Текст книги "Семьи.net (сборник)"

– Говорит, мы законченные дебилы, – хмыкнул Влад, – наши шансы вернуться домой увеличиваются.

Через минут пять продолжили зачитывать список, но ни Влада, ни Кристу не назвали. Они почувствовали облегчение: план быстро претворялся в жизнь. Но когда вызванные дети покинули вместе с потенциальными родителями зал, к ребятам направилась небольшая группа американцев. Ребята вжались в кресла. Влад прищурился и смачно плюнул на пол. Алекс дунул на красную челку. Взлетев, она вновь опустилась на лицо, прикрыв оба глаза. Криста просто посмотрела на парней и припечатала:

– Ну, значит, никуда не идем.

– Найн! – уверенно рявкнул Влад и нагло уставился на приближавшихся взрослых.

От группы отделился мужчина. На вид ему было лет пятьдесят. Выправка выдавала в нем бывшего военного. Несмотря на седые волосы, он выглядел довольно моложаво. Высокая стройная фигура была облачена в дорогой костюм. В темных глазах читались ум, глубокая, затаенная печаль и мудрость. Мужчина присел на кресло, стоявшее перед Владом. Его не смутило то, что на спинке покоились Владовы ножищи.

– Влад, добро пожаловать в Америку, – начал мужчина спокойным голосом, четко произнося каждое слово, – меня зовут Эдвард. Вот моя жена, – он показал на миниатюрную блондинку, – ее зовут Лина.

Влад молчал. Ника Витальевна зашептала ему в ухо:

– Скажи «очень приятно». Тебя ж учили!

– Учили, да недоучили, – буркнул Влад, не убирая ног с кресла.

– Видишь ли, – мужчина продолжил говорить как ни в чем не бывало, обращаясь исключительно к Владу, словно вокруг никого не было, – наш сын погиб во время азиатского военного конфликта. Ты похож на Майка. Очень похож. Лина, дай альбом, – повернулся он к жене.

Она протянула планшет. Эдвард ткнул на кнопку, и на экране появились фотографии. Влад вздрогнул: он смотрел на свою копию. Да, Майк был пошире в плечах, иначе подстрижен. Но в целом сходство поражало.

– Мы тебе предлагаем попробовать, – опять заговорил Эдвард, – лишь попробовать.

– Не навсегда, – встряла Лина, – если не понравится у нас, мы обещаем тебя отправить в Россию за наш счет. Организаторам поездки не придется ничего платить, – она выразительно посмотрела на Нику Витальевну.

– Не врете? – спросил Влад, снимая ноги со стула.

– Не врем, – открыто улыбнулся парню Эдвард.

– У меня одно условие, – Влад, делая неимоверное количество ошибок, заговорил по-английски, – со мной пойдут мои друзья: Алекс и Криста. У них родители в России. Родные, живые родители. Они не хотят усыновляться. Обратно отправите нас троих, – он посмотрел прямо в глаза Эдварду и добавил, – плиз.

– Ты что творишь, Синицин, – «психологиня» еле сдерживалась, – какие Криста и Алекс? Их родители – вон они, стоят, ждут деток. Прекрати сейчас же! – она забыла, что американцам идет в наушники перевод, и говорила громко.

Из группы вперед вышел еще один мужчина.

– Мы выбрали Алекса. Ты правда не хочешь жить с нами? – обратился он к парню. – Мы могли бы тоже попробовать пожить вместе, как и они, – он показал на Эдварда и Лину, – вдруг тебе понравится? Билет обратно оплатим.

– У меня батя в Москве, – еле слышно пробормотал Алекс. Неожиданно он почувствовал, как слезы подкатили к глазам, а в горле встал ком. «Батя, я тебя не предам!» – сказал Алекс про себя и шмыгнул носом.

Его приемные родители переглянулись.

– Мы возьмем парня к себе. Вы не будете возражать? – спросил их Эдвард.

– Нет, – американцы вздохнули и пошли к выходу.

В стороне осталась одна пара. Они внимательно смотрели на девочку. Кристу держал за руку Алекс, не собираясь ее никуда от себя отпускать. Фиолетовые волосы аккуратно лежали на плечах, голубые глаза смотрели безучастно, будто покрытые прозрачной корочкой льда.

– Ты тоже не хочешь ехать с нами? – американка подошла к Кристе. – Почему? Мы тебе подготовили красивую комнату, – она протянула девочке планшет с фотографиями, – смотри, розовые стены, кровать. На ней мишки. – Женщина растерянно топталась на месте. – Мы живем возле океана. Из твоей комнаты прекрасный вид. Ты понимаешь, что я говорю? – она заметила отсутствие наушника в ухе у Кристы.

– Да, понимаю. Я свободно говорю по-английски, – Криста выдавала фразы, как хорошо обученный робот, – мой папа из Голландии. Он умер пять лет назад. Мама жива. Она в России. Ждет меня.

– Позвольте, – встрял муж американки, – почему вас забрали из семей, если вы так любите своих родителей?

Ника Витальевна почуяла, что пора вмешаться:

– В России просто так отнимать детей у положительных родителей не станут! Но существует известный психологический эффект: дети тянутся обратно к плохому. Наша задача – перестроить их психику, поместить их в нормальную среду, перевоспитать!

Американец кивал, выражая полное согласие.

– Мы девочку возьмем. Зря те люди ушли: мальчика тоже надо было забирать. Пойдем, дорогая, – обратился он к Кристе, – мы создадим для тебя прекрасные условия. Школа в нашем районе – лучшая в Майами. Моя жена не работает и будет уделять тебе все свое время. Вставай!

Криста вцепилась в руку Алекса. Она не ощущала ни страха, ни отчаяния, ни злости. Но девочка знала одно: от Влада и Алекса она никуда не уйдет. Они – ее путь домой. К маме. Влад заметил побелевшую от напряжения руку Кристы. Он увидел взгляд ее голубых, бездонных глаз, направленный прямо на него. Влад встал и загородил ее своим телом. Алекс встал рядом, не выпуская руки Кристы из своей.

– Давайте не будем усугублять конфликт, – Эдвард положил руку на плечо Влада, – предлагаю детям поехать к нам. Они адаптируются к новым условиям. Приживутся. После примут окончательное решение. Не давите на них сейчас.

– Хорошо. Вы правы, – второй американец не стал спорить, – привезите ее как-нибудь к нам. Пусть все же посмотрит на наш дом…

Им выделили две комнаты. Влад и Алекс устроились в бывшей комнате Майка. Криста – в гостевой. Первую встречу назначили на после ужина. Поев, ребята хором сказали «Thank you» и встали из-за стола.

– Удачно пока поворачивается, – войдя в комнату и плюхнувшись на высокую кровать, отметил Влад, – как считаете? Нормалек! Батяня твой молоток. Интересно, откуда он про нас узнал?

– В каком смысле? – не понял Алекс, усаживаясь на свою кровать.

– Он тебе написал: «Ведите себя плохо», а не «веди себя плохо». Значит, знал, ты не один тут борешься за свободу.

– Я не обратил внимания, – признался Алекс, – мало ли. Всякое бывает. Он выяснил, нас увозят в Штаты. Мог выяснить и про нашу дружбу. Не важно. Важно, что план работает. Помыкаемся тут и домой. Твои – чуваки нормальные. Самое не повезло – у Кристы. Но мы ее не отдадим.

– Понятное дело, не отдадим, – кивнул Влад, – обратно поедем либо втроем, либо никто не поедет!

– Интересно, сколько времени они нас приручать будут? – Криста пристроилась на стуле у окна. – Кормят отвратительно!

– Трудно сказать. Недельки две потерпеть придется, – высказал свое мнение Влад. – Уезжать бум мотивированно, – он с трудом выговорил последнее слово, – то есть надо сказать им: добрые челы, спасибки, все океисто, но плиз, хочется домой. В грязь, срань и полную задницу.

– Итак, две недели, – резюмировал Алекс, – максимум!

Культурная программа включала в себя посещение парка с сумасшедшими аттракционами, кино, кафе и поездки к океану. Семья Влада жила от океана недалеко, всего полчаса езды. Дети набивались на заднее сиденье здорового джипа, хрустели чипсами и упорно разговаривали друг с другом по-русски, не пытаясь привлечь к беседе взрослых.

Периодически их навещала «психологиня». В целом выполненной работой она была довольна, но ее сильно беспокоили эти трое. Единственные не пристроенные на сто процентов. Директор слал гневные сообщения. Деньги уплывали из-под носа.

Два раза Кристу отвозили к «ее» американцам. Парни девочку одну не отпускали, упрямо сопровождая Кристу в поездках. Розовая комната всех взбесила. Сама потенциальная хозяйка эмоций не проявила, но носик поморщила.

– Хреновая комната, – справедливо заметил Влад, – в такую только кукол селить.

Однажды вечером они все дружно сидели на Кристиной кровати перед телевизором. Ждали начала рок-концерта. По телику показывали новости.

– Слушайте, пора линять, – начал Влад, – надо как-то культурненько сообщить американским челам, что пора бы нас отправлять обратно.

– Отбыли срок и ладно, – кивнул Алекс, – продумаем, чтоб повежливее. Так, в общем, они неплохие чуваки.

Криста уставилась в экран. Она схватила пульт и сделала громче.

– Замолчите! – Криста замахала на них руками.

От неожиданности парни послушно замолчали: Криста обычно говорила спокойным, ровным голосом. Ее окрик подействовал на них, как выстрел пистолета.

– Выборы! В России прошли выборы! – осенило мало чего понимающего по-английски Влада. – Да? – он вопросительно посмотрел на Кристу.

– Ага, – выдохнула девочка, – выбрали Тихонова.

– Того, который за отмену ювеналки? За пересмотр дел об усыновлении? – уточнил Алекс.

В комнате повисло молчание. Они протянули время и теперь могли спокойно ехать домой. В произошедшее верилось с трудом. Внутри что-то отпустило и дало возможность дышать глубже.

– Пошли вниз, – нарушил молчание Влад, – поговорим с американцами. Криста, сосредоточься. Тебе придется объяснить им все популярно. На переводчик я не надеюсь. Вечно привирает, коверкает фразы. Тут про выборы надо рассказать, про то, что нам срочно уезжать приспичило…

– Влад, – перебил друга Алекс, – а ты что будешь делать в Москве? Мы с Кристой будем бороться за возвращение к родителям. Точнее, они подадут или уже подали апелляцию, и по новому закону решение суда должны пересмотреть и нас вернуть. Ты куда? Тебя ж опять в приемник засунут!

Влад вздохнул. Он над этим вопросом не задумывался. Ему всегда хотелось одного – свободы! Прочь из клетки, из-за забора, от вечного контроля, слежки и прослушки. Долой уроки, опостылевших с раннего детства воспитателей. Долой казенную одежду – уж лучше рвань, но свою. Долой приготовленную на всех полезную похлебку. Долой отбой по часам и подъем по часам. Долой расписание. Лучше есть впроголодь, зато когда хочешь…

– Посмотрим, – проворчал он, – пошли!

В аэропорт они приехали заранее. Уселись в кафе за круглым столом. Эдвард заказал всем гамбургеров, картошки и коктейлей. Себе и Лине взял по бокалу вина.

– Дети, – он поднял свой бокал, – нам жаль расставаться с вами, – каждое слово давалось ему с трудом. Лина постоянно прикладывала к глазам салфетку, – мы готовы взять вас всех. Всех троих. Но мы понимаем, каково вам пришлось. – Эдвард потрепал по курчавой голове Влада, – мы с Линой приготовили вам сувениры на память. Надеюсь, вы будете вспоминать ваше пребывание у нас, как просто удачно проведенные каникулы. Ведь так?

Ребята закивали.

– Вот, Криста, тебе – сердечко. Лина выбирала. – Эдвард достал коробочку.

Криста вынула маленькое золотое сердечко на изящной цепочке. Она прицепила кулончик себе на шею.

– Спасибо. Очень красиво! – Криста подошла к Лине и быстро чмокнула ее в щеку. Лина покраснела и начала прикладывать салфетку к глазам еще чаще.

– Алекс, тебе – билет на рок-концерт. Будет трансляция по всему миру через месяц. Твоя любимая группа, по-моему. «Пистолы».

– Спасибо, – глаза Алекса вспыхнули. Он и мечтать не смел о таком! Билеты на супергруппу стоили немерено. Алекс полез в рюкзак и выудил оттуда бандану с черепами, – это вам на память. Отцовская! – сказал он с гордостью, словно вручал не дешевую выгоревшую тряпку, а эксклюзивную шляпу от известного дизайнера.

Но Алекса поняли как надо. Эдвард замотал на голове бандану и грустно засмеялся.

– Great! – он повернулся к Владу. – Тебе мы дарим старый ноутбук нашего сына. Он в прекрасном состоянии. Там много интересного: игры, фотки, его дневник. Мы хотим, чтобы ты им пользовался. Это продлит ноуту жизнь.

– В него впаяли «здоровье»? – выпалил Алекс. – Такую штуку, которая делает старые гаджеты почти неубиваемыми, если ими пользуется один хозяин много лет? Это же новейшая разработка!

– Да, и неизвестно, как она будет работать, – ответил Эдвард, – надеюсь, действительно, ноут протянет долго.

– Но я не его хозяин, – заметил смущенно Влад.

– Мы задали твои параметры. Держи!

Влад осторожно взял тяжеленький ноутбук. Он прижал его к груди, и ему тоже отчего-то захотелось взять салфетку и промокнуть глаза.

Объявили рейс. Пора было идти сканировать карточки и переходить границу. У самой стойки они притормозили и обернулись. Им вслед смотрел высокий, по-военному подтянутый, седой мужчина с глубокой складкой на лбу. Рядом стояла миниатюрная женщина с красиво уложенными платиновыми локонами, обрамлявшими заплаканное лицо.

– Я остаюсь, – Влад шагнул к ним навстречу. – I stay! – крикнул он им по-английски. – Mom! Dad! I stay with you![2]2
  Мам! Пап! Я остаюсь с вами!


[Закрыть]

Эдвард и Лина побежали к Владу. Они сжали его в объятиях, не смея верить в то, что он сейчас им сказал. Криста с Алексом держались за руки и в недоумении смотрели на своего друга. Влад высвободился из объятий.

– Ты прав, Алекс. Меня там никто не ждет. Лишь воспиталки в приемнике. Пишите мне, как только у вас там что-то решится! Пишите обязательно! Приезжайте в гости! Я вас буду ждать, – он повернулся к Эдварду и Лине: – Я пригласил их в гости. Вы ведь не против?

Они помотали головами…

Глава 5

Они сидели у Вована в квартире. Проведенная вместе ночь уходила в прошлое. На ее место приходили нелицеприятные будни.

– Надеюсь, там все в порядке, – Вован ходил из угла в угол. Нервы начали сдавать. От ребят не было ни слуху ни духу.

– Уверена, – сказала Васька совершенно неуверенным голосом, – твой друг ведь обещал сообщить, если придут документы об их усыновлении, – внутри от собственных слов она содрогнулась.

– Обещал! Прошло больше двух недель! Выборы состоялись. Тебе, кстати, не приходило уведомление из суда? – Он порылся на захламленном столе. – Во, смотри. Осталось несколько дней!

Васька полезла в сумку.

– Вот черт! Почту не проверяла давно. Ведь правда могли прислать уведомление. Раз тебе прислали, – она продолжала вытряхивать вещи из сумки, – значит, и мне прислали! О, вот он! – она выудила телефон. – Та-ак, – Васька пролистывала сообщения с почты, – есть! Точно, пишут на третье июля. Что у тебя?

– И у меня третье, – кивнул Вован. – Только дети где? Где наши дети? Нет их! А без них и суд не состоится!

Васька призадумалась. Она трепала волосы и пыталась ухватить мысль, которая вилась вокруг да около. Наконец ее осенило:

– Вов, тут до меня дошло. Поздновато, правда. Ты сообщение сумел передать Алексу через своего друга. Ну, про плохое поведение.

– Сумел, – непонимающе кивнул Вован, – я ж тебе докладывал. Детям перед отъездом выдают телефоны. Звонить и отправлять сообщения может ограниченный круг людей. Но мой друг работает в такой организации, которая может все! Он отправил. Сказал, что Алекс получил: у них там видно, если получил и прочитал.

– Да, но Криста не получила! Ты просил отправить только сыну! Как я сразу не подумала.

– Вась, ты чего? Мы написали: ведите себя плохо. То есть во множественном числе. Ведите – оба ведите, – объяснял Вован, не замечая отсутствия логики в своих словах.

– Ага, и я сначала не поняла, – Васька вздохнула. – Вов, это мы с тобой дружим. А с чего ты взял, что наши дети вообще знакомы?

Вован призадумался. Простая мысль ему в голову не приходила.

– Их вместе повезли из суда в один коллектор. Там не так много народу. И в Штаты их вместе в одной группе повезли, – бормотал он, понимая, что бормочет чушь.

Некоторое время Васька молчала. Переварив информацию, она снова заговорила:

– Это моя вина. Моя вина. Вов, ты тут ни при чем. Я увлеклась, влюбилась. У нас тут с тобой роман. А про ребенка я и забыла. Какая из меня мать? Плохая. Забрали ребенка правильно, – она автоматически кидала вещи обратно в сумку, – вместе повезли туда, вместе повезли сюда. И что? Почему Алекс, получив сообщение от папы, должен был чудом догадаться, что его надо передать и Кристе тоже?

В комнате повисла напряженная пауза. Оба вдруг поняли, за две недели, проведенные вместе, они слегка отвлеклись и прошляпили Кристу. Васька заплакала.

– Вась, не плачь, а, – Вован присел рядом с ней на продавленный диван. – Я позвоню другу прям сейчас. Бывают чудеса на свете. Понимаешь, о них нет данных. Об обоих нет! Смотри, друг говорит, на всех пришли документы. На всю выехавшую группу. Кроме! – он поднял указательный палец, – кроме троих! Какой-то Владислав Синицин, мой шкет и твоя Криста. Звоню!

Он взял телефон и набрал номер:

– Димон! – заорал Вован в трубку. – Что там у нас в магазине? Тот же товар? – он подмигнул Ваське. – Что новое пришло? Ага, спасибки!

– Ну как? – спросила Васька без особой надежды.

– Новости есть! – Вован подкинул телефон вверх.

– Говори! Говори сейчас же, – Васька видела, новости явно хорошие, но нервы были на пределе.

Вован улыбался во весь рот:

– Как бы мы тут ни напортачили с сообщением, но наши дети летят в Москву! Сегодня отметка прошла о прохождении границы в Штатах! Оба! То есть из всей группы летят только они двое. Ошибки быть не может! Неважно, случайность это или нет! Васька, дети летят домой! – он схватил ее за руки и поднял с дивана…

Давно Васька так ни с кем не целовалась, страстно и нежно, целиком отдаваясь поцелую, который, казалось, мог длиться вечно. Но сейчас ей было не до Вовкиных нежностей. Она забарабанила кулачками по его груди:

– Вов, не до того! Смотреть надо рейс! Поедем в аэропорт, хоть глазком на них глянем, а?

– Ты права, женщина! В кои-то веки. Согласен! – Вован помчался включать компьютер. – Так, рейсы из Америки. Смотри, сегодня только один! Осталось пять часов до прибытия. Успеваем!

Сидеть дома они больше не могли. Несмотря на имевшийся у них запас времени, они сели в Васькину машину и помчались в аэропорт.

С другой стороны Москвы в том же направлении выехала машина элитного коллектора Фурсенко. До повторного заседания и принятия нового решения детей велено было вести туда, куда их поместил суд.

Они вышли из самолета вместе. Тут же к ним подошел командир корабля:

– Вас просили провести отдельно, чтобы не потерялись в толпе. За вами приехали из коллектора.

– Как из коллектора? – Алекс искренне считал, что свобода начнется сразу после приземления.

– А куда ж вас вести? – искренне удивился летчик. – Решение суда никто пока не отменял.

У выхода ждали директор элитника и воспитатель Семен Семенович, вернувшийся из Америки неделю назад.

– Не чаяли уж нас увидеть? – осклабился директор. – Мы тоже, по правде говоря, не чаяли. Подвели вы нас, детки. Ну да ладно. За вас там хлопочут. А пока, добро пожаловать в дом родной. Пошли в машину.

В общем зале их оглушил шум. Прилетевших встречали родные, друзья и вездесущие таксисты. Алекс держал за руку Кристу и шел, не глядя по сторонам. Вдруг он почувствовал на себе чей-то взгляд. Не понимая толком, что происходит, Алекс покрутил головой и притормозил. Сзади в спину его подталкивал воспитатель.

Глаза в глаза. «Я с тобой», – говорил папин взгляд. «Я знаю, батя!» – говорил взгляд сына. Возле отца стояла симпатичная женщина. Кого-то она Алексу сильно напоминала.

– Мать! Криста! Там твоя мать!

Девочка повернулась. В нескольких метрах от них стояла пара: мужчина и женщина, державшиеся за руки. Сильно смахивающие на них самих.

– Давайте, вперед. Что встали? – директор потащил их к парковке…

В элитнике почти ничего не изменилось. И все же, приглядевшись, можно было заметить две вещи: детей стало меньше, а сотрудники коллектора ходили понурые и сердитые. В комнате Алекс оказался в одиночестве. Антон и Влад остались в Штатах. Элитник затих. После выборов директор считал разумным уйти на дно и почем зря глаза новым властям не мозолить. Поэтому новых детей он не брал.

Комната Кристы тоже пустовала. Девчонок вообще расхватывали быстрее, чем мальчиков. Пустовала не только комната, пустовал весь этаж.

Этажи теперь не запирали: следить за оставшимися детьми охоты не было. Воспитатели прекрасно понимали, те немногие, что оставались в элитнике, вскоре пойдут на повторные суды. Судьи будут стараться угодить свежеизбранной власти и станут возвращать родителям всех подряд. Какая разница, в каком виде придет к ним ребенок? Американцам, да, надо было отдавать непорченный товар. Родным родителям дети сойдут в любом виде.

Алекс просек первым, наведаться на девчачий этаж можно без проблем.

– Привет! – Он ввалился в комнату и протянул Кристе шоколадку. – Вот, заначил в Америке.

– Спасибо, – Криста начала распечатывать угощение.

– Наши-то в аэропорт приехали. Узнали как-то про наш приезд. Молотки! И, видишь, сдружились. Прям как мы с тобой, – Алекс покраснел.

– Мама, – произнесла Криста, – как давно я ее не видела. Ты думаешь, нас вернут им обратно? – В глазах у девочки впервые мелькнуло что-то похожее на чувства, что-то похожее на страх и надежду одновременно.

– Вернут! Не сомневайся, пожалуйста, – Алекс боялся спугнуть зарождавшиеся в ее глазах эмоции. – Как бы выяснить про суд. Когда пересмотр дела. Жаль у нас заблокированы все исходящие звонки и сообщения. Батя точно уже знает!

Они помолчали. Напряжение последних недель спадало, но оба боялись надеяться. Впереди их ждал второй суд. Чем он закончится? Ведь перед первым они были так уверены в том, что отнять их у родителей не смогут. Они так были уверены во всемогуществе тех, кто подарил им жизнь. Им в голову не приходило, что кто-то надумает их у родителей отнять…

– Вернут! – повторил Алекс. – А не вернут, мы бежим. Влад оставил мне адрес рынка, где глушилки продают.

– Ты мне обещаешь? – Криста посмотрела на него внимательно. – Обещаешь меня не бросить? Не оставить тут, даже если тебя бате вернут, а меня маме нет?

– Ну ты что! Я к бате без тебя не вернусь. Останусь в коллекторе, пока нас не выпустят вместе, – Алекс тряхнул красной челкой.

На следующий день их порознь вызвал к себе директор.

– Суд по рассмотрению апелляции третьего июля в девять утра, – оповестил он Кристу, – у тебя в этот день уроков не будет. Сразу после завтрака – на выход.

– Суд по рассмотрению апелляции третьего июля в двенадцать, – сказал он Алексу, – отсиживаешь два первых урока и на выход. Обед – в зависимости от исхода дела. Вернут папаше, останешься без еды. Не вернут, накормим.

Оглашение первого приговора. Заседание суда от 3 июля 2025 года

Милютин прочистил горло и приготовился идти в зал.

«Какие безобразия творятся в стране, – подумал он, – то забирай детей, то отдавай детей».

Он пролистал страницы дела. Девчонку велено вернуть. Мамаша раскаялась, прививать будет, обновлять информацию на чипе обязуется, в поликлинику прикрепилась.

– Ну и славно, – Милютин подобрал полы мантии и пошел «в народ».

Ермолина сидела в первом ряду. С работы ее не поперли. На заседание она пришла по поручению органов опеки и надзора. Новая власть, старая, а справочки изволь к делу прикрепить. Вернули ребеночка – следи, чтоб снова чего не напортачили бессовестные родители.

Коровина окидывала взглядом зал. Идиотов опять понаперло чертова куча.

– Вот ведь нечего делать людям, – пробурчала она себе под нос, – сидели б дома. Так интересно – смотри по Сети. Чего ходить, мешать работать только.

Через весь зал к ней направлялся грузный мужчина.

– Я из элитника, воспитатель, – обратился он к Коровиной, – вы тут за секретаря?

– Ну я, – Коровина громко вздохнула, вложив во вздох все обуревавшие ее чувства. «Напортачили небось, – подумала она, – документики придется переделывать. Как все осточертело!»

– Перепутали маленько. Первым мальца привезли, что в двенадцать идет. Девочку тогда, наоборот, подвезем в обед.

– А, ну ладно, – Коровина успокоилась, – наоборот, не страшно.

Она рванула к Милютину:

– Дайте, я вам тут пролистаю, – она забрала у него планшетник, – детей наоборот привезли. Вот, этот пойдет первым. Левин Александр Владимирович.

Судья тоже вздохнул, но принял перемены смиренно.

– Зал освободить! – гаркнула Коровина, вернувшись на рабочее место, – заседание переносится на двенадцать ноль-ноль!

Охранники пошли по рядам, выгоняя людей из зала.

– Вов, сейчас тебя будут рассматривать, – Васька выскочила на улицу, – поменяли нас местами! Иди быстрее!

– Мои-то не подъехали еще! – Вован заметался. – Друзья-то мои к двенадцати приедут!

– Мы сойдем за твоих! Идем! – она махнула рукой и потащила его в зал…

Коровина не верила глазам своим – дежавю! В помещение заходили те же, кого десять минут назад выперли!

– Ювенальный суд постановил, – уже начал вещать Милютин, – в связи с чистосердечным раскаянием, признанием своей вины и обещанием устроиться на работу. Справка прилагается. А также обещанием не злоупотреблять спиртным, – бубнил судья, не делая пауз и не меняя интонации, – отдать Александра Владимировича Левина на воспитание отцу Владимиру Владимировичу Левину. Постановление вступает в силу в зале суда. – Милютин захлопнул планшетник и вышел из зала.

До двенадцати оставалось два с половиной часа.

– Батя, мне надо дождаться Кристу, – Алекс прижимался к отцу, но твердо намеревался из суда не уходить, – я ей обещал, если что, вернуться в коллектор. Я ее не брошу!

– Конечно, конечно, – Вован и сам не собирался никуда уходить.

Оглашение второго приговора. Заседание суда от 3 июля 2025 года

К двенадцати зал был забит битком: приехали друзья Вована, никуда и не уезжали друзья Васьки. Мест не хватало. Коровина была в шоке.

«Голос точно сегодня сорву. Никакой микрофон не поможет», – сетовала она про себя, проклиная судьбу, ниспославшую ей такую адскую работу.

Милютин пил кофе.

Ермолина качала головой. Она все происходившее называла цирком.

«Детей калечат! – рассуждала она. – Никакого порядка!»

Милютин посмотрел на часы: пора. Он вышел в зал. Ой-ей! На него смотрело минимум две сотни глаз! Коровина посылала сигналы: закругляйся быстрее, обстановка напряженная. Он, впрочем, об этом и сам догадался.

– Ювенальный суд постановил, – промямлил Милютин, у которого на нервной почве чуток подсел голос, – в связи с раскаянием Василисы Анатольевны Пирс, ее искренним желанием не причинять больше вреда здоровью ребенка, – Милютин щурился, тщась разобрать буквы, слова и предложения, – обязана делать вовремя прививки, вовремя чиповать, обновлять и передавать, – он понимал, что несет полный бред, но не мог остановиться, страстно желая добраться до конца постановления, – передать Кристу Станиславовну Пирс на воспитание матери…

По рядам прокатился вздох облегчения.

– Порядок! – Вован обнял Алекса и Ваську. – Дочку тоже забираем домой!

– Очистить помещение! – скомандовала Коровина. – Ожидаем снаружи!

Друзья поздравили и разъехались. Вован, Васька и Алекс остались стоять возле здания суда в ожидании Кристы.

– Что ж так долго-то! – У Васьки громко стучало сердце. Она прижимала руку к груди, будто боялась, что сердце не выдержит и выскочит наружу.

– Не волнуйтесь, – Алекс коснулся ее руки, – там долго вещи отдают. Все, что забрали тогда, давно, – он замолчал на секунду, – отдают по описи.

В Васькиной сумке зазвонил телефон. Трясущимися руками она полезла его доставать.

– Вот кому приспичило так не вовремя, а? – Васька включила экран.

С экрана на нее смотрела улыбающаяся Криста. По счастливому лицу девочки текли слезы:

– Мама! Я плачу!