Текст книги "Исцеление силой рода. Избавление от заболеваний тела и психики"

Зависимый и созависимый

Что происходит, когда человек сталкивается с какой-то проблемой? Если человек находится под влиянием переплетений, то он ждет изменений извне. Например, в случае зависимости в семье родные и близкие стараются всеми силами заставить зависимого человека измениться. Созависимые часто не только в семейной жизни стараются изменить поведение других, вернее, заставить их измениться. При этом свято верят, что могут изменить другого и что изменения необходимы для общего благополучия. Созависимые видят проблему только в других.

Что при этом происходит? Партнер, родители или ребенок сопротивляются их действиям, они не собираются меняться. Порой кажется, что они делают все назло. Страсти в семье с каждым днем все накаляются, люди выплескивают чувства друг на друга. При этом все забывают, что перемены в человеке возможны при его собственном желании и если они и будут происходить, то в приемлемом для него темпе. Именно переплетения партнеров, родителей и детей сталкивают членов семьи друг с другом. Члены семьи внутри своей системы вынуждены снова и снова сталкиваться с проблемами и эмоциями, от которых на самом деле хотели уйти.

В работе с семьями, где есть зависимость, можно заметить, что попытки родственников вылечить зависимого против его воли обречены на провал. Созависимые близкие сталкиваются с мощным сопротивлением. И скоро сами начинают испытывать те чувства, которые проявляют их зависимые близкие. Родственники испытывают те же гнев, ярость, злость, вину, отчаяние и становятся агрессивными. Они становятся в своих чувствах копией своих зависимых близких. Родственники со временем чувствуют свое бессилие, как и их пьющий зависимый.

Наличие в семье человека, страдающего от алкоголизма, игромании, токсикомании, наркомании, – это всегда боль. Зависимость всегда семейная болезнь. Все члены семьи, в которой есть больной зависимостью, не могут быть не вовлеченными в такую болезнь, как алкоголизм, наркомания или токсикомания. Они страдают и эмоционально, и психологически. Хотя не только в таких семьях присутствует физическое, психическое и эмоциональное насилие.

Там, где есть зависимый, и родительская, и настоящая семейная системы созависимы. В терапии нуждается не только сам больной, но и его близкие. А иногда именно близкие зависимого в первую очередь нуждаются в терапии, поскольку в том созависимом состоянии, в котором находится семейная система, у зависимого практически нет шансов.

В поле созависимой семьи находится несколько психотравматических событий, имевших место в жизни живущих людей и их предков. На каждом человеке из его семейной системы лежит груз не только пережитых лично им психотравм, но и перенятых, идущих из системы.

Зависимость – это способ выживания человека в этом мире с тем, что оказывает на него влияние из его рода. Но и созависимость – это совокупность черт и способов поведения, которые помогают людям выжить с тем, что действует на них из их семейной системы. Сам больной при помощи своей зависимости выживает в этом мире (это, правда, не всегда понять его близким), и у него может просто нет ресурсов, чтобы делать шаги в сторону выздоровления. Иногда алкоголь, игра или наркотики оказали уже существенное влияние на состояние психики человека. Казалось бы, близкие более адекватно могут воспринимать ситуацию и посмотреть на зависимость, на болезнь и сделать первые шаги. Но, как показывает практика, на это не способны родственники зависимого больного. Созависимые годами стараются изменить человека и даже, не получая результата, продолжают настаивать на изменениях в поведении зависимого больного. Они даже не задумываются, что, повторяя каждый день одни и те же действия, говоря одни и те же слова, приводя одни и те же аргументы, они надеются получить другой(!) результат. С чего бы это? Они ждут чуда. Еще одна иллюзия. Неразрешенная проблема не остановится на одном члене семьи, она найдет свое повторение у потомков. Родственники отказываются, как и их больной, вести поиск решения для себя, для своих проблем и для всей семейной системы в целом.

У созависимых чаще ресурсов побольше, может быть, поэтому у них нет зависимости от химических веществ или игры, но часто, находясь в своем внутреннем мире, им сложно посмотреть на то, что стоит за зависимостью и созависимостью в их семье. Они могут приводить много отговорок, почему они не приходят на психотерапию или семинар. Например, им некогда, они работают. Или считают, что проблема только в пьющем муже или дочери. Или думают, что все само пройдет. Те, кому комфортнее оставаться в прежнем мире своих иллюзий, должны понимать, что и они сами, и их близкие, дети и внуки обречены нести тяжелое из их рода в своей жизни. Да, выход за существующие рамки дискомфортен, но дает всей системе что-то новое. От психотерапии еще никто не умирал, а от зависимости и созависимости погибнуть можно. Хотя зависимость и созависимость являются способом жизни в этом мире, они ведут к истощению моральному и физическому, к деградации человека.

Это не очень хорошая компенсация, но другой быть не может, пока в системе ничего не меняется.

В семье, где царят созависимые отношения, рано или поздно проявится зависимость. Больные зависимостью находятся под влиянием родовых сил и взаимосвязей со своей родительской семейной системой. Родители детей, больных зависимостью, часто задают вопрос: почему, несмотря на то что родители не пьют (или не употребляют наркотики), их ребенок стал алкоголиком (или наркоманом)? Если рассмотреть семейную систему в подобных случаях, то окажется, что у супругов ярко выражены черты созависимости. Более того, родители – это продолжение своих родителей, своего рода, и даже если они не страдают от зависимости, то на уровне бессознательного несут последствия чего-то тяжелого в их роду, что передается дальше кому-то из их детей. Каждое поколение что-то разрешает, создает или не разрешает, разрушает. Но все родители внутренне, на уровне души, связаны со своими детьми и что-то им передают. Судьба больных зависимостью была предопределена с момента их появления в семье, с момента их рождения. Они не могли избежать своей участи. То, что толкает больных на употребление алкоголя, наркотиков или другую зависимость, обусловлено их лояльностью к своей семье, к своему роду. Такие больные из любви к своим близким несут тот груз, который им не принадлежит.

На сегодняшний день не стоит вопрос: «Что происходит с человеком, злоупотребляющим алкоголем (наркотиками)?» Вопрос звучит по-другому: «Что происходит в семейной системе, отчего данный человек страдает от алкогольной зависимости?» Вопрос не стоит: «Почему он пьет?» Вопрос звучит: «Что в его семейной системе создает непреодолимую тягу к алкоголю?» Вопрос не стоит: «Что делать с человеком, который употребляет наркотики?» Вопрос опять звучит по-другому: «Что может сделать для него терапевт, близкий человек, исходя из желания больного, его готовности к работе и из того, под влиянием чего зависимый находится в своей семейной системе?» Вопрос не стоит: «Как родственникам повлиять, заставить зависимого человека бросить пить?» Вопрос звучит: «Что могут сделать родственники для изменений в своей системе? Что стоит увидеть и принять?»

Если в ком-то из семейной системы есть готовность к изменениям, то они охотно пойдут на контакт с терапевтом. В моей практике были случаи, когда больные после терапии их близких сами приходили к терапевту на лечение. Созависимым человеком и зависимым движет та же любовь их внутреннего ребенка, готового своей жизнью, своей жертвой решить какую-то задачу. Этот путь наполнен болью, депрессией, страхом, виной, тревогой и даже яростью, агрессией. Это часто даже не жизнь, а выживание. Это чья-то боль, чье-то чувство вины, которые идут из семейной системы, из рода. Именно это неосознанно несет человек всю свою жизнь. Хочу указать на один немаловажный факт. Можно заметить: чем тяжелее у родственника больного созависимость, тем сильнее зависимость. Двое людей встретились не случайно. Если рассмотреть семейные и родовые системы супругов, как и у любой пары, окажется, что в их роду были предки с похожими судьбами. И объединяет двух людей какая-то общая нерешенная задача из их родительских семейных систем. Например, в случае с мужчиной, страдающим от алкогольной зависимости, чем больше выражены черты созависимости у его матери или жены, тем тяжелее у него развитие зависимости. При этом у созависимых могут наблюдаться другие виды зависимости, которые считаются невредными, менее проблематичными. Это и трудоголизм, и нарушение пищевого поведения, и зависимость от Интернета или траты денег.

Часто созависимые прибегают к употреблению успокаивающих препаратов, которые выписывает им психиатр. Их внутренний мир наполнен страхами, тревогой, и успокаивающие вещества, находясь всегда под рукой, дают уверенность в том, что страх если и появится, то будет подавлен приемом препаратов. Таким образом, многие пациенты находятся в зависимости от психофармакологических препаратов. И это их способ жизни.

Зависимость, созависимость и травма

Зависимость от наркотиков и алкоголя – это способ справиться с последствиями травмы. Травма может быть как личной, так и перенятой. Прием успокоительных средств – это тоже способ справиться с последствием травмы. Травматический опыт, личный или предков, продолжает свое действие в человеке. Убегая от своей травмы, вытесняя ее, человек на самом деле движется в направлении разрушения своей жизни, часто это разрушение приводит к ранней смерти. Вытесненные чувства готовы прорваться наружу, и в этот момент человек принимает успокоительное, наркотики или алкоголь. Ситуации похожи, но средства различны. И чувства проходят, но на время.

Существует много способов убежать: есть, играть в игры, пить алкоголь, работать, тратить деньги, менять сексуальных партнеров. Но от себя не убежишь. Цель такого побега – оказаться в безопасности, но в результате человек находится в еще большей опасности, так как рушится его здоровье, его отношения, его жизнь. Проблема состоит еще в том, что, прорвавшись наружу, психотравма, например при алкогольном опьянении или при вспышке гнева у созависимого, может вызвать в человеке агрессивные, разрушительные действия, которые будут направлены на других людей.

Что такое употребление алкоголя, наркотика? Что такое прогрессирующее развитие алкоголизма или наркомании? Это самоубийство, растянутое во времени. Каков может быть выход? Суметь увидеть травматический опыт, посмотреть на боль со стороны и внутри себя и при этом выстоять, не погибнуть. Вот задача для работы с психотерапевтом. И такие пути для решения существуют, но, возможно, не для всех. А саморазрушение – это прорыв психотравматического опыта наружу, это агрессия, это боль, выплеснутые вовне и одновременно на себя. В своих способах преодоления внутреннего дискомфорта, преодоления того, что идет из семейной системы, мужчины и женщины отличаются друг от друга. Как с этим дискомфортом будет справляться семейная система, кто понесет на себе эту ношу и как – это изначально никому не предугадать.

Валентина – мама зависимого от алкоголя сына. Уже восемь лет она с его женой активно борется за его выздоровление, но ситуация существенно не меняется, становится только хуже. В семье его родителей ни мать, ни отец не злоупотребляют алкоголем. Они уже на пенсии, ранее занимали в городе высокие должности. Сын тоже является директором одного из учреждений, однако есть риск потерять работу, начальство уже намекало на это. Ее мучил все тот же вопрос: что она может сделать для сына? Когда мы стали работать с Валентиной, то оказалось, что в своей родительской системе она стоит на позиции папиной дочки, а это значит, что она всю жизнь как женщина недоступна для своего мужа. А вместо матери Валентина смотрит на умершего вскоре после рождения своего старшего брата. Она всю жизнь хочет уйти вместо своей матери вслед за умершим братом, а сын это делает вместо мамы. Возможно, алкоголь ему помогает выдерживать то, что идет от мамы? Валентина рассказала, что она всю жизнь словно тоскует по кому-то, ищет кого-то, особенно сильно это было выражено до замужества. Чья это боль и тоска? Дальше Валентина наотрез отказалась соглашаться с тем, что она находится в позиции папиной дочки, и не стала искать решение для себя. Валентина сидела напротив меня, на ее лице было выражение обиженного ребенка, и все твердила: «Как же помочь сыну?» И если сначала ее тронули мои разъяснения, то теперь она не хотела ничего слушать. Желание остаться правой и идеальной было выше желания что-то изменить, прежде всего в себе. Система – это жесткая и сильная структура. И поэтому то, что декларируется людьми, может не совпадать с неосознаваемыми процессами в семейной системе.

В случае употребления легких наркотических средств или алкоголя большую роль играет исключение отца. В созависимой семейной системе можно проследить наличие большого количества исключенных мужчин в различных поколениях. Они были исключены, поскольку их поступки считались недостойными или плохими. Мать при этом закрывает доступ ребенка к отцу, запрещает ему принимать то, что идет от отца, так как считает это плохим. В таком семейном поле будет много сопротивления, которое идет от женщин, сопротивления переменам.

Конечно, жены пьющих мужчин не уважают их. Они презирают мужчин. Нет, это не потому, что они «испортили их жизнь». Презрение в голосе, во взгляде, в жестах уже видно у невест зависимых мужчин. Женщина, презирающая мужчин, выйдет замуж за потенциального алкоголика. И это презрение она несет из своей системы. Часто презрение идет от матери или от бабушки. А дальше внучки понесут это презрение, и все опять повторится. И они тоже словно специально выберут того, кто достоин презрения. Иногда сразу по первым фразам на приеме у психотерапевта заметно это презрение, при этом на лице маска с миловидной улыбкой, словно говорящая: «Это он плохой, а я вот какая хорошая». Самое лучшее, что может мама сказать ребенку в случае, если она в разводе со своим партнером, – это: «Ты можешь любить своего отца. Все меняется, присмотрись, и он изменился».

В случае расставания матери с отцом ребенок, как правило, живет с матерью. Он видит ее боль, он стремится поддержать ее, чтобы ей стало легче. Тем самым нарушается иерархия. Власть находится в этой ситуации у матери, она ищет утешения у ребенка и получает его. Что бы являлось хорошим решением для ребенка? Получить разрешение от матери на любовь к своему отцу. Да, именно разрешение любить своего отца, несмотря ни на что. Ребенок продолжает любить своего отца, он все равно связан с ним, но продолжает исключать его, поддерживая мать. Без разрешения матери ребенок не сможет раскрыться в своей любви к обоим родителям, принять жизнь во всей ее полноте.

Когда зависимые говорят о своей зависимости, они часто употребляют такое выражение: «Как будто чего-то не хватает». Так говорят и зависимые от алкоголя, наркотиков, игры, пищи и др. Что за этим стоит? Откуда идет это ощущение? Из родительской семейной системы. Может быть, не хватает отца или матери?

В развитии алкогольной зависимости большую роль играет то, что неосознанно ребенок делает для своей матери. Конечно, в созависимой семье все не на своих местах. Ребенок или замещает кого-то для мамы, или несет что-то вместо нее. Сын или дочь несут это с такой любовью, что через зависимость уходят из жизни. Мамы редко оказываются гибкими, но все-таки здесь зависит многое и от того, что идет из рода мамы. Иногда может показаться, что все члены семейной системы неосознанно, где-то внутри согласны с тем, что тяжелое несет кто-то, а не они, и не хотят ничего менять. Матери, жены и даже отцы могут истерить, демонстрировать поведение жертвы, причитать, давать указания врачу, но двигаться в сторону выздоровления от созависимости будут немногие. Психотерапевту остается только согласиться с такой позицией.

Что могут сделать близкие зависимого от психоактивных веществ? Цель «Хочу, чтобы мой сын (муж) бросил пить» навряд ли будет кем-то реализована без желания изменить что-то со стороны зависимого. Но поставить цель двигаться от созависимости к выздоровлению возможно. Здесь речь идет о том, что я могу сделать для себя. Может быть, занять в своей родительской системе свое место? Или, может быть, взять на себя вину, которую несет ребенок? У каждого человека свой путь и свои шаги. И не надо находиться в иллюзии, что вдруг одним прекрасным утром вы проснетесь и узнаете, что ваш сын, или муж, или дочь стали вести здоровый и трезвый образ жизни. В системе начнутся перемены в том темпе, в котором они возможны. Отношения изменятся. Не может не быть изменений в отношениях, когда меняются внутренние взаимосвязи и состояния, когда пьющий человек начинает двигаться в сторону выздоровления.

Нина, 66 лет, пришла на прием из-за алкогольной зависимости своего сына. Сыну 32 года, он часто пьет, прогуливает работу, тратит много денег, угощая друзей, ведет себя с матерью грубо и агрессивно. Нина хотела бы помочь своему сыну, ее желание – чтобы сын бросил пить. Что может предложить психотерапевт? Во-первых, объяснить, что многое зависит от ее сына и мать не сделает то, что предстоит сделать сыну. У него свой путь, и ему его предстоит пройти. Во-вторых, психотерапевт может выяснить, есть ли между сыном и мамой что-то, что отягощает развитие зависимости. Что оказалось при работе с Ниной? Сын несет вместо матери ее вину за прерванную беременность на шестом месяце. Вот где была любовь сына – уйти вместо матери за нерожденным ее сыном во искупление ее вины. А доступ к отцу сына, который уже умер и с которым Нина была разведена? Он для сына был закрыт. Какое решение для Нины? Ей необходимо было посмотреть на нерожденного ребенка и сказать: «Я вижу тебя. Столько лет я тебя исключала и не видела. Я убила тебя, и я несу ответственность за это. Но ты относишься к нашей семейной системе, ты – мой первый сын. Это так». Сказать своему сыну: «Ты – мой сын, а я – твоя мать. Ты – младше, а я старше. Ты – только мой сын, а я – только твоя мать. То, что относится ко мне, тебя не касается. За убийство своего ребенка ответственность несу я сама. Это только мое. Посмотри на своего отца. Он твой отец, а ты его сын. То, что произошло между нами, касается только нас. Твой отец все равно продолжает оставаться твоим отцом. Тот отец, который есть, – самый лучший. Твое место рядом с ним. Твое место рядом со своим отцом, ты относишься к мужчинам своего рода».

Здесь следует четко понимать, что процесс будет длиться определенный промежуток времени. Принятие вины за убийство в таком случае не такое простое дело. Ведь прерывание беременности на позднем сроке – это в любом случае убийство с точки зрения системной семейной психотерапии, и оно оказывает влияние на всех. Мужчина отказался жениться. Что тяжелее вынести – позор и осуждение того времени или прервать беременность? Многие выбирают второе, и здесь не стоит осуждать, ведь как первый, так и второй вариант предопределены тем, что происходит в семейных системах и в целом в роду человека. Для принятия вины всегда нужно время. И тут стоит понимать, что при работе все-таки больше результата дает то, когда ребенок оставляет то, что он несет вместо родителей, облегчение в отношениях наступает быстрее, чем когда мама и отец говорят ребенку: «Это мое, оставь это мне» и т. д. Дать доступ уже взрослому ребенку к отцу и оставить его в поле отца – это не значит отправить его к мертвым, так как отец умер. Не важно, умер отец или жив, в сыне продолжается и его жизнь. Дать доступ к отцу – это дать разрешение на любовь и уважение к отцу такому, какой он есть. Это крайне важно для ребенка. И это важно для мамы – принять и смириться с тем, что сын имеет право и должен брать мужское от своего отца и своего рода. Это только первые шаги для того, чтобы в системе стали происходить изменения.

Татьяна пришла на прием из-за того, что ее муж пьет. В браке они 15 лет, и последние пять лет он все сильнее и чаще стал уходить в запои. Сам муж говорит, что хочет отказаться от алкоголя, но не может. Татьяна верит в Бога, часто бывает в церкви, молится за мужа, за семью. Читает психологическую литературу, но не может найти выход. Таня чувствует себя виноватой, так как не может помочь мужу, думает о разводе, так как сама устала и скоро попадет в психиатрическую больницу. Считает, что, может быть, без нее, с другой женщиной он перестанет пить. Когда я ее спросила, откуда у нее такие рассуждения, Татьяна ответила, что «нужно нести ответственность за свою жизнь». Я согласилась с этим, но задала вопрос: «А кто отвечает за то, что муж пьет?» Таня опустила глаза и сказала, что чувствует себя виноватой в том, что ее муж пьет. «Ведь я тоже отвечаю за то, что мой муж пьет? Я не могла ему помочь», – ответила Таня. Типичная позиция созависимых жен.

Хочу сразу прокомментировать данную и похожие ситуации.

1. Ответственность каждый несет сам за свои поступки. Созависимый за свои чувства и поведение, а зависимый – за свои.

2. Когда речь идет о зависимости, близким следует различать личность зависимого партнера и проявления его болезни. Где партнер со своим характером, своими чувствами и желаниями? А где проявления болезни? По мере развития зависимости это становится делать все сложнее.

3. Те чувства, эмоциональные реакции, которые переживают созависимые члены семьи, – это их чувства и реакции. Их никто не заставляет и не вынуждает так реагировать и чувствовать. Все чувства и реакции идут из их родительской семейной системы. Те чувства, эмоциональные реакции, которые переживают зависимые члены семьи, – это их чувства и реакции. Их никто не заставляет и не вынуждает так реагировать и чувствовать. Все чувства и реакции идут из их родительской семейной системы.

4. Никто не пьет, не играет в азартные игры и не употребляет наркотики из-за своего партнера, а именно мужа или жены, или их поступков. Алкоголизм, наркомания, игровая, пищевая зависимости и др., в том числе и созависимость, берут начало в родительской семейной системе.

5. Путь для поиска решения у каждого в семье свой – у созависимого свой путь и своя программа, у зависимого свой путь и своя программа.

6. В любой паре встречаются люди с похожими судьбами и темами в роду, но решения в системах различны, это и создает проблему, конфликт и является задачей одновременно.

Что же делать в такой ситуации жене? Неужели она ничем не может помочь мужу? Ситуации всегда различны. Сейчас я опишу, как проходила работа с Таней.

Когда я объяснила Татьяне вышеизложенное, она согласилась с такой позицией, даже как-то легко, на мой взгляд. Когда мы приступили к работе, оказалось, что Таня в своем образе с мужем стояла так, как стоит папина дочка. Может ли такая женщина как женщина быть доступной для мужчины? Нет. Для нее внутри неосознанно единственный партнер – это ее отец. Что может сделать Татьяна? Путь – стать ребенком для своего отца, а не партнером и только тогда занять место рядом с мужем как жена. Это внутренний процесс, только на уровне сознания такую задачу не решить. Татьяне следовало внутренне сказать отцу: «Я – только твоя дочь. А ты – только мой отец. Ты старше, а я младше. Ты больше, а я меньше. Ты – только отец, и я буду смотреть на тебя как на моего отца». Маме: «Дорогая мама, я не видела тебя. Сейчас я вижу, что ты моя мать, а я твоя дочь. Я всю жизнь была рядом с отцом, и я не видела тебя как мать. Мама, я делала это для тебя. Я только твоя дочь. Мама, сейчас я вижу тебя по-иному». Здесь Татьяна расплакалась и сказала, что только сейчас поняла, что у нее в семье совсем не было контакта ни с кем из родителей и она так одинока внутри. Мужу: «Ты – мой муж, а я – твоя жена. Сейчас я вижу то, что нас соединяет и что разъединяет. Я никогда не видела тебя как мужа, в тебе я искала отца. Сейчас я впервые смотрю на тебя как на мужчину. И мне нужно время, чтобы стать для тебя по-настоящему женой. Я вижу твою зависимость и соглашаюсь с тем, что это относится к тебе. И ты сможешь это нести и справляться с этим сам и отвечать за себя сам. А я буду отвечать за себя сама». Алкоголю: «Теперь я вижу, какую ты играешь роль, что ты даешь моему мужу. И я соглашаюсь, что это так. Я вижу тебя, и я соглашаюсь с тобой. Ты не виноват, вред он причинял себе сам». Все фразы, которые приведены здесь и в книге, носят частично индивидуальный характер. Они произносятся в особом состоянии, когда человек находится внутри образа своей семьи. Для этого необходимо представить всех членов семьи, к которым обращаешься, представить себя внутри своей семьи, ощутить, как чувствует на своем месте каждый член семьи.

Не надо думать, что в позиции женщины и действительно жены Таня окажется сразу. Нет, для этого необходимо, чтобы прошло время. Этот процесс будет длиться от нескольких месяцев до нескольких лет. Отношения в семье изменятся. Будут возникать различные чувства, сменяющие друг друга и не всегда приятные, пока Таня из папиной дочки превратится в женщину и жену. Произойдут изменения в отношениях не только с мужем, но и со своими родителями, свекровью и свекром. Эти перемены не могут оставлять отношения без перемен. Конечно, в одиночку сложно идти по этому пути. Поэтому я только за консультативное сопровождение в группе или психотерапевтом. Как справиться с чувствами, когда муж выпьет? Что делать со своим чувством отстраненности от детей?

Как разобраться со своим неприятием свекрови? Что делать со своими агрессивными чувствами? Многое, что находится внутри системы, поднимется наружу. Именно так идет процесс исцеления в системе. Этот пример я привела здесь не зря. Такая позиция папиной дочки характерна для многих созависимых жен. И решение – это занять место ребенка в своей родительской семейной системе. Место ребенка – это свое место. Это значит, что я принимаю родителей такими, какие они есть, и могу от них брать, как от родителей, и брать прежде всего жизнь, которую они мне передали.

Созависимость – это внутреннее состояние, отражающее зависимость человека от своей родительской семейной системы. Конечно, мы все связаны со своими родителями всю жизнь, так как именно через них мы получили свою жизнь. Говоря о созависимости, я имею в виду зависимость жизни человека от его переплетения со своей семьей. Поэтому у большинства из нас все еще живет внутри детская привязанность, в которой человек что-то продолжает давать своим родителям и одновременно требовать от них и страдать от недостатка их любви. И в этом смысле нет свободы для себя, своих отношений с партнером, детьми, для своей жизни.