Текст книги "Связующая магия"

– Нам нельзя заблуждаться, Эви, – произнес я задумчиво. – Любая ошибка может больше, чем просто дорого, стоить.

Она вздохнула. Ее руки вновь обняли меня, и, приникнув, она приготовилась слушать.

– Ты же прочитала в книге архивариуса про смешанные браки? Там упоминалось, что закатники считались… хм… колдунами с более тяжелым нравом, в отличие от восходных.

– Но Восходные миры уничтожены!

– Да, но к тому времени много восходных магов жило здесь. Они давно стали частью народа Закатных миров. Но потом, спустя много лет их потомки припомнили, как уничтожили их народ. Кому-то захотелось отомстить, хотя виноват во всем случившемся был только один. Они пожелали разделить мир и власть. Многие века у них ничего не выходило, пока… пока они не смогли внушить юному и доброму Игниферосу, что он такой же потомок восходных магов, как и они, объясняя злобу его брата результатом причудливо перемешавшейся крови. До сих пор им не удавалось заручиться поддержкой ни одного правившего закатной обители мага. И тут их неожиданно ждала удача… Тем более что их отец сделал обоих братьев наследниками, но предусмотрел условие, что если между братьями возникнут неразрешимые разногласия, наследником остается только один – тот кто родился раннее. Этим первым и являлся Игниферос…

– Как глупо… как все оказывается глупо, – прошептала Авориэн и заглянула мне в глаза.

– Глупо, потому что многие тысячи лет народ был един.

– А срединники?

– Они покинули Закатные миры после разрушения Восходных миров. Лишь иногда они прибывали как посланники от Дарсиза…

Часть 4. Другое колдовство

Глава 14. Продолжение урока

Следующим утром Игниферос нашел меня в комнате Эрслайта. Мы как раз собирались заняться изготовлением новой карты материка. Игниферос улыбнулся и поприветствовал нас.

– Если вы недавно приступили, я бы попросил сделать вас несколько иное.

– Что же? – я присел на край стола и с интересом взглянул на него.

– Некогда карта материка украшала стол в зале Совета, – заметил Игниферос. – И она не восстановлена только по одной причине – это был связующий рисунок…

Эрслайт чуть растеряно посмотрел на Игнифероса.

– Думаю, у вас она получится.

– Спасибо, – Эрслайт обрадовался.

– Зал в вашем распоряжении. Я бы заодно потолковал с тобой, Тэрсел.

– Как пожелаешь. Собирайся, Эрси.

Мальчик быстро собрал краски, карандаши и кисти.

– Но прежде я все-таки хотел бы рассказать тебе о магии созидания и немного – о восстановлении обители… Ты ведь еще не изучил окружающие земли?

– Нет.

Игниферос раскрыл портал.

– Пойдем с нами, Эрслайт, – позвал он.

Мы прошли через портал на смотровую площадку, устроенную на природной скальной ступени. От площадки горы уходили дальше ввысь, становясь более крутыми. А внизу далеко за предгорьями осталась Закатная обитель, превратившись в серое пятно на фоне синей полосы моря.

– Здесь имеется довольно много таких площадок, – произнес Игниферос. – По ту сторону гор, а также в западном и восточном пределах Лунного хребта.

– Он так называется?

– Да. На материке всего два горных пояса. Этот, протянувшийся почти через треть земель и Островной – идет по западному полуострову, имея продолжение в море – то, что обозначено на карте как Южные острова, всего лишь вздымающиеся его горные пики и плато. Между горами и внутренним морем восстановили лес – это, пожалуй, единственное, что соответствует прежнему миру.

– А остальное? – спросил я, вдыхая горный воздух – пахло нагревшимся на солнце камнем и землей, свежий ветер приносил откуда-то запах трав – но под нами простирался голый склон горы. Лишь гораздо ниже вдалеке начиналась полоса зелени – мелкие кустарники, дальше превращающиеся в тот самый лес, упомянутый Игниферосом.

– Когда был уничтожен мир, пропало все, даже земля. Нам первым делом пришлось восстанавливать почву. Затем наступило очередь рек и уже только после этого мы приступили к насаждению лесов, рощ и лугов. Но горы, за исключением предгорий, пока еще мертвы.

– И все вы брали из Бинаина?

– Больше неоткуда. Да и многое в мирах очень схоже.

– Иногда наоборот попадались растения и животные нисколько не похожие.

– Вот как?

– Я думаю, они из Срединных миров. Там вообще все слишком удивительно различное…

Эрслайт загорелся любопытством.

– Ты мне расскажешь?

Я обнял его за плечи.

– Если честно, мне и вспоминать не хочется… – прошептал я. – А что насчет магии созидания, Игниферос?

Игниферос бросил задумчивый взгляд на Закатную обитель и вместо ответа раскрыл портал. Мы переместились на другую площадку, расположенную на этот раз в западной части материка. Перед нами раскинулась огромнейшая долина. Где-то далеко в легкой дымке угадывались очертания Островного хребта. Та часть Лунных гор, в которой мы находились, была довольно низка, заросшая луговыми травами и кустарником. Луга тянулись и по всей равнине. Лишь слева, ближе к морю темнела полоса зеленых рощ, да на западе от подножий уходил по предгорьям и долинам еще один смешанный лес.

– Там, – Игниферос махнул в сторону рощ. – Мы разбили сады и кое-где поля. Деревья только начали приносить первые плоды.

– Так долго? – с недоумением спросил я.

– Нам пришлось дважды высаживать деревья… – Игниферос на миг омрачился. – Однажды через полуостров прошел вихрь, и мы все потеряли.

– Значит, из-за этого еду и все остальное вы по-прежнему берете в Бинаине?

Игниферос кивнул.

– Помимо этого, мы слишком долго пользовались плодами труда людей. И пищу и ткани и многие другие материалы мы покупаем там, и, вероятно, всегда будем покупать. Торговцы, конечно, только рады этому. Когда-то природные маги сами возделывали поля, ухаживали за растениями, дающими пищу Закатной обители. Но из них никого не осталось. В Бинаине же маги только помогали людским полям и садам, а здесь им пришлось возвращаться к почти забытым традициям. Собственно, все это – восстановление и улучшение окружения – и есть магия созидания. Это общее название, но… если бы возможно было использовать связующую магию, мир восстановился гораздо быстрее.

Я нахмурился.

– Я не представляю…

– Ты привык использовать ее для другого, – прервал меня Игниферос. – Тебе надо научиться использовать связующую магию в изначальном ее предназначении.

– Тебе легко говорить. Я всегда использовал ее только в рисовании.

– Не всегда.

Я уставился на Игнифероса.

«С чего ты взял?»

«Видел одно из видений Нэиль».

Я нахмурился.

– Не представляю, как использовать по иному, – произнес я, так как Эрслайту стало казаться, что пауза затянулась.

– В этом я, к сожалению, не могу тебе помочь, – заметил Игниферос. – Только показать последствия ее разрушительной силы… Этот материк не такой большой. Он ведь втрое меньше Бинаина. В океане есть еще два поменьше, но… они мертвы точно также как…

Он вновь раскрыл портал, и мы переместились на равнину, полную обломков скал.

– …Каменистая пустошь. Она занимает почти весь восточный полуостров.

– И вы не пробовали вернуть сюда жизнь?

– Бесполезно. Каждый раз, когда на небе полные Луны, сюда приходят вихри. Когда-то тут высились горы, но все, что от них осталось – скальные обломки. Это мертвая земля, Тэрсел.

Я с недоумением посмотрел на него.

– Разве с этим ничего нельзя сделать?

– Как-нибудь ты сам увидишь. Полнолуние через тридцать пять дней.

Я поднял серый, с острыми краями камень, задумчиво покрутил в пальцах. Эрслайт хмуро обозревал пустошь.

– Здесь ведь имелись другие замки кроме Закатной обители?

– Имелись, – подтвердил Игниферос. – Но от них и вовсе ничего не осталось. И есть еще кое-что малоприятное…

Игниферос указал на высившуюся груду скал.

– Когда Ментепер взялся за восстановление обители, он привел сюда людей – рабов, которых, когда они умирали, просто скидывали сюда, в скальные провалы. Обнаружили мы это…

Игнифероса содрогнулся от воспоминаний и ненадолго смолк.

– На море разыгрался сильнейший шторм. С юго-востока пришла гроза. Но принесла она с собой не дождь, а останки этих несчастных. Из-за сильного грохота по крышам мы решили, что идет крупнейший град, но это оказались камни отсюда и кости рабов…

– Ты уверен, что не погибших при расколе магов?

– Нет. Кандалы на костях запястий не выпустили своих пленников даже за много лет… А от погибших колдунов ничего не осталось – слишком разрушительной оказалась сила, погубившая их…

Я глянул на побледневшего Эрслайта, и он кивнул в подтверждение.

– Мне было тогда десять, – прошептал он. – Но взрослые перепугались ничуть не меньше…

Игниферос сделал несколько шагов, смотря на камни под ногами. Потом обернулся ко мне.

– Ты научился отражать огненную магию?

С этими словами из его ладоней вырвался огромный огненный шар. Эрслайт испуганно вскрикнул, но шар плыл к нам довольно медленно. Я еще пару секунд взирал на огненное месиво.

– Нет, – ответил я и небрежно отмахнулся.

Шар распался огненными мотыльками, прыснувшими от нас во все стороны. Еще через минуту они погасли.

– Эрслайт, если ты когда-нибудь сделаешь то же самое на уроке огненной магии, преподаватель выгонит тебя, – заметил Игниферос, а я улыбнулся.

Несколько мгновений мы молчали.

– Тебе еще есть, что показать мне? – спросил я.

– Нет, – он раскрыл портал, и мы шагнули прямиком в зал Совета.

Игниферос уселся в свое кресло. Я удержал портал от закрытия, уменьшив его до размеров стола, превратив в вытянутое по горизонтали окно. Вид в портале унесся ввысь, и мне пришлось разогнать несколько облаков, закрывших обзор. Эрслайт разложил на столе рисовальные принадлежности. Я выбрал карандаш и занялся наброском западной части. Эрслайту досталась восточная. Спустя полчаса мы закончили, я подправил кое-какие штришки в половине рисунка сына, и мы взялись за краски. Игниферос все это время с интересом наблюдал за нами.

– Эрслайт, – позвал он, когда тот закончил работу над Каменистой пустошью.

Мальчик с трудом заставил себя поднять на старика глаза – поступок Игнифероса с огненным шаром потряс его – видимо он еще припомнил про меня и игниферовские молнии.

– Я хочу, чтобы ты знал. Твой отец гораздо сильнее меня… уже давно… И тебе не стоит за него опасаться.

– Не надо разговаривать с моим сыном так, словно меня здесь нет, – заметил я, не отрываясь от рисования.

Игниферос фыркнул, и тут уж я бросил на него возмущенный взгляд. А Эрслайт смущенно кивнул Игниферосу и вернулся к рисунку. Через часа три перед нами лежала готовая карта материка. Я связал рисунок магией, и он налился глубиной. Тени от гор медленно позли на восток.

– Кажется, мы как раз вовремя закончили.

– У тебя сейчас урок с сотней? – спросил Игниферос.

– Даже чуть больше, – я кивнул на Эрслайта.

– Вот как? И чему ты обучаешь их?

– Пока ничему – исправляю балахировские ошибки. Пойдем, Эрси.

Мы спустились в аудиторию. Сегодня мне не пришлось никого выгонять – я знал, что на этот раз все они прилежно посетили уроки названных мною учителей и так же прилежно вели себя. Все они уже заняли места в аудитории. На Эрслайта они глянули удивленно, но никто даже рта не посмел открыть. Я чуть сжал плечо мальчика и кивнул в сторону Прита, рядом с которым оказалось свободное место.

– Отец! – тихо возмутился Эрслайт, обратив на меня несчастный взгляд.

Но я подтолкнул его в уже указанном направлении, и Эрслайт уселся рядом с Притом. Тот нервно поерзал, покосившись на Эрслайта, потом воззрился на меня и поднялся.

– Прошу прощенья, Учитель, но… – Прит на миг замялся, поймав мой недоуменный взгляд. – Я всего лишь хотел сказать, что, с твоего позволения, мы поведали остальным о вчерашнем уроке… И они…

Он шлепнулся на свое место, но вместо него поднялись те девяносто пять, отсутствующих вчера.

– Мы просим прощенья, Учитель, – произнесли они. – И просим повторить вчерашний урок.

Я на миг задумался. Впрочем, может, так было и лучше.

– Хорошо, – согласился я. – Я покажу падение Закатной обители.

Даже если они ожидали, что увидят, гибель обители произвела тягостное впечатление. И даже на уже видевших это. После того, как они пришли в себя, я взялся за объяснение.

Вчера я продумал, чему именно стану обучать их. Я начал с устройства мира и истории, потому что именно от понимания этого зависело, как они применят магию, решив коротко рассказывать о чем-то, потом иллюстрировать сказанное при помощи гипномагии. Я ломал их представление об окружающем, и к концу занятия они смотрели на меня ошеломленными глазами. Балахир ошибался, называя своих бывших подопечных «испорченным материалом». Они оказались восприимчивы, и, похоже, действительно лучшими среди своих сверстников. Но самое главное, мне они верили не так как Балахиру, получившего их верность за ложь и страх перед наказанием. Мне они верили как самим себе. Лишь после этого я думал перейти с мироустройства на охранную и полуматериальную магию. У всех у них была к ним предрасположенность.

– Как ты, Эрси? – спросил я, когда все остальные покидали аудиторию.

– Я даже не подозревал, что все так ужасно, – тихо произнес он. – и Игниферос…

– Игниферос тебе сегодня уже преподнес один сюрприз, – я чуть улыбнулся и глянул на замешкавшегося Прита, прислушивающегося к нашему разговору.

– Ты сказал, что наш мир можно уничтожить за минуту, – он посмотрел на меня. – Значит ли это…? Игниферос говорил о тебе и разрушении…

– Я просто знаю, насколько хрупка тут мировая ткань, – возразил я. – А когда у тебя занятия с Ретчем и Гастом?

– Завтра, – голос его упал – видимо он вспомнил, сколько ему задали.

– Помочь?

– Нет, – он глянул на меня с благодарностью. – У нас повторение, но много…

Он ушел. Прит выскользнул из аудитории на минуту раньше него.

Однажды, незадолго до занятий на одной из верховых прогулок с Гастом и Эрслайтом мне пришла одна мысль… Я раскрыл портал. Перед нами открылся вид внутреннего двора горного замка.

– Брингольд? – удивился Гаст. – Зачем нам сюда?

– Появилась необходимость.

– В чем?

– Скоро узнаешь, – я улыбнулся.

Мы переместились во двор замка. Спустя миг вокруг нас уже суетились горцы, а через минуту к нам вышел Гарнаш собственной персоной.

– Не ожидал тебя увидеть, – произнес он, кивнув мне в приветствии. – Я думал, что ты совсем позабыл этот город, который когда-то так ценил…

– Мне очень тяжело было расставаться с этой ценностью, – с усмешкой отозвался я, перейдя на горский. – Решил не искушать себя – вдруг захотелось бы ее вернуть. Окажешь небольшую услугу?

– Как пожелаешь.

– У меня есть сотня юных магов. Мне нужны лучшие из твоих воинов, кто смог бы научить их владеть мечом.

– Что ж, я дам тебе лучшую дюжину. Каждому наставнику достанется около десяти учеников. Когда?

– Сейчас. Они могут пожить на время обучения у нас или же я могу приводить их каждый раз обратно…

– Хорошо. Думаю, мне больше нравится второй вариант.

Гарнаш выкрикнул распоряжение, и вскоре перед нами предстало пятнадцать воинов.

– Даже больше, – заметил Гарнаш.

Я раскрыл портал.

– Тебя тоже приглашаю прогуляться, – сказал я Гарнашу.

– Догадываюсь зачем, – рука повелителя горцев легла на рукоять меча.

– Надо полагать, ты не изменил своему искусству?

– Разумеется, нет. А ты?

– А я вот несколько лет не пользовался мечом…

Глаза горца сузились. Я глянул на Гаста с Эрслайтом и кивнул им на портал. Вслед за ними его прошли остальные.

– Ты помнишь, что по закону в обители запрещено нахождение людей, – шепнул мне Гаст.

– Сейчас действительно возникла нужда.

– Что ты придумал, Тэрсел?

– У тебя завалялся один старый вопрос. Сейчас ты получишь на него ответ, – я подмигнул Гасту.

Переместились мы прямиком в аудиторию. Сотня, возбужденная появлением такого большого количества народа, подскочила от удивления.

– Занятия переносятся в другую аудиторию! – провозгласил я.

Я склонился к Эрслайту, шепнул пару слов, и он поспешил выполнить мое поручение. Мы спустились вниз в довольно просторную аудиторию, в которой обычно занимались огненные маги. Здесь не было столов и скамей и какой-либо другой мебели. Гарнаш отстегнул плащ, снял куртку и вытянул из ножен меч, опасно сверкнувший многослойной сталью. У юных магов вырвался вздох, глаза их разгорелись интересом, и они, жавшись к стенам, растянулись по всему периметру зала, последовав примеру горских воинов. Рядом со мной остался Гаст. В этот момент вернулся Эрслайт и протянул мне мой меч и кубок с водой. Я напился и умыл лицо, чтобы чуть взбодриться после прогулки.

– Тэрсел! – выдохнул Гаст.

– Ты тут лишний, – заметил я и кивнул в сторону зрителей.

– Но твой меч…

– Гарнаш давно знаком с ним.

До Гаста, наконец, дошло, и он отступил к стене. Гарнаш взмахнул мечом, отсалютовав мне. Я обнажил меч, и мы сошлись. В аудитории повисла тишина и только звон клинков нарушал ее. Гарнаш стал королем горцев и теперь еще больше не желал уступать мне, постепенно усиливая напор и наращивая темп. Но я, отвыкший от меча за столько лет, с каждым ударом вспоминал, что я мог делать раньше. Мы так увлеклись этим, что опомнились только когда начали выдыхаться. Рубахи обоих пропитались потом. Гарнаш поймал мой взгляд и чуть кивнул. Мы оборвали поединок.

– Ты быстро все вспомнил, Тэрсел, – заметил Гарнаш. – Завтра, уверен, ты бы одержал победу. Но такого шанса я тебе не предоставлю.

– Мне нужно было другое, – отозвался я и посмотрел на зрителей.

Моя сотня следила за поединком, затаив дыхание. И не только они. Каким-то образом про поединок прознали маги Совета, пришедшие в аудитории и следившие за битвой. Ко мне подбежал Эрслайт, вновь протянув чашу. Я отдал меч, сделал глоток. Он передал мне сухую рубаху, и я переоделся.

– Ретч! – позвал я и кивнул на Гарнаша. – Проводи гостя.

– Старый знакомый, – Ретч поморщился и раскрыл портал в Брингольд.

– Что мои воины?

– Не беспокойся, Ретч будет с ними гостеприимными. Спасибо, тебе.

Гарнаш кивнул и исчез в портале. А я разъяснил моей сотне, что им придется осваивать искусство меча. После показательного поединка никто из них не задался вопросом, для чего им это нужно. Я представил им горцев и разбил на группы. После этого я всех отпустил. Остался я и маги Совета.

– Что здесь делают люди? – поинтересовался Хил, лекарь, озвучив видимо общий вопрос.

– Им предстоит заниматься с сотней, – отозвался я.

– Но для чего это им? – спросил хмуро Армар, маг-охранник.

– А для чего охранная магия? – отозвался я ему в тон. – Я их наставник, и мне виднее, что необходимо моим подопечным.

Армар было открыл рот, чтобы возразить, но в этот миг на его плечо легла рука Игнифероса.

– Ты хочешь вспомнить про закон, Армар, но закон изменчив… Пусть Тэрсел сам решает, что необходимо для его подопечных – вряд ли у других найдутся силы, чтобы совладать с ними.

– Спасибо, дядя, – я кивнул ему.

Начинавшийся было конфликт был исчерпан. Однако я понимал, что решение Игнифероса доверить мне власть мало кому нравилась из светлой части совета. Но как бы там ни было, им придется смириться с его решением. Рано или поздно…

Глава 15. Плоды урока

Скоро мои умники стали потихоньку применять полученные знания на занятиях у других преподавателей, чем вызывали сначала недоумение, а затем и похвалу. Спустя месяц после начала занятий выходя из аудитории, я столкнулся с Инведнисом. В руках маг природы держал цветочный горшок. Мне пришлось задрать голову, чтобы обозреть весь четырехфутовый стебель растения, с полосатыми длинными листьями и целой гроздью ароматных бело-синих цветов на самой макушке.

– Это еще что? – поинтересовался я, глянув на смутившегося Инведниса.

– Тэрсел, я… хочу извиниться перед тобой – я был неправ насчет твоих учеников…

– Неужели?

– Сегодня один из них создал это! – с этими словами, полными торжества, маг природы всучил мне горшок.

Я, пораженный, уставился на Инведниса. По лицу его гуляла счастливая улыбка, и сейчас он мне очень напомнил того добродушного мага, которого я знал когда-то.

– Ты, наверное, не знаешь, но это очень редкий цветок, – пояснил он увлеченно. – Даже не то, чтобы редкий. Он давно исчез. Но один из твоих мальчишек прочел о нем в книге и воссоздал заново!

Я смотрел на Инведниса с непониманием.

– Ты стал преподавать материализацию?

– Конечно нет, но… он также посещает занятия Авориэн. То есть, наверное, больше его должна хвалить она, чем я, но я не смог удержаться… Наверное, это глупо?

Он вдруг погрустнел и посерьезнел.

– Не думаю. Мне это растение тоже кажется весьма красивым, – заметил я. – Ты принес только показать его?

– Нет. Пусть остается у тебя, если ты не против. Ты вправе гордиться такими учениками. А этому недотроге всего десять!

– Может, присядешь? – спросил я.

– Если у тебя найдется время…

Я поставил горшок на подоконник. По аудитории стал расползаться легкий цветочный аромат. Я присел на край стола, наколдовав нам пару бокалов и бутылку вина. Инведнис, удивленно проследив за моими манипуляциями, сел за стол.

– Мне казалось, ты не жаловал материализованную пищу, – заметил он.

– А она и не материализованная, – отозвался я. – Я тут наловчился с порталами… Позаимствовал с кухни.

– О, – только и произнес Инведнис и сделал большой глоток.

– И как зовут малыша?

– Сторм.

– Хм, действительно из темных… Тебе ведь известно, что двенадцать бывших подопечных Балахира имеют светлых родителей? Я все-таки подумал, что ты немного рано похвалил, заблуждаясь о его происхождении.

– Я знаю ту дюжину, – Инведнис на миг помрачнел. – Не слишком уж талантливые, но, наверное, Балахир хотел получить от них нечто другое…

Взгляд Инведниса снова приковало растение. Я подлил ему еще вина.

– Оно росло лишь в этом мире. Называется «вечерним светом».

– Почему?

– В темноте его пыльца светится теплым золотистым светом. Раньше цветы покрывали почти все предгорья. Они и днем красивы, но ночью… все предгорья окутывало легкое сияние. Облачка пыльцы, поднятые ветерком, подсвечивали воздух, а ночные бабочки и летучие мыши, питающиеся их нектаром, становились таким же. И горы не случайно назвали Лунными. Предгорья образуют серп, и если смотреть на них с высоты…

Инведнис устремил мечтательный взгляд куда-то сквозь меня. А я подумал, что картина эта действительно должна быть завораживающая. Мы допили вино.

– Проверим, насколько хороша материальная магия Сторма, – заметил я и сделал легкий жест, отсекая свет, льющийся в окна.

В аудитории стало темно как в подвале, если не считать святящихся чашечек цветов, мага природы, который, похоже, весь был в пыльце, и моих ладоней. Через несколько минут, когда Инведнис налюбовался растением, я вернул в аудиторию освещение.

– Игниферос показывал мне предгорья – они до сих пор мертвы.

– Да, – Инведнис кивнул. – Мы просто не представляли, что может заменить «вечерний свет», но теперь…

Он посмотрел на меня.

– Извини, Тэрсел, в прошлый раз я наговорил тебе глупости. Игниферос даже упрекал меня, что я был несправедлив с тобой…

Я в изумлении воззрился на мага природы. И только теперь понял, почему мне вдруг оказалось так комфортно беседовать с ним – на Инведнисе лежала защита от гипномагии.

– Интересное решение, дядя, – пробормотал я.

Инведнис, весьма захмелевший, что-то еще говорил в извиняющихся тонах.

– Забудь, Инведнис, – прервал я его и легко хлопнул по плечу. – Пойдем. Мне еще надо по важному делу к Игниферосу заглянуть.

– Да, конечно. Но могу я попросить тебя? С помощью Сторма мы сможем восстановить предгорья!

– Если он сам не против. И не замучайте мальчика.

Инведнис рассмеялся.

– Ты же не думаешь, что он материализует все эти предгорные луга?

– Откуда же я знаю…

– Нет. Он всего лишь создаст несколько растений, которые дадут семена. Этими семенами мы и засеем предгорья. Даже еще сейчас не поздно. В конце лета мы уже получим результат. Ой!

Он пошатнулся, и я поддержал его.

– Ты точно не материализовывал вино? – спросил он. – Слишком уж оно…

– Хорошее, – придерживая мага природы под локоть одной рукой, другой я подхватил бутылку, показал ему сургучную печать. – Видишь – печать лучшей винодельни Ассарта.

– Действительно вино из Бинаина, – согласился Инведнис. – Я был однажды неподалеку от Ассарта – мы брали с западного побережья оливковые и миндальные саженцы и лозу. Деревья прижились у нас, а лоза нет. Правда, маги земли до сих пор пытаются подобрать годную для нее почву…

– Доберешься сам? – спросил я, поняв, что Инведнис что-то совсем расчувствовался. – Кстати, у меня имеется в запасе одно отрезвляющее заклятье…

– Нет, не стоит, – Инведнис улыбнулся. – Я давно ни с кем не пил, даже уже забыл, каково это… А ты… то-то я смотрю, что ты трезв…

Я засмеялся.

– Чуть-чуть больше, чем ты. Заглядывай еще как-нибудь. Обещаю, в следующий раз я найду на кухне вино с меньшей выдержкой лет.

– Не забудь про Сторма!

Инведнис зашагал к себе, а я направился к Игниферосу. Поднимаясь по лестнице восточной башни, я встретил Гаста.

– Я как раз за тобой.

– А что случилось? – удивился я.

– Ты, кажется, обещал Эрслайту какую-то прогулку по Бинаину. Сегодня он пристал ко мне с этим.

– Обещал, – признался я. – Просто сейчас все заняты важными делами…

Гаст принюхался, и глаза его распахнулись.

– Делами? У тебя ведь только что закончились занятия! Ты что же…

– Не только что, раз Эрслайт успел добежать до тебя и упросить на эту поездку.

Гаст несколько смутился.

– Ты сможешь поехать? Время здесь сейчас вечернее, но там полдень. Да, Игниферос сказал, чтобы мы взяли Нэиль для большей безопасности.

– А Игниферос откуда узнал? – подивился я.

– Я ему сказал. Был у него и спросил, не нужен ли ты ему сейчас. А то ты постоянно пропадаешь у старика…

– Ты очень предупредителен, Гаст, – заметил я. – Сейчас вернусь.

– Тогда встретимся внизу в зале библиотеки.

Я дотащился до покоев Игнифероса, подумав, что я предпочел бы прогулке час сна.

– А скажи-ка мне, – начал я, едва переступив порог. – Зачем ты защитил Инведниса от гипномагии?

– Ты лишь сегодня заметил? – удивился Игниферос.

Он сидел за столом и что-то записывал в толстый фолиант.

– Я с того самого раза с ним не общался…

– Но ты ведь всегда всех слышишь.

– Но я почти не обращаю на это внимания и тем более на то, кому принадлежит вся эта мысленная чепуха.

– Значит, если кто-то пропадет в обители, ты даже не заметишь?

Я уставился на Игнифероса.

– Дядя, ты в своем уме? – поинтересовался я.

В ответ получил такой же удивленный взгляд. Что-то заподозрив, он подошел ко мне. Вино из Ассарта, конечно, обладало благородным и весьма тонким ароматом, но не учуять его было невозможно.

– И ты собираешься ехать с мальчиком и Гастом в Бинаин?!

– Я говорю с тобой об Инведнисе, – напомнил я.

– Я подумал, что и для него, и для тебя так будет лучше. И если ты распивал вино с ним, я оказался прав.

– Спасибо, – пробурчал я.

– Зачем он приходил к тебе?

– Притащил цветок, который создал один из моих учеников. «Вечерний свет».

– Что?! – брови Игнифероса взлетели вверх.

– Можешь прогуляться до главной аудитории – он оставил его там.

– И кто его создал?

– Сторм. Инведнис уже готов воспользоваться его талантом для восстановления предгорий.

– Чудесно… – Игнифероса эта мысль вдохновляла, похоже, не меньше мага природы. – Я помню, какими волшебными казались горы в их свете, как прекрасно цвели те луга…

– Я тоже с удовольствием взгляну на них, когда Инведнис их восстановит, – я попятился к двери, но рука Игнифероса настигла меня прежде.

Он влепил мне пощечину. Я миг стоял зажмурив глаза, чувствуя как вслед за вспыхнувшим жаром на щеке, волной внутри прокатывается ярость. Я раскрыл глаза, готовый испепелить дядю, даже если я не владел огненной магией. И наткнулся на его довольную улыбку, которая сработала лучше любого охранного заклятья.

– Твоя мать однажды посоветовала, заметив, что ты мгновенно трезвеешь, когда злишься, – пояснил он. – Извини, но раз ты поставил блокировку от заклинания отрезвления… пришлось пойти на крайние меры. Я не хочу, чтобы ты утрачивал бдительность за границами Закатной обители.

– У меня было прекрасное настроение. Было!

– Ты понимаешь, что тебе нельзя рисковать. Ты должен оставаться начеку.

– Но иногда мне необходимо расслабиться. Я и так, начиная с того самого момента, как попал в Срединные миры, находился в постоянном напряжении. Неужели ты не понимаешь?

Все это я выкрикнул ему в ярости.

– Ты мне так и не рассказал, что все-таки ты видел там и в той книге, – совершенно спокойным тоном произнес Игниферос.

– Расскажу, когда вернусь, – я вышел вон, громко хлопнув дверью.

Сбежал по лестнице. Гаст, Нэиль и Эрслайт уже ждали меня, а Шэд, потянувшись, лизнул мне щеку.

– Погодите-ка, – сказал я им, резко остановившись, и развернулся.

За все время, начиная с того момента, как вернулся в обитель, я не ступал на первый ярус библиотечного зала. Возможно, я избегал этого, потому что именно здесь…

Я рассеянно погладил Шэда, оглядывая стены. Стеллажи с книгами начинались со второго яруса. На первом же имелось восемь проходов, четыре из которых вели к лестницам ярусов библиотеки. Мне вспомнилось, что раньше здесь, на южной дуге стены вроде находились окна. Но судя по тому, что тут оказалась гладкая стена, возможно, тогда были всего лишь провалы. Между арками проходов шли совершенно голые стены, покрытые светлой штукатуркой. Мне вдруг почудилось, что так быть не должно. Я задрал голову и встретился взглядом с Игниферосом, смотрящим на нас с самого высокого яруса.

«А что было на стенах раньше?» – мысленно спросил я его.

«Картины. Или мозаики. Я точно не помню. Но почему ты спрашиваешь? Ты что-то почувствовал?»

«Мне просто так показалось».

Я опустил голову и посмотрел на своих спутников.

– Пойдемте.

Мы вышли из обители. Перед входом оказались три лошадки, которых успел подготовить к дороге Гаст для себя Нэиль и Эрслайта. Шэд перекинулся в жеребчика, и я вскочил на него. Гаст распахнул портал, и мы ступили на западный тракт перед воротами Мидла.

В Бинаине стояла теплая осень. Луга покрывали золотисто-бурые травы. Светлые леса, с полуопавшей листвой казались прозрачными. А чистый воздух делал небо необыкновенно глубоким. Час мы пробыли в Мидле, зайдя в Перекресток Перла. Тавернщик почти не изменился за эти годы, только волосы его полностью сделались седыми. Когда он увидел меня, глаза его наполнились слезами, он не сдержался, подхватив мою руку и поцеловав ее.

– Перл, – упрекнул я, хотя его искренняя радость меня растрогала.

Мы все уселись за стол, Перл приказал подать нам ужин, поинтересовавшись прежде у нас, сколько время в Закатной обители. А потом рассказал о последних событиях в городе. После чего посмотрел на меня и попросил поведать правдивую историю о том, как Перекресток стал лучшей гостиницей в городе. Я прыснул смехом.

– А стоит ли?

– Я все равно подумывал, что слова Тибелуса не были лишены частицы истины, милорд, – заметил Перл.