Текст книги "Ночные разговоры с ангелом"

13

В турагентстве дела шли неплохо. Клиентов становилось больше. Когда Светлана Васильевна от имени всего своего гурта благодарила Фиму и Таню за то, что они устроили им такой великолепный отдых (и когда она все это говорила, в голосе ее плескалась счастье), Фима поняла, что сейчас она занимается своим делом, что сейчас она на своем месте, что ей безумно нравится быть продавцом радости.

Шурочка закончила свои дизайнерские курсы, приступила к ремонту дедовой квартиры, но из журнала уйти все не решалась – совмещала, разрывалась. И так бы и разрывалась, не успевая толком выполнять ни одну, ни другую работу, если бы не маленькое чудо – на исходе июня ей позвонил один давний знакомый, с которым они вместе учились в художественной школе и предложил ей встретиться, дабы обсудить перспективы Шурочкиной работы в его конторе, которая занималась дизайном жилых и нежилых помещений. Шурочка этого своего знакомого не видела много лет. Звали его Никитой. Когда-то она была в него влюблена, детской первой любовью, посматривала на него тайком из-за мольберта, подкладывала ему кнопки на стул и отчаянно дразнилась. А он был с ней вежлив, а кнопки подкладывал другой девочке и дразнил тоже другую. Он был единственным из их выпуска, кто решился пойти в художественное училище и даже его закончил, и даже писал очень недурные картины, правда, потом переквалифицировался в дизайнеры. Когда Шурочка видела его в последний раз, столкнувшись случайно в художественном салоне, куда оба пришли покупать краски, он только начинал. Был немного оборванный, как и положено бедному художнику, вид имел несколько потусторонний, но крайне решительный. А Шурочка тогда работала на радио, была почти звездой местечкового масштаба, была кокетливо одета, блистала глазами, поскольку была в тот момент влюблена в очередного шалопая, впоследствии оказавшегося подонком. Она была рада видеть Никиту. Хотя бы из-за того, что тогда в детстве он ею пренебрег. А сейчас она стояла перед ним вся такая красивая, нарядная, успешная. Пусть видит, кого он тогда проглядел. Только Никита и в этот раз не проявил по поводу Шурочки никакого энтузиазма. Только спросил:

– Ты где сейчас?

– На радио! – гордо ответила Шурочка.

– А, ну молодец. А я вот пытаюсь заниматься дизайном квартир для богатых жлобов, у которых совершенно нет вкуса.

– А живопись?

– А живопись по ночам. Живописью сыт не будешь. Нужно как-то деньги зарабатывать. Ну, ладно, пока.

Вот и весь разговор.

После звонка Никиты Шурочка взволновалась, перед встречей вызвала Фиму на совещание. Шурочку больше волновало, что надеть, чем предложение о работе. Она порывалась надеть легкомысленное короткое платье с умеренным декольте. Фима ее пыл остудила. Заявила, что в ней все еще живет старая детская обида, а думать сейчас нужно не о том, чтобы понравиться Никите как женщина – нужно произвести впечатление как профессионал. Фима заставила Шурочку надеть льняное белое платье, очень простое и элегантное. Положила ей в сумку распечатанные эскизы дедовой квартиры – пока единственный образец творчества Шурочки. Фима довезла подругу до кафе, где должна была состояться встреча, пожелала удачи, поцеловала в щеку и уехала на работу – к ней должны были еще прийти клиенты, которые собирались в Испанию.

Был летний теплый вечер. На работу не хотелось. Хотелось на пляж, на песчаные дюны под раскидистыми соснами, чтобы внизу нехотя плескалась река, а рядом на большом полотенце лежал Вася и держал Фиму за руку. И река, и дюны, и сосны были совсем рядом. И Вася, наверное, был рядом, только взять Фиму за руку он не мог. Она стряхнула с себя эти глупые мечты, как собака стряхивает воду, и решительно отправилась продавать счастье кому-то другому, раз уж самой быть счастливой не получается. Вася, действительно, сидел невидимый совсем рядом, на пассажирском сиденье. Он сидел, опустив лицо, тер ладонью свой лоб, тормошил волосы.

– Наверное, пора. – Пробормотал он, и лицо его исказилось мукой.

Фима валялась дома на диване и читала книжку, когда к ней заявилась совершенно пьяная и невыносимо довольная Шурочка. Она сползла по дверному косяку и уселась прямо на пол. В своем белом льняном платье.

– Какой мужчина! Какой мужчина! – твердила она и глупо улыбалась.

Фима подняла Шурочку, отвела на кухню, налила чаю.

– Рассказывай. – Почти приказала она Шурочке.

– Какой мужчина!

– Это я уже слышала. – Сказала Фима жестко. – Что с работой?

– С работой? С работой все хорошо. Ему понравился проект квартиры твоего деда. Он сказал, что еще с детства знает, что я талантливая. В общем, он сказал, чтобы я увольнялась из своего журнала и приступала к работе у него. Он сразу дает мне двух клиентов.

– Зарплата?

– Фу, Фима, какая ты прагматичная! Не ожидала от тебя. Зарабатывать я должна неплохо. Правда, при условии, что я буду вести сразу несколько клиентов. Какой мужчина!

– А как о тебе узнал этот замечательный мужчина?

– О! Это очень забавная история. Мы, оказывается, стрижемся у одного мастера, а наш Лешечка редкостный болтун. Он Никите и рассказал, что есть у него одна клиентка, Шурочка, которая всю жизнь была журналистом, а на старости лет решила стать дизайнером. Никита уточнил мою фамилию, а потом и телефон спросил. Чудеса! Нет, ну какой мужчина! Представляешь, он и раньше красивый был, только потрепанный какой-то, а теперь весь холеный, стильный, уверенный в себе, обаятельный. Харизма из него так и прет.

– Влюбилась. – Констатировала Фима.

– Ага. Снова в него влюбилась. – Согласилась Шурочка и стремительно зарыдала. – Что теперь делать-то? Как мне теперь с ним работать?

– Попробуй, может быть, что-то и получится. А если не получится, уйдешь. Попытка не пытка. А он-то к тебе как относится?

– Как обычно: вежливо, холодно и равнодушно. Ему просто еще один человек в контору нужен был, а тут я подвернулась.

– Он женат, кстати?

– Кажется, нет.

– У него есть девушка?

– Не знаю. Я ничего не знаю. Зачем он снова мне встретился? – взвыла Шурочка.

– Знаешь, ничего в этом мире не бывает случайно. Если встретился, значит, зачем-то это нужно, и тебе, и ему.

– Правда?

– Поверь мне, я-то знаю. – Горько усмехнулась Фима. – Пойдем, я тебя уложу спать, ехать домой уже поздно, да и не в том ты состоянии.

Спустя две недели Шурочка уже работала в дизайнерском бюро Никиты. С журналистикой было покончено, возможно, навсегда.

У Фимы были горячие деньки. Казалось, весь город решил срочно куда-то уехать. Фима и Таня практически жили в своем агентстве. Телефон звонил непрестанно, аськи кукукали, дверь распахивалась, впуская все новых и новых посетителей. Однажды вечером в дверном проеме возник высокий парень лет тридцати, на загорелом лице ярко синели глаза, белокурые волосы были коротко подстрижены, но можно было догадаться, что если их немного отрастить, они завились бы в легкомысленные кудряшки.

– Милые барышни! – воскликнул он. – Помогите несчастному юноше с разбитым сердцем! Отправьте его куда-нибудь к теплым морям, где солнце, пальмы и пиво включено в стоимость путевки, ему нужно залечить душевные раны.

Барышня Татьяна захихикала, а у барышни Фимы сжалось сердце.

– Хорошо, юноша, мы отправим вас к самым теплым морям с самым халявным пивом, только немного подождите, сейчас закончим с другими клиентами. – Сурово сказала Фима. – Присядьте пока вон туда на диванчик, полистайте журналы с отелями.

Посетитель покорно уселся на диван, начал листать журнал.

Фима рассказывала туристам, в какой аэропорт нужно ехать, к какой стойке нужно подойти, а сама все поглядывала на белокурого незнакомца с вызывающе голубыми глазами. А незнакомец поглядывал на Фиму. Причем очень заинтересованно. Когда туристы ушли, Таня тоже засобиралась – у нее были какие-то срочные дела. Фима и незнакомец остались вдвоем.

– Вы можете уже подойти ко мне поближе. – Великодушно разрешила Фима. – Так куда вы хотите поехать?

– Уже никуда. – Улыбнулся он застенчиво. – Я вдруг понял, что душевные раны можно залечить и на родине. У вас рабочий день когда заканчивается?

– Ну, если вы передумали ехать к морям и девушкам в бикини, то мой рабочий день уже закончен.

– А давайте прогуляемся по набережной! Сегодня такой прекрасный вечер.

Фима колебалась несколько мгновений. Ей показалось, что она слышит в ухе обиженное сопение ангела.

– Пойдемте. – Решительно согласилась она. – Я так давно не гуляла просто так.

– Принцесса! Моя карета у ворот! – воскликнул он радостно.

– У меня своя. – Надменно ответила Фима.

Так они и поехали, каждый на своей машине. И по дороге Фима все боялась, что незнакомец исчезнет. Она запоздало поняла, что не знает ни его имени, ни его фамилии, ни его телефона. Она так боялась, что он пропадет. Они встретились на стоянке у начала набережной.

– Я так боялся, что ты ускользнешь по дороге. – Закричал он, как только Фима вышла из машины. – Я ведь даже имени твоего не знаю. Как тебя зовут?

– Серафима.

Незнакомец аж присвистнул.

– Я даже не знал, что у людей бывает такое имя. Думал, только у ангелов.

– Все зовут меня Фимой.

– А я буду звать тебя Симой. Должен же я отличаться от всех.

Фима улыбнулась:

– А ты так и будешь скрывать свое имя?

– Оно такое простое по сравнению с твоим, мне даже стыдно его называть. Я стесняюсь, честное слово. Ты Серафима, а я всего лишь Вася.

Фима побледнела, покачнулась.

– Что с тобой? – всполошился Вася. – Он поддержал ее. Его рука коснулась ее спины, и Фима побледнела еще сильнее. Ее будто пронзило электричеством, только очень приятным.

– Все в порядке, – пролепетала Фима, когда немного пришла в себя. – Голова закружилась, слишком много работаю в последнее время.

Они шли по набережной. Река сияла закатным блеском, кругом было много людей: молодых и старых, красивых и не очень, веселых и грустных. Они смеялись, беззаботно пили пиво, целовались, просто шли, держась за руки. Фиме нестерпимо захотелось, чтобы Вася тоже взял ее за руку. Он будто почувствовал, он робко завладел ее рукой, а она решительно вырвала ее.

– Извини. – Сказал он.

– Ничего.

– Давай поужинаем.

– Давай.

Они сели за пластиковый столик в уличном кафе. Заказали шашлыков и сока.

– Почему ты сказал, что у тебя разбито сердце? – спросила Фима.

– Я соврал. – Застенчиво улыбнулся Вася. – Чтобы привлечь к себе внимание. Вернее, не совсем так. Оно было разбито, но уже срослось.

Фима посмотрела на него вопросительно.

– Я развелся с женой два года назад. – Пояснил Вася. И с ней было уже невозможно и без нее невыносимо.

– Почему вы разошлись?

– По вполне классической причине – не сошлись характерами. Ее раздражало, что я все время шучу, паясничаю, я ей казался очень несерьезным, и недостаточно богатым. А меня бесило, что она была классическим потребителем. Она нигде не работала. Целыми днями моталась по массажам, маникюрам, фитнес-центрам, магазинам и все время пилила меня, что я нищий, что я мало зарабатываю. Часами болтала с подружками по телефону. Совершенно не умела готовить. Она была очень красивая. Совсем как ты, но с ней не о чем было поговорить. Разве что о модных трендах и новинках косметологии. Она была очень красива и очень сексуальна. Какое-то время я терпел ее пустоту и нескончаемые упреки. А потом мне стало с ней невыносимо, а ей со мной. Мы расстались. Она практически сразу же сошлась с богатым не очень молодым мужчиной, а я почему-то страдал. Оказалось, что она начала встречаться с тем человеком еще тогда, когда мы были вместе. Оказалось, что я был рогоносцем. Когда она собрала свои вещи и уехала на моей машине, которую она забрала в качестве моральной компенсации за вред, который я ей нанес, я почувствовал облегчение, боль, обиду и отчаяние. Вот так я начал бояться женщин и серьезных отношений.

– Почему ты мне это рассказываешь? – спросила Фима. – Я ведь тоже женщина, и ты знаешь меня всего два часа.

Вася пожал плечами:

– Ты спросила – я ответил. Не хочу тебе врать. Хочу, чтобы ты мне доверяла. У меня есть предчувствие, что наша встреча не была случайной. Почему я зашел именно к вам. Я собирался куда-нибудь… на моря. Я всегда путешествую через одно турагентство, меня там все устраивает, но вот я ехал по улице, увидел вашу вывеску и решил зайти. Почему, зачем? Будто какая-то неведомая сила повлекла меня туда. Я не верю во всю эту сверхъестественную ерунду, и все же я готов поклясться, что около ваших дверей я остановился не по своей воле. Я говорю глупости, да?

– Нет, что ты. Со мной тоже так было. – Уверила его Фима. – Может, ты и прав – наша встреча не случайна.

Им принесли шашлыки. Они ели, пили сок, болтали о всяких пустяках, смеялись.

– Ты не поверишь, но это мое первое свидание. – Вдруг сказала Фима.

– У нас свидание?

– Нет?

– Да. Как первое? Тебе ведь не пятнадцать лет?

– Не пятнадцать, но свиданий не было.

– Почему? Ты же такая красавица.

– Вот поэтому и не было. Никто не решался меня куда-то позвать. Были и еще причины. Расскажу когда-нибудь потом. А еще я ненормальная. Я влюблена в ангела. – Фима выпалила это неожиданно для себя.

– В ангела? В какого ангела?

– В обыкновенного. В своего ангела-хранителя. Я сумасшедшая?

– Конечно. Прекрасная, милая, добрая сумасшедшая.

– Я пошутила, нет никакого ангела.

– Жаль. Это было бы так необыкновенно. Представь, любовный треугольник: ты, я и ангел.

Фима чуть не потеряла сознание. Она, он и ангел.

– Васечка, милый, прости меня. Я не знаю, что со мной, меня влечет к этому Васе. Это сильнее меня. Васечка, что мне делать? – обратилась она мысленно к своему ангелу.

Ангел молчал. Вася-человек тоже не знал, что делать с Фимой, она сидела бледная, с закрытыми глазами, а по ее щекам текли слезы.

– Что с тобой? – спрашивал он. – Что с тобой?

Он сбегал в бар за водой. – Выпей. – Фима выпила.

– Мне уже лучше. – Прошептала она. – Жара, много работы.

– Тебе точно лучше?

– Лучше.

Они простились до завтра. Обменялись телефонами. Фима не знала, как она доехала до дома, никуда не врезалась и никого не сбила. Она даже не очень помнила путь до дома.

– Вася! – закричала Фима, едва переступила порог своей квартиры. – Вася!

– Ну что ты орешь? – спросил он устало. – Ты же знаешь, от шума у меня начинается мигрень. Он сидел, ссутулившись, на кровати и был похож на отчаявшуюся жену, которая до утра прождала блудного мужа.

– Извини. Я думала, ты обиделся, ты меня ревновал. Я боялась, что больше тебя не увижу.

– Да, я обиделся, я ревновал. Думаешь приятно видеть, как женщина, которую ты любишь, влюбляется в другого мужчину. Обыкновенного смертного. Хотя, конечно, у него передо мной есть преимущество – он может взять тебя за руку.

– Да, он может. – Вздохнула Фима. – Но ты все равно лучше.

– Конечно, я лучше, но он человек. – Ангел замолчал. Тишина была тягостной, удушливой и оглушающей. – Девочка моя, я ни в чем тебя не виню. Фимочка, ты ничего мне не должна, я хочу, чтобы ты была счастлива. Если ты будешь счастливее с ним, чем со мной, будь с ним. Ты свободна, детка.

– Что мне делать с этой свободой? Думаешь, мне легко выбирать? Тем более что тебя я знаю давно и в тебе уверена. А этого Васю я встретила только сегодня. Я хочу быть с тобой, но меня влечет к нему.

– Детка, когда ты выйдешь замуж, никогда не говори своему мужу ничего подобного, он тебя точно не поймет, а вот придушить может. Я ангел, я мудрый, я вечный, у меня крепкие нервы, со мной можно обсуждать свое влечение к другим мужчинам. А вот с мужьями нельзя. Запомни это, девочка моя.

Фима ревела.

– Успокойся, малыш. Ложись спать. Утро вечера мудренее. Ты проснешься, и решение придет само собой. Я тебе обещаю.

– Я тебе верю. Я тебя люблю. Почему он так похож на тебя? Почему его зовут так же, как тебя? Это ты его ко мне направил? Ты решил пожертвовать собой ради моего счастья? Это ты его послал? Зачем? Мне было хорошо с тобой! Зачем? Зачем? – кричала Фима.

Ангел долго молчал, потом ответил:

– Это был сговор. Я договорился с его ангелом. Вася искал тебя. Вы бы, наверное, давно встретились, если бы я не мешал. Я не думал, что мне будет так больно видеть вас вместе. Но так будет лучше для тебя. Он может взять тебя за руку, а я нет. Он может тебя обнять, а я нет. Он может тебя согреть, а я нет.

– Это неважно! Это неважно. Я ведь люблю тебя, никто не понимает меня лучше, чем ты. С тобой весело, с тобой интересно, с тобой волшебно, с тобой так хорошо! Я люблю тебя!

– Его ты тоже полюбишь, – сказал ангел печально. – Спи, моя девочка, тебе нужно отдохнуть. Ты сегодня два раза чуть не потеряла сознание. Это плохо. Здоровье нужно беречь. – Он привычно коснулся невидимым крылом Фиминого лба, и она упала на кровать, как подкошенная.

14

Фима спала. Ей снились ангел Вася и человек Вася. Во сне они были близнецами, только ангел был бледен и немного просвечивал, а человек был вполне румян, загорел, от него шло тепло. Фима, ангел Вася и человек Вася стояли на высоком берегу, а внизу волновалось море. Ландшафт вокруг был угнетающего серого цвета. Все участники драмы одеты в черное, даже ангел. Белокурые волосы обоих Вась померкли и были серыми, как все вокруг. Здесь не было ни ярких, ни светлых пятен. Фиме хотелось сбежать из этого унылого места, которое отнимало желание жить. Но она не могла. Она должна была выбрать кого-то одного: либо ангела, либо человека. Никто из них не мог уйти, пока Фима не сделает выбор. Впрочем, один из них и не смог бы уйти. Одного из них, отвергнутого, Фима должна была столкнуть со скалы в свирепствующие волны. Фима не хотела делать выбор – они были нужны ей оба, тем более она не хотела никого убивать. Фима металась по кровати и кричала во сне: «Вася! Вася!». Даже ангел не знал, к кому она сейчас обращается. А его и не было рядом. Он не слышал Фиму. В каком-то другом измерении, куда пронырливые и любопытные живые люди еще не успели проникнуть, куда могли войти только души умерших, на небольшом белом облаке посреди бескрайнего черного неба, усыпанного блестками звезд, сидели трое. Ангел, который в мире живых людей называл себя Васей, его шеф, не самый главный, и бабушка Серафима. Бабушкой сейчас ее назвать было сложно – это была прекрасная женщина лет тридцати. Бесконечно похожая на свою непутевую внучку.

– Пора. – Сказал шеф.

– Пора. – Сказала Серафима.

– Нет! – закричал Вася. – Нет!

– Пора ее отпустить. Она готова. – Возразил шеф.

– Вы не понимаете, я не могу ее отпустить. – Горячился Вася.

– Не нужно считать меня дураком. Я все прекрасно понимаю. – Проворчал шеф. – Ты ее любишь и ведешь себя сейчас как человек, то есть, как эгоист, как собственник, пытаешься сохранить ее для себя любой ценой. Мы созданы, чтобы помогать людям, а не вредить им. Ты не можешь дать ей того, что ей нужно. Она человек, она хочет земной любви, ей нужно создать семью, родить ребенка. Ты не можешь ей этого дать.

– Я могу стать человеком. Такие случаи были, я знаю.

– И ни один из них не закончился ничем хорошим. Тебе придется где-то работать, а ты ничего не умеешь, ты будешь болеть, ты будешь пахнуть, ты будешь стареть. Ты умрешь, в конце концов, ты потеряешь свое бессмертие. Стоит эта женщина таких жертв?

– Стоит. – Убежденно сказал Вася. – Иногда мне кажется, что я с радостью отдал бы вечность за то, чтобы хоть раз ее поцеловать.

– Глупости. – Отрезал шеф.

Вася молчал. Потом тихо сказал:

– А бессмертие я не потеряю. Души людей ведь тоже бессмертны.

– Да, только ангелом тебе уже не быть, и вдруг ты с твоим легкомыслием и способностью влипать в приключения в своей земной жизни успеешь так нагрешить, что придется отправить тебя в ад? И вот еще что… Ты знаешь, какой сейчас на земле процент разводов?

– Да.

– Эта цифра не внушает тебе беспокойство? А процент смертности на дорогах? А войны, несчастные случаи, болезни, супружеские измены? Шансы, что ваша любовь и совместная жизнь продлится долго, даже по земным меркам, очень невелики. Она может надоесть тебе, а ты – ей.

– Вы не о том сейчас говорите, – сказала Серафима, которая молчала до этого мгновения.

Ангелы посмотрели на нее вопросительно.

– Вася, если ты станешь человеком, Фима ведь останется без ангела-хранителя?

– Да.

– Человеку ведь дается только один ангел-хранитель? Один на всю жизнь? Если человек по каким-то причинам лишается ангела-хранителя, ему ведь никто не даст другого? Я правильно излагаю?

– Да.

– Теперь давайте представим, что Вася стал человеком. Сбылись его мечты, да и Фимины тоже. Вы можете сколько угодно обниматься, целоваться… и не только. Вы счастливы. Только заметьте, ни у Васи нет ангела-хранителя, ни у Фимы. Ни у одного из них нет поддержки, нет силы, которая их оберегает. Только они сами. Скажи мне, Вася, этого достаточно, чтобы выжить в том безумном мире? Вспомни, сколько раз ты выручал Фиму из крупных неприятностей, сколько раз ты спасал ей жизнь, хотя она об этом и не знала?

– Много. – Ответил ангел угрюмо. – Но ведь я по-прежнему буду с ней.

– Ты, возможно, сохранишь свои знания и опыт, но ты утратишь свои способности. Ты будешь всего лишь человеком. Сможешь ли ты защитить ее, будучи просто человеком, особенно если учесть, что тебя самого никто не защищает?

– И особенно, если учесть, что она встретила мужчину, которого может полюбить. Ты ведь сам его к ней и направил, а потом ты испугался, в тебе взыграла ревность. – Ввернул шеф.

Вася молчал, смотрел невидящими глазами куда-то в черно-звездное пространство.

– Ты готов ради плотских утех бросить женщину, которую любишь, на произвол судьбы? Лишить ее поддержки и опоры? – едва слышно спросила Серафима.

– Выбор за тобой. – Резюмировал шеф. – Мы примем любое твое решение.

Вокруг Фимы образовалась толпа самых разных существ: здесь были ее родственники, живые и умершие, ее знакомые, друзья, ангелы и демоны. Все они торопили Фиму: выбирай, выбирай!

– Нет! Я не хочу, – кричала она. – Я не хочу!

– Выбирай! Выбирай! – скандировала толпа.

– Лучше я сама умру, а они пускай живут оба! – закричала Фима и двинулась к обрыву. Когда она подошла к краю бездны и замерла пред последним прыжком, Фима проснулась.

В уютной тиши и полутьме ее спальни стоял ангел. Это был Вася, но это был другой Вася, таким Фима его никогда не видела. Он был будто выше ростом, за его спиной серебрились два огромных крыла, лицо было торжественным и печальным. В нем не было ничего забавного и смешного. Он был прекрасен и величественен. Ангел смотрел на Фиму. В его глазах неограненными алмазами сияли слезы.

– Я пришел попрощаться. – Сказал он.

– Ты покидаешь меня? – у такого ангела Фима не могла спросить просто: «ты меня бросаешь?». «Покидаешь» – самое подходящее слово.

– Напротив, я остаюсь с тобой.

– Я тебя не понимаю.

– Я остаюсь с тобой. Я буду с тобой всегда, только ты больше не будешь меня видеть и не будешь знать, что я рядом. Ты вернешься к обычной человеческой жизни, а я – к обычной ангельской.

– Нет, нет! Я хочу видеть тебя, хочу слышать тебя, хочу знать, что ты рядом! Вася, я же люблю тебя!

– Ты человек, я – ангел. Мы можем любить друг друга, но не как женщина и мужчина, а как-то по-другому. Наша любовь разрушительна. Она погубит нас обоих. Ты уже готова к земной любви, к этому дару, который доступен многим, но ты долгие годы была его лишена. Теперь ты готова. Я должен тебя отпустить. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– А ты? Ты будешь счастлив?

– Я? А я буду счастлив, если будешь счастлива ты. Я ведь твой ангел-хранитель. Оберегать тебя и делать тебя счастливой – мой долг.

– Нет, ты врешь, ты врешь! Ты не будешь счастлив, если я буду счастлива с другим. Ты будешь ревновать, ты будешь мучиться. Я даже представить себе не могу, что ты будешь чувствовать изо дня в день, видя рядом со мной другого, и при этом ты еще должен будешь меня оберегать и поддерживать. Это же пытка! Это же невыносимая пытка! Я не хочу, чтобы ты так мучился. Давай оставим все как есть! Я буду любить только тебя!

– Тогда будешь мучиться ты. Твое тело будет просить другой любви, той, которая мне не доступна. Тебя будут раздирать противоречия. В итоге они тебя убьют.

– Что же нам делать?

– Ты меня забудешь, а я всегда буду рядом с тобой. Не беспокойся обо мне, ангелы сделаны из более крепкой материи, чем люди. Я все выдержу. К тому же, мы обязательно встретимся, надеюсь, не скоро, но встретимся обязательно. – Ангел улыбнулся.

Фима рыдала, свернувшись калачиком на кровати, потом она вскочила, подошла к ангелу, поцеловала пустоту в том месте, где она видела его губы, он тоже потянулся к ней губами, которые было видно, но к которым невозможно было прикоснуться. Они застыли рядом, воображая, что прижались друг к другу.

– Я люблю тебя, Серафима! Прощай! – печально, но решительно сказал ангел. Фима каким-то образом оказалась в постели, а ангел взмахнул крыльями, которые заняли все пространство комнаты, и исчез.