Текст книги "Встретимся через 600 лет. История любви Хранительницы сада"

«Ее глаза похожи на холодные окна, залепленные мокрым снегом», – подумал он. – Да и сама она какая – то холодная, неестественная. Мы здесь одни, но, мне кажется, что бояться нечего: я уверен в том, что она расположена ко мне благожелательно. Зачем она здесь?»

Альберто пристально посмотрел на ее руки.

«Почему они так неподвижны? Ну, а что, она должна махать ими? Может быть, я слишком много употребляю виски в последнее время и у меня начались проблемы с психикой? Человек ли она?»

Этот вопрос, заданный самому себе мысленно, был последней каплей, дополнившей чашу животного страха, захватившего его мозг и парализовавший его тело. Такой страх испытал он однажды в 10 лет, наткнувшись в интернете на глупую шутку, страшилку – крипипасту, называемую «Я сам из будущего": из начальных букв абзацев текста предлагается сложить фразу. Поздно вечером, в темной комнате, освещенной только экраном компьютера, такая фраза прозвучала зловеще: "не смотри, что позади тебя".

–Почитай мне свои стихи, – настойчиво попросила Лилиана. – Я вижу по твоим глазам, что ты поэт.

–Я – ни кому неизвестный стихоплет. Кто захочет слушать мои мысли, облеченные в стихи?

–Я упиваюсь твоими стихами. Я поклонница твоего творчества. Если есть хотя бы один поклонник, то ты настоящий поэт, потому что твои рифмы помогают кому – то понять себя или увидеть прекрасное в окружающем мире.

Лилиана «сгустила» свой взгляд, вводя Альберто в легкий транс, и он забыл вопрос, который чуть не слетел с его губ: откуда ты знаешь мои стихи?

В воздухе перед ним появилась сценическая площадка из белого мрамора с высокими торжественными колоннами, уходящими ввысь, и полный зал зрителей.

Альберто почувствовал дрожь в коленях – ему было страшно представить свое творчество на суд огромной толпы людей. В состоянии гипнотической прострации его не удивило то, что он видел перед собой.

–Выходи на сцену и читай свои стихи, – обратилась к нему Лилиана.

–Не бойся, здесь все любят твои поэтические рифмы.

Альберто вышел на середину сцены и начал неуверенно декламировать. Раздались крики «Браво!».

Он стал читать самозабвенно, заново переживая те чувства, которые описаны в его стихах. Ему подносили цветы и просили автографы. Альберто и в голову не приходило, что это какое – то волшебство или недоразумение. Не было никаких сомнений в том, что все происходит на самом деле.

Когда зрители и сцена исчезли, Альберто увидел, что находится вместе с Лилианой в своем доме. Вся гостиная засыпана цветами. Самый красивый букет от Лилианы. Он из белой сирени, которую любит Альберто. Кстати, он вспомнил, что слово "сирень" созвучно с именем Лилиана (Lila – сирень – исп.яз).

У Альберто неожиданно появилась твердая уверенность в том, что это галлюцинации, случившиеся от сильного стресса, связанного с последними событиями, а также – из– за слишком большой порции виски. Он посмотрел на бутылку: алкоголя осталось мало – чуть – чуть на донышке.

–Спасибо за пережитые минуты, которые мне вряд ли придется пережить в реальности, – сказал он, глядя на нее с благодарностью. – Я не знаю, кто ты. Больше всего ты похожа на русалку, потому что твои глаза, как два влажных озера. Кстати, зрачка нет, так что, возможно, ты призрак или прислужница самого дьявола. Но мне все равно.

Лилиана приблизилась к нему и поцеловала. Альберто вздрогнул: ее губы были ледяными. Ему опять стало страшно.

–Кто ты? – спросил он дрожа.

–Я та, которая любит тебя 600 лет, твои стихи и твой сад. Я – дух, живущий в твоем саду.

«Так как это глюки, бояться мне нечего», – подумал он, и страх его отпустил. Стало даже весело и интересно. Он, пошатываясь, отправился за следующей бутылкой виски к бару.

Альберто наполнил бокалы на треть, один протянул ей.

Лилиана сделала несколько крошечных глотков виски и начала хмелеть на глазах: ее новому телу не был привычен алкоголь. Да и Альберто опьянел настолько, что не заметил, как начал целовать и крепко сжимать в объятиях свою странную незнакомку. Она не сопротивлялась.

–В предыдущей жизни мы стобой уже встречались, – сказала Лилиана слегка заплетающимся языком. – Ты был врачом и тебя звали Леонардо.

–Вот почему у меня тяга к медицине, – догадался Альберто.

–Я очень любила тебя, мой Лео.

–Где твой дом и твоя …реальность? – неожиданно спросил Альберто.

–Я уже сказала тебе, что я – Хранительница сада, я забочусь о нем, оберегаю его. А моя реальность – это параллельный твоей дествительности мир. В нем я популярная поэтесса, надеюсь, талантливая. Многие стихи посвящены тебе, Леонардо.

Альберто заметил, что она назвала его Леонардо, но не стал одергивать ее. Ему захотелось послушать ее стихи. И следующие два часа Лилиана декламировала свою чудную лирику. В это врмея перед ними в воздухе сформировался своеобразный экран, на котором Альберто увидел себя в предыдущей жизни. Он с жадностью всматривался в мелькающие картины и одновременно упивался волшебными стихами Лилианы.

У Лилианы, несмотря на алкогольное опьянение, хватило ума не показывать Альберто его возлюбленную Клариссу, которая воплотилась в этой жизни в Беатрис. Ему были показаны сцены из жизни мальчика Лео с родителями – бродячими артистами; ночные прогулки с матерью и отцом , которые перекидывались вместе с сыном в волков; жизнь в доме приемной матери; учеба в медицинской школе и эпизоды о лечении пациентов. Были также показаны "кадры", на которых Лилиана явилась впервые перед доктором Леонардо в плотном теле. Альберто заметил, что Лилиана с тех пор не постарела. Когда просмотр закончился, Лилиана сказала:

–Я знаю, что ты много лет бьешься над созданием поэмы, описывающей нереальный мир фей, гномов и других волшебных существ. Должна сказать тебе, что идея и сюжет великолепные. Осталось только найти нужные рифмы и аллегории. Хочешь, будем вместе сочинять?

–Хочу. Большинство рифм в моей поэме не точны, натянуты и искажают смысл. Пойдем к компьютеру, там у меня наброски.

–Нет, ответила Лилиана.– Поэзия – это волшебство и надо создать вокруг себя старинную обстановку, располагающую к лирике.

Она отвела руку в сторону и "поймала" , неизвестно откуда взявшееся, остро заточенное гусиное перо и протянула его Альберто.

–Неси листы белой компьютерной бумаги. А вот и чернила, – снова поймала она рукой чернильницу. – И принеси пару свечей.

Когда все было приготовлено, а свечи зажжены, Лилиана села к нему на колени и обняла за шею. Они стали, перебивая друг друга, подбирать фразы.

Альберто захватил процесс творчества. Он не замечал, что высказанные им слова Лилиана исправляет другими, более точными и совершенными по стилю и по выразительным средствам. Некогда убогая, скучная поэма преображалась на глазах. Трудность заключалась только в том, что Альберто с непривычки было трудно писать пером. Чернильные кляксы летели в разные стороны – на бумагу, на пол, на их одежду.

И наконец, поэма была написана. Они перечитали ее с удовольствием и похвалили себя, крепко обнявшись и целуясь.

Альберто был в восторге от ее помощи. Он не знал, что в этот день создается популярная поэма – роман, которая займет почетное место среди гениальных литературных произведений его страны. Кроме этой поэмы ничто не имело успех из его стихотворного творчества. Он навсегда остался известным автором, создавшим единственное прекрасное произведение. Остальные его стихи были признаны публикой графоманскими. Критики поражались, насколько огромна пропасть между стихами и поэмой: такое впечатление, что писали разные люди.

***

Напомню, мои дорогие подруги о том, что последняя глава написана мною от третьего лица. Надеюсь, моя так называемая проза, не очень надоела вам.

В заключение скажу кратко, что наш любовный роман с Альберто не закончен: мы встречаемся очень часто, и с каждым разом вибрации моего эфирного тела все больше и больше замедляются, делая его плотнее, и я намного легче адаптируюсь к параллельной реальности. Это дает мне надежду на то, что мой век сократится до человеческого, и мне не грозят столетия бесцельного существования без моего любимого Леонардо – Альберто. Больше мне не перенести разлуки с ним длиною в 600 лет.

Однажды наступит момент, когда я полностью воплощусь в физическом теле и не буду вас слышать и видеть, дорогие мои, Изольда и Лаура. Не обижайтесь на меня, – вы знаете, что люди не восприимчивы к миру духов. Но я буду рассказывать о вас своим детям и показывать им крошечные фонарики, не отличимые от светлячков, которыми вы будете освещать наш сад поздним вечером, неустанно ухаживая за нашими растениями. Я расскажу им историю своей любви, не тая от них настоящего имени, которое я когда – то получила в тот миг, когда проснулась к жизни в теле Духа. Надеюсь, что смогу перевести его на человеческий язык: "Нежность белой лилии – Блеск озерной глади – Дыхание предгрозовой тишины – Аромат красного спелого яблока".

Скажу к слову, что Альберто забросил поэзию и занимается более прозаичным, но более доходным делом – ремонтом и продажей заброшенных домов. Теперь это его хобби. Но иногда, теплыми летними вечерами, заметно постаревший Альберто, неожиданно просыпается в гамаке в своем старом саду и, залюбовавшись окружающей его красотой, в интуитивном порыве собирается бежать за ручкой и бумагой, чтобы описать эти чувства. Потом безнадежно машет рукой, снова ложится в гамак и с застывшей улыбкой пытается удержать в памяти нечеткие поэтические рифмы.

Что касается меня, то в настоящее время я пишу стихи, воспевающие красоту, страдания, боль и счастливые моменты, отражающие сложность человеческой жизни. Я очень надеюсь, что в ближайшем будущем стану одной из самых любимых поэтесс той реальности и той части света, в которой мы встретились с моим возлюбленным через 600 лет.

Дорогие мои Лаура и Изольда! Тепло, которое вы дарили мне своей дружбой, всегда будет согревать мое человеческое сердце.

С любовью, ваша Лилиана.