Текст книги "Управление акционерным обществом в условиях реформы корпоративного права"

Из материалов дела (протоколов общих собраний, искового заявления, дополнений к нему, отзыва на иск) установлено и сторонами не оспаривается, что между участниками Общества имеется длительный корпоративный конфликт, явившийся результатом разногласий истца и третьих лиц по делу по вопросу возврата Обществом истцу заемных денежных средств. Данный конфликт вызвал ряд корпоративных споров, в том числе взаимные иски М. и Я. об исключении из числа участников Общества, о признании недействительными решений общих собраний Общества. Противостояние участников порождает препятствия нормальной хозяйственной деятельности Общества и вполне обоснованно приводит к необходимости принятия мер к обеспечению информационной безопасности деятельности Общества».

Как компания может проинформировать своих акционеров и экспертное сообщество о наличии признаков и конкретных проявлениях корпоративного конфликта, в том числе имея в виду «прикладные мотивы» ведения информационных баталий в судах? На практике для этого используются следующие инструменты:

1) сайты компаний, в том числе новостные блоки;

2) возможности раскрытия через обязательные и дополнительные разделы годового и ежеквартального отчетов;

3) пресс-релизы;

4) официальные комментарии хода административных и судебных разбирательств; и наконец

5) оценки, содержащиеся в адресных решениях совета директоров и его постоянно действующих структур.

Правда, что касается последнего ресурса, то некоторые специалисты ставят под сомнение правомерность выводов советов директоров относительно проявления недобросовестности со стороны участников и отдельных членов коллегиальных органов управления, включаемых в мотивировочные и резолютивные фрагменты их решений по частным вопросам, считая, что это исключительно прерогатива суда. Полагаем, что данное мнение не вполне обоснованно, по крайней мере с институциональной точки зрения. Никто не спорит, что в конфликтной ситуации при намерении одной из сторон мобилизовать против оппонентов те или иные жесткие правовые последствия, например, взыскать с нарушающих ст. 10 ГК РФ членов органа управления убытки компании, квалификация их корпоративного поведения действительно находится строго в компетенции арбитражного суда. Однако если преследуются корпоративно-этические цели, думается, допустимо своего рода ре-анимирование практики работы товарищеских судов нашего недавнего прошлого. Их миссию могут исполнять в современной акционерной практике и сами советы директоров, и комитеты по кадрам и вознаграждениям, и создаваемые некоторыми наблюдательными советами комиссии по корпоративной этике.

• Вправе ли компания, в адрес которой поступили требования в порядке ст. 91 Закона об акционерных обществах, исследовать вопрос о действительных мотивах запроса, ставя принятие решения об удовлетворении требования в зависимость от результатов данного анализа?

Многие специалисты прочно уверовали в то, что с обнародованием в Информационном письме № 144 позиции Президиума ВАС РФ, согласно которой «при реализации своего права на получение информации участники хозяйственных обществ не обязаны раскрывать цели и мотивы, которыми они руководствуются, требуя предоставления информации об обществе, а также иным образом обосновывать наличие интереса в получении соответствующей информации, за исключением случаев, вытекающих из закона», диспут по данному вопросу завершен. Между тем сторонники этой точки зрения совершенно напрасно пренебрегают смысловой нагрузкой фрагмента «за исключением случаев, вытекающих из закона». Статья 10 ГК РФ как раз и содержит такого рода изъятия из общего правила.

Эти изъятия, кстати, прямо рекрутированы другим положением того же п. 1 Информационного письма № 144: «Исследуя вопрос о злоупотреблении правом на информацию, судам необходимо иметь в виду, что о наличии у участника правомерного интереса в получении информации могут свидетельствовать, например, планирование истцом продажи своих акций или доли в уставном капитале (в том числе в ходе процедур банкротства истца), подготовка к обращению в суд с требованием об оспаривании решения органа или договора хозяйственного общества либо о привлечении к ответственности органов общества, а также подготовка к участию в общем собрании акционеров».

Радует, что суды при рассмотрении конкретных информационных споров в акционерной сфере об этой позиции не забыли. Вот несколько впечатляющих, на наш взгляд, примеров.

Фрагменты Постановления Арбитражного суда Московского округа от 7 июля 2015 г. № Ф05-7391/15 по делу № А40-159294/2014

«Исследуя вопрос о злоупотреблении правом на информацию, судам необходимо иметь в виду, что о наличии у участника правомерного интереса в получении информации могут свидетельствовать, например, планирование истцом продажи своих акций или доли в уставном капитале (в том числе в ходе процедур банкротства истца), подготовка к обращению в суд с требованием об оспаривании решения органа или договора хозяйственного общества либо о привлечении к ответственности органов общества, а также подготовка к участию в общем собрании акционеров.

В отличие от цели получения документов наличие у истца материально-правового интереса в их получении имеет основополагающее правовое значение.

Исходя из правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом РФ, при рассмотрении дела об оспаривании постановления о привлечении общества к административной ответственности за непредставление акционеру сведений о деятельности общества, не ограничиваясь формальным применением нормы части 1 ст. 15.19 КоАП РФ, необходимо установить факт нарушения акционерным обществом права акционера на информацию о деятельности общества. При таком положении суды пришли к правильному выводу о том, что в рассматриваемом деле непредставление акционеру бюллетеней для голосования и копий доверенностей, явно не предоставляющих ценности с точки зрения ее анализа (экономического, юридического и т. д.), не нарушило право ОАО «Газпром газораспределение Нижний Новгород» на информацию…»

Фрагмент Постановления Двенадцатого Арбитражного апелляционного суда от 25 марта 2013 г. № 12АП-77/13

«Для установления в действиях граждан и юридических лиц злоупотребления правом необходимо установить их намерения при реализации принадлежащих им гражданских прав, которые направлены на нарушение прав и законных интересов иных участников гражданского оборота или создают такую возможность их нарушения, при этом выявить действительную волю лица, злоупотребившего правом, возможно при характеристике последствий реализации гражданских прав таким лицом, непосредственно связанные с его последующим поведением».

Фрагменты Постановления Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 1 апреля 2015 г. по делу № А62-6896/2014

«Как следует из материалов дела, ООО «МИРИАД РУС» в годовом собрании акционеров 18.06.2014 участия не принимало, за период владения акциями какие-либо иные действия, связанные с правами на акции (кроме направления запросов о предоставлении информации с аналогичным содержанием), не совершало. На основании изложенного, оценив имеющиеся в деле доказательства по правилам статьи 71 АПК РФ, а также учитывая, что запрос информации о заключенных обществом договорах, являющихся сделками с заинтересованностью, не может быть вызван объективной необходимостью зашиты прав акционера с учетом истечения годичного срока давности оспаривания такого рода сделок, ООО «МИРИАД РУС» не представлено доказательств, подтверждающих, что копии трудовых договоров, заключенные с руководителями общества в разные периоды, необходимы ему как акционеру для защиты своих прав и законных интересов, арбитражный суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что неоднократное обращение акционера с требованиями к обществу о предоставлении информации вызвана не значимыми для акционера обстоятельствами, а исключительно намерением дестабилизировать работу общества путем создания оснований для привлечения его к административной ответственности за неисполнение требований по каждому отдельному запросу, число которых за короткий промежуток времени является значительным.

На основании изложенного, учитывая положения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 18.01.2011 № 8-О-П, разъяснения пунктов 1, 15 Информационного письма № 144, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что совокупность установленных по делу обстоятельств свидетельствует о злоупотреблении ООО «МИРИАД РУС» правами акционера, направленности его действий не на добросовестную защиту собственных интересов, а на создание объективных трудностей, способных отрицательно влиять на хозяйственную деятельность конкретного акционерного общества в целом и на интересы его акционеров…

Судом первой инстанции справедливо учтено, что в течение 2013–2014 годов арбитражными судами возбуждено порядка 22 дел по заявлениям акционерных обществ об оспаривании постановлений о привлечении к административной ответственности по статье 15.19 КоАП РФ или предписаний административных органов о совершении действий в рамках исполнения требований ФЗ «Об акционерных обществах». Инициатором данных административных дел и проверок также выступало ООО «МИРИАД РУС», при этом обстоятельства дел во многом являются сходными: ООО «МИРИАД РУС» – владелец незначительного числа акций крупной компании (1 акция, 10 акций (всегда менее 1 %)), запрос большого количества документов, инициирование возбуждения дел об административных правонарушениях, неприменение судебных способов защиты (в частности, отсутствие исков об истребовании документов, оспаривании сделок и пр.)… Статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации допускает самозащиту права.

При таких обстоятельствах общество правомерно отказало ООО «МИРИАД РУС» в предоставлении информации, что свидетельствует об отсутствии в действиях заявителя события вмененного административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 15.19 КоАП РФ»[31]31
  Позиция суда первой и апелляционной инстанций была поддержана окружным арбитражным судом (Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 30 июня 2015 г.).


[Закрыть].

Фабула данного конфликта и выводы судов подтверждают, как нам представляется, то, что к оценке компаниями «морального облика» акционера, по мнению компании, настораживающе агрессивного на ниве эксплуатации своих информационных прав, нужно подходить системно и творчески. Скажем, в данном случае суд «инкриминировал» такому акционеру непроявление активности по другим направлениям защиты своих прав (не участвовал в собраниях, не подавал иски о признании сделок недействительными, не истребовал документы в судебном порядке и т. д.) при явной концентрации усилий на административном наказании эмитента. Между тем в других известных корпоративной практике ситуациях к тем же выводам приводила неадекватная энергичность акционера в отстаивании своих прав: вместо того чтобы избрать один апробированный практикой способ защиты, например, путем прямого обращения в суд, акционер прибегал ко всем возможным (типичным и «креативным») формам зашиты: обращался в компетентные правоохранительные органы, профессиональные и отраслевые ассоциации, объединения миноритарных инвесторов, административные органы, СМИ и т. п.

Защита конфиденциальных сведений и корпоративное нормотворчество

Согласно п. 15 Информационного письма № 144 «в случае, если документы, которые требует предоставить участник хозяйственного общества, содержат конфиденциальную информацию о деятельности общества, в том числе коммерческую тайну, общество, прежде чем передать соответствующие документы и (или) их копии, может потребовать выдачи расписки, в которой участник подтверждает, что предупрежден о конфиденциальности получаемой информации и об обязанности ее сохранять». Данный элемент регламента применения ст. 91 Закона об акционерных обществах, несомненно, знаком нашим компаниям. Знаком он и акционерам. Причем настолько хорошо, что в последнее время они готовятся заблаговременно – прикладывают соответствующие расписки к требованиям или попросту включают соответствующие обязательства в текст заявления, а некоторые даже направляют такие расписки в материалы арбитражных дел[32]32
  См. фрагмент Постановления Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 25 марта 2013 г. № 12АП-77/13: «В материалах дела имеется документ (заявление) истца от 30.10.2012 г. о том, что он обязуется не разглашать сведения, полученные им в ходе судебного разбирательства, в т. ч. относящиеся к коммерческой тайне, в связи с чем суд не находит оснований считать доказанным довод ответчика о возможном причинении вреда коммерческим интересам общества».


[Закрыть] (на всякий случай, наверное).

В случаях, относимых компаниями к ситуациям самозащиты информационных прав, их уполномоченные сотрудники, оппонируя такой тактике акционеров, третируя такие «расписки, как отписки», предлагают им подписать документы, составленные компанией.

Что может увидеть акционер в таких документах? Как показывает корпоративная практика, есть довольно много моментов, которые акционер склонен воспринимать как неправомерные уловки – признаки уклонения от исполнения обязательств по ст. 91 Закона об акционерных обществах, а компании, – естественно, как вполне нормальные. Например, обязательство не распространять конфиденциальные сведения не только в период владения акциями, но и в случае их отчуждения в последующем (в практике одних компаний это год, других – три года или даже пять лет). Акционеры традиционно возмущаются, однако, судя по опубликованным судебным актам, в Центробанк и в суды пока не обращаются. Но когда-нибудь, думается, это произойдет. Пока судебные прецеденты не состоялись, осмелимся высказать собственное мнение.

В п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. № 28 излагается следующая позиция:

«При решении вопроса о том, нарушает ли интересы юридического лица заключение трудового договора, судам следует оценивать, насколько его условия отвечали обычным условиям трудовых договоров, заключаемых со специалистами аналогичной квалификации и соответствующего профессионального уровня, с учетом характера обязанностей сотрудника, в том числе о неразглашении информации, неконкуренции (после увольнения), масштаба и прибыльности бизнеса и т. п.».

Как видим, акцентируя внимание на выделенном шрифтом фрагменте, высшая судебная инстанция в том, что касается подобных отношений компаний с топ-менеджерами, показывает свою полную лояльность. Полагаем, определенная аналогия (пусть и с некоторой натяжкой) просматривается.

Равным образом нельзя признать нелогичным прописывание в указанных версиях расписок компаний обязательства акционера регулярно следить за обновлением требований компании к объему и характеру работы со сведениями, составляющими коммерческую тайну, положим, осуществляемой на сайте акционерных обществ (увы, далеко не всех). В самом деле, сегодня некие сведения относятся к таковым, а завтра – уже не относятся, и наоборот. Закон, как известно, настаивает на четком определении в профильном локальном нормативном акте данных сведений. Так что, по нашему мнению, альтернативные варианты развернутых расписок компаний для целей применения ст. 91 Закона об акционерных обществах – нормальная практика.

Если акционер по каким-либо причинам не представил указанную расписку, вправе ли компания, так сказать, инициативно «приостановить течение срока», предусмотренного Указанием ЦБ РФ? Одни суды считают, что вправе, другие – что нет, тем самым несколько странно, на наш взгляд, воспринимая позицию п. 21 данного Указания[33]33
  «Документы акционерного общества, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, предоставляются правомочному лицу в случае получения от него расписки, подтверждающей, что такое лицо предупреждено о конфиденциальности получаемой информации и об обязанности ее сохранять. В случае если такая расписка не была приложена к Требованию, акционерное общество в течение семи рабочих дней с даты предъявления Требования направляет правомочному лицу, подписавшему Требование, запрос в целях получения указанной расписки с указанием на то, что запрошенные документы акционерного общества содержат информацию, составляющую коммерческую тайну. При этом течение срока, указанного в пункте 3 настоящего Указания, начинается с момента получения указанной расписки акционерным обществом (дата получения расписки определяется в соответствии с пунктом 10 настоящего Указания)».


[Закрыть].Для иллюстрации снова приведем фрагменты уже упоминавшегося выше решения Арбитражного суда Республики Башкортостан:

«Суд, проанализировав содержащиеся в Указании нормы, приходит к выводу, что действия Заявителя в любом случае не подпадают под условия пункта 11 в силу следующего. Действительно, пунктом 11 Указания прямо предусмотрено следующее: «В случае отсутствия в полученном Требовании каких-либо обязательных сведений, установленных пунктом 3 настоящего Положения, либо отсутствия прилагаемых документов, указанных в пунктах 4–7 настоящего Указания, акционерное общество в течение семи рабочих дней с даты предъявления Требования направляет правомочному лицу, подписавшему Требование, письмо с указанием недостающей информации и документов в целях их получения. В этом случае установленный пунктом 3 настоящего Указания срок предоставления документов акционерного общества начинает течь с даты получения полных сведений, указанных в пункте 3 настоящего Указания, а также всех необходимых документов (дата получения таких дополнительных сведений определяется в порядке, установленном в пункте 10 настоящего Указания для определения даты предъявления Требования)…

Следовательно, использование Банком своего права, предусмотренного пунктом 15 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.01.2011 г. № 144 «О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров о представлении информации участниками хозяйственных обществ», и направление в адрес Ильина А.Ю. письма с требованием о предоставлении расписки о неразглашении конфиденциальной информации о деятельности Общества не подпадают под требования пунктов 3–7 Указания, условия для приостановления течения срока на представление документов, предусмотренных пунктом 11 Указания, отсутствуют».

Более жестко оценивается отказ компании в предоставлении документации на этом основании в ситуации, когда компания не потребовала предоставить расписку.

Фрагменты Постановления Арбитражного суда Дальневосточного округа от 21 августа 2015 г. № Ф03-3510/2015

«Мнение ответчика о том, что со стороны одного из истцов – Г. имеет место злоупотребление правом на получение информации, поскольку указанный акционер является руководителем фактического конкурента ответчика и обращается за получением конфиденциальной, относящейся к конкурентной сфере информации, подлежит отклонению в связи с нижеследующим. Доказательств недобросовестного поведения со стороны истцов, в том числе указанного ответчиком, не представлено. В соответствии с правилами статьи 4 Федерального закона от 29.07.2004 № 98-ФЗ право на отнесение информации к информации, составляющей коммерческую тайну, и на определение перечня и состава такой информации принадлежит обладателю такой информации с учетом положений настоящего Федерального закона. Между тем возможность разглашения участниками информации, составляющей коммерческую тайну, третьим лицам не может служить основанием для отказа в удовлетворении требования о предоставлении им документов общества, поскольку такое право участников является неограниченным. Согласно пункту 21 Указания Банка и пункту 15 Информационного письма, если документы, которые требует предоставить акционер, содержат конфиденциальную информацию о деятельности общества, в том числе коммерческую тайну, общество, прежде чем передать соответствующие документы и (или) их копии, вправе потребовать от акционера расписки, в которой он подтверждает, что предупрежден о конфиденциальности получаемой информации и об обязанности ее сохранять. В данном случае ответчик составить расписку не предлагал, при этом не представил доказательств отнесения требуемой информации к перечню составляющей коммерческую тайну, а соответствующий довод заявил лишь при рассмотрении дела в третьей инстанции».

Что можно посоветовать компаниям? Действовать предельно просто – буквально воспринимать и применять п. 21 Указаний ЦБ РФ.

Отсутствие унифицированной корпоративной, административной и судебной правоприменительной практики подводит компании к необходимости «доурегулирования» порядка применения ст. 91 Закона об акционерных обществах в своих уставах и локальных корпоративных актах. Нам это представляется вполне резонным, ведь о такой возможности говорят и Информационное письмо № 144, и Указания ЦБ РФ, и упомянутое выше Определение Конституционного Суда РФ[34]34
  «Регламентация деятельности совета директоров в значительной мере основана на допускаемом законом корпоративном регулировании, включающем, в частности, группу нормативных корпоративных актов (положение о совете директоров, регламент, Кодекс корпоративного поведения, модельные положения о комиссиях и комитетах, положение об информационной политике общества, инструкция по охране конфиденциальности информации, составляющей коммерческую тайну компании, положение о корпоративном секретаре и др.), что объективно приводит к возрастанию значения юридических процедур принятия экономических и организационных решений (обеспечиваемых системой корпоративного управления) и эффективного судебного контроля».


[Закрыть]. Тем более странно находить в современных судебных актах сомнения в соответствующих институциональных правах компании.

Фрагмент Постановления Арбитражного суда Московского округа от 21 сентября 2015 г. № Ф05-12791/15 по делу № А41-204/2015

«Законодательство об акционерных обществах не содержит указания на возможность установления акционерным обществом в уставе или иных внутренних документах общества срока действия выписки из реестра владельцев именных ценных бумаг (выписки по счету депо), прикладываемых к запросу о предоставлении информации».

Однако бóльшая часть актуальных судебных актов все-таки благословляет корпоративное нормотворчество в этой области, что вселяет «прикладной оптимизм» и поддерживает специалистов, которые, как и мы, видят в этом несомненную пользу для компании и не боятся исков о признании недействительными исков «активных миноритариев» о признании незаконными таких локальных нормативных актов.

Фрагменты решения Арбитражного суда города Москвы от 11 сентября 2015 г. по делу № А40-103039/15

«Доводы Истца о том, что пункты 3.2.1–3.2.3 и пункт 3.3 Положения, определяющие порядок доступа акционеров, владеющих менее 25 % голосующих акций Общества, к отдельной информации, содержащейся в протоколах заседаний Совета директоров, противоречат действующему законодательству, а именно ст. 89 и ст. 91 Закона об АО, также не принимаются судом во внимание. Данные пункты Положения действительно устанавливают ряд ограничений на доступ к информации, содержащейся в протоколах заседаний совета директоров, акционеров, владеющих менее чем 25 % голосующих акций Общества. Однако такие ограничения распространяются исключительно на те решения Совета директоров Общества, которые принимаются им по вопросам, изъятым из компетенции исполнительного органа Общества и переданным в ведение Совета директоров Общества. Пункт 1 ст. 91 Закона об АО допускает ограничения на доступ акционеров, владеющих менее чем 25 % голосующих акций, к информации бухгалтерского учета и протоколам заседаний коллегиального органа. Кроме того, право акционерного общества устанавливать ограничения на доступ акционеров, владеющих менее чем 25 % голосующих акций, к отдельной информации, содержащейся в протоколах заседаний Совета директоров общества (решениям по вопросам, изъятым из компетенции исполнительного органа Общества), было полностью подтверждено Определением Конституционного Суда РФ № 8-0-П от 18.01.2011 г.

Истец также полагает, что пункты статьи 6 оспариваемого Положения также не соответствуют действующему законодательству и устанавливают незаконные ограничения на доступ акционера к информации о деятельности Общества. При этом истец ссылается на то, что ни Закон об АО, ни Указание Банка России № 3388-У от 22.09.2014 г. не содержат норм, допускающих установление акционерным обществом подобных ограничений. Однако возможность отказа в предоставлении информации о деятельности общества неоднократно подтверждалась решениями высших судебных органов РФ, в частности уже вышеуказанным Определением Конституционного Суда РФ № 8-0-П от 18.01.2011 г. Кроме того, случаи и условия отказа в предоставлении акционеру информации содержатся и в Информационном письме ВАС РФ № 144 от 18.01.2011 г.».

Подведем некоторые итоги. Отсутствие унифицированной правоприменительной практики по проблемным вопросам применения ст. 91 Закона об акционерных обществах, с одной стороны, формирует зону юридических рисков для компаний, но, с другой стороны, парадоксальным образом конструирует для них регуляторный позитив. А именно то, что из двух-трех конкурирующих подходов можно выбрать тот, который соответствует стратегической линии корпорации и ее локальным тактическим интересам. При этом, повторим, важно следить за «виражами» содержательно актуальных судебных прецедентов. В информационном сегменте корпоративных правоотношений ожидаемы значимые новации. В частности, «на подходе» конфликтный ресурс реализации нормы п. 4 ст. 65.3 ГК РФ в части информационных прав члена коллегиального органа управления.