Текст книги "Управление акционерным обществом в условиях реформы корпоративного права"

Так, п. 13 Указания ЦБ РФ устанавливает следующее: «Если в качестве формы предоставления документов акционерного общества в Требовании указано ознакомление с ними, ему должна быть обеспечена возможность ознакомления с документами акционерного общества не позднее седьмого рабочего дня с даты предъявления требования, кроме случаев, когда в Требовании указана иная, более поздняя дата. Ознакомление правомочного лица с документами акционерного общества осуществляется в рабочее время, установленное в таком акционерном обществе».

По нашему мнению, из указанного положения следует, что в своем ответе на соответствующий запрос (требование) акционера общество не вправе устанавливать конкретный день и время прибытия акционера в компанию или настаивать, чтобы акционер оперативно «определился» по этим вопросам и сообщил корпоративному секретарю (по нашим экспертным наблюдениям, в некоторых компаниях такое практикуется). Напротив, по смыслу приведенной нормы акционер вправе самостоятельно определить удобное для него время в рамках семидневного срока и формата «рабочее время компании». При этом, как мы полагаем, общество вправе предложить акционеру подписать акт или иной аналогичный документ, подтверждающий, что ознакомление с соответствующими документами состоялось в определенное время и в определенном месте.

Весьма злободневным в практическом отношении представляется уточнение, предусмотренное в п. 14 Указания ЦБ РФ: «В случае если предоставляемые к ознакомлению документы содержат конфиденциальную информацию, самостоятельное копирование осуществляется только с согласия акционерного общества». Ясно при этом, что в трактовке уполномоченным обществом работника понятия «конфиденциальная информация» импровизаций быть, как правило, не должно. Регулирование данных отношений относится к задачам внутреннего документа компании, посвященного институтам коммерческой тайны и источникам, гриф которых указывает на конфиденциальность их содержания. Иными словами, акционер в принципиальном плане должен быть заранее готов к тому, что по неким внятным критериям, прописанным в локальном нормативном акте, в «персональном копировании» документов ему может быть отказано. Одновременно нелишним представляется более строго определить в упомянутом внутреннем документе общества, что означает словосочетание «личные технические средства». Можно ли отнести к таким средствам, скажем, копир, принадлежащий на праве собственности акционеру-даме, перемещение которого при этом оказалось ей не по силам, что, по ее мнению, оправдывает присутствие в кабинете для ознакомления помощника – мужчины?

Чрезвычайно важно то, что Регулятор решился предельно конкретно определить феномен значительного объема копируемых документов, сопряженный с правом общества на пролонгирование данной процедуры.

Так, в п. 15 Указания ЦБ РФ читаем следующее: «В случае если в Требовании (в одновременно поступивших Требованиях) лица запрошены копии значительного объема документов акционерного общества (более 10 документов и (или) более 200 страниц, если большее количество и (или) объем документов не установлен уставом или иным внутренним документом акционерного общества), срок, указанный в пункте 3 настоящего Указания, может быть продлен в целях обеспечения исполнения такого Требования, но не более чем на двадцать рабочих дней. В этом случае акционерное общество не позднее семи рабочих дней с даты предъявления Требования обязано уведомить правомочное лицо о таком продлении срока и его причинах. Порядок продления срока может быть установлен акционерным обществом в уставе или ином его внутреннем документе. При этом по мере изготовления копий запрошенных документов акционерное общество обязано предоставлять их в указанном в Требовании порядке».

Данный пункт интересен, на наш взгляд, и двукратной отсылкой к праву компании уточнить соответствующие позиции в уставе или внутреннем документе. Одновременно во избежание недоразумений, чреватых порой и явными конфликтами акционера – заявителя требования и акционерного общества, следует указать в этих нормативных источниках общества, что при копировании сохраняется стандарт листа оригинала.

Наконец, вполне резонно в институциональном плане, фокусирующем внимание, в частности, на актуальности достижения баланса интересов участников корпоративных отношений, что в п. 16 Указания ЦБ РФ сделан акцент на соответствующем праве, а не на обязанности акционерного общества[20]20
  Так, в п. 16 Указания ЦБ РФ сказано: «Если в Требовании указана такая форма предоставления документов акционерного общества, как получение копий документов лично правомочным лицом в помещении исполнительного органа общества, и при этом правомочное лицо не явилось для получения таких копий в течение установленного пунктом 3 настоящего Указания срока, акционерное общество вправе направить запрошенные копии по адресу для направления почтовой корреспонденции, указанному в Требовании».


[Закрыть].

Подведем некоторые итоги. Указание ЦБ РФ предлагает акционерам и компаниям в целом добротные ориентиры применения общего порядка работы в порядке ст. 91 Закона об акционерных обществах. Искренне хочется верить в то, что с их вступлением в силу конфликтов в этой области станет зримо меньше. Вместе с тем издание документа – хороший повод для творческой переработки тематических локальных нормативных актов компании и (или) внесения необходимых корректив в устав. Тем более что в данном Указании в ряде пунктов прямо указано на право акционерного общества доурегулировать соответствующие отношения в тексте учредительного документа или внутреннего положения.

Глава 8
Право акционера на получение информации и самозащита информационных прав компании: диалектические противоречения в зеркале арбитражных прецедентов

Нет ни малейших сомнений в том, что Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 18 января 2011 г. № 144 внесли ясность во многие бывшие ранее проблемными аспекты работы корпоративных секретариатов и юридических служб акционерных обществ по осуществлению информационных прав акционеров. При более пристальном экспертном взгляде становится заметно, что если Указание ЦБ РФ носит в значительной мере «технократический» характер, поскольку направлено на дополнительное регулирование процедурно-регламентных вопросов, то Информационное письмо № 144, в частности, развернув правоприменительную практику по некоторым аспектам порядка применения ст. 91 Закона об акционерных обществах на 180 градусов, фактически оказалось квазиправовым источником неких дополнительных прав участников хозяйственных обществ. Авторы последнего документа, по-видимому, руководствуясь в указанном отношении благим либеральным устремлением, связанным с институциональным обеспечением инвестиционной привлекательности наших компаний, досадным образом уклонились от прописывания конкретного порядка продекларированных ими новых информационных свобод инвесторов. Тем самым, как мы полагаем, все субъекты отечественной правоприменительной практики – от административных органов до секретарей небольших компаний – по сути оказались в довольно сложном положении, парадоксальным образом сопряженном с избыточной свободой усмотрения при реализации оригинальных положений источника. В такой ситуации предвиденное некоторыми экспертами, к которым автор настоящих строк относит и себя, усиление корпоративной конфликтности, не исключая профессионально-гринмейлерских атак на компании, состоялось.

В связи со сказанным небезынтересным представляется краткий экскурс в актуальную судебную практику по указанной категории дел (имеются в виду иски участников хозяйственных обществ об истребовании документов компаний и дела об оспаривании санкций административного органа за нарушение порядка предоставления информации).

Любопытно при этом в предварительном порядке отметить следующее. Даже не слишком плотный экспертный мониторинг внесудебной практики наших компаний показывает, что с применением ст. 91 Закона об акционерных обществах у руководителей и специалистов компаний в практическом плане не возникает каких-либо затруднений даже при применении проблемных норм этого Закона. Но при одном условии. А именно: когда они уверены или имеют веские основания предполагать, что заявитель требования о предоставлении документов компании распорядится полученной информацией добросовестно. В атмосфере взаимного доверия корпоративные секретари легко находят со своими «подопечными» общий язык: все процедурные недоразумения снимаются легко в рабочем порядке. А вот если такой уверенности нет, компании склонны проявлять настороженность и защищать свои информационные права, используя едва ли не все возможные формальные зацепки. Тогда-то экспертная общественность и узнает о соответствующих корпоративных конфликтах, изучая арбитражные дела.

Подтверждение статуса заявителя: актуальность выписки, требования к ее датировке, пределы ответственности компаний

В п. 13 Информационного письма № 144 изложена следующая правовая позиция: «Поскольку право требовать предоставления информации принадлежит только участникам хозяйственного общества, до исполнения обязанности по предоставлению информации общество вправе запросить у лица, требующего предоставления информации, доказательства, подтверждающие наличие у него статуса участника этого общества… Права владельцев эмиссионных ценных бумаг бездокументарной формы выпуска удостоверяются записями на лицевых счетах в системе ведения реестра или в случае учета прав на ценные бумаги в депозитарии – записями по счетам депо в депозитариях… Следовательно, лицо, обращающееся с Требованием о предоставлении информации акционерным обществом, должно представить в доказательство своего статуса акционера выписку из реестра акционеров либо выписку со счета депо. При непредставлении по требованию общества этих документов отказ акционерного общества в предоставлении документов и (или) их копий будет являться правомерным».

Казалось бы, все предельно ясно: выписка нужна, ее отсутствие – основание для отказа, и в этом случае наказывать компанию в административном порядке нельзя. Однако анализ актуальной судебной практики показывает, что как восприятие и применение в целом, так и интерпретация частных фрагментов данного алгоритма могут оказаться весьма неожиданными.

Так, в изложенном на 40 (!) страницах решении Арбитражного суда Республики Башкортостан от 3 марта 2015 г. по делу № А07-26447/2014, поддержанном впоследствии актами арбитражных судов двух вышестоящих инстанций, описана история отказа компании-акционеру в предоставлении запрошенных документов на том основании, что он не предоставил оригинал соответствующей выписки, и последующего наказания акционерного общества административным органом за этот отказ (ч. 1 ст. 15.19 КоАП РФ[21]21
  Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях.


[Закрыть]). Суд не нашел оснований для отмены постановления уполномоченного отделения ЦБ РФ о назначении административного наказания в полном объеме, хотя и снизил размер штрафа. Приводя в качестве злободневного нормативного источника регулирования спорных правоотношений упомянутый выше п. 13 Информационного письма № 144, суд счел необходимым (полагаем, в этой части вполне резонно) сделать акцент на словосочетании «по требованию общества», установив, что «доказательств направления такого сформулированного запроса Обществом в адрес И. в материалы дела не представлено». Так что, посчитал суд, наказывать было за что.

Однако более интересным (и, полагаем, менее резонным) представляется следующий пассаж:

«Статья 91 Закона № 208-ФЗ не предусматривает совершения каких-либо дополнительных действий со стороны акционера, в том числе и по представлению доказательств, подтверждающих наличие у него акций этого общества… В любом случае, в соответствии со статьей 44 Закона № 208-ФЗ, общество, поручившее ведение и хранение реестра акционеров общества регистратору, не освобождается от ответственности за его ведение и хранение. Указанное предполагает постоянный доступ акционерного общества к реестру своих акционеров и возможность в любой момент выяснить информацию об акционерах. Кроме того, пунктом 5 статьи 8.6 Федерального закона от 22.04.1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» определено, что информация о лице, которому открыт лицевой счет (счет депо), а также информация о количестве ценных бумаг данного эмитента на указанном лицевом счете (счете депо) может быть также предоставлена эмитенту, если это необходимо для исполнения требований законодательства Российской Федерации. При этом судом также принимается во внимание, что между Обществом и Третьим лицом в рамках дела № А07-10811/2013 Арбитражным судом Республики Башкортостан было дело о выкупе акций, в связи с чем суд приходит к выводу, что на момент обращения Третьего лица с требованием о предоставлении ему документов Банк не мог не знать, что И. является его акционером. Исходя из изложенного, с учетом того, что у Общества на момент обращения И. к нему с требованием отсутствовали сомнения в его статусе акционера, требование о подтверждении такого статуса Банком не направлялось, суд приходит к выводу, что доводы Заявителя в данной части, а равно и в части ненадлежащего заверения подтверждающих статус И. документов, являются необоснованными и основанными на неверном толковании норм права».

Заметим, что правоприменительная позиция, согласно которой «при работе со ст. 91 Закона об акционерных обществах выписка не требуется, общество может и должно самостоятельно установить статус заявителя», была распространена до появления Информационного письма № 144.

Сложилось впечатление, что п. 13 этого документа «направил» ее в «корпоративно-правовой архив». Как видим, впечатление было ошибочным.

Справедливости ради необходимо признать, что изложенный подход не является доминирующим. В основном, как нам показалось по итогам исследования аналогичных по фабуле корпоративной интриги судебных актов, арбитражные суды применяют п. 13 Информационного письма № 144, так сказать, сугубо формально: нет выписки – можно отказывать. Следовательно, акционерные общества, по нашему мнению, должны ответственно оценить свои риски, сопряженные с буквальным прочтением приведенного выше положения или отказом от него (вслед за изложенной выше правоприменительной мотивацией). Резюмируем: они связаны с ответами на следующие вопросы:

1) обязан ли акционер представить выписку или нет (и компания самостоятельно выявляет статус заявителя)? (По нашей версии – обязан.)

2) выписка представляется в оригинале или «можно принять» заверенную копию[22]22
  Если ответственные работники компаний сочтут возможным работать с заверенными копиями выписок, им, полагаем, важно понять, каким должно быть их оформление. В этом плане корпоративным секретарям полезным окажется обращение к тексту решения Арбитражного суда Архангельской области от 10 сентября 2015 г. по делу № А05-5959/2015, в котором развернут детальный анализ п. 23 Национального стандарта Российской Федерации ГОСТ Р 7.0.8-2013 «Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу. Делопроизводство и архивное дело. Термины и определения», утвержденного Приказом Росстандарта от 17 октября 2013 г. № 1185-ст (далее – ГОСТ Р 7.0.8-2013).


[Закрыть] (по нашей версии – только оригинал.).

3) если выписки нет, то сразу оказывать или запросить таковую у заявителя[23]23
  Последний довод применен, в частности, в Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 24 мая 2013 г. № Ф07-2361/13 по делу № А56-37944/2012 («Административный орган и суды обоснованно сочли, что в рассматриваемой ситуации общество могло установить статус обратившихся к нему лиц, но не приняло никаких мер к подтверждению данного статуса»).


[Закрыть] (По нашей версии – следует выписку запросить.).

Однако это еще не все «правоприменительные искушения». Как выясняется, не завершилась и «внутрисудебная» дискуссия о критериях актуальности выписки из реестра или по счету депо. Для иллюстрации данного наблюдения предоставим слово авторам судебных актов.

Фрагменты Постановления Арбитражного суда Московского округа от 21 сентября 2015 г. № Ф05-12791/15 по делу № А41-204/2015

«Действующим законодательством, в том числе пунктом 13 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 января 2011 года № 144 «О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров о предоставлении информации участникам хозяйственных обществ», требование о предоставлении вместе с запросом выписки из реестра владельцев ценных бумаг, датированной числом обращения с таким запросом, императивно не установлено. При наличии в действующем законодательстве норм, прямо регулирующих спорные правоотношения (статьи 89–91

Закона об акционерах), применение аналогии закона недопустимо[24]24
  Полагаем, что имеется в виду п. 5 Указаний ЦБ РФ. Читаем, в частности, что «в случае если права правомочного лица на акции учитываются в иностранном депозитарии, к Требованию должен прилагаться документ, выданный таким депозитарием, подтверждающий наличие соответствующих акций и их количество на счете такого правомочного лица. При этом такая выписка (документ иностранного депозитария) должна подтверждать количество акций, находящихся на счете депо акционера (правомочного лица), на дату не ранее семи рабочих дней до даты направления Требования».


[Закрыть]. Законодательством Российской Федерации дата, на которую выписка из реестра владельцев именных ценных бумаг (выписка по счету депо), прикладываемая к запросу о представлении акционерным обществом документов, должна подтверждать владение акциями, не определена. Законодательство об акционерных обществах не содержит указания на возможность установления акционерным обществом в уставе или иных внутренних документах общества срока действия выписки из реестра владельцев именных ценных бумаг (выписки по счету депо), прикладываемых к запросу о предоставлении информации. В соответствии с частью 5 статьи 8.6 Федерального закона от 22 апреля 1996 года № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» информация о лице, которому открыт лицевой счет (счет депо), а также информация о количестве ценных бумаг данного эмитента на указанном лицевом счете (счете депо) может быть также предоставлена эмитенту, если это необходимо для исполнения требований законодательства Российской Федерации…

То обстоятельство, что имелся некоторый временнóй разрыв (6 дней) между датой оформления выписки из реестра акционеров и датой обращения с требованием о предоставлении документов, значения не имеет, поскольку действующим законодательством не установлен срок действия выписки из реестра акционеров. Следовательно, у общества отсутствовали основания сомневаться в статусе акционера и его праве на получение информации»[25]25
  Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 10 марта 2015 г. № Ф07-232/15 по делу № А44-4376/2014 признало правомерным предоставление даже копии выписки с большим ретроспективным сроком.


[Закрыть].

Фрагменты Постановления Федерального арбитражного суда Уральского округа от 21 мая 2014 г. № Ф09-2269/14 по делу № А50-11837/2013

«…Общество сообщило о непринятии представленной выписки из реестра акционеров общества от 10.09.2013 в связи с истечением месяца с момента ее выдачи и отказало в предоставлении запрашиваемых документов. Факт непредставления по требованию К., являющегося владельцем 134 привилегированных акций общества, затребованных документов явился основанием для составления отделением протокола… об административном правонарушении… Признавая оспариваемое постановление законным и обоснованным, суды первой и апелляционной инстанции заключили, что, поскольку срок действия выписки из реестра акционеров законодательно не установлен, К. подтвержден статус акционера, вследствие чего пришли к выводу о наличии в действиях общества состава вмененного правонарушения…

По мнению суда кассационной инстанции, указанные выводы судов не основаны на положениях действующего законодательства. Учитывая, что состав участников акционерных обществ подвержен постоянным изменениям, а срок для внесения записей о переходе прав собственности на ценные бумаги определен в количестве трех дней, суд кассационной инстанции полагает, что статус акционера должен подтверждаться по состоянию на день обращения лица с соответствующим заявлением с целью недопущения злоупотребления правом, в том числе в форме совершения действий с намерением причинить вред иным лицам. Исходя из изложенного суд кассационной инстанции полагает, что отказ общества в предоставлении К. запрошенных документов, связанный с неподтверждением статуса акционера названным лицом по состоянию на дату обращения, является правомерным»[26]26
  Аналогичную позицию зафиксировало Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 2 июня 2014 г. № Ф09-2708/14 по делу № А50-10958/2013 («… суд кассационной инстанции полагает, что отказ общества в предоставлении представителю общества «Ф.» и Компании А. запрошенных документов, связанный с неподтверждением статуса акционеров названными лицами по состоянию на дату обращения, является правомерным»).


[Закрыть].

По нашему мнению, опять-таки основанному на результатах анализа судебной практики, арбитражных актов, отвергающих логику «выписка должна иметь датировку «день в день»», все-таки несколько больше, нежели актов, в которых изложена оппонирующая позиция. Однако и последняя отнюдь не является правоприменительной экзотикой[27]27
  Вариация на тему признания актуальной семидневной ретроспективы изготовления выписок: «Поскольку предоставление выписки из реестра акционеров и предоставление выписки по счету депо при обращении за реализацией своего права, предусмотренного статьей 67 ГК РФ, влечет за собой одну цель – подтверждение прав владельцев на эмиссионные ценные бумаги бездокументарной формы выпуска, суд полагает (с учетом аналогии закона), что при решении вопроса о наличии в деянии общества состава административного правонарушения следует учитывать, подтверждает ли выписка из реестра акционеров количество акций на дату не ранее семи рабочих дней до даты направления требования» (Решение Арбитражного суда Архангельской области от 10 сентября 2015 г. по делу № А05-5959/2015).


[Закрыть].

Что в части данного нюанса можно посоветовать корпоративным секретарям компаний?

Во-первых (и это, думается, главное), осуществлять профессиональный мониторинг корпоративного поведения своих «активных акционеров», естественно законно и тактично, эксплуатируя главным образом публичные источники информации)[28]28
  Хотя и взаимодействие корпоративных секретариатов и служб экономической безопасности компаний, по нашему убеждению, является чрезвычайно полезным.


[Закрыть]. При выявлении оснований считать заявителя требования поклонником гринмейла указанный нюанс (при прочих равных обстоятельствах) применять для противодействия недобросовестному поведению инвесторов. Если же акционер вполне добросовестный, резонно вспомнить, что сроков «морального старения» выписки, как напоминают нам некоторые судебные акты, закон пока не устанавливает.

Во-вторых, важно следить за региональной арбитражной практикой. Легко заметить, что уральская ветвь судебной власти воспринимает комментируемый нами аспект применения ст. 91 Закона об акционерных обществах иначе, чем, скажем, северо-западная и московская.

В-третьих, когда-нибудь по данному дискуссионному вопросу определенно выскажется и Верховный Суд РФ как минимум в лице Судебной коллегии по экономическими спорам. Это событие надо отследить. Тогда, кстати, «региональные ориентиры» в изрядной мере актуальность потеряют (по крайней мере те, которые не будут соответствовать позиции высшей судебной инстанции).

О штрафах за нарушения в данной сфере информационного диалога компаний и акционеров

К сожалению, как показывает все та же судебная практика, уполномоченные подразделения ЦБ РФ почему-то почти всегда назначают компаниям максимальные наказания. А вот арбитражные суды далеко не всегда с ними в этом соглашаются. Так, специалисты зафиксировали десятки авторитетных судебных актов, в которых размер штрафа снижается в два и даже в пять (!) раз[29]29
  См., в частности, Постановление Верховного Суда РФ от 8 сентября 2015 г. № 306-АД15-10169.


[Закрыть]. Это, полагаем, хорошая новость для компаний.

Весьма актуальное напоминание о резонности применения новелл нашего административного законодательства в данной области содержится, в частности, в уже упоминавшемся беспрецедентно емком решении Арбитражного суда Республики Башкортостан от 3 марта 2015 г.:

«Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 25.02.2014 г. № 4-П определено, что поскольку вытекающие из Конституции Российской Федерации и общих принципов права критерии (дифференцированность, соразмерность, справедливость), которым должны отвечать санкции за административные правонарушения, и соответственно сформулированные на их основе в настоящем Постановлении требования к минимальным размерам административных штрафов, устанавливаемых для юридических лиц за конкретные административные правонарушения, распространяются и на иные – не являвшиеся предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу – положения Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, внесение в данный Кодекс изменений, вытекающих из настоящего Постановления, должно быть направлено на исключение возможности чрезмерного ограничения экономической свободы и права собственности юридических лиц при их привлечении к административной ответственности и за другие административные правонарушения, минимальные размеры административных штрафов за которые сопоставимы с теми, что установлены законоположениями, признанными настоящим Постановлением не соответствующими Конституции Российской Федерации, т. е. по крайней мере составляют сто тысяч рублей и более. При этом федеральный законодатель не лишен возможности закрепить – как на универсальной основе, так и применительно к отдельным видам административных правонарушений – предельный размер административного штрафа, назначаемого юридическому лицу, ниже которого его снижение не допускается…

Во исполнение вышеуказанного Постановления Конституционного Суда Российской Федерации (пояснительная записка «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в статью 4.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях») Федеральным законом от 31.12.2014 г. № 515-ФЗ «О внесении изменений в статью 4.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Закон № 515-ФЗ) в статью 4.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях были введены в том числе части 3.2 и 3.3».

Так, в ч. 3.2 КоАП РФ говорится:

«При наличии исключительных обстоятельств, связанных с характером совершенного административного правонарушения и его последствиями, имущественным и финансовым положением привлекаемого к административной ответственности юридического лица, судья, орган, должностное лицо, рассматривающие дела об административных правонарушениях либо жалобы, протесты на постановления и (или) решения по делам об административных правонарушениях, могут назначить наказание в виде административного штрафа в размере менее минимального размера административного штрафа, предусмотренного соответствующей статьей или частью статьи раздела II настоящего Кодекса, в случае, если минимальный размер административного штрафа для юридических лиц составляет не менее ста тысяч рублей».

Судебные коррективы наказания компаний административным органом по логике «ниже низшего» за недоразумения, связанные с разным подходом корпсекретарей и акционеров к доказательствам статуса последних, похоже, обрели популярность. Обычно, это «конвертация» штрафа в размере 500 рублей в штраф в размере 250 000 или даже 100 000 рублей[30]30
  См., в частности, постановления Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 1 июля 2015 г. № Ф01-2392/15 по делу № А79-8829/2014 и от 30 июня 2015 г. № Ф01-2358/15 по делу № А79-8828/2014.


[Закрыть]. Между тем Верховный Суд РФ по всему циклу вопросов, связанных с возможностью уменьшения размера штрафов за нарушения требований ст. 91 Закона об акционерных обществах, в том числе и по интересующему нас аспекту, похоже, пока не определился. Достаточно сравнить подходы, отраженные в текстах постановлений Верховного Суда РФ от 5 августа 2015 г. № 306-АД15-6461 и от 31 августа 2015 г. № 306-АД15-6459, с одной стороны, и от 8 сентября 2015 г. № 306-АД15-10169 – с другой.

О применении ст. 10 ГК РФ

Корпоративные разногласия в информационной сфере, которые не удалось отрегулировать средствами акционерной демократии, ныне почти всегда сопровождаются в той или иной сфере углубленными рассуждениями относительно недопустимости злоупотребления соответствующими правами, отклонений от императивов добросовестности и разумности. Статья 10 ГК РФ, а равно соответствующие новеллы ст.1 ГК РФ, несомненно, обрели в корпоративно-конфликтной сфере широкую популярность. Причем нередко мы становимся свидетелями весьма жестких взаимных нареканий сторон. Судебная практика, связанная с исследованием процедурных аспектов осуществления положений ст. 91 Закона об акционерных обществах, пополняется весьма поучительными прецедентами удачных и неудачных попыток такого рода. Выделим в ее анализе наиболее интересные вопросы.

• Могут ли (должны ли) суды, рассматривающие правомерность применения отделениями ЦБ РФ на основании ст. 15.19 КоАП РФ административных санкций против компании и ее должностных лиц, давать оценку доводам компании относительно злоупотребления правом акционерами – заявителями требований информационной природы?

Понятно, что обиженные акционеры, по жалобам которых компании обычно и наказывают, этого не хотят. А компании, напротив, считают, что оценку действий акционеров по ст. 10 ГК РФ должны давать как «корпоративно-правовые» составы судов, так и административные. Анализ правоприменительной практики в очередной раз обнаруживает жесткую конкуренцию подходов.

В качестве примера приведем фрагменты уже неоднократно упоминавшегося ранее решения Арбитражного суда Республики Башкортостан:

«Доводы Банка о злоупотреблении правом со стороны И. судом также не принимаются, поскольку, во-первых, использование акционером своего права на запрос информации и документации не может быть квалифицирован как злоупотребление правом, указанные в абзаце четвертом пункта 1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.01.2011 г. № 144 «О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров о представлении информации участниками хозяйственных обществ» признаки не доказаны, а, во-вторых, данный вопрос не может быть разрешен судом в плоскости административного законодательства при рассмотрении заявления об оспаривании постановления о привлечении к административной ответственности».

А вот Арбитражный суд Волго-Вятского округа, похоже, так не считает. Из текста его постановления от 24 июня 2015 г. № Ф01-2269/15 по делу № А79-8755/2014 видно, что нарекания компании относительно нарушения акционером ст. 10 ГК РФ суд (при схожей фабуле дела) он рассмотрел по существу, хотя и отверг («ссылка ОАО «Электроприбор» на неприменение судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации отклоняется как недоказанная и основанная на неправильном толковании данной нормы»).

Данный подход, как мы понимаем, применяют и авторы некоторых определений ВС РФ, в частности от 31 июля 2015 г. № 305-ЭС15-9591 («доводы ответчика о злоупотреблении правом со стороны истцов ввиду запроса значительного объема документов и за длительный период времени отклонены судами, поскольку истцы являются крупными акционерами, обладающими в совокупности 39,98 % акций Банка, и могут запросить информацию за любой интересующий их период в необходимом им объеме»).

Учитывая этот последний правоприменительный тренд, юристам компаний, сражающихся в судах со «слишком активными» участниками, резонно настаивать на такой оценке, а при непринятии ее судами нижестоящих инстанций в соответствующих жалобах в вышестоящие инстанции (если потребность в таких жалобах будет) указывать на допущенное судом процессуальное нарушение.

• Повышает ли шансы компании по привлечению внимания суда к обстоятельствам нарушения в информационной сфере участником компании ст. 10 ГК РФ планомерная расстановка акцентов на фактах масштабного корпоративного конфликта в данном хозяйственном обществе?

Информационные баталии в акционерной сфере редко представляют собой автономные проявления разногласий между участниками и хозяйственными обществами. Чаще они как раз формируют лишь одно из направлений затяжной многофронтальной войны. Возникает вопрос: признавать (или, быть может, даже афишировать) компании этот факт или, напротив, стараться скрыть его?

По нашим экспертным наблюдениям, профилактируя таким образом репутационные и инвестиционные риски, компании стараются вуалировать корпоративные антагонизмы. Полагаем, что это столь же наивно, сколь и неэффективно. Если кому-то таким образом нужно будет недобросовестно повлиять на курс акций, общественность узнает о конфликте через СМИ или иные каналы от самих «активных акционеров», причем непременно в тенденциозном изложении.

Полагаем, хорошей компании нечего скрывать от своих миноритарных совладельцев факты разного рода антагонизмов с отдельными участниками. Более того, как нам представляется, доверие первых укрепится к компании, если о разногласиях общества с коллегами они узнают в оперативном порядке. Таким образом, у них появится шанс определиться, на чьей они стороне и следует ли им соблюдать нейтралитет. Это, если угодно, общее правило. А в частности, наш опыт участия в судебных разбирательствах убеждает в том, что «аккредитация» в арбитражном процессе обстоятельств, связанных с недобросовестным поведением инвесторов, существенно облегчается системным описанием масштабов и многообразия форм корпоративного конфликта с участием соответствующей стороны судебного процесса.

Думается, иллюстрацией этого наблюдения может служить следующий фрагмент Постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 5 августа 2015 г. № 13АП-12901/15:

«На основании изложенного суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о недоказанности истцом наличия у него правомерного интереса в неоднократном получении информации об Обществе и нарушения его права на информацию об Обществе в связи с непредставлением ранее переданных ему и имеющихся в его распоряжении документов. Доказательств того, что истец либо его представитель были лишены права на ознакомление с материалами собрания участников, назначенного на 30.09.2014, в материалы дела не представлено…