Текст книги "Молитва"

Суть веры в том, чтобы прийти к Христу. Это самый первый, и самый последний, и самый достоверный признак, указывающий на то, что вера еще жива. У грешника нет ничего, кроме греха и боли. Дух Божий разъясняет это ему. И вера проявляет себя ясно и недвусмысленно, когда грешник, вместо того чтобы бежать от Бога и от своей ответственности перед Ним, как он делал прежде, предпочитает предстать перед лицом Христа со всеми своими грехами и всеми своими болезнями. Грешник, который поступает так, – верующий. Написано: «И приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин. 6:37).

Именно это сделали те люди, которые пришли к Христу и, прежде чем уйти от Него, услышали слова: «Вера твоя спасла тебя». Они всего лишь пришли к Иисусу и поведали Ему о своей болезни: физической, или духовной, или той и другой. Отметьте простой, но безошибочно определяемый признак живой веры: человек, в котором живет такая вера, видя свои чаяния, признает свою беспомощность и идет к Иисусу, говорит Ему, как плохо обстоят дела, и оставляет все на Его усмотрение.

Теперь мы можем сказать, сколько веры требуется нам для того, чтобы молиться. В нас достаточно веры, когда в своей беспомощности мы обращаемся к Иисусу. Это ясно показывает нам, что истинная молитва есть плод беспомощности и веры. Беспомощность становится молитвой в тот момент, когда вы идете к Иисусу и скромно и доверчиво говорите с Ним о своих заботах. Это и означает верить. Причина, по которой для молитвы не требуется ничего, кроме веры, кроется в самой природе молитвы.

Мы уже видели, что для молитвы нужно лишь просто открыть дверь, когда Иисус стучится в нее, и пригласить Его с чудесными силами подойти к нашей болезни и беспомощности. Это не значит, что наша вера поможет Иисусу выполнить наши просьбы. Он не нуждается ни в какой помощи; Ему нужно, лишь чтобы Его впустили. Не требуется также, чтобы наша вера направила Иисуса к нашей болезни, или сделала нас интересными Ему, или сделала Его нашим защитником. Он уже давно заботится о нас. И Он Сам заинтересован в том, чтобы получить доступ к нашей немощи и помочь нам. Однако Он не может войти, пока мы не «откроем дверь», то есть пока своей молитвой мы не дадим Ему возможность вмешаться.

Состояние сомнения и внутренней неопределенности, которое вы так часто переживаете в час молитвы, вы воспринимаете как неверие. Это результат непоследовательного мышления, которое, увы, встречается очень часто, однако для молитвенной жизни это состояние не представляет совершенно никакой опасности.

Неверие и сомнение – это совершенно разные вещи. Неверие есть атрибут воли и состоит в том, что человек отказывается верить, то есть отказывается увидеть свои собственные чаяния, признать свою беспомощность, прийти к Иисусу и смиренно и доверчиво поговорить с Ним о своих грехах и своей болезни.

Сомнения же – это беспокойство, боль, слабость, которые время от времени поражают нашу веру. Потому мы можем назвать сомнение болезнью веры, беспокойством веры. Такая болезнь веры может причинить больше или меньше боли и быть более или менее продолжительной, как и прочие болезни. Однако если мы способны взглянуть на нее как на страдание, которое было послано нам, она перестанет жалить нас болью и растерянностью.

Все страдания, которые посылаются нам, в результате служат нашему благу. Таково же и страдание веры. Оно не столь опасно, как нам кажется. Оно не приносит вреда вере или молитве, оно лишь способствует тому, чтобы мы чувствовали свою беспомощность. А беспомощность, как мы уже говорили выше, – это психологическая сила, поддерживающая и приводящая в движение молитву. Ничто не усиливает нашу молитву так, как чувство нашей беспомощности.

Эти мысли, на первый взгляд, противоречат положениям Писания, приведенным выше. Писание категорически утверждает, что молящийся с сомнением не может быть услышан. Однако эти положения нельзя рассматривать в отрыве от их контекста. Нам следует сравнить их с другими местами Писания, проникнутыми той же мыслью. Специального рассмотрения требует рассказ, изложенный в Мк. 9:14–30. Пока Иисус и трое из Его двенадцати учеников переживали преображение, виденное на вершине горы, к оставшимся ученикам некий человек привел мальчика, одержимого бесами. Ученики не смогли изгнать из него злого духа. Иисус вернулся, и отец привел ребенка к Нему. Он рассказал Ему, как долго ребенок пребывает в таком состоянии и как велики его страдания. Затем он добавил с болью: «Если ты можешь сделать что-нибудь, то пожалей нас и помоги нам». На это Иисус ответил: «Если ты можешь. Тот, кто верует, способен совершить все что угодно». Человек, казалось, почувствовал серьезность слов Иисуса и воскликнул в отчаянье: «Я верую. Помоги Ты моему неверию!»

Мы видим здесь типичный пример сомневающейся веры. В данном случае сомнение, как обычно, идет двумя путями: один связан с Богом, другой – с верой. Человек говорит буквально то, что он чувствует: «Если ты можешь сделать что-нибудь, то пожалей нас и помоги нам!» Он не полностью уверен, что Иисус способен помочь ему.

Когда Иисус противопоставил его скептицизму в данном вопросе резкие слова о вере: «Если ты можешь! Тот, кто верует, способен совершить все что угодно», – этот человек полностью сдался. Он почувствовал истинность слов Иисуса, однако почувствовал также, что его вера подводит его. В тот момент на карту было поставлено все. Однако он не знал, что же еще можно сделать, кроме как сообщить правду о том, как вера и сомнение борются за обладание его душой. Поэтому он говорит: «Я верую, помоги Ты моему неверию».

Очень важно отметить здесь, что он использует слово «неверие». Он сам называет свое сомнение неверием. Именно так всегда поступает тот, кто истинно верует; он судит себя строго и немилосердно. Однако нам следует отметить, что думает Иисус по поводу этого сомнения, этого неустойчивого шаткого состояния. В Его глазах это была вера. Это совершенно очевидно, ибо Иисус исцеляет мальчика. Если бы сомнение отца действительно было неверием, Иисус не смог бы исцелить ребенка. Это ясно из ст. 23, а также с исключительной ясностью звучит в Мк. 6:5,6: «И не мог совершить там никакого чуда… И дивился неверию их».

Здесь мы видим, какой слабой, неустойчивой, колеблющейся может быть вера. Заметьте, что вера в момент молитвы назвала себя неверием. И все-таки это была вера. Ее было достаточно для того, чтобы Иисус смог совершить одно из Своих величайших чудес. Ученики ведь тоже пытались исцелить мальчика, однако им это не удалось.

По какой же причине зов такой слабой, неустойчивой и полной сомнений веры мог быть услышан? Потому что там присутствовала самая суть живой веры: зов был обращен к Иисусу. Человек поведал о своей боли Иисусу. Он признался в болезни своей веры, сказав Иисусу, как полна она сомнений.

Понимание природы молитвы и веры, которое есть у нас теперь, должно, без сомнения, упростить нашу молитвенную жизнь и сделать ее легче.

В первую очередь нам стало ясно, что ответ на молитву зависит от наших эмоций или наших мыслей до, во время или после молитвы. Пример с несчастным отцом из Мк. 9 демонстрирует нам это с полной ясностью. На его эмоциях ничего нельзя было построить ни до, ни во время, ни после молитвы. Положение казалось безнадежным. Ученики пытались исцелить его сына, однако им это не удалось. Затем пришел Иисус. Он настаивал, что нужно верить. Когда несчастный отец воскликнул в отчаянье «Я верую, помоги Ты моему неверию», он, по моему убеждению, чувствовал, что все пути для него закрыты.

Его мысли давали ему столько же надежды, сколько и его чувства. Он сообщил нам кое-что из того, о чем он думал: «Если Ты можешь сделать что-нибудь». Он вовсе не был уверен, что Господь способен сделать больше, чем Его ученики. А когда из слов Иисуса он понял, что это в какой-то мере зависит от него самого, от его веры, он пришел в еще большее отчаяние. Он почувствовал, что он словно бы колеблется между верой и неверием.

Тут есть о чем подумать и нам, потому что мы постоянно сталкиваемся с подобной ситуацией в своей молитвенной жизни. Мы колеблемся между сомнением и верой. Мы не уверены, что молимся правильно, что молимся согласно воле Бога. И даже если мы со всей определенностью понимаем, что наши молитвы согласуются с волей Бога, в них часто бывает так мало уверенности и искренности, что мы, по этой самой причине, сомневаемся, что будем услышаны. Нам кажется, что в таком состоянии разума молиться Богу – чуть ли не богохульство.

В такой момент будет великим благом узнать, что у нас достаточно веры для того, чтобы прийти со своими проблемами к Иисусу и предоставить их Его милости. И хотя в наших сердцах так много сомнений и так мало веры, мы можем, подобно тому отцу, который пришел к Иисусу, начать с того, что скажем Ему о своих сомнениях и своей слабой вере. Так нам станет легче, и мы сможем молиться более искренно.

Нам не следует напрягаться и заставлять себя верить или выдавливать сомнение из своего сердца. И то и другое в равной степени бессмысленно. Мы можем со всем этим прийти к Иисусу, и неважно, насколько тяжело это будет. Нас не должны отпугивать наши сомнения или слабая вера. Нужно только сказать Иисусу, что наша вера слаба. Мы впустим Иисуса в свое сердце, и Он выполнит его желание.

Глава 2. Трудности молитвы

И вот, какое дерзновение мы имеем к Нему, что, когда просим чего по воле Его, Он слушает нас (1 Ин. 5:14).

Молиться – значит открыть свое сердце Иисусу. А Иисус – это все, в чем нуждаются грешники как ныне, так и в вечности. Он «…сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением» (1 Кор. 1:30). Это дает нам библейский взгляд на цель молитвы, ее место и важность в Божественном спасении.

Однажды Иисус сказал: «…без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:5). Он знал, что эти слова истинны в буквальном смысле, знал, что мы абсолютно беспомощны без Него. Однако в то же время Он сказал: «Ищите и обрящете» – вот что нужно нам делать.

Он никогда не уставал приглашать, подсказывать, ободрять, подталкивать и даже приказывать нам, чтобы мы молились. Множество разнообразных наставлений о молитве, содержащихся в Библии, проясняют для нас ее суть и значение. Они показывают нам, что молитва – это сердцебиение жизни человека, обретшего спасение. Позвольте мне привести здесь несколько прекрасных наставлений о молитве, которые Господь дал нам:

«Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф. 7:7–11).

«Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам» (Ин. 15:7).

«Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом» (Флп. 4:6).

Трех стихотворных фрагментов из Писания, на мой взгляд, уже достаточно для понимания того, что подразумевал Иисус под молитвой.

Если бы я собирался выразить смысл этого понятия своими словами, я бы сказал примерно следующее: Иисус приходит к грешнику, пробуждает его от греховного забытья, обращает его в веру, отпускает ему грехи и делает его Своим ребенком. Затем Он берет слабую руку грешника в Свою израненную руку и говорит: «Пойдем, Я пребуду с тобой на протяжении всего пути и приведу тебя невредимым в твой дом – на небеса. Даже если тебе встретятся трудности или неприятности, надо лишь сказать Мне об этом. Я буду давать тебе, совершенно безвозмездно, все, что тебе нужно, и еще больше, изо дня в день, пока ты жив».

Мой друг, не кажется ли тебе, что именно это имел в виду Иисус, когда давал нам молитву? И что в этом состоит тот способ, с помощью которого мы можем использовать ее. Таким образом – милостиво и щедро – желает Он отвечать на нашу молитву. Молитва станет способом, с помощью которого я в любое время получу все, что мне нужно, и по этой причине она должна стать моим ежедневным прибежищем, ежедневным утешением, источником моего богатства и неисчерпаемой радости в жизни.

Совершенно очевидно также, что самое большое огорчение для Иисуса, если дитя Божье пренебрегает молитвой. Потому что, поступая так, мы ослабляем связь между собой и Спасителем, что иссушает и делает ущербным наш внутренний мир, как это и произошло с большинством из нас. Многие пренебрегают молитвой, и их духовная жизнь постепенно сходит на нет.

Мне слышится горькое сожаление, идущее из сердца Бога, когда Ему приходится говорить нам: «Не имеете, потому что не просите» (Иак. 4:2). У Него есть все, что нам нужно, и первое, что Он с радостью бы сделал, – это поделился с нами Своими дарами. Однако мы не просим об этом. Мы говорим, что у нас нет на это времени. Или мы забываем молиться. В результате мы у себя дома и в собрании верующих подобны духовным калекам или карликам, мы духовно истощены и изнурены, у нас едва хватает сил стоять на ногах, не говоря уж о сражении с грехом или о служении Господу.

С той поры как я принял крещение, я много грешил перед своим милостивым Небесным Отцом, и все те долгие годы, пока я жил с Ним, я очень огорчал Его. Однако самый великий грех, который я совершил за это время, – самое большое огорчение для Него – связан с молитвой, с моим пренебрежением молитвой. Это пренебрежение стало причиной многих моих грехов – как вольных, так и невольных.

Те бесчисленные возможности для молитвы, которые я не использовал, то множество ответов на молитвы, которые Бог мог дать мне, если бы я молился, вызывают во мне все большее и большее чувство вины, по мере того как я все больше узнаю о священной сфере молитвенной жизни.

Почему большинство из нас не преуспело в деле молитвы? Я изучал этот вопрос с того самого момента, когда я, благодаря Богу, начал молиться.

Думаю, все мы согласимся, что всем нам, вне сомнения, тяжело молиться. Трудность лежит в самом действии молитвы. Молиться, по-настоящему молиться, – вот что составляет трудность для нас. Нам кажется, что это требует слишком значительных усилий. Когда естественному человеку кажется, что молитва – это усилие над собой, это не далеко от истины. Он «…не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием» (1 Кор. 2:14). «Плотские помышления суть вражда против Бога» (Рим. 8:7).

Естественный человек, конечно, порой ощущает желание молиться. Он, к примеру, может испытать желание помолиться, когда находится в опасности или когда он религиозно настроен. Однако он никак не привыкнет к ежедневной и регулярной молитве. Ему кажется, что с точки зрения Бога было бы неразумным требовать от нас столь буквального выполнения молитвенных правил. Он приводит множество доводов в свое оправдание, если он не молится столько, сколько большинство пасторов и праведников требуют от него. Он говорит себе: «Господь, конечно же, не ждет, чтобы люди, которые так благополучны и сильны и способны к работе, тратили так много драгоценного времени на молитву, особенно в наше время, когда все так заняты. И потом, молитвенно сложенные руки, разве это не римско-католическое изобретение? Думаю, что Господь больше думает о тех руках, которые работают, чем о тех, что молитвенно сложены».

Естественный человек смотрит на молитву, как на обременительное задание. Большинство недуховных людей никогда не берут на себя это бремя. Некоторые, однако, делают это, понемногу молятся Богу каждый день. Но и они относятся к этому, как к тяжелой обязанности, и исполняют лишь потому, что считают, что Господь строжайшим образом предписывает это и настаивает на исполнении. Нас не удивляет подобное отношение к молитве естественного человека.

Однако ничего, кроме удивления, не может вызвать у нас то, что подобная же точка зрения остается преобладающей в среде верующих христиан, по крайней мере, среди многих из нас. При обращении в веру нас учили жить, прилежно и настойчиво молясь. Время молитвы было самым счастливым отрезком дня. А вместе с тем через некоторое, более или менее короткое время, наша молитвенная жизнь начинает хромать. Молитва становится бременем, требует усилий над собой. Будучи честными, мы старательно продолжаем молиться, однако постепенно все чаще приходится заставлять себя заходить в это тайное прибежище. Молитва, которая когда-то была свободным, радостным, полным благодарности воссоединением просветленной души с Богом, вдруг стала делом долга, который мы выполняем более или менее пунктуально, в соответствии с нашим характером и силой воли.

Чем больше усилий требует молитва, тем легче становится пренебречь ею. Фатальный для нашей духовной жизни результат проявляется не мгновенно, но неотвратимо. Сначала наш ум становится более мирским, мы чувствуем все большее и большее отчуждение от Бога, и у нас становится все меньше и меньше тем для разговоров с Ним. Затем в нас развивается дух безволия, который всегда находит причину для того, чтобы не молиться, и изобретает оправдание тому, что мы пренебрегаем молитвой. Наша внутренняя жизнь начинает ослабевать. Боль от греховной жизни перестает ощущаться так остро, как прежде, потому что мы более не исповедуем свои грехи перед Богом. А как следствие этого наше духовное видение становится размытым, и мы теряем способность четко различать, что есть грех, а что не есть грех. С этого момента мы способны сопротивляться греху только так, как это делают и мирские люди. Они борются лишь с теми грехами, которые считают чрезвычайно опасными с точки зрения их последствий.

Однако таким людям не хочется терять репутацию христиан. По этой причине они стараются сколь возможно долго скрывать мирскую суть своего сознания. В разговорах, как и на молитвенных собраниях, они испытывают соблазн использовать тот язык, который не находится в ладу с их внутренним «я». Пустыми словами, аффектацией они отныне пытаются прикрыть ту ничтожность молитвенной жизни, которая наполняет их сердца. Все это и много чего еще есть результат ослабления молитвенной жизни. И подобное происходит во внутренней жизни множества верующих.

Подобный печальный опыт, связанный с молитвенной жизнью, который, подобно мне, испытывают многие верующие, дал мне огромную пищу для размышлений. Сейчас я хотел бы привлечь ваше внимание к некоторым из своих мыслей.

Я задавался вопросом: не связаны ли все наши трудности в молитвенной жизни с тем, что мы неправильно молимся? Молитва – это тонкий, точный инструмент. Использовать его правильно – великое, тонкое искусство. Возможно, более великого искусства, чем искусство молитвы, просто не существует. Для овладения другими изящными искусствами требуется значительное природное дарование, огромные знания и значительные суммы денег для оплаты долгого и дорогостоящего обучения. К счастью, не так обстоит дело с искусством молитвы. Оно не требует ни природных способностей, ни больших познаний, ни денег. Наименее одаренный, необразованный и бедный человек способен упражняться в священном искусстве молитвы.

Однако тот, кто стремится овладеть искусством молитвы, все же должен выполнять определенные требования. В основном их два: упражнение и настойчивость. Без упражнения в молитве ни один христианин не способен стать истинным человеком молитвы. А упражнение невозможно без настойчивости.

Болезненные и удручающие переживания, связанные с молитвой, о которых я уже упомянул, без сомнения необходимы большинству из нас. Кроме того, это необходимые ступени на пути приобретения личного опыта молитвы. Они становятся частью того пути, который мы проделываем в преддверии более наполненной молитвенной жизни. А значит, нам не следует относиться к этому болезненному опыту слишком пессимистично. По сути этот опыт гораздо более ценен, чем нам представляется, когда мы переживаем тревоги, связанные с ним.

Однако если мы хотим, чтобы он принес нам какую-нибудь пользу, следует, в первую очередь, оставаться честными и не заниматься лицемерием. Это означает, что мы не должны искать оправданий и защищать небрежность своей молитвенной жизни. Надо признать свою слабость в молитве, признать, что мы столкнулись с проблемой, решить которую своими силами не в состоянии.

Существовать в молитве так, чтобы она стала родной стихией, молиться ежедневно, охотно и с радостью, благодарностью, обожанием – все это далеко превосходит человеческие возможности и способности. Для этого необходимо ежедневное Божественно чудо. Это чудо совершается, когда на нас снисходит Дух молитвы.

Дух молитвы способен научить нас молитве. Через Слово и ежедневное упражнение в молитве Он дает нам практику и божественное понимание молитвенной жизни и ее законов, которые необходимы нам для того, чтобы стать истинными людьми молитвы. Шаг за шагом Он Своим Словом показывает нам те ошибки, которые мы допускали при молитве. Он показывает нам, что молитвенная жизнь стала для нас тяжелой обязанностью из-за ошибок, которые мы допускаем при молитве. Затем Он показывает нам, каково истинное значение молитвы и как нам следует молиться. Мало-помалу мы приобретаем необходимый опыт.

В этом деле справедливо все то, что справедливо при овладении любым инструментом. Им трудно пользоваться, пока мы применяем его неправильно, и его эффективность соответственно остается низкой. Я могу представить себе человека, взявшего в руки ножовку и со всей старательностью начавшего пилить, держа ее вверх ногами. Можно представить себе, как через некоторое время он скажет: «Трудное дело работать ножовкой, да и пользы от этого дела очень мало». Мы бы с радостью взяли ножовку в руки, чтобы показать ему, как ею пользоваться. Когда он немного попрактикуется, то скажет: «Как легко работать ножовкой и как много можно сделать с ее помощью».

Все в нашей жизни имеет свои законы. Там, где мы следуем этим законам, жизнь наполнена силой, живется легко и плодотворно. У молитвенной жизни тоже есть свои законы. Если мы нарушаем эти законы, если мы молимся в абсолютном противоречии с тем, что составляет саму суть молитвы, то наша молитвенная жизнь будет обременительной и бесплодной. Однако если нам удастся открыть законы, управляющие молитвой, те законы, которые Сам Бог дал нам, и следовать им, то наша молитвенная жизнь будет полноценной и правильной и принесет такие плоды, которые станут побуждением к новой молитве.

Для большинства из нас молитва столь трудна, потому что мы молимся неправильно. И по этой же причине плоды молитвы несоизмеримы с тем усилием, которое мы вкладываем. В этом, без сомнения, и состоит причина лени, поражающей столь многих молящихся. Человек говорит себе: «А что толку молиться? Я не вижу никаких результатов молитвы ни в своей внутренней, ни во внешней жизни. Я знаю из Писания, что без молитвы невозможно быть христианином; следовательно, я должен продолжать молитву. Однако я не вижу, чтобы с помощью молитвы можно было чего-то достичь».

Это значит, наступил момент, когда человек созрел для наставлений по священному искусству молитвы, которые Дух молитвы так хочет дать нам. Позвольте мне упомянуть о некоторых наиболее частых ошибках, которые мы допускаем во время молитвы и о которых Дух сообщает нам через Слово:

1. Мы думаем, что должны помогать Богу исполнять наши прошения. Однако в намерения Бога это никогда не входило. Наше дело молиться; Бог сам позаботится о том, чтобы услышать и исполнить просимое. Ему для этого не требуется наша помощь. «Мне все это прекрасно известно», – скажет кто-то из моих читателей. Не будьте столь самоуверенны! Примечательно, насколько мы проникнуты мыслью, что с помощью своих молитв можем в какой-то мере помогать Богу отвечать на наши молитвы. По крайней мере, считаем мы, нам следует хотя бы предложить Богу ответ, который Ему следовало бы дать нам. Даже если мы не выражаем этого явно, мы думаем примерно так: «Дорогой Бог, вот о чем я настоятельно прошу Тебя. Я думаю, что это трудно, но если Ты сделаешь так-то и так-то, Ты сможешь совершить это».

Изложив суть дела таким образом, я, без сомнения, вызвал у некоторых возражения: «Никто из тех, кто молится, не обращается так к Богу!» Однако все, кто научился смотреть внутрь себя, способны признать без всякой натяжки, что это не преувеличение. Это как раз тот способ мышления, который превращает молитву в тяжкий труд и приводит к длительным молитвенным недугам.

Позвольте мне привести пример из нашей повседневной молитвенной жизни.

Скажем, мы молимся за двух людей, желая, чтобы они пробудились и обратились к Богу. За одного из них очень легко молиться; а вот о другом этого сказать нельзя. Почему это так? Что ж, один из них по своей природе, образованию и темпераменту, как представляется нам, способен легко обратиться к Богу. Другими словами, когда мы видим, каким образом Бог смог бы исполнить наши молитвы, то мы с большей охотой молимся. Другой человек по своей природе, воспитанию и темпераменту таков, что мы не можем представить себе, как он может смириться и склониться перед Богом, как можно заставить его покаяться в чем-либо, от всего сердца признать свои грехи и воспринять укоры Христа. Оттого что мы не способны понять, как Бог сможет ответить на наши молитвы, нам становится трудно молиться за такого человека.

Дух молитвы научит нас, что не следует принимать к рассмотрению вопрос о том, легко или трудно будет Богу исполнить то, о чем мы просим в своих молитвах. Каково бы ни было наше мнение на этот счет, от него совершенно не зависит, будет ли услышана наша молитва и будет ли получен на нее ответ. Более того, эти размышления оказывают вредное и разрушительное воздействие на нашу молитвенную жизнь, потому что мы тратим свои силы на то, что нас совершенно не касается, и задумываемся о том, о чем Господь никогда не просил нас думать.

Этот секрет молитвы я со всей очевидностью постиг однажды много лет назад, когда читал небольшой радостный рассказ о свадьбе в Кане Галилейской (Ин. 2:1–11). Иисус, Его мать и Его ученики были приглашены на свадьбу. По всей видимости, эта семья была связана с семьей Иисуса родственными или дружескими узами. По крайней мере, хозяин и хозяйка смогли открыть матери Иисуса то унизительное для них обстоятельство, что все вино уже кончилось. После этого мать Иисуса проявила себя как истинный человек молитвы.

Во-первых, она, когда узнала об этом, отправилась туда, куда нужно. Она обратилась к Иисусу и рассказала Ему обо всем.

Во-вторых, заметьте, что она сказала Иисусу. Только несколько простых слов: «У них кончилось вино». Отметьте, что такое молитва. Молиться о себе – это значит говорить Иисусу, чего не хватает нам; молиться о других – это значит говорить Иисусу, чего, как мы видим, не хватает другим.

В-третьих, заметьте, она больше ничего не сделала. Сказав Иисусу о нужде своих друзей, она знала, что больше по этому поводу ей беспокоиться не надо. Она знала, что от нее не требуется помогать Ему сделать это тем или иным образом. Она знала Его и знала, что ее просьба попала в надежные руки. Ей было понятно, что Он Сам знает, что делать. Она понимала также, что ей не следует оказывать на Него влияние или призывать Его протянуть этим друзьям руку помощи. Никто так не желает помочь, как желает этого Он!

В-четвертых, давайте отметим, что, изложив свою просьбу, мать Иисуса выполнила свое предназначение. Ее миссия в этом деле, как она понимала, была полностью закончена; она предоставила все Ему. Она, так сказать, уже не была ответственна за создавшееся положение. Вся ответственность легла на плечи Иисуса, и теперь только Он мог помочь возлюбленным хозяину и хозяйке.

До этого она ни разу не видела, чтобы Иисус обращал воду в вино. Поэтому, возможно, она даже и не предполагала такого выхода из трудного положения. Да и вряд ли она задумывалась над этим. Она хорошо знала Его и знала, что Он не растеряется и поступит как надо. Как правило, выход из трудных положений, который Он находил, всегда оказывался неожиданным для нее. По крайней мере, ей об этом не нужно было заботиться, тратить на это время и свои силы.

Именно таков тот, кто молится правильно! Я думаю, всем дано увидеть, как может измениться наша молитвенная жизнь, если мы сможем научиться хотя бы тому аспекту священного искусства молитвы, который был так хорошо известен матери Иисуса.

Для многих из нас молитва обременительна, так как мы не знаем, что молиться – это значит говорить Иисусу о том, чего не хватает нам или другим. Нам кажется, что этого недостаточно. Инстинктивно мы предполагаем, что в молитве не может быть все так просто. Поэтому мы очень часто встаем после молитвы с тяжелым сердцем. «Сможет ли Бог услышать мою молитву? Удовлетворит ли Он мою смиренную просьбу? А как Он это сделает? Все это кажется невероятным». Потом мы продолжаем жить в состоянии напряжения и ждать ответ на свои молитвы, а если ответ не приходит немедленно, нам кажется, что нужно сделать что-то еще для того, чтобы Бог услышал нас. А что это должно быть, мы никак не можем понять, и эта неопределенность порождает беспокойство, которое и делает молитву столь трудной. В особенности часто это бывает, когда мы сами или кто-то из дорогих нам людей серьезно болен. Нам совершенно необходимо, чтобы молитва была услышана.

Все изменяется, когда мы, подобно матери Иисуса, начинаем понимать Его так хорошо, что, предоставив свои трудности Ему, чувствуем себя в безопасности. Принимать Иисуса таким образом – это необходимое условие всякой истинной молитвы. Поэтому Дух молитвы старается научить нас этому. Его работа состоит в том, чтобы объяснить нам, каков Иисус, и прославить Его (Ин. 16:14).

По мере того как мы узнаем Иисуса все лучше и лучше, наши молитвы становятся тихими, доверительными и благословенными беседами с Ним, с нашим лучшим Другом. Беседами о том, что у нас на душе, будь то наши собственные чаяния или чаяния других людей. Мы испытываем удивительное спокойствие и безопасность, оставив на Его волю свои трудности – большие и малые, – потому что Он не только заботится о нашем благополучии, но и понимает, в чем состоит наше благо. И особенно мирной станет наша молитвенная жизнь, когда нам откроется, что мы, сказав Ему обо всем, уже сделали все, что от нас требуется. С этого момента мы передали все Ему. Это уже Его дело, если мы имеем право употребить такое выражение. Именно так мы и должны сказать.