Текст книги "В поисках безграничности"

«Вот и южная зима…»

 
Вот и южная зима,
Мне объятия открыла,
Словно память заслонила,
Бело-северного сна.
 
 
Где-то там поёт метель,
Где-то жгут мороз и вьюга,
Где-то шубы, как кольчуги,
Укрывают хрупкость тел.
 
 
Где-то сковывает лед
Души, улицы и реки.
Где-то там, в краю далёком,
Где меня, отныне, нет.
 
 
Ярким солнечным лучам,
Я теперь лицо подставлю,
Крылья за спиной расправлю,
Жизнь по-новому начав.
 
 
И ступая по траве,
Зеленеющей извечно,
Распахнет пальто беспечно,
Ветерок мне, в синеве.
 
 
Новогодние деньки,
Без намеков на морозы,
Мне подарят счастья дозы,
Душу, выведя из прозы,
Леденеющей тоски.
 

«Говорят – пора депрессий…»

 
Говорят – пора депрессий,
Время сплинов и хвороб;
Для принятия конфессий,
Только бы не пулю в лоб.
 
 
Это осень. Что ж хотела?
Листья, падшие, в ногах.
Время в душах опустело,
Стиснув в четырех стенах.
 
 
Посвисти, немая птица,
Перелетная моя,
Почему опять не спится?
Ведь не рвусь я за моря.
 
 
Мне и здесь тепло и сухо,
И, пожалуй, всё – «тип-топ».
В перспективе денег – глухо.
Но ведь я не жлоб и сноб.
 
 
Это все хандра, мерзавка,
Депрессивная грызет.
Ворох мыслей, для затравки,
Словно листья, подает.
 
 
А они желты и смяты,
Дней идиллии вредя,
Как осеннее стокато,
Моросящего дождя.
 

Норд ост

 
Не вой, собака, на луну.
Тебя вой ветра перекроет —
Задев, пронзительно, струну,
Он пляску жуткую исполнит.
 
 
И в ураганной кутерьме,
Смешавшей небеса и землю,
В непоправимо пыльной тьме,
Дома пригнутся серой тенью.
 
 
Деревьев волны, на износ,
Измученных трепаньем веток —
Вот гимн, с названием «Норд Ост»…
А так же, настроения слепок…
 

«Скучаю по снегу, скучаю…»

 
Скучаю по снегу, скучаю
По белому пуху зимы.
И южную зиму сличаю,
С приметами «той» кутерьмы.
 
 
Увы, все сравненья не в пользу.
Здесь слякоть и теплый январь.
И только потуги мороза
Спешат оправдать календарь.
 
 
Всё помню! Как тёмными днями,
Хрустя по тропинкам снегов,
Где пух белый под фонарями,
На шубу спадёт, как покров,
 
 
О, как же и я наслаждалась
Минутным затишьем зимы.
А после, как в омут бросалась,
В трескучесть студеной тюрьмы.
 
 
И после, в холодной квартире,
Одевшись, укутавшись в плед,
На дни забывала о мире,
За окнами, скованном в лёд.
 
 
Всё было! Но в прошлом копаясь,
Плохое всегда – не в зачёт!
Лишь помню, как я упивалась
Тем снегом, что сердце влечёт.
 

Ссветопредставление

 
Пляжа узкая полоска,
Затвердевшие пески —
Лето давним отголоском,
Сжали зимние тиски.
 
 
Волны бурной эскападой,
Бьют о хрупкость берегов,
Вьюжные крупинки града,
Выстилают свой покров.
 
 
Накрывают город тучи;
Снова солнце; тучи; снег;
Шквальный ветер вездесущий;
Тучи; снег, и солнца свет!
 
 
Это светопредставление —
Лишь ноябрьской смуты дань —
Грандиозное волненье,
Бытия скупая грань…
 

Межсезонье

 
Так пусто в городе моём!
И воет ветер меж домами.
Щиты рекламы – парусами,
Над опустевшим кораблём.
 
 
О, где-то здесь, еще вчера,
Бродили радостные люди.
Казалось, им конца не будет,
В томительные вечера.
 
 
Гирлянды праздничных огней,
Каскады музыки, сквозь лето…
Теперь нет ни одной приметы
О бурной сутолоке дней.
 
 
И в сиротливости недель,
Лишь слышно карканье воронье.
Застрял мой город в межсезонье,
И как корабль сел на мель…
 

Лето

 
О, лето! Соловьиный праздник,
Поющий гимн земной любви.
Пернатый виртуоз – проказник,
Мне время счастья объяви!
 
 
Очнувшись, вдруг, под шелест вишни,
Я ощутила пустоту:
Так долго объявляла лишней
Любовь, дарящую мечту!
 
 
Души зияющую бездну,
Пыталась дружбой заполнять.
Но каждая, что интересно,
Пыталась что-то лишь отнять.
 
 
О, как мне хочется оттаять
И окунуться с головой
В любовь, которая подарит
Мне тусклой жизни смысл иной!
 
 
И постигая многогранность,
И мотивацию людей,
Я, может быть, поверю в данность
Необходимости страстей.
 

Лето – в Лету

 
О, беспамятное время!
О, бестрепетные дни,
Где я, растворяясь со всеми,
Стала с небылью сродни.
 
 
Хоть один фрагмент из лета,
Мне напомни, назови!
Хоть одну тех дней примету
Счастья, горя, иль любви.
 
 
Ничего, увы, не помню —
Ни событий, ни людей.
Словно в Лету память тонет,
И велит идти за ней.
 
 
В бесполезностях случайных,
Растворился летний след.
Для меня он нынче тайна —
Лето было или нет?
 

Зима в Анапе

 
Здесь тоже глубокий снег,
Так странно, но вот, бывает.
И жизнь замедляет бег,
И небо с землей сливает.
 
 
О, где я, узнать бы мне!
В каких облаках витаю!
В какой неземной стране,
Шедевру зимы внимаю!
 
 
Под тяжестью белых шуб,
Прогнулись тревожно туи.
Для них снег тяжёл и груб…
А я весь пейзаж смакую:
 
 
И белый каскад аллей,
Осыпанный щедро снегом;
И белую даль полей;
И горы – трамплином в небо!
 
 
И странность застывших вод,
Шумящего вечно моря…
И колокол где-то бьет,
Душе, вдохновенно вторя.
 

Февральский мотив

 
Дует ветер. По аллеям,
Снег без устали летит.
Прижимаюсь к батарее —
В ней тепло воды шумит.
 
 
Пожинаю кризис жанра,
В замороженных «югах».
Пальцы мучают гитару,
Перс клубком лежит в ногах.
 
 
Что-то губы выдувают —
То ли песню, то ли стон.
Что-то мозги сочиняют,
Подводя под эталон.
 
 
Цели нет. И нет желаний:
Так, тоскливый вечерок,
И сознание – на грани,
Сна и вымученных строк…
 

«В моем саду, на влажном грунте…»

 
В моем саду, на влажном грунте,
(Какие термины в ходу!),
Вдруг распустились незабудки,
И розы алые, в цвету!
 
 
И машет мельница крылами,
У неподвижного пруда.
И вишни, яркими плодами
Увешаны, как никогда.
 
 
Завьются тыквы на террасу,
Вьюны все арки оплетут.
И виноград, зеленой массой,
Тенистый воссоздаст уют.
 
 
По тропке, выложенной плиткой,
Петляющей вокруг цветов,
Ребенок бегает, с улыбкой,
Как ангел, в роскоши садов.
 

Сентябрьская зарисовка

 
«Сентябрь дождливый и холодный» —
Я, как синоптик вывожу,
На лист, прогноз свой безысходный.
И выхода не нахожу,
 
 
Из этой слякоти осенней —
Из бело-странной, стылой мглы.
Где зыбкий сленг стихотворений,
Растает с зыбкостью смолы.
 
 
Сентябрь дождливый и холодный.
Кого я этим удивлю?
В закономерностях природных,
И южный холод потерплю.
 
 
Но где же «бархатность» сезона,
То долгожданное тепло?..
Оно листом слетело с кроны,
И в желтизну травы легло.
 

«Жую зеленый виноград…»

 
Жую зеленый виноград
И думаю о смысле жизни.
Всё как-то глупо – невпопад,
Вовеки, кажется и присно.
 
 
В саду, цветущем, моросит
Грибного дождика сюита.
И солнца свет вокруг разлит,
В осенних сумерках, софитом.
 
 
И легкий ветер шелестит
В цветах, изрядно переросших…
За лето напрочь мной забыт
Мир, что простым был и хорошим.
 
 
О, сколько выдержать пришлось!
На много сотен жизней хватит…
Но, слава Богу – осень, дождь,
И виноград сегодня кстати…
 

«Заметала следы, степенно…»

 
Заметала следы, степенно,
Эта ветреная зима.
Мир ей был – крошечной ареной,
И микронной судьбой – дома.
 
 
А кто люди? Вникать не стоит.
Мы мелки для мирских забот.
И метель тихой сагой воет,
Неземной, некий, свой фокстрот.
 
 
В окна бьют бестелесной крошкой,
Мириадами кулачков,
Ледяные снежинки – мошки,
Застилая земной покров.
 

«Вырвались – просто кайф!»

 
Вырвались – просто кайф!
За город, на природу!
Бай – суета и драйв!
Здравствуй, лес и свобода!
 
 
Речки петляет ход
И в камышах лягушка
Истово так орёт —
Только сиди и слушай.
 
 
Стаями рыбаки
По берегам рыбачат.
Где-то машин гудки —
Рядом дорога, значит.
 
 
В травке расстелен плед.
Молча журнал читаю.
Ты, как крутой эстет —
С удочкой замер с краю
 
 
Медленных тёмных вод,
Тихо мечту лелея,
Что прокричав: «Клюёт!»,
Вытянешь рыбку, млея.
 
 
Мерно шумит листва,
Птички поют рулады.
Будет улов едва ль.
Нет? Ну, да и не надо!
 
 
Нам хорошо вдвоём,
Слившись на миг с природой,
Жарким воскресным днем,
Вдруг ощутить свободу…
 

«Я лечу на парашюте…»

 
Я лечу на парашюте,
Вслед за катером, над морем,
Мне неведомым маршрутом,
По безоблачным просторам.
 
 
Там, внизу, на кромке пляжа,
Тел коричневых лавина,
Мерно движется, вальяжно.
И гудит, как рой осиный.
 
 
В море, медленно стекая, —
Лишь головки – точки видно, —
Движется волна людская,
Хаотично – непрерывно.
 
 
А вокруг, по водной глади,
Оживлённое движенье:
Серфингисты, до упада,
Наслаждаются скольженьем;
 
 
Тянут скутеры «бананы»,
И круги, с визжащим людом;
И плывут катамараны,
Со своим весёлым грузом.
 
 
Дальше, в море – теплоходы,
Рассекают гладь морскую.
Задыхаюсь от свободы!
Не напрасно я рискую!
 
 
Рядом чайки пролетают.
Я, в восторге, вместе с ними,
Верх блаженства наблюдаю,
Тьмы людей, с высот экстрима…
 

В конце лета

 
Осеннее что-то сквозит,
В притихших от зноя аллеях,
И, кажется, медленно тлеет
Звезда, что на небе висит.
 
 
Еще моря теплая гладь,
Ласкает хрустальной водою.
Но в воздухе что-то такое,
Тоскливое – не передать.
 
 
Еще оживлённый народ,
Рекою течет по проспекту.
Но осени вижу приметы,
Где лета кончается счёт.
 

«Так одиноко, словно в Первый день…»

 
Так одиноко, словно в Первый день.
Как будто только сотворили землю.
И самый первый холм отбросил тень,
И расцветились листья акварелью.
 
 
Конечно осень. А иначе что
Могла ещё преподнести природе
Та СИЛА, воплощенная мечтой,
Что БОГОМ называют всуе, вроде.
 
 
Всю красоту и вянущую стать,
Напоминаньем Альфы и Омеги,
Где суждено рождаться, умирать,
Под росчерком небесного стратега.
 
 
И в этом сонме радужных огней,
Где вся палитра желто-красных листьев,
Я – в одиночестве любви своей,
Где в вечность, судеб путь пока
не вписан.
 

«О! Этот жёлтый листопад!»

 
О! Этот жёлтый листопад!
Янтарь пронзительного света!
Ты пробудил в душе поэта,
Бездонно – жгучий мыслепад!
 
 
В оцепенении стою,
Среди спадающих созвездий —
Тех увядающих возмездий,
В ком сущность мира узнаю!
 
 
Парад ухода красоты,
В последнем всплеске вдохновенья,
Том, за которым лишь забвенье,
И веток чёрные кресты…
 

Одинокий лист

 
Знаю, так будет лучше —
Молча смотреть в окно.
Там, за стеклом разрушен,
Миф теплых дней давно.
 
 
Воет промозглый ветер,
Жутко скрипят сады,
Дождь в эту ночь наметил
Реки пролить воды.
 
 
Лист одинокий треплет,
Прямо перед стеклом,
Ветки, безвольный лепет —
Как опустевший дом.
 
 
Мы друг на друга смотрим —
Я и последний лист.
Каждый судьбе покорен,
И бесполезно чист.
 
 
Как же мы с ним похожи!
Жизнь так же и меня,
Треплет зимой и ложью,
Прочь, от себя гоня…
 

Зима в городе весны

 
После зим суровых,
Вьюг и холодов —
Сбросила оковы,
Жестких городов.
 
 
Улетела к югу,
К зимнему теплу.
Пусть простят подруги,
Прошлых дружб золу.
 
 
На декабрьском небе,
Солнце разлилось.
И тепло. А мне бы,
В руки – снега горсть.
 
 
Но в траве зелёной,
В туях и в кустах,
Свет от солнца тонет,
И блестит роса.
 
 
Снег – случайной мухой,
Редко залетит,
Давнею разлукой,
Сердце защемит.
 
 
Но печаль – минутна!
В городе весны,
Млею от беспутной,
Солнечной зимы.
 

«Боже! Какое утро!»

 
Боже! Какое утро!
Тихо парит прохлада.
Ёжик сбегает шустро,
В тайные дебри сада.
 
 
Бисер росы на розах,
Рыбы в пруду застыли,
Спят на цветах стрекозы,
В неге нектарной пыли.
 
 
Не шелохнутся кроны
У тополей безбрежных,
Там, где в ветвях вороны,
Рядом прижались, нежно…
 
 
Вдруг, в тишине покоя,
Филин вздохнет чуть слышно;
Тайной своей тоскою,
Горлица бредит с вишни.
 
 
Громче шуршат машины,
В воздухе звуков больше.
Солнце лизнет вершины
Гор. Что за утро! Боже!!!
 

«Последние розы в конце ноября…»

 
Последние розы в конце ноября,
В опавшем, предзимнем саду:
Как будто цветы совершают обряд,
Сияя в морозном аду.
 
 
И в каждом изгибе тугих лепестков,
Величие мира сквозит,
И то обещанье, что снова любовь,
И вьюги, и смерть, победит…
 

Настроение

 
Ветер. Холод. Бой часов.
Где-то лай собаки.
Стрелка мечется часов,
От греха к расплате.
 
 
Подходящий день такой!
Темень, дождь и слякоть.
Рот скорей зажми рукой
И не смей заплакать.
 
 
Здесь и так полно воды
И в словах, и фразах,
В ощущении беды,
И в цветочных вазах…
 

«Горстка вишен и абрикос…»

 
Горстка вишен и абрикос,
В свежей вазе из листьев салата,
На траве, под пышностью роз,
Освещаются дымкой заката.
 
 
И на пледе – розовый перс,
Так задумчиво смотрит на вишни —
Ловят ушки щебет небес.
Кот урчит, в блаженстве, чуть слышно.
 
 
А в пруду журчит водопад,
Орошая слюдой листья лилий,
Караси плывут невпопад…
Засыпаю в пространстве идиллий…
 

«Утром – чашечка кофе. И солнце – в окно…»

 
Утром – чашечка кофе. И солнце – в окно,
Так обещающе и неожиданно нежно.
Чувства забытые слишком, слишком давно,
Снова вернулись – трепетно и неизбежно.
 
 
Робко деревья в саду выпускают листву,
Не торопясь, предвкушая помпезное лето.
Ярко зеленый покров выстилает канву
Вдоль тротуаров, на месте бычков сигаретных.
 
 
Всё так чудесно! Нет только щебета птиц —
Сколько их вымерзло в эту суровую зиму?..
Кажется, будто прорвавшись сквозь холод границ,
Подвиг Весна совершила НЕПОСТИЖИМЫЙ…
 

«Раскололось небо ясное…»

 
Раскололось небо ясное
На слезливые осколки,
Молвит что-то громогласное
Миру этому без толку.
 
 
Опрокинулось сознание,
Глядя в сплющенную лужу.
Ног сырое осязание
Сквозь подошву обнаружу.
 
 
Обожаю нестандартное
Обхождение природы
И подробности пикантные
Миру мокрому в угоду.
 
 
Будит дождь во мне эмоции
Благодушно – озорные,
Потрясающие порции —
Прикасанья водяные…
 

«И бури тоже устают…»

 
И бури тоже устают
Сметать весь мир вселенской мощью.
Они находят свой приют
Однажды, милосердной ночью.
 
 
И вой сменяется на тишь.
И только дождик балагурит,
Прилежно моя волны крыш,
Прося прощения за бурю…
 

«Украдкой вновь весна сияет в окна…»

 
Украдкой вновь весна сияет в окна,
И солнечным теплом ласкает день,
И блёклых трав, усохшие волокна
Мальчишки жгут. И нежная сирень
 
 
Так робко выпускает вновь листочки.
И предвкушая скорое тепло,
Деревьев встрепенувшиеся почки,
Мерцают новой зеленью, светло…
 

«Я много лет живу в Раю…»

 
Я много лет живу в Раю.
Кто скажет мне – Рай не реален?
Я посреди него стою
Сейчас. И так он осязаем!
 
 
Листву ласкает ветерок,
Перс бурно радуется жизни,
Прохладной негой родничок
В пруду рассеивает брызги.
 
 
Вдыхаю аромат цветов.
И слыша переливы пташек,
Забуду россказни снобов,
Что меркантилен мир и страшен…
 

«А в твоих стрекозиных очках…»

 
А в твоих стрекозиных очках
Отражается яркое лето —
Весь триумф потеплевшей планеты,
В нежной зелени трав и в цветах.
 
 
Отражаются в них водопад,
Бьющий с гор филигранною пеной…
Это южный угар, невпопад,
Наслаждается летней изменой…
 

«Сегодня целый день бушует…»

 
Сегодня целый день бушует
В земных владеньях ураган,
И город злобно атакует,
Как власть имущий интриган!
 
 
Сегодня, словно хрупкий парус —
Моё витражное окно,
И лупит сильный дождь – стеклярус.
А мне и персу – всё равно.
 
 
В ковре пушистом утопая,
Листаю глянцевый журнал,
Пью сок нежнейшего папайя…
А в дюны бьёт девятый вал.
 
 
Сквозь завыванья мира слышен
Вершащий суд, небесный гром…
И мимо пролетает крыша,
Покинув вдруг соседский дом…
 

«Тихо сгорают закаты…»

 
Тихо сгорают закаты,
И растворяясь в ночи,
Требует время расплаты —
Жалким огарком свечи.
 
 
Зябко сутулишься в кресле,
Так безутешно дрожишь,
Словно все беды воскресли
Разом – и не избежишь.
 
 
Словно проблемы – кувалдой,
Недруги словно – гурьбой,
Подлость – нежнейшей засадой,
И искушенье – сумой.
 
 
Что же опять лихорадит
Вечером знойным озноб?!
Страхи твои – чего ради,
Признаком долгих хвороб?!
 
 
Жёстко депрессия – осень
Так охватила тебя?..
Слишком тревожно. И очень
Жарко для октября…
 

«Я забыла, что такое осень —…»

 
Я забыла, что такое осень —
Чем она в природе отличается?
Говорят, она слезлива очень…
Только в моём мире – не случается.
 
 
В моём мире солнце бесконечно,
Радугой цветы в палитре нежности,
И летают бабочки беспечно,
Без намека краха неизбежности.
 
 
В моём мире, море изумрудом
На песок сбегает, томно пенится,
Бражник по цветам – с победным гулом…
В мире осень? Что-то мне не верится…
 

«Ветер настырно тепло выдувает…»

 
Ветер настырно тепло выдувает
Холодом лютым из хрупких домов.
Но в феврале каждый год наступает
Время залётных, крушащих ветров!
 
 
Словно прорвав тепловые заслоны,
Ветер с восторгом бросается в бой.
Северной стужи зловещие стоны
Воют по крышам, над каждой трубой.
 
 
И ураганных порывов армады,
Окна и стены стремясь сокрушить,
Несколько дней продолжают осаду,
Чтобы бесславно потом отступить…
 
 
Но в эти дни, зябко кутаясь в кофте,
И наблюдая за мощью стихий,
В страхе предчувствуешь миг катастрофы,
Чувствуя ярость порывов лихих…
 

«А в Париже идёт снег…»

 
А в Париже идёт снег,
Опадая белёсой пеной,
Замедляют туристы бег.
Нотр – Дам де Пари – в белом.
 
 
Башни Эйфелевой тень —
Полускрыта стеной снежной.
Зимней мглой оттенило день
В этом городе страсти нежной.
 
 
И в саду Тюильри – тишь,
В снежном облаке спят качели.
Ты куда, голубь мой летишь?
Город твой, как и ты – белый…
 

«Сегодня осень и бардак…»

 
Сегодня осень и бардак
В душе и омуте вселенной.
Задумчиво последний шаг
Природа делает на сцене
 
 
Безмерно крохотной земли,
На самой суетной планете,
Где мы на время обрели
Тела болезненные эти.
 
 
Сегодня осень и бардак.
И ветер в нетерпении косит
Клочки уже ненужных саг —
В небытиё с собой уносит…
 

«Говорят, что Весна. Не верю!»

 
Говорят, что Весна. Не верю!
Календарную логику – к праху!
Чтоб проверить – метнусь к двери —
Там дожди мастерят плаху:
 
 
Ледяные вбивают гвозди
В эшафот для весны хилой,
И швыряют в неё грозди
Крупных градин, что есть силы.
 
 
Но весна, презирая холод,
Умудрённо дождям прощает
Сумасбродство – их век не долог —
Дождь иссякнет и град растает.
 
 
И взойдут на газонах травы,
Защебечут пичуги в скверах…
А пока что весна – в ранах,
В настроении бродит скверном…
 

«Какая поздняя весна —…»

 
Какая поздняя весна —
Бессолнечная и немая.
И птиц не слышно среди мая —
Природа словно в коме сна.
 
 
По грустно серым городам
Плывут белёсые туманы —
Как беспросветности сутаны,
Мешая расцветать садам.
 
 
И люди – в омуте тревог,
Зачем-то ждут землетрясений,
Цунами, смерчей, потрясений…
Как будто подводя итог…
 
 
В холодном воздухе весны,
И сквозь зловещие приметы,
Мерцают всё-таки просветы
Врывающейся новизны…
 

Утриш

 
Не знаешь ещё ответов
На сотни своих вопросов.
И снова среди утёсов,
Растерянно ищешь лето.
 
 
Вот здесь же, совсем недавно
Селились адепты станом…
С друзьями входил в нирвану
И мир открывал вам тайны.
 
 
Теперь здесь сурово волны
Рокочут, ломая скалы,
Совсем берегов не стало
Под беспощадным штормом.
 
 
Как дерзко вопит ветрище —
Как воет! О, как он воет!
Так, словно бы став изгоем,
Немедля отмщенья ищет!
 
 
За то, что – искали «мекку»,
Пытаясь мечты итожить…
Он знает, как море может
Брать мзду жизнью человека.
 

«В природе что-то происходит…»

 
В природе что-то происходит…
Ну да, конечно же – весна.
Она, как нищий путник бродит —
Грустна, раздета, холодна.
 
 
В её глазах – остатки вьюги,
Но гладя робкую траву,
Теплеют ледяные руки,
И пишут новую главу.
 
 
А Мир теперь стоит на грани
Каких-то предречённых бед.
И это знанье душу ранит
И оставляет горький след.
 
 
И кажется – сама природа
В оцепенении скорбит.
Земля, не выпуская всходы,
В необъяснимом трансе спит.
 
 
Весна, в отчаянной тревоге
Пытается дарить тепло,
Не веря, что – конец дороги,
И время Мира истекло…
 

Послесловие

«А время течёт рекой…»

 
А время течёт рекой
Бурлящей и полноводной.
Любите меня такой,
Какая я есть сегодня.
 
 
Меняется мир вокруг,
Растут города и дети,
И перечень тех заслуг,
Что поздно, увы, заметят.
 
 
Но сдую амбиций сор —
Зачем на них тратить время?!
Я счастлива с давних пор
Делиться душой со всеми.
 
 
И радует мудрость книг,
Из бездны веков, поэтов.
И то, что мы в этот миг
Сошлись на одной планете.
 
 
И щедро судьба рукой
Ласкает и бьёт… Довольно…
Любите меня такой,
Какая я есть сегодня…
 

«Чтобы что-то создать…»

 
Чтобы что-то создать,
Нужен ум и терпенье.
Песню не написать,
Без высот вдохновенья.
 
 
Подлеца не простить,
Без смирения сердца.
Чтобы что-то открыть —
Полагается дверца.
 
 
Чтобы что-то понять —
Нужен мудрый учитель,
Чтобы душу отнять —
Нужен жуткий мучитель,
 
 
Чтобы что-то познать —
Надо вникнуть в основу.
Чтобы в небе летать —
Перестать быть коровой.
 
 
Чтобы вечно любить —
Надо быть ангелочком.
Чтобы стих завершить,
И нужна то лишь точка.