Текст книги "Мистерии Мухомора"
Автор книги: Олард Диксон
Жанр: Эзотерика, Религия
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Среди современных исследователей вопроса можно выделить Н.Н. Дикова, открывшего в 1967 году чукотско-эскимосские петроглифы мухоморного святилища на реке Пегтымель; Е.М. Мелетинского, сделавшего типологический и исторический анализ мифов о культурном герое Вороне, использующем мухомор для увеличения силы; М.А. Дэвлет, сложившую по наскальным изображениям образ людей-мухоморов; Е.П. Батьянову, собравшую данные о применении мухоморов на Камчатке и Чукотке (1993–1999); А. Уркачан, описавшую праздники с обрядовым применением мухоморов; М.Г. Молдавана и А.А. Гродзинскую, изучающих общетоксическое и нейротропное действие базидиальных грибов и др.
Целью и задачей написания работы, посвященной применению мухомора в шаманской практике и в целительстве, основанной преимущественно на примере народов Урала, Крайнего Севера и Сибири, является обобщение имеющихся фольклорно-этнографических материалов и исследование вопроса с привлечением новейших данных из области археологии, психологии, психиатрии, химии, биологии, микологии и других наук, что дает более объективное раскрытие темы. Также проводится ряд дополнений, уточнений и корректировок на основании полевых работ, выполненных автором в 1991–2007 годах (методы включенного наблюдения и интервьюирование), и личного опыта употребления красного мухомора в связи с участием в различных шаманских обрядах, проводимых профессиональными служителями культа. В целом работа имеет системный подход и комплексный характер с использованием сравнительно-исторического и сравнительно-типологического методов исследования.
В ходе сбора данных установлено, что в шаманской практике с применением красного и иных видов мухоморов первостепенное значение имеет соблюдение различных условностей (правила сбора, сушки, хранения, ритуализм употребления и т. д.) и только во вторую очередь – интоксикация конкретными алкалоидами (мускарином, мусцимолом и пр.), вызывающими общий фон (опьянение, возбуждение, сон) шаманского опыта. Немаловажную роль играют и мифические представления о мухоморе, которые управляют ходом видения при возникающих изменениях сознания. Сведения конкретных шаманов, употребляющих красный мухомор, и шаманистов, только слышавших о применении галлюциногенного гриба, различны, но вместе образуют некую комплексную модель восприятия обычной реальности через опыт употребления мухомора. При этом система ценностей и смыслов интерпретируется через символизм самого гриба и связанного с ним экстатического опыта (своего или чужого). Так возникает особый мир, «мухоморный», с одной стороны, и земной – с другой, где возможны и шаманские полеты, и превращения человека в животных, и неожиданные встречи с самими духами мухоморов – карликами, великанами и опасными девушками-красавицами, уводящими незадачливого охотника в дикие дебри разума.
Глава I
Красный мухомор и другие мухоморы
Царство грибов
Грибы появились в протерозойскую эру, более миллиарда лет назад, и произошли, предположительно, от бесцветных примитивных жгутиковых организмов, обитавших в воде. Вначале они вели исключительно паразитический образ жизни, питаясь за счет иных существ. Окончательно сформировались грибы около 76 миллионов лет назад, то есть тогда они уже выглядели, как сейчас [26, 27]. Всего на Земле существует около 160 тысяч штаммов грибов.
В древнем мире о грибах упоминали философ Теофраст (IV–III века до н. э.), после – «отец ботаники» Диоскорид (I век н. э.). Плиний Старший (I век н. э.) сделал первую попытку классифицировать грибы на две группы – съедобные и несъедобные. До конца XVI века о грибах мало что было известно. В «Травнике» Клузиуса, в котором приводится описание более ста видов грибов, они называются «детьми богов, ибо родятся без семян, не так, как другие». Двумя веками позже французский ботаник Веян утверждал, что грибы созданы дьяволом, чтобы нарушить гармонию природы. На Руси грибы за выпуклые шляпки называли «губы» (от древнеславянского «гърб» – «горб»). В некоторых местах Сибири это слово еще можно услышать в бытовой речи [26, 27]. Губы считались одушевленными существами, как весь животный мир. Они могли даже затеять собственную войну. В одной русской народной сказке из сборника А.Н. Афанасьева рассказывается о том, как однажды гриб Боровик, сидя под дубочком, созвал остальные грибы с призывом идти воевать против царя Гороха. Белянки, рыжики, волнушки, опенки отказались, назвав различные причины: высокий ранг, неповинность, богатство, слабость и т. д. Согласились встать под начало Боровика только дружные грузди [28, c. 56].
Рис. 1.1. Грибы на раннехристианской фреске.
В 1729 году итальянский ученый Микели с помощью микроскопа обнаружил у грибов споры. Карл Линней в труде «Система природы» (1735) поместил грибы среди растений, не имеющих цветов. В период с 1821 по 1832 год выходит фундаментальная работа Фриза «Система микологии», в которой рассматривается несколько тысяч разновидностей грибов. Но наука микология (от греческого «микос» – «шампиньон») возникает только в конце XIX века.
В ходе микологических исследований было установлено, что грибы питаются органическими остатками растительного и животного происхождения, иногда – клетками живых организмов. Тело гриба состоит из тонких нитей – гифов. Гифы образуют и грибницу, которая впитывает из почвы питательные вещества. В десяти кубических сантиметрах почвы может находиться до восьми километров паутинок, а гифы всего одного гриба могут покрыть до десяти квадратных километров.
Большинство грибов размножаются половым путем с помощью спор и растут семьями по нескольку штук. На данный момент многие биологи помещают грибы в самостоятельную группу между растительным и животным мирами, исходя из особенностей обмена веществ и строения клеток, а также отсутствия хлорофилла.
Род Amanita
Большинство коренных народов Сибири и Крайнего Севера грибы в пищу не употребляют. Исключение составляет красный мухомор, который шаманы считают за его внешний вид и, главное, за галлюциногенные свойства царем всех грибов [14, 16, 23, 24, 25, 29]. По народным русским приметам, если мухоморов в лесу много, значит, и других грибов тоже достаточно [30]. Однако обычные люди, не занимающиеся общением с духами, опасаются использовать мухоморы, полагая их ядовитыми. Это отразилось и в фольклоре, где мухомор является пищей ведьм, например Бабы-яги, и в современной поэзии, особенно «детской» и «просветительской»:
Возле леса на опушке,
украшая темный бор,
вырос пестрый, как Петрушка,
ядовитый мухомор.
Е. Алексеев [31]
Дед Тарас сказал сердито:
– Ты, поганка, ядовита,
Значит, ты и мухомор —
Не грибы, а просто сор.
Вас – ни в суп, ни в маринад,
Вам в лесу никто не рад.
В. Головнин [32]
Ж. Бросс, исследуя природу табу на мухоморы среди нешаманов, приходит к выводу: «Безусловно, в то же самое время, как возник интерес к употреблению мухомора, стала известна связанная с этим опасность. Поэтому мухоморы было позволено применять только тем, кто благодаря своим врожденным способностям отличался от всех остальных. Спонтанная способность этих людей к экстазу поддерживалась и развивалась, ибо они играли в племени определенную роль в интересах всех его членов. Лишь они одни умели правильно использовать свойства гриба или других галлюциногенных растений, они одни умели благодаря этим свойствам достичь экстаза, только они были способны извлечь из всего этого пользу. Для всех остальных употребление в пищу священного растения представляло по сравнению с незначительной пользой слишком большой риск, посему употребление грибов запретили, исключая определенные обстоятельства и только под руководством посвященного проводника, шамана, – точно так же, как мы видим это и в связи с пейотом. По мере того как религии удалялись от соглашения с природой, от той космической гармонизации, с которой изначально они были связаны, культ растений становился тайной, в которую оставались посвящены лишь немногие избранные» [5, c. 228].
Рис. 1.2. Гравюра Яна ван де Вельде. Ведьма. Нидерланды. 1626.
Подобной политике по отношению к мухомору способствовала в России активная пропаганда среди некогда языческого населения идеи вредности, ненужности и ядовитости этого гриба, проводимая вначале православной церковью близ возведенных острогов, а в ХХ веке – советской властью, боровшейся с шаманством и его пережитками в Сибири и на Крайнем Севере.
Действительно, многие грибы из семейства мухоморов (Amanita) ядовиты, но среди них есть съедобные (цезарский мухомор, мухомор толстый, мухомор серо-розовый, поплавок шафрановый [33], мухомор шишковидный [34]) и условно съедобные, то есть съедобные после особого приготовления (мухомор краснеющий [34], красный мухомор [5, 25, 30, 35], пантерный мухомор [36]).
Например, известный польский профессор Веленовский считает, что красный мухомор (Amanita muscaria) можно употреблять в пищу, если снять окрашенную пленку со шляпки. Некоторые народы Азии, Европы и Африки говорят о высоких вкусовых качествах этого гриба [5, c. 230; 35, c. 56]. А.А. Соболев (1938 г.р.), в прошлом житель Севера, ныне – Москвы, рассказал, что из-за голода во время Второй мировой войны стал есть похлебку из красных мухоморов, готовя ее, как обычный грибной суп, без особой обработки. С тех пор он употребляет красные мухоморы постоянно, отмечая их питательность, вкусность и тонизирующий эффект [30]. Березовские эвены (1970–1980-е годы) долго отваривают грибы, несколько раз сливая воду перед приемом в пищу [29, c. 217]. Красные мухоморы поедают некоторые животные: сороки, белки, бурундуки, олени, лоси, коровы, козы и т. д. [35, c. 55].
Пантерный мухомор (Amanita pantherina), по некоторым данным, также годится в пищу после снятия со шляпки верхней пленки и тщательной тепловой обработки. Пробовавшие кушанье из пантерных мухоморов говорят, что по вкусу они похожи на отварного кальмара или белое мясо цыпленка [36, c. 222].
Цезарский гриб (Amanita caesaria) начали употреблять как лучший среди всех съедобных грибов еще в Древнем Риме, где его называли «болети». Ювенал неоднократно упоминает цезарский мухомор в своих «Сатирах»: «Бедным друзьям подают другие грибы, неважного сорта, болети – хозяину».
По одной из версий, римский император Клавдий (I век н. э.) был отравлен своей женой и будущей матерью Нерона Агриппиной, по приказу которой цезарский мухомор был заменен смертельно ядовитой бледной поганкой (Amanita phalloides), также относящейся к семейству мухоморов [26]. От бледных поганок (белых мухоморов) скончались и французский король Карл VI, и папа римский Климентий VII. В русских народных представлениях бледная поганка является женой красного мухомора, который руководит целым воинством из поганок, подделывающихся под съедобные грибы [37, c. 219].
С той поры, с той далекой поры —
…Чахлый ельник, Балтийское море,
Тишина, пустота, комары,
Чья-то кровь на кривом мухоморе.
Г. Иванов
Среди специалистов единого мнения о степени ядовитости и съедобности отдельных представителей Amanita нет. Все без исключения признают ядовитыми бледную поганку (A. phalloides), мухомор весенний (A. verosa), мухомор колючеголовый (A. echinocephala) и мухомор Виттадини (A. vittadinii). Относительно опасности красного и пантерного мухомора, которую некоторые исследователи вообще не разделяют, ведутся споры. Дело в том, что химический состав этих двух представителей семейства очень непостоянен и сильно колеблется в зависимости от условий произрастания. К этому выводу пришли российские микологи А.И. Молочников и А.Е. Коваленко. Нерешительность в оценке токсичности обуславливается и общераспространенным убеждением, что красный мухомор ядовит [5, c. 230]. Обычно, разбирая A. muscaria и A. pantherina, исследователи указывают общие симптомы отравления: рвота, расстройство желудка, шум в ушах, головокружение, боль в животе, холодный пот, сонливость, – после чего делают заключение, что смертельные случаи редки [33, c. 61], а точнее, никто от них не умер. Чтобы раз и навсегда решить вопрос опасности употребления красного мухомора, известный русский натуралист Д. Кайгородов на научном собрании в 1851 году съел на глазах у присутствующих 0,5 кг приготовленных грибов без последствий для здоровья. Тем не менее спустя полтора столетия эта тема в научных кругах остается открытой.
Вид muscaria
Красный мухомор (семейство Amanitaceae, род Amanita, вид muscaria) отличается от других видов мухоморов прежде всего своей ярко окрашенной шляпкой – от оранжевого у молодого гриба до красного цвета с белыми хлопьеобразными выпуклыми крапинками (у некоторых других видов также имеются крапинки, но на ином фоне: белом или слабо-зеленом – на бледной поганке и мухоморе поганковидном; коричневом или буром – на пантерном мухоморе). Шляпка красного мухомора круглая и плоская, но может иметь и другую форму – от шишковидной до вогнутой (рис. 1.3 а). Диаметр шляпки достигает 20–30 см при высоте ножки до 25–35 см. Поверхность шляпки прочная и мясистая. Мякоть белая, под кожицей шляпки – желтая, без запаха. Ножка прямая, с клубнеобразным утолщением (Volva) в основании и остатками внешней оболочки (Velum universale). На верхней трети ножки располагается кольцо с остатками оболочки (Velum partiale). Цвет ножки – белый, поверхность – мягкая и чешуйчатая, в особенности ближе к основанию.
Рис. 1.3. а, б. Красный мухомор (Amanita muscaria).
Красный мухомор, как и другие виды Amanita, относится к пластинчатым грибам, то есть имеющим множество тонких пластинок с обратной стороны шляпки (рис. 1.3 б). Спороносный слой – белый с кремовыми краями. Средний мухомор с диаметром шляпки 7 см дает около 575 миллионов спор.
Рис. 1.4. «Ведьмины кольца» из мухоморов.
Встречается красный мухомор (далее – мухомор) повсеместно, исключая Южную Америку и Австралию, и образует симбиоз с березой и елью [38]. Несколько мухоморов могут создавать так называемые «ведьмины кольца», или «ведьмины круги» (рис. 1.4). При благоприятных условиях такие кольца могут достигать больших размеров, до 200 метров в диаметре, и иметь возраст несколько сотен лет. Во времена охоты на ведьм, в Средневековье и в начале эпохи Возрождения, по подобным кругам инквизиторы определяли место проведения шабаша, так как внутри «ведьминых колец» трава была жухлой (по естественным причинам), словно вытоптанной хороводом пляшущих колдуний (рис. 1.5). Считалось, что если скотина поест травы из круга, то может умереть [27].
Рис. 1.5. Средневековые представления об образовании «ведьминого круга».
Во многих европейских языках обиходное название этого гриба одинаково: русское – мухомор; английское – Fly agaric (мушиный или летающий агарик); французское – Tue-mouche (мухобой); немецкое – Fliegenpilz (мушиный или летающий гриб). В русском оно происходит от сочетания слов «муха» – насекомое, считавшееся порождением мертвой плоти – и «мор» («мора», «мара») – смерть и древнеславянская богиня смерти и зимы [30]. В итоге – «мушиная смерть», что указывает на использование мухоморов в народе для истребления мух и клопов. Для уничтожения мух мухомор резали на мелкие кусочки, обливали водой или молоком и ставили в тарелках на окна (иногда использовали отвар или мухомор предварительно варили). В тарелку клали промокательную бумагу или ткань так, чтобы она выступала за края и на нее садились мухи. Клопы устранялись посредством промазывания щелей свежим соком или кашицей из разваренных мухоморов [39, c. 3–4]. Иногда из-за тех же самых мух, являющихся в народных представлениях злыми силами (демон Вельзевул – Повелитель мух), мухомор называют «духомор» [40]. На Чукотке о мухоморе рассказывают сказку, суть которой сводится к тому, что гриб красив, заманчив, притягателен, но липок и коварен [40].
Чукчи и коряки именуют этот гриб «вапак» (Wapach) [41, c. 142]. М. Элиаде замечает, что в языках финно-угорской группы он созвучен иранскому слову «bangha» (конопля), но означает «гриб», иногда – «опьянение», «пьянство»: мансийское – «панкх»; мордовское – «панга»; марийское – «понго» [9, 42]. Опираясь на эти данные и гимны, в которых упоминается экстаз, вызванный интоксикацией грибами, М. Элиаде приходит к выводу об иранском влиянии на финно-угорский шаманизм [9, c. 294]. В дополнение к этому можно отметить венгерское название мухомора – «гриб безумия». Известный знаток шаманизма М. Хоппал пишет: «Даже среди самых крупных исследователей мало кто знает, что в венгерских народных верованиях имеются свидетельства, связанные с применением мухомора, гриба, содержащего ингредиенты, вызывающие галлюцинации, который широко применялся в шаманизме для впадения в транс. Точно известно, что использования "гриба безумия" было обычным делом в колдовстве (особенно в любовной магии), однако, естественно, существует слишком мало данных об этом, поскольку эта практика должна быть основана на ревностно охраняемой тайне taltos, или tudos – пасторов ("всезнающий пастух")» [43, c. 256–257].
Р.Г. Уоссон и В.П. Уоссон в середине ХХ века сделали предположение и попытались его доказать, что использование мухоморов как наркотика началось не 10 тысяч лет назад (мезолит), а намного раньше, в конце верхнего палеолита [44]. В это время происходило отступление ледника с равнин, быстро покрывающихся тайгой, то есть для мухомора создались наиболее благоприятные условия [1, 44]. Древние собиратели просто не могли на него не натолкнуться, тем более что такие грибы охотно поедали дикие олени, на которых велась охота. Трудно сказать, зародился ли мухоморный культ именно тогда, но, скорее, о культе как о некоторой системе знаний можно говорить только с мезолита. Так или иначе, содружество человека и мухомора насчитывает тысячелетия (рис. 1.6).
Для монголоидов и европеоидов мухомор стал символом «вывернутого» человека, то есть человека с раскрытым сознанием: гриб красен снаружи и бел внутри, а человек – наоборот [30]. У народов Крайнего Севера такое сравнение оправдано шаманскими представлениями о том, что человек, находясь в трансе или во сне, представляет собой как бы вывернутую, обратную сторону себя: смотрит внутренними глазами, слышит внутренними ушами и т. д. [2, 45].
В повести В. Пелевина «Generation «П» герой под воздействием мухомора видит то, что происходит у него в организме, как бы со стороны: «Татарский увидел свой ум – это была ярко-белая сфера, похожая на солнце, но абсолютно спокойная и неподвижная. Из центра сферы к ее границе тянулись темные скрученные ниточки-волоконца. Татарский понял, что это и есть его пять чувств. Волоконце чуть потолще было зрением, потоньше – слухом, а остальные были почти невидимы. Вокруг этих неподвижных волокон плясала извивающаяся спираль, похожая на нить электрической лампы, которая то совпадала на миг с одним из них, то завивалась сама вокруг себя светящимся клубком вроде того, что оставляет в темноте огонек быстро вращаемой сигареты. Это была мысль, который был занят его ум» [176, с. 58].
Рис. 1.6. Петроглифы, изображающие людей-мухоморов, шаманов и животных. Алды-Мозага, Верхний Енисей. Из собрания М.А. и Е.Г. Дэвлет.
Об особой близости человека и мухомора повествует одна корякская сказка, передающая разговор мухомора с другими грибами. Тогда, когда все грибы бегут по кустам, по болотам, один мухомор стоит стройный. Другие грибы его спрашивают: «Ой ты, красавица. Что ты стоишь? Кого ждешь?» Мухомор отвечает, что ждет людей, а остальные только бегают попусту, табуны оленей разгоняют; от этого пастухи худеют. Тогда красавицу-мухомор спросили: «Но человек приходит-то, тебя собирает. Почему?» Мухомор сказал: «Я жизнь показываю, который человек будет как жить дальше. Человек который когда умрет… вот я и показываю» [46, c. 70–71].
В представлении палеоазиатов мухомор – это веселое существо, которое может помочь советом в трудную минуту, предупреждает об опасности.
На Гомеопатическом конгрессе в Тюмени Л. Сурина, делая доклад о лекарственных растениях в Сибири, рассказала, как однажды увидела местного деда, сидящего на пеньке и кладущего в рот кусочки мухоморов. Когда она спросила, зачем он это делает, дед ответил: «Мало съем – здоровым буду, больше съем – веселым буду, много съем – спать буду» [36, c. 223].
Эта короткая, но емкая фраза подтверждает, что в небольших дозах мухомор не только не опасен, но и не обладает психотропными свойствами. Имеется множество сообщений о том, что при употреблении одного большого гриба, даже в сыром виде, галлюциногенного или какого-либо другого психического эффекта не наступает [23, 30]. Здесь стоит отметить, что в лабораторных условиях ни разу (!) не было получено устойчивого ИСС от мухомора, несмотря на то что этот гриб, судя по многочисленным источникам, вызывает подобное состояние при шаманском ритуале, выполненном по всем правилам.
О своих опытах с мухоморами рассказывает Р.Г. Уоссон: «В 1965 и в 1966 годах мы снова и снова испытывали мухоморы (Amanita muscaria) на себе. Результаты разочаровывали. Мы ели их сырыми на пустой желудок. Смешивали их сок с молоком и пили смесь, всегда на пустой желудок. Нас тошнило, некоторых рвало. Нас клонило в сон, и мы впадали в тяжелую дремоту, от которой, хоть стреляй, не разбудишь, лежали как бревно, даже не храпели, мертвые для внешнего мира. И хотя однажды у меня в этом состоянии и были живые грезы, однако не произошло ничего подобного тому, что было, когда я принял в Мексике псилоцибиновые грибы и не спал вообще. В наших экспериментах в Сугадаире (Япония) был один случай, отличавшийся от других, который можно было бы назвать удачным. Рокуя Имадзеки принял свои грибы с muzo shiri – восхитительным супом, который служит японцам завтраком, и при этом он подрумянил на открытом огне грибные шляпки, держа их на вилке. Когда он очнулся ото сна, наступившего по принятии грибов, он был в состоянии восторженного подъема. Часа три невозможно было остановить поток слов, которые он извергал; он говорил без остановки. Суть его наблюдений состояла в том, что в этом нет ничего общего с алкогольным опьянением, это бесконечно лучше, не идет ни в какое сравнение. Мы не знали в то время, почему в этом единственном случае это так подействовало на нашего друга Имадзеки» [47, р. 75].
Т. Маккенна, проверяя данные Р.Г. Уоссона на личном опыте, дважды принимал мухомор: «В первый раз это были сушеные грибы, собранные на уровне моря в Северной Калифорнии. Моими переживаниями от пяти граммов сушеных грибов были тошнота, обильное слюноотделение и расплывчатость образов. При закрытых глазах возникали пассивно плывущие образы, но тривиального и непривлекательного характера. Второй опыт был с сырым грибом величиной с тарелку, собранным на высоте 10 000 футов в горах возле Боулдера (штат Колорадо). В этом случае единственными эффектами были слюноотделение и спазмы желудка» [16, c. 60].
Пробовал употреблять мухомор и известный исследователь культуры народов Севера Ю.Б. Симченко. В ходе экспедиций он неоднократно был свидетелем ИСС у сибирских аборигенов, вызванного приемом мухоморов. Сам же Ю.Б. Симченко получил во время опыта только тяжелое желудочное отравление.
Некоторые исследователи считают, что при употреблении слабых психоделиков, к которым можно отнести и красный мухомор, человеку для достижения изменения восприятия необходимо научиться открываться этому состоянию и перестать удерживать себя через постоянный контроль. В очерке «Воздействие марихуаны на сознание», включенном в сборник Ч. Тарта, говорится именно об этом: «Реакция некоторых людей на марихуану почти незаметна, их сознание, по-видимому, не изменяется. Наверное, они боятся этого, сильно защищаются против утраты контроля и отвергают элементы чувств, мыслей и действий, которые угрожают их контролю. Воздействие марихуаны угрожает личностным системам этих людей, и они, как правило, защищают ее структуру от этого воздействия… Самым заметным эффектом у этих людей является искажение времени, о чем можно догадаться по их долгому молчанию, которое они в конце концов нередко нарушают комментарием, что ничего не происходит» [4, с. 284–285].
Конечно, Р.Г. Уоссона и Т. Маккенну нельзя заподозрить в отсутствии у них своего рода сотрудничества с принимаемым веществом. Здесь дело, скорее, в других факторах. Эксперименты с мухомором проводились ими после сокрушительного опыта с псилоцибиновыми грибами, эффект от которых вообще очень трудно контролировать. Наверное, о мухоморе можно сказать то же самое, что и о марихуане: этот психоделик может дать не меньший эффект, чем лизергиновая кислота (ЛСД), при условии если человек способен зайти настолько далеко, насколько может увести ЛСД [4, с. 286]. Другими словами, красный мухомор обладает именно такой степенью воздействия, какую допускает для себя его употребляющий. Зажатый человек обычно не испытывает ничего или желудочные боли, веселый смеется, пессимист предается унынию, у слабого возникает страх, а у склонного к преступной деятельности возможны вспышки дикой агрессии. Шаманы называют мухомор «хитрым грибом»: нельзя сказать, где лежит граница между обычным состоянием и опьянением; где кончается одно, а где начинается другое.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?