Текст книги "В паутине преступлений"

– Легко сказать – убеди! – Анна Карповна мотнула поседевшей головой. – Говорить об этом всё равно, что людям соль на раны сыпать!

Георгий, забыв о еде, решительно встал, сорвал с вешалки кепку.

– Я знаю, кто это преступление совершил! – и замолчал. Хоть мать и не была болтлива – всё же не следовало об этом распространяться раньше времени. У него внезапно мелькнула мысль, поговорить с Денисом.

Паренька он нашёл возле сарая, где тот выкашивал заросли пырея, сурепки и крапивы.

– Ого, как ты вымахал, пока я служил в армии!

– Ты тоже не маленький! – улыбнулся тот, отложив косу и пожав протянутую Георгием руку.

– Как дела? – спросил Поляков, когда присели на завалинку скособочившейся бабкиной избушки.

– Надоела эта учёба, – неохотно протянул Денис, теребя заросший вихор. – Всё равно я никуда после школы не поступлю. На что мне учиться – на бабкину пенсию? А ей самой на что жить?

– Ну, это ты зря! Ты паренёк сметливый, сообразительный, сумеешь пробиться в жизни – только в школе не запускай учёбу! – От поощрительных слов старшего товарища глаза Дениса вспыхнули, осветились радостью. Как мало порой человеку надо, чтобы окрылить его. Похвала, благодарность, как стимул к движению вперёд, нужны каждому. Недаром говорят, доброе слово и кошке приятно! Но люди чаще ругают, критикуют друг друга, забывая при этом сказать вдохновляющие слова в адрес другого.

– Мне, Денис, твоя помощь нужна! – Тот вопросительно уставился на старшего друга. – Надо разоблачить хорошо знакомую тебе троицу. Ты ничего не слышал о дочери наших соседей?

– Ходят слухи якобы снасильничали Таньку. Думаю, это дело рук Евстигнея с дружками! – Поляков оглянулся на подростка и догадался, тот испытывает гнев, – брови насуплены, бледные губы плотно сжаты, суженные глаза острыми лезвиями сверкают.

– Правильно думаешь! – одобрительно кивнул молодой милиционер. – За старое взялись! Если их не остановить, они совершат новое мерзкое преступление. Только нужно так умно разоблачить их, чтобы те не смогли ничего отрицать и уйти от наказания. Сам понимаешь, Танька с родителями из-за боязни огласки нам в этом деле не помощники. Нам с тобой надо составить план, как вывести преступников на чистую воду. Откуда тебе стало известно про Танину беду? Сама она, её родители об этом не могли никому рассказать. Значит?..

– Значит, Евстигней с дружками кому-то похвастались – так и пошла молва по селу, – продолжил его мысль Денис.

– Правильно! Нам предстоит по цепочке найти того или тех, кому они доверили свою неприглядную тайну, и уговорить пойти их в свидетели. С этого и начнём действовать!

– Здорово! – подросток от нетерпения протёр руку об руку.

– Денис, а ты сможешь рассказать, как они измывались над тобой? – Поляков строго посмотрел на подростка, потупившего голову. – Неужели не осмелишься это сделать и простишь им все унижения? Так и будешь молчать всю жизнь, а они продолжать посмеиваться над тобой.

– Мне огласка тоже ни к чему! – покусывая губы, робко промолвил паренёк и снова опустил стеснительные глаза. Психологическая травма, полученная в детстве, не осталась без последствий – у него выработался комплекс неполноценности – растревоженная душа его неприятно заныла.

Поляков нахмурился.

– Всё равно они, чувствуя свою безнаказанность, не будут молчать, выждав удобный момент, подгадят тебе, расскажут или твоим друзьям или девушке, когда она появится у тебя. Ты будешь сгорать со стыда, а они хихикать и хохотать от удовольствия. Надо, чтобы они по полной отсидели, чтобы неповадно было впредь так поступать.

– Я подумаю, – подросток отвёл глаза. – Может, и решусь…

– А почему нет? – Георгий весело заулыбался. – Мы с тобой вместе всех насильников переловим!

Георгий с Денисом, которого старшему товарищу удалось убедить в бесполезности молчания, найдя свидетелей и дав показания сами, помогли следствию быстро довести дело до суда. Преступная троица понесла заслуженное наказание. Полякову руководство РОВД вынесло благодарность за содействие в раскрытии первого в его милицейской практике преступления, а Дениса поощрило ручными часами.

Вскоре Георгия, как перспективного специалиста, послали учиться в четырёхгодичную Высшую школу милиции в г. Омске. За ним последовала жена Вероника. В Омске у супругов родилось двое детей – сын и дочь.

Предыстория семейной их жизни была незамысловатой и простой. Вероника была дочкой председателя колхоза и самой красивой девчонкой в классе. Она нравилась всем мальчишкам без исключения. Выбор в пользу Георгия девушка сделала сама, и это льстило его самолюбию. Однажды в канун его ухода в армию они случайно встретились на улице райцентра и разговорились.

– Зря ты бросил школу, – искоса поглядывая на него, сказала Вероника. – Все жалели, что тебя нет в классе.

– А ты?

– Что я? – она отвела завитую прядь пышных чёрных волос с миловидного личика, подняла на него непонимающие карие глаза.

– Ты пожалела, что я больше не пришёл в школу?

– Ну да, – покраснев, произнесла девушка и, отведя тёмный омут глаз, добавила: – Без тебя скучно стало в классе…

Лицо парня тоже залило алой краской. Значит, не ошибался: он со своей подростковой нескладностью и угловатостью, нравился первой красавице их класса. Но он, чтобы привлечь её внимание и скрыть юношескую робость, только задирал её. То за косы дёрнет Веронику, то подкинет какую-нибудь неловкую шутку в её адрес. Она, конечно, в долгу не оставалась. Отворачивалась от него, заговаривала с каким-нибудь мальчишкой, для которого была кумиром. Георгий, не понимая тогда её маленькой и наивной хитрости, целью которой была вызвать у него ревность, злился и, толкнув дверь класса, демонстративно выходил вон.

– А меня в армию забирают, – сказал он, заполняя неловкую паузу.

– Я знаю, – теребя в руках поясок платья, Вероника грустно улыбнулась.

– Придёшь на мои проводы? – он выжидательно уставился на бывшую одноклассницу большими серыми глазами.

– Приду, если пригласишь, – скосив на него пристальный тёмно-карий взгляд, ответила та.

– Так я приглашаю! – воскликнул радостно окрылённый юноша. От сброшенного в кровь адреналина им овладела эйфория. – В воскресенье в восемь вечера. Буду ждать!

Вероника пришла с опозданием на час. Георгий в ожидании девушки места себе не находил, сердце его трепетало – придёт – не придёт? Чутко вслушивался, как в переднюю входили опоздавшие. Их шумно, с упрёками встречали женщины-родственницы, обслуживающие гостей. При появлении Вероники на пороге их дома в ярком крепдешиновом платье и с бусами на шее он рванул из-за накрытого, ломившегося от горячих блюд и закусок стола, подбежал к ней. Взяв за руку, парень под завистливые взгляды друзей, как и он, симпатизирующих Веронике, повёл в горницу, усадил рядом с собой на почётное место, под образами. Ухаживая за ней, предлагал попробовать и подвигал ближе к ней понравившуюся еду. «Рекрут» был горд, что Вероника выбрала его, выпячивал грудь и в перерыве между застольями ни на минуту не отпускал руку девушки из своей, танцевал с ней под звуки гармоники и, с трепетной нежностью прикасаясь к завиткам чёрных волос своей избранницы, допытывался, будет ли она ждать его из армии. Та, заливаясь алым румянцем, отвечала утвердительно и, в самом деле, верно ждала, часто писала письма своему солдату.

«Вероника, дорогая моя, здравствуй! – написал он однажды в ответ на самоподготовке. – Не передать словами, как я скучаю по тебе! Как ты, моя студентка и красавица? У меня всё замечательно – приобретённые в учебке г. Белгорода военные специальности – механика-водителя и «считывающего», очень пригодились мне».

Михаил откинулся на спинке стула, думая о том, стоит ли девушке сообщать, да и интересно ли ей будет, что в части он определяет и передаёт данные о местонахождении международных летательных аппаратов ракетчикам – лётчикам истребительной авиации. Служба в элитных радиотехнических войсках была, отнюдь, не лёгкой. Тем не менее, Михаил сумел отлично проявить себя. В одном из учений по определению параметров «вражеского» самолёта из девяти радиолокационных станций справилась с заданием лишь команда, в котором состоял Георгий Поляков, что было свидетельством высокого профессионализма, и всему личному составу подразделения была объявлена благодарность. Пожалуй, эти подробности ей ни к чему – ещё подумает, что он хвастается. А вот о заслуженном им десятидневном отпуске домой, наверно, стоит сообщить заранее. Дописав письмо, парень размечтался о том времени, когда он с красавицей-невестой и с друзьями на тройках лошадей, с упряжью, разукрашенной вышитыми цветными мулине полотенцами, и с колокольчиками на дугах поедет расписываться в сельский Совет. Прежде чем усядутся за свадебные столы, под весёлый звон колокольчиков и переливы звонкой гармоники с песнями, весёлым гиканьем и свистом пронесутся и по улицам родного села.

В ночных фантазиях парень приводил молодую жену в родительский дом, где она, проснувшись утром, хозяйничает на кухне в ситцевом халатике и косынке, укрывавшей её чёрные, слегка растрёпанные волосы на голове. Георгий ловил себя на мысли, что она великолепна! Просыпаясь, он желал первой видеть только её. В своих мечтах молоденький солдат прижимал девушку к себе, засыпал и просыпался в её объятиях. Как же хотелось ему, чтобы та прямо сейчас сняла с него одеяло и прилегла рядом, вытянувшись стройным, красивым телом, засыпала на его груди, слушая биение сердца, которое бьётся для неё. Какое счастье по ночам с безмерной, нерастраченной страстью заниматься с нею любовью!

                        ***

После окончания учебного заведения в Омске молодого лейтенанта Георгия Полякова направили в распоряжение Дзержинского района милиции г. Оренбурга в качестве оперуполномоченного. А оттуда – в Холодные Ключи, на территории которого велась комсомольско-молодёжная стройка третьей заключительной очереди газоперерабатывающего завода плюс гелиевого. В числе строителей были и категории условно осуждённых и досрочно освобождённых заключённых, что было большой головной болью для территориальной милиции. Во время выдачи авансов и зарплат завязывались пьяные драки, беспокоили население поножовщина, кражи, разбои, что отрицательно влияло и на криминальную обстановку в целом. Молодой лейтенант активно включился в работу коллектива.

Получив задание, раскрыть мелкую кражу из буфета столовой, Поляков задумался. Из буфета исчезли 10 килограммов мяса и сладости. При таком скоплении криминальных элементов подозрение начальника ОВД Ильина, немолодого, рыхлого мужчины с близко поставленными маленькими глазками, упало на них, и он настойчиво указывал молодому сотруднику на это обстоятельство.

– Пётр Иванович, кража была совершена ночью, когда в столовой кроме сторожа не было никого – искушение немалое! А что если сам сторож стал вором! – предположил лейтенант Поляков.

– Хватит об этом! – категорично стукнув по столу, прервал его размышления мелкоглазый Ильин.

Аналитический ум Георгия редко подводил его. Чтобы не распылять напрасно усилия, лейтенант проигнорировал менторское указание своего начальника и, проявив личную инициативу, допрос начал со сторожа. Это был лысый, невзрачный мужичок с двумя резко очеркивающими лоб продольными складками. Задавая стандартные вопросы, Поляков зорко наблюдал за психоэмоциональным состоянием подозреваемого. Он знал, если брови собеседника слегка приподняты, но при этом сохраняют прямую форму, лоб пересекают продольные морщины, глаза увеличены, верхнее веко немного приподнимается, а нижнее напряжено, при этом рот приоткрыт, а губы растянуты и распрямлены над зубами – это означает, что тот испытывает страх.

– Признайтесь в содеянном, Михеев, – предложил лейтенант милиции, наблюдая за его реакцией. Сторож пытался замаскировать свои эмоции, выразить полное равнодушие к происходящему, намеренно зевнул, как будто ему хотелось спать, но всё выше описанное соответствовало действительности: колючие, ершистые брови его приподнялись над расширенными водянисто-серыми глазами, веки напряжены, а небольшой щербатый рот приоткрыт. Кроме того, на виске его тревожно билась, пульсировала кровяная жилка, выдающая волнение. – Ведь всё равно придётся отвечать.

– А вы докажите, что я украл! – ответил тот, натужно запыхтев.

Невиновный не скажет таких слов, подумал Георгий, видя, что его приёмы дают определённый эффект. Увидев на столе сторожки шахматы, предложил:

– Давайте сыграем! – он надеялся, что тот ещё чем-нибудь невольно выдаст себя. Сторож согласился, а лейтенант согласно задуманному, продолжал: – Что на кону? Если я выиграю, то вы, Михеев, расскажете, как совершили преступление. Хорошо? – Тот невольно кивнул, снова небольшая деталь, выдававшая его.

– Зачем вам 10 килограммов мяса – ведь в общежитии, где вы проживаете, приятели сразу поймут, что оно ворованное, – видя, что Михеев начал проигрывать и, огорчённый, совсем потерял бдительность, спросил оперуполномоченный.

– Да так, попутно прихватил с собой, – пожав плечами, сказал недальновидный и неопытный воришка, на этот раз с головой выдавая себя.

Расплывшийся телом Ильин ошарашено застыл в своём кресле, когда молодой лейтенант в тот же день привел признавшегося в воровстве сторожа в милицию с похищенными из буфета мясом и сладостями. Вышло, что тот, только что начавший свою работу в милиции, сумел утереть нос своему начальнику. И всё же у Петра Ивановича хватило сил, сделать вид, что ничего особенного не произошло, замять свою оплошность, вернее, просчёт в своих предположениях ледяной вежливостью и умолчанием столь оперативного раскрытия преступления лейтенантом. Самолюбие Ильина было ощутимо задето, он невзлюбил Георгия, якобы желающего выслужиться и выдвинуть себя. Тот сразу почувствовал это на себе, но в текучке дел по раскрытию новых, как мелких, так и довольно крупных преступлений лейтенант старался не думать об этом. Понимал, одна ласточка не делает весны.

Однажды вечером дежуривший на территории бараков Георгий Поляков использовал маскирующие моменты – надел не форму, а гражданскую одежду. На голову водрузил парик с чёлкой, прикрывающей лоб до самых бровей. Было по-весеннему тепло и тихо. На душистых тополях едва уловимо лопались почки. На их ветках медовыми голосами свистели птицы. Где-то томно и призывно куковала кукушка. Дежурный милиционер, как частное лицо, неторопливо прогуливался возле бараков, когда мимо него, запыхавшись, пробежал перепуганный немолодой мужчина, а следом неслась толпа условно осуждённых, возглавляемая уроженцем Чечни, по кличке Ваха с ножом в руке.

– Братва, тормози! – властный голос Полякова заставил преследователей остановиться.

– Ты кто такой? – накинулись на него те, слегка озабоченные решительным и даже категоричным тоном обычного гражданина.

Оперуполномоченный, выпрямившись, представился, а Ваха, рыжебородый и рослый детина, в чьём взгляде мелькнуло кровожадное выражение, попытался незаметно скинуть в зеленеющую на обочине траву нож. Георгий, зорко наблюдавший за «братвой», заметил этот манёвр, шагнул на обочину, поднял нож.

– А ну, построились и марш в отделение! – в голосе лейтенанта прозвучала сталь. Растерявшиеся «химики» не решились ослушаться и послушно зашагали в милицию, забыв о преследуемой ими жертве. Незнакомый мужчина, за которым гналась разъярённая толпа, даже предположить не мог, кому обязан спасением своей жизни.

Пока разбирались с задержанными, совсем стемнело. Дежурство Георгия закончилось, и он, облегчённо вздохнув, ушёл домой. На улице стало свежо, но по-прежнему тихо, в тёмно-фиолетовом небе сияли изумрудом майские игольчатые звёздочки. Дойдя до блочной коробки, где лейтенант проживал с семьёй, он поднялся на второй этаж, позвонил в дверь.

– Кто там? – послышался голос жены.

– Это я, Вероника! – ответил Георгий. Узнав супруга по голосу, женщина распахнула дверь и повернулась было, чтобы уйти в комнату. Каково же было её удивление, когда она вместо мужа увидела совершенно незнакомого мужчину. Вероника похолодела от ужаса, но реакция её была молниеносной. Резко оттолкнув в грудь так, что Георгий отлетел к лестнице, жена стремительно захлопнула дверь. Поняв, что он ненароком навёл страх на свою половинку, Поляков снял парик и снова постучал в дверь.

– Вероника, ну что так испугалась, это же я! – Долго пришлось незадачливому лейтенанту звонить в дверь и разъяснять супруге, что он был в маскировочном парике, пока та не впустила его.

Дети уже спали. Георгий, чувствуя себя виноватым, на цыпочках прошёл в ванну, помылся, сел в крошечной кухоньке за стол. Наложив мужу макароны с котлетой, Вероника, всё ещё сердясь на него, пробурчала:

– Деньги на исходе. Не хватает их от зарплаты к зарплате.

– Экономь, чтоб хватало! – пожав плечами, сухо бросил Георгий, которому не понравилась злопамятность супруги. Чтобы поставить её на место, он повёл себя со сдержанной холодностью. Почему, вернувшись с работы, он не может себе позволить окунуться в уют и теплоту взаимоотношений с обожаемой женщиной? Это, отнюдь, не только от него зависит.

– Хоть как экономь, толку нет! – вспыхнула Вероника в ответ, как ей показалось, на безразличие мужа. – Ребятишки вон как вытянулись в последнее время – запросы их растут.

– Пока ничего предложить не могу, – доедая котлету, спокойно пояснил мужчина. – Вот повысят в должности, тогда и зарплата увеличится.

– А когда можно будет ожидать этого? – Вероника, присев напротив ужинающего супруга, на этот раз поглядела на него ласково и заинтересованно.

– На этот вопрос вряд ли сейчас смогу ответить, – снова пожал он плечами.

Отделение милиции в Холодных Ключах, возглавляемое Ильиным, считалось отстающим подразделением – из-за нераскрытых преступлений, в адрес руководителя было много нареканий и замечаний. Представители партийно-советских органов, придя на очередное собрание коллектива, приглядывались к сотрудникам, кто мог бы заменить Петра Ивановича. Георгий, выступая после докладчика в прениях, позволил себе дерзость и раскритиковал начальника ОВД по поводу методов оценки работы подчинённых, чем невольно привлёк к себе внимание чиновников, здраво размышляющих, если не беречь поросли, не видать и дерева. После собрания ему предложили вступить в партию, что являлось явным сигналом к карьерному росту. Зная, что Ильин должен уйти на пенсию по возрасту, Поляков предположил: возможно, ему предложат возглавить свой коллектив. Но об этом рано говорить с Вероникой. Да и неудобно как-то получилось с критикой этой. Словно он специально подсиживал начальника. Зная жену, он был уверен, что та отметёт его сомнения категорическим жестом: «Откуда, мол, ты мог знать, что начальство ищет замену вашему Ильину?»

Вздохнув, он положил на опустевшую тарелку вилку, к неудовольствию Вероники молча придвинул к себе чашку чая, выпил его и предложил:

– Пойдём спать – завтра рано вставать!

Чтобы растопить свою досаду и раздражение жены, он встал, мягко и бережно обнял её за плечи. Вероника на мгновенье замерла, потом прильнула к своему мужчине, такому родному и милому в минуты нежной ласки. Желание, нахлынув, вдруг стало таким нестерпимо острым, что Георгий, повинуясь воспламенившемуся сердцу, взял Веронику за руку, быстро и нетерпеливо повёл её в спальню.

                  ***

Прошло более 5 лет с тех пор, как Поляков возглавил отделение в Холодных Ключах. Руководство коллективом многое дало Георгию, с его живым, восприимчивым умом, в профессиональном плане. А награды и очередные повышения в звании говорили том, что он нашёл своё истинное призвание. Что может быть лучше, когда получаешь моральное удовлетворение от любимого дела и хорошо выполненной работы! Труд без призвания непозволительная роскошь для человека, живущего один раз на Земле. Лишь полностью отдавая себя тому, что по душе, можно реализовать, выразить творческие способности, добиться материального благополучия. Да и зарабатывать деньги, занимаясь тем, что нравится, что приносит ощущение счастья и личной востребованности, намного приятнее! Поляков вспомнил разговор, состоявшийся недавно с подполковником Головановым, с высоким, статным, располагающей к себе улыбкой мужчиной.

– Энергичность и энтузиазм, с какими вы, товарищ Поляков, взялись за улучшение показателей по раскрытию уголовных дел и снижению преступности, дали эффект, – вызвав его к себе, проговорил тот, явно довольный работой подчинённого. – Должен заметить, у вас блестящие организаторские способности, которые сумели отлично проявить на практике!

– Рад был оправдать ваше доверие! – козырнув, с чувством признательности за высокую оценку произнёс капитан Поляков.

– Следующей ступенькой карьерного роста станет ваш перевод начальником уголовного розыска Ленинского отдела внутренних дел города Оренбурга, – пожав широкую, мосластую руку Георгия Михайловича, подполковник приязненно заулыбался. Собираясь с мыслями, машинально погладил короткие чёрные волосы, тронутые на висках сединой, добавил: – Наступил период громких дел и сложных преступлений, включая убийства, грабежи, – требуются деятельные, активные руководители отделов, на практике доказавшие чего они стоят.

Новый год семья Поляковых справляла дома. В углу просторного зала двухкомнатной квартиры, куда переехала семья после назначения Георгия начальником уголовного розыска и получения звания майора, блистала огнями гирлянды и разноцветными игрушками небольшая молодая елочка с алой стеклянной звёздочкой на хвойной макушке. К праздничному столу Вероника вышла в длинном вечернем платье, с макияжем на лице, шёлковые локоны черных волос волнами ниспадали на её покатые хрупкие плечи. Нарядный вид матери привёл сына и дочь, да и самого Георгия тоже в полный восторг, вызвал у него прилив нежности к сердцу. Он давно не видел жену, занятую работой и суетой повседневных забот о семье, такой ухоженной и красивой. Как всё-таки приятно, что она с рождением двух детей не обабилась, не растеряла ни былой стройности, ни женского обаяния и былой красоты. Как бы ему хотелось порой бросить напряжённую, не ограниченную временными рамками работу, выжимавшую все силы и энергию, доставших до печёнок преступников, поехать с Вероникой отдыхать на море, любоваться красотой южной природы, достопримечательностями городов на экскурсиях, наблюдать за закатом на пляже, видеть, как люди завидуют их взаимной любви.

С женой до сих пор не стыдно выйти на люди и на коллективные мероприятия. Но Новый год – праздник семейный, и Поляковы решили провести его в узком семейном кругу. Георгий открыл шампанское, детям налили лимонад. И тут раздался звонок. Чертыхнувшись, он поставил наполненный фужер на стол, поднял трубку. Дежурный сообщил, убили возле многоэтажного дома артиста драмтеатра, игравшего роль Деда Мороза и по заявкам родителей развлекающего малышей возле домашних елок.

Велев вызвать сотрудников отдела, майор Поляков сам тоже выехал к месту происшествия.

– Кроме троллейбусного билета, обнаруженного возле убитого, никаких следов, – шмыгнув простуженным носом, сообщил Володя Колобов, круглый, полнотелый, словно оправдывавший свою фамилию 30-летний лейтенант милиции. – Вернее, следы-то были, но их затоптала толпа любопытных зевак.

– Именно этот билет и станет отправной точкой в раскрытии преступления, – не раздумывая, произнёс слегка озабоченный Поляков. Он огляделся, худощавый, немолодой «Дед Мороз» лежал, откинувшись навзничь. Снег под ним растаял от крови, которая вытекала из раны, полученной от удара ножа. Палка его валялась чуть поодаль. «Видно, он сумел воспользоваться ей, защищаясь от убийцы? – мелькнуло у него. – А вот мешок унесли… ».

– Артист шёл пешком – ему не нужен был билет, следовательно, он принадлежал преступнику. Опросите прохожих и жильцов близлежащих домов, может, кто-то видел убийцу, – распорядился майор сгрудившимся подчинённым.

– Георгий Михайлович, нами были опрошены десятки людей, – докладывал утром лейтенант Владимир Колобов, поблёскивая влажно-чёрными ласковыми глазами. – Два курсанта видели агрессивную толпу пьяных молодых людей на остановке и на пути следования Деда Мороза. Я попросил составить словесный портрет предполагаемого главаря. Вот он! – парень протянул майору ватман с изображением нагло ухмыляющегося худого, лет под 30 человека.

– Это уже кое-что! – удовлетворённо проговорил начальник отдела уголовного розыска, блеснув белозубой улыбкой. Но когда увидел словесный портрет, большие серые глаза его заблистали сталью. – Довольно неприятный тип: взгляд, как у хищного зверя, нос короткий, толстый…

– Да уж, рожа далека от приятного! – неприязненно подтвердил простуженный Колобов. – Глаза мелкие, как у свиньи. Зубов нет, ощерился, словно раскрытый мусорный бак. Видно, успел побывать в местах не столь отдалённых, где и лишили его клыков.

– Каковы ваши дальнейшие действия?

– Мои ребята по горячим следам продолжают прочёсывать близлежащие дома, опрашивают жильцов, знаком ли им этот тип?

– Хорошо, о результатах, немедленно докладывайте мне! – распорядился майор. – Кстати, уйти на больничный не предлагаю, но советую принимать таблетки, а перед сном – тепловые процедуры.

– Спасибо за заботу, Георгий Михайлович, – улыбнулся в ответ лейтенант. – Жена-медсестра и так пичкает меня ими, на ночь грозилась с горчичниками ноги попарить, банки на спину поставить, если, конечно, снова не вызовут на происшествие.

– Так и быть, лечись, в следующую ночь обойдёмся без тебя!

– Спасибо! – Парень, шмыгая покрасневшим носом, удалился из кабинета начальника.

Виктора Косых по словесному портрету опознали соседи по дому. Когда светловолосый сержант Дмитрий Востриков с напарником постучались к нему в квартиру и сказали, что его задерживают по подозрению в убийстве, он струхнул, но ни в чём не признался.

– У меня алиби, я с друзьями справлял вчера Новый год! – злобно сверкнув свиными глазками, нарочито возмутился Косых.

– Ну что ж, мы пригласим их в милицию, пусть они подтвердят твоё алиби, – предложил импульсивный, но умело сдерживающий свои эмоции сержант.

Когда блондинистый Дмитрий с напарником привели Витю Косых в отдел и ввели в кабинет, тот, увидев на столе Колобова намеренно оставленный на виду подозреваемого ватман с его изображением, заржал довольный.

– Похож! Но как мой портрет оказался у вас? – удивился он.

– А это, дорогой, словесный портрет, который составили по свидетельским показаниям! – ухмыльнулся кругленький лейтенант, скосив на него выразительные влажно-чёрные глаза. – Тебя во время убийства видели возле артиста…

– Не понял! Я же говорил, что у меня алиби, – нахально произнёс тот, запустив короткопалую руку в редкие зачесанные назад волосы. Но наглость его никого не озадачила.

– Ты возглавляешь компанию из местной шпаны, – проигнорировав его слова, Колобов, блефуя, нарочито ласково продолжал: – Встретив «Деда Мороза», твои дружки потребовали его выложить выручку, полученную от родителей. Не успел артист произнести фразу: «С какой стати?», как ты, главарь, начал вырывать из его рук мешок. Тот начал сопротивляться, и тогда ты, Косых, кивнул одному из напарников, который с готовностью вынул нож и незаметно пырнул им жертву в бок. – Говоря это, Владимир делал вид, что ему доподлинно известны эти факты, виновность шайки Косых налицо. Он и не предполагал, как близок был к истине.

– Не докажете! – злобно буркнул главарь.

– Докажем! – уверенно проговорил импульсивный Востриков, сдерживая ярость.

Дальнейшее было делом техники. Поляков, получив от прокурора разрешение на обыск подозреваемых, дал соответствующее распоряжение подчинённым. Нож с остатками крови убитого и отпечатками пальцев его владельца обнаружили в доме дружка Виктора Косых. Результат был налицо.

Наконец суд вынес приговор шайке Косых.

– Читали свежий номер «Южного Урала»? – обратился Поляков к коллегам-подчинённым, вполне удовлетворённый вынесенным приговором. – Наш случай описан в этой газете под заголовком «Привет от Деда Мороза». А процесс раскрытия преступления и наши имена попали в книгу «Российский сыщик».

                        ***

В высокое чисто помытое окно с синего неба ослепительными потоками било яркое лучистое солнце, на которое нельзя было без боли взглянуть. Полковник Родин, начальник Управления уголовного розыска УВД Оренбургской области, мужчина крупный, с приятными чертами лица и с обильной сединой на русоволосой голове, щурясь, вытер платком потный лоб.

– Если в 1986 году по статистике было зарегистрировано чуть более 100 убийств по области, то в 1990 году – уже 500, то есть этот показатель увеличился в 5 раз. И эта тенденция сохраняется, – полковник Родин, зачитав цифры из лежащего перед ним отчёта, вздохнул. Отодвинув в сторону пухлую папку, устремил полный горечи взгляд на сидящего перед ним Полякова.

– Да, Виталий Фёдорович, тяжелые для страны времена, – согласился тот. – Разгул преступности и криминальных разборок…

– В Асекеевском районе пропала девочка, и никак не могут найти её, – продолжал Родин, наморщив высокий лоб и поглядев сквозь стёкла на внезапно появившееся в небе облачко, похожее на снежный сугроб. – Туда послали опытного поисковика, майора Евдокимова. «Отработаны» места возможного нахождения пропавшего ребёнка: лесные массивы, овраги, речки, подвалы, заброшенные колодцы, чердаки, сараи – а результатов нет.

– Видимо, там не обошлось, без наличия криминальной составляющей, – предположил Поляков. – Я могу съездить, попробовать разобраться.

– Назвался груздем – полезай в кузов! – гладко выбритое лицо полковника засияло от удовольствия. Он знал, там, где за дело возьмётся Поляков, – там почти всегда гарантированно обеспечен успех! – Я надеюсь, на вас, Георгий Михайлович! – доверительным тоном произнёс полковник.

– Есть! – отрапортовал тот, встав с места.

– Рассчитываю на ваш опыт, мастерство и ответственность, – Родин тоже поднялся, с чувством пожал ему руку, снова перейдя на «ты», добавил: – Удачи тебе, Георгий Михайлович!

Старший оперуполномоченный по особо важным делам Поляков по приезду на место первым делом тщательно ознакомился с собранным материалом, проанализировал его – не зная броду, не суйся в воду, вслух произнёс он любимую пословицу и с долей некоторого превосходства подумал: «Нужно использовать собранные данные по максимуму, чего, увы, не сделали местные «сыскари».

– Я изучил материалы дела, и у меня возникло подозрение, что похитить, увезти малышку мог Болотов, муж старшей сестры пропавшей девочки, – заявил он, собрав на следующий день оперативников. Сотрудники районного ОВД с удивлением воззрились на командированного офицера.