Текст книги "Замок (сборник)"

Мезозой

Мужчина сидел в бунгало на побережье океана и пил кокосовое молоко прямо из ореха. Он наслаждался. Он был счастлив. Ещё недавно только мечтал о путешествии в рай, и вот мечта сбылась. Небольшие курортные острова, недалеко друг от друга, с шикарными отелями и бунгало прямо на берегу, воплотили все самые смелые чаяния. Мужчину звали Том, и он был простым электриком на подстанции. Мечта его исполнилась неожиданно и нетривиально. Руководство подстанции решило наградить Тома внушительной премией за особое рвение, проявленное им при устранении последствий аварии, случившейся на подстанции. Борясь с техногенной катастрофой, Том ни о чём таком и не думал, но, получив премию, очень обрадовался. Его жена Сара, конечно, хотела тут же прибрать денежки к рукам, но Том решительно воспротивился. Ещё чего не хватало! Хозяин он в доме, в конце концов, или нет?! Возмущению Тома не было пределов. Он долго кричал на Сару, а в конце посоветовал ей выбросить из головы все крамольные мысли о его деньгах и не тянуть к ним свои жадные руки. Сара всплакнула для порядка, но быстро успокоилась: она знала, что если Том что-то задумал, то непременно исполнит. Денег, конечно, жалко, но муж дороже. Тем более такой, как Том – тихий, добрый и покладистый. Про мечту Тома побывать на островах Сара знала и махнула рукой – пусть поступает, как хочет. Том более что и деньги шальные… А значит, истратить их нужно так же: быстро и со вкусом. Поэтому она благословила мужа на туристическую поездку.

И Том не пожадничал. Он взял дорогую путёвку – одноместное бунгало прямо на берегу океана. Вечером и утром, когда особенно тихо, Том сидел на веранде и слушал рокот волн, накатывающих на белый песок. В такие моменты сердце Тома на мгновение переставало биться и замирало от счастья. Там, где Том жил, не было моря, но почему-то Том любил его и постоянно тосковал о нём. Это началось ещё в детстве, когда родители первый раз отвезли его на море. С тех пор голос прибоя не замолкал в его сердце. Море стало самой большой привязанностью Тома. Когда он вырос, то хотел уехать куда-нибудь на побережье и попытать там счастья. Устроиться на шхуну рыбаком, или ещё кем. По большому счёту, ему было всё равно. Но жизнь, как известно, диктует свои правила. Сначала их бросил отец, и Том стал помогать матери воспитывать младших братьев и сестёр, потом умерла мать, и Том остался с малолетними сёстрами и братьями на руках. Чтобы прокормить их, он и пошёл работать на подстанцию. Когда дети выросли, казалось, можно заняться своей жизнью, но он встретил Сару и женился. Так и покатилось: мечта отдалялась всё дальше, переходя в раздел сначала трудновыполнимых, а затем и вовсе фантастических. Надо признаться, что Том уже смирился со скучной и серой жизнью, и даже находил в ней некоторый прелести, но уж что-что, а отдых у моря Том не собирался отдавать никому. И здесь Саре уж точно лучше помалкивать.

Том допил молоко и снял одежду, оставшись в одних плавках. Было раннее утро, и у него вошло в привычку совершать перед завтраком морские купания. Том надел ласты и маску, прошлёпал до полосы прибоя и бросился в прозрачную воду. Он ожесточённо работал руками и ногами, стремясь удалиться как можно дальше от берега. Периодически Том нырял, рассматривая богатый подводный мир, где всё удивляло и восхищало его. Ему хотелось стать одной из рыб, красиво расцвеченной и юркой, и так же, как она, свободно плавать в необозримых океанских просторах… Том гонялся за рыбками, стараясь взять в руки и рассмотреть поближе, но они легко разбегались и застывали неподалёку, словно дразня. Том так увлёкся, что совершенно забыл о времени. А когда вынырнул, то не увидел берега. Поначалу это его не испугало и не расстроило. Он перевернулся на спину и полежал на воде, смотря в небо и ни о чём не думая. Потом Том нырнул снова и поплавал среди кораллов и водорослей, опять наблюдая за морскими обитателями.

Затем Том вынырнул и поплыл, просто размеренно шевеля руками и ногами. Ему казалось, что если он будет просто плыть, то рано или поздно всё равно приплывёт к своему бунгало. Но он плыл уже долго, так долго, что начало темнеть и небо над головой покрылось свинцовыми тучами. Странно, но Том совершенно не чувствовал усталости, продолжая дрейфовать в бескрайнем море. Каким-то чудом ему удалось не впасть в панику, и он продолжал размеренно работать руками и ногами, стараясь не думать о том, что случится, если он не увидит берега.

Вскоре последние мысли исчезли из его головы, и он совершенно перестал о чём-либо беспокоиться. Вода напоминала колыбель, такой была тёплой и уютной. Тому было хорошо, как никогда. Иногда он удивлялся, но удивление быстро исчезало, уступая место блаженной радости бытия. Днём Том плыл, ночью спал, качаясь на волнах. Через какое-то время он почувствовал голод и решил нырнуть, чтобы поискать пищу. Неожиданно для Тома тело его стало гибким и обтекаемым. Мимо него проплыла мелкая рыбёшка. Молниеносным движением Том схватил её, вынырнул на поверхность и засунул в рот, не потрудившись даже оторвать плавники. Вкус сырой рыбы понравился Тому, и он нырнул за новой добычей. Насытившись, Том подремал, покачиваясь на воде, а потом возобновил путь в неизвестность. Но неизвестность теперь нисколько не волновала Тома. Он наслаждался величественным покоем, царившим вокруг, не нарушаемым ничем, и оттого казавшимся незыблемым и фундаментальным.

Том уже не помнил, сколько времени провёл в воде. Он где-то потерял маску и ласты, но это было совершенно неважно. Теперь Том ощущал себя частью водной стихии и заботился только о еде и отдыхе. Он всё больше времени проводил под водой, а между пальцами у него появилось что-то напоминающее перепонки. Том был счастлив, он не двигался ни к какой цели, а просто жил, ощущая себя частью целого, его элементарной частицей. Он ничего не хотел и ни о чём не думал, он даже начал забывать, кто он такой и как его зовут. Временами он ещё смотрел в небо, но потом забросил и это занятие, найдя его бесполезным и малоинтересным. Иногда он засыпал в густых водорослях, нежась, словно на мягкой перине. Порой Тому казалось, что уже прошли века, а порой – считанные дни. Солнечный диск вставал над горизонтом и снова садился, день сменялся ночью, в этом смысле ничего не изменилось.

Но однажды произошло нечто. Том лениво плыл, временами переворачиваясь на спину, чтобы поглядеть на небо, как вдруг ему показалось, что он услышал слабый рокот, как будто волны накатывали на какую-то преграду. Том очнулся от дремоты и усиленно заработал руками. Он вдруг некстати вспомнил, что давно не видел сушу, и в его душу закралась тоска. Воспоминания о прошлой жизни всколыхнулись в нём с новой силой, и он поплыл прямо на нарастающий шум. Скоро по воде побежали белые барашки, и перед глазами Тома предстал жёлтый песчаный берег, уходящий в горизонт и напрочь лишённый растительности. Волны накатывали на песок гигантскими языками, и, лизнув, с шипением отступали обратно. Том подплыл к самому берегу и собрался встать на ноги и выйти из воды, но не смог. Ослабевшие конечности не слушались, он неловко рухнул в воду и пополз, извиваясь всем телом и хватая пальцами горсти песка. Это отняло у него много сил, и он остановился прямо возле кромки воды. Солнце припекало, тело Тома быстро высохло, кожу стянуло и стало покалывать. Было неприятно, и Том сполз в воду. Прикосновение волн было ласковым и принесло облегчение.

Убаюканный и обессиленный, Том уснул прямо в полосе прибоя. Проснулся он, когда солнце поднялось высоко, и обнаружил, что его отнесло в море. Том с наслаждением понырял и порезвился в глубине среди водорослей и мелких рыбёшек. Но зов суши, не умолкая, звучал в его голове, и он снова сделал попытку выбраться. На это раз попытка была более успешной. Том дополз до одиноко стоящего камня и ценой неимоверных усилий сел, опираясь спиной. Так он провёл время до вечера, терпя мучительную боль от солнечных ожогов и страдая от жажды. Ночью он уснул, а утром с первыми лучами снова скатился в воду, чтобы насладиться прохладой и поесть.

Так продолжалось несколько дней, пока Том не научился ползать и немного стоять на неверных ногах. По песку ползали странные создания, похожие на крабов или жуков, и Том научился их ловить и утолять голод. Ведомый непонятной силой, Том пополз по песку вдоль линии прибоя, боясь удаляться далеко от моря, в котором он часто отдыхал от полуденного зноя. Спал он теперь на суше. Кругом по-прежнему царило безмолвие, не нарушаемое ничем и никем. К своему удивлению, Том совершенно не тяготился одиночеством и не испытывал страха. Его единственной целью было движение по песчаному берегу, и он полз и полз.

Однажды на море разыгрался шторм, и Том просидел на берегу целый день. От нечего делать он принялся наблюдать за странным существом, отдалённо напоминающим ящерицу. Существо быстро бегало по песку, постоянно меняя направление, и Том из любопытства пошёл за ним. Сначала он полз, потом попытался встать и медленно пошёл, качаясь на отвыкших от ходьбы конечностях. Первые шаги дались ему с трудом, но потом он пошёл увереннее и быстрее. Временами он падал на колени и полз, по старой привычке, но ходить на двух ногах показалось удобнее, и он старался встать. Увлечённый попытками наладить прямохождение, Том совсем упустил из виду существо, заинтересовавшее его вначале. Он немного устал и собрался отдохнуть, когда обнаружил, что море совершенно скрылось из вида. Вокруг него, спереди и сзади, простирался песок, бело-жёлтый и сверкающий. Испугавшись, Том начал крутиться, в надежде обнаружить морской берег, с которым сроднился, но ничего не увидел.

Быстро темнело, сгущались тучи, становясь в сумерках прямо угрожающими. Вскоре пошёл дождь, и засверкали молнии, которые ударяли в песок то тут, то там. Том запаниковал. Он упал на четвереньки, пытаясь обнаружить хоть что-то, напоминающее убежище. Через несколько минут, когда первая волна страхов схлынула, и Том вновь обрёл способность соображать, он увидел невдалеке нагромождение камней, где при желании можно было укрыться от непогоды. Том в два прыжка оказался возле них и обнаружил, что среди глыб имеется вход, в который он смог свободно пройти.

Том забрался в пещеру и забился в дальний угол. Стихия снаружи ревела и бесновалась. Удары молний чередовались с раскатами грома небывалой силы, шум воды, льющейся с небес, напоминал грохот водопада. Том дрожал от холода и страха и с тоской вспоминал морскую стихию. Как же тепло, спокойно и тихо среди густых водорослей! Как приятно качаться на волнах и спать, убаюканным их едва заметным движением! Зачем ему понадобилось на эту сушу? Чего он добился? Теперь он дрожит от холода, голода и ужаса в тёмной пещере и совершенно не представляет, что дальше. Конечно, нужно было навсегда остаться в море, стать его обитателем и просуществовать до конца своих дней.

Но опять Нечто не позволило ему сделать это. Это злое Нечто показало ему кусок суши, и он выбрался на неё, потому что в глубине души всегда знал: он сухопутная тварь, и его место здесь, на земле, а не там, в воде. Он практически заново научился ходить, и в отместку море исчезло.

По стене пещеры ползло отвратительного вида существо, и Том поймал его, прикончил и съел. Потом подставил ладони, собранные в горсть, под струи дождя и напился. Тревога уступила место безразличию, и Том заснул. Утром дождь не прекратился, не прекратился и вечером, и на следующий день, и ещё через день… Том питался другими, более слабыми обитателями пещеры и запивал дождевой водой. От скудного питания и ограниченного движения он ослабел и стал много спать. Он просыпался только для того, чтобы поесть и снова засыпал. Часы бодрствования становились всё короче, а часы сна всё длиннее. Том перестал различать день и ночь и потерял счёт времени. Однажды он проспал несколько дней, а когда открыл глаза, то изумлению его не было предела: дождь закончился и в пещеру пробился оранжево-жёлтый солнечный луч.

Том вылез наружу и сощурился от яркого света, затопившего всё вокруг. Но это были не самые удивительные перемены. Вокруг пещеры теперь высились густые заросли неизвестных растений с громадными листьями. Том отшатнулся, поражённый изобилием зелени там, где совсем недавно не было ничего, кроме жёлтого песка. Пока Том рассматривал это великолепие, высоко в небе раздался крик, напоминающий карканье. Том поднял голову и увидел гигантскую птицу с хвостом, похожим на крокодиловый, и с перепончатыми крыльями. Вид птицы показался Тому устрашающим, и он поспешил юркнуть обратно в пещеру. Существо с противным скрежетом покружилось над местом, где укрылся Том, и, не найдя того, что искало, улетело, громко хлопая крыльями. Том опять высунулся наружу. Растительные заросли привлекали, и он собрался на разведку.

В отличие от безмолвия морских глубин, здесь было весьма оживлённо. Отовсюду до чутких ушей Тома доносились непонятные звуки, скрежет, писк. Он вздрагивал от каждого шороха, но продолжал двигаться вперёд, осторожно раздвигая заросли и приседая на корточки при первых признаках опасности. Что-то подсказывало ему, что буйная зелень не так безобидна, как может показаться на первый взгляд.

Том преодолел приличное расстояние, и решил, что на первый раз достаточно. Он собирался повернуть назад, как вдруг услышал, как что-то большое с шумом продирается через заросли, прямо на него. Испуганный Том укрылся в листьях, но любопытство взяло верх, и он выглянул наружу. Через пару минут из зарослей показалась голова, а затем и туловище гигантского ящера, изображение которого Том видел на картинках в прошлой жизни. Ящер издал пронзительный крик и покрутил головой. Том вжался в землю, моля Бога, чтобы ящер его не заметил. Все его познания об этих существах сводились к тому, что они необычайно кровожадны. Услужливая память быстро воспроизвела в мозгу картины из кинофильмов о реликтовых животных, где они с аппетитом поедали человеческих существ, которые исчезали в пасти, даже не успев вскрикнуть. Но ящер прошёл мимо, не удостоив Том вниманием, и он вздохнул с облегчением, а потом и вовсе рассмеялся: глупо было сохранить ему жизнь только для того, чтобы им позавтракала доисторическая рептилия! Том вышел из укрытия и пошёл в сторону пещеры. Ящер находился неподалёку, и Том услышал, как он хрустит сочными листьями.

По пути Том подобрал острый камень и сломал толстую ветку. Кое-как ему удалось заострить один конец, чтобы соорудить что-то вроде копья. В пещере Тому удалось поймать какое-то существо, он съел его и улёгся спать.

На следующий день Том решил, что должен пробираться вперёд, чтобы найти водоём. Жажда мучила, и он выпил росу с большого листка. Потом взял копьё и пошёл наугад, надеясь на лучшее. Теперь он не обращал внимания на звуки, наполнявшие заросли. Он сам превратился в охотника. С помощью копья ему удалось убить зазевавшегося мелкого ящера, похожего на змею. Том аккуратно ободрал шкуру и съел. Вкус мяса понравился ему гораздо больше, чем вкус тварей, которыми он питался последнее время. Том издал победный клич и двинулся дальше. Первый успех радовал.

Том крутил головой во все стороны, боясь пропустить что-то важное, и вдруг заметил, что на некоторых деревьях висят плоды. Том присел в тени большого листа и решил понаблюдать. Через некоторое время заметил, что одни плоды, несмотря на яркую окраску, летающие обитатели этого мира не трогают, а другие охотно едят, усевшись на ветки. Однажды даже устрашающего вида ящерица сорвала с дерева плод и, чавкая, съела. Том тоже решил попробовать. Вкус у плода был немного вяжущим, но сочным и сладким, и Том, давно не евший такой пищи, с наслаждением съел.

Через несколько дней путешествия, Том достиг берега реки, величественно катившей мутноватые воды среди обрывистых берегов. Возле реки было не так жарко, дул ветерок, и радости Тома не было предела. Он прошёлся вдоль берега и отыскал пологий спуск. Вода в реке была тёплой, и Том выкупался возле берега, а потом уселся на песке. Он хотел найти безопасное убежище, где мог провести достаточно долгое время. Вдруг вода рядом с Томом забурлила, он инстинктивно отскочил, и гигантские челюсти сомкнулись в воздухе, едва не зацепив Тома за руку. Он не успел испугаться, и не помнил, как оказался наверху обрыва. Внизу в бессилии царапал короткими лапами песок огромный крокодил.

Том поспешил ретироваться, боясь, как бы крокодил не добрался до него. И пошёл вверх по течению реки, надеясь дойти до истока и поселиться там. Ночевал он теперь на деревьях, кои стали в изобилии встречаться на пути. Их мощные стволы уходили корнями глубоко в землю, а кроны были раскидистыми и густыми. От дерева к дереву тянулись плетущиеся растения, чьи стебли были тонкими, но очень прочными. Том научился перемещаться по ним, ловко орудуя руками и ногами. Ел он теперь в основном плоды, изредка охотясь на мелких существ. Ящерицы, большие и маленькие, населявшие лес, не причиняли ему никаких неудобств. Том научился прятаться от больших и избегать встреч с теми, кто умел летать. К тому же он быстро обнаружил, что почти все, кто обитал здесь, были травоядными и мало интересовались его персоной. Крокодил, конечно, был исключением, но он жил в воде и, избегая купаний, Тому вполне удавалось с ним не встречаться. Он пока не нашёл сухой и тёплой пещеры, но надеялся найти такую в верховьях реки. На горизонте он уже видел макушки голубоватых гор, и добраться до них было его целью. По мере продвижения вперёд характер реки менялся, она становилась более бурной, а местность более холмистой. Том рискнул снова выйти на берег и поймать рыбу в ставшей прозрачной воде. Горы теперь виднелись отчётливо, их вершины скрывались в толстом слое серо-белых пушистых облаков.

Но путь до гор, несмотря на кажущуюся близость, занял продолжительное время. Тому очень хотелось добраться как можно скорее, потому что по ночам стало холодать, и он мёрз на деревьях. Окружающая фауна тоже претерпела изменения и стала более агрессивной. То тут, то там Том натыкался на обглоданные свежие кости, и понимал, что хищник бродит совсем рядом. Он почти не спускался на землю, полагая, что жизнь на деревьях намного безопаснее. Здесь у него почти не было врагов, а густые кроны скрывали его от летающих плотоядных. Правда, однажды Том наткнулся на самую настоящую рептилию. Он устроил себе удобный ночлег на раскидистой ветке и заснул. Проснулся оттого, что его правая нога занемела. Он хотел пошевелить пальцами, но с ужасом увидел, что лодыжку обвила огромная змея. Тварь дерзко уставилась на Тома изумрудными глазами, ежесекундно выбрасывая изо рта раздвоенный язык. Том похолодел и замер, боясь лишний раз пошевелиться. Змея посидела немного на его ноге, потом, видимо учуяв что-то более подходящее, молниеносным движением развернула кольца, сжимавшие лодыжку, и исчезла в густой листве. До самого утра Том не мог уснуть, возбуждённый неожиданной встречей. Но когда волнение улеглось, справедливо рассудил, что чёму быть, тому не миновать, и снова стал безмятежно засыпать на ветках деревьев.

И вот наступил тот счастливый день, когда Том добрался до подножия гор. Он осторожно спустился на землю, и, пригибаясь и оглядываясь по сторонам, начал исследовать местность в поисках подходящей пещеры. Через некоторое время ему это удалось, и он забрался внутрь, предусмотрительно завалив вход камнем и прикрыв снаружи ветками для маскировки. Изо мха он соорудил мягкую постель, а из шкуры неизвестного животного, подобранной на месте пиршества плотоядного хищника, сделал одеяло. В пещере было тепло и сухо, и Том был счастлив, что смог комфортно разместиться. Он обошёл все уголки пещеры, чтобы вовремя заметить незваных гостей и принять меры по их удалению. Хотя, откровенно говоря, незваным гостем здесь был он сам, но Том не собирался никому уступать. Он принёс в пещеру заострённые камни и палки на случай, если придётся держать оборону.

Бродя по окрестностям, Том обнаружил недалеко от пещеры небольшой водопад и озерцо с кристально чистой водой. После этого он, соблюдая все меры предосторожности, ходил сюда за водой и купаться. Вода была холодной, но Тому это нисколько не мешало. Самое большое преимущество озерца было в том, что там не было крокодилов. Но всё же, заслышав хруст веток или просто почуяв неладное, Том всегда вылезал из воды и убегал, рассудив, что конфликт с кем бы то ни было не в его интересах.

На дне озерца Том обнаружил существ, напоминающих улиток, достал одну и попробовал съесть, на свой страх и риск. Мясо было жёстким, но вполне съедобным, и Том стал использовать его в пищу. Дни тянулись за днями, однообразные, похожие один на другой как листья одного дерева. Вечерами, лёжа на импровизированном ложе, Том размышлял, зачем он здесь и почему Всевышний сыграл с ним такую шутку. Он терялся в догадках, что за миссия возложена на него, и есть ли она вообще, эта миссия? Том не слышал никакого небесного голоса, который бы подробно объяснил ему, что произошло, не видел вещих снов и тому подобной чепухи. Изменения, произошедшие с ним, были фундаментальны и безмолвны, как рыба. Том никогда не был силён в истории, но кое-что и был способен сообразить. Целые эпохи проходили перед его глазами за считанные дни, и он чудесным образом мог встроиться в каждую… Первое время он часто просыпался ночами, убеждённый, что всё, что с ним происходит, сон. Но, увы, новый мир простирался перед ним во всем первобытном величии и красоте. Воспоминания о старой жизни постепенно стирались из памяти, оставляя лишь чувство лёгкой грусти от безвозвратности ушедшего. Новый мир не отторгал его, и Том чувствовал некую связь с ним.

Однажды утром Том проснулся от холода. Он натянул на себя шкуру, которой укрывался, и вышел наружу. Дул ледяной ветер, а небо было затянуто свинцовыми тучами. Дрожа от озноба, Том насобирал много веток и мха и заделал щели в пещере. Он побежал к озеру и постарался выловить побольше улиток, на случай, если придётся долго пережидать непогоду, а потом вернулся в пещеру и завалил вход камнями и ветками.

Удовлетворённый работой, Том лёг на мох и укрылся. Самое большее, что он мог сделать в такой ситуации, это смиренно ждать того, что должно случиться. Ветер за стенами пещеры завывал на разные голоса, подобно волчьей стае, и Том подумал, что неплохо бы развести огонь, как первобытные люди. Он напряг память, и она услужливо предоставила ему сведения из учебников истории.

Том, кряхтя, встал со своего ложа, выбрал толстую ветку, выдолбил в ней дырку и вставил туда прут. Он начал бешено вращать его ладонями, но результат был ничтожным. В месте соприкосновения прута и ветки появились признаки тления, но огонь не разгорался. Том не сдавался, ладони горели, лоб покрыла испарина, но он продолжал трудиться. Через довольно продолжительное время ему удалось, наконец, добиться маленького язычка пламени, который весело побежал по прутку. Том, обрадованный удачей, поднёс к зародившемуся огню ещё веток, и тот с аппетитом проглотил их. Скоро в пещере пылал большой костёр. Стало тепло, и Тома разморило. Он обложил костёр камнями, чтобы огонь не разбегался по пещере, и заснул.

Проснулся он от холода. Костёр уже догорал, и жизнь в нём едва теплилась. Том подбросил веток, чтобы поддержать горение и согреться. Снаружи бушевала непогода, и Том увидел, что в самом низу пещеры появилась тоненькая полоска белого цвета. Он подошёл ближе и потрогал её пальцем. Конечно, это был снег, как он сразу не догадался! Холод значительно осложнял жизнь. Теперь Тому нужна была одежда и огонь. И если с огнём можно было как-то справиться, то с одеждой было гораздо сложнее. Нужно убить животное, чтобы содрать с него шкуру и надеть. Том с трудом представлял, как может справиться с этой задачей в одиночку. Ему страшно было выглянуть наружу, потому что он с трудом представлял себе, какие животные теперь там водятся и что из себя представляют. Временами до ушей Тома доносились жуткие завывания, и тогда он забивался подальше в угол пещеры, подкладывая в костёр побольше веток: он вспомнил, что хищники боятся огня. Но оставаться всё время в пещере было нельзя, и когда ветер стих, Том потихоньку высунул нос наружу. Снег растаял, но было прохладно, хотя и ярко светило солнце. Том посмотрел на вершины гор – они сияли ослепительной белизной.

Том отправился к водопаду и обнаружил, что он всё ещё на месте, вместе с озерцом. Том напился ледяной воды, и услышал в поникших зарослях злобное рычание. Он спрятался за валун, и оказалось, кстати: к озерцу вышло чудовище, напоминающее тигра. Оно потянулось и зевнуло, обнажив непомерного размера зубы. У Тома затряслись поджилки. На его счастье, ветер дул не в его сторону, и чудовище, напившись воды, снова скрылось в лесу.

Том поспешил вернуться в пещеру. У него оставались запасы улиток, он поджарил их на костре и съел, обдумывая, что делать дальше. И чем больше он думал, тем больше приходил к выводу, что нужно возвращаться на равнину. В предгорьях холоднее, а на равнине более тёплый климат. Тем более что река впадала в океан, который долго мог хранить тепло, и Том рассчитывал продержаться там некоторое время. Он стал готовиться в поход. Из длинной палки соорудил копьё, наконечником которого служил острый камень, крепко прикрученный к древку гибким и тонким стеблем. От шкуры Том отрезал куски кожи и обмотал ноги, а саму шкуру обернул вокруг тела.

И вот, ранним утром, одевшись и взяв копьё, Том решительно отодвинул камень, закрывающий вход в пещеру, и снова отправился в путь. На это раз его внутренний голос молчал, не собираясь подсказывать Тому, правильно ли он делает, возвращаясь обратно. Но всё же неумолимый рок опять внёс в планы Тома коррективы. Перед дальней дорогой Том решил завернуть к озерцу и наловить улиток, чтобы питаться в дороге. За всё время мытарств обоняние Тома обострилось, и на подходе к озеру он уловил незнакомый запах.

Крадучись, Том приблизился к озеру и обмер, боясь упасть в обморок. Возле воды лежала женщина. Она была едва прикрыта листьями и совсем окоченела. Женщина тихо постанывала и находилась без сознания. Том осторожно приблизился к ней и заглянул в лицо. Женщина была не красивой, но крепкой на вид. Том поднял её на руки и отнёс в пещеру, где снова развёл огонь. Про себя он назвал её Сарой, потому что очень скучал по жене в последнее время.

Через день женщина очнулась. Он села на моховой постели и испуганно уставилась на Тома. Том улыбнулся, и, едва ворочая непослушным языком, сказал, что его зовут Том. Женщина закивала, и на том же языке ответила, что её зовут Сарой. Том поразился совпадению, но не стал заострять внимания. Он спросил, как она попала сюда и что случилось? Сара ответила, что она спокойно и счастливо жила в деревне с мужем и тремя детьми, когда однажды утром ей вдруг захотелось прогуляться в лес за грибами. Она так увлеклась поиском, что заблудилась. Ей было страшно, она долго плутала в чащобе, пока не выбилась из сил.

Потом вдруг неожиданно для себя заметила, что растения, которые её окружали, ей абсолютно незнакомы, да и дороги тоже исчезли в зарослях неизвестных растений, и Сара очутилась словно в осаде. Она продиралась сквозь джунгли, что окружили её со всех сторон, и шла наугад, питаясь фруктами с деревьев и прячась от диковинных существ, которых иногда видела. Одежда её истрепалась, было жарко, и она сняла её, чтобы не стесняла движений. Потом вдруг резко похолодало и пошёл снег, Сара начала мёрзнуть и спряталась в пещере. Там было теплее, но не было еды и воды. Собрав последние силы, Сара покинула пещеру и добралась до озерца, где и потеряла сознание. Так они и встретились с Томом. Том поведал ей свою историю, И Сара слушала его, подперев подбородок рукой. Она была счастлива, что нашла Тома, а Том был счастлив, что нашёл её. О том, чтобы двинуться сейчас в путь, не могло быть и речи, так как Сара была очень слаба.

Том взвалил на свои плечи ответственность за обоих, и теперь вечерами выходил на охоту, а Сара поддерживала огонь в очаге. Он научился выслеживать и убивать травоядных животных, избегая встреч с хищниками. К тому же Том смастерил отличное копьё и топор, которое и пускал в дело. Из шкур убитых животных он соорудил одежду себе и Саре, а оставшимися Сара украсила пещеру, настелив их на пол и на постель. Мясо они жарили.

Вечерами они рассказывали друг другу о своей прошлой жизни, и Том понял, что у них с Сарой много общего. Она была такой же простой женщиной, как и он, много работала и не имела привычки жаловаться на жизнь. Том почувствовал влечение к ней, и как-то раз, будто невзначай, обнял её. Сара положила ему голову на плечо. Тогда Том, осмелев, поцеловал её в губы. Сара откликнулась, и они слились в долгом страстном поцелуе.

Так началась их супружеская жизнь. Они делили постель, Том охотился, Сара хлопотала по дому. Обсуждая, что делать дальше, он решили пробираться к океану, когда Сара совсем окрепнет, и стали потихоньку готовиться к походу. Но когда всё было почти готово, Сара, смущаясь и краснея, объявила Тому, что ждёт малыша. Том не верил своим ушам, но Сара уверяла его, что ошибки быть не может, как-никак она мать троих детей. Том прослезился от радости и весь вечер то и дело гладил Сару по животу. О походе к океану не могло быть и речи, и они остались, рассудив, что здесь не так и плохо. Тем более что погода установилась умеренно-прохладной, и в принципе достаточно комфортной.

Перед самыми родами живот у Сары раздулся до невероятных, как казалось Тому, размеров. У него в прошлой жизни не было детей, и всё, что он переживал в связи с беременностью Сары, было для него впервые. Сара же оставалась спокойной. Она убеждала Тома не волноваться, ведь она выносила троих, и прекрасно справится с четвёртым. Чувствовала она себя великолепно, и считала, что у них родится мальчик. Понемногу её спокойствие передалось и Тому и они с нетерпением ожидали прибавления.

В положенный срок Сара благополучно разрешилась от бремени двойняшками – девочкой и мальчиком. Том, следуя руководящим указаниям Сары, сам принял роды и завернул малышей в шкуры. Дети были крепкими и розовыми, они сучили ручками и ножками, и Том расплакался от умиления. Малюток решили назвать Мария и Николас, потому что так звали детей Сары. И хотя хлопот значительно прибавилось, Том был по-настоящему счастлив.

* * *

Молодой археолог Ричард сидел на раскладном стуле и потягивал охлаждённый апельсиновый сок. Пластмассовые ножки стула прочно стояли на африканской земле. От жары Ричарда разморило, и он клевал носом. В африканские земли его занесла одна навязчивая идея, с которой он носился последнее время. Ричард интересовался мезозоем и происхождением человека. Он считал, что Африка имеет полное право считаться колыбелью человеческой цивилизации, и потому неустанно рыл горячий жёлтый песок. Ричард писал диссертацию, которая должна была всколыхнуть весь научный мир и принести ему мировую известность как учёному. Ричард не жалел ни сил, ни времени, ни денег, хотя многие многозначительно крутили пальцем у виска, показывая на него. Но Ричард был выше насмешек и спокойно сносил остроты. Он знал, что когда пробьёт его час, насмешники разом умолкнут, пристыженные и посрамлённые. И тогда Ричард в свою очередь насмеётся вволю. А пока он молчал и рыл. Высокий африканец подошёл к нему и окликнул.