представьте себя где-то далеко в детстве, в то время, когда вы хотели приблизиться к маме и не могли. Может быть, ее не было, или она покинула вас, или что-то другое вас разделило… Это сейчас совершенно не важно… Находясь здесь, в комфортном месте, вы смотрите на себя там, в детстве…Почувствуйте, что ощущает ребенок там? Боль? Обиду? Разочарование? Тоску? Не спешите… Сделайте первый шаг к ней. Как это для вас? Как это для ребенка? Может быть, ребенку не хватает сил для этого шага? Представьте, что ему может помочь? Может быть, вы можете дать ребенку то, чего ему не хватает там, чтобы приблизиться к матери? Если это так, то дайте ему то, что ему необходимо. Если ребенку нужна чья-то поддержка, то представьте, что этот человек поддерживает ребенка… Дайте ребенку все, что позволит ему приблизиться к матери и сделать к ней навстречу еще один шаг и еще шаг… Что он чувствует сейчас? Боль? Страх? Силу? Любовь? Пусть ребенок сделает еще шаг и еще, и с каждым шагом он все полнее ощущает жизнь. Пусть ребенок посмотрит маме в глаза и протянет навстречу руки… Прикоснется к ней, и мама… обнимет его… Или, может быть, мама тоже шагнет ему навстречу и подхватит малыша на руки. Обнимет и прижмет к себе… И скажет: «Малыш, мой малыш, наш малыш. Так здорово, что ты у нас есть…» А ребенок или вы произнесете: «Мама, родная, наконец-то я пришел…» И сейчас столько, сколько необходимо, побудьте в объятиях мамы…

«Где мои родители?» Утрата привязанности и болезнь

 
Мама, папа – вот моя семья,
Вот мои объятья и любовь!
Что бы ни случилось, рядом я,
На защиту стану вновь!
Вашу боль, печаль, утрату
На себя переложу,
И своей судьбой расплату
За других я понесу!
Вам, мои родные, вся моя любовь,
Не грустите, милые, рядом буду вновь!
Поддержу и успокою, утолю печаль,
Заплачу своей судьбою – мне ее не жаль!
 

По некоторым берущим начало в роду причинам родитель может быть так связан со своими предками или со своим личным психотравмирующим опытом, что эмоционально будет недоступен для ребенка. Родитель находится в такой связи, что не может дать ребенку внимание, заботу, близость. Или, например, родители ребенка настолько молоды, что сами по своей сути являются еще детьми и не могут в психологическом и эмоциональном плане быть родителями для своего ребенка. Родитель не по своей воле не способен по-настоящему быть родителем для своего ребенка. Родитель несвободен, он переплетен с чем-то или кем-то в роду. Или он находится под влиянием личных психотравм. Можно условно выделить несколько видов такой связи:

1. Связь с кем-то из родительской семьи. С чьей-то тяжелой судьбой, ранней смертью (брата, сестры, матери, отца), абортированными братьями или сестрами. Возможно, родитель замещает родителя или партнера для своего родителя.

2. Связь с прежним партнером.

3. Связь с личными травмами: собственным абортированным или умершим ребенком, выкидышами, со своей тяжелой болезнью.

Во всех этих ситуациях родитель физически рядом с ребенком, но психологически и эмоционально отсутствует. Враждебное, агрессивное, пассивное, безразличное, беспокойное поведение родителей – это результат их травматического опыта. Что чувствует при этом ребенок? В отношениях с родителями нет стабильности, заботы, защищенности, безопасности. Кто в этом случае для ребенка родители? Кто он в их семье? Какую роль он при этом играет? И какое место в своей системе занимает?

Ребенок лишается чувства привязанности к своему родителю. Что при этом происходит в душе ребенка? Ребенок не имеет того контакта со своими родителями, который ему необходим как ребенку. В семье все перепутано. Родители не могут дать своей родительской любви, внимания, заботы. Дети, видя слабость родителей, стремятся их поддержать, дать им то, что родителю необходимо, – поддержку, заботу, помощь. Дети на всю жизнь соединены невидимой, но прочной связью со своими родителями. Они дают им свою любовь, несмотря ни на что. Они любят родителей, когда те не любят сами себя. Они любят родителей, когда те испытывают стыд и отвращение к самим себе.

В результате опыта эмоциональной привязанности между матерью и ребенком, отцом и ребенком ребенок не получит. А значит, уже став взрослым, человек не будет способен на эмоциональную привязанность в отношениях со своим партнером, со своими детьми. Вытесненные чувства родителей наполняют его душу. Ребенок слепо любит каждого родителя, вне зависимости, каков родитель с точки зрения окружающих людей, хороший или плохой. Из-за своей любви ребенок готов ради отношений с родителями, ради сохранения связи с ними брать все, что они дают. Но вместо родительской любви его наполняют вытесненные его родителями чувства. И ребенок впитывает все неприятные переживания своей матери и своего отца. Ребенок всегда остается привязанным к своим родителям. Он хочет, чтобы они его любили. Он хочет любить их, он тянется к ним. Но родительской любви он не получает, и из-за этого в его душе на всю жизнь поселяется внутренний конфликт.

С одной стороны, уже взрослый ребенок упрекает родителей в несправедливости, в отсутствии заботы, любви, в насилии, а с другой стороны, в его душе живет безусловная любовь к родителям. И психотерапевту сразу видна эта любовь. Когда уже взрослый человек на приеме начинает говорить о чем-то тяжелом в детстве, он чаще всего говорит с упреком или другими какими-то чувствами, иногда с безразличием. Но когда речь идет о ком-то из родителей, человека вдруг охватывают, подчас неожиданно для него самого, сильные чувства, внутренний трепет, на глазах появляются слезы. Это и есть любовь внутреннего ребенка, несмотря ни на что. Несмотря на все жизненные обстоятельства, ребенок продолжает любить своего отца и свою мать. Несмотря на физическое, эмоциональное и сексуальное насилие, любовь продолжается.

Когда речь идет об эмоциональной недоступности родителя, ребенок должен отпустить родителя. Ребенку не решить того, с чем связан его родитель, но он может избавиться от тоски по нереализованной привязанности. Родитель тоже был ребенком, и, как ребенок, он делал что-то для своих родителей, возможно, он несет что-то за них. Он платит своей жизнью, своей судьбой за то, что ребенку не разрешить даже ценой своей судьбы или своей жизни.

Анна обратилась на прием из-за беспокоящей ее головной боли. Ей 36 лет. Она с 20 лет испытывает головную боль, неоднократно обращалась к врачу. Проходила лечение, врачи меняли диагнозы, но улучшение наступало незначительное. Анна давно думала обратиться к психотерапевту, как ей рекомендовал невропатолог, но все не решалась сделать этот шаг. Что стояло за симптомом Анны? Как оказалось, это тоска по матери. А что было с мамой Анны? С детства Анна помнит свою маму постоянно болеющей, она перенесла тяжелую операцию, химиотерапию, когда Анне было 6 лет, часто проводила время в больницах. Мама Анны была эмоционально недоступной из-за своей болезни. Она, конечно, заботилась о ребенке, но находилась через свою болезнь в связи со своей родительской семьей. И это ограничивало доступ ребенка к матери. Анна все еще тоскует по своей матери. Внутренне она еще ждет от нее тепла и родительского внимания. Что это значит для Анны? Если она стремится справиться с головной болью, то следует отказаться от своего желания получить от матери тепло и внимание. Маму нужно отпустить. Какое решение должно быть для Анны? Ей нужно внутренне посмотреть на маму, на то, как та к ней относится, на ее судьбу и сказать: «Дорогая мама, сейчас я вижу тебя и твою судьбу. Я уважаю то, что ты несешь, я уважаю твою судьбу и твою боль. Теперь я соглашаюсь… и я отпускаю тебя». После этих слов Анна начала плакать…Через две минуты она успокоилась, и мы продолжили: «Мама, самое ценное, что ты мне дала, – это моя жизнь, и я принимаю ее. Самое главное я получила. Остальное я сделаю сама». Еще несколько минут после работы Анна посидела молча, затем сказала: «А боль прошла». Оказывается, на прием она пришла с головной болью, после работы она исчезла. После консультации, через три недели, Анна позвонила и сказала, что виделась со своей мамой. Вот что она добавила: «Что-то изменилось в наших отношениях, не знаю, что именно, словно нам обеим стало легче. Мы давно с мамой так душевно не разговаривали и не смеялись. Уже больше недели головная боль вообще не беспокоит, и это необычно и удивительно, жизнь обрела какую-то ясность».

Андрей обратился на прием из-за учащения приступов бронхиальной астмы. Это заболевание появилось у него в детстве, но протекало с периодическими обострениями, более или менее благоприятно. Сейчас он переехал в другой город, живет год отдельно от родителей, и в течение этого года приступы дали о себе знать. Уже три раза наблюдалось обострение заболевания, один раз пришлось проходить курс лечения в условиях стационара. Поскольку Андрей стал интересоваться причинами своей болезни, он наткнулся в Интернете на информацию о том, что болезнь может носить психосоматический характер. И связал ухудшение своего состояния с отъездом из родительского дома. Что стояло за болезнью Андрея? Оказалось, что это связь с событиями из маминой жизни. До рождения Андрея его мама перенесла два самопроизвольных аборта, то есть выкидыша. Беременности были желанными, оба супруга с нетерпением ждали ребенка. Когда родился Андрей, вся семья была счастлива, хотя его матери и пришлось практически всю беременность провести в больнице. Была ли мать доступна для родившегося ребенка? Нет. Ее боль рядом с нерожденными детьми. Приступы бронхиальной астмы – это результат потери родителя как родителя, в данном случае матери. И вероятно, когда Андрей покинул дом, эта потеря матери снова дала о себе знать. Что будет решением для Андрея? Согласиться с тем, с чем связана его мать. Решение практически похоже на решение для Анны. Ведь и Андрей, и Анна, и много других моих пациентов несут внутри свое желание уйти из жизни вместо кого-то из своих родителей. И решение в том, чтобы согласиться с судьбой родителей. Согласиться, принять и оставить родителя в покое. Это тонкий внутренний процесс. Ведь давать родителям то, что по рангу в семейной системе ты не должен давать, – это, с одной стороны, нарушение порядков души, а с другой – сам себе кажешься благородным и сильным.

Но такая внутренняя жертва не меняет ничего для жизни родителя. И цена такому «благородству» – собственная жизнь, собственная судьба.

Поиск решения

1. Если есть утрата привязанности вследствие эмоциональной недоступности родителя, то необходимо понять, с чем в своем роду или личной жизни может быть связан родитель.

2. Представьте, что ваш родитель стоит перед вами. Почувствуйте, что вы ощущаете по отношению к своему родителю. А что чувствует ваш родитель, находясь в связи со своим родом или своим прошлым? Обратитесь к нему со следующими словами: «Дорогая (ой) мама (отец), я уважаю твою боль. Теперь я соглашаюсь. Теперь я уважаю то, что нас связывает, и то, что нас разделяет. Я самое главное получил(а) – это жизнь, и я принимаю это. Мама (папа), теперь я отпускаю тебя. То, что мне нужно, у меня уже есть, остальное я сделаю сам(а)». Оцените свои ощущения. Положите на сердце свою правую руку и скажите: «Да».

«Это так ужасно! Лучше промолчать». Насилие в семейной системе и болезнь

 
Тиран и жертва – печальный союз,
Но нет на свете теснее уз!
Оба невидимой связью объяты,
И сложно что-то изменить,
Как будто кто-то ждет расплаты,
А кто-то уж готов казнить!
 

Что такое насилие? Обычно под этим словом мы подразумеваем прежде всего физическое насилие – избиение, наказание. Некоторые партнеры и родители нередко применяют именно физическое насилие.

Здесь я коротко привожу несколько видов насилия. Все они имеют место во многих семьях. Такое насилие происходит в отношениях между партнерами, а также между родителями и детьми. У каждого читателя есть возможность проверить, какое насилие имеет место в вашей семье.

1. Эмоциональное насилие. Сюда относится унижение, оскорбление, безразличие, обида, пренебрежение, клички. Со стороны родителей в отношении детей может быть пренебрегание потребностями ребенка. Отказ в поддержке, в уважении, в любви, в ласке, в безопасности.

2. Экономическое использование: запрет на работу; запрет на обсуждение финансовых вопросов; ограниченное выделение карманных денег. Здесь речь идет о том, когда все вышеизложенное диктуется одной стороной и не является обоюдным договором обеих сторон.

3. Сексуальное насилие. Сюда кроме фактического сексуального насилия относится инструментальное использование тела; прикасание, похлопывание вопреки воле человека; насмешки о теле; отсутствие информации о физиологических изменениях тела; отсутствие здоровой модели поведения между мужчиной и женщиной.

4. Использование детей. Любой вид манипулирования, шантажа детей.

5. Физическое насилие. Кроме самого физического насилия сюда относится угроза самоубийства; угроза физического насилия; побои и затрещины; изоляция; отсутствие еды, воды, заботы.

6. Духовное насилие: публичное унижение; критика; сарказм (подавленная злость); запугивание Богом; претендование на роль Бога («Что сказал, то и будешь делать»); фанатизм.

7. Запугивание: жестами; взглядами; разрушение личных вещей; поведением.

8. Изоляция. Сюда кроме физической изоляции относится контролирующее поведение; излишняя ревность; необоснованные упреки.

Отсутствие эмоциональной привязанности не заканчивается в следующем поколении, оно повторяется вновь и вновь. Травма, связанная с насилием, вытеснена, но осталась в семейном поле. Травмы, связанные с насилием, требуют чаще индивидуальной психотерапии.

Любое насилие скрывается членами семьи от окружающих. Агрессия, насилие осуждаемы, поэтому и насильники, а часто так бывает, что и жертвы, молчат о насилии. Многие люди обладают такой агрессией, что она неподвластна их контролю и выплескивается наружу таким образом, что совершаются убийство, изнасилование или другие действия насильственного характера. Откуда берет свое начало такая агрессия? Такие действия могут быть совершены за пределами своей семьи, то есть в отношении людей, не являющихся родственниками.

Но бывает так, что преступления совершаются внутри семьи, то есть в отношении близких, родных людей. При этом все-таки последствия, например убийство, внутри семейной системы всегда тяжелее и продолжают действовать на протяжении пяти, семи, десяти и более поколений. Знаем ли мы при этом, что оказывает действие на нашу жизнь? Как правило, у нас нет этой информации. Но при работе с психотерапевтом возможно решение и без наличия информации о прошлом предков.

Много преступлений остаются скрытыми в семейной системе, они превращаются в тайну. Но это не снижает их действия на потомков, в том числе и действия, которое по неосторожности привело к смерти кого-то в системе. Например, ребенок, задохнувшийся от того, что на него упала подушка, лежащая в вертикальном положении близко к ребенку. Или умерший в драке брат от братского несильного удара, от которого он неудачно упал и получил смертельную рану головы. Или водитель, нарушивший правила и погибший в ДТП от столкновения с другим автомобилем. Во всех подобных случаях насильник, агрессор или убийца прочно связаны со своими жертвами. Все они переплетены. Все они заложники тех событий, о которых даже не могли предположить.

Преступления, носящие насильственный характер, ужасны. Они скрываются от окружающих, так как преступники преследуются по закону и осуждаются обществом. Именно поэтому многие преступления скрываются. Но от этого их действие на семейную систему не уменьшается. Преступление становится тайной, в которую посвящено несколько человек в семье. Посвященные хранят тайну до самой смерти и часто уносят ее с собой в могилу. Поэтому часто из потомков никто ни о чем не догадывается. Тайна, казалось бы, похоронена, ушла в могилу вместе с предками. Но это не совсем так. Она все равно продолжает оказывать свое действие на последующие поколения.

Когда преступник, живя, хранит тайну, боясь разоблачения, он не подозревает, что его преступление все равно оказывает свое невидимое и порой трагическое воздействие на его судьбу и судьбу его потомка. Искупление не может начаться. Что это значит? Страх перед разоблачением, стыд перед общественным презрением за совершенное кем-то в семье становится запретной темой. Таким образом, появляется запретная тема в семье, которая затем превращается в тайну. Те, кто знает, молчат из страха, те, кто подозревает, молчат из-за стыда перед осуждением.

Здесь речь идет о том, что агрессор часто вытесняет свое чувство вины и даже находит оправдание своим действиям. Таким образом, агрессия, вина и жертва исключаются. А жертвы при этом считают себя виновными в том, что в отношении их совершается насилие. И таким образом исключается вина агрессора. Что происходит в последующих поколениях? Какая компенсация? Прежде всего идет повторение судьбы, качеств, чувств агрессора или жертвы.

Таким образом, тайна вытесняется, исключается, но незримо продолжает оказывать свои действия на всю систему и на потомков. Исключаются само событие, преступник и жертва. Ничего не подозревающее новое поколение, а затем и их дети, внуки продолжают ощущать на себе воздействие тайны, не понимая, что с ними происходит. То, о чем молчали, боялись сказать, никуда не исчезло. Оно остается в поле рода. Как правило, какие-то тайны есть в каждой семейной системе.

Что же может сделать преступник, чтобы вина не разрушала его жизнь и жизнь его потомков? Путь один, редко кто им идет. Это требует мужества: сознаться в поступке и ответить за него, раскаяться, исправить то, что произошло, если это, конечно, еще возможно. Франц Рупперт пишет: «Некоторые преступники, если они эмоционально еще не совсем закостенели, прибегают к стратегии тайного искупления, поскольку они не хотят или не могут открыто сознаться в содеянном. Они сами себе придумывают наказание и искупительные жертвы. Многие из них идут по пути набожности, которая кажется непосвященным в дело окружающим чрезмерной и фанатичной. Особенно часто этот способ выбирают женщины».