Текст книги "Падаю в небо. Роман и новеллы"

О любви?

Туфли не переставали сжимать тонкую нежную ступню, и заставляли их обладательницу снова сидеть в машине босиком. Суровый партнер покупал девушке обувь на свой вкус. Частенько в одиночку, непременно на плоском ходу, и не всегда угадывал с размером. Стройная прелестница любила привычный элегантный каблук, но кавалеру казалось, что каблуки унижают его достоинство, подчеркивая низкий рост. Боясь пошатнуть самооценку любимого, послушная принцесса покорно продолжала натирать пальцы в кровь, забросив в дальние углы гардероба коробки с любимой обувью. Сидя в машине, пара пережидала ливень, и со стороны выглядела точной экранизацией гениальных строк Хайяма:

 
«В одно окно смотрели двое…»
 

Спутник высказывал очередную тираду неприглядных мыслей о несовершенствах и бестолковых поступках подруги. Долго и монотонно. Губы плавились в ехидную улыбку. Глаза издевательски прищуривались. Это было лицо, которое она когда-то полюбила, кое теперь больше походило на гримасу злобного карлика.

Слушательница вытерла привычно скатившуюся слезу, и заговорила. Поток слов вырвался неожиданно, как газировка из бутылки, которую долго трясли:

– Помнишь, когда только познакомились, я попросила тебя описать себя одним словом? Ты ответил не задумываясь – «СЮРПРИЗ», и подарил каучуковое колечко с маленьким бриллиантиком завернутое в виноградный лист. Тут же добавив, что мое слово – «РАДОСТЬ». Прошло каких-то полтора года. Как же все изменилось. Когда и кто «СЮРПРИЗ» подменил на «САРКАЗМ», а к моему слову стала охотно пристраиваться частичка «НЕ»? Недавно я поймала себя на мысли, что начала задумываться: люблю ли тебя? Как неестественно любить безжалостного человека, кто делает так часто больно. Неужели моё слово сегодня «МАЗОХИЗМ»?

– Ты чрезмерно чувствительна.

– Теперь это мой недостаток? В последнее время часто задаю себе вопрос: зачем мы встретились? Кто ты? Палач или учитель? За что и зачем послан мне? Перелистав невидимые страницы жизни с тобой, пересмотрела любой свой шаг, поступок, выбор, и не нашла ответ. Только сейчас поняла, когда ещё раз, с удовольствием, ты сделал мне больнее, чем твои замучившие туфли. Это не ты был послан мне. Это меня какая-то высшая сила направила к бездушному человеку, как редкий шанс измениться, стать лучше, добрее. Шанс – научиться любить, а ты им не воспользовался. Дублей больше не будет. Кино закончилось.

Закрыв глаза, положила руку на сердце, и почувствовала наконец-то, как кардиограмма её любви стала тонкой неподвижной беспрерывной нитью. Отмучилась после долгих терзаний.

Сделалось легкомысленно спокойно. Изумрудные глаза ожившей принцессы открылись. Мрачная непогода исчезла, словно была с ней в женском сговоре. На небе не осталось ни тучки. Показался первый лучик. Распахнув дверь, улыбнулась водителю престижной машины:

– Запомни, мое слово – «РАДОСТЬ». Было, есть и будет! – уверенно произнесла она, выпрыгнув босиком из авто в теплые лужи, громко захлопнула дверь в прошлое.

На улице уже ждала РАДУГА, она, наверное, тоже была женщиной.

Пляжная история

Последний месяц благодатной весны. Море еще довольно прохладное. Шампанское на завтрак в роскошном испанском отеле сразу меняет настроение на авантюрное. В предвкушении приключений уже нежусь под первыми лучами у круглого бассейна в обрамлении лежаков. Подруга замешкалась в номере, никак не может распрощаться с работой. Надо ещё три дня, потом её мозг переключится, так было всегда.

Щедро намазав себя бархатным маслом, я надела очки невероятной формы, и посмотрела на пляжно – бассейнов окружение. Ничего особого, женатые парочки, к счастью, без детей. Взрослые и помоложе, с книгами и книжонками на всяких языках, сидя и лёжа, в панамках и косынках, с педикюром и без, ничего занимательного в общем. Откуда-то повеял ласковый ветерок, бармен включил последний хит Иглесиаса, в атмосфере повисло что-то возбуждающее. Долго не собираясь, подошла к барной стойке, и заказала любимый коктейль, расположившись на высоком стуле, напротив бармена.

Вдруг у лазурного бассейна возник фактурный мужской силуэт, солнце мешало рассмотреть рослого брюнета. Неторопливо, словно под музыку, он распахнул алебастровый махровый халат… В мгновение, все бабушки и барышни на пляже оторвали глаза от чтива. Бронзовый Купидон был фантастически хорош, его лицо не поменяло первого впечатления.

Халат упал на шезлонг, он грациозно сложил руки, и показательно нырнул в глубокий бассейн.

Комок подступил к горлу, сразу захотелось принять выгодный для тела ракурс, и втянуть недавно появившийся животик.

Страницы в книгах давно перестали переворачиваться, любопытные ждали затаив дыхание выхода главного героя реалити-шоу.

Мокрый мачо был неотразим… Капли неспешно стекали по соблазнительной груди, плавки почти растворились, и стали основной приманкой для онемевших зрителей. Он смотрелся лет на десять меня моложе, а я в свои сорок, выглядела довольно неплохо.

Манящий Адонис лениво растянулся на лежаке, позвал официанта движением руки, и что-то заказал. Не терпелось разгадать на каком языке он разговаривает, но очередной хит не давал услышать ничего.

Смазливому красавчику доставили огромный бокал имбирного пива, он запрокинул голову к небу будто провоцируя всяким движением публику.

Казалось, что незнакомец пытается мне понравиться. Когда же взглянула на остальных, поняла, что все женщины вокруг думают об одном и том же.

Взяв еще коктейль, решила подольше сохранить выгодную позицию наблюдателя. Признаться, не планировала показать ему мои неидеальные формы, слегка украшенные коварными бугорками, что так явно просматриваются под ярким солнцем на незагоревшем теле.

Через минуту около барной стойки предстал женский силуэт в шляпе с длинными каштановыми волосами. В стрейчевом плотном комбинезоне цвета темного лосося и летних сапожках на острых шпильках, она походила на дайвера. С обладательницей тонкой девичьей фигуры, пожалуй, был знаком весь обслуживающий персонал. Я же не могла оторвать взгляд от вызывающего смелого декольте и пышной груди. Когда эпатажная дама показала лицо, поразила еще больше, оказавшись женщиной за пятьдесят пять лет, с ярким макияжем.

Заказав виски на итальянском, уверенно направилась к нашему Тарзану. Присев рядом на шезлонг, ненасытно поцеловала парня в ежевичные губы. Это был явный вызов безмолвной толпе глазеющих исподтишка.

Зрительный зал замер, молодой любовник театрально открыл змейку комбинезона, обнажив слегка сдавленное тело спутницы в удивительно красивом купальнике. Прикусив губу, пришла в себя лишь от голоса подруги:

– Что новенького?

– Видела парочку?!

– Ха-Ха! Ещё вчера, забыла рассказать. Она заказывала яхту на свой день рождения и приватный ужин в горах для двоих. Есть такая профессия – жигало, не знала, подруга?

Париж. Мечтая о любви

В предвкушении чего-то чудесного, подруги спустились по трапу самолёта. Долгожданный Париж встретил проливным дождём. Лара замечала все: собачьи экскременты на дорогах, отсутствие мусорных урн и стильных мужчин в шейных шарфиках, завязанных накрест.

Все это было неважно для Тати, стало быть, незаметно. С восхищением глядя по сторонам, она искала тех самых утонченных парижанок, о которых была столько наслышана.

– Смотри туда, – шептала она подруге, – блондинка с шелковыми волосами средней длины, знакомое carré. Макияж глаз едва заметен. Губы словно от Изабель Юппер. Смелая помада цвета тёмной вишни. Короткий нюдовый плащик, обнявший широким поясом тонкий силуэт. Уверенная лёгкая походка на высоких шпильках. Летящий взгляд вперёд. Как же она хороша в своём минимализме. Ничего лишнего. Готова поспорить, на ней непременно чулки. Она не носит колготки.

В атмосфере Парижа ощущалось что-то возбуждающее, что вызывало трепет. Конечно, это был бархатный французский, язык Дюма и Галон. На нем Жоффрей шептал великолепной Анжелике «Je t’aime», а мы рисовали себе продолжение в роскошной спальни графа де Пейрака.

Лара любила музеи, но не выносила длинных очередей, поэтому часто соглашалась на прогулки пешком или в экскурсионном автобусе. Тати обожала гулять и останавливаться в парижских кафе, где вдоль фасада теснились столики с небольшими стульчиками, развёрнутыми к прохожим. Наблюдать за людьми, наслаждаясь кофе, давно стало ее хобби в любом городе мира. Ах, Париж, гастрономический рай гурманов. Улитки, фаршированные чесночным соусом. Луковый суп. Устрицы разных размеров и диковинных имён.

Район Сан-Жермен, где была их гостиница, идеально подходил Тати по настроению. Вечером здесь жизнь бурлила словно шампанское. По утрам, когда туристы еще спали, а дворники заметали следы ночных посиделок, она наслаждалась пробежкой вдоль Сены к Лувру и Собору Парижской Богоматери. Все было по душе и радовало глаз.

Заглядывая в окна ресторанов со звёздами Мишлен, подруги мечтали побывать там в числе влюблённых парочек. Хотелось держась за руки, заглядывать кавалеру в глаза, ожидая бутылочку холодного шампанского. Любимых пока не было. Лара не отчаивались, покупая жареные каштаны, мечтала встретить своего Венсана Касселя на узких улочках самой романтической столицы мира, а видела лишь мусор на дорогах, цыган и разбитые стекла.

Тати не искала любовь, собирая впечатления, лишь наслаждалась путешествием. В свои тридцать пять, она поняла, что нужно верить в чудо, доверяя провидению. Завтра все может измениться, от судьбы не уйдешь, обязательно догонит.

В любимом кафе у гостиницы, подруги встретили уже знакомого официанта.

– Предложи нам дижестив, – сказала Лара на ломаном французском.

– Digestif? Может быть, кальвадос? – он подмигнул девушке, но та по-прежнему не замечала, что нравится ему.

– Конечно, кальвадос. Сразу вспомнился Ремарк… «Триумфальная арка», и захотелось очутиться у камина.

– Ранняя осень. Сегодня особенно зябко. Я принесу вам плед и записку, – не дав опомниться, он исчез. Тут же вернувшись, положил аккуратно сложенный лист перед Тати, и произнёс:

– Рour toi, – что означало «для тебя».

Письмо было написано на английском печатными буквами, похоже, помог переводчик Google:

«Три дня я наслаждаться наблюдать за вами из моего ресторан. Каждый день утром и вечером вы проходила мимо и с любопытно заглядывать в окно, рассматривали зал. Ожидать, что войдёте, я не решился заговорить. Затем вы с подругой занимать столик в кафе напротив и я иногда могу наблюдать, как вы эмоциональны. Сейчас я снова смотреть на тебя из окна напротив, надеюсь, что ты немного говорить на французском или английском. Таких глаз нет в Париже. Если твое сердце свободно, дай знак рукой. Благодарю».

Был вечер, в окне ресторана напротив, просматривался мужской силуэт в тёплых тонах уютного интерьера.

– Ах, Париж! – произнесла вслух Тати, задумалась на секунду, и уверенно взмахнула рукой…

Вовка и Надюша

В парке, развалившись на лавочке, я с интересом наблюдала за прохожими, наслаждаясь первым весенним теплом. До начала очередных курсов по развитию личности оставалось пол часа.

Рука сама потянулась за сигаретой. К сожалению, я вся словно соткана из вредных привычек. Курю, когда хорошо, ещё больше, когда паршиво. Подобная картина с алкоголем, разве что намного реже. А когда волнуюсь, то непрерывно наношу визиты холодильнику, засовывая в рот ненужную порцию избыточных калорий. Поэтому стараюсь ограждаться от негатива любой броней.

Недавно прошла новомодный тренинг «Открой в себе женщину». И еще пребывала в эйфории от собственной персоны, налаженной жизни и гармонии внутри.

Находясь в окружении приятельниц, которые занимались своим духовным развитием, обратила внимание на странную закономерность. Овладевая всякими «науками» и техниками по самоулучшению, себялюбки излучали какое-то сверхъестественное счастье и радость. Эти ходячие иконы совершенства вызывали у меня зависть. Однако, почти все богини были одиноки. Сами себе достаточны. Как только кто-то из них встречал партнера, словно переходил на другой неизведанный уровень. В этот момент ранее гармоничная личность начинала распадаться, как нестабильное атомное ядро, теряя прежние навыки.

На смену той позитивной, что научилась держать эмоции под контролем, являлась то истеричка, то эгоистка. Каждая со списком требований и недовольств к сердечному другу.

Догадывалась, что одной существовать намного легче, и договориться с собой проще, но вдвоём все-таки интереснее.

Продолжая мысленно рассуждать, подставила мягкому полуденному солнцу незагоревшее лицо.

Вдруг, услышала громкий неразборчивый разговор. Молодая пара неподалеку, шагала и ссорилась, импульсивно жестикулируя. Девушка пыталась взять спутника под руку, тот нервно отстранялся. Жутко не люблю быть очевидцем ссор, расслышала только последние бранные фразы:

– Могла не отвечать на звонок!

– Это был мой шеф!

– Рабочее время уже давно закончилось, и ты со мной. Надоело, поищи себе другого идиота!

Парень в клетчатой парке резко развернулся, и ушёл в обратном направлении. Усевшись на лавку напротив, его подруга заплакала, тихо и горько. Потом взяла телефон, и, похоже, набрала подругу. Говорила шепотом, долго и доверительно, продолжая хлюпать носом.

Да, непросто вместе.

К моей скамейке медленно приближалась элегантная пожилая чета. Одежда на них, скорее всего, не была новой, но смотрелась очень аккуратной и тщательно наутюженной.

На женщине вязанный берет, и светлое кашемировое пальтишко с красивым отложным воротником. Мужчина в шляпе цвета бордо, нарядном костюме и темном плаще.

За что-то отчитывая спутника, дама сопровождала это покачиванием головы. Голос звучал мягко и настойчиво, а он со всем соглашался, кивая и широко обаятельно улыбаясь.

Они присели рядом. Достав из сумки книгу, сделала вид, что читаю.

– Не люблю эти туфли, ты же знаешь, они кажутся некрасивыми. Зачем заставил их надеть?

– Ошибаешься, Надюша, туфельки замечательные, лаковые с бантиком, а главное, удобные. Помнишь, что к вечеру часто отекают ноги?

– Расскажи, как я выгляжу в новом платье? Подходит ли под него эта розовая помада?

Супруг стал описывать ненаглядную с такой любовью и нежностью, что мне захотелось включить диктофон. Его морщинистые руки постоянно сжимали хрупкую кисть жены. Она расхохоталась, и добавила:

– Врешь, как обычно, ну, как же тебя проверить?! Вовка, пообещай, что сегодня в гостях пить не будешь? Ведь знаешь, что это опасно в конце концов. Я же давно совсем ничего не вижу. И неизменно прошу об одном и том же.

– Надюша, сжалься! Как смогу совсем не пить?! Прости. У нас ведь очень душевная компания. И потом сыграю для тебя на гитаре, и спою. Когда захотим уехать, вызову такси. Не волнуйся. Джентльмен нежно поцеловал руку своей дамы сердца в перчатке сеточкой, а мои глаза наполнились мокрыми эмоциями. Вовка и Надюша медленно встали, и пошли в сторону автобусной остановки. Взяв под руку любимого, она склонила голову к родному плечу.

Захотелось догнать эту трогательную пару, и спросить какие курсы они окончили?

Послесловие.

Вовки нет уже несколько лет. Это новелла посвящается замечательной паре любимой мной с детства.

Рожденная убегать

Убежденная, что разбитую чашку лучше выбросить, чем склеить, она также поступала в личной жизни, не понимая зачем лечить отношения, и для чего нужна иллюзия ребрендинга. Казалось, если в паре кто-то переставал беречь другого, значит, наступила точка невозврата. Зная себе цену, больше на унылые связи она не разбрасывалась.

Дочь родила в первом браке. В то время, когда еще влюбленный муж дарил ландыши, держал за руку, и встречал с работы. Тогда не было машины, и холодильник оставался наполовину пустой, хотя казался наполовину полным.

Карьеру она сделала после второго развода. Пытаясь доказать себе, что на что-то способна.

За плечами остались три неудачных брака. Теперь связь с мужчиной сразу начинались с мысли: сколько неприятностей принесёт предстоящая влюбленность? Проблемы часто удавалось рассмотреть и обнаружить.

В окружении ее считали умной и красивой. Спутники чередовались, как времена года: на смену архитектору приходил предприниматель, дальше политолог, за ним академик и модный дизайнер. Высокие и маленькие, блондины и брюнеты, со щетиной и без, в очках или с трубкой во рту, с разными жизненными ценностями, привычками и характерами.

Однажды, каждый из них видел в ней хирурга, что ставил страшный диагноз: – резать! И тут же безжалостно оперируя, выбрасывал сердце или другой его орган на помойку. Общение прекращала быстро и жестко, компромиссов не было, ранив мужское самолюбие без особых усилий. Отчего брошенные кавалеры злились, и мечтали её уничтожить, но забыть не могли.

Никогда сама не звонила, о помощи не просила, и не снимала трубку, если кто-то из них хотел поговорить. Дружить с бывшими считала бредовой идеей и бесполезно потраченным временем.

Как-то ночью позвонила мама, сообщив, что вызвала отцу скорую помощь, что-то с сердцем. Все обошлось, его поместили в палату с другим больным, и назначили двухнедельное лечение. Заботливая дочь навещала его каждый день. Внимание ее привлёк обаятельный сосед отца с непонятным сердечным диагнозом. Симпатичный парень, был явно моложе.

Когда интересный собеседник впервые взял её за руку, и привлёк к себе в курилке, она сообщила, что уже знает продолжение этой истории.

– Какое же?

– Банально просто. У нас большая разница в возрасте. Наступит день, когда найдёшь умницу-красавицу помоложе, мне будет больно. Я обрасту комплексами, что понизит самооценку. В итоге потеряю время, и уйду с разбитым сердцем.

– Не угадала. В этой жизни много сюрпризов. Например, сегодня врачи объявили, что мой следующий приступ может стать последним. Вероятно, ты просто боишься жить?

Выйдя из больницы на ватных ногах, самоуверенная всезнайка горько разрыдалась. Она долго шла по улицам вечернего города под тёплым проливным дождем, который хлестал безжалостно по щекам, пытаясь возвратить в реальность.

Догадываясь, что вселенная жестоко отомстила ей, не могла понять: «За что?»

Возможно, за глупую уверенность в дурных прогнозах.

Забытый Lexus остался на стоянке у больницы. Мокрый костюм от «Doice & Gabana» смотрелся бесформенной половой тряпкой. Она не слышала звонивший в сумочке телефон. Все вокруг померкло и потеряло смысл, кроме того, что она по-настоящему полюбила, и хотела только одного, чтобы он жил.

Разговор наедине с собой. О тебе

Сегодня мы встретились случайно, спустя немало лет. В разговоре боялись затронуть самое сокровенное, слишком личное…

Прежняя любовь. Болезненное расставание. Волнующая память. Хроническая боль. Разорванные в клочья отношения. Стало боязно поворошить в пространстве былые события.

Я давным-давно уже знала, что не была тогда твоей единственной. Вряд ли хватило всех пальцев рук и ног моих подруг, чтобы пересчитать твои авантюры на стороне. Молоденькой девочке невдомек было вообразить, как выглядит обман взрослого мужчины. Не понимая, что можно говорить «люблю», стирая с губ чужие поцелуи, продолжала доверять.

Как-то, получив послание от благожелателя о твоих амурных победах, пришлось надеть очки с диоптриями. Нет, я не поверила изображению немедля.

Когда чувствуешь себя любимой и нужной, не приходят в голову дурные мысли, но не теперь, когда механизм запущен. Безмятежность длилась недолго. Доверие оказалось очень хрупкой материей. Вовнутрь закралась ревность, паскудная гангрена человеческой души. Боль от неуверенности в собственной неповторимости, а, может, разочарование в чем-то немного наивном и бессмысленном? Тогда не была способна принять и объяснить себе двойную игру близкого человека.

Став взрослой и мудрой, до сих пор не поняла.

Ты объяснял другим, что это лишь азарт, интрижка, не более, и говорил, что по-настоящему любишь только меня.

В погоне за новыми эмоциями, не брезговал даже моими подругами и сослуживцами. Всюду, где было сладкое НЕЛЬЗЯ, рождалась мысль: «Почему не моя?» Только бы не упустить, ведь завтра может быть другая, еще лучше. Жадная охота? – Наверное. Многие дамочки смеялись мне вслед, и перешептывались хихикая. Незрячий и тугоухий не может увидеть и услышать.

Заблудившись в мыслях первого недоверия и досадного разочарования, внезапно встретила другого. Моложе и красивее тебя. Спонтаннее, энергичнее и изобретательнее. Возможно, мне это померещилось.

Иммунная система дала сбой. Организм ослаб. Не удержалась. Позволила себе слышать шепот ласковых признаний тайного любовника. Может быть, захотелось постичь, что испытываешь ты? – Нет, я не сводила счёты. Возможно, занималась исследованием. Однажды уяснив, что не эдакая уж и бесценная в твоей пестрой событиями жизни. Потеряла голову, спрыгнув с отвесного обрыва. По-женски, безжалостно. Кавалеры именуют это предательством, женской изменой. Свои же приключения – благородной охотой.

Мне кажется это несправедливым заключением.

Матово-белая ночь. Дикий берег. Искушающие слова. Непривычные откровенные поцелуи. Теплые другие руки на моих, еще вчера твоих, округлых плечах. Чужие губы на преданном когда-то тебе лице. Этот маленький секрет храню до сих пор. Ты никогда не узнаешь, что та, моя одна-единственная связь, была намного ярче и глубже всех твоих коротких прыжков в сторону. Прости. Перед тобой лишь хрупкая женщина, которая училась любить.

Не сожалею, как и ты, живу одну жизнь.

И… Вдруг, наша встреча. Любуюсь родными глазами, где вижу тепло и свет бывших чувств, он до сих пор еще горит. Твоя рука, по старой привычке, ищет мою. Отвечаю тем же, и не хочу поминать былое. Зачем? Мы оба неправы. Неважно чья правда в прошлом, когда седых волос больше, чем взаимных обид, а морщин значительно меньше, чем трогательных воспоминаний.