Текст книги "Встретимся через 600 лет. История любви Хранительницы сада"

Она подсмеивается над соседом – Альберто, «отстойно» одетым на ее взгляд. Но ее насмешки еще больше подстегивают Альберто, и он мечтает покорить эту дерзкую девчонку. Однажды, в рождественские праздники она позвонила ему в дверь и спросила дурацким голосом, искаженным гелием (которым она надышалась из гелиевого шарика):

–Это дом Санты?

–Санта ушел по делам. Хочешь подарок тебе дам? – ответил Альберто рифмами по привычке.

–10 баксов йе (есть –слэнг)? – проговорила Ким «гелиевым» голосом.

Альберто дал ей денег, но не смог уговорить зайти в дом. А она, довольная, побежала к своим друзьям – панкам с высоко поднятой рукой, показывая деньги.

Несколько месяцев назад Ким приползла к его дому, вся избитая и потрепанная. Она еле выговорила, что ей «дали звизды скины». Они сломали ее ирокез, порвали одежду, вываляли ее в грязи и этой же грязью намазали ей лицо. Она попросила помощи у него, потому что скинхеды знают ее адрес – они достали у нее из кармана квитанцию с домашним адресом. А родителей дома нет.

Впустив в дом свою ненаглядную, Альберто ушел в ванную, чтобы подготовить медикаменты и полотенце. Когда он вернулся, увидел, что Ким держит в руках исчерканный листок – черновик со стихами, посвященными ей. Потом она увидела свой портрет в панковском наряде, висевший на стене и ошарашенно спросила, указывая на стихи:

–Это че такое?

–Я поэт. У меня нет любимой женщины, поэтому я наугад выбрал себе даму сердца в твоем лице, чтобы было к кому обращаться в стихах о любви.

–Ты че, накуренный это писал?

Ким начала тихонько смеяться, охая от боли и придерживая руками побитые скинами бока.

Альберто промолчал.

–У меня есть знакомый чел (человек – слэнг), который пишет не просто стихи, но и музыку к ним. Он панк, как и я, – сказала она.

И Ким интонационно «проорала» шипящим голосом:

–В вену хобот ткнул комар,

Пить не может, видно, стар.

Может, просто он устал?

Лег в ладонь и там наср..

–Этот чувак для вдохновения курит травку. Мы часто встречаемся с ним на сейшенах (собрания панков на музыкальных концертах панк – музыки).

–Что тебе там нравится – атмосфера или чувство толпы? – спросил Альберто.

Ким пожала плечами:

–Заражает впечатлениями и драйвом.

–Ладно, тебе пора в ванную. Я знаю, что панки грязи не боятся, но мне неприятно смотреть на тебя. Ты моя гостья и должна подчиняться правилам моего дома. А правила таковы: я люблю чистоту и порядок.

Ким, не отвечая, молча поплелась в ванную комнату.

Когда она вернулась голая, Джастин увидел несимпатичную девушку с невыразительными чертами лица, с которого смыта косметика. Но это открытие его нисколько не оттолкнуло. Он относится к тем мужчинам, которые убеждены, что красота женщины – в умении оригинально подать себя . На ее шее он увидел татуировку «Punks not dead» (панки никогда не умрут – свободный перевод с англ.).

Альберто сходил в ванную и принес ей махровый халат:

–Оденься, а то холодно смотреть на тебя.

–Хочешь, почитаю свои стихи? – спросил он.

–Не – а. Я же прочитала, что ты там насочинял. Скучно.

–А ты сама любишь поэзию?

–Ага. Панки хой! Попса – отстой! – прокричала Ким и засмеялась. – Как тебе такая поэзия? А че, рифма есть. Это ведь главное в стихах, правильно? Кстати, год назад я познакомилась еще с одним стихоплетом – готом. Заметил рифму? – снова засмеялась Ким.

–На стриту шляпила (собирала деньги в шляпу за пение панков на улице – слэнг) и он подошел ко мне. Знаешь, кто такие готы? Ну, одетые в похоронную одежду и на кладбищах собираются. Вампирами еще себя представляют. На вид чувак такой красивый, стихи загробные читает. Пригласил меня к себе в гости. Буханули. Ну, шпили – вили (сексуальные отношения – слэнг), уснули. Проснулась от сильной боли. Прикинь, он вцепился своими зубами в мое плечо. Кусает и кровь пьет, сука.

–Эй, – говорю, – ты это, осади, брателла. Он не обращает на меня внимания. Хорошо, что он мелковатый по сравнению со мной, оттолкнула и свалила с его флэта (квартиры – слэнг, от англ. flat).

Неожиданно Альберто проявил необычайный интерес к этому рассказу.

–Он настоящий вампир? – спросил он.

–Да ну! Понтуется. Нет никаких вампиров, оборотней, эльфов, гномов и прочей греботы. Оригинальным казаться хочет.

–Покажи плечо.

–Да вот, смотри. Следов от зубов нет, просто кожа с мясом содрана. Шрам длинный довольно. Рану затянуло, но почему – то ноет постоянно. Может его слюна попала?

–Давай намажу хорошей мазью. И с собой дам. У меня способности к медицине: хочешь, не верь, но у меня есть интуиция, я подсознательно угадываю, какое лекарство лучше и если уж я промыл рану и забинтовал ее, то точно заживет. Многие мои друзья обращаются ко мне за советом, даже ночью по телефону будят, чтобы спросить, надо ли идти к врачу или домашним лечением обойтись можно. Свою семью, можно сказать, сам лечу. В кого у меня такие способности, я не знаю. В моем роду нет медиков, в основном – бизнесмены, политики, есть даже художник. Да и сам я поэт, певец прекрасного и эстэт… – закончил Альберто свою речь рифмой.

–Может, ты экстрасенс или целитель? Хотя, я не верю в них.

Альберто намазал ей плечо и задумался. В его памяти всплыла картинка из повторяющегося сна о незнакомом ему молодом враче (откуда он знает его профессию?), осматривающим симпатичную пациентку – черноволосую девушку.

–Виски будешь? – спросил он.

–Давай.

Альберто принес выпивку, и они сели на диван. Он включил негромко музыкальный канал по телевизору.

–Попса, конечно, отстой, но не хочется грубой музыки рядом с тобой, – улыбнулся он своему рифмоплетству.

–Да ладно, пусть играет тихая попса, у меня голова все еще разламывается. Скины, козлы, всю башку разбили.

–Алкоголь снимет боль, – опять срифмовал Альберто.

–Слушай, а ты че постоянно стихами говоришь? Я с тобой тоже зарифмовалась – стихоплетом – готом, буханули – уснули. Заразилась.

Они рассмеялись. Альберто почувствовал непреодолимую тягу впиться зубами в ее плечо и мельком подумал, что раньше у него не было садистских наклонностей по отношению к женщинам. У Альберто закружилась голова. Он посмотрел на нее многозначительно и сказал:

–Хочется укусить тебя за другое плечо.

–Да ты че? – ответила Ким.

Они снова рассмеялись.

–А если я на тебя нападу? – спросил он.

–Не пугай. Я не уйду.

–Давненько ждал я встречи с тобой.

–Ой!

–Можно я лягу к тебе на колени?

–Доктор вылечит меня от мигрени?

Альберто вытянулся на диване и продолжил:

–Останься со мной.

–Одаришь любовью меня неземной?

–Да. И звезды к ногам твоим брошу…

Альберто потянулся к коробочке, стоявшей на тумбочке, открыл ее и высыпал под ноги Ким несколько разноцветных камешков, которые недавно приобрел на экскурсии по ювелирной фабрике.

–Подарок хороший. Романтичный ты мой герой… Но я бесплатно останусь тобой.

И осталась, нахалка! Представляете, Изольда и Лаура? Поэтесса мне нашлась. Джульетта с ирокезом! Я знаю, что вы и Альберто не считаете поэтом: я не забыла, как вы хохотали на нашей последней встрече, когда я читала его стихи. Может быть, он не гениален, но у него есть удачные находки, это я говорю вам, как состоявшаяся поэтесса. А вы могли бы из вежливости воздержаться от насмешек. Я чувствую, что читая эти строки, вы улыбаетесь. Это не справедливо.

А этой девицей я просто возмущена. Несмотря на то, что Ким человек, она не намного красивее меня. Расположилась на моем диване, на котором я обычно слушаю, как он сочиняет стихи. Увы, стихи посвящены этой никчемной пустышке, которая даже не интересуется его творчеством. Кто, как не я, понимает его? И кто, как не я, теплыми летними вечерами навевает ему грезы о прекрасных мирах, которые он никогда в жизни не видел, и которые описывает потом в своих стихах? Часто, незримо присутствуя рядом с ним, дремлющим в гамаке, я вплетаю в его сны свой легкий прозрачный образ и шепчу ему о любви. Едва заметное прикосновение моих рук, больше похожее на слабое дуновение ветерка, волнует его душу и вызывает в ней отклик. После такого сна он поспешно хватается за ручку и бумагу, чтобы описать чувство неземного ликования, которое он ощутил во сне. И что же? Свои стихи он заканчивает словами восхищения красотой Ким. И напоследок восклицает в разных вариациях: ты прекрасна, как фея, чей образ я неясно увидел во сне, и чьи легкие руки нежно коснулись моей обнаженной души. Это просто глупость – приписывать какой– то неформалке мои качества!

Я была так обижена на Альберто из – за его отношений с Ким, что решила проститься с ним навсегда, вмешавшись в его сновидение. Однажды, рано утром, зазвонил его мобильный. Ему не хотелось просыпаться, но уподобившись людям, опаздывающим на работу, он мысленно представил, что встал и подошел к письменному столу, на котором стоял на зарядке телефон.

–Але! – услышал Альберто мой музыкальный голос и произношение с едва заметным акцентом. – Прощай. Навсегда. Я ухожу от тебя и, может быть, выйду замуж за другого.

Я всхлипнула.

–Спасибо тебе за то время, что мы провели с тобой вместе в твоем саду! Я знаю наизусть все твои чудесные стихи и буду беречь их в своей памяти.

Альберто соскочил с постели и полусонный начал писать неровным почерком наброски нового стихотворения о том, как Муза явилась ему во сне и сообщила, что покидает его навсегда, «выходит замуж», – то есть уходит к другому поэту.

Но так как я очень люблю его, я не смогла отказаться от него навсегда и продолжала встречаться с ним в образе белой кошки в его саду. И я продолжала следить за его жизнью.

Глава 2.

Череда смертей.

Однажды Альберто отправился на выставку картин современных художников. Он посетил все залы и утомленный пошел к выходу. Рассеянно глядя по сторонам, Альберто обдумывал философский вопрос – может ли душа художника считаться бессмертной, если потомки восхищены его работами? Знает ли дух почившего живописца, что говорят о нем и о его творчестве? Задумавшись, Альберто налетел на кристально прозрачную стеклянную стену, приняв ее за свободный выход. Стекло треснуло, и он упал на пол. К счастью, не поранился. Несколько посетителей выставки кинулись к нему и помогли встать. Справа от него раздался безудержный женский смех. Все обернулись, и кто – то из присутствующих предосудительно покачал головой.

–Альберто!

Он повернулся на голос. Оказалось, что это была его одноклассница – Беатрис. Когда он был подростком, они вместе учились в школе. Она нравилась ему, но он стеснялся признаться ей в этом.

–Извини, не могу удержаться от смеха, – сказала она.

Они вместе вышли из музея, и Альберто пригласил ее в ближайшее кафе. За чашкой кофе они вспомнили, как водится у всех, о школьных годах. Беатрис рассказала, что сейчас она медик по профессии и работает в больнице.

–Чем занимаешься ты? – спросила она.

–Я поэт, – ответил он, отметив мысленно, что за те годы, что они не виделись, Беатрис стала еще более в его вкусе: пышное телосложение, черные волосы, убранные в высокий короткий хвост, и веселое выражение глаз.

–Странно, я думала, что ты занимаешься бизнесом своей семьи.

–Мне с детства нравилось рифмовать слова. Кстати, целая тетрадь стихов о подростковой любви посвящена тебе.

–Почитаешь? – искренне заинтересовалась Беатрис.

–Конечно.

–Ты не замужем?

–Нет. Развелась недавно, и детей завести не получилось.

–Я тоже не женат.

Когда они вышли из кафе, наступил вечер. Они пошли на набережную, и Беатрис предложила искупаться. Пляж был пустынным, как всегда в это время. После купания, мокрые, они вернулись к своим машинам, оставленным около кафе.

–Я приглашаю тебя на свой день рождения, – сказал Альберто. Завтра днем. Ты будешь единственной гостьей.

–Днем я на работе. Вечером, если не возражаешь. Надо же, какое совпадение – только встретились с тобой, а у тебя день рождения.

–Если честно, то мои именины будут через полгода. Просто я решил перенести праздник на завтра, чтобы твое присутствие стало моим самым желанным подарком.

–Ты говоришь, как влюбленный поэт!

–Так и есть, – ответил Альберто, вспомнив почему – то Ким. Девочка – панк все еще не ушла из его грез. Но встреча с Беатрис раздула в его сердце слабенькую искру прежней симпатии.

–До завтра, Би, – сказал Альберто, взволнованно думая о завтрашней встрече.

–Пока, – ответила Беатрис, одарив его кокетливой улыбкой.

***

На следующий вечер Беатрис пришла к Альберто домой. Несмотря на то, что он был поэтом, Альберто ненавидел вечера при свечах со специально сервированным столом. Это казалось ему пошлостью и стандартом, который используют миллионы людей на всех континентах. Вместо этого, на свидании, он заказывал пиццу, не интересуясь, любит ли ее женщина, и угощал виски. А также ему нравилось дарить драгоценности.

Он надел на шею Беатрис золотую цепочку с изумрудной подвеской и пригласил ее на террасу. Неяркий свет падал на них из комнаты. Фонарь около дома освещал тротуар, усыпанный опавшими мандаринами, которые Альберто специально не убирал, как это делали его соседи: он находил подобный вид живописным. Аромат от перезрелых плодов был густым, но не удушающим в прохладном южном воздухе. К нему примешивался запах темно – красных роз, посаженных вплотную к крыльцу. Низкие звезды сверкали бриллиантами.

Альберто начал в полголоса читать стихи, написанные когда – то для нее. Он специально восстановил их в памяти по своим записям, чтобы читать наизусть. Постепенно его голос окреп: он увлекся, и бывшие чувства проснулись в его груди.

В это время Ким возвращалась домой и, проходя мимо них, крикнула с насмешкой в голосе:

–Че это за чувиха с тобой?

–Моя бывшая одноклассница. Не называй ее чувихой.

Ким без приглашения повернула к его дому и поднялась на террасу по высокому мраморному крыльцу.

–Не предложишь мне выпить? – спросила она.

Альберто сходил к бару, находившемуся в глубине комнаты, и принес ей виски. Ким выпила его несколькими глотками.

–Ну, и как тебя зовут, курочка? – обратилась она добродушным тоном к девушке.

–Ким, или веди себя нормально или я прогоню тебя, – взорвался Альберто.

–А я что тебе мешаю теперь? – спросила она злобно.

–Ты же панк, у тебя нет уважения к обывателю, такому, как я. Что тебя смущает?

–Меня смущает, что мы с тобой так часто спим друг с другом, что нас можно принять за мужа и жену. Или я только для постели, а эта курятина для души? Ты стихи ей пишешь?

Не успел Альберто ответить Ким, как она достала из кармана какой– то стальной предмет и ударила им по лицу Беатрис, которая вскрикнула от боли и упала. Она так громко зарыдала, что выскочили соседи из близлежащих домов. Альберто закручивал руки Ким, а она, матерясь на всю улицу, призывала людей на помощь. Рассвирепев, Альберто подтянул ее к себе и вцепился зубами в ее горло. Он почувствовал пьянящий вкус крови и остановился, чтобы насладиться им. Ким обмякла в его руках. Она потеряла сознание.

На мраморном полу скулила от боли Беатрис, закрывая сломанный нос. Подоспевшие соседи вызвали скорую. Обеих женщин увезли в больницу, а прибывшая полиция составляла протокол. Внимание полицейских привлек тот факт, что Альберто укусил Ким, о чем он сам сообщил сгоряча. Его отвезли в полицейский участок. Он позвонил матери и она, прибыв туда, внесла за него залог. Альберто отпустили. И он сразу же поехал по очереди в две больницы, чтобы узнать о самочувствии девушек.

К Беатрис его не пустили, так как ее готовили к операции. А Ким не захотела с ним разговаривать, и Альберто вернулся домой с испорченным настроением. Уставший, он мгновенно уснул и ему приснился странный сон.

Во сне было раннее утро. Шел снег с дождем. Альберто сидел у камина в плохом настроении и пил виски. Он думал о Беатрис. В это время в окно постучали. Он повернул голову и увидел сквозь мокрое стекло Беатрис в летнем платье. Темные волосы промокли и облипли ее плечи. Она дрожала от холода и пристально смотрела на него. Альберто стало не по себе: неяркий свет ненастного утра и заляпанное снегом окно превращали ее в прозрачного призрака с неясными очертаниями. В голову закралось подозрение, что он перебрал виски. Но он одернул себя: Беатрис на холоде и продрогла. Он выскочил на улицу и притащил ее в дом. Альберто укутал ее толстым пледом, вытер голову полотенцем, дал горячий сладкий чай и посадил в кресло около камина. Все это время она молчала и не отрывала от него глаз.

–Я сейчас вызову врача, не бойся, тебе помогут, – сказал он скороговоркой, потянувшись за мобильным. Ты простыла.

–Не надо, – ответила Беатрис. – Я не простыла, потому что пробыла на холоде не более трех минут. Я приехала к твоему дому на такси только что.

Альберто удивился: он не слышал звука мотора. Но ничего не сказал.

Согревшись, Беатрис оживилась. Они пили виски и весело разговаривали, – о чем, – Альберто не помнил.

Утром ему позвонила мать и сказала, что поинтересовалась состоянием Беатрис в приемном покое и ей ответили, что она умерла в 12 часов ночи. Пораженный Альберто понял, что Беатрис приходила к нему во сне, чтобы проститься с ним навсегда.

***

Дальше, Изольда и Лаура, события стали развиваться стремительно, и были похожи на детективный сериал. Распутался весь этот клубок неожиданно. Постараюсь рассказать все очень кратко и ясно.

Через некоторое время после смерти Беатрис, Ким выписали из больницы и она неожиданно умерла от отравления таллием. Криминалисты предположили, что ей подсыпали яд в еду. Так как таллий не имеет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, заметить его присутствие невозможно. А последствия его употребления похожи на симптомы, принадлежащие некоторым видам заболеваний.

Перед смертью Ким была госпитализирована и вспомнила, что в тот вечер, когда она ударила Беатрис, Альберто принес для нее из кухни виски. Находясь в тяжелом состоянии, она все – таки сумела сообщить дежурной медсестре о своей уверенности в том, что ее отравил Альберто.

Полиция заинтересовалась подробностями его жизни и выяснилось, что его одноклассница, Беатрис, работала врачом в больнице. Нуклид таллия используется в медицине для кардиологических исследований. Подозрения полиции пали на Альберто, который мог обратиться к Беатрис и попросить у нее таллий. Теперь он был первым подозреваемым. Его постоянно вызывали на бесконечные допросы.

Конечно, вы понимаете, Изольда и Лаура, все мое горе: Альберто могли обвинить в том, чего он не делал.

Тем временем, полиция, занявшись окружением Ким, установила, что в последнее время она довольно плотно общалась с байкерами. Обычно байкеры не охотно поддерживают отношения с панками, потому что относятся к ним презрительно. Но Ким была очень контактной и смогла вызвать к себе симпатию со стороны жестких парней и их бесшабашных подруг.

Но один из них, по кличке Койот, невзлюбил девушку с первого взгляда. Он был колоритным молодым человеком с широкой густой бородой и обладателем роста, фигуры и трубного голоса дикого викинга. Его лицо не было "обезображено" интеллектом современного человека. Койот утверждал, что Ким стукачка и, по его словам, ходят слухи, что она доносит властям о случаях торговли наркотиками. А у Койота были проблемы с полицией на эту тему. Он говорил своим друзьям, что доверяет им, а она единственный человек, который не проверен в их компании временем. Почему полиция задерживает его именно в те дни, когда у него в кармане дурь? Ким возражала и требовала назвать имена тех, кто указывает на нее, как на агента полиции. Койот отвечал туманно на этот вопрос и ссылался на то, что он не будет прикрываться чужими именами, потому что ему и самому понятно, что она постукивает. Их спор всегда был пересыпан неформальным и тюремным сленгом так часто, что стороннему наблюдателю, находящемуся "не в теме", было совершенно невозможно понять, о чем идет речь.

Последняя их встреча в гараже байкеров, в день госпитализации Ким с острым отравлением, закончилась скандалом: Койот ударил Ким по лицу, а она царапнула его шипами напульсника по щеке. После этого они вместе вышли из гаража и продолжали ругаться на улице. Потом Койот послал ее очень далеко и вернулся в гараж. Кто – то неуверенно припомнил, что через несколько минут Ким уехала с кем – то на байке. Никто не знал, был это мужчина или женщина: делами Ким особенно не интересовались.

Теперь Койот стал вторым подозреваемым в деле, после Альберто. Хотя оставался открытым вопрос: каким образом Койот мог бы подсыпать Ким яд, если они не общались "за чашкой кофе"? Разве что насыпал таллий в банку с энергетиком, который она постоянно пила.

Полиция начала разыскивать среди знакомых Койота тех, которые могли иметь доступ к таллию на производстве, например, при изготовлении флуоресцентных красок, термометров, пиротехники.

Обыск в доме Альберто в поисках яда ничего не дал.

Полиция стала искать человека, с которым Ким уехала из гаража после скандала с Койотом. Когда опрашивали ее соседей, кто – то из них припомнил приметы парня, который привез ее к дому на мотоцикле приблизительно в то время, когда она поругалась с Койотом. Выяснилось, что это сын известного бизнесмена, некий Гойо. Пришедшая к нему домой полиция увидела парня с костылями. Он сказал, что действительно иногда приезжал в гараж к байкерам для мелкого ремонта, но сломал обе ноги на байке, задолго до смерти Ким и показал свою медицинскую карту. Да, он подвозил как – то Ким к ее дому, но это было давно.

Гойо предположил, что Ким могли убить, подозревая, что она агент полиции: Койот называл ее стукачкой. Но способ убийства показался ему очень странным. Где байкеру взять какой – то там таллий и зачем травить? Койоту вообще не свойственно делать что – то из – под тишка, ему ближе по натуре набить морду оппоненту. Такой способ убийства больше подходит женщине.

Кстати, он вспомнил, что пока лечил переломы, одна его знакомая несколько раз просила у него байк, и он не отказывал ей. Имя ее Блэр Симс. Он предположил, что именно Блэр могла уехать с Ким из гаража в тот день, потому что они "придруживали" в последнее время.

Гойо рассказал, что эта Блэр раньше жила с парнем, который работал продавцом подержанных автомобилей. Его звали Донато. На этой работе он познакомился с покупателями – панками ( большинство неформалов – выходцы из богатых семей и иногда они в "приличном виде" проводят время со своими родственниками и пользуются достижениями цивиллизации, на приобретение которых им выдаются деньги). Донато понравилось общение с ними и он попросил разрешения посетить их тусовку. Ему назвали место и время встреч. Постепенно Донато втянулся, оброс там друзьями и привел туда же свою подругу – ту самую Блэр Симс. Но однажды он сблизился с Ким и бросил Блэр.

Эти подробности заинтересовали полицию. Дальнейшее расследование показало, что одна из подруг Блэр Симс работала в геологическом институте, где может быть таллий. Эту подругу вызвали на допрос. Через нескольких часов отпирательств, она сделала следующее признание.

Когда Блэр рассказала ей о своем намерении покончить жизнь самоубийством из – за того, что Ким увела у нее парня, подруга – геолог предложила ей отравить соперницу таллием, который используется для определения свойств минералов. Блэр согласилась. Она позвонила Ким и сказала, что ей скучно и не с кем выпить. Не согласится ли Ким составить ей компанию? Ким согласилась. Блэр заехала за ней в байкерский гараж и они поехали в бар. Блэр подсыпала яд в алкоголь.

Блэр Симс была признана виновной в отравлении Ким на основании показаний ее подруги и вынужденного собственного признания.

Я была счастлива, что мой любимый Альберто не понес наказания за чужие поступки. Надеюсь, дорогие подруженьки и друзья, я не слишком путано донесла до вас историю с отравлением Ким. Если что – то показалось вам непонятным, простите меня великодушно: я ведь все – таки поэтесса, а не мастер детективов.

Глава 3.

Мое свидание с Альберто.

Разрешите мне, дорогие читатели, «сменить пластинку», как говорят люди, и написать главу от третьего лица, чтобы и самой посмотреть на себя со стороны и вам будет интереснее смена стиля повествования.

***

Недавно друзья Альберто пригласили его отдохнуть на море, чтобы он отвлекся от пережитого. Длительные допросы, страх тюрьмы и смерть Беатрис и Ким измотали его нервную систему. Ему было тяжело перенести уход из жизни Ким, хотя симпатия к ней прошла еще в тот страшный день их ссоры. И, несмотря на то, что у него было всего две встречи с Беатрис, Альберто все еще печалился о ней. Тогда Хранительница сада – Лилиана, подумала, что должна попробовать занять освободившееся место рядом с ним.

Когда его друзья пошли искупаться в ближайшем гроте, наполненном изумрудной водой, он сидел на теплом камне и смотрел в одну точку. Лилиана собрала всю энергию, чтобы замедлить вибрации своего зыбкого тела и придать ему плотность, близкую к человеческому. Ей понадобилось около часа, чтобы научиться управлять своим новым телом. Она потренировалась говорить непослушными губами и попробовала походить, твердо ступая. Одежда Лилианы также материализовалась в нашем мире.

Она подошла к нему со спины. Альберто от неожиданности вздрогнул и бегло осмотрел ее.

–Я поссорилась со своим парнем, и он выбросил меня из машины прямо около пляжа, – сказала она.

«Лет 13 девчонке. Что она здесь делает?» – подумал Альберто. – «Нет не подросток. Показалось. Около 20. Едва заметный иностранный акцент. Платье из странной ткани, легкое, как будто соткано из плотного воздуха салатового цвета. Что это за чудище?».

–Садись. Рассказывай, откуда ты появилась.

–Я уже сказала – из машины выбросил парень.

Альберто все пристальнее всматривался в ее лицо. Светлые волосы Лилианы сильно распушились вокруг лица и плеч. Он затруднялся дать характеристику ее внешности. Не уродина, но и красавицей назвать сложно, потому что черты ее лица были непривычными для человека.

Альберто не догадывался, что видит перед собой Духа сада. Да и мудрено было бы догадаться. Из фильмов, компьютерных игр и книг он знал, что духи природы и эльфы – высокие стройные существа неземной красоты. Он не знал, что лишь некоторым людям довелось в жизни встретиться лицом к лицу с представителями параллельной цивилизации и убедиться в том, что, например, внешность русалок в понимании людей ближе к определению «некрасивые», а то и «уродливые». Люди получают знания о жителях параллельного мира в основном из книг и фильмов. Их поэты и писатели воспевают красоту духов природы и обитателей водоемов, долин и гор, приписывая им те черты лица и фигуры, которые у самих людей несут признаки идеальной красоты. Но кто – то из них знает правду, наткнувшись в интернете на фото останков настоящих русалок с рыбьим лицом. Ну, или нечисть вводит человека в транс и принимает облик красивой девушки и затягивает его в воду.

Лилиана предстала перед ним невысокой, по – детски пухленькой девушкой. Черты ее лица были немного искажены, как у лилипутов. Огромные глаза, почти бесцветные и неестественно влажные, занимали чуть ли не поллица.

Лилиана много раз смотрела любимые фильмы Альберто, примостившись у его ног и оставаясь невидимой. Ей было очень обидно осознавать, что ее скромная внешность не дотягивает до образов красиво загримированных актрис, играющих духов ручьев, полей, долин, гор и садов, приукрашенных почетными добавками к имени – царевна реки, королева заснеженных гор, принцесса цветов и садов.

Сейчас Лилиана смотрела на него доверчиво и наивно, но Альберто испытывал сверхъестественный страх, причину которого никак не мог понять.

–Меня зовут Альберто.

–А меня – Лилиана.

–Если хотите, я отвезу вас домой на своей машине.

–А можно мне побыть здесь с вами? Я не хочу возвращаться домой.

Альберто не хотелось находиться с ней рядом – ее присутствие вызывало в нем чувство страха и дискомфорта. Но, как вежливый человек, он не смог отказать девушке.

–Сколько вам лет? – спросил он.

Лилиана задумалась, боясь ошибиться в значениях человеческих лет. Альберто заметил ее замешательство.

–Вы несовершеннолетняя и хотите скрыть это? – спросил он.

–Двадцать три, – решительно ответила она, вспомнив ответ героини из фильма.

–Ну что же, тогда разрешите предложить вам виски. Правда, я не уверен, что подобный напиток предлагают юным дамам. К сожалению, у меня больше ничего нет.

К удивлению Альберто, девушка не отказалась от выпивки. Тогда он предложил ей и сигарету. Лилиана сделала глоток и сильно закашлялась: ее абсолютно «новенькое» человеческое тело, не успело привыкнуть ни к еде, ни к напиткам, потому что существовало всего час с небольшим. Джастин тревожно подумал, уж не спаивает ли он малолетку. Он помог ей прикурить и тот же самый эффект – продолжительный кашель человека, ни разу не пробовавшего табак.

–Возьми мой телефон и позвони родителям, чтобы они приехали за тобой, – сердито сказал он.

–У меня нет родителей, – жалобно проговорила Лилиана. – Я живу одна в маленькой тесной квартирке, такой крошечной, что в ней нет даже отдельной гостиной. Три в одном – кухня, спальня и комната для гостей, – процитировала она слова героини сериала, который смотрела раньше вместе с Альберто, сидя незамеченной рядом с ним на диване.

«Ну, почему я должен терпеть ее общество? Куда подевались все мои друзья? Надо сплавить ее как – то вежливо. Может, сказать, что мне надо куда – то съездить и за одним отвезти ее домой?»

–Я слышу у вас акцент, – сказал он. – Вы иностранка?

–Вам показалось. Кстати, я очень люблю стихи. Если бы вы были поэтом, я бы с удовольствием послушала, как вы их декламируете.

–Нет, я не поэт, – соврал Альберто.

«Наверное, страшно смотреть в такие бесцветные глаза – блюдца в сумерках или при слабом освещении ночью. Откуда она знает, что я пишу стихи?»

Как только он об этом подумал, неожиданно налетел шквальный ветер и с завываниями зашумел листвой нескольких деревьев у дальнего края побережья. Альберто вздрогнул.

–Я представила, каким прекрасным становится ваш сад весной и подумала, что трудно удержаться от рифм. Кстати, в ваш сад забегают дикие кошки? Они ручные?

«Что значит – забегают кошки? Что – то она начинает меня напрягать. Откуда ей знать про кошку, которую я люблю гладить, и которая часами сидит у меня на коленях летними вечерами?»

Чувство страха, появившееся при появлении девушки, стало перерастать в панический ужас. Альберто почувствовал легкий прохладный ветерок со стороны Лилианы. Заметил, что стало пасмурно. Посмотрев в сторону грота, к которому ушли друзья, он увидел боковым зрением, что образ девушки как бы размылся и потерял отчетливые очертания. Альберто в испуге прямо посмотрел на нее. В тусклом свете пасмурного дня она показалась ему неживой, особенно подчеркивали это впечатление неподвижные глаза, остановившие взгляд на нем. Зрачок в глазах невозможно было расмотреть ( не может ведь он отсутствовать?). Ее волосы как будто лежали на ветру и поэтому казались искусственными. По его спине побежали мурашки.