Текст книги "В поисках безграничности"

«Я между небом и землей…»

 
Я между небом и землей
Опять летаю.
Я между летом и зимой,
Дни коротаю.
 
 
Несусь в сферическую высь,
Но там решётки
Напоминают мне: «Вернись!
Жизнь – путь короткий!
 
 
И так когда-нибудь сметёт
Пылинку – душу.
Живи, пока она поёт,
Глупцов не слушай».
 
 
И тело где-то на земле,
И где-то «между»,
Лечу душою, на крыле
Своей надежды:
 
 
Что вдруг понять успею я
Суть старых истин —
В чём смысл мира бытия,
Где мир немыслим…
 

«Никогда, ничего не бывает случайным —…»

 
Никогда, ничего не бывает случайным —
Каждый шёпот и звук,
Открывает душе сокровенные тайны,
Неожиданно, вдруг.
 
 
Из цепи бытия и бурлящих событий,
Цепко выхватит взгляд,
Ту случайную закономерность наитий,
Что тебя просветят.
 
 
В изощрённом потоке крутых информаций,
Есть посланье – ответ.
Чтоб не впасть от проблем
в безысходность простраций,
Принимай мудрый «бред».
 

Браслет

 
А на руке моей браслет,
Где бисеринки голубые,
Сплели затейливый сюжет —
Сквозь призму там глядят святые.
 
 
Их вплел с любовью в оберег,
Ребёнок ангелоподобный,
Чтоб защитить от смерти мог
Меня он, чистотой бездонной.
 
 
И в миг, когда над бездной я,
Пробалансировала жутко,
Браслет удерживал меня,
За вяло-гибнущую руку.
 
 
И, удержавшись на краю,
Как за соломинку хваталась,
За хрупкую любовь твою,
Что как спасенье мне досталась.
 
 
О! Этот тоненький браслет —
Какая мощь в его изгибах!..
…Ищу, не находя ответ —
А что в моих, отныне силах?..
 

Лицемерие

 
Всё затянуто тучами,
Словно пришла ночь.
Языками колючими,
Дождь лижет – точ-в-точ.
 
 
Сумрак втерся в доверие,
Мир темнотой смыв.
Вот оно – лицемерие.
Я узнаю мотив.
 

«…Но вдруг, очнувшись на заре…»

 
…Но вдруг, очнувшись на заре,
От спячки,
От странной страсти ошалев —
Горячки.
 
 
Вгляделась судорожно в мир —
О, Чудо!
Я снова позвана на пир!
Я буду!
 

«Мне б счастливою родиться —…»

 
Мне б счастливою родиться —
Вот бы, правда, «номер» был,
Из разряда небылицы —
«Как во рту росли б грибы»!
 
 
Смех сквозь слёзы пробивает,
Над банальною строкой.
Разве кто-нибудь бывает,
Счастлив вечно? Боже мой!
 
 
Разве можно по наследству,
Счастье в дар приобрести?
Генетических последствий,
Можно ведь и не снести!
 
 
Вечность приторного счастья,
Превратится в тот кошмар,
Где навязчивость участья,
Хуже изощрённых кар.
 
 
Счастье видится сквозь горе,
Как и свет, сквозь темноту.
Что же я с судьбою спорю?
Сквозь сомненья и раздоры,
Знаю, счастье обрету…
 

Ода? О, да!

 
Мир невидимый, на грани интуиции —
Сколько образов в фантазии плывет!
Пусть одни кричат,
что мир вне мира – фикция.
Но зато другие знают тайный ход.
 
 
Кто как может —
иль во снах, иль в медитациях;
Под гипнозом, в коме, в транс войдя.
Иль увязнув в наркотической прострации,
Лучших выходов в нирвану не найдя.
 
 
Кто как может —
выйдет из своих привычностей,
И, окинув взглядом мирозданий сонм,
Где творят мудрейшие пылинки личностей,
Где гармонией и светом каждый полн…
 

«Окунувшись в безысходность…»

 
Окунувшись в безысходность,
Этой ханжеской зимы,
Ощутив ее стервозность,
Фальшь расстроенной струны,
 
 
Так приятно очутиться,
Снова, в прежней суете.
Там, где зависть не таится,
Мир – в духовной чистоте.
 
 
Как всё просто оказалось —
Надо вычеркнуть игру.
Я в неё играть пыталась,
Но проснулась поутру.
 
 
И устав от лицемерья,
Поняла: один лишь шаг —
Вот и пройдены мной двери,
Где кончается бардак.
 

«Ломало меня и корёжило…»

 
Ломало меня и корёжило,
На прочность стремясь испытать,
Но силу души лишь умножило —
Вот так закаляют булат.
 
 
Сознанье заполнилось мудростью
Сама же просила не раз,
Дать силы, расправиться с глупостью.
Но вот перед подлостью – пас.
 
 
Какие там, к чёрту, амбиции?
Суметь бы себя сохранить.
И маски за жесткими лицами,
Суметь бы мне предвосхитить.
 
 
Улыбки. Их яд, обжигающий,
Уже не обманет меня.
Не ведомо Им, что мне, знающей,
Коварностей не причинят.
 
 
Я в метаморфозе таинственной,
Всё вижу, как будто насквозь.
Но есть недостаток единственный —
Мне грусть испытать довелось,
 
 
По жуткой духовной убогости,
И по меркантильности слов,
По ставшей привычною подлости,
И как извратили любовь.
 
 
В ночи, не о том ли я плакала,
Жалея мой город больной?
На мир смотрим мы одинаково,
НО КАЖДЫЙ СКВОЗЬ УМЫСЕЛ СВОЙ…
 

«Как зыбко всё и относительно…»

 
Как зыбко всё и относительно.
И в непонятностях недель,
Гляжу всё чаще вопросительно,
На то, как жизнь прядет кудель.
 
 
Ну, разве от меня зависели,
Те обстоятельства судьбы,
Маячившие, словно виселиц,
Кого-то ждущие, столбы?
 
 
Что я могу в своем смятении?
Кричать, как многие: «Плевать»?
Пытаясь, в бесполезном рвении,
Нить предреченную порвать?
 
 
А дальше что? И где гарантия,
Что всё содеянное мной,
Не есть – разыгранная партия,
Давным-давно, самой судьбой?!.
 

«Споткнувшись как-то на бегу…»

 
Споткнувшись как-то на бегу
И выпав из потока бедствий,
Вдруг показалось, что могу
Остановиться без последствий.
 
 
И ничего не потерять
В своем бездействии усталом,
И не пытаться защищать
Себя с опущенным забралом!
 
 
И не бояться – не успеть,
Не подвести, не оправдаться…
И что когда-то будет смерть,
А годы жизни словно снятся…
 
 
И оглянуться. НЕ СПЕША!
Вокруг бушует роскошь лета.
И, наслаждением дыша, пойму,
Что важно только ЭТО!
 

Бытиё и сознание

 
Я задавалась много лет
Неразрешимейшим вопросом:
В потоках радостей и бед,
Какие выводы выносим?
 
 
Определяет Бытие
Моё сознанье, иль Сознанье,
Определяет бытие,
Итогом мук или терзаний?
 
 
Сознанье в гранях бытия
Себя надеждой утешает,
Безрадостную сеть житья
Воображеньем украшает.
 
 
Но над сознаньем бытие,
Довлеет жестко – безысходно:
Как ни мечтай, но все равно,
От жестких рамок – не свободно!
 
 
Так неужели ж бытие
Сознанью правила диктует?!
Но вот сознание моё,
При мысли этой негодует.
 
 
Так хочется самой вершить —
И быт, и жизнь, и окруженье!..
Во всех попытках изменить
Мир, ощущаю пораженье.
 

«Так неожиданно прозреть…»

 
Так неожиданно прозреть,
Увы, давно не удавалось.
Хоть видит Бог, как я старалась,
Догадку грустную стереть.
 
 
От вероломности «друзей»,
Надевших нужную личину,
Я не могла и половину,
Предположить их злых затей.
 
 
Интриг искусная канва,
Вокруг меня плелась коварно,
И, улыбаясь лучезарно,
Сочились ядом их слова.
 
 
Их речи – целый гимн добру! —
Исполненные лицемерно,
Мной принимались слишком верно —
Из них я истину беру.
 
 
Но неизвестно – что страшней —
Открытой злобе предаваться?
Иль с тайной завистью смешаться,
Назвавшись лучшим из друзей?..
 

Кредо

 
Я не играю в игры с государством,
И не кладу свою валюту в банк.
Пусть на меня посмотрят со злорадством,
Подумав, что имею низкий ранг.
 
 
Какие б ни сулили мне проценты,
Я знаю – это игры «дураков»,
А вкладчики «тупые элементы» —
Для беспринципно правящих снобов.
 
 
Я не играю в игры с государством,
Налоги честно, и с лихвой, плачу.
На взвинченность налогов, беспристрастно,
Смотрю. От безысходности молчу.
 
 
Я не играю в игры с государством —
Лишь только пусть не трогает меня.
Оно ж всегда, с завидным постоянством,
Наглеет всё сильней, день ото дня.
 
 
Я не играю в игры с государством.
Холопство – наша плата за покой,
За осознание себя в пространстве —
В благополучьи жизни крепостной.
 
 
Я не играю в игры с государством.
Какая разница – в каком живём?
Ведь правила в любом бытуют царстве.
Я не играю. Просто чту закон…
 

«Моя загруженная память…»

 
Моя загруженная память,
Листает белые листки.
Пометки надо бы проставить,
Да жаль сооружать тиски.
 
 
Какой багаж! Зачем? Не знаю.
Самозабвенно берегу,
И за собой везде таскаю,
Просматривая на бегу.
 
 
Так вот оно моё богатство?
Все то, что в жизни стою я:
Те знания, что так стремятся,
В мир выйти, страсти не тая.
 
 
Да кто я есть без состраданья,
Всепоглощающей любви?!
Весь мир – мои воспоминанья,
Что я пытаюсь оживить.
 

«Вынеси на руках…»

 
Вынеси на руках,
Умершее сознание.
ТО, что надежды – прах,
Знали же мы заранее.
 
 
Только казалось нам —
Где-то здесь нестыковка:
В перечень вечных драм,
Вкралась любовь – чертовка.
 
 
И обретали миф,
Кажущегося счастья —
Это подводный риф,
Мир от него не спасся.
 
 
Из безысходных тем
Должен быть где-то выход.
И на вопрос: «Зачем?»,
«Надо», – ответить тихо.
 
 
Что-то должно пронзить,
Умершее сознание,
Чтобы начать любить,
В омуте испытания.
 

«Имею маленькое право…»

 
Имею маленькое право
На тихий и безвредный бред:
Мир пошутил со мной лукаво,
Сказав, что испытаний нет.
 
 
Но ощущаю бесконечно
Пронзительный и строгий взгляд,
Из некой зоны сумеречной,
Ведущий счет моих наград
 
 
И поражений, беспристрастно.
И что б ни совершала я,
Поступки на весах, негласно,
Мне копят карму бытия.
 
 
«На вшивость» вечные проверки,
Мне НЕКТО, мудро, создает.
Чтобы когда мой свет померкнет,
Мне предъявить точнейший счет.
 

Маятник

 
Маятник качается,
В вихре дней и лет.
Кто-то прогибается,
Под лавиной бед.
 
 
Кто-то загорается
Пламенем идей,
Одарить пытается
Мир, как Прометей.
 
 
Кто-то просто мается,
От тоски устав,
То грешит, то кается,
Суету познав.
 
 
Маятник качается —
Этот странный ход,
Жизнью называется —
Через вечность, в брод…
 

«Раньше жила надеждой…»

 
Раньше жила надеждой.
Нынче в глазах туман.
Так от ума невежды,
Могут попасть в капкан.
 
 
Раньше ещё мечтала —
Строила миражи.
Но от проблем устала,
Вписываться в виражи.
 
 
Раньше болела волей.
Вот же она! Хватай!
Мало её мне, что ли?
Это и есть мой Рай?
 
 
Раньше… Что было раньше,
Было ли? Не понять.
Раньше брала реванши.
Нынче же – «не поднять».
 
 
От суеты, до боли,
Знала ль я? – только шаг.
А позади глаголов —
Вопросительный знак…
 

«Сегодня, или может завтра…»

 
Сегодня, или может завтра,
Я жизнь по – новому начну.
Ведь мне не занимать азарта —
Я жребий каждый день тяну.
 
 
И отвергая пустословье,
Упрямо рвусь душой вперёд.
И окрыленная любовью,
Я не ищу в болоте брод.
 
 
Реальность жесткую прощая,
И принимая жизни ход,
Над бездной грусти пролетая,
Судьба меня, как всех, несёт.
 
 
Но иногда, конечно, каюсь,
На шквал проблемы, налетев,
Я падаю… Но поднимаюсь,
Барьер ползком преодолев.
 
 
Но эта слабость – на мгновенье.
Собрав в кулак свои мечты,
Вновь подвергаюсь озаренью,
Своей немеркнущей звезды.
 

После зимы

 
Как хочется мне думать,
Что впереди – зима,
Что дым души остудит,
И уберет дела.
 
 
И в неге пребывая,
Зарывшись в мягкий плед,
Забуду, кто такая,
И сколько же мне лет!
 
 
И улетев в Нирвану,
Бесчисленных миров,
Менять обличья стану,
Сквозь призму всех веков.
 
 
О, сколько бурных всплесков
В душе переживу,
И супер интересных
Историй, наяву.
 
 
И сколько мудрых истин
Откроет вечность мне!
И муть души очистит,
Фантазия во мне.
 
 
Но зимний сон окончен,
И бурный шквал весны,
Опять меня морочит
Соблазном новизны.
 
 
Коварство жизни праздной,
Давно я поняла.
В ней нет моих фантазий —
Счета лишь, да дела…
 

Схема жизни

 
Я живу в непонятное время,
В странной точке вселенских часов,
По жестоко составленной схеме,
По велению мудрых Богов.
 
 
Я ползу по своим лабиринтам,
Ровно, в срок, завершая ходы,
А за мною бредет моя свита:
Опыт жизни, любовь и стихи.
 
 
И, конечно же, всё это нужно,
От отчаянья воющей, мне:
Чтобы так, методично – натужно,
Схему жизни освоить, вполне.
 
 
И фатальности одолевая,
В бурном море друзей и врагов,
Я причастность свою ощущаю,
К грандиозному плану миров.
 

«Чувства мои заржавлены…»

 
Чувства мои заржавлены.
Может, сошла с ума,
И навсегда оставлена
Радостей кутерьма?
 
 
Может, нашла забвение,
В омуте тихих вод?
Где же мои «хотения»,
Мыслей крутой полет?
 
 
Что-то ж должно мне нравиться?
Вроде, должна любить.
Я же еще красавица —
Светом могу дарить.
 
 
Но амнезией сдавлена,
В годах, моя душа.
Опыт судьба поставила,
Суд надо мной верша.
 
 
В мир я смотрю растерянно —
Где моих чувств мандраж?
Может, не все потеряно?
Может, унынье – блажь?
 

Истины

 
В безмолвных дебрях пессимизма,
Прочту случайную скрижаль —
С изрядной долей скептицизма,
Над тайной подниму вуаль.
 
 
Но на пергаментной бумаге,
Избитых истин письмена.
И руны древние, и саги,
Одно твердят, сквозь времена:
 
 
«НЕ ВОЗВЕДИ СЕБЕ КУМИРА,
НЕ ОБОЛЬЩАЙСЯ, НИ УБИЙ,
НЕ ВОЗЖЕЛАЙ ИЗЛИШЕСТВ МИРА,
ГОРДЫНЕЙ ДУШУ НЕ ДРОБИ…»
 
 
Все это знают. Но в цейтноте,
Рвёшь истин тоненькую нить.
И сводишь с кем-то, в злости, счёты,
Чтоб непременно победить.
 
 
Но, оправдав свою «стервозность»,
Мелькнёт предательская мысль,
Что не для зла дана способность,
Быть человеком, среди числ.
 
 
И вот тогда, остановившись,
Вглядевшись в глубину времён,
И в мудрость истин, облачившись,
Воспримешь вечности закон…
 

Цель

 
Мы стремились к общей цели —
Жар в груди, огонь в глазах.
Мимо грозы отгремели,
Разметав кого-то в прах.
 
 
Мы рвались вперёд, упрямо,
Раздавая щедро жизнь!
Получая боль и шрамы,
И безмерный стоицизм.
 
 
Но добравшись до финала —
Горек грустный апогей,
Словно цель не оправдала,
Средств, пожертвованных ей…
 
 
Цель – невидимая точка,
Эфемерная черта,
Заключительная строчка,
А за нею – пустота?!
 
 
Нет! За гранью Рубикона,
Будут новые мечты,
Позовя манящим звоном,
Сквозь горящие мосты!
 

«Хрупка гармония мира…»

 
Хрупка гармония мира.
И зыбка, как гладь воды.
Лишь тонкий укол рапиры —
И сходят с ума лады.
 
 
И в омуте какофоний,
Вдруг голос сорвется твой,
Не вписываясь в симфоний,
Немыслемейший вой.
 
 
В депрессии многоактной,
Захлебываясь от тризн,
Вдруг спросит кто-то бестактно:
«Что с вами случилось?» – «ЖИЗНЬ»…
 

«Сказавши «А», скажи и «Б…»

 
«Сказавши «А», скажи и «Б».
Не прерывай на полуслове,
Тех фраз, что сказаны тебе,
Логично, после предисловий».
 
 
Конечно, мысленный сумбур,
Сознание одолевает,
С души срывая десять шкур,
И новые не надевает.
 
 
И обнаженная душа,
Кричит вдогонку, безголосо:
– А надо ль фразы завершать,
Когда тебя о том не просят?..
 

Три листа

 
Грусти – на три листа —
Гелевой ручкой.
Мысль в них, увы, проста:
«Сделай любви ручкой».
 
 
Миф создала сама,
Так же сама – рушу.
Мир до меня ТОМА,
Создал куда лучше.
 
 
Но эта жизнь – МОЯ!
Это мои страсти.
Чувств и безумств – моря,
Только в моей власти.
 
 
Каждый банальный стих —
Нервная перегрузка,
Странной любви триптих,
Жизни «перезагрузка».
 

«Война. Я знаю это слово…»

 
Война. Я знаю это слово,
Не по страницам старых книг.
Я в бой идти была готова,
Углы, срезая напрямик.
 
 
Мир поиграл опять на славу,
В солдатиков, на поле Лжи,
Придя к эффектному финалу,
Где побеждают муляжи.
 
 
И, мир коверкая нещадно,
История, как «де жа вю»,
Все повторяет многократно,
Свое кровавое Ревю…
 

«А вы почему-то сразу…»

 
А вы почему-то сразу,
Решили, что я слаба.
Всей мощи не видно глазу
Так скрыта в дверях скоба.
 
 
Подумали, что тихоня —
Свой нрав я держу в руках.
И мой темперамент тонет,
В крутых волевых тисках.
 
 
Чем дальше, тем толще маска.
Тем больше понятней мне:
Злы многие – для острастки,
Скрывая свой мир теней.
 
 
***
Ты удивляешься – почему
Мир так не добр к тебе —
Против тебя он ведет войну?
Или вся соль в судьбе?
 
 
Ты удивляешься – как же так —
Люди грубы и злы?
С кем ни общаешься – всяк «дурак»,
Рядом одни «козлы».
 
 
Но упускаешь прямую суть,
В жестком укладе дней —
Мир отражает, зеркально, муть
Жалкой души твоей.
 

«Просторная комната, белый камин…»

 
Просторная комната, белый камин,
На стенах висят зеркала,
На столик, хрустальный поставлен графин,
А пол устилает зола.
 
 
И ветер гуляет, пронзая насквозь,
А воздух не пахнет ничем…
Кому покидать этот дом довелось?
Когда? И, конечно – зачем?
 
 
Так жизнь моя – белый, ухоженный зал,
Но сыпется пепел из ран.
Мир сотнями стрел мою душу пронзал,
Невидимым пламенем пран…
 

* ПРАНА – жизненная энергия

«Рискованно? Только надо…»

 
Рискованно? Только надо
Земные пути пройти.
И будет любовь наградой,
Коль сможешь её найти.
 
 
Ах, только бы не испугаться,
И в риске поймать кураж,
И с миром теней сражаться,
Забыв, что мечты – мираж.
 
 
Но помнить всегда и твёрдо,
Что лишь чистота души,
Сметет беззаконья фьорды,
Чтоб дальше судьбу вершить!..
 

«Как странно, вроде то – же небо…»

 
Как странно, вроде то – же небо,
И то – же солнце над тобой.
И принимаешь так же слепо,
Всё, что подарено судьбой.
 
 
Но что-то так неуловимо,
Меняет внешние черты,
Словно художник – невидимка,
Штрихи наносит на холсты.
 
 
И появляются морщинки,
И раздаются «телеса».
И все тусклей блестят, с грустинкой,
Твои бездонные глаза…
 

«Летят… Все думала – пустяк…»

 
Летят… Все думала – пустяк,
Что день за днем мелькают рьяно!
Вперёд рвалась душой упрямо,
И вдруг, мой пыл в пути иссяк.
 
 
А кто-то меряет судьбу,
По баням, фитнесу и средам,
По барам, с дружеской беседой.
Жаль, для меня это – табу.
 
 
Не успеваю замечать
Недель – прыжки через трамплины.
Теряю дни… А ночи длинны…
Как эту гонку придержать?
 
 
И как всегда, лишь зеркала,
Жизнь отражают беспристрастно,
Меняя облик ежечасно,
Где юность в лету истекла…
 

«Какая страшная весна!»

 
Какая страшная весна!
Казалось, солнце правит миром!
Но лишь коснулась правды дна,
И растеряла всех кумиров.
 
 
И в леденящей тишине
Все те, кого звала друзьями,
Так лицемерно лгали мне,
И продавали с потрохами.
 
 
А впрочем, мне – то, что до них?
Ведь слишком видя, слишком зная,
Дороже мне – любовь и стих.
Всё остальное – отвергаю!
 

«Возможно, время лечит раны…»

 
Возможно, время лечит раны,
Но боль от тягостных разлук,
Настигнет поздно или рано,
Вбивая в сердце гулкий стук.
 
 
И вдруг проступят сквозь забвенье,
Срывая временной засов,
Друзей, забывшиеся тени,
И козни искренних врагов…
 

«Не спится. Весь прошедший день…»

 
Не спится. Весь прошедший день,
Сидит в мозгу занозой.
И эта память, словно тень,
Затмила душу прозой.
 
 
Так гончая после бегов,
Дрожит от возбужденья.
Без разницы, – какой улов,
Но вот воображенье,
 
 
Рисует скачки вновь и вновь,
В сознанье воспаленном.
Фрагменты. Звуки голосов,
И топот лап, синхронный…
 
 
Так прошлый день во мне саднит,
И мучает. И память
Дотошно факты ворошит —
На вид ошибки ставит…
 

«Задай-ка мне еще вопросы —…»

 
Задай-ка мне еще вопросы —
Я обожаю отвечать,
А если кто-то смотрит косо,
Так мне на это наплевать.
 
 
Я, как пружина, разгибаясь,
Толкаю мысленный процесс,
И в энергичности не каясь,
Лечу врагам наперерез.
 
 
И если вдруг остановиться,
Меня заставят на пути,
Я, словно раненая птица,
Сквозь боль шепну себе: « Лети!»
 

Почти по японски

 
Сентябрь. Опадают листья,
Сгорев под палящим солнцем.
Сижу с молодым японцем,
Под сакурой, под ветвистой.
 
 
Уходят остатки лета,
Жарою дневной насытив.
Саке, мы, с японцем, выпив,
От Вечности ждем ответа:
 
 
За что, обласкав дарами
Пьянящего лета жизни,
Приходит зима и тризны,
Отняв всё, что было с нами?..
 

«Спасибо вам, мои враги…»

 
Спасибо вам, мои враги,
Что так безжалостно и хлестко,
Вы вытирали сапоги
О душу – выжженную горстку!
 
 
Что, презирая и смеясь,
Вели подсчет моих ошибок,
Что как в мишень кидали грязь, —
В меня, – из приторных улыбок.
 
 
Но, только вам, благодаря,
Упав – упрямо поднималась,
Сжав зубы, зная – всё не зря,
Вновь, словно Феникс, возрождалась.
 

«А если выдумать всё то…»

 
А если выдумать всё то,
Что будет радовать и тешить,
Средь «безнадеги» не святой,
Израненную душу нежа?
 
 
Быть может, выдержу ещё,
Среди проигранных сражений,
Своим затупленным мечём,
Сметая горечь поражений…
 
 
И понимая смысл того,
Что мне на благо эта кара,
Пройду, хоть несколько шагов
Со знанием, что всё – недаром!..
 

«Всё будет непременно хорошо…»

 
Всё будет непременно хорошо,
Как в старой, но давно забытой сказке.
Где принц свою красавицу нашел,
И – свадьба долгожданная в развязке.
 
 
Где победит наивное Добро,
Над мудрым Злом, приподнимая стяги;
Где, Правда, робко ставя на Зеро,
Вдруг выиграет, выбрав путь отваги.
 
 
Где Богатырь, от подлостей устав,
Вдруг, с перепугу, с колдуном сразится.
Где Жаба, на пути красавца встав,
Вдруг в чудную девицу обратится.
 
 
И где получит каждый по делам:
Престижный трон или бомжа лохмотья,
Успех и славу, или стыд и срам…
Пытаюсь лишь сомненья побороть я…
 

«Мелькает время зыбкое…»

 
Мелькает время зыбкое
Холодными закатами,
Беду попутно кликая,
С душевными растратами.
 
 
И в ледяных объятиях
Сжимают обстоятельства,
Даря на разных стадиях
То верность, то предательства.
 
 
А надо мною вороны,
С надменным видом носятся,
И жадно, в мою сторону,
Пытаясь клюнуть, косятся.
 
 
Взгляну без сожаления
На танец черной полночи.
Быть может, он знамение,
Своеобразной «помощи».
 
 
Бездонный мрак сгущается
Всегда перед рассветами…
Успев до дна отчаяться,
Жду новый день с ответами…
 

«Дарит ночь забвение…»

 
Дарит ночь забвение,
Увлекая в бездну
Страхи и сомнения —
Что к утру исчезнут.
 
 
Дарит ночь спокойствие
Возбужденной плоти —
Неги удовольствие
Боль Души проглотит.
 
 
Дарит ночь решение
Непролазных истин…
Так растет растение,
Лик сквозь мрак, протиснув…
 

«Последствия поступков описав…»

 
Последствия поступков описав
И ощутив всю радость от победы,
Ты на одну ступеньку выше, встав,
Вдруг всмотришься в чернеющее небо.
 
 
Там, в темноте, тончайший серп луны,
Как прищур исполина, многозначно
Глядит. Ему доподлинно видны
Победы, поражения, удачи.
 
 
И то, что ты сквозь тяжесть лет достиг,
И чем самозабвенно так гордишься —
Для Вечности один ничтожный миг,
Которым не успеешь насладиться…
 

«Я задаю себе вопрос —…»

 
Я задаю себе вопрос —
На что я трачу время жизни?
Ведь от рождения до тризны,
Живу как будто не всерьёз.
 
 
И за весной летит весна,
И суетливо – день за ночью,
Но на вопрос – лишь многоточье,
Как будто тайная вина.
 
 
Но по ночам, отбросив вон,
Как оболочку – сети быта,
Светясь в космических софитах,
Я слышу истину сквозь сон…
 

«– О чем ты думаешь, устало?»

 
– О чем ты думаешь, устало?
Опять о смысле бытия?
– Я нынче на год старше стала.
Но всё равно, я – та же «я»?
 
 
– Не обольщайся. Ты – другая.
Та, что была еще вчера —
Наивная и молодая.
Всё, детка, кончилась игра.
 
 
Теперь ты старше – взгляд мудрее
И прозорливее слова.
И достиженья душу греют.
И уважительна молва.
 
 
Теперь тебе по силам бури.
Душа – нордический комок,
Поможет одолеть и бури,
И бед немыслимых порог.
 
 
Твой облик источает силу,
И филиграней красота,
И в глубине души остыла
Когда-то вспыхнув, суета…