Текст книги "Орден Архитекторов 4"

Глава 9

Мы пошли за Марией, которая провела нас по длинным коридорам и лестницам, пока мы не оказались в большой комнате с высокими потолками и огромными окнами. В центре комнаты располагался фонтан, из которого бил столбик ледяной воды, освещенный снизу разноцветными огнями.

– Вот! – с гордостью сказала Мария, широко раскинув руки. – Это моя мастерская!

Я огляделся. Комната была просторной и светлой. Вдоль стен тянулись стеллажи, на которых стояли ледяные скульптуры: животные, птицы, цветы, люди. Некоторые из них были совсем небольшими, размером с ладонь. А некоторые – огромными, в человеческий рост.

– Вау! – не удержалась Анастасия, рассматривая работы Марии. – Они прекрасны!

Я прошёлся по мастерской, осматривая её творения.

– Да, – кивнул я. – Твои работы потрясают.

– Видишь, Теодор, – сказала Мария, – я тоже умею создавать скульптуры. Правда, не так хорошо, как ты. Я всего лишь учусь. И, кстати, изо льда у меня получается лучше всего.

Я задумался. На самом деле, многие скульптуры были не идеальны. Пропорции тел были нарушены, а линии не совсем чёткие, но в этом и заключалось их очарование. Мария, как скульптор, не гналась за идеальной формой. Она пыталась передать эмоции, настроение.

И у неё это получалось.

– Ты не просто скульптор, ты художник. Твои работы – это не просто куски льда, это – чувства, застывшие во времени.

Мария смущённо улыбнулась.

– Спасибо! – сказала она. – Мне очень приятно это слышать.

– Твои работы великолепны! Пусть местами они несовершенные, но зато в них чувствуется душа. В твоём мастерстве зарыто что-то большее, чем просто техника.

Мария аж раскраснелась от похвалы.

– Но… – она смутилась, – это всего лишь лёд. Он не вечен.

– Именно в этом и заключается их прелесть, – улыбнулся я. – Ледяные скульптуры – это миг, застывший во времени. А тебе как раз отлично удаётся передавать эмоции, и это очень круто.

– Ну, наконец-то! – буркнул Павел. – Я всегда ей говорил, что она талантливый скульптор. Видишь, Маш, не я один так думаю. Я, конечно, не эксперт в этом деле, но твои работы реально крутые. Послушай, что говорит Теодор, он в этом деле разбирается лучше всех нас.

Анастасия, которая всё это время стояла рядом, молча, наблюдая за нашим разговором, вдруг с грустью произнесла:

– Я бы тоже хотела так уметь…

Я аж чуть не поперхнулся. И это говорит Маг Земли?!

– Но ведь ты тоже умеешь создавать, – улыбнулся я ей, – не таким образом, но у тебя свой талант.

Анастасия смутилась, а я решил воспользоваться этим моментом и дать ей первый урок.

– Мария, – обратился я к хозяйке мастерской, – у тебя есть какие-нибудь металлические предметы, которые я смогу использовать?

– Металлические? – удивилась девушка. – Ну… да, конечно. Зачем тебе?

– Хочу показать Анастасии, как можно работать с металлом. Ты не против, если мы попробуем?

Мария распахнула глаза, и на её лице появилась счастливая улыбка.

– Здорово! – сказала она. – Конечно же, я не против! Что нужно?

– Какие-нибудь металлические предметы, которые не жалко будет сломать, – сказал я. – Ну, и ещё мне понадобится помощь какого-нибудь Одарённого с Даром Огня, если возможно.

– Сейчас всё будет! – Мария радостно захлопала в ладоши.

Уже через секунду она держала в руках телефон и набирала чей-то номер.

– Дядя! – крикнула она в трубку. – Нам срочно нужен металл, и как можно больше!

Из трубки послышался удивлённый голос.

– Металл? Какой металл? Зачем?

– Не важно! – отрезала Мария. – Разберите на детали, не знаю там, любую машину! Да все равно что! Хоть вертолёт, но чтобы металл был, и как можно быстрее!

Мы с Анастасией переглянулись, пытаясь сдержать улыбки.

– Похоже, твоя подруга – не из робкого десятка, – сказал я, – с таким напором её батюшке придётся подвинуться.

– Да, – улыбнулась Анастасия. – Маша всегда отличалась целеустремлённостью. Но я не понимаю, зачем тебе металл.

– Увидишь, – подмигнул я.

Через несколько минут в мастерскую вошли слуги, которые с трудом несли различные металлические детали – двигатель внутреннего сгорания, куски обшивки, колёсные диски, шестерёнки, поршни…

– Э-э-э… – протянул я, глядя на гору металла, которая заняла чуть ли не половину комнаты.

Кажется, Мария немного перестаралась.

– В чём дело, Теодор? – деловито осведомилась она у меня.

– Ну вообще-то, говоря про металл, я имел в виду что-то более простое, маленькое, мягкое… – почесал голову я.

– Мягкое? – уточнила Мария.

Она снова взяла телефон и набрала номер.

– Дядя, – обратилась она в трубку, – вы там совсем, что ли сбрендили? Этот металл слишком толстый!

– Машенька, – послышался недовольный голос из трубки, – я не совсем понимаю, что тебе нужно. Но вы хоть представляете, как сложно доставить такое количество металла, и так быстро? А ещё нужно его разобрать, а у нас сейчас…

– Ладно, – сказала девушка, – пришлите мне кого-нибудь, кто сможет сделать всё, как нужно! Тот, кто способен его гнуть, как пластилин.

В трубке повисла тишина. Видимо, дядя пытался осмыслить просьбу своей племянницы.

– Машенька, – наконец сказал он, – ты меня удивляешь всё больше и больше… Хорошо, – вздохнул дядя. – Я попробую что-нибудь сделать.

– Спасибо, дядя! – радостно прощебетала Мария, довольно откладывая телефон. – Теперь всё будет, как надо.

Через несколько минут в мастерскую вошёл мужчина небольшого роста, но с широченными плечами и ручищами, которыми он, казалось, мог запросто согнуть стальную балку. Он был одет в простой рабочий комбинезон, а на его лице застыло угрюмое выражение.

– Вот, – Мария указала рукой на гору металла, – разбирайся! Только не мельчи слишком сильно.

Мужчина недоуменно покачал головой, как будто не веря своим ушам, и подошёл к горе металла. Он взял в руки двигатель внутреннего сгорания, с лёгкостью поднял его над головой, а потом сжал его в своих огромных ладонях.

Металл издал скрежет, а затем, как будто это была бумага, разорвался на части.

Я аж присвистнул.

– А неплохо справляется! – произнёс я удивлённо.

Мужчина, тем временем, продолжал свою работу. Он брал в руки металлические детали, сгибал их, как пластилин, рвал, как бумагу, крутил, как проволоку.

Даже я, Маг Земли, был впечатлён. Ведь металл – это моя стихия. И наблюдать, как с ним так легко обращается человек, было чем-то невероятным.

Мужчина, закончив с двигателем, перешёл к обшивке автомобиля. Он взял её в руки, смял, как фольгу, а потом разорвал на мелкие куски.

– Ну и что ты собираешься с этим делать? – спросила Мария, с любопытством глядя на меня.

– Сейчас увидишь, – улыбнулся я ей. – Вот только для полноты картины мне нужен Одарённый с Даром Огня.

Секунда, и в руках девушки снова оказался телефон.

– Дядя! – снова крикнула Мария в трубку. – Срочно пришли сюда кого-нибудь с Даром Огня!

– Машенька, – послышался из трубки уже раздражённый голос, – ты с ума сошла? Откуда я тебе возьму его прямо сейчас?

– Не важно! – категорически отрезала Мария. – Вызови кого-нибудь из тех факиров! Лучшего из тех, кто там есть!

Я повернулся к Павлу, который с ухмылкой наблюдал за происходящим.

– А твоя сестра определённо умеет добиваться желаемого, – заметил я.

– Да, – кивнул он. – Когда Маша чего-то хочет, ей лучше не отказывать.

Через несколько минут в мастерскую вошёл высокий мужчина средних лет.

– Добрый вечер, Ваше Сиятельство! – сказал он. – Вы меня вызывали?

– Да, – кивнула Мария, – познакомься. Это мой друг, Теодор Вавилонский, а это его барышня госпожа Анастасия Разумовская.

– Приятно познакомиться, – улыбнулся нам мужчина.

– И мне, – сказала Анастасия. – Но я не барышня Теодора.

– Это не важно, – отмахнулась Мария, – главное – начинайте. Мне уже не терпится увидеть, что ты задумал.

Мужчина посмотрел на меня с некоторым недоумением, но промолчал.

Я же подошёл к груде деталей и, осмотревшись, выбрал несколько мягких кусков металла. Затем направился к одной из скульптур – статуе печальной плачущей девушки, которая стояла в углу мастерской.

– А теперь, – обратился я к магу огня, – направь поток пламени на эту статую, вот так.

Мужчина засомневался.

– Но… – начал он, – я не могу. Так я её сломаю.

– Делай, как сказано, – уверенно произнесла Мария, – не бойся. Теодор знает, что делает.

Мужчина, видимо, решив, что спорить бесполезно, сосредоточился и направил на статую тонкую струю пламени.

В комнате сразу стало жарче. От соприкосновения пламени со льдом пошёл пар, а металл, который я держал в руках, стал нагреваться и плавиться.

Я, тем временем, начал лепить из мягкого металла, придавая ему нужную форму. На груди ледяной девушки стала появляться широкая трещина, как будто бы символ её разбитого сердца.

– Видите, как металл растекается по льду? – улыбнулся я. – Он словно обнимает её, пытаясь залечить её раны.

Я взял ещё один кусок металла и приложил его к груди статуи.

– Сердце, – сказал я. – Оно разбито, но металл – он сильнее. Он залечит её раны, сделает её неуязвимой.

Все с удивлением наблюдали за происходящим. Мария, затаив дыхание, Павел с нескрываемым интересом, Анастасия с лёгким испугом, слуги с открытыми ртами, а Маг Огня, уже не сомневаясь, продолжал направлять струю пламени.

Когда лёд в нужных местах растаял, я перешёл к обработке металла, придавая ему нужную форму. Края трещины стали неровными, а внутри неё появилось нечто, напоминающее пульсирующее сердце. Я работал быстро и уверенно.

Я продолжал работать, создавая из кусков железа металлическую маску, которая закрывала лицо статуи, оставляя открытыми лишь её печальные глаза. А затем я создал огромные крылья, которые крепились к её спине.

Все, кто находился в мастерской, с удивлением наблюдали, как преображается статуя.

Лёд под воздействием огня медленно таял, превращаясь в воду, которая стекала на пол. Металл же, наоборот, становился всё прочнее, словно впитывая в себя её боль и печаль.

Теперь это была уже не просто статуя девушки. Это был символ – символ перерождения, символ силы, которая может родиться из боли и отчаяния.

Через некоторое время я закончил свою работу. Статуя была готова.

Я отошёл на несколько шагов, чтобы получше её рассмотреть. Она получилась действительно впечатляющей.

Девушка из льда, одетая в металлическую броню, с разбитым сердцем на груди, опасной улыбкой на губах, и огромными крыльями за спиной. Она словно бы обрела новую жизнь, новую силу, новую надежду.

– Даже опустившись на самое дно, – сказал я, – человек может переродиться. Трудности закаляют, и иногда могут даровать крылья.

– Теодор, а как ты назовёшь эту скульптуру? – спросила Мария, которая всё это время не отрывала от меня восхищенного взгляда.

– «Перерождение», – ответил я.

– Почему перерождение? – переспросил Павел.

– Не будь таким тупым, – шутливо стукнула его по голове Мария. – Ты что, не видишь? Это была девушка, которую бросил парень, от неё все отказались, и всё такое. А посмотри на неё сейчас! Рискнул бы кто-нибудь её обидеть? Посмотри на её взгляд, в котором видна только решимость! Теперь она уже не такая мягкая и беззащитная! Она готова бороться за себя, за своё счастье!

Она смахнула слезу, которая скатилась по её щеке, и зааплодировала.

– Это гениально, Теодор! Ты мастер! Мастер с большой буквы!

Она подошла к статуе и погладила её по холодному металлу.

– Я хочу, чтобы эту статую доставили к тебе в мастерскую, – сказала она, обращаясь ко мне.

– Не стоит, Мария, – покачал я головой. – Она твоя. Это мой подарок.

– Нет, Теодор, – возразила она. – Я хочу подарить её тебе. Пусть она напоминает об этом прекрасном вечере.

Анастасия, которая всё это время стояла рядом, молча наблюдая за нами, вдруг произнесла:

– Она восхитительна!

В её глазах читалось и восхищение, и лёгкая зависть.

– У тебя ещё всё впереди, – подмигнул я ей.

– Надеюсь, – сказала она, пристально разглядывая статую.

Мы вышли из мастерской, и вернулись в зал, где собрались гости. Музыка уже не играла, а в зале творилась какая-то суета.

Гости столпились в одной части большого зала, оживлённо переговариваясь, и указывая пальцами в центр, где ещё совсем недавно закончилось огненное представление.

– Что случилось? – уточнил я у проходившего мимо официанта.

– Два господина что-то не поделили, – пояснил тот. – Сейчас будет дуэль.

Мы с Анастасией подошли поближе, чтобы посмотреть, что происходит.

В центре зала стояли два аристократа, которые гневно смотрели друг на друга.

Один из них был высоким полноватым мужчиной с надменным выражением лица. Его противник был пониже его ростом, но выглядел более подтянутым и спортивным.

Дуэлянты, тем временем, уже начали бой. Они двигались быстро, ловко парируя удары друг друга. Звон стали от их мечей разносился по залу.

Мы с Анастасией, встав неподалеку от импровизированной арены, молча наблюдали за боем. Оба дуэлянта были Одарёнными физиками, но их уровень явно отличался.

– Неравный бой, – заметил я, когда один из них, отбив атаку противника, нанёс ему быстрый удар, попав рукоятью меча в подбородок. – Тот высокий с надменным лицом проиграет.

– Как ты это понял? – удивилась Анастасия, переводя взгляд с меня на дуэлянтов.

Я с улыбкой покачал головой, а затем, указав пальцем, пояснил:

– Посмотри на его стойку. Ноги слишком широко расставлены, центр тяжести смещён. Он практически не шевелится, и лишь пытается парировать удары. Он напряжён, скован. А ещё изрядно напился, и теперь двигается, словно деревянный. Это его погубит.

– Да, я вижу, – задумчиво сказала Анастасия, прищурившись.

Дуэлянты, тем временем, продолжали бой. Тот, о котором я говорил, явно уставал. Его движения всё замедлялись, а дыхание становилось тяжелым и прерывистым. Он уже не успевал отражать все атаки противника, и тот, воспользовавшись моментом, нанёс ему ещё один удар.

– Опять пропустил, – я не удержался от смеха. – Похоже, этот рукожоп совсем потерялся в пространстве.

Анастасия, которая всё это время с напряжением следила за поединком, позволила себе скромно улыбнуться, услышав мою шутку.

– Ну, по крайней мере, он старается, – сказала она, явно пытаясь найти хоть какие-то положительные качества у проигрывающего дуэлянта.

– Старается? – хмыкнул я. – Да он выживает, а не старается. И делает это, похоже, из последних сил.

Анастасия снова улыбнулась.

Вскоре всё было кончено. Тот высокий, с надменным лицом, о котором я говорил, что проиграет, всё-таки получил ещё один удар мечом, который пришёлся не в сердце, а в плечо. Он пронзительно застонал, упал на колени, схватившись за рану, из которой хлынула кровь, окрашивая в красный цвет его белую рубашку.

– Бой окончен! – объявил секундант.

Гости начали расходиться, возвращаясь к своим прерванным беседам, и в зале снова воцарилась оживлённая атмосфера.

Казалось бы, всё закончилось, и вечер продолжится в своём привычном русле. Но тут к нам подошёл сильно обрюзгший мужчина лет пятидесяти с лишним, в бордовом камзоле, расшитом золотыми нитями. На его пальцах, казалось, было больше колец, чем у всех гостей вместе взятых. Его лицо было красным и отёчным, а глаза – маленькими и близко посаженными.

– Графиня Разумовская! – прорычал он, обращаясь к Анастасии.

Анастасия, которая уже успела расслабиться и забыть о происходящем, вздрогнула от неожиданного окрика и с недоумением посмотрела на мужчину. Я краем уха услышал, как она тихонько выругалась про себя.

– Чем могу быть полезна? – вежливо спросила она, хотя в её голосе чувствовалось напряжение.

– Ваше поведение во время дуэли было недостойно дамы вашего статуса! – продолжал бушевать толстяк. – Вы позволили себе смеяться над моим племянником!

– Над вашим племянником? – Анастасия непонимающе посмотрела на него. – Я ни над кем не смеялась.

– Не смеялись? – он раздражённо фыркнул. – Я лично видел, как вы веселились, когда он проиграл! Негоже смеяться над человеком, который отстаивал на дуэли интересы Рода!

– Прошу прощения, – сказала Анастасия, – если моё поведение показалось вам неподобающим. Но уверяю вас, что я не хотела никого обидеть.

– Не хотели обидеть?! – ещё больше распалился тот. – Да вы неприкрыто насмехались над ним!

Я нахмурился. Этот утырок явно провоцировал Анастасию. И делал это намеренно.

– Послушай, ты перегибаешь… – я решил вмешаться в разговор.

– Молчать! – рявкнул на меня толстяк. – Я разговариваю не с тобой!

– Но твой племянник сам виноват в том, что такой ни на что негодный рукожоп, – заметил я. – Вместо того, чтобы пытаться уничтожить все запасы вина Рода Гордеевых, ему следовало бы упражняться с мечом.

– А ты кто ещё такой, чтобы судить? – мужик с вызовом посмотрел на меня.

– Я – Теодор Вавилонский, – спокойно ответил я. – И Анастасия находится в моей компании.

– Вавилонский… – толстяк скривился, как от зубной боли, услышав мою фамилию. – Да кто ты такой, чтобы указывать мне, именитому купцу, барону фон Карлсбергу, как себя вести?!

– Я – тот, – усмехнулся я, – кто не позволит вам оскорблять Анастасию, и покажет вам ваше место.

И без того заплывшее лицо купца фон Карлсберга стало совсем багровым от гнева.

– Своим поведением Разумовская оскорбила не только моего племянника, но и весь мой Род! И такое не прощается! – он повернулся к Анастасии. – Ты будешь просить прощения у меня лично! В моём родовом поместье.

Я взглянул на Анастасию, которая была бледна, как мел.

Затем посмотрел на этого купца, фон Карлсберга. От одного его вида меня начинало мутить. Толстый, обрюзгший, с заплывшими глазками, которые, казалось, вечно смотрели на мир свысока, с каким-то брезгливым презрением. Его пухлые пальцы, унизанные кольцами с огромными драгоценными камнями, нервно теребили золотую цепь, на которой висел фамильный герб Карлсбергов – толстый кабан с клыками, готовый разорвать любого, кто посмеет встать у него на пути. Вся его фигура, начиная от потной шеи, обтянутой кружевным жабо, и заканчивая туго натянутыми лосинами, которые едва сдерживали его раздутое брюхо, излучала высокомерие и чувство вседозволенности.

Да, этот ублюдок, несомненно, чувствовал себя повелителем жизни, хозяином положения. Он точно знал, что его богатство, его влияние в Лихтенштейне, даёт ему право указывать другим, как себя вести. Он привык, что люди кланяются ему в пояс, заискивают перед ним, льстят ему, стараясь получить его расположение.

Я легко представил, как к нему, расплываясь в угодливой улыбке, подходили графы, бароны, возможно даже сам князь – снисходительно кивал ему, пожимая пухлую потную руку. А этот хряк, весь красный от выпитого вина, в ответ лишь высокомерно хмыкал, едва удостаивая их взглядом своих наглых глазок.

– Послушай ты, жалкий кусок дерьма, – процедил я сквозь зубы.

Купец фон Карлсберг застыл, как громом поражённый. Он явно не ожидал, что кто-то посмеет так с ним разговаривать.

Его заплывшие глазки расширились, а круглое лицо стало ещё краснее, превратившись в одно сплошное багровое пятно. Казалось, вот-вот его раздует от гнева, и он лопнет, как перезрелый помидор.

– Как ты посмел?! – взревел он, брызгая слюной. – Ты, жалкий выскочка, осмеливаешься так разговаривать со мной.

– Осмеливаюсь, – хладнокровно ответил я, глядя ему прямо в глаза. – И не только осмеливаюсь, но и заставлю тебя ответить за каждое сказанное тобой слово.

Анастасия, которая вжалась в меня, пытаясь спрятаться за моей спиной, тихонько прошептала:

– Теодор, остановись… Прошу тебя! Он – опасен!

– Тссс… – я успокаивающе погладил её по руке. – Я знаю, что делаю.

Барон фон Карлсберг тем временем, казалось, немного пришел в себя. Он тяжело дышал, пытаясь унять дрожь в своих пухлых ручках.

– За каждое слово?! – прошипел он. – Хорошо! Ты ответишь за свои слова кровью! За нанесённое оскорбление я вызываю тебя на дуэль!

– С удовольствием принимаю твой вызов, – усмехнулся я. – И с ещё большим удовольствием выпущу твои кишки на этот паркет!

Имение Рода Гордеевых

г. Вадуц

Княжество Лихтенштейн

Анастасия этим утром проснулась с лёгкой головной болью. События вчерашнего дня казались ей сном, обрывками воспоминаний, которые никак не хотели складываться в целостную картину. В голове крутилось лишь одно – невероятный человек, явившийся к ней, чтобы скупить остатки её родового наследия. Но вместо торга, вместо предложений, от которых, как ей казалось, невозможно отказаться, он… предложил ей стать его ученицей.

Маг Земли? Неужели эти легенды, о которых ей рассказывали преподаватели, оказались правдой? Пропавшие маги, исчезнувшие из этого мира, стали лишь мифом, сказкой, которой пугали непослушных детей. И вот теперь он стоит перед ней, этот самый Маг Земли, и предлагает ей разделить с ним свою силу.

Вчера, услышав эту новость, она просто остолбенела, не зная, как реагировать. Сначала она не поверила, посчитав его слова бредом, шуткой. Но Теодор, с лёгкой улыбкой, привёл неопровержимые доказательства – поднял в воздух пресс-папье из нефрита, а затем и золотую ручку, демонстрируя своё владение не только камнем, но и металлом.

А следующая новость оказалась ещё более шокирующей – она сама, Анастасия Разумовская, оказалась Магом Земли. Её Дар Камня, над которым так усердно трудились лучшие наставники, был лишь малой частью чего-то большего, чего-то невероятного.

Она смотрела на него, на этого странного молодого человека с пронзительным взглядом и лёгкой улыбкой, пытаясь понять, как он узнал её тайну. И почему-то поверила ему. Поверила, потому что увидела в его глазах ни жадность, ни желание воспользоваться её положением, а искреннее стремление помочь.

Возможно, на её согласие повлияло и то, что он позвал её в ученицы. Ведь если бы у неё была сила, настоящая сила Мага Земли… Она смогла бы защитить то, что осталось от её Рода. А может быть, даже построить что-то новое, что-то своё, что не смогут отнять и уничтожить. Ни от кого не зависеть, завести семью на равных положениях, а не стать безмолвной игрушкой в руках какого-нибудь влиятельного человека, трофеем, переходящим из рук в руки.

У неё ещё было время подумать, всё взвесить, переиграть. Но сегодня нужно было ехать на приём к Гордеевым, куда Теодор пригласил её в качестве спутницы.

«Всё-таки придётся сходить», – подумала она, разглядывая своё отражение в зеркале. Настроение было паршивым, хотелось просто забиться в угол, и никуда не идти.

Анастасия тяжело вздохнула. Сам Вавилонский, похоже, не понимал, во что он ввязался, пригласив её. Он был новичком в княжестве, не знал всех тонкостей, всех опасностей, которые могут поджидать его на этом приёме в её обществе.

Она давно уже перестала посещать подобные мероприятия. Да и её, если честно, перестали туда звать. Слишком много отказов получила местная знать. Слишком многим она перешла дорогу и наступила на больное самолюбие.

Но и сами эти приёмы, на которых собирались сливки общества, не вызывали у неё ничего, кроме раздражения. Вечно там происходило что-то нехорошее: дуэли, травмы, постоянно кто-то страдал. Да и сама атмосфера, царившая там, была пропитана лицемерием, завистью и злобой.

А какая пытка была найти хорошее платье! Её гардероб, некогда полный роскошных нарядов, теперь заметно поредел. Но с горем пополам она смогла подыскать что-то более-менее приличное. В её жизни уже давно не было салонов красоты, дорогих украшений, никто не помогал ей подобрать образ. Она сама сделала причёску, сама нанесла лёгкий макияж.

«А, ладно, и так сойдёт», – махнула она рукой, решив, что главное – не выделяться.

Однако Теодор, увидев её, не смог сдержать восхищения.

«Анастасия, ты восхитительна!» – произнёс он, и она смутилась, ощутив, как её щёки заливает краска.

Всю дорогу, пока они ехали в усадьбу Гордеевых, он пытался её успокоить, подбадривал, говорил, что ей не о чем беспокоиться.

Ещё было удивительно, как к простому Вавилонскому, который ничем не знаменит в княжестве, относились Гордеевы. С какой теплотой они приветствовали его, с каким почтением разговаривали.

Он сходу, не раздумывая, потащил её танцевать, и, что удивительно, танцевал он очень хорошо.

Потом была мастерская Марии, её удивительные ледяные скульптуры, урок, который дал ей Теодор, показывая, как можно работать с металлом, заставляя его подчиняться своей воле.

Вечер был очень хорошим. Ей всё понравилось. Она смогла расслабиться, отвлечься от своих проблем, позволила себе улыбнуться, почувствовала себя, как прежде, беззаботной девушкой, окружённой друзьями.

Но когда уже казалось, что хотя бы на этот раз вечер закончится не так, как это обычно случалось с ней раньше, произошло нечто страшное. Вдруг, словно из ниоткуда, появился этот грёбаный купец фон Карлсберг, который уже приставал к ней раньше, и всё испортил.

«Вот дура… – выругалась она себя про себя. – Надо было всегда помнить, что моей слабостью могут воспользоваться».

Она позволила себе расслабиться всего на несколько минут, позволила себе несколько улыбок, позволила себе почувствовать себя счастливой… И вот к чему это привело.

Когда она услышала, что ей нужно лично приехать в родовое имение фон Карлсбергов, чтобы просить прощения за то, что она посмела улыбнуться во время дуэли, ей захотелось послать этого противного толстяка куда подальше.

«Но как мне теперь выкрутиться? – заметались мысли в её голове. – И ладно мне. Самое главное, чтобы Теодор не пострадал».

Не успела она додумать, как Теодор начал дерзко отвечать купцу фон Карлсбергу. Между ними завязалась словесная перепалка, которая с каждой секундой становилась всё жарче.

Анастасия с ужасом понимала, что Теодор просто не понимает, с каким опасным человеком он сейчас разговаривает. Фон Карлсберг – один из самых влиятельных людей в Лихтенштейне. У него связи, у него деньги, у него люди, которые готовы выполнить любой его приказ. И он не привык прощать оскорбления.

И вот – финал. Купец фон Карлсберг вызывает Теодора на дуэль.

В этот момент весь мир для Анастасии рухнул.

«Вот только повезло встретить единственного нормального человека, – подумала она с отчаянием, – как его сейчас убьют».