Текст книги "Однажды в Хорс-тауне"

На Ипподроме – так жители города шутливо называли площадь у мэрии – было чуток повеселей. Тинейджеры на роликах и скейтах кружили вокруг памятника основателю города – Арни Хорсу по кличке Старая Кляча. Памятник изображал Хорса восседающим на массивном жеребце и указывающим в небо зажатой в правой руке саблей.

Ходили слухи, что с наступлением темноты «клячи» меняются местами, и с часу ночи до шести утра уже конь восседает на спине скрючившегося Арни. Естественно, это была не более чем шутка, но в свете последних событий она казалась Винсу не такой уж и забавной. Его венигрету из странностей не хватало только «щепотки» оживших статуй, чтобы окончательно свести бедного детектива с ума.

Как обычно, у памятника расположилась пара попрошаек в ветхом тряпье и с жестяными кружками для подаяний. Как обычно, жители Хорс-тауна проходили мимо, не делясь с ними даже ломаным грошом.

Винс пошел на восток по Баттерфляй-стрит. Вывеска «Жасмина» была, без преувеличения, самой яркой в городе. Про такие говорят: «Ее бы увидел и слепой». А уж когда девочки внутри начинали шоу, там и мертвому не грех было подняться из могилы и погреметь костями на столе.

Винс невольно поежился. Никаких оживающих памятников и никаких оживающих мертвецов! Не буди лихо, пока оно тихо, как говорят русские.

В тамбуре он нос к носу столкнулся с огромной гориллой, заботливо выбритой до похожести на человека и облаченной в дорогой костюм.

– Добрый вечер, сэр, – сказала горилла. Губы ее при этом почти не двигались.

– Добрый, – кивнул Винс, поправляя ворот плаща и шляпу. – Новенькая будет?

– Аманда? О, да! Вы, я так понимаю, наслышаны, но не видели?

– Именно.

– Тогда давайте двадцать долларов и входите.

Цена была относительно небольшой – Винс почему-то рассчитывал на пятьдесят. До этого он в «Жасмине» был очень давно, но стоимость, выходит, совсем не изменилась.

– Держи, – сказал он, протягивая горилле двух скомканных «гамильтонов».

Тот поморщился, словно ему предлагали слизняка, но деньги все же взял.

– Проходите, – он открыл дверь и отошел в сторону, приглашая Винса внутрь.

Сыщик, не долго думая, приглашением воспользовался и шагнул в общий зал.

«Жасмин» нельзя было назвать шикарным стриптиз-баром. Он явно проигрывал многим другим подобным заведениям, расположенным в городах покрупней. Впрочем, там и кошельки у публики были потолще. С местных трудяг глупо требовать больше двадцатки за вход. Пусть там хоть Кармен Электра внутри – не пойдут.

Так что Дезмонд – или его менеджеры? – рассчитали все абсолютно верно. Скромно обставленный зал, никаких лишних спецэффектов. Главные вложения – огромная вывеска и девочки. Как правило, это были потертые профессиональные стриптизерши или молоденькие девчонки из Огайо, которые собирались поступать в бальную школу в Нью-Йорке, остановились на недельку в Хорс-тауне, да так тут и остались.

Как раз сейчас одна из таких девочек старательно обхаживала шест, установленный посередине сцены. Винс мельком отметил, что стриптизерша переигрывает, и пошел к свободному столику.

Человек в зале было немногим больше тридцати – не так, чтобы битком, но это ведь только самое начало, скоро еще люди подойдут.

Девочка, видимо, устав соблазнять холодный железный шест, спустилась в зал и приземлилась на колени к лысому толстяку, который словно невзначай обмахивался веером из зеленых бумажек. Донельзя обрадованный тем фактом, что его «изобретение» понравилось кому-то еще, жиртрест смешно затряс обвислыми, как у бассета, щеками и зашлепал пухлыми губами.

– Смотри не проглоти мою Эми, толстячок, – предостерег его до боли знакомый голос.

Винс повернул голову и увидел Дезмонда. Хозяин стриптиз-бара дымил сигарой за столиком справа от сцены.

В считанные мгновения счастье с лица лысого сползло под стол и решило не выглядывать наружу даже в случае крайней необходимости.

А местный «король» лениво осматривал свое королевство. Подбородок его, острый и гладко выбритый, был гордо поднят, а тонкие губы застыли в гримасе самодовольного презрения.

Винс поспешно отвернулся и постарался еще выше задрать воротник плаща. Ему совсем не хотелось, чтобы Дезмонд его узнал. Ведь этим вечером Новал играл на территории своего заклятого врага – врага, окруженного стаей вышколенных псов, готовых разорвать любого, кто посмеет перечить их хозяину.

Винс прекрасно понимал, что рискует, приходя в «Жасмин», но ничего не мог с собой поделать. Ему ужасно хотелось взглянуть на новую пташку в платиновой клетке Новарро, которую так нахваливал Брюс.

Он не относил себя к большим любителям стриптиза, но иногда не прочь был понаблюдать за девушками, кружащими вокруг шеста в полумраке зала. Присутствовало в этих танцах что-то магическое, какая-то искра. Не похотливое желание – совсем иное, такое же сильное, но гораздо более чистое.

Нечто схожее с эстетическим удовольствием.

Разумеется, его не могли доставить молоденькие девчушки, которые впервые выступали перед публикой. Волнение, скованность, стеснительность – все накладывало свой отпечаток, превращая отрепетированный танец в ассорти из проходных трюков.

Не радовали глаз и потертые «ветеранши». Эти уже давно ни за что не переживали, исполняли номера без единой помарки и вроде бы отрабатывали каждый вложенный цент, но… В их выступлениях не было чувства. Они просто делали свою работу – как делает ее почтальон или мойщик окон. «Для галочки», что называется.

Впрочем, большинство мужчин приходили сюда совсем не за эстетическим удовольствием. Добрая половина просто хотела посмотреть на сиськи и задницы, потому что сломался видик или отключили Интернет.

Наплевать, как она двигается, как подает себя. Главное, сиськи побольше. Чтобы представить, как зарываешься в них и издаешь звуки раненой трапперами куницы.

Остальные хотели на время подзабыть о располневших к сорока годам женах, ждущих дома, и посмотреть на более стройных и молодых, которые, находясь так близко, были настолько недосягаемы.

А Дезмонд в окружении свиты горделиво возвышался над посетителями. Он присутствовал здесь только затем, чтобы ежеминутно ловить завистливые взгляды – ему была доступна любая из девушек, в то время как другие не могли до них даже дотронуться.

Излюбленным его развлечением были колкие реплики в адрес чересчур воодушевившихся клиентов, вроде толстячка с веером зелени. Этими фразами он снова и снова напоминал посетителям: «Бог здесь я, вы же – простые смертные, которым я из щедрости позволяю любоваться моими сокровищами».

«Интересно, он каждый день тут бывает? – размышлял Винс. – Если нет, то я точно самый большой неудачник из всех, которые населяют этот проклятый городишко!»

– Эми, хватит играть с пухленьким дядей, – язвил Дезмонд, – а то у него еще, не дай Бог, холестерин подскочит!

Публика отозвалась на шутку сдержанным смехом. Толстяк залился краской и потупился.

Винс скрипнул зубами. Подонки вроде Новарро не просто спускают вас с небес на землю. Они сталкивают вас с облака, и вы в считанные секунды оказываетесь внизу, разбитый и сломленный, и лежите на холодном, мокром после дождя асфальте, не в силах сказать и слово. Они глядят на вас сверху, презрительно сплевывают и стряхивают пепел на ваши останки, а потом завершают свое развлечение контрольным выстрелом в висок.

– Советую приберечь деньги для пластического хирурга, толстячок. Липосакция сейчас творит чудеса.

Последняя капля… Та щепотка, которая превращает заурядное блюдо в венец кулинарного искусства. Маститые повара зовут ее «секретным ингредиентом».

Дезмонд называет это – «приструнить выскочку».

Гости бара смеялись. Кто-то громче, хлопая в ладоши; кто-то – сдержано, просто чтобы не выделяться на общем фоне и тем самым не вызывать гнев хозяина.

Винс еще сильнее втянул голову в плечи.

«Втяну еще чуть-чуть – шляпа и вовсе свалится!» – отметил детектив про себя.

Он искоса, чтобы не вертеться лишний раз, посмотрел на толстяка. Если бы рядом с его физиономией разместили спелый помидор и спросили у сыщика, что краснее, Винс, не задумываясь, указал бы нажирдяя.

Тем временем Эми, виляя бедрами, ушла за сцену. Публика потихоньку успокоилась и вновь обратилась во внимание.

Винс хотел побыстрее взглянуть на новенькую, оценить ее прелести и покинуть «Жасмин». Он не любил находиться в подобных местах так близко к Дезмонду. Это было практически то же самое, что в школе, когда позади тебя сидит отпетый хулиган, и ты постоянно ожидаешь удара стопкой учебников по голове.

Здесь разница была лишь в том, что этот хулиган может приставить к твоему затылку пистолет и нажать на курок.

– Все! Все! Все! – воскликнул голос за сценой. – Встречаем новую жемчужину нашего бара – несравненную Аманду!

Зрители захлопали.

Ее выход заставил Винса вытянуть шею, забыв обо всякой осторожности. Ее наряд заставил его расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, а взгляд карих глаз, которым девушка вскользь прошлась по нему, вынудил шумно сглотнуть и почувствовать нездоровую сухость во рту.

Черноволосый ураган развязной походкой прошел к шесту. В Аманде чувствовалась уверенность, девушка явно была из бывалых, но ее искра горела ярче, чем у молодых дурнушек из провинции.

Она являла собой шик, заставляя каждую из трех букв этого слова вспыхивать миллиардами красок.

Винсу вспомнился момент из забавного мультика про волка, пришедшего в ночной клуб. Когда на сцене появляется обворожительная красотка в алом платье, волк начинает выть, стучать по столу, сердце его едва не вырывается из груди, а в глазах – розовый туман.

Сейчас Винс прекрасно понимал этого волка.

Зрители ни на миг не могли отвести взгляд от происходящего на сцене. Это было настоящее искусство – не безвкусное скидывание шмоток под унылую музыку, а бешеное танго в исполнении одного танцора.

«Готов поспорить, каждый второй в зале хочет оказаться на месте этого шеста!» – заявила темная половина. Светлая половина слишком увлеклась зрелищем, чтобы ответить на выпад.

Аманда, высокая брюнетка с идеальной фигурой, пластичная, гибкая и грациозная, очаровала всех. Когда она закончила, зал вознаградил перфоманс пятиминутной овацией. Кто-то даже пробовал вызвать девушку на бис, но она не собиралась возвращаться…

…до следующего вечера.

Пора было уходить, но Винс все смотрел на сцену. Место Аманды уже заняла другая девушка, гораздо менее талантливая, без искорки и с весьма ограниченным набором движений, но Новал не обращал на нее внимания. Его мозг раз за разом прокручивал перед внутренним взором великолепный семиминутный ролик с участием новенькой. Винс всегда опасался девушек. Хотя, «опасался» – не совсем верное слово. Скорее, сторонился. Избегал длительных контактов, потому что не знал, о чем говорить, и оттого боялся показаться дураком.

Но сейчас желание еще раз увидеть Аманду, перекинуться с ней парой фраз, да хотя бы просто постоять, рядом было чертовски сильным. Сильнее стеснительности и здравого смысла. Он поднялся с места и быстро направился за сцену.

Пройти спокойно Винсу, конечно же, не дали. Когда он поравнялся со столиком Дезмонда, один из телохранителей поднялся со стула и встал на пути. Не раздумывая, детектив замахнулся и попытался ударить верзилу.

Когда-то он серьезно занимался боксом, мечтал стать профессионалом. Когда-то у него был неплохой хук правой и резвый нырок…

Ох, как давно это было!

Впрочем, и в те славные студенческие годы он вряд ли смог бы расправиться с таким монстром.

Телохранитель Новарро легко поймал кулак сыщика, обхватил его своей клешней и, резко вывернув Винсу руку, ткнул бедолагу лицом в стол.

– Кого я вижу! – деланно удивился Дезмонд. – Да это никак сам Винс Новал, специалист по ловле сбежавших морских свинок!

– Лучше уж… свинок ловить… всю жизнь… чем… как ты, – сдавленным голосом пробормотал Новал: верзила – видимо, для надежности – прижал голову детектива к столу.

– Куда его, босс? – спросил великан, обращаясь к Новарро.

– Пока никуда, – пожал плечами Дезмонд и, отхлебнув вина из бокала, одарил Винса заинтересованным взглядом.

– Как поживаешь, старина? – спросил он, как ни в чем не бывало.

– Лучше некуда… Поживал. До того момента, как твой песик решил ткнуть меня носом в стол.

– Бен, Бен… – укоризненно покачал головой Дезмонд. – И как тебе не стыдно обходиться так с нашим гостем?

– Но вы же велели… – растерялся телохранитель. Новарро незаметно – так подумал, наверное, только он сам – подмигнул Бену, сигнализируя: «все нормально, это шутка». Телохранитель въехал не сразу. Добрые полминуты он морщил лоб, силясь понять намек босса, и лишь потом морщины разгладились, здоровяк довольно ухмыльнулся и немного ослабил хватку – как бы в насмешку.

– Ты как всегда гостеприимен, – фыркнул Винс. – Может быть, твой паренек все же меня отпустит, или мне придется сломать ему руку?

– Ох, и как это я забыл, что ты мастер рукопашного боя, – всплеснул руками Дезмонд. – И как ты еще сдерживаешься? Почему бы сразу ему шею не свернуть, а, Винс?

– По количеству плоских шуток ты обходишь даже меня.

– Стараюсь. Благо, стоит мне только чуть-чуть расслабиться, как появляешься ты и даришь целый букет новых!

– Букеты, уверен, тебе дарят твои дамы. Да такие пышные, что на пару с венерологом не разгребешь.

– Остряк, – хохотнул Новарро. – Ладно, отпусти его, Бен. Заслужил.

Телохранитель медленно убрал руки и отошел за спину Дезмонда, где и замер. Детектив неспешно выпрямился, покрутил головой, разминая шею, и сказал:

– Слабоват твой парнишка что-то. Помнится, тот, который до него был, все-таки сломал мне руку.

– А, Билли Крюк…

– Не помню имени, наверное, он. Что с ним стало, кстати?

– Пристрелили три месяца назад. Случайные грабители в супермаркете.

– Не повезло.

– Да уж… Вышел купить пакет молока.

– О!

– Алкоголь вообще не употреблял.

– Завидую.

– Впрочем, Бен тоже хорош, ты зря его недооцениваешь.

– Возможно. Но все же, не Билли Крюк, что ни говори.

Скрип зубов Бена походил на звук, который, наверное, издал «Титаник» при встрече с погубившим его айсбергом.

– И куда же это мы собрались? – Дезмонд положил руки на стол, соединил пальцы в замок и посмотрел на сыщика исподлобья.

– Навестить Аманду, – невозмутимо ответил Винс.

– О! Тебе она тоже понравилась? – усмехнулся Дезмонд. >Лыбочка вышла гаденькая – впрочем, иных в арсенале он и не держал.

– Ага.

– Занятный экземпляр, весьма занятный. Я, признаться, не думал, что владелец «Цветочного носорога» мне ее уступит.

– Ты всегда говоришь о своих девочках как о товаре? – хмыкнул Винс.

– А что же они еще есть, как не товар? Это тот же рынок, мой любопытный друг, а я – владелец фирмы. Мне понравилось что-то, предлагаемое другой фирмой, и я это купил, потому что уверен – приобретение значительно повысит мой рейтинг.

– Ты знатный торгаш. Ахмед бы оценил твою стратегию.

– Тот метис из занюханного мини-маркета? – презрительно фыркнул Дезмонд. – Ты что, все еще посещаешь его убогую лавчонку?

– Мне просто лень каждое утро бегать в центр, чтобы купить пару пива, – пожал плечами сыщик. – Да я и не уверен, что там оно намного вкусней.

– Старый пропитой Винс, – покачал головой Дезмонд. – На все готов за стакан дешевого пойла.

– За стакан – не на все. Но мы можем обсудить варианты…

– Хватит! – неожиданно воскликнул Новарро и хлопнул ладонью по столу. – Мне надоели твои идиотские шуточки. Говори зачем пришел. И не начинай опять лепетать про Аманду! Ты здесь не за этим.

– А зачем же еще? – иронично сощурившись, поинтересовался сыщик.

– Разнюхиваешь. Ищешь какие-то улики… Кто-то решил рыть под меня?

– Не-а.

– Значит, ты все никак не уймешься? Винс, твои попытки засадить меня в тюрьму смехотворны, но в один прекрасный день мне и смеяться надоест. Если шутку повторяют в миллионный раз, она уже не забавляет, а раздражает.

– Я. Ничего. Не. Рою, – раздельно проговорил Новал. – А ты, похоже, страдаешь дефицитом внимания… Или паранойей, что весьма близко. Я пришел сюда посмотреть на девочек, а сейчас хочу поболтать с одной из них. Вот и все. Или она знает что-то такое, чего мне знать не следует, или ты чересчур подозрителен – третьего не дано.

Новарро долго смотрел на сыщика. Потом медленно произнес:

– Иди. Но если я узнаю, что ты меня обманул…

– То меня застрелят твои песики. Вроде вон того той-терьера, что прячется за твоей спиной, – сыщик с кривой улыбкой на лице кивнул в сторону Бена.

– Лучше не шути с ним, – покачал головой Дезмонд. – Вы ведь можете однажды встретиться где-то, и меня не будет рядом, чтобы вас разнять.

– Не думаю, что такой мудрый хозяин отпускает собачку гулять без поводка.

– Проваливай, – махнул рукой Новарро, откидываясь на спинку дивана. – Сам найдешь Аманду, или попросить Бена тебя проводить?

– Пожалуй, лучше сам. Вдруг у нее аллергия на шерсть?

Винс неспешно поднялся и нарочито медленно прошествовал мимо багрового от гнева Бена. В голове верзилы шел закрытый показ фильма «Что бы я сделал с Винсом Новалом». К сожалению гиганта, этой картине не суждено было попасть на большие экраны.

За дверью у сцены оказался узенький коридорчик. Смесь ароматов в воздухе заставила сыщика сморщиться. Сложно представить, что, по отдельности изумительные, они в совокупности создавали такую вонь. Впрочем, если перемешать кучу вкусностей в одной кастрюле, вы получите не кулинарный шедевр, а отвратную жижу.

Винс искал дверь с табличкой «Аманда». Он вполне резонно полагал, что такая девушка просто обязана иметь отдельную гримерную.

И не ошибся.

За дверью царила тишина. Новал тактично постучал. Некоторое время тишина продолжалась. Потом ее беззвучное течение прервали шаги. На миг тишина решила вернуться, но в последний момент, видимо, передумала.

Хотя, вполне возможно, она всего лишь на время отошла в сторону, уступая место мягкому женскому голосу:

– Дезмонд?

– Упаси Боже, – усмехнулся сыщик, но чересчур неуверенно. Дабы скрыть собственную растерянность, он поспешно добавил:

– Меня зовут Винс. Я… Ваш большой поклонник.

Последнее слово он едва ли не прошептал, однако Аманда, похоже, услышала все. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась – но ровно настолько, чтобы наружу высунулась симпатичная мордашка.

– Винс? Мы знакомы? – спросила она, слегка нахмурив брови, и сама же ответила: – Вряд ли. Я вас не помню.

– Разумеется, – кивнул сыщик.

Он смотрел в ее карие глаза и чувствовал, как хрустят, ломаются доски пола под ногами. Он должен был непременно провалиться в подвал, коль таковой имелся, однако ее взгляд не давал упасть. Детектив цеплялся за него своим – с трудом, но цеплялся, – и потому все еще стоял на том же месте.

– Разумеется? – переспросила Аманда. – Вам кажется разумеющимся то, что я вас не помню? На память я никогда не жаловалась – а значит, мы действительно не встречались раньше.

– Разумеется… – снова повторил Новал.

– Что вас, заклинило? Повторяете одно и то же…

– Разумеется, мы не встречались, – наконец совладал с собой Винс. – Я вас в первый раз сегодня увидел на сцене. Здорово плясали.

– Спасибо, – черты ее лица несколько смягчились.

– Вот и решил навестить вас после выступления. Ну, чтобы сказать вам это.

– Отлично. Сказали. Что дальше? – она снова нахмурилась.

– Не знаю, – пожал плечами сыщик.

Кто-то из знакомых, случись им оказаться сейчас в том коридоре, не поверил бы глазам – настолько непривычно было видеть самоуверенного, наглого, язвительного Винса абсолютно растерянным, с трудом выдавливающим из себя слова.

Никто не знал, что с самых юных лет Новал страдал из-за робости в общении с прекрасным полом. До университета у него не было девушки, а ту, что появилась на втором курсе, вряд ли отнес бы к полу прекрасному даже слепой. Впрочем, Винс и сам не питал иллюзий по поводу внешности своей подружки. Он и встречаться с ней стал больше из безысходности, потому что с более симпатичными разговориться не мог совершенно. А эта сама к нему подошла и предложила сходить куда-нибудь. Отказать он не смог, и в итоге…

Расстались они на четвертом курсе. Робость Винса никуда не делась, и она предпочла ему менее привлекательного, но более раскованного паренька из сборной университета по пинг-понгу.

С тех пор у Новала никогда не было серьезных отношений. Да он, честно говоря, и не стремился к ним. Чем дальше, тем чаще бакалавр криминалистики прикладывался к бутылке, а коль возникала потребность, снимал шлюху на ночь. С ними было проще – что им не скажи, каким занудой не будь, они все перетерпят, потому что это их работа.

Возможно, проблема была связана с тем, что он рос без матери. С юных лет кривляться перед отцом и его собутыльниками было много интересней, чем целоваться с девчонкой у порога ее дома.

Была бы миссис Новал жива, она бы, возможно, избавила его от выступлений в кругу детройтских пьянчуг и поведала, чем так прекрасен противоположный пол… Но мама умерла слишком рано, оставив в памяти Винса лишь чудесный портрет.

Однако сегодня в голове сыщика произошел настоящий бунт. Темное начало, угрожая светлому внушительных размеров трезубцем, велело ему заговорить с Амандой.

«Это не любовь, эй! Я просто хочу ее трахнуть!»

И, к удивлению Винса, светлая половина смолчала.

– Эй, эй! – отвлекла его от мыслей танцовщица.

– Что? Ах да, – спохватился он. – Так, задумался о своем…

– Будешь много думать – скоро состаришься, – заметила девушка. – Так говорил мой дедушка.

– Мудрый он, судя по всему.

– Да уж. Если б не его советы, не знаю даже, где бы я сейчас оказалась.

Винс хотел усмехнуться и сказать что-то вроде: «Занюханный клоповник в маленьком провинциальном городке – предел мечтаний?» – но не стал.

– Что-то еще? – спросила девушка нетерпеливо.

– Да нет, пожалуй, – пожал плечами сыщик.

– В таком случае, до свидания. Рада была пообщаться.

Дверь гримерки захлопнулась. Винс постоял, глядя на табличку с надписью «Аманда», потом, тихо чертыхнувшись, сунул руки в карманы и поплелся обратно – в общий зал. Задерживаться там сыщик не собирался – других дел в «Жасмине» у него не имелось. Однако после не слишком удачного разговора с Амандой ему требовалась разрядка, и детектив не придумал ничего лучше, чем, выйдя в зал, громко объявить Дезмонду:

– Я установил жучки во всех гримерных. Где еще можно поставить?

– На ступеньках у входа, – не поворачиваясь, ответил Новарро. – Именно там я обычно обсуждаю все мои темные делишки с партнерами.

– Приму к сведению. Может, твой мопсик не откажется проводить меня туда?

– Я тебе больше скажу – он очень охотно это сделает, – усмехнулся Дезмонд и взглядом указал Бену на сыщика.

– Чертовски приятно, – криво улыбнулся Винс.

Телохранитель Новарро грубо схватил его за руку и потащил к выходу.

– Ты не боишься, что люди подумают, будто мы пара? – хмыкнул детектив.

Бен усилил хватку, однако Новал лишь победно улыбнулся верзиле – мол, не на того напал, меня не проймешь.

Они пересекли зал и оказались в тамбуре. Бен ногой распахнул ведущую на улицу дверь и, ухватив сыщика обеими руками за плечи, отправил его в полет.

Приземление нельзя было назвать приятным. Впрочем, от каменных ступенек меньше всего стоит ждать мягкости.

– Еще раз увижу – прибью, как таракана, – процедил сквозь зубы Бен и скрылся в баре.

– Готов поспорить, ты весь вечер хотел сказать мне эту фразу! – проорал ему вслед детектив, однако громила этих слов, конечно, уже не услышал.

Кряхтя, Винс поднялся и, одарив светящуюся вывеску «Жасмина» прощальным взглядом, поплелся прочь.

Настроения идти в другой бар и напиваться там до полусмерти почему-то не было. Да и вообще настроения не было – ни плохого, ни хорошего. Новал просто брел по Баттерфляй-стрит, пиная подвернувшуюся банку из-под содовой, и старался ни о чем не думать.

Но проклятые мысли так и роились в голове, рискуя разорвать череп.

Он думал об Аманде.

Часть мыслей восхваляла красотку – подмечала ее изумительную фигуру, очаровательную мордашку, невероятно длинные ресницы, выразительные глаза.

Часть мыслей проклинала Винса – какого черта он поперся к девушке в гримерную, даже не зная, чего хочет? «Любовь с первого взгляда» – всего лишь отговорка, ее не бывает.

Некоторые мысли проклинали Бена и Дезмонда, но их было совсем мало, поэтому он просто не обращал на них внимания.

Основная же масса мыслей – поди пойми, от темного или светлого начала они исходили! – требовала, чтобы Винс непременно посетил «Жасмин» снова и уж на этот раз без всяких дурацких заминок рассказал ей о своих чувствах.

Чувствах?

Винс усмехнулся.

Ну да, любовь-морковь и все дела, семья, дом, дети, работа в офисе и прочие прелести жизни…

К черту, к черту все это.

Чтобы отвлечься, сыщик начал размышлять о деле Креболов.

Судя по всему, к ним забралась та же фэнтезийная тварь, что в свое время посетила Гиббенсов. Тварь, обладающая мощным прыжком, жаждой убийства и зачатками разума. Неясно, правда, почему в первом случае она унесла малыша, а во втором убила его и оставила в колыбели «на радость» родителям… Но это уже, скорее всего, небольшой нюанс, не влияющий на общую картину.

Главное, что ни одно известное науке существо не смогло бы провернуть подобное дельце. А вот неизвестное – почему бы и нет?

Плохо искать непонятно что непонятно где…

Но неожиданно Винса осенило. Что толку маяться в ожидании Доктора, если можно сфотографировать зеленого детеныша твари и показать снимок Нубу? У него ведь есть какие-то догадки? Так пусть взглянет на фото!

Новал посмотрел на часы. Поздновато для визита. Он решил позвонить Генри, едва придет домой, и упросить того еще раз наведаться в квартиру.

С такими мыслями Винс перешел с медленного шага на быстрый. Ему не терпелось начать действовать.

Поиск сбежавших кошек – не лучшее развлечение. Ты просто ходишь по городу и сравниваешь каждую увиденную тварь с фотографией. Логика проста, как обух топора, никакой нагрузки на мозг.

А вот такие дела – будоражат соображалку, заставляют ее работать на всю катушку. Винс мечтал о них еще во времена учебы. Он хотел распутывать клубки, подобные тем, с которыми расправлялись мисс Марпл и Пуаро. Хотел использовать дедуктивный и индуктивный методы с той же легкостью, с какой ими жонглировал Холмс. Хотел погонь, перестрелок, бессонных ночей за рабочим столом, с карандашом в зубах и кучей порванных в клочки листов с догадками.

Хотел быть сыщиком «как в телеке».

Однако до вчерашнего дня серьезные дела до него не доходили. Хорс-таун не был самым преступным городом на планете. Серьезные люди, вроде Дезмонда, подкармливали полицию, а мелких сошек фараоны легко ловили и сами. Люди не хотели платить сыщику за работу, сыщик не хотел работать бесплатно – замкнутый круг. Со всеми жалобами люди спешили в полицейский участок, где кучка ленивых толстячков, зарплата которым выделялась из государственного бюджета, терпеливо выслушивали горожан и действовали по ситуации. Они не проявляли большого рвения, да оно и не особо требовалось. Крупных дел не трогали, с мелкими проблем не возникало.

Но вот в этом деле – Винс был просто уверен – полицейские разобраться попросту не могли. Хотя бы потому, что у них не было знакомого даркера, способного помочь решить этот ребус.

Он вышел на Ипподром да так и замер, открыв рот. Нет, этот чертов город действительно решил доконать сыщика! «Пророчество» сбылось. Клячи поменялись местами.

Конь, воздев над головой копыто, восседал на спине скрючившегося Арни Хорса. Выражения лица основателя города с этой точки видно не было, но Новал почему-то решил, что оно обязано быть невозмутимым – как у любого уважающего себя жеребца.

Детектив лихорадочным движением закатал рукав и посмотрел на часы. Десять ноль-ноль. Почему так рано?

Новое потрясение ждало Винса, когда он оторвал взгляд от часов и снова посмотрел на памятник. От неожиданности детектив едва не подпрыгнул. Арни вновь был на коне. Дабы убедиться, что это не сон, Новал хорошенько ущипнул себя и болезненно вскрикнул – перестарался.

Однако Арни напрочь отказывался вновь становиться на четвереньки. Сыщик тер глаза, щипал себя снова и снова, зажмуривался, но странная метаморфоза более не повторилась.

Пожалуй, лучше поскорее добраться до дома и завалиться на кровать, иначе каменному исполину, чего доброго, придет в голову погнаться за детективом через весь город.

Погрозив скульптуре кулаком, Винс, однако, душевного спокойствия ради, обошел ее по широкой дуге и, выйдя на Кэролайн-стрит, перешел на бег. Хватит приключений на сегодня.

* * *

– Алло, контора Винса Новала, – сонно прохрипел детектив.

Он был разбужен телефонной трелью и теперь, как есть, в одних трусах, прижав трубку к уху плечом, стоял у стола. Пол был чертовски холодный, и сыщик невольно приплясывал, чтобы ноги не околели.

В трубке молчали. Не было слышно даже дыхания. Винса стали одолевать нехорошие предчувствия.

– Мать… Что за чертовы шутки? – поинтересовался детектив.

«Наверняка, какой-нибудь вампир или волшебник, – подумал он. – Хочет купить у меня немного крови или использовать бедного и никому не нужного сыщика для испытания новых заклятий. Плавали – знаем! Сколько фильмов о подобной ерунде… А последнее время вся жизнь как фильм».

– Если вы не заговорите, я соберу команду даркеров, нагряну в вашу магическую башню и засуну вашу чертовски магическую башку в вашу чертовски магическую задницу, – пообещал детектив трубке.

– Мистер Новал? – отозвалась та голосом Генри. – О чем вы говорите? Какие башни?

– Боже, мистер Кребол, это вы, – с облегчением вздохнул детектив. – А я как раз собирался вам звонить.

«Еще вчера вечером… Проклятый Арни Хоре!»

– Что-то случилось? Вы упоминали какие-то магические штуки – связь была отвратная, что-то с телефонным кабелем, видимо… Или на линии. Это важно?

– Да нет. Просто когда меня будят ранним телефонным звонком, а потом молчат в трубку, я начинаю нервничать и нести всякий бред про пытки, которым подвергну злобного шутника.

– Ах вот оно что! Извините, я не знал, что вы спите до десяти утра…

– Десяти чего… Будильник не сработал, видимо. Проклятые ходики… Обычно я встаю в семь, – соврал Винс.

– Похвально. Кто рано встает, тому Бог подает, как говорится. Так и что же вы хотели мне сказать?

– Я хотел попросить вас вместе со мной наведаться в вашу квартиру. Мне нужно сфотографировать зеленого малыша.

– Зачем?

– Некий мой друг вроде бы может чем-то помочь, но он слишком замкнутый человек, чтобы самолично наведаться и посмотреть на уродца. Как я его не уговаривал… В общем, он сказал, что можно ограничиться обычным фото.

– А, я понял. Что ж, я, разумеется, подъеду. Когда вам будет удобно?

– Через час вполне подойдет, – подумав секунду, ответил Новал.

– Отлично, в одиннадцать жду вас дома.