Текст книги "Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса"

В конце 1917 г. В. И. Ленин заявлял: «Нам говорят, что Россия разделится на отдельные республики, однако этого не нужно боятся… Для нас не важно, где проходит государственная граница, важно то, чтобы сохранился союз между рабочими всех наций для борьбы с буржуазией, любых наций» [267, с. 143]. Однако вскоре, советское руководство начало интерпретировать право наций на самоопределение, как право на «самоопределение рабочих», которому можно придать любую форму, делать национальную политику более гибкой, позволяя признать независимость новых государств с учетом политической конъюнктуры.

Решение о провозглашении БССР было отрицательно воспринято партийными и советскими работниками в Смоленской, Витебской и Могилевской губерниях. Витебский комитет РКП (б) направил в ЦК РКП (б) письмо с требованиями распустить Временное рабоче-крестьянское правительство Беларуси. Витебские коммунисты утверждали, что «край уже давно русифицирован, языка и национальной культуры нет», «белорусских тенденций в широких пролетарских и крестьянских массах не было и не будет», называли провозглашение республики «интеллигентной задумкой товарищей с Белорусского комиссариата, которые заразились национализмом». Такая же точка зрения была и у коммунистов из Могилева [267, с. 168].

18 января на совещании Особой комиссии Наркомата госконтроля и Наркомата финансов РСФСР был заслушан доклад «К вопросу создания Белорусской республики», подготовленный Е. Н. Вороновым. Основное внимание обращалось на экономическое положение Беларуси. В нем делался вывод, что не существует «никаких обоснований для создания не только самостоятельной Белорусской республики, но даже штата как части федеративного организма из сильно развитой автономии» [76].

16 января 1919 г. на заседании Президиума ЦК РКП (б) был рассмотрен так называемый «вопрос о Белоруссии». В итоге было принято решение, утвержденное Постановлением ЦК РКП (б), о направлении в БССР «для общего политического руководства» уполномоченного ЦК РКП(б) А. А. Иоффе [18, л. 3][1]1
  Миссия А. А. Иоффе Минск-Вильно продолжалась с конца января 1919 г. (между 17 и 24 января) и по конец марта – 6 апреля 1919 г.


[Закрыть]. Ему поручалось провести через местные советы, а позже и через съезд Советов БССР, выделение Витебской, Смоленской и Могилевской губерний, «оставляя в составе БССР только Минскую и Гродненскую губернии». Следующим шагом А. А. Иоффе в Беларуси стало бы объединение выделенных белорусских губерний с РСФСР. И заключительным этапом – съезд Советов БССР должен был инициировать переговоры с руководством Латвийской, Литовской и Эстонской ССР, РСФСР с целью их будущего объединения в единый государственный организм.

О решении ЦК РКП(б) по вопросу трех белорусских губерний и о его причинах членам ЦБ КП(б) Б было сообщено 22 января 1919 г. Отмечая внешнеполитический аспект вопроса, представитель ЦК РКП(б) А. А. Иоффе сконцентрировал основное внимание на спорных моментах существования национальных республик – оно давало возможность «развития в значительной мере национально-шовинистических стремлений». Чтобы избежать данной угрозы представитель ЦК РКП (б) предложил: 1) ограничить размеры Белорусской республики географически необходимыми границами, это значит Минской и Гродненской губерниями; 2) обратится к РСФСР с предложением о федерации; 3) предложить Литве и Латвии вступить в переговоры с Россией о федерации. По первому пункту А. А. Иоффе высказался следующим образом: «ограничение территории должно стать средством ликвидации сепаратизма. Первоначально планировалось вообще включить всю территорию Беларуси целиком в состав РСФСР». Однако, «в условиях создания федеративной республики мы не имели бы буферов, в итоге все вопросы пришлось бы решать центральному правительству, это значит, ему пришлось вести бы непосредственную борьбу» [220, с. 82].

Не могли ли быть связаны обвинения в «национально-шовинистических намерениях» с вероятностью ведения переговоров между представителями БНР и отдельными членами правительства БССР. 15 января 1919 г. А. И. Луцкевич в «Дневнике» [178, с. 173] отмечал: «Приехал курьер из Киева. Целый пакет писем! Особенно интересен доклад Смолича. Оказывается, провозглашение независимости Советской Беларуси в союзе с Россией это факт. А рефлексии Смолича на эту тему как будто подслушаны из нашей беседы!». Накануне, 10 января 1919 г. [178, с. 169] находим: «2.1.1919 советские власти провозгласили независимость Советской Белорусской Республики. Это всех наших так наэлектризировало, что все как один готовы ехать в Минск и работать вместе с большевиками. Это ж настроение выявилось и на заседании Рады». Тем более сближение членов БНР с советскими представителями имело свои исторические корни. Так, 20 ноября 1918 г. Рада Народных Министров БНР приняла постановление о посылке делегации в Москву [2, с. 305]. В Москву была направлена делегация во главе с Т. Т. Грибом, которая вела переговоры с председателем ВЦИК Я. М. Свердловым и поставила вопрос о признании независимости Беларуси в ее этнических границах. Поэтому нельзя целиком отрицать вероятность встреч в начале января 1919 г. одного из членов БПС-Р с Д. Ф. Жилуновичем, или с другим представителем Временного рабоче-крестьянского правительства БССР.

Что касается второго и третьего пунктов, то А. А. Иоффе объяснил присутствующим, что срочное включение Белорусской республики в Советскую Россию на правах федерации уничтожить все преимущества существования буферов-республик, так как тогда все переговоры будет вести центральное правительство, это значит, самой России придется непосредственно принимать в их участие. Поэтому ЦК признал наилучшим в данной ситуации принять метод долговременных переговоров о федерации. Кроме этого, создание ЛитБел ССР давало возможность создать «действенный барьер, который выдержит первый натиск на империалистов», также «отгородить от польского и петлюровского империализма» [220, с. 76].

В отечественной историографии нет единой точки зрения о причинах выделения трех губерний из состава БССР. Общепринятым мнением является отождествление явления сокращения территории БССР с фактом создания ЛитБел ССР. Еще в начале 1960-х гг. украинский историк М. И. Куличенко выделяет среди основной причины сокращения территории БССР военную угрозу, которая исходила со стороны Польши [137, с. 249]. Также этот исследователь среди других факторов приводит желание советского руководства к установлению тесного федеративного союза Беларуси с РСФСР и другими советскими республиками. Почти аналогичное мнение у белорусского историка В. А. Круталевича [124]. В. Ф. Ладысев в монографиях и статьях отстаивает тезис о причинах экономического характера. «Выпадение из хозяйственного расчета Витебской, Могилёвской и Смоленской губерний создало дополнительные сложности для функционирования традиционно состоявшихся хозяйственных связей западных губерний с Центром [142, с. 159]. Р. П. Платонов и Н. С. Сташкевич также выделяли среди причин внешнюю угрозу захвата земель польскими войсками: «включение в состав РСФСР Могилёвской и Витебской губерний, если бы другие территории захватило Польское государство, в перспективе стали бы основой возрождения белорусской государственности» [223, с. 128–143]. При этом, С. Н. Хомич приводит среди причин выделения Витебской, Могилевской и Смоленской губерний из состава БССР международные факторы, в первую очередь угроза со стороны Польши: «имея возможность пожертвования белорусскими землями, большевики не хотели рисковать всеми территориями, преждевременно включая большую их часть в состав РСФСР» [266, с. 45].

Идея ограничения территории республики не была принята ни группой А. Ф. Мясникова, ни сторонниками Д. Ф. Жилуновича. Доказательства бывших сотрудников Облисполкомзапа свидетельствуют, что они как и ранее охраняли не территориальную целостность Белорусской республики, а Западную область. В своем выступлении на заседании ЦБ КП(б)Б 22 января 1919 г. И. И. Рейнгольд отмечал нецелесообразность решения, считал, что выделение Витебской, Могилевской и Смоленской губерний из состава БССР наоборот укрепит «националистические тенденции». Кроме того, этот шаг может быть использован на благо представителями БНР в получении поддержки той части населения, которая будет несогласна с данным решением. Также им была приведена общность экономических интересов всех белорусских губерний [220, с. 83]. А. А. Иоффе в письмах к членам Политбюро РКП(б) неоднократно вспоминал о «сепаратизме» и «национализме» двух групп руководства БССР. Рекомендовал подробно изучить партийный личный состав, выделить наиболее «ценных», остальных уволить и заменить на того, кого «направит ЦК, частично поляками, частично местными рабочими» [16, л. 1].

Столкнувшись с сильной оппозицией в рядах руководства БССР, 26 января 1919 г. А. А. Иоффе очередной раз обратился к Я. М. Свердлову, Г. В. Чичерину с просьбой об уточнении целесообразности выделения Витебской, Могилевской и Смоленской губерний из состава БССР. Он квалифицировал уменьшение территории как «средство борьбы с сепаратизмом новой республики, с областничеством». Однако указывал, что этот шаг негативным образом скажется на международном статусе БССР: «хоть она существует и в переходном, формальном виде, она не может существовать в таком чрезвычайно сокращенном состоянии» [32, л. 4]. При этом А. А. Иоффе обратил внимание на существующие территориальные претензии Литвы на Гродненскую губернию. Даже гипотетически допускал: «в случае присоединения отмеченной губернии к Литовскому государству, БССР останется только в границах одной Минской губернии». В итоге он рекомендовал еще раз пересмотреть решение и найти так называемый «территориальный компромисс, это значит оторвать не все ¾» [32, л. 4].

В этой связи возникла спорная ситуация с выделением Могилёвской губернии. Так, на заседании Президиума Могилёвского губернского комитета КП(б)Б 28 января 1919 г. была заслушана телеграмма В. Г. Кнорина об оставлении Могилевской губернии в составе Беларуси в связи «с заявлением т. Иоффе, что губерния останется в составе Беларуси». Было принято решение «принять к сведению и руководства». На следующий день, 29 января, на заседании Президиума Могилевского губернского комитета совместно с представителями Климовичской, Чаусской, Копысской, Сенненской и Оршанской партийных организаций было единогласно принято постановление, в основу которого была положена телеграмма Я. М. Свердлова, что «Могилевская губерния не входит в состав Беларуси». Кроме того, на заседании третьей Невельской уездной партконференции 29 января также в соответствии с докладом И. И. Рейнгольда большинством голосов (21 – за, против – 2) была принята резолюция против выделения Витебской губернии из состава Белорусской республики [142, с. 160].

В конце января 1919 г. в Москву была направлена делегация ЦБ КП (б)Б в составе И. И. Рейнгольда и Р В. Пикеля. Представители Компартии Беларуси пробовали убедить руководителей РСФСР в целесообразности территориального раздела Беларуси. Однако руководители Советской России с аргументами белорусских коммунистов не согласились. Я. М. Свердлов трижды (26, 29 и 30 января 1919 г.) подтверждал позицию А. А. Иоффе. В. И. Ленин на встрече с белорусской делегацией заметил, что Советская Беларусь необходима только в качестве буфера, который отделял бы Советскую Россию от других государств. Поэтому выделение из её состава восточных земель, которые не примыкали к другим государствам, вероятно, хоть на практике необходимо проявить максимум либерализма. В итоге руководство КП(б)Б решило подчиниться требованию ЦК РКП(б), но заставить за ЦБ КП(б)Б право добиться пересмотра вопроса о границах в случае улучшения ситуации на Западном фронте.

30 января 1919 г. белорусские власти получили телефонограмму от Я. М. Свердлова, в которой указывалось: «Делегатам ЦБ самым решительным образом было отказано в отмене решения ЦК. Подтверждаю: Витебская, Смоленская, Могилёвская отходят, остаются Беларуси губернии Минская и Гродненская. Прилагаю решение ЦК: провести на съезде Беларуси объединение с Литвой». Идея объединения советских Беларуси и Литвы была распространена среди партийных и советских руководителей уже в декабре 1918 г. Совещание крестьянских депутатов Минской губернии 12 декабря 1918 г. «высказалось за необходимость братского объединения Советской Беларуси с Советской Литвой и установление федеративных связей с РСФСР». Желание «тесного объединения рабочих Литвы и Беларуси для успешной борьбы с белорусско-литовской буржуазией» высказал в конце декабря 1918 г. и Минский Совет рабочих и солдатских депутатов в своем обращении к рабоче-крестьянскому правительству Литвы» [181, с. 159].

В тот же день А. А. Иоффе в письме к Г. В. Чичерину отмечал, что линия по созданию ЛитБел ССР достаточно удачная, так как «белорусский и литовский национализм будут в значительной степени один другого нейтрализовать» [16, л. 13]. Кроме этого, этот план станет действенным средством решения всех территориальных споров, которые существовали между ЛССР и БССР.

В январе 1919 г. НКИД РСФСР выступил с инициативой созыва представителей советских республик для решения спорных территориальных вопросов. При этом окончательное решение, как отмечал народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин, принадлежало ЦК партии. Итогом заседания 25 февраля 1919 г., в котором принимали участие уполномоченные РСФСР, УССР, ЛитБел ССР, стало единогласное решение о передаче части украинских и белорусских территорий в состав Гомельской губернии РСФСР. ЛитБел ССР передавала Речицкий уезд Минской губернии и Дисненский уезд Виленской губернии. Руководство ЛитБел ССР также согласилось с временным (до выяснения позиции Советской Украины) подчинением органам власти РСФСР Мозырьского уезда Минской губернии и Пинского уезда Гродненской губернии [267, с. 168].

В ЦК РКП(б) существовал план созыва конференции, которая должна была бы решить все спорные территориальные вопросы, которые существовали между Беларусью, Литвой, Латвией, Украиной и Польшей. Первоначально планировалось ее созвать в Москве, затем местонахождение было изменено на Минск. Однако, данная конференция могла начать свою работу только после того, как все заинтересованные стороны выскажут свои территориальные претензии и представят необходимую доказательную базу. 25 января 1919 г. А. А. Иоффе рекомендовал срочно созвать отмеченную конференцию. Такое решение стало итогом существующих территориальных претензий Польши к Беларуси (Белостокский и Бельский уезды Гродненской губернии), Литвы (часть Виленской, Гродненской и Ковенской губерний), существующей ситуации на границе, которая в «любой момент может создать casus belli» [16, л. 3–5]. Планировалось, что в конференции примут участие представители Польши, а также советских республик Латвии, Литвы, Беларуси и Украины, члены ЦК КРПП.

Согласно донесению полномочного представителя РСФСР в Литве и Беларуси Д. Ю. Гопнера от 17 января 1919 г., накануне произошла его встреча с А. Ф. Мясниковым по вопросу решения территориальных споров, которые существовали между ЛССР и БССР. Итогом этих переговоров должна стать конференция, созыв которой полномочный представитель РСФСР советовал провести в Минске или Двинске под его присмотром. На нее планировалось пригласить представителей от Литвы, Латвии, Беларуси, Украины. Среди территорий, которые могут вызвать «огромные разногласия» указывались Ошмянский, Лидский, Гродненский, Белостокский уезды [31, л. 35].

Проект созыва отдельной конференции (смешанной комиссии), которая бы решила все спорные территориальные вопросы находит свое отражение и в ноте Временного революционного рабоче-крестьянского правительства Литвы и ЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Беларуси от 16 февраля 1919 г., направленной правительству Польши [78, с. 74–76]. В ней, кроме желания мирным путем решить все разногласия, указывалось о существовании «неразрывной связи между советскими социалистическими республиками (Россией, Латвией, Эстонией (Эстляндией), Украиной, Литвой и Беларусью), которые решили создать со всех этих Республик единую федеративную социалистическую советскую республику».

26 января 1919 г. на адрес Народного комиссариата иностранных дел РСФСР, и лично для Г. В. Чичерина, В. И. Ленина, Я. М. Свердлова, И. В. Сталина поступила докладная записка от представителей Временного рабоче-крестьянского правительства – Д. Ф. Жилуновича, А. Г. Червякова, В. С. Фальского, В. Л. Дылы, Ф. Г. Шантыра, И. И. Пузырёва,

A. И. Квачанюка, Герушевича. В ней представители БССР выступили открыто против выделения, со следующим присоединением Витебской, Смоленской и Могилевской губерний к РСФСР. Данный шаг «коренным образом изменяет политическую ситуацию и не позволяет благоприятно решить белорусский вопрос». Кроме этого, указывалось, что существование сильной Белорусской Советской Республики «уничтожит все анексионистско-империалистические стремления Польши, Литвы и Украины, которые находятся под опекой Антанты» [18]. Также обращалось внимание, что отмеченное решение РСФСР нарушит «объявленные принципы независимости и суверенности республики, негативным образом скажется на жизненных интересах белорусского пролетариата и крестьянства» [18].

В конце января 1919 г. на Минской губернской партийной конференции была принята резолюция за подписями членов Бюро И. И. Рейнгольда, Р. П. Найдёнкова, B. Г. Кнорина, где высказывалось недоверие представителю ЦК РКП(б) А. А. Иоффе, размещалось требование отзыва его из Беларуси. Серьезные упреки в администрировании были сделаны и в адрес Я. М. Свердлова. В ответ на это решение через несколько дней на адрес ЦБ КП(б)Б от ЦК РКП(б) за подписью И. В. Сталина поступила телеграмма, в которой отмечалось, что ЦК партии выказывает полное недоверие деятельности Иоффе, а от Рейнгольда, Найдёнкова и Кнорина, которые подписали резолюцию, принятую Минской губернской конференцией, требовалось «подтверждение доказательствами обвинения в национализме Иоффе, так как иначе «будут притянуты к ответу за клевету» [235]. Однако ЦК РКП(б) вынужден был учитывать негативное отношение советско-партийного руководства Беларуси и Литвы к деятельности А. А. Иоффе. Поэтому позже, при формировании руководящих органов ЛитБел ССР, И. В. Сталин в телеграмме в Вильно, адресованной советскому правительству Литвы и Беларуси, сообщал о позиции ЦК РКП(б), что «на кандидатуре Иоффе не настаиваем, пусть будет Циховский» (имелась в виду должность председателя президиума ЦИК ЛитБел ССР).

2-3 февраля 1919 г. в Минске прошел I Всебелорусский съезд Советов. Большая часть делегатов приехала на съезд из Минской губернии (121 человек). 25 делегатов направила в Минск Виленская губерния, 11 – Гродненская, 10 – Могилевская. 7 человек представляли на съезде организации беженцев. Представители Витебской и Смоленской губерний выехать в Минск отказались, что вызвало недовольство у Председателя ВЦИК РСФСР Я. М. Свердлова, который представлял на съезде ЦК РКП (б). Под его принуждением Смоленская губерния направила в Минск 49 человек, однако представители Витебской губернии на съезд выехать отказались. I Всебелорусский съезд Советов подтвердил акт самоопределения Беларуси на советской основе, принял Конституцию БССР. Делегаты съезда высказали желание находится в тесном союзе с РСФСР и обратились ко всем советским республикам с предложением срочно начать переговоры об установлении федеративной связи между ними и Советской Россией. Съезд также санкционировал передачу в состав РСФСР Витебской, Смоленской и Могилевской губерний и юридически оформил объединение Советской Беларуси с Советской Литвой, ссылаясь на необходимость организации сопротивления контрреволюции и общность экономических интересов республик.

Протоколы заседаний ЦК РКП(б), переписка большевистских лидеров, директивы и указания, которые поступали из Москвы руководству ССРБ и ЛССР, свидетельствуют, что в ЦК РКП (б) были более значительные причины (кроме внешнеполитических) для объединения Литовской и Белорусской советских республик. Исходя из документов, которые стали известны историкам совсем недавно, не последнюю роль в создании ЛитБел ССР имел территориальный вопрос. Создавая ЛитБел ССР, ЦК РКП (б) решил и ряд других достаточно близких проблем. Председатель ЦИК РСФСР Я. М. Свердлов, раскрывая белорусским коммунистам ночью перед I Всебелорусским съездом Советов мотивы объединения республик, отмечал, что важным «мотивом создания единой Белорусско-Литовской республики является стремление ЦК сохранить эти республики от проявления в них националистическо-шовинистических стремлений». Создавая ЛитБел ССР, большевистское руководство рассчитывало уничтожить так называемый региональный сепаратизм, как в форме Западной области, или в виде ССРБ. Так как ни руководство области в лице Облисполкомзапа, ни белорусские коммунисты, которые входили в состав правительства ССРБ, не пользовались полным доверием ЦК РКП (б).

После объединения ЛССР и БССР, А. А. Иоффе, согласно его переписки с Г. В. Чичериным, сосредоточил свое внимание на так называемой «местной работе», планировал наладить «правительственную работу», «заняться налаживанием границы». 22 февраля 1919 г. он сообщал членам Политбюро РКП (б) о необходимости срочного создания военного округа, который бы совпадал с границами республики. Этот шаг являлся целесообразным из-за быстрого передвижения польских войск с Юго-Западного (направление Львова) на Северо-Западный фронт (направление Гродно-Вильно) [16, л. 24]. Кроме этого Иоффе обратил пристальное внимание на распространение агитационной литературы на территорию Польши.

Формирование государственных органов ЛитБел ССР находилось под пристальным контролем ЦК РКП (б). Назначение на все ключевые должности в правительстве ЛитБел в обязательным порядке проводилось после подтверждения кандидатуры в ЦК РКП (б) или с санкции представителя ЦК. Подробные отчеты об организационных мероприятиях в связи с формированием государственных органов власти ЛитБел ССР помещались в сообщениях представителя ЦК РКП (б) А. А. Иоффе, который регулярно передавал их в Москву. Основываясь на этих сообщениях, ЦК РКП(б) утвердил кандидатуру К. Г. Циховского в качестве председателя ЦИК ЛитБел и В. С. Мицкевича-Капсукаса – председателем СНК республики. Ключевые комиссариаты возглавляли: наркомат по иностранным делам – В. С. Мицкевич-Капсукас, внутренних дел – 3. И. Алекса-Ангаретис, государственного контроля – С. И. Берсан, образования – Ю. Ю. Лещинский, военных дел – И. С. Уншлихт. В процессе формирования государственного аппарата, центральных и местных органов власти руководство ЛитБел столкнулось с острой кадровой проблемой. Частично кадровый дефицит был вызван тем, что представитель ЦК РКП (б) А. А. Иоффе не желал включить в состав литовско-белорусского правительства на высокие должности бывших деятелей Облисполкомзапа. Как сообщал в письме В. И. Ленину и в Народный комиссариат иностранных дел РСФСР Я. С. Милецкий, также представитель ЦК РКП (б) в Литве и Беларуси, виленские коммунисты с желанием приглашали в правительство ЛитБел представителей интеллигенции. Такие действия вызвали сильное недовольство среди областных представителей, и стали причиной резкой резолюции, которая была вынесена Минской губернской партийной конференцией 2 апреля 1919 г. [198, л. 36].

В помощь А. А. Иоффе из Москвы в Вильно был направлен С. С. Пестковский. Кроме этого, еще к приезду А. А. Иоффе для организации работы на территории Литвы и Беларуси был направлен Д. Ю. Гопнер. Он, как полномочный представитель РСФСР в Литве и Беларуси (скорей всего имел полномочия от Народного комиссариата национальностей) находился на этой должности с декабря 1918 г. В начале февраля 1919 г. А. А. Иоффе поставил вопрос о целесообразности нахождения Д. Ю. Гопнера в Вильно. В ответ, Г. В. Чичерин объяснил функции последнего: «так как Иоффе должен оставаться в тени, Гопнер может связываться с некоторыми элементами белорусского общества, с которыми контакт Иоффе нежелателен. Он посвятит себя всем видам агитации». Также народный комиссар иностранных дел РСФСР напомнил о функции Д. Ю. Гопнера по информированию ЦК РКП (б) о ситуации в белорусском правительстве [30, л. 8]. Именно поэтому предложение о выдвижении А. А. Иоффе на пост главы ЛитБел ССР, которое было озвучено на заседании ЦБ КП(б)Б 1–2 февраля 1919 г. Я. М. Свердловым, И. И. Найденковым, не было поддержано центральным руководством. Кроме того, срочно в Вильно был направлен К. А. Машицкий, который присутствовал на заседании ЦБ КП(б) Б 2–3 февраля 1919 г., в качестве представителя так называемого «дипломатического корпуса» [220, с. 93].

Ключевой причиной командирования А. А. Иоффе в Вильно стала вероятность начала советско-польских переговоров. Так, на встрече Р. В. Пикеля и И. И. Рейнгольда с Я. М. Свердловым в Москве, кроме решения вопроса выделения Витебской, Могилевской и Смоленской губерний из состава БССР, были затронуты и взаимоотношения БССР (ЛитБел ССР) с Польшей. В итоге Я. М. Свердлов настаивал на заключении с польским руководством соглашения, которое решит все спорные территориальные вопросы между сторонами. Председатель ВЦИК РСФСР рекомендовал «для дипломатии использовать Иоффе» [220, с. 92].

А. А. Иоффе должен был представлять ЛитБел ССР на этих переговорах. Центральное советское руководство всеми возможными и невозможными средствами стремилось к выставлению ЛитБел ССР в качестве самостоятельной международной единицы, настаивало на решении всех спорных территориальных вопросов, которые существовали между Польшей, Литвой и Беларусью, непосредственно через переговоры с представителями объединенной советской республики.

На заседании ЦБ КП (б) Б 22 января 1919 г. А. А. Иоффе отмечал, что «претензии Польши могут быть решены частично дипломатическим путем. Поэтому удобней, чтобы она столкнулась с буферами – Литвой и Беларусью» [220, с. 81]. В ноте народного комиссара иностранных дел РСФСР к министру иностранных дел Польши, направленной 10 февраля 1919 г. как ответ на ноту от 7 февраля 1919 г., указывалось, что «вопросы, касающиеся территориальных соглашений, должны будут решаться путём переговоров с правительствами Советских Республик Литвы и Беларуси, касающиеся их непосредственно, и к которым мы собираемся обратиться с предложением наших услуг» [78, с. 69].

Дипломатическая переписка была начата задолго до первых военных столкновений (февраль 1919 г.). Продвижение войск Красной Армии вглубь литовско-белорусских территорий вызвали протесты со стороны польского правительства. 22 декабря 1918 г. была направлена нота Министерства иностранных дел Польши, в которой министр Л. Василевский в категорической форме обвинил советскую сторону в незаконном захвате земель, которые не принадлежат ей по закону. Это дало толчок к продолжительной переписке между сторонами.

На основе принятого 13 ноября 1918 г. постановления ВЦИК об аннулировании Брест-Литовского мирного договора Красная Армия начала постепенно продвигаться на запад, занимая следом за германскими войсками белорусские земли. Командующий Западной армией А. Е. Снесерёв отдал приказы от 9 и 13 декабря 1918 г., в которых Красной Армии ставилась задача выйти на линию Вильно – Гродно – Мосты – Лунинец – Пинск и врываться в этнографические границы Польши [267, с. 78]. Руководство РСФСР считало, что, если советские войска остановятся на данной линии, то не нарушат этническую границу Польского государства. В феврале 1919 г. А. А. Иоффе настойчиво рекомендовал Г. В. Чичерину принять все меры против вторжения в бесспорно польские области («Конгрессувка»), что может быть расценено польской стороной как непосредственная причина для военного конфликта [32, л. 11–11 об.].

Польские же власти видели ситуацию с другой стороны. Установление советской власти в Беларуси и размещение на ее территории частей Красной Армии уже были расценены польской стороной как оккупация польских территорий. В ноте Министерства иностранных дел Польши от 30 декабря 1918 г. польское правительство обвинило большевиков в проведении «агрессивной и империалистической политики». Министр иностранных дел Л. Василевский заявил, что нахождение Красной Армии на белорусских землях затрагивает жизненные интересы поляков и в связи с этим, предупреждал о готовности польского правительства «охранять вооруженным путём неприкосновенность территорий, населённых польской нацией, против вторжения войск русского Советского правительства» [78, с. 17]. Польские власти отказывались установить дипломатические отношения с РСФСР и признать национальные советские республики, которые были созданы в конце 1918 г. – начале 1919 г. в Беларуси, Украине и Прибалтике.

2-5 января 1919 г. в Варшаве находилась дипломатическая миссия В. Ястрежебского с целью установления товарооборота между РСФСР и Польшей. Неофициальные встречи с министром работы и социальной защиты Ю. Ивановским и министром иностранных дел Л. Василевским не дали желанных результатов. Предложения Я. Ястрежебского об обмене каменного угля на кокс, покупке цинка и металлической посуды оказались не выгодными для польской стороны по причинам внешнеполитического характера. Занятие Красной Армией Вильно, ее столкновение с отделениями Самообороны Литвы и Беларуси стали основой для выставления польской стороной обвинения в агрессивных намерениях Советской России и в ведении «неофициальной войны» [438, s. 19]. Но в итоге неформальных переговоров с представителями ЦК ППС В. Ястрежебскому было поручено передать народному комиссару иностранных дел Г. В. Чичерину о своей готовности вести неофициальные переговоры с советской стороной, однако, при условии «признания СНК РСФСР независимости Польши, созыва Учредительного Собрания при Съезде Советов рабочих депутатов в Литве для самоопределения Литвы; обещания не вторжения Красной Армии в границы Польши» [438, s. 20].

Напряженность отношений между сторонами вылилась в агрессивные действия против членов российской делегации общества Красного Креста. На территории Высоко-Мазовецкого уезда в январе 1919 г. часть этой делегации была убита польскими солдатами. Дело приобрело огромное общественное и международное звучание, на страницах периодической печати неоднократно обращалось внимание на этот вопрос. Однако, несмотря на незавершенность процесса расследования, вся ответственность возлагалась на польскую сторону. Советское же руководство в ответ на эти противоправные действия, интернировала членов делегаций Регентского Совета и Комиссии по делам военнопленных [216, с. 13–14]. Именно по этим причинам в рядах польского руководства появилась идея по направлению специальной миссии, что будет действовать под прикрытием решения вопросов общества Красного Креста (обмен военнопленными, решение дела миссии Российского общества Красного Креста). В Министерстве иностранных дел Польши не было больших споров по вопросу кандидатуры руководителя этой миссии. Во главе ее был поставлен А. И. Венцковский, который имел неплохие связи среди советской политической элиты, был хорошо знаком с российским социалистическим движением. Внешнеполитическое ведомство Польши предписывало руководителю «вступить в отношения с советским правительством по различным вопросам, поднятых последним, которые находятся в интересах двух правительств и которые необходимо в скором времени решить» [78, с. 68–70]. В свою очередь, вместе с официальными полномочиями А. И. Венцковскому было вручено письмо-предложение ЦРК ППС в адрес ЦК РКП (б), в котором рассматривалась в качестве вероятной плебисцитарная альтернатива. Именно проведение голосования среди местного населения спорных территорий, в том числе и белорусских земель, станет возможным средством предотвратить военный конфликт и стать мирным способом решения территориальных споров между сторонами.