Текст книги "Новая Зона. Излом судьбы"

Женя снова увидел себя, но в этот раз стоящим рядом с Василисой ПО ТУ СТОРОНУ.

– Женя, – на плечо мягко легла женская ладонь. – Все хорошо. – Василиса не спрашивала, а утверждала. – Мы можем идти дальше?

– Нет!!! – заорал пилот. – Вася! – бился кулаками о стекло настоящий Женя. Только теперь он понял, что это стекло… – Стой! СТОЙ!!! – орал он, не слыша собственного голоса. – Я здесь! – Он ударил зажатыми кулаками о прозрачную поверхность, но все бесполезно.

– Да, Вась, конечно. Все просто отлично. Идем.

Женя, другой Женя, сжал руку Василисы и ободряюще улыбнулся девушке. В его глазах забегали чертики, и в сердце пилота на секунду появилась надежда на то, что Титова их увидит, заподозрит что-то не то. Но она устало кивнула и вернулась под защиту группы сталкеров.

– Вася!

Пойманный в хитрую ловушку, пилот снова дернулся, но все бесполезно. Вот она – Василиса – столь близкая и родная, можно коснуться ее, стоит только протянуть руку. Только руку протянуть было невозможно. Загнанный в стеклянно-зеркальный лабиринт, пилот не мог из него выбраться. Коварная аномалия загнала его в зазеркалье, не позволяя вырваться никакими способами.

Задохнувшись от страха, пилот всем весом навалился на стекло, но и это не произвело должного эффекта. Потом еще раз, и еще. Ударил прикладом автомата по витрине, нанес удар коленом. Все тщетно, словно бил по бронированному стеклу какого-нибудь многоэтажного элитного торгового комплекса.

Семь силуэтов отдалялись, а потом и вовсе пропали из поля зрения пилота. Бессильно сползая по стеклу, Фролов уселся на пятую точку и схватился за голову. Ситуация вышла уже за все грани добра и зла. Когда до заветной цели оставались считаные километры, Судьба преподнесла новые сюрпризы. Она словно наказывала Женю за каждую светлую мысль, преподнося контраргументы. Так всегда – когда до финала остается всего несколько рывков, жизнь ставит подножки.

Как поступать с врагами – он понимал: стреляй первый или будешь убит. С мутантами тоже не возникало вопросов – дай очередь на опережение и не будешь разодран острыми когтями. Даже с некоторыми из аномалий все было ясно – обойди десятой дорогой ловушку и не теряй бдительности ни на секунду. Только сейчас ни одна из аксиом выживания не работала.

От страха пилота начало мутить, закружилась голова и забила дрожь. Теперь, когда от него уже ничего не зависело, а из ловушки не было выхода, пилоту оставалось только сидеть и ждать. Или решить ситуацию еще проще, пустив себе пулю в висок. Он вытащил «макарова» из кармана, снял с предохранителя и внимательно на него уставился, словно впервые увидел. Сколько держал в руках, стрелял, а гравировку на пистолете заметил только сейчас. Vivere est vincere. Не надо быть знатоком латыни, чтобы помнить несколько крылатых фраз.

«Жить, чтобы побеждать».

Только что делать, если уже проиграл? Если побежден Зоной?

Женя выстрелил перед собой, затем, не сумев справиться со злостью, выстрелил второй раз. Пули словно растворились в стекле, не оставив после себя никаких следов, даже мельчайших царапин. Чем бы ни была эта аномалия, Женя не мог понять даже ее природу. Может быть, это другое измерение? Пространственная аномалия? На что способны здесь подобные аномалии и как они работают?

Сжав кулаки, пилот попытался унять предательскую дрожь, только все тщетно. Ему было страшно. Не так, как в момент крушения, когда чуть не попали в плен, бежали, попадали из передряги в передрягу, были под прицелом. В те моменты все было понятно и жизни зависели только от них. Неизвестность и безвыходность – вот что сводило с ума.

Тяжело поднявшись, пилот пошел влево, но, как только стена торгового центра закончилась, он уперся в невидимое препятствие. Прошел вправо, добрался до места, куда бросил камень, увидел гору осколков и снова влетел головой в стеклянную стену.

Тогда пилот попытался восстановить всю хронологию событий, вспомнить все мелочи и понять, как случилось то, что случилось. Закрыв глаза, Фролов вновь увидел человека, который отражался в зеркальном стеклопакете. Внешне – полная копия, только заглянув в глаза можно было увидеть чудовище, столько в них было хладнокровия вперемешку с ненавистью и болью. Да, Фролов смог разглядеть и это. Так смотрят люди, которые слишком долго делали добро, искали во всем хорошее, боролись, а потом сломались и поняли, что, живя по чести и совести, о них будут только вытирать ноги. Слишком долго копились боль и обида, а потом это вылилось наружу, и вот человек сам не заметил, как оброс острыми шипами, защищающими его от общества. Однажды совершив зло, очень трудно вернуться на путь, по которому шел, потому что он гораздо сложней.

Человек, которого увидел в отражении пилот, зло в свою душу пустил. Возможно, потому что сильно разочаровался в людях, может, потому, что он сдался и получил очень много боли.

Так или иначе, Жене не хотелось верить, что это он сам. Но, так или иначе, слова этого человека очень задели его.

Равнодушный. Опустошенный.

Сейчас, смотря через стекло на мертвый город, пилот попытался быть честным с самим собой.

Очень трудно пройти через череду больших потерь и сохранить теплый огонек в себе. Жизнь часто была к нему несправедлива, и Женя нередко задавал в никуда вопрос: за что ему все это? Почему именно он? Чем он заслужил все это, чем хуже других, почему одним все, а другим – ничего? При этом пилот всегда находил в себе силы держаться. Он знал, что другой бы на его месте сломался; именно желание доказать самому себе, что он сможет все пережить и остаться собой, придавало сил. И небо.

Подняв взгляд вверх, Женя грустно улыбнулся. Над городом сквозь серые тучи робко пробивается солнце. Где-то там, на Дальнем Востоке, сейчас поздний вечер, а небо усыпано звездами. В Москве их почти никогда не видно, даже если погода хорошая. В Восточной Сибири вечер, уставшие люди только вернулись с работы, чтобы завтра снова все повторилось. В Северной Африке сейчас светит солнце, на небе ни тучки. Такой огромный земной шар с двадцатью четырьмя часовыми поясами, с абсолютно не похожими друг на друга странами и людьми, разными культурами и природой, уровнем жизни и верой, с войнами и мирной жизнью. И все под одним небом, которое видело все. Этому небу нет дела до отдельно взятой человеческой судьбы. Ему вообще нет ни до чего дела, потому Фролов так его и любил. Чувство свободы и понимание, что он никому и ничего не должен.

Опустив взгляд к грязному асфальту, пилот нашел в себе силы признаться: человек в отражении – это он, честный Женя, каким бы мог стать, но с каким боролся долгие годы. В каждом человеке живет зло, и добр не тот, кто всегда совершает благо, а тот, кто не дает вырваться злу наружу.

Представив, что теперь ждет Василису, Женя взвыл, потому что понимал, с кем она сейчас. С мужчиной, который устал от жизни и ее несправедливости.

Но самое страшное было признаться себе в том, что он действительно чудовище. Человек, сопровождающий сейчас Васю, опасен, потому что чужие судьбы его больше не интересуют. У этого человека одна цель – выбраться из Зоны, а Титова всего лишь средство. Если она будет мешать – он от нее избавится.

Все это Фролов знал наверняка, потому что спустя долгие годы чудовищу, живущему внутри, дал раскрыться. И сам испугался такого ужасного соседства.

От безысходности ударив кулаком, Женя прижался лбом к холодному стеклу.

– Боже, – прошептал пилот, – дай мне сил все это пережить. – А потом тише добавил: – А Василисе мудрости все понять.

Глава 7

Прямой как стрела Ленинский проспект был разнообразен и пестр. Однотипные советские многоэтажки с магазинами и кафе на первом этаже сменялись новостройками с дорогими бутиками и ресторанами. В тридцатых годах это была окраина Москвы, но все равно из-за свой новизны район считался престижным. До катастрофы квартиры здесь стоили просто баснословных денег, достигая десятков миллионов. Жизнь в столице всегда была очень дорога, но престижна.

Девушка подняла взгляд на окна, но споткнувшись, быстро перестала крутить головой и начала внимательней смотреть под ноги. До заветной цели остались считаные километры, и эта мысль заметно приободряла.

От звуков разной тональности, издаваемых детектором аномалий, зависела дорога, по которой пойдет группа. Сталкер знал свое дело отлично, он не медлил, но и не торопился, взвешивая каждый шаг, потому что понимал – на нем лежит ответственность за жизни группы.

Василиса обернулась на мгновение в сторону Жени. Эмоции на его лице девушка не разобрала, но взгляд был какой-то отрешенный, будто происходящее вокруг перестало его касаться. Списав все на усталость и стрессы, Титова вновь вернулась к дороге. Не хватало еще влететь куда-нибудь, когда до красной финишной ленты было рукой подать.

– Ложись! – вывел ее из приятных мыслей голос, которому она подчинилась не задумываясь.

Свинец, не найдя заветной цели в виде проводника, пробил лобовое стекло находившейся неподалеку иномарки и прошел навылет, оставив в заднем стекле после себя дыру и паутину из трещин.

Девушка переползла под прикрытие автомобиля, следом, не заметив Василису, на нее свалился боец группы. Не ожидая встретить Титову, он вскинул оружие, но вовремя признал в ней свою.

– Кто это?! – спросила она.

– Засада, – четко ответил мужчина.

Вытащив тактическое зеркало, он осмотрел проспект, но врага так и не обнаружил. Тогда, не сговариваясь, молодые люди подняли головы вверх, к домам и, не теряя больше ни секунды, сорвались с места. Титова взяла курс к ближайшему укрытию – входу в подъезд. Краем глаза она успела заметить еще один знакомый силуэт – танталовец, заметив, откуда по ним вели огонь, пытался прицелиться, но ненадежное укрытие в виде грузовика его не спасло. Метким выстрелом у бойца забрали самое ценное – жизнь.

Сталкер, поднявшийся вместе с ней, побежал ровно в противоположную сторону. И только оказавшись в доме, она поняла, почему боец поступил именно так.

Это была не случайная засада – танталовец это понял сразу, Василисе же не хватило времени, чтобы это осознать. Нападающие знали, по какой дороге пойдет группа, тщательно продумали место для атаки и знали – подъезд хорошее укрытие от стрелка, потому что единственное.

Титову ждали, она успела это ощутить шестым чувством, как только оказалась внутри. Взгляд чужака, направленный на нее через мушку прицела, она почувствовала всем нутром, вмиг задохнувшись от страха. Она хотела было упасть на пол, уходя от автоматной очереди, но на бетоне в полуметре пузырилась фосфоресцирующая зеленым цветом жидкость, в которую она не влетела только чудом. Такое ей уже доводилось видеть в метро – угодив в похожую лужу, крыса вмиг растворилась. Кислота. Страшная смерть. Бежать назад нельзя – сразу пристрелят. Куда ни денься, везде окружает смерть.

Звуки выстрелов, отразившись эхом от стен, сначала оглушили ее, а потом отозвались сильной болью в плече. Уже приготовившись к тому, что вот-вот она увидит свет в конце тоннеля, Титова опешила, когда поняла, что она до сих пор жива. За ее спиной, прильнув к прицелу автомата, стоял Женя. Именно он и сразил серую тень в подъезде. Не успей он раньше, раной в плече Василиса бы не отделалась.

– Спасибо, – охрипшим голосом сказала она.

– Уходим, – ответил Фролов и грубо дернул девушку.

Парень перепрыгнул опасную лужу и, перешагивая через несколько ступенек, преодолел лестничный пролет. Заметив, что девушка за ним не следует, он обернулся и вопросительно посмотрел на нее. В темноте немого вопроса и ненависти в Женином взгляде Титова увидеть не смогла.

На улице прогремел взрыв, Василиса обернулась, но ничего не смогла рассмотреть.

– Ты так и будешь стоять? Идем, поднимемся на крышу, перейдем по ней до первого подъезда и вылезем через окно первого этажа во двор.

– Мы просто уйдем?

– Нет, не просто, со спецэффектами! Под канонаду выстрелов и взрывы гранат. Или пойдешь играть в героя? Сдохнуть за компанию – это же самая хорошая идея, которая только могла родиться в твоей гениальной голове!

– Надо помочь им. На нашей стороне неожиданность, враг думает, что мы погибли здесь.

– Вперед, – махнул рукой Женя в сторону выхода. – Иди, спасай. Как будешь это делать? Ведь стреляешь ты чуть хуже, чем соображаешь.

Вновь разорвалась граната, дрогнули стены, посыпалась с потолка штукатурка.

Человечность со здравым смыслом боролись недолго. Перепрыгнув кислотную лужу, Титова поравнялась с Женей, но тот неожиданно развернулся и спустился, вернулся к трупу, снял с него оружие и толкнул тело в аномалию. Вязкая субстанция с радостью приняла в себя жертву, ярче засветила зеленым цветом, запузырилась и выбросила из себя зеленое облако. Машинально зажав нос и рот ладонью, пилот отскочил назад.

Тело сталкера растворялось в кислоте буквально на глазах. Сначала за считаные секунды разъело экипировку, затем кожу, и даже кости для этой аномалии не являлись проблемой. Казалось – она могла разъесть все – от органики до самого прочного металла.

Не тратя больше время на лицезрение действия аномалии, пилот начал подниматься на крышу. Уже на втором этаже он услышал характерный звук. Это мучительно рвало девушку, которую настолько отвратило увиденное зрелище. Утерев рот рукавом и не успев как следует отдышаться, она на трясущихся ногах поспешила за пилотом. Дверь, ведущая на крышу, была заперта навесным замком. Машинально дернув его, Фролов не без радости почувствовал, что древесина, на которой держатся петли замка, давно сгнила. Вырвав с корнем петли, пилот отбросил замок в сторону.

– Давай, – забравшись на чердак, Женя протянул руку девушке и помог ей подняться.

Через пробоины в крыше сочился дневной свет, которого хватало для того, чтобы не споткнуться о хитросплетение труб, проводов и каких-то тряпок, невесть откуда здесь взявшихся. Женя шел осторожно, потому как только поднявшись, сразу приметил несколько аномалий, электрические молнии которых ползли по полу и искрились. Если бы все ловушки были заметны издалека, жизнь в Зоне стала бы проще. Но слово «проще» для этого места самое не подходящее.

Молодые люди остановились, только когда добрались по чердаку до конца дома. Пилот замахнулся прикладом, чтобы выломать хлипкую дверь, ведущую в подъезд, но Василиса его остановила. Девушка сидела на корточках перед небольшим квадратом вентиляционного окна и почти не шевелилась. Когда подошел пилот, она молча уступила ему место. Улица с этой позиции просматривалась отлично, но то, что он увидел, хоть и было ожидаемым, сильно огорчило. Из пяти человек, сопровождающих их к ученым, четыре трупа. Присмотревшись, Женя так и не заметил пятого бойца – ни живым, ни мертвым. Уже прекрасно зная, что доверять здесь никому нельзя, даже себе, пилот предположил, что это был наводчик, потому его и не тронули. Ведь откуда-то нападающие знали, где именно пойдет группа. Проводник мог выбрать любой другой маршрут, в конце концов свернуть с намеченного, ведь в Зоне нельзя наверняка проложить дорогу из точки А в точку Б. По ходу движения будет очень много изменений, Зона даст для этого миллион самых различных причин. Пилот спиной ощутил, как Василиса, стоящая совсем рядом, нервничает и боится. Она топталась на месте, не зная, куда себя деть и куда бежать. Раньше такого за ней замечено не было или, может быть, пилот не хотел этого замечать? Тот человек, оставшийся запертым в зазеркалье, в Василисе старался видеть только хорошее, в том числе сильный характер и бесстрашие. Что изменилось в девушке сейчас? Женя обернулся вполоборота, посмотрев на нее исподлобья. Нет, она не изменилась, просто раньше пилот отказывался замечать в ней что-то плохое, ища благородные оправдания всем ее действиям, даже самым страшным. Тот Женя видел в Титовой железную леди, мудрую, благородную, сильную, не знающую страха. Идеализировал, превознес ее до вершин, не заметив, что она – обычный человек, не всегда принимающий верные решения. Внутри пилота зашевелилось неприятное, очень противное чувство разочарования в человеке. Разочарование не в Титовой, а в себе, не способном хорошо разбираться в людях. Человек, запертый сейчас в стеклянном лабиринте, никогда в этом не признается, но Женя, который здесь и сейчас, легко сумел это сделать. Трудно поверить, что в одном человеке может быть столько злости, ненависти и обиды. Еще трудней поверить, что все это пилоту удавалось сдерживать в себе, давить чудовище, тварь, готовую идти ради своей цели по головам. Нести добро и свет, когда внутри тебя бушует тьма.

– С тобой все в порядке?

Пилот слишком долго неподвижно смотрел на девушку, напугав ее еще сильней.

– Да, – сказал Фролов и поднялся. – Я просто думаю, что торопиться не стоит, надо некоторое время переждать, понаблюдать.

– Ты думаешь, это все из-за груза, который они доставляли ученым? Флай сказал, что он очень дорогой. Недаром же он столько бойцов для его сопровождения выделил, – предположила Василиса.

– Мне кажется, дело именно в грузе. Уверен, стрелки скоро появятся, чтобы обыскать трупы.

– У нас хорошая позиция, мы сможем вывести их из строя. Не убить, а именно вывести.

– Плохая идея. Если они не дураки, снайпера они оставят прикрывать группу. Выстрелим – выдадим свою позицию и тогда живыми точно не уйдем. Меня только во всей этой ситуации одно смущает…

– Где пятый труп?

Женя в ответ медленно кивнул. Титова достаточно умна, чтобы подумать о крысе, сливающей всю информацию. В чудесное спасение верилось с трудом.

На другой стороне чердака послышались шаги, и молодые люди схватились за оружие. Скорей всего, их услышали и заметили.

– Не стреляйте, это Бали. Я не опасен для вас.

Проводник остановился прямо под дырой в крыше так, чтобы на него падал свет. Оружие его висело на ремне за спиной, а сам сталкер медленно поднял руки, подтверждая свои слова.

– Проходи, – после недолгих раздумий ответил Евгений.

Волоча за собой левую ногу и тяжело дыша, сталкер с трудом преодолел расстояние до молодых людей и без сил упал на пол.

– Зецепило… – вытирая со лба пот, кивнул на ногу боец.

– Могло быть и хуже, – равнодушно пожал плечами Женя. – Пуля в ноге все-таки лучше, чем в голове. Как ты здесь оказался?

– Так же как и вы.

– Это не ответ, – начал злиться Женя.

– Я в самом начале видел, как вы сюда забежали. Группа вся погибла, решил попробовать найти вас.

– Вся, кроме тебя. Не находишь это странным?

– Ты на что намекаешь? – Бали бросил на Женю гневный взгляд. – На то, что я крыса?!

Мужчина попытался резко встать, но не смог, помешала не рана, а Женя, осадивший сталкера одним грубым толчком в плечо.

– Я ни на что не намекаю, – спокойно ответил пилот, недвусмысленно перехватив оружие. – Просто спрашиваю, а ты нервничаешь. Не надо, не трать силы, а то дыра в ноге тебе и так их не прибавляет. Ты лучше мне вот что скажи: у кого артефакт был? Потому что тебя, заходящим в подъезд, явно приметили. И если они не найдут артефакт у твоих погибших товарищей, решат наведаться сюда. А нам гости вообще не нужны.

– У Плута артефакт, пусть земля ему будет пухом, главное – не жгучим.

– Подождем тогда.

Ни через полчаса, ни через час, ни даже через два на проспекте никто не появился. Никаких признаков жизни в радиусе нескольких сотен метров. Шло время, начало смеркаться, Женя терял терпение, Василиса, успевшая обработать рану себе и Бали, нервничала, хоть и старалась этого не показывать. Бали сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и курил. Титова дала ему обезболивающее и успокоительное, поэтому к проблемам сталкер потерял всякий интерес. Он просто выкуривал одну за другой сигареты, давился дымом и снова делал глубокие затяжки. От табачного дыма начало подташнивать уже и Титову, потому, разозлившись, она забрала из рук сталкера пачку сигарет. Тот, впрочем, не противился, докурил начатую сигарету и закрыл глаза, не подавая признаков жизни. Потом до слуха молодых людей донеслось тихое сопение – боец под действием коктейля из медицинских препаратов заснул.

Падальщики уже сбежались на запах крови и начали обгладывать тела погибших. Не выдержав зрелища и подавив приступ тошноты, Титова старалась меньше смотреть на проспект, оставив наблюдательный пост за пилотом.

– Они боятся, – прервал тишину пилот.

Евгений потрогал уставшие от постоянного вглядывания в темноту глаза и с трудом подавил зевок. Невероятно клонило в сон, а позволить себе такую роскошь пилот не мог. В любой момент ситуация могла поменяться, надо быть готовым.

– Это очень хорошо, – продолжал рассуждать Женя. – Только мы не можем сидеть здесь вечно. Знать бы точно, где позиции у стрелков, было бы проще… А так выйдем и будем как три тополя на Плющихе.

Изначальный план покинуть дом через окно первого этажа, показавшийся в первые минуты очень удачным, был раскритикован, как только ситуация немного прояснилась. По крыше забарабанил мелкий дождик, переросший за несколько минут в ливень. Через пробоины струилась вода, затапливая чердак. Смахнув с макушки воду, Титова переместилась в сторону, где шифер над головой был более-менее целый. Черт знает, что делали с этой крышей, но была она вся как решето. Ручьи воды, льющиеся прямо за шиворот, не смутили только Бали. Девушка даже начала переживать, не переборщила ли она с дозой обезболивающего и заявленное ли было средство в шприце-тюбике.

Василиса вытащила из рюкзака сухой армейский паек, вскрыла упаковку и наугад открыла консервы. В нос ударил мясной запах, а в ответ заурчал на весь чердак живот. Вприкуску с галетами Титова вмиг управилась с паштетом и не без удовольствия запила водой. Женя от ужина отказался, взял только упаковку с печеньем.

Непонятный и инородный для привычной тишины чердака звук заставил молодых людей схватиться за оружие. Так вибрирует мобильный телефон, только ни при ком из троих мобильника не было.

Титова сообразила первая. Она от догадки подпрыгнула на месте и трясущимися руками с третьего раза расстегнула внутренний карман куртки. Признаки жизни подал трофейный коммуникатор, снятый с трупа наемника еще в первые дни пребывания в Зоне. Василиса, чьи мысли были заняты другими, более важными вещами, успела о нем позабыть.

– Связь появилась! – Девушка от переизбытка эмоций чуть не выронила коммуникатор. – Женя! Связь! Да, черт возьми!

Однако быстро совладав с эмоциями, она привычным движением поправила очки и открыла входящее сообщение, после прочтения которого радость быстро улетучилась. Пилот взял из рук девушки коммуникатор, внимательно прочитал сообщение и недовольно нахмурился.

«Оставьте КПК, который вы держите сейчас в руках, рядом с одним из трупов, и обещаем – мы вас не тронем».

Такое короткое сообщение, а вопросов после него появилась целая сотня.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Женя.

– Лишь то, что их цель был не груз, как мы все думали, а КПК. И там есть что-то очень ценное, настолько ценное и секретное, что об этом никому не положено знать. Это же целая шкатулка с секретами, здесь столько зашифрованных файлов, что просто так, без специальных программ, их не открыть.

– Так давай отдадим, и все. Хотя это не гарантирует того, что мы уйдем живыми. Но ситуация на нашей стороне. У нас есть то, что им необходимо, главное, грамотно этим воспользоваться.

Коммуникатор вновь подал признаки жизни, но в этот раз не от пришедшего на него сообщения. Сначала световой индикатор замигал красным цветом, затем зеленым, на секунду гаджет снялся с блокировки, словно по волшебству минуя систему защиты. На рабочем столе мигнул и исчез ярлык, и экран коммуникатора снова погас. Вася успела увидеть все, что ей нужно, для того чтобы понять все странности, происходящие с дорогим гаджетом.

– Пояснишь? – попросил пилот.

– Это программа для удаленного управления. Верней, для несанкционированного доступа и дистанционного управления. Но она не пробьет установленную защиту.

– С чего ты это взяла? – скептически отнесся к словам Титовой пилот.

Для него все эти шпионские программы – темный лес. Конечно, он видел в кино, как крутые хакеры за одну секунду взламывают все что можно и что нельзя, но был уверен – в жизни такого не бывает. По крайней мере, что не встретит человека, который сможет легко его переубедить в обратном.

– Ты же не знаешь, что это за такая крутая программа. Может, она легко обойдет всю защиту.

За время, проведенное с Титовой, Женя видел достаточно вещей, которые до этого дня считал невозможными. Может, в Зоне есть не менее талантливый хакер, чем сама Василиса?

– Знаю, – не своим голосом ответила девушка и подняла взгляд на Женю. – Это я ее создала. Она, она… – Вася даже задохнулась от недоумения. – Этого просто не может быть! Я разработала ее сама не для широкого пользования, да вообще не для пользования. Она сыроватая, не все межсетевые экраны может обойти…

– Не грузи меня, – перебил ее Фролов. – Просто скажи, как она могла оказаться у кого-то в руках?

– Только если этот кто-то находится сейчас у меня в офисе или дома и смог обойти хитрую систему защиты. Но это невозможно. – И через несколько секунд неуверенно добавила: – Наверное, невозможно. Я не знаю, Женя! Не это сейчас важно! Важно то, что враг не только хорошо вооружен, но и очень умен.

– Опасное сочетание, – не стал спорить Фролов. – Или это два разных врага.

Развить мысль опять не дал живущий уже своей жизнью коммуникатор. На экране открылся текстовой редактор, курсор недолго мигал, а молодые люди нервно ожидали сообщения от человека, находящегося по ТУ сторону. Наконец начал появляться текст, слова быстро сложились в предложения:

«При любой попытке извлечь из этого коммуникатора информацию память КПК будет отформатирована. Ваш дружелюбный хакер V».

– Это не враг, – осенило Титову. – По крайней мере точно не наш. Кто-то очень хочет сохранить то, что находится в памяти этого КПК.

– Ну ответь что-нибудь тогда, – пожал плечами Женя.

Его эта ситуация порядком злила. Верней, злило чувство собственной беспомощности и бесполезности. Он во всех этих хакерских тонкостях не разбирался.

Пальцы Василисы замерли в неуверенности над экраном. Любое неверно написанное слово может сыграть против них, а терять союзников, пусть и потенциальных, молодые люди не могли. Не в том положении были.

«Мне не нужна никакая информация. КПК оказался в наших руках по ошибке. Но есть люди, которые на него охотятся, и они загнали нас в ловушку. Помогите нам – и мы отдадим вам коммуникатор».

Удовлетворившись текстом сообщения, пилот медленно кивнул и, не отрываясь, продолжил смотреть на экран, ожидая ответа.

«Кто вы такие?» – появилось новое сообщение на экране.

«Я – создатель программы, благодаря которой мы с вами ведем беседу», – напечатала девушка.

Курсор мигал, ответа долго не было. В ожидании время растянулось, но Титова знала, что дала верный ответ, после которого не должно быть лишних вопросов. Человек по ту сторону думал, пытался принять все на веру. Наверняка подобное сообщение обескуражило его или ее. Ведь собеседник подписался всего одного буквой английского алфавита – «V». И тут, кажется, осенило саму Василису. Флай рассказывал про Висту, да и до этого ее прозвище было на слуху. Еще когда Титова создавала программное обеспечение для военных, приходилось слышать про эту женщину, на которой держится почти вся сталкерская сеть. Тогда становится все более-менее понятно. Если это действительно Виста, то они нашли мощного союзника.

«Василиса Титова?» – спустя почти десять минут появилось долгожданное сообщение на экране.

«Да», – быстро отбила Вася и снова подняла взгляд на Женю. Тот стоял, скрестив руки на груди, и сосредоточенно молчал.

«Мы знаем, где вы находитесь. В течение двух часов ждите подмоги. Без нас ничего не предпринимайте!»

Сообщение было открыто на экране еще несколько минут, а после сеанс дистанционного доступа был прерван. Но молодые люди еще некоторое время смотрели на черный экран под аккомпанемент дождя и громкого сопения Бали. Парень так и не проснулся, и напарники его не трогали, только обыскали и обезоружили, забрав даже нож. Доверия к сталкеру не было никакого.

Самое сложное в жизни – ждать и догонять. Главное, чтобы враг не начал действовать, потому что оказать сопротивление в ночи будет не так просто. Наверняка противники укомплектованы по самое не хочу и ПНВ у них есть. Женя для страховки поставил между вторым и третьим этажами растяжку.

В коммуникаторе Василиса больше не рылась, но из рук его не выпускала. Никаких сообщений ни от врагов, ни от загадочной Висты не приходило. Женя сидел у вентиляционного окошка; Титова, положив голову пилоту на плечо, боролась с сонливостью; Бали, завалившись на бок, ни разу так и не проснулся. Закончил свое действие тримепередин, и у Василисы вновь начало болеть плечо. Прошедшую навылет пулю иначе, как большой удачей, назвать было нельзя, но все равно требовалась профессиональная помощь медика.

Часы показывали первый час ночи, когда коммуникатор снова ожил:

«Боевая готовность пять минут. Мы скоро будем».

Адреналин в крови быстро пробудил девушку, и уже через секунду они с Женей стояли на ногах.

– А с этим что? – спросила девушка, кивая на Бали.

– Оставим ему оружие, и пусть дрыхнет дальше. Очухается, вернется на базу, но нас он волновать уже не должен.

Так и поступили. Женя еще ликвидировал растяжку, чтобы, возвращаясь, проводник по невнимательности ее не зацепил.

На первый этаж спускались медленно, до конца не веря в свое спасение и ожидая любого подвоха. Остановились перед выходом, но на улицу показываться не решились. Стояла ночная тишина, пахло сырой землей, воздух был свежий и прохладный. Поежившись от ветерка, Титова подняла ворот куртки и съежилась. Знобило ее еще и от нервов, которые были на пределе. Готовность к чему? Кого ждать? Откуда? Отряда из двадцати человек? Танки в городе? Одного подготовленного бойца? Она посмотрела на пилота – тот держал двумя руками автомат и был готов в любой момент выстрелить.

Тишину Ленинского проспекта сначала заполнил гул мотора, а потом темноту разрезал свет мощного прожектора. Тяжелый автомобиль остановился прямо напротив входа в подъезд, прожектор повернулся, ослепляя молодых людей. Машинально закрыв глаза рукой, напарники отвернулись, а Женя недовольно матернулся. Послышались быстрые извинения, и яркость прожектора убавили. Как только перед глазами перестали прыгать световые зайчики, молодые люди наконец смогли рассмотреть своих спасителей. Верней – спасительницу. Облаченная в дорогостоящую на вид экипировку, сжимая в руках автомат Калашникова, перед ними стояла невысокая брюнетка. Она широко улыбнулась, поправила модные очки в черной оправе и подмигнула.