Текст книги "В поисках безграничности"

Сумерки

После прочтения книги «Сумерки»

Дмитрия Глуховского.

 
Над землей сгустились сумерки.
В окнах свет. И среди прочих,
Есть одно – за ним без умолку
Тайны слышит Переводчик.
 
 
Толи рукопись испанская
Омут мира обнажила,
Толи жизнь уныло гадская
В безнадежности застыла.
 
 
Показалось незначительным
Всё, до этого момента
Строки правды обличительной
Из глубин веков – заветом.
 
 
Алчность, скрытая религией,
В жажду власти облачилась…
Переводчик ждёт в бессилии —
Что из древних строк открылось?
 
 
Всё, что Майя напророчили,
Вмиг с реальностью смешалось:
Зыбкость времени воочию
Сквозь пространства проявлялась…
 
 
Пронеслись землетрясения,
Перемалывая страны.
Предречённые знамения —
Смерть, цунами, ураганы…
 
 
Словно поднебесный кукольник
В пьесе чиркал между строчек…
И тогда пустился в Сумерки
Безысходно, Переводчик.
 
 
Миру времени отмеряно
Оказалось так немного…
И стучит душа потерянно
В дверь болеющего Бога…
 

Колдовство

 
Ворвался вихрь. И голоса
В визгливой взвыли амплитуде,
Как будто время на часах
Шло в никуда, из ни откуда.
 
 
Безвременье, чеканя шаг,
Пульсирует болящей веной —
Герой невыдуманных саг
Сегодня уличён в измене.
 
 
Упразднены законы дня —
В ночи иное балом правит!
И тот, кто не любил меня,
В зловещих сумерках растает.
 
 
И будет тихо догорать
В камине ритуальный слепок.
И память – свет любви стирать
Начнет услужливо и слепо…
 

«Светит месяц надо мной…»

 
Светит месяц надо мной
Тонкою полоской,
Необъятной глубиной —
Явственно и броско!
 
 
И ложатся на земле
Мертвенные тени,
Словно духи на крыле
В полночь прилетели.
 
 
Ветер тёплою волной
Выдохнет над миром,
Жуткой порванной струной
Грянет смех Сатира.
 
 
Всколыхнутся, вмиг ожив
Тени в страшной пляске!
Мысли бешено вскружив,
Замелькают маски,
 
 
И зловещий маскарад
Заморочит разум…
За полночный променад
Будешь ты наказан…
 

«Мне приснилось, как будто я сплю…»

 
Мне приснилось, как будто я сплю,
И во снах бесконечных блуждая,
Беспредельность миров познаю,
Но, увы, со своим связь теряя.
 
 
Вот я мчусь на крутых виражах,
Тормоза у авто отказали.
С криком я вырываюсь из сна,
Но в реальность прорвусь я едва ли.
 
 
Я в автобусе – рядом народ:
Дети, женщины, в оцепененьи,
И уходит машина под лёд,
Вслед за треском моста, и паденьем…
 
 
Вновь проснулась. В испарине лоб.
Самолет высоту набирает.
Камикадзе из кресла встает,
И воздушное судно взрывает…
 
 
Просыпаюсь под бешеный стук,
Много – терпящей
чувственной мышцы.
Только звездное море вокруг.
Понимаю – опять что-то снится.
 
 
Я теперь ликвидатор и маг,
Из созвездия Девы, с Тепрона.
А, казалось бы, лишь сделай шаг,
И очнуться от сна можно дома…
 
 
Я в тот раз, всё же вышла из сна.
Но с тех пор все сомнение гложет:
Где реальная грань бытия?
Или мир ЭТОТ снится мне тоже?..
 

Иронический пассаж

Соперница

 
Двадцать раз помыты руки,
Вроде надо бы за стол,
И зевает рот от скуки —
Муж опять в гараж пошел.
 
 
Там любимица машина,
Как любовница живет —
Исключительно бензином
Набивает свой живот.
 
 
Ей не нужно витаминов,
Ни изысканных диет,
Ни заморских апельсинов,
Ни продуктов винегрет.
 
 
Ей не нужно новых платьев,
Ни билетов на концерт,
Ни физических занятий.
Только вижу, что за бред?
 
 
На НЕЁ мой муж изводит
Весь семейный наш бюджет,
Целый день под ней проводит,
И ночует в гараже…
 

Монолог богатой дамы

 
У ресторана снова драка.
Ну, поезжай, водитель, друг.
Стрельбой закончится атака,
Смотреть «разборки», не досуг.
 
 
Что ухмыляешься, приятель?
Что – дама ночью и одна?
Уж таковой меня создатель
Зачем-то сделал из ребра.
 
 
Сырые улицы мелькают,
Ещё немного, и – прощай.
Таких, как я – не выбирают,
Шампанским, друг, не угощай.
 
 
Я и сама кого угодно
Могу одеть и накормить,
Стать спонсором, как это модно,
И молодую плоть купить.
 
 
А хочешь новенькую тачку,
Или махнуть со мной в круиз?
Или за ночь – «зелёных» пачку?
Я для тебя – почетный приз.
 
 
А впрочем, нет. Мне всё постыло —
Жлобы и снобы-тюфяки.
Вези – ка молча меня, милый —
Хоть это могут мужики.
 

Домашнему коту

 
Что сказать? Увы, печальный
Вышел результат.
Я же знала изначально —
Ты не виноват.
 
 
Гордость мною овладела,
Или слепота —
Удержать не захотела
Сладкого кота.
 
 
На косяк сложила руки,
Да закрыта дверь.
Ожидаю только стука —
Где ты, милый зверь?
 
 
Ты прости, мой котик милый,
В двери пропущу.
Я тебе прощу обиды,
Вкусно угощу.
 
 
Твои трепетные лапки
Приложу к губам.
Одевай, любимый тапки —
Вот и твой диван.
 

Дразнилка для пышек

 
Эх, мне бы похудеть бы
На несколько кило!
И без усилий, чтобы
Сказали – повезло!
С фигуркой обалденной
Ходить по вечерам,
И отвергая скверну,
Спать дома по ночам.
 
 
Эх, мне бы похудеть бы!
А там – держитесь все!
Слюнявые студенты
И спецы по эссе,
Крутые коммерсанты
И доктора наук.
Но лишь в пылу азарта
Не распускайте рук!
 
 
Эх, мне бы похудеть бы
И покрасивей стать,
Шикарные одежды
С фигуркой сочетать!
И я б легко порхала,
Не глядя на восторг…
Ну, а пока мечтала —
Опять отъелась впрок…
 

Страдания малолетки

 
Я решила не влюбляться
Ни за что и никогда.
Одинокою остаться,
Чтобы не было вреда.
 
 
Пуританство одолело,
И ханжа свистит во след:
– Молодежь так обнаглела,
Ни стыда, ни чести нет!
 
 
Старики пенсионеры
Осуждающе ворчат,
И, утратив все манеры,
Влезть под юбку норовят.
 
 
Боссам возраст не мешает
С малолетками грешить —
Деньги всё теперь решают —
Заплатил, и можно жить.
 
 
Я пытаюсь разобраться,
Где любовь, где суррогат.
Одинокою остаться
Мама с папой не велят.
 
 
Но ровесники, как танки,
Подъезжают напрямик.
Ни романтики, ни такта.
Не читали, может, книг?
 
 
А мужчины, что постарше,
И прекрасны, и милы,
Но для них лишь «секретаршей»
Станешь, втайне от жены.
 
 
Где вы, рыцари и принцы,
Ваши нежные слова?
Может тоже за границей,
Где все блага и права?
 
 
Но ведь я живу в России,
И мечтаю о любви
Очень чистой и красивой,
Не придуманной людьми.
 

Слово «Мужчина»

 
Мужчина – слово странное,
Возможно – иностранное;
Немного фантастичное,
И с «мужем» идентичное.
Оно созвучно мужеству,
И долгому супружеству,
И сразу представляются
Шварецнеггер и Ван Дамм.
 
 
Оно такое страстное,
И дерзкое, и властное,
Навеки покорившее,
На этом свете дам.
И коль война случается,
Оно идёт, сражается,
И защищает что-нибудь,
И для кого-нибудь.
 
 
Оно в быту послушное,
К футболу «равнодушное»,
Не любит сказки скучные,
По поводу любви.
Однако любит сладкое,
На вкусненькое падкое,
И на диване с книгою,
Любитель полежать.
 
 
Мужчина – слово нежное,
И, как стена – надёжное.
С него не забывайте лишь
Пыль изредка сдувать
 

Дева Диана

 
Юная дева Диана,
Утром встала с дивана.
Сильно постель измяла —
Женщиной нынче стала.
 
 
Глупая дева Диана,
Друг твой из-за океана,
Как портмоне его кожа —
Чернее уж быть не может.
 
 
Утро Нового года.
Где ты нашла «урода»?
Где-то на вечеринке,
От безысходности дикой.
 
 
Бедная дева Диана,
Как же была ты пьяна,
Если твой самый первый,
Вдруг оказался негром.
 
 
Дева компьютер включила,
Сайт Новогодний открыла,
Думала – что бы послать?
Кликнула в сеть: «…».
 

Скинхеды, дама и грузин

 
Некая Дама пошла в магазин —
Так вот обыденно – просто.
Ей повстречался красивый грузин
И пригласил её в гости.
 
 
Дама в смятении – квартал пройдешь —
Будут эклерчики с кремом.
Но и грузин был уж больно хорош…
Вот ведь какая дилемма.
 
 
Дом у грузина поблизости был
И он ходил пообедать.
Но у подъезда, кучкой верзил,
Вечно торчали «скинхеды».
 
 
Дама, по счастью, попалась ему
Крупного телосложенья.
Бритоголовым такая «Ля МУР»
Может внушить уваженье.
 
 
Вдруг «сумоистка» его защитит
От приставучих «бугаев»?
Только потом как толстуху «отшить»?
Вот ведь дилемма какая…
 

«С точки зрения слона…»

 
С точки зрения слона,
Я хрупка, пищу так тонко!
И ходить обречена
Лишь на двух смешных ножонках.
 
 
С точки зрения кота,
Я ужасно примитивна —
Шерсти нет и нет хвоста,
В общем, выгляжу противно.
 
 
С точки зренья хомяка,
Я чудовищно огромна.
Не ношу еду в щеках
И не рою нор укромных.
 
 
С точки зрения жука,
Некой глыбою абстрактной
Я кажусь, наверняка,
И опасно необъятной.
 
 
С точки зрения существ —
Я хоть что-то представляю,
Многогранностью естеств
Мир огромный удивляю…
 
 
С точки зрения людей
Я – неясное создание,
Отрицаний апогей,
И себя опознаванье.
 

«Я – равнодушная корова…»

 
Я – равнодушная корова,
Плывущая по краю неба —
Так неуклюже и нелепо,
Как в рифму втиснутое слово.
 
 
А рядом – тучки кучевые,
Копируют земные формы,
В пределах выверенной нормы,
И все же, выспренне кривые.
 
 
Весь мир ушедший и живущий,
Воссоздаётся в небе снова…
И отчего-то я – корова!?.
А ведь могла быть кем-то лучшим —
 
 
Большим и грозным динозавром,
Или кудрявою болонкой,
Иль человеческим ребенком,
Горгоной или Минотавром…
 
 
Но в мире бесконечных шансов,
Где все возможности – бредовы,
Я – равнодушная корова,
Плывущая по небу в трансе…
 

Ода потерянной перчатке

 
Так хорошо, что даже страшно.
Судьба дарует мне не мало!
А я, случайно, в дне вчерашнем,
Свою перчатку потеряла.
 
 
Вдруг ты валяешься в маршрутке,
На пряжке стразами сверкая.
И давят каблуки и сумки
Тебя, безжалостно сминая?
 
 
А может быть какой-то мальчик,
Тебя порезал на тесёмки
И сшил себе арабский мячик
Из кожи бархатной и тонкой.
 
 
Или какая-то старушка
Тебя в восторге примиряет?
На зависть всем своим подружкам
С тобою в сквере щеголяет.
 
 
А может мой поклонник тайный
К губам перчатку прижимает
И аромат духов вдыхая,
Меня с тоскою представляет?..
 
 
Суровость правды понимаю —
Лежишь ты где-то на помойке,
Шикарность жизни вспоминая,
И сколько стоила ты. СКОЛЬКО!..
 

 
***
 
 
Вдруг захотелось выглянуть в окно —
Рассвет, закат – какое в мире чудо?
Всё то, что мне казалось раньше сном,
Сегодня да в реальности пребудет!
 
 
Вдруг захотелось вымыть чистый дом,
Расставить по местам цветы и книги —
Весь нудный быт, что я терплю с трудом,
Стал полон притягательной интриги.
 
 
Вдруг захотелось позвонить друзьям
И поболтать, не глядя на тарифы.
И целоваться с другом – пусть нельзя —
В спортзале, приперев упрямца грифом.
 
 
И с шиком пролететь по бутикам,
И квадрацикл приобрести иль скутер…
Ну не крути, с испугом, у виска,
Ведь просто поломался мой компьютер…
 

«Ветрено на улице…»

 
Ветрено на улице,
Хмуро и безлюдно.
Старый пес сутулится
В шерстке своей скудной.
 
 
В баке бомж капается,
Кашляя натужно.
Редко попадается
То, что ему нужно.
 
 
Побрели рабочие
С булками в пакетах.
Взгляд сосредоточенный —
Мысли – о монетах:
 
 
Рабский труд кончается —
Все ли им заплатят.
А прораб «ломается» —
Вдруг, да и обманет.
 
 
Пробегают стайками
Девушки малярши —
Жир дрожит под майками —
Что же будет дальше?
 
 
На работе временной
Тяжело и скучно.
Две уже беременны —
«Проплывают» тучно.
 
 
Косит травку триммером
Паренёк в пол силы.
Клумбы по периметру
Выглядят красиво.
 
 
Весь курорт готовится
К летнему сезону…
Только ветер носится
С банкой по бетону…
 

«Постаревшие девушки бродят по улицам…»

 
Постаревшие девушки бродят по улицам,
Обнуляя кредитки в крутых бутиках.
И с слегка уловимой грустинкой любуются
На роскошные вещи, на старых телах.
 
 
Липосакции, криомассажи и пилинги,
Тонким золотом выткана кожа лица.
Постаревшие девушки – модные, стильные—
Словно скипетр несут юность душ до конца…
 
 
Если мне повезёт, я примкну
к вам застенчиво,
Приходя от диет и от йоги в экстаз…
Постаревшие девушки… Молодость вечная…
Я когда-нибудь буду одною из вас…
 

«Анапу сотрясает «Киношок» —…»

 
Анапу сотрясает «Киношок» —
В который раз съезжаются актёры.
И каждый анапчанин свой стишок
Кропает о престижных визитёрах.
 
 
И где-то вьётся конкурсная нить,
Ведя к победе фильмы, режиссёров.
И кто-то должен точно победить,
Вмиг став предметом бурных разговоров…
 
 
Ну, а для нас – помпезный фестиваль —
Бравурно лето провожает в зимы.
И как любил говаривать Паскаль —
Не слава красит, а тепло любимых…
 

Мысленный сумбур

«Открыто и непредвзято —…»

 
Открыто и непредвзято —
А как я ещё могу? —
Рассматривать постулаты
И улыбаться врагу.
 
 
Отмеривать чётко фразы,
Давая отчёт душе,
Лукавить – не сметь! Ни разу.
Не ставить другим клише.
 
 
Оправдывать чью-то слабость,
Сочувствовать и прощать.
Дарить доброту и радость,
Во снах не забыть летать.
 
 
Рабою не быть конфессий,
И помнить – всему свой срок.
Безмерность стихов «отвесить»,
Скрыв истину между строк…
 

«Возможно, я во тьме блуждаю…»

 
Возможно, я во тьме блуждаю.
Быть может, так же, как и все —
Ползу, а думаю – летаю,
Себя надеждой утешаю,
Что жизнь на нужной полосе.
 
 
В блаженстве, глупом пребывая,
И отстраняясь от проблем,
Благополучьем прикрываю
Действительность, изобретая
Себе незыблемый тотем.
 
 
Но в снах, до боли беспокойных,
Я вижу мир со стороны.
Там мне глаза откроют войны,
И неприглядность дней напомнят,
При мерном отблеске луны.
 

Измена

 
Беря от жизни маленький кредит,
Ты обещаешь миру измениться,
Как будто кто-то за тобой следит —
За пойманною в чью-то клетку птицей.
 
 
Как будто можно сущность поменять,
Или дополнить маленькой деталью,
И перестать в фантазиях летать,
И крылья заменить присущей сталью.
 
 
В заменах этих – корень всех измен,
Своей душе, и правдам, данным свыше.
А в результате, словно манекен,
Ты горд собой, но истины не слышишь.
 

Обещай

 
Обещай, что выйдешь к солнцу,
Из подземной темноты!
Цепи – кованые кольца —
Рви. Останутся следы.
 
 
Но рубцы большого стоят!
Ведь свобода – не пустяк.
Жажду перемен устроят,
Мысли, бешено свистя.
 
 
Каждый сам себе возводит,
Казематы и тиски,
Каждый сам себя изводит,
Самоедством от тоски.
 
 
Получая «сдвиг по фазе»,
Легче спрыгнуть в темноту,
И, дрожа в немом экстазе,
Выпить плена полноту.
 
 
Тяжелей, порвав с цепями,
Выходить на чистый свет,
Слившись с бывшими тенями,
Не ведя обидам счет.
 
 
Обещай, что ты прорвёшься,
Не сорвёшься, не свернешь,
И уже не ошибёшься,
В дебрях снобов и святош…
 

«Ну, ничего, бывает хуже…»

 
Ну, ничего, бывает хуже,
Необратимей и сложней,
Когда никто уже не нужен
Душе израненной твоей,
 
 
Когда обиты все пороги,
Формальности соблюдены,
Жизнь соберет с тебя налоги
Для Бога или Сатаны.
 
 
Когда никто не потревожит
Тебя, забытого людьми,
Когда талант души низложат,
Гордыню исхлестав плетьми,
 
 
Когда познанья бесполезны,
А истина – все та же ложь,
И тело источат болезни,
А за душой – лишь малый грош.
 
 
Пока всё это не настигло,
Живи и радуйся судьбе,
Что молод ты пока, и в силе,
И есть, кого любить тебе…
 

«В зависимость от скудного ума…»

 
В зависимость от скудного ума
Мы попадаем рано или поздно,
Когда уйдет познаний кутерьма,
Оставив нас в сознании коматозном.
 
 
Мы станем глухи, слепы и немы,
Слепив по памяти величья маску.
И будем делать вид, что это – мы,
Боясь разоблаченья и огласки.
 
 
Гордыня – вот оставшийся талант!
И губы поджимая, на досуге,
Злословие, как истины гарант,
Подарим мы какой – нибудь подруге…
 
 
Легко прикрыть отсутствие ума,
Но тщательно скрываемая сущность,
Проявится на внешности сама,
Сквозь видимый эффект, как вездесущность…
 

«Блуждание во тьме не то…»

 
Блуждание во тьме не то,
Чтобы всегда отягощает.
Бывает, что из всех цветов,
Лишь тьма завесу открывает.
 
 
Во тьме, блуждая, лишний раз
Есть время, чтобы поразмыслить,
Приняв свой облик без прикрас,
Себя из совершенств отчислить.
 
 
И вглядываясь в глубину
Души, скрывающей личину,
Как в незнакомую страну —
Есть шанс попасть в её глубины.
 
 
И внешний мир из темноты,
Не будет отвлекать соблазном.
Наедине с собою ты,
Возможно, осенишься важным.
 
 
И Безнадежность обретет
Совсем другие очертанья:
Тем, кто сквозь тьму на свет бредет,
Откроют смысл существованья.
 

«Очнется глупая душа…»

 
Очнется глупая душа,
Судьбой забитая до боли.
И вспомнит, как же хороша,
Была несбывшаяся воля.
 
 
Недосягаема мечта —
Чем ближе кажется, тем дальше.
А между нею – маета,
И ожидание реванша.
 
 
Ах, только б выдержать бросок,
В предубеждениях не каясь,
Платя за каждый шаг оброк,
Чтобы бежать, не спотыкаясь.
 
 
Но что маячит впереди?
И стоит ли мечта мучений?
Себя пытаюсь убедить,
В чем польза самоотречений.
 
 
Но всюду вижу только «НО»,
Обильно сдобренные грустью.
Ведь все они – одно звено,
Цепи, с которой меня спустят…
 

«Сегодня? Нет, однажды, завтра…»

 
Сегодня? Нет, однажды, завтра,
Забыв обидные дела,
Захлопну занавес театра,
Где души выжжены дотла.
 
 
И из притворства странной роли,
Что приходилось мне играть,
Я вырвусь, наконец, на волю,
Где можно вновь собою стать.
 
 
Где нет условностей барьеров,
Без ценников и ярлыков,
Где правят истина и вера,
Безмерность счастья и любовь.
 
 
Вот только дом себе построю,
Вот только вишню посажу,
Вот только внукам жизнь устрою,
И шесть романов напишу.
 
 
Но что мешает мне сегодня,
Не претворяться и не лгать?..
Лишь режиссер за нитку тронет,
И вынуждена я играть…
 

«Мой цвет одежды – черный…»

 
Мой цвет одежды – черный.
Не потому, что ночь,
Не потому, что войны,
И чьи-то души – прочь.
 
 
Не оттого, что модно,
Не траур по родне.
Стройнит и благородно?
Нет, по другой вине:
 
 
Завистливым вниманьем,
Я с ног до головы,
Как черным одеяньем,
Окутана людьми.
 

«Ну, что же, так тоже бывает…»

 
Ну, что же, так тоже бывает,
Когда из цейтнота – во тьму,
Кораблик души прибивает.
Спасибо, что хоть не ко дну.
 
 
Рутина, как тихая заводь,
Где глохнут людей голоса,
Где больше не хочется плавать,
И только покой на весах.
 
 
Друзья не узнают дорогу,
И писем уже не пришлют,
Забыв о тебе понемногу,
В житейском подобии пут.
 

«Широким путем заблуждений…»

 
Широким путем заблуждений
Я тоже со всеми прошла,
В реальности из наваждений,
Теряя все то, что нашла.
 
 
А истины мне открывались,
Заросшей тропинкой во мгле,
И только мелькнув, обрывались,
Покинув меня на земле.
 
 
Лишь раз, ощутив дуновенье
Космической правды времен,
И истины прикосновенье,
Прокравшейся в явь, или сон,
 
 
Уже не суметь мне вернуться,
На путь заблуждений и лжи.
Осталось лишь ждать, что вернутся,
Всех истинных троп миражи.
 

«Не возносись на пьедестал —…»

 
Не возносись на пьедестал —
С него ужасно больно падать.
Всегда найдётся тот фискал,
Кому твоя беда – награда.
 
 
Но если, всё же, взгромоздясь,
Ты удержался на вершине —
Не сбрасывай оттуда грязь
На тех, кто у подножья ныне!
 
 
Но выиграв – ты проиграл!
Лишь дунет перемены ветер,
И не удержит пьедестал
Бездушный, никого на свете…
 

«Ты чувствуешь, как сдавливает грудь…»

 
Ты чувствуешь, как сдавливает грудь
Внезапная, как обморок, усталость.
И ни одной причины не осталось,
Пожить еще немного, как-нибудь.
 
 
Запнулись стрелки стареньких часов,
Вдруг тишиной окутав мир бездонный.
И захлебнулся, в прошлом бой коронный,
Тебя будивший сотней голосов.
 
 
Вдруг промелькнули прожитые дни,
Весь прошлый путь – короткое мгновенье,
Как будто сна безликое смятенье,
Где смысла нет, куда ни загляни.
 
 
Но, отлежавшись, выпив «корвалол»,
Забыв к себе немыслимую жалость,
Ты вспомнишь – в жизни есть такая малость,
Как смех любимых, Фет, и Рок-н-ролл.
 

«Обещали праздники —…»

 
Обещали праздники —
Оказались будни.
Месяцы-отказники,
Завывали нудно.
 
 
Обещали радости,
Но одни лишь беды.
И злословья гадости,
В дружеских беседах.
 
 
И весну пророчили,
Но одни лишь зимы —
Лёд в душе упрочили,
Как не растопимый.
 
 
Обещали знания,
А пришло забвенье,
За одно старание —
Стать на время тенью.
 
 
Обещанья – глупости.
Разве можно верить?
Лишь по близорукости,
Не вписавшись в двери.
 
 
Принимаю все теперь,
В мере поступленья.
Только где же эта дверь —
Чуда заблужденья?
 

«Я вновь свободу ощутила!»

 
Я вновь свободу ощутила!
И ожила!
Без крыльев столько лет бродила,
И всё ждала…
 
 
Но оказалось – всё же крылья
Есть за спиной.
О, кто бы знал, когда я взмыла —
Какой ценой!..
 
 
И продолжаю твердить упрямо:
Бог – есть Любовь!
Рискуя снова сбить душу в шрамы,
А крылья – в кровь.
 
 
Но главное, совсем не это —
Ведь я лечу!
И продолжаю жечь поэтом,
Свою свечу!
 

«В серых буднях пессимизма…»

 
В серых буднях пессимизма,
Привыкаешь ко всему.
Время делится сквозь призму —
На свободу и тюрьму.
 
 
И в нелепом заточеньи,
Под скупым названьем «Быт»,
Забываешь о значеньи
Сути слова «Сибарит»*.
 
 
Вроде все легко и гладко,
Сытно, сладко и тепло,
Только каверзным осадком
Душу нежную свело.
 
 
Отчего мы вечно ищем
Для себя наземный Рай?
Проще стать – душою чище.
Грусть иль радость? – Выбирай…
 

* Сибари́т – человек, живущий в роскоши, удовольствиях и праздности.

«Шарики за ролики…»

 
Шарики за ролики
Закрутила жизнь.
И без анаболиков
В ней не обойтись.
 
 
Механизмы зрячие,
Мы в махине дел.
Всеми одурачены —
Каждый, как хотел.
 
 
Мира сумасшествие —
Наша благодать.
Вечно ждем «Пришествия»,
Чтобы вновь предать.
 
 
Мы в нулях законченных,
Видим судеб круг,
Крупно замороченных,
Бренной плоти слуг.
 
 
А когда намаемся,
Посидим в тиши —
Искренне покаемся,
И опять – грешить.
 

«Прощать себя намного проще…»

 
Прощать себя намного проще,
И не вменять себе в вину
То, что становишься всё жестче,
А нервы стянуты в струну.
 
 
Не парадокс – закономерность —
Вникая в новые дела,
Берут реванш апломб и дерзость,
Сжигая прошлое дотла…
 
 
Но где-то в дымке «до» и «после»,
Где брезжат «завтра» и «вчера»,
Я все равно всё та же гостья
Любви, надежды и добра.
 
 
И если бы не эта вера
В любовь, рождающую свет,
Я б стала жуткою мегерой,
И фурией, на склоне лет.
 

«Когда-нибудь это случится —…»

 
Когда-нибудь это случится —
В какую-то тихую ночь,
Я взмою над миром, как птица,
Летя от фатальностей прочь.
 
 
Не буду жалеть об ушедшем,
На милой, суровой земле.
Мой мир был конём сумасшедшим —
Я не удержалась в седле.
 
 
Всё будет легко и занятно,
И вдаль теплый свет позовёт.
К нему полечу безоглядно,
Как хрупкая пчелка на мёд.
 
 
И, в счастьи, ушедшую диву
Воспримет любви круговерть…
А кто-то прошепчет, пугливо,
Всей правды не ведая: «Смерть»…
 

Оптимистическое

 
Если что-то происходит,
Значит так и быть должно:
Человек всегда находит
Свыше данное зерно.
 
 
Вот попробуй уклониться
С предначертанной тропы,
Будешь диким зверем биться
О превратности судьбы.
 
 
Но фатальность – злая штука.
Все же знаю, выбор есть.
Помогает сила духа
Жизнь по-своему прочесть:
 
 
Принимай всё так, как чудо —
Мира странного дары,
Даже если рядом люди
Не честны и не добры.
 
 
Если горе? – Все бывает.
Дождь? – Желанная вода.
Ложь? – Ненужное скрывает.
Грубость? – Просто ерунда!
 
 
Унижение? – Гордыню
Осадили, наконец.
Негде жить? – Но рэкетиры
Отобрали бы дворец.
 
 
Денег нет? – Но есть свобода.
Некрасивый? – Что за бред!
Ведь рожден ты не уродом.
А урод? – Подобных нет.
 
 
Представляй, что всё чудесно,
Пропуская мира мрак.
Жить на свете интересно.
Уж поверь мне, это так…