Текст книги "Награды Великой Победы"

В выводе представления говорилось: «Ходатайствовать перед высшим командованием о представлении тов. Рокоссовского к ордену Красное Знамя». За этот подвиг Константин Константинович (как командир 2-го кавалерийского дивизиона 30-й стрелковой дивизии) был награждён орденом № 1717/р приказом РВСР № 259 от 23 мая 1920 г. всего-то в двадцать три года.

Второй орден полководец Великой Отечественной войны получил в 1922 г. за отличия, проявленные в бою под станицей Желтуринская 2 июня 1921 г. в двадцать пять лет (как командир 35-го кавалерийского полка, № 250/р с цифрой «два» приказ РВСР № 145 от 21 июня 1922 г.).

Пройдут годы, и в 1930 г. Рокоссовского наградят третьим орденом – за отличие, проявленное при обороне восточных границ СССР (как командира 5-й отдельной кавалерийской бригады, № 68/р с цифрой «три», приказ РВС СССР от 22 февраля 1930 г.).

Первой наградой будущего маршала Г. К. Жукова (1896–1974) стал орден Красного Знамени (№ 12833), полученный им в двадцать пять лет. В приказе РВСР № 183 от 31 августа 1922 г. можно прочитать: «Награждён орденом Красного Знамени командир 2-го эскадрона 1-го кавалерийского полка отдельной кавалерийской бригады за то, что в бою под селом Вязовая почта Тамбовской губернии 5 марта 1921 г., несмотря на атаки противника силой 1500–2000 сабель, он с эскадроном в течение 7 часов сдерживал натиск врага и, перейдя затем в контратаку, после 6 рукопашных схваток разбил банду».

Вот как об этом бое рассказал сам Жуков писателю Симонову: «В одном из боёв наша бригада была потрёпана, антоновцы изрядно всыпали нам. Если бы у нас не было полусотни пулемётов, которыми мы прикрылись, нам бы вообще пришлось плохо. Но мы прикрылись ими, оправились и погнали антоновцев.

Незадолго до этого у меня появился исключительный конь. Я взял его в бою. И вот, преследуя антоновцев… я не удержал коня. Он вынес меня шагов на сто вперёд всего эскадрона. Во время преследования я заметил, как мне показалось, кого-то из командиров, который по снежной тропке – был уже снег – уходил к опушке леса. Я за ним. Он от меня… Догоняю его, вижу, что правой рукой он нахлёстывает лошадь плёткой то по правому, то по левому боку, а шашка у него в ножнах… и в тот момент, когда я замахнулся шашкой, плётка оказалась у него слева. Хлестнув, он бросил её и прямо с ходу, без размаха вынеся шашку из ножен, рубанул меня. Я не успел даже закрыться, у меня шашка была ещё занесена, а он уже рубанул, мгновенным, совершенно незаметным для меня движением вынес её из ножен и на этом же развороте ударил меня поперёк груди. На мне был крытый сукном полушубок, на груди ремень от шашки, ремень от пистолета, ремень от бинокля. Он пересёк все эти ремни, рассёк сукно на полушубке, полушубок и выбил меня этим ударом из седла. И не подоспей здесь мой политрук, который зарубил его шашкой, было бы мне плохо. Потом, когда обыскивали мёртвого, посмотрели его документы… увидели, что это такой же кавалерийский унтер-офицер, как и я, и тоже драгун, только громаднейшего роста. У меня потом ещё полмесяца болела грудь от его удара…»

Всего же орденом Красного Знамени с надписью «РСФСР» на 1 сентября 1928 г. были награждены 14 678 человек.

Двумя орденами – 285 человек.

Тремя орденами – 31 человек.

Четырьмя орденами – всего 4.

На 1 января 1933 г. количество награждённых этим орденом составило – 16 317 человек.

Двумя орденами – 378 человек.

Тремя орденами – 60 человек.

Четырьмя орденами – всего 7.

Всего же на 1 января 1933 г. общее количество награждений орденом составило 16 762, в том числе 28 женщин.

Кстати, о женщинах-орденоносцах. В Российском государственном военном архиве мне удалось найти в фонде управления по начсоставу РККА полный список женщин, удостоенных этой награды. В нём 72 фамилии на 1 января 1932 г., а не 28, как указывается во многих справочниках и книгах. Среди женщин-орденоносцев более тридцати – медицинские работники, более десяти – политические работники и секретари.

Остальные – бойцы, красноармейцы, партизанки, две – командиры рот и т. д.

Сегодня довольно сложно судить о более чем 14 900 награждений первым орденом за годы Гражданской войны. Но если взять количество всех мобилизованных и призванных в Красную Армию с 1918 по 1920 г. – 6 707 588 чел., то 14 900 кавалеров ордена составят всего лишь 0,2 % от этого числа.

Хотя, как и везде и во всём, в годы Гражданской войны были и исключения.

Например, только в одном Автобронеотряде ВЦИК имени Свердлова – целых 99 награждений за период этой братоубийственной войны. Численность же отряда едва превышала 50 человек. А трое воинов отряда стали кавалерами ордена Красного Знамени трижды.

Но в целом мы можем говорить о высокой цене ордена революции.

Перечитывая десятки наградных документов на героев Гражданской войны, лично я убедился в том, что орденом Красного Знамени, как правило, награждали заслуженно за конкретные боевые отличия и реже за общие заслуги перед республикой. При этом и общие заслуги порою выглядят великолепно.

В. Р. Менжинский за арест известного террориста Бориса Савинкова одним из первых стал кавалером ордена Красного Знамени (СССР)

Первыми кавалерами ордена Красного Знамени, уже союзного с надписью «СССР», стали шесть чекистов (постановление Президиума ЦИК СССР от 5 сентября 1924 г.) во главе с Вячеславом Рудольфовичем Менжинским (1874–1934) за арест известного террориста Бориса Савинкова. Но только 11 января 1932 г. был введён первый статут ордена Красного Знамени.

Первые же массовые награждения орденом Красного Знамени после 1924 г. были произведены в 1927 г. в связи с десятилетием ОГПУ, в 1928 г. в связи с десятилетием Красной Армии и в 1930 г. в связи с десятилетием Первой конной армии.

Например, приказом Реввоенсовета № 412 от 16 декабря 1927 г. были награждены 31 работник ОГПУ.

К десятилетию Октября постановлением Президиума ВЦИК от 2 ноября 1927 г. за революционные заслуги был награждён крейсер «Аврора». А в день десятилетия Красной Армии (23 февраля 1928 г.) орденом наградили Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи, морские силы Балтийского моря и несколько сотен участников Гражданской войны (военачальники, командиры, партийные работники и партизаны). Несколько позже к юбилею Первой конной армии в 1930 г. последовала новая раздача ордена Красного Знамени с новыми цифрами.

Нельзя сказать, что эти раздачи могли значительно обесценить орден, так как одни были награждены действительно за подвиги в годы Гражданской войны (тогда их просто не отметили), а другие получили очередной орденский знак к юбилею. Но последних было ещё немного.

Именно к таким можно отнести небезызвестного Михаила Ивановича Калинина, который был награждён орденом и в 1928 г., и в 1930 г.: «За активную деятельность по укреплению социалистического государства и его армии и за агитационно-пропагандистскую работу».

Передо мной «Руководящий материал по вопросам награждения к 15-летию Первой конной армии» (дело начато 7 января 1935 г., окончено 31 декабря 1936 г.). На его первых листах «Список отклонённых представителей различных организаций и товарищей о награждении орденом “Красное Знамя” к 10-летию РККА по 1-й Конной Армии, материалов на которых в 10 отделе Управления по Н/С РККА не имеется». В списке 30 человек. В списке № 2 уже 39 человек, а в списке № 3 уже 125 человек.

Смотрим «список № 4 бойцов и начсостава 1 Конной Армии, представления и личные ходатайства о награждении коих орденом «Красное Знамя» отклонены в аппаратном порядке в 1934 г.». Только II человек.

Далее «список бывших бойцов, командиров и политработников, которые были в своё время представлены к награждению орденом “Красное Знамя” за боевые заслуги в боях в составе Первой конной армии, но по различным причинам не награждены». В этот список внесены поправки лично т. Будённого. Всего 51 человек.

Здесь же список лиц, награждённых к 10-летию Первой конной армии вторым орденом “Красное Знамя”. Всего 19 человек.

Судя по архивным документам, юбилей Первой конной армии готовился нешуточный. Складывается такое впечатление, что праздник всего лишь какой-то армии отмечался ничуть не хуже, чем всей Красной Армии. А ведь сколько в ней было таких армий?

Но продолжим.

В феврале 1935 г. в Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР от имени наркома обороны Ворошилова поступило ходатайство в «ознаменование 15-летней годовщины 1-й Конной Армии» наградить «орденами “Красная Звезда” особо отличившихся бойцов, командиров и политработников 1-й Конной Армии в числе 52 человек…, за проявленное ими в Гражданской войне мужество и храбрость и беззаветную преданность делу рабочего класса».

Было и ещё одно обращение наркома обороны СССР в Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР наградить «…командиров и политработников 1-й Конной Армии, которые в разное время представлялись к награде орденом “Красное Знамя”, но не получившие этой награды». В списке 39 человек.

Всего же в ознаменование 15-летия Первой конной армии ЦИК СССР Постановлением от 23 февраля 1935 г. наградил орденом Ленина 4, 6, 11-ю кавалерийские дивизии и 1-ю особую кавалерийскую бригаду.

А орденами Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды всего 43 бойца, командира и политработника.

Парадоксально, но те, кто праздновали с такой помпой очередной юбилей Конной армии, совершенно забыли о человеке, который считался и считается одним из организаторов советской кавалерии на Дону.

Борис Мокеевич Думенко (1888–1920) Первую мировую войну закончил вахмистром. Весной 1918 г. организовал кавалерийский отряд, а уже летом преобразовал его в 1-й кавалерийский крестьянский социалистический полк. Осенью он принял под командование сводную кавалерийскую дивизию, а 2 марта 1919 г. его наградили орденом Красного Знамени. Однако в этом же месяце Думенко заболел тифом. Временно замещал его Будённый.

Леонид Млечин пишет в своей книге, что первым делом новый комдив отправил в штаб армии собственноручно написанное письмо: «Прошу Вашего распоряжения дат мне машину легковую которую вручит тов. Новицкому который прибудет ко мне на фронт а в товарища Думенко отберите она ему совершенно не нужна».

В конце мая Думенко был тяжело ранен. Пока ему удаляли три ребра и одно лёгкое, Будённый принял дивизию и сформировал 1-й кавалерийский корпус.

В сентябре после излечения Думенко приступил к формированию 2-го сводного кавалерийского кавкорпуса. Но случилось непредвиденное. В первых числах февраля 1920 г. убили нового комиссара корпуса. Комиссия РВС Кавказского фронта по каким-то причинам решила, что убийцы сидят в штабе Думенко. И штаб корпуса арестовали.

Свои показания заранее написали Будённый, Ворошилов и Щаденко, в которых утверждали, что Думенко намеревался увести корпус к белым.

11 мая 1920 г. Бориса Мокеевича расстреляли. Сам В. И. Ленин в телеграммах от 19.9.1918 г. и 4.4.1919 г. в числе других отмечал геройские подвиги кавалеристов под командованием Думенко. Но его слава впоследствии пригодилась Буденному.

Официально первым кавалером ордена Трудового Красного Знамени стал некий С. Голованов. И. В. Можейко в своей книге пишет: «В государственном историческом музее хранится грамота № 1 на орден Трудового Красного Знамени СССР, выданная 3 июля 1925 года С. Голованову “За укрепление финансово-экономической мощи государства”. Никакого ордена Голованов не получил, потому что известно, что знак с номером один был теоретически выдан коллективу завода «Красный путиловец» в 1926 году. Слово “теоретически” означает здесь, что сам знак был прикреплён к знамени завода лишь в 1932 году». По данным же ГА. Колесникова и А. М. Рожкова, «первым награждённым орденом Трудового Красного Знамени РСФСР был крестьянин Быхов-ского уезда Гомельской губернии Менчуков Никита, удостоенный этой награды Постановлением ВЦИК РСФСР от 28 июля 1921 года “за самоотверженную защиту от ледохода Чигиринского моста”. В ночь с 19 на 20 марта 1921 г. у строящегося Чигиринского моста на реке Друть возник ледяной затор. Попытки подорвать его оказались безуспешными.

Менчуков добровольно спустился на лёд и с риском для жизни разбил затор вручную, сохранив мост от разрушения.

Следовательно, существует путаница как в порядке награждения первым трудовым орденом, так и в датах награждения. Почему?

Попробуем разобраться.

21 апреля 1921 г. Президиум ВЦИК принял первое постановление о награждении орденом Трудового Красного Знамени РСФСР. Ордена были удостоены коллективы четырёх заводов, проявившие героизм на трудовом фронте в годы Гражданской войны: два Тульских (оружейный и патронный), Охтинский и Шосткинский (капсульные) заводы.

В грамоте ВЦИК говорилось: «Награждая в лице Тульского оружейного завода настойчивость, энергию и ревностное исполнение долга, рабоче-крестьянское правительство ставит деятельность эту в пример другим работником на обширном поприще народного хозяйства республики».

7 сентября 1928 г. Постановлением ЦИК и СНК СССР был учреждён всесоюзный трудовой орден – Трудового Красного Знамени. Изготовление этого орденского знака предположительно началось только в 1931 г. Знак № 1 был вручён 17 марта 1932 г. коллективу Путиловского (впоследствии Кировского) завода в Ленинграде, который был награждён в 1926 г.

Одни из первых орденов Трудового Красного Знамени были вручены механикам военно-воздушных сил В. Фёдорову, А. Ше-лагину, М. Квятковскому и начальнику экспедиции профессору Р. Самойловичу, отличившимся в спасательной экспедиции по розыску дирижабля «Италия», потерпевшего аварию летом 1928 г. в районе Шпицбергена. Полётом дирижабля руководил известный полярный исследователь Умберто Нобиле.

Стартовав со Шпицбергена, он благополучно долетел до Северного полюса, но на обратном пути его дирижабль потерпел крушение. Из 16 человек экипажа в живых осталось 8. Самого Нобиле спас шведский лётчик, а семерых снял со льда советский ледокол «Красин». Без помощи советских лётчиков эта спасательная экспедиция едва ли увенчалась бы успехом.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 мая 1936 г. рисунок ордена был изменён и получил законодательное оформление в статуте, ставшее окончательным.

При этом только в 1933 г. награждения республиканским орденом были приостановлены, тогда как с 1928 г. существовал союзный орден. Им тоже награждали.

Таким образом, рождение второго советского ордена для награждения за трудовые подвиги и заслуги растянулось на целых пятнадцать лет. И прежде чем появился орден, соответствующий как профессиональным, так и государственным требованиям, существовала полная неразбериха в деле награждения.

С 1928 по 1933 г. было два трудовых ордена. Кроме того, после 1922 г. ордена Трудового Красного Знамени появились во всех республиках Советского Союза. И только с учреждением всесоюзного ордена Трудового Красного Знамени они были отменены.

Первым кавалером ордена Ленина (постановление Президиума ЦИК от 23 мая 1930 г.) стала газета «Комсомольская правда» за активное содействие в усилении темпов социалистического строительства и в связи с пятилетием со дня основания.

Парадоксально, но из десяти кавалеров ордена только четыре были людьми, а остальные шесть оказались одной газетой и пятью заводами!

Например, вторым кавалером стал 3 октября 1930 г. «Электрозавод» (г. Москва), третьим – секретарь ЦИК СССР Енукид-зе А. С. 17 декабря 1932 г.

Четвёртым – лётчик Молоков В. С. 20 апреля 1934 г.

Пятым – бортмеханик Грибакин Г. В. также 20 апреля 1934 г.

Шестым – штурман Шелыганов М. П. также 20 апреля 1934 г.

Седьмым – завод «Красная Заря» (г. Ленинаград) 16 апреля 1931 г.

Восьмым – завод «Светлана» (г. Ленинград) 16 апреля 1931 г.

Девятым – завод им. Карла Маркса (г. Ленинград) 16 апреля 1931 г.

Десятым – завод «Мосэлектрик» (г. Москва) 16 мая 1931 г.

Комментируя эти награждения, В. А. Дуров пишет: «Заметим, к слову, что далеко не всегда номер на знаке соответствует времени появления Указа о награждении. Так, например, В. С. Молоков. один из участников спасения челюскинцев (бывший морской лётчик, с 1931 г. – пилот ГВФ), ставший Героем Советского Союза 20 апреля 1934 г., знак ордена Ленина № 4 получил лишь 23 июня 1934 г.».

«3 октября 1930 г. орденами Ленина наградили тракторные колонны зерносовхоза “Гигант” и Симферопольского зерносовхоза, а также 15 лучших работников сельского хозяйства, – продолжает Дуров. – Но знаки орденов были выданы им значительно позже, 17 февраля 1932 г., с большими номерами: тракторной колонне совхоза “Гигант” – № 295, а колонне Симферопольского зерносовхоза – № 296».

«Постановлением Президиума ЦИК СССР от 9 апреля 1931 г. высшей наградой государства были отмечены отличившиеся при тушении грандиозного пожара на Майкопских нефтяных промыслах, продолжавшегося почти год – с мая 1930 г. по 7 апреля 1931 г., – сапёры Северо-Кавказского военного округа корпусной инженер К. С. Калугин (знак № 97), командир роты В. А. Копылов (знак № 100), командир отделения В. Н. Емельянов (знак № 101), красноармейцы Н. И. Евсиков (знак № 102) и В. А. Кипров (знак № 98). Ордена им были вручены 13 сентября 1931 г.».

Самым первым кавалером ордена Красной Звезды стал видный военачальник В. К. Блюхер за блестяще проведённую операцию по отпору китайской военщине во время событий на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД) в 1929 г.

Среди первых награждённых этим орденом – группа лиц, совершивших в сентябре 1930 г. большой авиаперелёт на трёх самолётах советской конструкции. Общая протяжённость перелёта по маршруту Москва – Анкара – Тифлис – Тегеран – Кабул – Ташкент – Москва составила около 10 500 километров. Участвовали в перелёте лётчики ФА. Ингаунис, Ф. С. Широкий, Я. А. Шестель, аэронавигатор И. Т. Спирин, инженер А. И. Мезинов и известный журналист Михаил Кольцов, исполняющий обязанности лётчика-наблюдателя.

Одним из первых коллективов, награждённых этим орденом, стала газета «Красная Звезда» (Постановление ЦИК СССР от 27 декабря 1938 г.) – за успехи в деле обеспечения боевой и политической подготовки Красной Армии.

12 июля 1933 г. из Ленинграда на пароходе «Челюскин» отправилась экспедиция с целью пройти в одну навигацию Северный морской путь от Мурманска до Берингова пролива. В сентябре 1933 г. «Челюскин» был зажат во льдах, а 13 февраля 1934 г. раздавленный льдами пароход затонул. Сто четыре участника экспедиции, в числе которых находились десять женщин и двое грудных детей, высадились с гибнущего корабля на дрейфующий лёд.

Последними покинули судно Отто Юльевич Шмидт и капитан парохода Владимир Иванович Воронин. Один человек – завхоз Борис Могилевич – при высадке погиб.

В ближайший населённый пункт – посёлок Уэлен на мысе Дежнева – радист Эрнст Кренкель отправил первую радиограмму с координатами места аварии. На следующий день о происшествии узнала вся Москва. Срочно создаётся правительственная комиссия по спасению попавших в беду людей.

Безрезультатно заканчиваются все попытки пробиться на собачьих упряжках к ледовому лагерю. Из Москвы во Владивосток по железной дороге направляются два дирижабля. Лучшие полярные лётчики, Маврикий Слепнёв и Сигизмунд Леваневский, срочно направляются в Америку, чтобы купить самолёты для вызволения челюскинцев.

О. Ю. Шмидт – руководитель знаменитой арктической экспедиции на пароходе «Челюскин»

Из Красноярска во Владивосток экспрессом выехал полярный лётчик Василий Молоков.

В Хабаровский аэропорт прибывает со своим самолётом «Ю-13» сибирский лётчик Иван Доронин. Из Москвы на восток спешил и Михаил Водопьянов.

Полярный лётчик Анатолий Ляпидевский работал на Крайнем Севере, когда застало его известие о случившемся.

В своей книге «Друзья в небе» М. В. Водопьянов описал это так: «… 13 февраля 1934 года Ляпидевский, сидя на койке в каморке начальника культбазы в бухте Лаврентия, бренчал на гитаре, когда ворвался облеплённый с головы до ног снегом начальник контрольно-пограничного пункта Небольсин. Размахивая радиограммой, он кричал:

– “Челюскин” утонул! Сто четыре человека высадились на льдину!

На следующий день радист бухты Лаврентия принял приказ из Москвы: “«Принять все меры к спасению экспедиции и экипажа “Челюскина”. Но не то, что лететь, на собаках нельзя было ехать, бушевала пурга»”.

Только 18 февраля ветер резко стих и Ляпидевский перелетел на Уэлен.

Берлинская газета «Фелькишер Беобахтер» писала в то время: «Принятые до сих пор меры по спасению челюскинцев проводятся слишком поспешно и без плана…

Пароход «Челюскин»

Самолёты отправляются на верную гибель, их ждёт обледенение… Каждая посадка является риском и зависит от счастливой случайности».

А датская газета «Политикен» пошла дальше. Она заочно похоронила Шмидта: «На льдине Отто Шмидт встретил врага, которого никто ещё не мог победить. Он умер как герой, человек, чьё имя будет жить среди завоевателей Северного ледовитого океана».

Двадцать восемь раз вылетал Ляпидевский на поиски, но всё безрезультатно. Из-за холода отказывал мотор, ломалась лыжа и застывало масло.

Только на двадцать девятый раз – 5 марта ему удалось…

Ясным утром при минус тридцати семи он вылетел на поиски лагеря Шмидта. Дул южный ветер, из-за чего во льдах появились разводья и трещины, откуда шёл пар. Ляпидевский часто принимал его за дым лагеря. Снижался, барражировал, но всё без толку.

Однако после многочасовых поисков он обнаружил настоящий дым, а вскоре и сам лагерь.

Как он сел на крохотный аэродром (450 метров в длину и 150 в ширину), он и сам не понял.

А потом на перегруженном самолёте надо было ещё и взлететь»

Сам А. В. Ляпидевский вспоминал: «Прошу у Шмидта разрешение на взлёт. Челюскинцы отошли в сторону, по всему аэродрому растянулась человеческая цепь. Дал полный газ. Самолёт пошёл, побежал, метров сто осталось до конца площадки. По ходу самолёта чувствую – начинает вспухать. Подорвал, взлетел…»

А ведь это был «АНТ-4» с экипажем в четыре человека.

Ляпидевский потом совершал ещё несколько попыток подлететь к льдине, но его самолёт потерпел аварию. Экипаж совершил вынужденную посадку и застрял на чукотском зимовье.

Но на Ванкарем, куда с Уэлена была перенесена основная спасательная база, уже садились на лёгких «Р-5» С. А. Леваневский, В. С. Молоков, Н. П. Каманин, М. Т. Слепнёв, М. В. Водопьянов, И. В. Доронин. Они и завершили спасательные работы.

19 июня 1934 г. М. И. Калинин вручил семёрке отважных лётчиков ордена Ленина и особую грамоту ЦИКа. Они и стали первыми Героями Советского Союза.

Как утверждает В. А. Дуров, «позднее новые знаки ордена Ленина взамен серебряных были вручены ещё многим награждённым – участникам челюскинской эпопеи: О. Ю. Шмидту (№ 410), В. С. Молокову (№ 4), М. В. Водопьянову (№ 41), Н. П. Каманину (№ 414), И. В. Доронину (№ 416), А. В. Ляпидевскому (№ 515), М. Т. Слепнёву (№ 534)…

А. В. Ляпидевский, получивший орден Ленина в связи с присвоением ему звания Героя Советского Союза («Золотая Звезда» № 1), не менее двух раз менял свою награду. В ГИМе хранятся его орденская книжка, выданная в 1946 г., и орденский знак № 515, но уже с платиновым барельефом, на пятиугольной колодке (IV тип)».

Одним из первых орденом «Знак Почёта» постановлением Президиума ЦИК СССР от 25 декабря 1935 г. был награждён председатель колхоза «Батыр» Янгиюльского района Ташкентской области Артыкбай Тиллябаев за трудовой героизм и успехи в деле поднятия урожайности по хлопку. Ему вручили орден за № 1. Тем не менее были и другие первые кавалеры.

Постановлением ЦИК СССР, подписанном несколько раньше, 26 ноября 1935 г., были награждены тринадцать человек Ансамбля красноармейской песни и пляски за исключительные заслуги в деле культурного обслуживания красноармейцев и командиров РККА. Начальнику ансамбля П. И. Ильину был вручён орден за № 1, а организатору ансамбля Ф. Н. Даниловичу за № 2.

Считается, что артисты ансамбля, скорее всего, получили пробные экземпляры, которые впоследствии им были заменены серийными орденами.

А Тиллябаеву изначально вручили серийно изготовленный орден за номером один.

В декабре 1935 г. Постановлением ЦИК СССР от 3 декабря были награждены 20 участников (рабочие Пантелеймоновского завода им. Карла Маркса) пешего агитационного перехода «за пропаганду среди трудящихся задач и средств противохимической обороны», которые за двадцать пять дней совершили переход по маршруту Сталино – Москва и преодолели в общей сложности 1200 километров в одетых противогазах.

На следующий день ЦИК награждает участников другого перехода, из Ленинграда в Хабаровск, протяжённостью 9 тысяч километров.

13 декабря орденом «Знак Почёта» были награждены 63 комбайнёра, а последними награждёнными в 1935 г. стали 243 тракторных бригадира, тракториста и машиниста молотилок.

Всего же в год учреждения ордена было произведено 443 награждения.

К середине июля 1938 г., после пересечения советскими пограничниками спорного участка государственной границы за Посьетским участком и убийства жандарма, японцы сосредоточили три пехотных дивизии, механизированную бригаду, кавалерийский полк, три пулемётных батальона и 70 самолётов.

А 31 июля, углубившись на несколько километров, захватили сопки Заозёрную и Безымянную в районе озера Хасан.

Задача разгрома противника была возложена командованием дальневосточного фронта на 39-й стрелковый корпус в составе 40-й и 32-й стрелковых дивизий, 2-й механизированной бригады и частей усиления общей численностью 22 950 человек.

Командование корпуса 2 и 3 августа попыталось выбить противника с захваченных им высот силами 40 дивизий, не закончившей сосредоточение. Но японцы успели закрепиться и получить подкрепление. Поэтому наши действия оказались безрезультатными.

Только 6 августа 39-й корпус перешёл в наступление и в течение трёх дней полностью отбил советскую территорию от японцев.

Людские потери противника составили 500 убитыми и 900 ранеными. Потери корпуса: 792 безвозвратные и 3279 санитарные.

19 октября 1938 г. медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» были награждены участники боёв у озера Хасан. Это были первые награждённые этими только что учреждёнными медалями. Так, медалью «За отвагу» было награждено 1326 человек, а медалью «За боевые заслуги» – 1159.

Первой советской юбилейной медалью «ХХ лет РККА» было награждено 27 575 человек в 1938 г. и 2515 в 1939-м.

А самыми первыми медалью «За отвагу» были награждены 62 воина, сражавшихся у озера Хасан (лейтенант Абрамкин В. И., старший лейтенант Алексеев Ф. А., лейтенант государственной безопасности Алмаев Б. У. и т. д.). Через три дня этой же медалью был отмечен подвиг пограничников, находившихся в дозоре у озера Хасан.

Например, медаль «За боевые заслуги» № 1 получил младший командир Абдурасул Абдурахманов.

20 декабря 1939 г. звание Героя Социалистического Труда было присвоено И. В. Сталину, а с учреждением золотой медали «Серп и Молот» ему был вручён этот знак отличия № 1.

Вторым Героем Социалистического Труда стал конструктор стрелкового оружия В. А. Дегтярёв (2 января 1940 г.), затем этого звания были удостоены авиационные конструкторы Н. Н. Поликарпов и А. С. Яковлев, конструктор стрелкового оружия Ф. В. Токарев, конструктор авиационного вооружения Б. Г. Шпитальный, конструктор артиллерийских орудий В. Г. Грабин, М. Я. Круп-чатников, И. И. Иванов, конструкторы авиационных моторов А. А. Микулин, В. Я. Климов (28 октября 1940 г.). А всего – более десяти человек, уже тогда сделавших очень многое для вооружения Красной Армии в предстоящей войне.

В семидесятые, беседуя со знаменитым и легендарным человеком, полярником Папаниным, журналист задал ему, в сущности, банальный вопрос: «А не мешала ли вам в жизни популярность?»

Иван Дмитриевич отвечал вполне обычно: «Видишь ли, браток, когда в тридцатые годы я выходил из дома на Старом Арбате, где сейчас магазин “Диета”, за мной бежало добрых три десятка мальчишек, которые кричали: “Папанин, Папанин идёт…”

– А что сейчас? – продолжал журналист.

– Сейчас? Сейчас, наверное, мальчишки постарели…»

Я вовсе не зря упомянул отрывок из беседы журналиста с Папаниным, потому что в ней, сам того не подозревая, Иван Дмитриевич очень точно передал колорит того времени.

Легендарный полярник И. Д. Папанин

Каждый заслуживший одну из первых советских наград мог гордиться ей, как никогда потом, спустя десятилетия.

Орден, привинченный на лацкане пиджака или на гимнастёрке, украшал гражданина необъятной родины, будь то красный командир, моряк, лётчик, колхозник, артист, писатель или партийный работник.

Каждый из них с момента награждения назывался весьма уважительно «орденоносцем».

Достижения стахановцев, подвиги во время боевых действий, перелёты лётчиков давали стране всё новые и новые имена героев.

В Советском Союзе тогда их знали наизусть, так сказать, «по пальцам», упоминали в песнях, смотрели в хронике. Это было время, когда орденоносцы встречались ещё очень редко, а те, кто становились ими, были людьми весьма популярными.

Целая серия наград тридцатых стала закономерным явлением именно с целью выделения одного из тысячи и тысячи из миллионов. Орден был не просто наградой, он стал критерием популярности в народе.

В. А. Ляпидевский рассказывал: «19 июня 1934 года прибыли в Москву. Состав подали к Белорусскому вокзалу, здесь нас встречал Куйбышев.

Такого скопления людей никогда в жизни не видел. Милиционеры все в белых пробковых шлемах, в воздухе листовки летают, повсюду транспаранты с приветствиями. По живому людскому коридору направлялись к Красной площади.

Когда нас построили – лётчиков и руководителей экспедиции, – а челюскинцы расположились у подножия Мавзолея, из Никольских ворот вышли Сталин, Молотов, Ворошилов, Постышев, Чубарь, Орджоникидзе, Микоян и другие члены правительства. Подошли к нам, поздоровались с каждым. Сталин жестом пригласил пройти на трибуну Мавзолея. Мы запротестовали – вроде, мол, неудобно впереди вас. А он по плечу меня похлопал и говорит: “Ничего, мы каждый раз здесь стоим, и нас все видят и все знают, теперь пускай вас все видят и все знают”.

Так мы и стояли впереди правительства, пока проходила демонстрация».

В Ленинград героев-челюскинцев лично пригласил Киров. До конца своих дней Анатолий Васильевич вспоминал многотысячный митинг на Дворцовой площади, пламенную речь вожака питерского пролетариата, толпы людей на набережных Невы, гулянья по городу во время белых ночей.

Встреча челюскинцев

Перед героем открывались абсолютно все двери. Так, на поданном рапорте о приёме в Военно-воздушную инженерную академию им. Н. Е. Жуковского Ворошилов наложил резолюцию: «Проверить знания тов. Ляпидевского, если подготовлен – принять, если не подготовлен, подготовить и принять».