Текст книги "Автор года – 2023. Сборник современной поэзии и прозы"

Ольга Яблоновская

Окошко детства моего

 
Вот оно, окошко детства моего…
Мне оно дороже и ценней всего.
Представляю печку, где горят дрова,
Вспоминаю маму и её слова.
 
 
Редко приезжала, когда взрослой стала.
Только лишь открытки, письма ей писала.
Оправданий нет, что дела, работа.
А она ждала, чтоб приехал кто-то.
 
 
Я к ней приезжала – счастье через край.
Рядышком быть с мамой – это просто рай.
Вспоминаю песни, что она мне пела.
Я от этих песен без вина хмелела.
 
 
И, обнявшись, долго мы сидели вместе,
Эхом отдавались в моём сердце песни.
И промчалось время с тех далёких лет,
Но остались тени наших горьких бед.
 
 
В памяти те песни, мамины глаза
Цвета незабудки, а в моих – слеза…
На окно смотрю я детства моего,
Мне оно дороже и ценней всего.
 
 
Подлететь к окошку я хотела б птицей,
Но давно я знаю – этому не сбыться.
На окно смотрю я – ноют, ноют раны,
Там чужие люди, и нет больше мамы.
 

Ожидание

 
Маленький домик в деревне далёкой,
Сад, что травою давно весь зарос.
А у окошка сидит одиноко
Старая женщина. В глазах лишь вопрос:
 
 
«Скоро ль приедет сынок или дочка?»
Смотрит всё вдаль, ожидая гостей.
Вдруг, кто появится там за кусточком —
Станет на сердце уютней, теплей.
 
 
Так коротает она дни и ночи,
Рядом собака и старенький кот.
И застилает слеза её очи,
И на душе стало больше пустот.
 
 
Только никто не звонит и не едет,
Кот лишь мурлычет, да тявкает пёс.
Может, всё кажется ей, или бредит —
Вдруг кто-то «мама» впотьмах произнёс?
 
 
Нет, показалось, всё тихо. Не слышно
Быстрых шагов. Стук калитки в саду.
Ветер срывает цветы с майской вишни,
Туча закрыла луну и звезду.
 
 
Маленький домик в деревне далёкой…
Сад весь в цвету, сирень, кустики роз.
Старая женщина не одинока —
Рядышком с ней кот и преданный пёс.
 

Осень красных рябин

 
Поздняя осень в гроздьях красных рябин
И червонного золота берёзок и клёнов.
Не могу оторвать взгляд от этих картин,
Перед ними стою я в осень влюблённый.
 
 
Дождь осенний играет с багряной листвой,
Словно к клавишам, к ним прикасается нежно.
И мелодия льётся дождевою струёй.
На душе так спокойно и безмятежно.
 
 
Дождь стучит по стеклу и легонько по крыше,
А в камине горят, раскрасневшись, дрова.
За окном октября осень холодом дышит,
Облетает с кустов и деревьев листва.
 
 
И смешался мотив этот с шелестом листьев,
И так хочется слушать эту музыку вновь.
Будто кто-то играет мелодию Листа,
Даже слышу я звуки его лёгких шагов.
 
 
Стелет осень из листьев багряных постель,
Укрывает дороги, дорожки, тропинки.
И октябрь кружит-вьюжит золотую метель,
И дрожат на ветру, раскрасневшись, осинки.
 
 
Одиноко стоят они на опушке у леса
И дрожат, будто просят, чтоб кто-то согрел.
А рябина в платье красном, как будто принцесса,
От костра её ягод я влюблённо хмелел.
 

Рассветы и закаты

 
Люблю я летние закаты и рассветы,
Когда играет солнце облаками,
Когда невидимые лучи света
Рисуют дивные картины вечерами.
 
 
И в дымке утренней, когда ещё прохлада,
Художник неизвестный небо разукрасил:
Небрежно кистью, будто так и надо,
Добавил яркости и бликов масел.
 
 
И вот уже полнеба золотом объято,
И запылал пожаром горизонт,
И облака, как розовая вата,
И небо, будто раскрывающийся зонт.
 
 
И шар горячий в небо поднимается,
В малиннике защебетали птицы.
Росой хрустальной утро умывается,
Лучи рассветные мелькают, будто спицы.
 
 
И вяжется узор природой-мастерицей,
Такой ты не найдёшь в журнале модном.
И пряжа-облако в рассветной мгле клубится
Легко, непринуждённо и свободно.
 
 
Люблю я летние закаты и рассветы,
И зачарованное пенье птиц.
Когда невидимые лучи света
Картины вяжут без крючка и спиц.
 

Старая скамейка

 
Мне казалось это давним сладким сном,
Где промчалось детство, юность пролетела.
В нашем дворике скамейка под окном —
Посидеть на ней я вновь так захотела…
 
 
Помню на скамейке каждую дощечку,
Даже гвоздик каждый, что забит здесь был.
Выцарапанные кем-то два сердечка…
Кто на ней сидел – всё помнит, не забыл.
 
 
Знала она тайны, девичьи секреты.
Даже знала, кто на ней слёзы свои лил.
Старики сидели, солнышком согреты,
Вспоминали юность, набирались сил.
 
 
В домино играли, даже кто-то в шашки.
И садились парни на неё, как петухи.
Жили все соседи с душою нараспашку,
То бурлила жизнь, то дни были тихи.
 
 
Захожу во двор я, где стоит скамейка,
Сжалось сердце – как давно я здесь была.
Такова уж жизнь, а судьба – злодейка
Всё перевернула, за собою увела.
 
 
Мне казалось это давним дивным сном:
Детство, юность, мама, дом, моя семья.
Дворик наш уютный и скамейка под окном…
Жаль, её лишь в мыслях навещаю я.
 
 
Просто наше время быстро изменилось,
И чужие люди здесь живут давным-давно.
Старая скамейка как-то мне приснилась,
И промчались кадры будто бы в кино…
 

Виновата не осень

 
Душа отдыха просит,
Значит, всё-таки осень…
Взгляд усталый на небо —
Журавли там. А мне бы
 
 
Улететь с ними тоже.
Боль мне душу вновь гложет…
Рвусь в полёт, будто птица…
Мне ночами не спится.
 
 
Думы все лишь о маме.
Что теперь будет с нами?
Как сестра там одна?
А вокруг тишина…
 
 
Сможем вместе мы быть?
Волком хочется выть.
Дым, пожары вокруг
И врагом брат стал вдруг…
 
 
Взрывы вновь… может, грозы?
На глазах моих слёзы.
И колотится сердце,
И закрыты все дверцы.
 
 
Как проехать границу?
Пролететь могут птицы.
Я прошу, вы летите,
Маму там навестите.
 
 
На могилку к ней сядьте,
Время даром не тратьте.
Песню ей подарите
И обратно летите.
 
 
От меня ей привет…
Тишина лишь в ответ.
Знаю, мама молчит…
Душа рвётся, кричит.
 
 
Она отдыха просит,
Виновата не осень…
 

Среди некошеной травы

 
Среди некошеной травы
Цветёт, красуясь, незабудка.
И смотрит в небо синевы,
Сама упала с неба будто.
 
 
А рядышком растёт ромашка
В ресницах белых с жёлтым донцем.
И клевер, распахнув рубашку,
Подставил листья лучам солнца.
 
 
Вот колокольчик распустился
И слышно тихое «дзинь-дон».
И купол голубой склонился,
Как будто шлёт земле поклон.
 
 
Дурманит запахом душица,
Вверх устремился иван-чай.
Пчела над горечавкой суетится,
Свой собирая урожай.
 
 
Кузнечик на цветке стрекочет,
Играя песнь на своей скрипке.
И ветер с травами бормочет,
Тихонько их качая в зыбке.
 
 
Порхают бабочки игриво,
С цветка слетая на цветок.
Как хорошо здесь, как красиво!
Любимый сердцу уголок.
 
 
Среди цветов, среди листвы —
Навстречу алому закату,
Среди некошеной травы
Тропинка вьётся вдаль куда-то.
 

Песни птиц

 
Лишь только утро засереет,
А воробьи уже поют.
Их щебет душу мою греет —
Блаженство, будто я в раю.
 
 
Не соловьи, а трель выводят,
Чирикают, щебечут звонко.
Умолкнут, снова хороводят.
Ах, сердцу милая сторонка!
 
 
Вставать не хочется с кровати,
Ещё б уснуть на полчаса.
Стучит по ветке где-то дятел,
Рассвет вздымает паруса.
 
 
Слетая с веточки на ветку,
Щебечут птицы – не устали.
И солнце карамель-конфеткой
Заполоняет жаром дали.
 
 
А дома в клетке – амадины.
Их пенье тоже для души.
Две серых птицы, выгнув спины,
Щебечут. Ох, как хороши!
 
 
И по утрам концерт я слышу,
Поют все птицы, так стараются.
Прохладой летней утро дышит,
И солнце в далях разливается.
 
 
И птичий гомон, щебет звонкий —
Ведь каждый птах – уже артист.
То басовито, а то тонко
Звучит утрами птичий свист.
 

Дом родной

 
Родные стены, дом родной —
Здесь всё до мелочи знакомо.
Здесь ждёт меня уют, покой…
Как хорошо – я снова дома!
 
 
Вот половица, что скрипит,
Мне этот скрип знаком до боли.
Вот детская, вот кукла спит.
Вот книжки – их читала в школе.
 
 
И стол на том же самом месте —
В нём дневники, альбом и фото.
Здесь я девчушка, здесь – невеста…
И в сердце защемило что-то.
 
 
Мы разлетелись, словно птицы,
Нашли себе другой приют.
Но дом наш долго будет сниться,
Хотя уже нас там не ждут.
 
 
Не ждут, но смотрят с-под небес,
Я знаю, ТАМ по нам тоскуют.
Как много в мире есть чудес,
Но жизнь вторую не даруют.
 
 
Края родные, дом родной,
Так хочется мне к вам вернуться.
И к стенам, где всегда покой,
Ладонью нежно прикоснуться.
 
 
Пройтись по комнатам пустым
И вспомнить свои юность, детство,
Где сладок даже горький дым
Без фальши, лжи и без кокетства.
 
 
Как быстро время пролетело,
Все упорхнули – кто куда.
Промчались годы, как недели,
И тянет нас домой всегда.
 

Узелок

 
«Забываю тебя, забываю!» —
Не могу так сказать о себе.
По тебе я всё время скучаю —
Узелок мы на нитке в судьбе.
 
 
Развязать мы его не сможем —
Крепко связан тугой узелок.
Тебя нет, а мысль меня гложет,
Где же ты и родной уголок.
 
 
Я сказать не могу «забываю»,
Просто я позабыть не смогу.
Пусть жара и метель завывает —
В сердце образ я твой сберегу.
 
 
«Забываю тебя, забываю!» —
Это всё же пустые слова.
Постоянно тебя вспоминаю,
Когда вяжет зима кружева.
 
 
Когда солнце печёт или дождь,
Наводнение, град и цунами…
Знаю я – ты уже не придёшь,
Сотни вёрст пролегли между нами.
 
 
И дорога, как ниточка, вьётся,
И завязан на ней узелок.
На могилу к тебе сердце рвётся —
Далеко мой родной уголок.
 
 
И война там бушует, грохочет,
Рвутся все узелки и все нити.
Только сердце на родину хочет,
Молит – мир на земле сохраните.
 

Звучала музыка

 
Мерцали в канделябре свечи,
И тихо музыка звучала.
В окно смотрел усталый вечер,
Луна печальная молчала.
 
 
А звуки, рук слегка касаясь,
Шептались ласково с луной.
С мерцаньем свеч нежно сливаясь,
Катились томною волной.
 
 
Воск по свече стекал слезою,
А звуки теребили душу.
Хотелось слиться с тишиною
И только эти звуки слушать.
 
 
Они звучали прямо в сердце,
По всему телу разливаясь.
Минор вдруг перешёл на скерцо,
Луна смотрела, улыбаясь.
 
 
Едва касались клавиш пальцы,
И звуки висли в тишине.
И пламя от свечей как в танце
Плясало, подмигнув луне.
 

Татьяна Горецкая

Высоко за облаками

Утренняя прохлада приятно освежала лицо. Я не спеша шла по тротуару вдоль дороги к автобусной остановке. В небе бесшумно летел филин, красивый и загадочный. Взгляд умный, недоверчивый. Тёмной ночью ему спокойно, а дневной свет вызывает тревогу. Силу теряет. Вот и этой ночью филин-одиночка парил высоко за облаками. Разносил по свету земные новости да людские просьбы. Что же заставило его выйти из тени?

Филин резко повернул голову на все сто восемьдесят градусов, посмотрел на меня пристально и полетел стрелой вниз. Закричал заунывно и грустно:

– Привык к страданиям, и ты привыкни!

Какой голос удивительный! Хоть раз услышишь, не забудешь никогда. Настолько сильное оставляет впечатление и поражает своей глубиной. Сел мне на руки. Тяжела ноша.

Думаю: «Зачем мне она?»

Но продолжаю нести, еле-еле иду. А филин смотрит на меня пристально и молчит. Неожиданно встрепенулся, взмахнул крыльями и взлетел. Не оборачиваясь, высоко-высоко!

…Яркий солнечный луч пробился через окно спальни и осветил моё лицо. Я открыла глаза. Приснится же такое! Что за ноша такая, что я вынести должна?

На душе неспокойно. Звоню маме, трубку не берёт. Бегу к ней. А она лежит бледная и молчит. Пульс еле-еле прощупывается…

Машина скорой помощи мчалась по городу, водитель по рации требовал уступить дорогу. Синие огни изо всех сил мигали беспокойным светом под протяжный визг сирены. А я шептала:

– Как бы ни была тяжела моя ноша, я всё выдержу. Мы справимся, мама, ты только живи!

Двери, ведущие к солнцу

Была середина лета, зелёные широковетвистые деревья дарили прохладу в знойный день, а редко падающие листья словно беседу между собой вели, с каждым приземлением сообщая о скором приближении осени. С неба приветливо улыбалось солнышко, сидевшее словно королева у окна, рама которого меняла свой окрас с нежно-голубого до тёмно-синего.

Беатрис засмотрелась на проплывающие облака. Оттенки голубого и синего цветов на белоснежном просторе выглядели величаво красиво. Стоял чудесный воскресный день. Воображение разыгралось, рисуя красивые картины будущего, захватывающие сюжеты и романтические встречи.

«Прекрасная синяя даль хранит людские тайны, как и звёзды. Жаль, что загораются они только ночью», – подумала девушка.

Дома в городе были новенькие и красивые, с большими окнами и просторными комнатами. И только на соседней улице стоял старый-старый дом, выстроенный лет двести тому назад. Можно было заглядеться на старинный дом, напоминающий музей. Остроконечная крыша, на которой красовалась пара железных львов и двое львят, один из которых был совсем ещё малыш. Из-за больших выступов, похожих на башенки, плохо было видно, что делается по другую сторону дома.

Вход в дом был с четырёх сторон, но три из них были наглухо забиты досками. Пауки да всякие мушки облюбовали углы дверных проёмов, а китайский лимонник украсил стены зеленью, придавая им красивый и загадочный вид. Жила в доме одна старушка, носившая в любое время года одну и ту же длинную юбку, вязаную кофту и белый парик. Всё время она была в доме одна-одинешенька, лишь изредка выходила за продуктами. Ни с кем не общалась, гостей не принимала. Иногда подходила к окну, будто ждала кого-то. Люди поговаривали:

– Живётся старухе неплохо, но несчастная она, потому что совсем одинокая…

Беатрис не смогла сдержать любопытства и решила рассмотреть удивительный дом поближе. Она всё время о чём-то мечтала: как станет знаменитым исследователем или изобретателем или придумает что-нибудь полезное для всего человечества.

К дому её вело всё то же любопытство и стремление к познанию нового. На удивление калитка оказалась незапертой. Нерешительными шагами девушка подошла к двери, но та неожиданно открылась, и на пороге предстала недовольная старушка.

– Долго же ты шла, Беатрис, я заждалась тебя.

– Интересно почему?! Даже я не знала, что приду сюда? И имя моё знаете, и где живу, тоже?

– Пойдём, сейчас всё узнаешь. Зови меня тётушка Лия.

Перешагнув порог дома, Беатрис попала в настоящий дом-солярий с пальмами и обезьянами.

По всему периметру дома были установлены ртутные дуговые лампы, которые и обеспечивали внутри него бесконечное лето.

– Это моё спасение от серых будней в пасмурную погоду, – сказала тётушка Лия.

Беатрис, наверное, следовало было удивиться, но всё показалось вполне естественным. Этот дом всегда притягивал её по необъяснимой причине, но сегодня всё встало на свои места. Девушка почувствовала себя уютно и комфортно, будто жила здесь всю жизнь. Они прошли дальше, вышли в пустое помещение с четырьмя дверьми, на каждой из которых были нарисованы звёзды, соединенные линиями. Эти линии образовывали неправильный шестиугольник. В такой схеме легко угадывалось созвездие Льва.

– Двери, ведущие к солнцу, – прошептала девушка.

С первого взгляда двери ничем не отличались друг от друга, но, присмотревшись, Беатрис увидела различия. Геометрические фигуры были очень похожи на железных львов, которых она видела на крыше.

Словно угадывая её мысли, старушка стала рассказывать:

– С незапамятных времён существует предание о том, что это место приносит удачу, здесь исполняются самые сокровенные человеческие желания. Много лет тому назад на людей были посланы тяжёлые испытания: засуха, голод, болезни. Ничего не оставалось, как денно и нощно молиться богам, но те были очень разгневаны и оставались глухи к людским просьбам. И тогда лев, царь зверей, спустился с небес, чтобы помочь несчастным преодолеть невзгоды, справиться с гневом природы. Беды отошли, люди постепенно вернулись к обычной жизни. Величественный лев обещал вернуться, если людям снова будет грозить опасность. С тех пор лев и человек связаны прочной нитью дружбы и преданности. Из поколения в поколение передаётся легенда о том, как на помощь человеку пришли звери, а в дар людям перешла способность менять прошлое. Не всем дана такая возможность, только избранным. Царю зверей решать, кто именно этот счастливец. Женщины-львицы охраняют переходы из одного мира в другой. Как ты и я, как многие другие. Силы льва достаточно, чтобы поддерживать тепло в этом доме. А солнце дарит нам свет, который приносит жизнь. Дорогая Беатрис, в жизни ничего не случается просто так. У каждого своя судьба. Ты родилась для великих дел, помни об этом.

Тётушка Лия повернулась к таинственным дверцам, продолжив свой рассказ:

– Двери ведут в четыре разных временных промежутка: детство, юность, зрелость и старость. Когда-то и я пришла сюда на смену прежней владелице этого дома. Только я к тому времени мужа потеряла, а детей у меня не было. На протяжении сорока лет я хранила этот секрет, теперь настала твоя очередь. Когда-нибудь и тебя сменит какая-нибудь добрая девушка. Львы тебе подскажут, когда этот момент наступит, не переживай.

Перед ними открылась дверь, и Беатрис оказалась в своём детстве. Она видела маму, отца и даже себя, при этом оставаясь невидимой для своих родных. Вернуться в детство было так приятно. Дорогие и очень близкие люди рядом и живы.

– Ты сможешь видеть их каждое воскресенье после часа дня. Таков порядок. Придерживайся его, всё хорошо в меру. Мне так сказали, и тебе передаю слово в слово. Порталы в будущее недоступны, ведь двери открываются только в прошлое. Любителям путешествий может понадобиться твоя помощь. Вот инструкция по транспортировке. Действуй внимательно и по правилам.

Открыв следующую дверь, они попали в юность тётушки Лии. Она была очень симпатичной, весёлой и энергичной девушкой. Перед ними по очереди открылись и остальные двери. И везде тётушка Лия светилась от счастья, и улыбка была ей к лицу.

– Пойдём, выпьем чаю с мелиссой. Я отвечу на твои вопросы, коль будут.

Несколько минут сидели они за круглым столом и молчали, попивая ароматный чай. Мысли Беатрис путались, ей было трудно принять решение, но и отказаться она уже не могла. Страха не было, единственное…

– Что же я буду делать здесь столько лет? – спросила она.

– Удивляешь ты меня, милая. А зачем на журналиста училась? Бумаги и чернил достаточно. Здесь всё лучше, чем в доме двоюродной тётки. В сейфе хранится договор купли-продажи, немного денег. На первое время хватит. Не спрашивай, как я это сделала. За столько лет кое-чему научилась.

Они подошли к двери с изображением молодого льва.

– Пришло время прощаться, дорогая Беатрис. Вот тебе ключи от дома, пусть способствует тебе удача! Не бойся жить, нам с тобой повезло, шанс дважды прожить жизнь даётся не каждому. А ещё можно изменить судьбу. Уж я сейчас своего милого в косматые лапы смерти не отпущу, знаю, что делать, было время подумать.

С этими словами старушка открыла двери. Их с головы до ног обрызгала морская волна. Тётушка Лия шла по берегу моря, ветер играл её длинными рыжими волосами. Она обернулась, помахав на прощание, и Беатрис увидела юную красавицу, навстречу которой шёл, держа в руках букет цветов, симпатичный молодой человек. По воде протянулась сверкающая дорожка, лучи солнца окрасили небо бледно-розовым цветом.

Двери закрылись. Девушка осталась одна в окружении пальм и обезьян. Она накинула на плечи тонкую кружевную шаль и вошла в кабинет с книжными полками, заполненными книгами.

«Сколько книг! Будет время прочитать, передо мной новые возможности и куча времени для решения скрытых загадок, – подумала девушка, – а пока…»

Она взяла белый лист бумаги. Обмакнув перо в чернила, начала писать первую главу своей жизни. Беатрис решила научиться рассказывать интересные истории на бумаге так, чтобы дух захватывало!

Пройдут годы, она проживёт долгую, наполненную событиями жизнь, напишет много интересных фантастических историй, а её дом посетит не один десяток путешественников во времени. Редким даром наделяют тех, кто может открыть тайны жизни. Быть может, они раскроют и другие секреты старого дома. Однажды в двери постучится молодая девушка, которая напомнит ей саму себя. И Беатрис так же, как когда-то тётушка Лия, откроет одну из четырёх дверей, ведущую в прошлое. Какую именно – не трудно догадаться…

Сладкий плен

 
Ты жизнь моя и свежий воздух мой,
Мой лучший день, моё дыхание.
Ты праздник мой и мир цветной,
Мелодии души звучание.
 
 
Ты солнца луч и яркая звезда.
С тобой любая ночь, как яркий день.
Гори же ты всегда, родной, всегда,
Так сладок этот вечный долгий плен!
 

Часы бессмертия

 
Часы бессмертия святому вверили,
Владеет ловко ангел временем.
В земную смертные любовь поверили
И ощутили тяжесть бремени.
 
 
Доверили сердечные послания
Кудряшке золотому с дудочкой.
Минутные и грешные желания
На чайном подаются блюдечке.
 
 
Велик соблазн забыть невзгод мгновения…
Когда вокруг играет музыка.
Не дай душе познать её забвения,
Коварство помни ты иллюзии!
 

Анна Айрапетян

Людским страданьям пиетет

 
Людским страданьям пиетет
Воздать не каждому дано.
На протяженьи сотен лет
Душе терзаться суждено.
 
 
А в глубине страданий – свет.
Он благо миру принесёт.
И в мыслях мертвеца ответ
Живой эпоху обойдёт.
 
 
И только страждущим завет
В бою смертельном был рождён.
И не желавший быть воспет
Во мгле сочувствие найдёт.
 

Я – абстракция

 
Ты – рождённое на грани
Конфронтации миров.
Ты – мудрец в своём сознаньи
И невинное дитя.
 
 
Ты – следы остывшей лавы
В столкновении платформ.
Ты и вне избегший раны,
И внутри извне посол.
 
 
Ты и внешне ощутимо,
И абстракция Земли.
Ты и светом поглотимо,
И невидимо в тени.
 
 
И спектрально выразимо,
Монотонно, как вода.
И в других ты отразимо,
Но и чуждо по краям.
 
 
То враги – твои начала,
То смиренны и верны.
Так тебя и не познала,
Но ещё всё впереди…