Текст книги "В теле победителя"

Глава 23. Опрометчивость

Гроуфакс продолжал раздавать указания, вертя в руках свою чёрную пирамидку.

Я кое-как смог подняться и оглядеться, оперевшись на локти. Определённо, раньше я в этом месте не бывал. Крам лежал на спине и неотрывно глядел в потолок. От чего-то ему очень тяжело далось посещение последнего портала.

Я снова бросил взгляд на экраны. Да уж, при следующей встрече с Альвинелем нужно будет не забыть его поблагодарить. Всё же его неконкретный, на первый взгляд совет, действительно спас мне жизнь. Если бы я остался в том зале, то, скорее всего, горел бы сейчас заживо. Хотя, судя по тому, что показывают экраны, горел бы я при самом лучшем исходе, а вероятнее всего уже стал бы черным пеплом и жирным дымом.

– А где это мы? – спросил я, снова переместив внимание на зал. Сводчатый потолок нависал надо мной тяжёлой глыбой, ощетинившейся острыми сталактитами.

Оба вампира меня проигнорировали, даже не посмотрев в мою сторону, а я уже немного пришёл в себя и решил, что хватит валяться на холодном каменном полу, по как минимум, это не продуктивно.

На упырей я не обиделся, по крайней мере их можно понять, Крам выглядит изрядно помятым, к тому же, он очень переживает о том, чем закончится битва его товарищей с сияющим гигантом. Гроуфакс непрерывно что-то бормотал, не переставая вертеть чёрную пирамидку в руках, и вообще ни на что не отвлекался. В общем, я ничего не имею против, главное, чтобы меня снова не закинули в портал и не отправили воевать.

Я поднялся на ноги и размял спину, гулко хрустнув позвонками.

Напрягая зрения, я принялся озираться по сторонам. Из зала вело несколько дверей, но лишь одна из них была открыта, демонстрируя уходящий куда-то вглубь коридор. Ещё раз оглядев вампиров и убедившись, что им сейчас не до меня, я неспешно направился в сторону распахнутых дверей. Ну а что мне ещё оставалось? Дальше валяться на камнях мне не хотелось, стоять и скромно ожидать, когда на меня обратят внимание, – не в моих правилах. А мешаться вампирам и приставать с расспросами – точно не самая лучшая идея сейчас, тем более, что я всё равно ничем не смогу помочь.

Стоило мне преодолеть половину зала, как я тут же упёрся в прозрачную стену, а в голове зазвучал голос Гроуфакса:

– Не торопись, мой юный друг. Экскурсия без экскурсовода – это пустая трата времени.

– Что? – повернулся я к вампиру.

– Жди, нечего шататься без дела по моим владениям, – тут же пояснил упырь.

Я недовольно нахмурился, но от преграды отошёл. Гроуфакс даже не взглянул в мою сторону, так и продолжал совершать какие-то действия, внимательно глядя в нависшие над залом экраны.

Несмотря на то, что мне было интересно, чем закончится битва, от светящихся окон у меня начали болеть глаза, к тому же, их расположение усложняло наблюдение за происходящим.

Я направился к Краму и уселся рядом с ним. Выглядел вампир слишком уж помятым. Он тяжело дышал и был бледен, а всё его лоб покрыли бисеринки пота. Под глазами проявились тёмные круги.

Вампир сместил взгляд на меня.

– Неважно выглядишь, – произнёс я.

– Я с чем-то столкнулся, – просипел он. – Я слышал, некоторые смертные… – он задумался, подбирая слова. – Ломают рёбра. Кажется, я тоже. Не думал, что со мной когда-нибудь произойдёт нечто подобное.

Да уж, я едва сдержался, чтобы не дать проявиться на лице саркастической улыбке. Крам мне не враг, и тут нечего злорадствовать над его несчастьем, но сама ситуация… Бессмертный и всесильный вампир валяется, как поломанная кукла.

Упырь перевёл глаза к экранам, продолжая наблюдать за происходящим там, а я даже не повернулся, продолжая оглядывать его.

– Тебе бы помощь не помешала, – произнёс я.

– Им бы помощь не помешала, – он кивнул на экраны, тут же поморщившись от боли, – а я потерплю.

Желание улыбнуться усилилось. Сердечный упырь, сопереживающий вампир… Такие фразы можно генерировать бесконечно, и они вызовут иронию у любого. И даже нет необходимости иметь знакомство с вампиром. Однако Крам и правда переживал. Он держал себя в руках и старался не показывать эмоций, но ему далеко до Альвинеля. Он и правда переживал о происходящем.

– Они ведь верят в то, за что борются, – произнёс я. – Я где-то слышал, что нет более благородного дела, чем борьба за дело, в которое веришь.

– Красивые слова, которыми потом будут бравировать выжившие, – хмыкнул вампир. Он вроде не демонстрировал раньше высокие моральные ценности, по крайней мере, я этого не замечал за ним. – Остальных жалко, тех, что просто мрут сейчас, как мухи.

– Смерть за правое дело тоже считается достойной. Некоторые культуры строятся на достижения счастливого посмертия, заслуженного деяниями при жизни, – произнёс я.

Крам снова перевёл глаза на меня.

– Я впервые участвую в чём-то подобном, – признался вдруг Крам. – Но я гораздо лучше представляю конечные цели, чем те ребята, которые сейчас мрут сотнями. Бороться, конечно, нужно, но не думаю, что такая цена оправдана.

– Ну да, – хмыкнул я, – всем обещали золотые горы, но в сухом остатке большинство получит по коричневой кучке.

Крам невесело рассмеялся, но тут же скорчился от боли и начал кашлять. Из его рта брызнула тёмная кровь.

– Господин Гроуфакс, – позвал я. – Краму помощь нужна, он сейчас загнётся. У вас, может, реаниматор есть?

– Он вампир, – отмахнулся Гроуфакс. – Если надо будет, он армию таких, как ты разнесёт. Не отвлекай меня.

– У него кровь изо рта хлещет, – возразил я.

Гроуфакс прорычал нечто нечленораздельное, а затем махнул рукой.

– Крам, идите в мою лабораторию, подлечись, – бросил упырь.

– Я здесь побуду, не хочу упустить, чем битва закончится, – прохрипел Крам, и в его голосе я расслышал отдалённый отзвук звякнувшей стали, хоть из уголка его губ и протянулась тёмная ниточка слюны.

– Иди, я сказал, – Гроуфакс отвлёкся от экранов, окинув своего ученика взглядом. – Пускай Эльфин тебя проводит. Только следи, чтобы он не бродил по подземельям.

– Но учитель, я хочу быть здесь… – попытался возразить Крам, но тот его перебил.

– Иди, я сказал! Хотя бы ускорь регенерацию, а потом возвращайся. Ты можешь понадобиться, а в таком виде ты только на роль приманочного мяса годишься.

Почему-то эта фраза так сильно резанула слух, что я нахмурился. Видимо, это аналог пушечного мяса из моего мира.

Я вдруг заметил, как желваки Крама заходили под кожей. Видимо, и у них единства нет, правда, я так и не понял, что именно они не поделили.

– Хорошо, учитель, – спустя секунду ответил Крам спокойным голосом и, бросив последний взгляд на экраны, попытался подняться. Я тут же подскочил на ноги и подхватил вампира под руки, помогая встать. Мне, безусловно, было интересно, как развиваются события в битве с сияющим эльфом, но от постоянного мельтешения и мигания только раздражался. Думаю, скоро узнаю о результатах, а наблюдать за процессом – удел болельщиков. Я, конечно, не справедлив, но белое мигание и правда надоело.

Я удивился, обнаружив, насколько вампир лёгкий. Казалось, в Краме от силы килограммов пятьдесят живого веса. Я иногда вспоминал ту сцену, когда в форме Берсерка держал двоих упырей на вытянутых руках. Похоже, речь там не шла о нечеловеческой силе. Просто вампиры лёгкие.

Крам сначала попытался отстраниться от меня, но зашатался и опёрся на подставленное мною плечо.

– Идём, – произнёс я, снова направившись в сторону распахнутой двери. – Нам ведь туда?

– Да, – хрипло ответил вампир, качнув головой.

Учитывая небольшой вес вампира, путь мы преодолели довольно быстро и уже через минуту вошли в тёмный коридор. Как ни странно, несмотря на отсутствие видимых источников света, я вполне нормально и уверенно ориентировался. Не знаю, что это за феномен, но впечатлился.

По коридорам мы плутали минут десять, пока Крам не остановился возле одной из дверей, за которой обнаружился вполне обычный медицинский кабинет. Кстати, освещение в нём было вполне нормальным.

Я усадил вампира на стоящий у стены стул.

– Там, на стеллаже, найди колбу с тёмно-бордовой жидкостью, – прохрипел Крам.

В кабинете было много шкафов. Проследив за взглядом вампира, я подошёл к нужному стеллажу и сразу увидел прозрачную ёмкость, жидкость в котором напоминала густой и тягучий вишнёвый сироп.

– Так, а теперь поищи колбы с ярко-красной пенящейся жидкостью, – продолжил Крам.

– Пенящейся, – уточнил я.

– Её потрясти надо – пояснил Крам. – Если дашь мне эльфийское снадобье для регенерации маны, мне станет ещё хуже.

– Понял, – тут же кивнул я. Ведь на себе испытывал действие красного эльфьего угара. Проверив два шкафа, я нашёл нужное снадобье.

– Налей пятьдесят миллилитров в колбу с бордовой жидкостью, – скомандовал Крам, – мерный стаканчик на столе.

– Слушай, а что это за снадобья, – спросил я, направляясь к столу. Я пытался задержать взгляд на колбах и вроде даже смотрел достаточно долго, но моя способность Чистый взгляд не срабатывала.

– Тебе этого знать не следует, – хмуро ответил вампир. – Это опасно для тебя же.

– Вроде какая-то красная бурда, – ответил я, осторожно заливая алую пенящуюся жидкость в колбу с бордовой.

– Не бурда, – качнул головой упырь. – Теперь немного поболтай.

Я хотел накрыть горлышко ладонью и встряхнуть, но вампир тут же меня остановил.

– Смотри, чтобы на кожу не попало. Насквозь проест. Просто поболтай из стороны в сторону, а лучше круговыми движениями, – вампир поводил рукой в воздухе.

– И что ты собрался делать с этой кислотой? – спросил я, усмехнувшись и следуя указаниям Крама.

– Это не кислота. Если кратко, это чистая эссенция жизни. Во мне её меньше, чем в тебе, поэтому от неё я стану чувствовать себя лучше, а ты просто начнёшь растворяться, – логики я не понял, но решил не проверять, а Крам тем временем продолжи, – там рядом с алой жидкостью, должен быть серый порошок. Он больше похож на хлопья или пепел.

– Секретные разработки Гроуфакса? – спросил я, вернувшись к шкафу.

– Не совсем, но лучше не распространяться об этом. Я бы не хотел, чтобы учитель тебя убил.

– Тогда зачем он послал меня с тобой? – спросил я, обнаружив небольшой полиэтиленовый пакетик с серой субстанцией.

– Он не подумал о том, что я попрошу тебя сделать именно это снадобье, – спокойно ответил вампир. – Осторожно насыпь две ложки пепла в колбу, но не болтай. Он сам растворится.

– А это не опасно? – уточнил я, неспешно орудуя мерной ложкой. Почему-то не хотелось упоминать о том, что я заметил злость Крама, когда он лежал ничком в зале.

– Не опасно, главное не дёргайся. Ну и учителю не говори, его трудно разозлить, но лучше не испытывать судьбу, – произнёс Крам, внимательно наблюдая за мной. – Убери пепел на место и процеди то, что получилось.

– Так почему ты не воспользовался реаниматором и регенератроном? – спросил я, следуя инструкциям.

– На нас он действует иначе, а мне нужно прийти в себя и быть готовым к любым действиям.

Я нашёл стеклянную чашку и пользуясь стоящим рядом ситечком, начал переливать получившуюся массу. Именно массу, потому что бордовая жидкость стала густой, как творог. Чашку капнуло едва ли несколько капель, однако Крам попросил подождать.

– Сейчас процедится. Нужно подождать чуть-чуть, – сказал вампир и откинулся на спинку стула, при этом в очередной раз поморщившись от боли.

Я только кивнул и принялся наблюдать за тающей бордовой бурдой. Выглядела она очень неприятно.

– Это кровь? – спросил я.

– Это жизнь, – повторил вампир. – Чистая эссенция.

– Ну и всё же, это из крови? – хмыкнув спросил я.

– Это из живых существ, – с усмешкой кивнул вампир, – но там не только кровь. Там сама жизнь. Нельзя называть это просто кровью, я не люблю кощунство.

Я только хмыкнул.

– И скольких бродяг Гроуфакс убил ради этой колбы?

– В бродягах слишком мало жизни, в них за сто лет не наберётся и на каплю, – ответил Крам, тоже наблюдая за тем, как в чашку падают тёмные капли. – Они не ценят свою сущность и не видят смысла за неё бороться, разве от них возьмёшь что-то ценное?

– Значит здесь либо толпа бродяг, либо кто-то жизнерадостный, был вероломно убит?

Крам молча усмехнулся, оставив мой вопрос без ответа.

– Дай мне чашку, а сито поставь над другой посудой, – распорядился он. На мой взгляд, процедилось от силы тридцать миллиграмм.

Последовав указаниям, я потянул стеклянную посуду вампиру, и он тут же опрокинул всё содержимое в себя.

Я ожидал того, что Крам сейчас порозовеет или вдруг подскочит и побежит, но он вмиг скукожился и будто постарел лет на пятьдесят, а потом и вовсе свалился со стула. Его начало трясти крупной дрожью, глаза закатились, демонстрируя белки, изо рта повалила пена.

– Твою мать… – пробормотал я. – Крам! Ты в порядке?

Я тут же бросился к нему. Хотел потрясти за плечи, но вспомнил, что он жаловался на сломанные рёбра.

Ладно я, что же этот кретин кровососущий сначала не проверил снадобье? Почему он повёл себя так опрометчиво?

Что там делают во время припадков?.. Да чёрт его знает, в моём окружении никогда не было людей с подобными недугами. Вроде нужно повернуть ему голову, чтобы он не захлебнулся, и вставить что-нибудь между зубами, чтобы язык не откусил. Кажется, так…

Мои руки действовали сами собой, а в голове мелькали мысли из серии: «Может, наоборот, дать ему захлебнуться? Он вроде не чужд человечности, но он всё же упырь…».

В общем, мысли в голове витали, но руки действовать не перестали. Не найдя ничего лучшего, я вставил между челюстей Крама рукоять молотка, она была тоньше, чем шомпол, и безопаснее. Не хватало ещё чтобы у вампира голову разорвала от какой-нибудь неожиданной функции.

Стоило рукояти оказаться в зубастой пасти, как вампир крепко сжал челюсть. Я хотел было поправить молоток, но это было бесполезно, хватка оказалась мёртвой.

Нет, это не дело, надо бежать за Гроуфаксом. Крам вроде не хотел его злить, но если он сейчас подохнет от той гадости, что я намешал, это будет худший вариант.

Я рванул к выходу из кабинета, но стоило мне переступить порог, как я тут же застыл.

До этого я не мог толком разглядеть коридор, но теперь, в свете лампы я смог нормально осмотреться. Я уже видел это место. Оно мне было настолько знакомо, что я подивился себе – почему не опознал его ранее.

Я даже забыл про задыхающегося Крама, во мне сейчас поднималось нечто гораздо большее, чем желание спасти упыря. Во мне сейчас вскипала ненависть…

Я вряд ли с чем-то спутаю эти каменные стены. Казалось, если я сделаю пару шагов вглубь коридора, то услышу жалобные женские крики с просьбами о помощи.

Я зашагал вперёд, минуя массивные металлические двери и повороты. Не знаю, сколько скитался, пока не понял, что начинаю узнавать конкретное место. Не то чтобы у меня идеальная память на рельеф стен. Просто здесь было нечто такое, что давало мне твёрдую уверенность в своей правоте. Оставив за спиной ещё несколько дверей, я остановился у одной из них, той самой, за которой когда-то происходило нечто ужасное.

На этот раз небольшое окошко было закрыто, и я долго не решался потянуться к нему и отпереть. Надо было бы открыть дверь, но засов был только на окошке, а ключи от замка вряд ли лежат где-то рядом.

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде, чем я смог дотянуться до массивного засова и, отперев его, принялся вглядываться в кромешную темноту. Я пытался понять, был ли в тёмной комнате кто-то живой. Из окошка доносился тяжёлый запах, но на этом всё. Сколько ни всматривался и ни прислушивался, я так и не смог различить что-то или заметить какое-то движение.

Когда у меня заболели от напряжения глаза, я вдруг услышал свой собственный голос… Вернее, голос Эльфина:

– Мама?

Глава 24. Финальная сцена. Часть1

Я до боли в глазах вглядывался в темноту, но так и не смог ничего разглядеть. Если там кто-то и находился, то он даже не дышал.

Интересно, а могло мне показаться? Может, это просто очень похожая комната? Но нет, я сам в это не верю. Убедить Эльфина мне точно не удастся.

– Это всё он, – вдруг всхлипнул парень, – это Гроуфакс всё устроил. Он отправлял деду те письма. Ванесса Вацлавна была с ним знакома и, наверное, действовала по его указке. И Гордору тоже он слал всякие сообщения. Он и есть тот самый таинственный враг. Он всё это устроил. А теперь ещё и меня хотел куда-то втянуть. Он просто убивает всех Гринландов и причастных к этому семейству…

В этот момент в камере послышался какой-то звук, будто кто-то едва слышно выдохнул.

– Кто здесь? – позвал тут же Эльфин, – Гаэлея Томпсон? Это ты? Ты здесь? Отзовись!

В глубине комнаты, на грани слышимости, раздался сдавленный всхлип, будто кто-то пытался не издавать никаких звуков, зажав рот ладонью, ну или мне послышалось, потому что Эльфин никак не отреагировал.

– Эльфин, – обратился я к нему мысленно, – в любом случае нужно идти к Гроуфаксу. Не знаю, здесь ли твоя мать, и не узнаю, пока не вскроем эту дверь, а для этого нужен Гроуфакс.

– Гроуфакс, – пробормотал Эльфин. – Гроуфакс… – на этот раз его голос прозвучал увереннее, и в нём стали прослушиваться стальные нотки.

Он резко повернулся на пятках и направился в обратную сторону, так и оставив открытым металлическое окошко.

– Ты ведь не собираешься наделать глупостей? – спросил я, как можно более успокаивающим тоном.

– Я его на части порву, – процедил сквозь зубы Эльфин. – Он виновник всего самого плохого, что происходило со мной и моей семьёй, – в руках парня сами собой появились Галенька и молот.

Я поморщился. Можно было бы перехватить управление, но что-то мне подсказывало, что лучше этого не делать.

– Эльфин, он древний вампир. Я не думаю, что с ним всё так просто. Давай хотя бы тактику обсудим.

– Господин Макс, я вам за многое благодарен, но сейчас мне не требуется ваше мнение, – на удивление спокойным тоном ответил Эльфин.

– Это-то меня и пугает. Я хочу вернуться домой, но не хотел бы достичь этой цели из-за того, что ты умрёшь.

– Господин Макс, я вот говорил вам сегодня, что не хочу быть похожим на вас. Но это потому, что я и не стану вами. У меня другой путь. Не тот, что был прежде, но новый. Я не намерен больше отступать. Не намерен ждать, что всё решится само собой.

– Я и не настаиваю, я лишь говорю, что нужно подготовиться… – произнёс я, но Эльфин меня будто и не слышал.

– Тётя Зефира иногда говорила, что тех, кто поступает плохо, однажды накажет жизнь. Господин Макс, это всё глупости. Жизнь не может никого наказать, и за последние дни для меня это стало очевидным. А даже если и может, почему я не могу быть той самой жизнью, которая накажет упыря за то, что тот сотворил с моей матерью, со мной… Я не хочу ждать, когда Гроуфаксу воздастся. Он уже не одно столетие ходит по земле, и дела его вполне хороши. Уверен, он не одному мне насолить успел. Пора восстановить справедливость.

Скажу честно, я даже заслушался.

Если бы эти слова говорил прежний Эльфин, я просто бы не поверил. Но сейчас в этом пареньке говорила сила и уверенность настоящего мужчины. Победителя. Он мог говорить что угодно, необязательно было даже вникать в его слова. Достаточно было взглянуть со стороны на его походку, гордую осанку, хищный блеск в глазах. Куда делся тот запуганный школьник?..

И всё же я не готов был отпускать его на убой. Он, можно сказать, только жить начал и сразу решил полезть туда, куда не следует. Ладно бы он ещё мои рекомендации слушал, но ведь совсем игнорирует.

– Эльфин, одумайся, я ведь могу и тело перехватить, – напомнил я.

– Господин Макс, я могу отключить вас как духа, но, думаю, это тоже не выход, – прежним спокойным тоном ответил Эльфин. Слишком спокойным тоном.

– И что ты с Гроуфаксом делать собрался? – спросил я.

– Попрошу у него ключ от камеры матери, – невозмутимо ответил Эльфин.

Да что же у него в башке-то произошло? То отмалчивался, то строит из себя Рембо. Задавать вопросы из серии: «Что не так с этим парнем?» – даже не хотелось, но что случилось-то? Он ведь так никого и не услышал… Может, попробовать его переключить?

– А ты вообще уверен, что это именно то подземелье? Может, они строятся по одному проекту, типа как детские дома, – ни на что в общем-то не надеясь, предположил я.

– Это – то самое подземелье. И дверь та самая. – настойчиво произнёс парень. – Вы это знаете не хуже меня. Господин Макс, если вы хотите меня переубедить, чтобы я не шёл к Гроуфаксу, то я тогда просто не понимаю, для чего были все те ужасные вещи. Зачем было всё то, что происходило со мной, когда вы появились в моей жизни?

– Эльфин, ты пойми, я не пытаюсь тебя отговаривать, Гроуфакс не так прост. Вспомни, какой ценой далась победа над Сангисом. Я думаю, здесь будет нечто более страшное, – твою-то мать, и это ведь я убеждаю Эльфина не рисковать. Нет, с ним явно что-то не так. Сломался парень, вернее, его инстинкт самосохранения. – Я это к тому, что переть буром не самая лучшая тактика.

Эльфин лишь пожал плечами, не сбавляя хода.

– Слушай, – вдруг произнёс я, – ты хотя бы Гордору расскажи о своём открытии. Просто если мы не справимся, он так и не узнает, кто всё творил.

Немного подумав, он, по-прежнему не сбавляя шага, выставил вперёд руку, на которой висел магофон, и, покопавшись в нём, нашёл номер Альвинеля.

– Я слушаю, – почти сразу раздался флегматичный голос.

– Альвинель, это Эльфин, – произнёс панрень.

– Да, я понял, я слушаю, – прежним тоном ответил Альвинель.

Эльфин сделал глубокий вдох, похоже, его раздражала ситуация, однако он взял себя в руки.

– Передай Гордору Гринланду, что враг, которого он ищет – это вампир по фамилии Гроуфакс.

– Хорошо, – прежним тоном ответил эльф, – это всё?

– Ага, – бросил Эльфин и тут же отключился. – Спасибо, господин Макс, хороший был совет, – произнёс он бесцветным голосом.

До этого мы довольно долго петляли по коридорам, но сейчас путь показался уж слишком коротким. Никогда не думал, что в однообразных коридорах можно так хорошо ориентироваться и мгновенно узнавать места, в которых уже был. Хотя это, возможно, какие-то побочные бонусы тела демона.

Эльфин вышел из дверного проёма и снова оказался в зале, в центре которого прямо на полу сидел Гроуфакс, скрестив ноги по-турецки. Он так и глядел на светящиеся экраны, вертя в руках чёрную пирамидку.

Стоило Эльфину увидеть вампира, как самообладание его покинуло. Я даже не успел ничего предпринять, а полуэльф уже летел к Гроуфаксу с молотом наперевес. Впрочем, уже через секунду он врезался в прозрачную стену. Эльфин попытался ударить по ней молотом, но тот сразу же увяз, повиснув в воздухе.

– А где Крам? – не поворачиваясь спросил Гроуфакс.

– Ключ от камеры, – прорычал Эльфин.

– Нашёл-таки, – поморщился Гроуфакс, видимо, сразу поняв, о чём идёт речь. – Что же ты такой глазастый? Жаль, – вздохнул он, а затем между Эльфином и вампиром прямо в воздухе появилось тёмное пятно портала. Из провала вывалились двое изрядно потрёпанных полугоблинов-полуэльфов, у одного из них отсутствовала рука до самого плеча, второй был мокрый с ног до головы. Одежда его была сильно изорвана, а всю его кожу покрывала сеть мелких порезов, из которых обильно сочилась кровь.

Полугоблины заозирались по сторонам, пытаясь понять, где оказались, однако, когда их взгляды скрестились на Гроуфаксе, оба застыли.

– Приветствую тебя, хозяин, – произнесли полугоблины в голос.

Так и не повернувшись, Гроуфакс мотнул головой в мою сторону:

– Убить, – коротко произнёс он, и две пары глаз тут же скрестились на мне.

Вот чёрт… Да эти ребята выглядят не лучшим образом, но сражаться они умеют, да и удар держат хорошо, я успел насмотреться.

Вокруг меня образовался огненный щит, и я впервые не знал наверняка, кто из нас его активировал. В последние дни Эльфин особо не лез в управление своим телом, оставив всё на мне, теперь же он действовал по собственному разумению, а я вновь превратился в дух, который может лишь наблюдать и что-то подсказывать.

Я вдруг заметил, что пространство вокруг начало шипеть и подёрнулось тёмной рябью, в следующий миг молот, увязший до этого в прозрачной стене, упал на пол. Похоже, прозрачной стене Гроуфакса не нравится огненный щит.

Я решил взять инициативу на себя и принялся действовать.

В руке снова появилась тяжесть молота, который тут же полетел в сторону однорукого полугоблина, что водил сейчас перед собой уцелевшей рукой и бормотал что-то пакостное. Галеньку я направил на мокрого полугоблина, который уже нёсся на меня с расставленными в стороны руками. Больше всего мне не понравилось то, что в глазах бойцов было полнейшее безразличие к происходящему. Они, будто инструменты, исполняли приказ хозяина, не допуская и тени сомнений в правильности своих действий.

Я выпустил длинную очередь в полугоблина, тут же отскочив в сторону. Думаю, активировать Берсерка пока рано, к тому же, я не уверен, что моя энергия достаточно восстановилась, оказаться обессиленным – это последнее, что я хотел бы обнаружить в этой ситуации.

Безрукий полугоблин увернулся от молота, я тут же начал отсчитывать про себя до трёх, чтобы призвать его обратно. Одновременно с этим я увидел, как грудь испещрённого порезами карлика перечеркнула полоса глубоко увязших в плоти гвоздей. Что-то это даже слишком легко…

Однако полугоблин с простреленной грудью не остановился, более того, его лицо перестало изображать безликую маску. Теперь он улыбался, а его глаза светились ярко-красным. Твою мать, зомби он, что ли? Я кое-как увернулся от чего-то невидимого и летящего в меня. Щёку обожгло нестерпимо горячим воздухом.

Как раз в этот момент мой молот врезался в спину однорукого и отшвырнул его в сторону. Что с ним было дальше, я уже не смотрел, потому как почувствовал ещё два направленных в меня удара и снова отпрыгнул в сторону, пытаясь оказаться дальше от иссечённого ранами карлика – слишком уж он резвый. На каком-то моменте я даже потерял его из виду. Он всё время мелькал на периферии зрения, но мне никак не удавалось его зафиксировать, чтобы контратаковать.

Я начал отступать к коридору, краем глаза заметив, что тот полугоблин, которого снесло молотом, начал подниматься на ноги. Если бы эта бандура прилетела по мне, я думаю, у меня ни одной целой кости в теле бы не осталось, а это вон, тоже лыбится. Мазохисты они, что ли?.. Хотя нет, безрукий тут же снова завалился на пол, а из его рта с брызгами потекла кровь, всё же серьёзно ему попало. Не знаю, почему они не используют щиты, но мне от этого только проще…

Мне в спину прилетел мощный удар, и я несколько метров пролетел кубарем. Одно порадовало: я приблизился к проходу в коридор. Следующий удар припечатал сверху, вминая плиты пола. Ума не приложу, почему после такого мощного удара щит не лопнул.

– Вы что там копаетесь? – услышал я оклик Гроуфакса, – У меня все заняты, вы единственные бездельники. Неужели вы даже с выносом мусора справиться не можете?

На мой щит тут же обрушился ещё один удар. От резкого хлопка резануло уши, но щит по-прежнему держал. Борясь с дурнотой, я подскочил на ноги и побежал изо всех сил. Одновременно с этим я швырнул молот в потолок, туда, где торчали сталактиты, а затем активировал рывок, целясь в дверной проём и надеясь, что не врежусь в стену.

Я не рассчитывал на то, что с одного удара смогу спровоцировать серьёзный обвал, но, видимо, боги или сама справедливость были на моей стороне. Первый булыжник почти тут же рухнул вниз, брызнув в стороны осколками. Сразу после этого начался настоящий град, за которым я наблюдал из коридора. Где-то под завалом один за другим скрылись полугоблины. Интересно, их это убьёт, или они даже не заметят засыпавших их булыжников?

Среди грохота я услышал рёв Гроуфакаса, тот явно был чем-то недоволен.

Я вглядывался в темноту, пытаясь понять, что происходит в зале и к чему стоит готовиться, а Эльфин, когда камни перестали падать, не дожидаясь подсказок, просто шагнул вперёд.

– Ты куда прёшь? – зашипел я.

– Закончить то, за чем пришёл сюда, – спокойно ответил парень.

Я вдруг увидел в темноте два красных глаза.

– Ты малолетний идиот! – рявкнул Гроуфакс, – Вся твоя никчёмная жизнь не стоит ничего.

Интересно, из-за чего он так взбеленился? Наверное, потому что окна погасли, по крайней мере, я больше их не видел. Он ведь координировал действия своих миньонов, а теперь такая возможность пропала. А ещё, наверное, он свою пирамидку потерял, иначе этот зал заполонили бы полугоблины, почему-то мне не верится, что Гроуфакс поставил бы что-то превыше своей безопасности.

– Господин Макс, я нажеюсь вы поможете, – пробормотал Эльфин, – боюсь, без вашей помощи я не справлюсь с ним.

– А куда я денусь, – хмыкнул я и, убедившись, что щит в порядке, активировал рывок.