Текст книги "Беззаконники"

– Какая разница? Здесь тоже не цветочки. – Федор решительно толкает дверь…, и вихрь холодного воздуха налетает на него, заставляет плотнее укутаться в белый плащ.

– Что же это, опять? – Федор испуганно озирается и видит рядом с собой второго Федора в таком же странном белом одеянии.

Он почему-то знает, что он и второй Федор – это одно целое, но сейчас можно и хочется разделиться, потому что вокруг пока все спокойно, а болтать вдвоем веселее, можно и поспорить, и доказать что-то свое, что есть у каждого из двух Федоров.

– Как же это спокойно, если все так мрачно? – Удивленной мыслью возникает вопрос у реального Федора.

Вокруг темно-лиловый мрак тяжелого, низкого неба, на котором тлеет тусклый диск неизвестного светила, редкие поросли черных кустов и где-то рядом, но не поймешь где, большая опасность и надо с кем-то сильным, злым и бессмертным сразиться.

Третий Федор, тот, кто спит, понимает, что нельзя, глупо сражаться с тем, кого невозможно убить. Ему становиться страшно, а впереди появляется лилово-синий шар и неумолимо мчит на первых Федоров. Внутри него огнем горят выпуклые сферы глаз с кровавой бусинкой между ними.

– Не смотри ему в глаза! – Кричит первый Федор второму, а третий смотрит и замирает, парализованный ужасом. Он знает, что надо бежать, бежать, куда глаза глядят, но глаза глядят на странный танец лиловой женщины с множеством мелькающих вокруг нее рук.

Два первых Федора сливаются в одного очень сильного воина, которого тоже невозможно победить, белые плащи раскрываются двумя огромными крыльями. Взмах – хлопок, взмах – хлопок. Плотная воздушная струя сбивает с ног лиловое чудище, оно мячом-великаном отскакивает назад. Из рук со стальным скрежетом вылетают кривые блестящие клинки, а рот вытягивается трубным рожком и воинственно свистит…

– Нет, верещит. – Испуганно прошептал проснувшийся Федор и мутными глазами осмотрел свое жилище.

В темном углу мигают два красных огонька, и что-то свищет, все громче и громче. Шторы двумя серыми полотнищами выстреливают вглубь комнаты под порывами сильного ветра, на грязный пол падают и падают мохнатые белые снежинки.

– Надо же! Уже зима пришла… – Федор неуклюжей, шаркающей походкой поспешил к балкону, осторожно высунул лохматую голову в распахнутый настежь проем и замер, открыв от удивления рот.

Ночная темень была разукрашена и освещена миллиардом белых пушинок, которые то кружили в парящем полете, то злым ураганным ветром заплетались большой белой плетью и щелкали по низко пригнувшимся кронам деревьев. Среди этой метельной кутерьмы высоко в небе вопреки всем законам вспыхнула яркая звезда и кометой упала вниз, а из-за плеча Федора обратным порывом ветра вырвалось навстречу ей полотно шторы и громким радостным залпом приветствовало космическую гостью.

Федор вздрогнул от неожиданности, укоризненно покачал головой и цепко ухватился длинной рукой за непокорную ткань, тщетно пытаясь водворить ее на место, как услышал резкий свист за своей спиной. Полуобернулся и увидел, как из дальнего угла на середину комнаты темным пауком выпрыгнула чья-то тень и одним серым туманным щупальцем потянулась к его ноге. Он, разжав пальцы, резко отскочил на балкон, прижался спиной к металлическому ограждению. Штора победно хлопнула и возмущенной хозяйкой помчалась в дом, на ходу сметая своим подолом серый мусор и снег. На улице воинственным призывом загудели деревья, Федор осторожно повернул голову и обомлел: из глубины ночного простора на него мчался белый светящийся шар. Машинально он зажмурился и, сгорбившись, прижал подбородок к груди, обреченно ожидая неминуемого столкновения с сим неизвестным предметом. Напряженно ждал около минуты, но, почему-то, ничего произошло. Он медленно приоткрыл глаза, из-за плеча вскользь окинул взглядом пространство перед балконом. На расстоянии двух метров от него ярким светом вспыхнули многочисленные разряды и суматошно забегали по изнанке выпуклой поверхности чего-то неизвестного происхождения. Федор выпрямился, резко развернулся и, выпучив глаза, удивленно уставился на новую напасть в виде полой сферы метрового диаметра с полупрозрачными дрожащими стенками, плавно зависшую в воздухе перед его домом. Сквозь живую, как показалась Федору, материю стенки из глубины загадочного предмета на него посмотрели чьи-то глаза. Федор предусмотрительно попятился к балконному проему.

– Здрасте. Вас-то нам как раз и не хватало. – Из комнаты донесся трубный вой охотничьего рожка. Федор в замешательстве остановился, вспомнив, что там находится не менее удручающее его сознание уродливое видение. – Вон. – Ткнул указательным пальцем в пустоту за плечом. – Многорукий уже заждался, а я, слава богу… -

Договорить он не успел. Сфера, с молниеносной скоростью приблизившись, сбила его с ног, а он, обхватив руками немного сжавшиеся под его напором стенки и с ужасом глядя в синие глаза неизвестного существа, спиной влетел в комнату. Перед задней стеной комнаты они резко остановились, но Федор успел больно стукнуться об стенку затылком и, заботливо поддерживаемый медленно планирующей вниз сферой, обмякшей тряпичной куклой сполз в мягкое кресло, что троном стояло в центре стены. Сознание от удара он не потерял, но в глазах его помутнело, и сквозь эту пелену пространство комнаты показалось ему несколько искаженным. Оно вибрировало и плыло наподобие неустойчивой водной глади озера под порывами сильного ветра. Федор крепко зажмурился и усиленно потряс головой, но восстановить окончательно зрение ему не удалось: вибрация приостановилась, но появились плавающие клубы серого и белого тумана. Они сталкивались, переплетались спиралями и, испустив трескучий разряд искр, разлетались в противоположные стороны, чтобы с новыми силами оказать друг другу сопротивление. По ходу дела странным образом собирались в два сгустка разного цвета, отдаленно напоминая своими размытыми очертаниями серое многорукое божество и грозного белого рыцаря. Почему грозного, Федор не мог себе объяснить, но в белых клубах дыма ему чудилась некая сила и напор сильного воина. Он заинтересованно подался всем корпусом вперед, цепко ухватившись руками за подлокотники кресла, и вытянул как можно дальше шею.

Необычность происходящих событий его уже не пугала, любопытство одержало верх над страхом. Не смотря на боль в затылке, он с азартом спортивного фаната стал наблюдать за исходом интересного поединка и не заметил, как отдал предпочтение прозрачному рыцарю. Волнительно переживал за него и готов был даже помчаться ему на помощь, когда увидел, как паукообразное образование из клочьев серого тумана, отлепившись от потолка, стремительно ворвалось в скопление белого дыма и раскололо его на две половины. Федор уже приподнимался со своего места, как вдруг белый туман стремительно распределился по сферической окружности вокруг своего противника и по его поверхности заплясали яркие зигзаги разрядов. В эпицентре этого непонятного природного ЧП на законной Федоровой жилплощади что-то ослепительно сверкнуло, и упругая воздушная волна опрокинула Федора обратно в кресло. Уже теряя сознание, он увидел, как под воздействием ее силы стены стали растягиваться в разные стороны, значительно увеличивая внутреннее пространство его жилища.

– Ух ты! – Успел восхититься Федор и с огорчением подумать: – «Только бы не потерять сознание». – Но сознание коварно ускользнуло от него, потянув за собой в темный провал беспамятства.

Очнулся Федор от небытия в незнакомом ему месте, похожем на просторный зал средневекового замка, но это было полбеды. Подняв руку, чтоб убрать упавшие на глаза волосы, он увидел вокруг нее легкое синее свечение. Застыв от недоумения, осторожно склонил голову вниз, пытаясь рассмотреть всего себя.

– Не хрена себе…, – прошептал испуганно, – весь горю! – Стал суматошно сбивать с себя необычное пламя, но руки его тонули в синем свечении, не причиняя ни ему, ни самому Федору никаких неудобств. – Едит вашу! Что ж такое? – Он растерянно огляделся вокруг себя и, заметив в центре противоположной стены маленькое кресло со спящим в нем человеком, стал пристально всматриваться в него. Стена услужливо поползла ему навстречу. Федор подался назад и в поисках укрытия («На всякий случай!») перевел взгляд в сторону. Теперь навстречу к нему поехала другая стена, а прежняя вернулась назад. От непонимания происходящего явления он застыл на месте, продолжая следить за приближающейся к нему громадой и несказанно удивился, когда перед ним появился фрагмент стены с выцветшими обоями из его прежней квартиры.

– Ага, – осенило Федора, – значит так? Мало того, что горю синим пламенем, так и глаза смотрят как подзорные трубы с точной наводкой. Ну и дела!– Он облегченно вздохнул. – Тогда, если я не ошибаюсь, по всем правилам моих галлюциногенных сновидений, там должен находиться, – он повернулся к стене с креслом, – ну конечно! Слава богу! В борьбе с серой нечистью нужны единомышленники. – В мягком кресле, непринужденно вытянув вперед длинные ноги, мирно посапывал его двойник. – Угу. Спишь, значит. Ну-ну! Ладно, попробую без тебя управиться. Так, а где же наши пришельцы? – Он медленно развернулся. Пространство, следуя за его взглядом, поплыло, попеременно приближая и удаляя свои границы. Федор покачнулся. – Не-е, так не пойдет. Надо сменить фокус, не то, глядишь,– ободряюще хихикнул – укачает.-

Он постарался найти некую центральную точку в этом плавающем пространстве, относительно которой можно было остановить зрительное смещение границ, поэтому сосредоточил свой взгляд на блеклом рассеянном луче от хрустальной люстры, единственном своем богатстве, и, в который раз, обомлел.

– О, черт! Ты глянь, как обрисовались плотно! – Разделенные эфемерной границей яркого света на расстоянии 10-12-ти метров друг от друга неподвижными скульптурами замерли те, кто недавно виделся ему сквозь клубы тумана. – Очнешься, не забудешь, особенно этого, божественного полукровка. – Он остановил взгляд на сером наваждении прошлого своего сознания.

Божество, действительно, не оправдало своего названия, так как было размером мелкое и выглядело хоть и необычно, но несколько тщедушно. Тельце оно имело хрупкое, мышцы верхних конечностей недоразвитые, а вторая пара «рук» вообще росла не оттуда, как полагается, а где-то по бокам спины и свисала двумя вытянувшимися плетями. Нижние конечности в сравнении со всем телом оказались массивными. «Как задние лапки у кузнечика» – подумалось Федору. Голова напоминала формой большую цилиндрическую капсулу, нос еле просматривался, а подвижные глаза на эластичных складчатых стеблях светились красными злобными бликам и быстро вращались по полусферической окружности независимо друг от друга. Рот тоже имел выдающиеся размеры, потому как ритмично вытягивался вперед узким длинным рожком и сокращался тонкими складками мехов русской гармонии.

– Такого еще никто не успел придумать, а у меня, ишь, как фантазия разыгралась, тьфу, да и только! – Удивился Федор неприятному виду уродца. – Ну, а воин наш как, не подведет? -

Воин выглядел нормально, вполне человечески, разве что сложение его было богатырское, атлетическое, сродни древним былинным богатырям.

– В самый раз, на то он и воин. Не понятно только, как он в своем шарике помещался? Ну, да и ладно, его проблемы. – Отмахнулся Федор от неразрешимого вопроса. Его больше заинтересовало белое одеяние: оно не имело ни швов, ни горловины, ни каймы рукавов, поэтому создавалось впечатление, что оно является неотъемлемой частью тела, плавно вырастая из него и превращаясь сзади в клубящийся складками объемный плащ. Из украшений лишь на груди живым светом переливались золотистые стерео звезды.

Воин ожил, быстро развернулся в боевую стойку. Темные длинные волосы волнистыми прядями разлетелись в стороны, так как их ничего не сдерживало, ни полагающийся по назначению шлем, ни легкий ободок древних богатырей русичей. В выброшенной резко вперед руке сверкнул изящный длинный меч, по которому белой искрой стремительно распределялась та же энергия, что сверкала раньше на поверхности сферы.

Серый полукровок, как успел окрестить уродца Федор, вытянул свою губную гармонику в твердый рожок и угрожающе присвистнул. Тонкие руки заплясали в быстром круговом движении у груди и вытянулись горизонтально, ладонями к Воину.

– О, по три пальца всего! – Успел посчитать тонкие длинные пальцы Федор.

У ладоней уродца вырос огненно-красный шар размером с яйцо страуса и помчался пушечным ядром к противнику, шипя и расплевываясь по дороге кровавыми бусинками, но нарвался на белый свет меча. Застыл на мгновение замерзшей багровой сферой, медленно раскололся надвое и с ускорением рухнул на пол, рассыпавшись мелкими горошинами.

– Ух, ты! Здесь и время неправильное! – Понял Федор.

Дальше комментировать ход событий не представилось возможности. Огненные шары выстреливали один за другим, чтоб быстрее рассыпаться кровавым месивом под стремительным натиском белого луча. Полукровок многолапым насекомым скакал по стенам, потолку, планировал огромной стрекозой с потолка на пол (две пары плетей оказались сложенными перепончатыми крыльями с когтистыми образованиями по краям, как у древних летающих ящеров). Воин следовал за ним по пятам, но воспарить выше трех метров ему не удавалось, а световой луч меча оказывался коротким. Неизвестно сколько времени продолжалась бы эта битва, больше похожая на охоту за редким экземпляром насекомого, если бы трехпалый не стал планировать в сторону Федора. Тот скорее отскочил вглубь помещения и оказался неподалеку от Воина, который на бегу направлял свой луч на прилипшего к балконному стеклу врага, лапы коего проскальзывали по гладкой поверхности, мешая продвижению вверх. Луч никак не мог достичь цели, и Федор, неожиданно для себя, вытянул вперед правую руку, инстинктивно пытаясь помочь ему. От руки отделилось синее легкое облако и незаметным для глаза образом перебазировало на острие белого луча, превращая его цвет в голубой оттенок и удлиняя, пока не достигло границы багрового свечения полукровка. Вспыхнул яркий блик взрыва, Федора и Воина мощной волной опрокинуло на пол, при этом Федор вторично ударился затылком теперь уже об пол.

Проснулся Федор, как и надо, в кресле, где часто отдыхал после обильных «поминок» по своей мечте. Долго и недоуменно ощупывал себя, осматривал настороженно углы комнаты, но нигде ничего подозрительного не увидел. В глазах не двоилось, тело пребывало в едином экземпляре, но с мучительной головной болью и дрожью легкого озноба.

– Все в норме, как всегда. – Облегченно вздохнул. – Только сны какие-то дурацкие в последнее время снятся. Надо же, трехпалый комар переросток, бр-р-р, и этот, натуралист-любитель. Фу-ух, как мне дурно. Блин, ну просил я тебя, Федор Иванович, не пей. И так чёрти что мерещится! Нет, неймется тебе! Доигрался теперь? Ладно, что зря воздух сотрясать? Надо лечиться. Фу-у, а чем это воняет? Опять мусор под окнами сжигают? – Федор брезгливо поморщился и посмотрел в сторону балкона. – Ух, ты! Сюрпрайз! – В стеклянном проеме балконной двери зияла огромная дыра.

Кряхтя и постанывая, Федор поднялся с кресла и направился к балкону, со стороны которого тянуло гарью и зимним холодом. Восхищенно провел пальцем по оплавленному краю стекла.

– Зима в начале лета? Прекрасно, старичок Урал никак не угомониться. Значит сон в руку. Что там еще нам привиделось? Шаровая молния? Логично. Зима, гроза и… Ух ты! – Федор замер. – Не по правилам. – Прошептал растерянно. С улицы на него смотрели синие глаза полупрозрачного Воина из последнего сна. – Ты, ты, ты же сон!? Сон, конечно сон, и дураку понятно. – Он зажмурился, пытаясь избавиться от призраков пьяной ночи. Не помогло. Видение осталось на своем месте и пристально смотрело ему в глаза. Федор медленно попятился назад в комнату. Страшная догадка противной холодной испариной выступила на лбу. – Не-е-ет, не верю. Я сейчас быстро отвернусь… Ты в прятки играешь? – Видение усмехнулось и распалось белой дымкой. – Не спеши. Я отвора-чи-ва-юсь. – Федор быстро закрыл лицо руками и прогундосил в нос:– Раз, два, три, четыре, пять. Искать не буду, слышишь? Ноги в руки и прекратим этот передвижной цирк. – Медленно раздвинул пальцы. Балконный проем затянуло сплошной белой завесой тумана. – Без фокусов! Я про цирк пошутил. – Туман рассеялся. – Вот так. Э-э! Да что ты творишь… – Вместе с туманом исчезли и следы непонятных разрушений. Теперь в балконной двери сверкало чистой прозрачностью целехонькое стекло, деревянное полотно белело свежевыкрашенной новизной, шторы топорщились бежевыми складками накрахмаленной ткани. Воин не исчез, он переместился вовнутрь помещения и продолжал оценивающе смотреть на Федора.

– Все, я того, тю-тю, допился. – Федор обреченно опустил руки. – Ну, что смотришь? Может и ты того, доигрался в эти, как их, казаки-разбойники? Нет! – Разнервничался Федор. – Молчи. Не хочу ничего знать! – Воин молчаливо склонил голову набок. – Что? Что, родименький, прикажешь мне с тобой делать? Ты же тонкий, звонкий и прозрачный, аж светишься. – На последних словах Федора осенило. Он хитро прищурился и боком пододвинулся к миражу на расстояние вытянутой руки. В упор посмотрел в синие глаза и попытался пальцем проткнуть мираж для наглядности, а палец уперся во что-то упругое. Федор, округлив глаза, быстро отдернул руку. – Ого! Что же это такое получается? –

Воин в ответ протянул две руки, но трогать Федора не стал. Прикрыв глаза, осторожными пассами стал ощупывать пространство вокруг Федора, сосредоточенно внимая чему-то. Опустил руки и замер, а воздух вокруг него затуманился белыми клубами, пока не скрыл всего его от глаз перепуганного Федора.

– Боже мой, – взмолился Федор и суеверно перекрестился, – пусть пропадет с глаз долой, прошу тебя, а то у меня действительно сорвет «крышу». В моем положении эта напасть в самый раз. Тогда лучше лечь и умереть. – Стал опасливо осматривать углы своей комнаты, вспомнив о старом призраке, пока его взгляд не остановился на бутылке в центре стола, в которой на треть высоты покоилась спасительная жидкость. Федор ожил. – Нет, пока рано умирать. Какие наши годы! Счас мы тебя, воин благородный, сами смоем. Пять капель – и башка проясниться. – Облегченно вздохнул и поспешил к столу, но услышав явный звук шагов за спиной, медленно обернулся. Следом за ним к столу шел Воин, плотный, объемный, со здоровым цветом красивого и мужественного лица, правда, вокруг контуров его тела наблюдалось еле заметное слабое свечение, но, опустив глаза вниз, Федор заметил, что тень прилежно сопровождает его странного гостя.

– Даже так? – Замялся Федор, не зная, что делать. Безвольно опустился на стул. – Тогда давай за встречу, но извини, гостей не ждал. Стул у меня один, стакан тоже. – Говорил, лишь бы слышать звук своего голоса и выиграть дополнительные минуты для поиска спасительного решения.

– Не проблема. – Пробасил гость, не огорчившись.

– Не проблема, не проблема, не проблема. – Покорно согласились стены, не поглощая, а подобострастно размножая звук в полупустой квартире.

Он невозмутимо провел рукой над стаканом, бутылкой, стулом, снова напустил тумана и ловко смахнул его. В центре стола вместо полупустой бутылки засверкал многогранный графин с золотистым напитком, рядом материализовались два хрустальный кубка, а Воин сел в массивное резное кресло и выжидательно посмотрел на обмякшего хозяина.

– Что это? – Насупился Федор, с недоверием рассматривая игристый напиток. – Что это такое, я спрашиваю? А где это, ну как его, э-э… мое? – Лишившись своего чудодейственного лекарства от всех неприятностей, он почувствовал, как в нем жаркими волнами начинает нарастать раздражение и тянет за собой холодную дрожь уже панического страха. Чтоб не поддаться ему, он крепко стиснул челюсти и сквозь зубы прошипел: – Молчишь? Забрал у меня последнюю надежду и не проблема, правильно? -

Воин приподнял уголки губ в вежливой улыбке.

– Угу, радуешься, значит. – Федор прищурился и злобно кивнул на «звездную» грудь Воина. – Сверкаешь своими победами, – криво усмехнулся, – но русскую душу так просто не возьмешь! – Помахал костлявым пальцем перед лицом своего неприятеля. – Мы еще повоюем, не лыком шиты! – Медленно встал и решительно выхватил со стола графин. – Что ж, попробуем твое зелье. – Мстительно закусив губу, наполнил золотистой жидкостью только один кубок. – Пью стоя и – до дна! – Широким размахом руки окрестил свою грудь, – Фу, с Богом! – Выпил залпом, решительно сел и в упор уставился на свое чудом материализовавшееся видение.

Воин никак не отреагировал. Он непринужденно, как театральный зритель, сидел в своем кресле и вдумчиво следил за ходом Федорова представления.

– «Та-а-к, ехали, ехали и, наконец, приехали. – Федор автоматически обхватил голову руками, стараясь унять нервное подергивание щеки. – Вот она, белая красавица, не заставила себя долго ждать. Пожалела, чуткая, явилась скрасить мое одиночество. И дружка с собой привела. – Он исподлобья еще раз смерил взглядом своего непрошеного гостя. – Что делать? Не драться же, в самом деле, с ним! Может по душам с ним побазарить? Тьфу, бред какой-то. Точно, схожу с ума. И голова, как назло, раскалывается». -

– Не помогает мне твой морс. – С нескрываемым злорадством заявил Воину. Тот молча, не изменив выражения лица, провел ладонью у затылка Федора.

– О, надо же такое! – Боль мгновенно прошла, а за ней исчез и противный озноб. Федор приободрился, хитро улыбнулся, невольно подмигивая одним глазом из-за подергивания щеки, и с показной доверительностью скрипнул стулом по полу на несколько сантиметров поближе к гостю: – Послушай, давай поговорим, выпьем еще по стаканчику этого, э-э-э, компотика… -

– Напиток Богов. – Проинформировал раскатистый бас.

– Не возражаю. Богов, так Богов, и их помянем, чтоб не оставляли меня одного, и ты со спокойной душой к ним, назад. Ну, давай? – Растянул губы в широкую просительную улыбку.

– Хватит. – Гость щелкнул пальцами. Над столом заклубился зловредный туман.

– Э-э… – Продолжая неестественно улыбаться, Федор перевел недоуменный взгляд на стол и ахнул: там стояла опустевшая бутылка, а рядом лежал опрокинутый стакан. – Ах, так! – От возмущения, а может быть и от страха, сдерживать который уже не было сил, он подскочил на ноги и стал суматошно вертеть головой из стороны в сторону, не зная, чем вооружиться, чтоб одним махом разрубить неразрешимую проблему. Ему захотелось кричать, топать ногами, сделать что-то эдакое, даже нехорошее, но избавиться от наваждения. Он поймал себя на мысли, что готов и кровь пролить («это ведь будет понарошку»), но вернуть себе утерянное правильное сознание, чтоб не двоилось, не троилось. Чтоб всякие миражи не смотрели на него наглыми синими глазами и впредь знали свое место. Не придумав, что предпринять, он, не сдерживая раздражения, с размаху ударил кулаком по столу и гневно навис над Воином.

– Что ты от меня хочешь? Кто ты такой? –

Гость подался навстречу Федору, не отрывая взгляда от его глаз.

– «Чудо». – Его голос прозвучал в голове Федора, но в запале тот не обратил своего внимания на такую странность, только предусмотрительно отодвинулся назад.

– Вижу, не слепой, чудо-юдо. Я спрашиваю: ты сон, мираж, белая горячка? Что ты есть? -

– «Есть разница?» – В синих глазах мелькнул веселый огонек.

– Есть! – Закричал Федор. – Я хочу понять! К миражам тень не прилипает. Во сне, объясняю наглядно, – он отошел от стола и стал нервно жестикулировать руками перед своим лицом, вытягивать вперед одну за другой длинные худые ноги, – во сне тебя нет, то есть, ты вроде бы и присутствуешь, но сознанием, а сам ты не там, а здесь, на этом дрянном диване! А с белой разбойницей я вообще никаких дел не хочу иметь. Вот так! – Рассказав вслух о своих тайных страхах, Федор немного успокоился и в ожидании ответа развернул стул ближе к гостю. Сел, широко расставив ноги, и закрепил руки на острых коленях. – Чудо, видите ли, он! – Хотел показательно рассмеяться, но, поразившись вдруг «молчаливым» ответам гостя, закашлялся и смерил его подозрительным взглядом. – Что?! Как ты это делаешь? – Постучал многозначительно пальцем по своей голове, но тут же вспомнил свой «божественный» заказ и оторопел. – Как чудо? Почему? –

– «Отсутствует научная концепция». -

– Концепция? Какая к чер…, при чем здесь твоя концепция? Это же я, стоп-стоп, не перебивай, я и сам могу сбиться, но не сейчас. Сейчас я соображаю. Получается, молчи-молчи, получается, что я сам тебя заказал!? – Федор схватился за голову, по щекам покатились крупные слезинки. – Ну да, что ж еще? Вот я остолоп! Ждал-ждал, а когда, это, чудо, а я… Все-таки свершилось! -

– Нет. – Вслух парировал гость.

– Как же?… Молчи! Ты не понимаешь! Я просил о чуде – ты явился. Я ждал, долго ждал, не разочаровывай меня, иначе мне каюк. Как же тебе объяснить? – Федор заметался по комнате из угла в угол, нервно размахивая руками и мысленно подбирая нужные слова. В свое чудо он готов был поверить в любую минуту жизни и при любых обстоятельствах, а потому и отстаивать свое право на него любыми методами.– Ты жил здесь? Нет? Коне-е-чно, ты и минуты здесь не выдержал бы, потому что вокруг пустота, одна пустота. Нет, не так, дерьмо. Да, дерьмо! Вот ты, из стаканчика не пьешь, тебе кубок хрустальный подавай, сидишь не на стульчике, а на троне резном и … напиток богов! – Передразнил язвительно, все больше заводясь. – Дудки! А дерьма не хочешь? Нарисовался такой чистенький, беленький, весь из себя. Счас! Давай к нам! Зарегистрируем, проштампуем, большой сранной гребенкой под стандарт расчешем, и попробуй рыпнись! Засмеем и заплюем! -

– И ты? – Гость, полуобернувшись, сверкнул синими огоньками глаз.

– Я? – Растерялся Федор. – Нет. -

– Ты лучше всех? -

– Ну-у, я не утверждаю, но… понимаешь, я верю. Я хочу верить, что можно лучше, не так. -

Воин. вопросительно приподнял брови.

– Вот те Бог. – Федор пристыжено понизил голос и испуганно снизу вверх посмотрел в строгие глаза подошедшего к нему гостя.

– Бог? –

– Бог, бог, бо-ог? – Проснулось многоголосое эхо и со всех сторон комнаты повторило вопрос.

Федор смутился, невольно втянул голову в плечи и неуверенно прошептал:

– Бог. -

Гость утвердительно кивнул:

– Суета. – И отошел в центр комнаты.

Несколько минут стоял в задумчивости, будто решая для себя какую-то задачу, потом решительно поднял руки и скрестил их на некотором расстоянии от себя. Звезды на его груди вспыхнули живым светом и, как показалось Федору, переместились в пустое пространство в обойме рук. От их свечения воздух вокруг Рыцаря заволновался, заструился плотными потоками, искажая зрительно очертания его фигуры и лишая ее материальности, пока окончательно не вобрал ее изображение в некую свою внутреннюю полость. Когда волнение воздушных масс улеглось, Федор увидел, что вместо его гостя в центре комнаты остался лишь мерцающий блеклым светом контур звезд. Он растерянно хихикнул:

– Ну, вот и все. Фи нита ля комедия. Стоило так волноваться. – Подождал еще несколько минут, но ничего не произошло. Он разочаровано пожал плечами, встал, взял со стола пустую бутылку, повертел ее в руках. Поставил назад в центр стола, поднял стакан и аккуратно установил его рядом с бутылкой. Подумал, что надо бы помыть его, но вместо этого обессиленно опустился в кресло гостя, спиной к месту происшествия.

– Стоило волноваться… – Щелкнул пальцами по бутылке. Она упала и покатилась к краю стола. – Угу, падай. Ты свои дела завершила. – Бутылка остановилась. – Падай, сказал! – Федор со злостью стукнул ладонью по столу. Бутылка упала на пол, громко звякнула своим стеклянным боком о его деревянные доски, но не разбилась. – Блин, ну почему?! Неужели мой удел – только пьяные глюки? – Федор через плечо посмотрел в сторону своего кресла, криво усмехнулся. – А я, ведь, уже поверил… – Тяжело вздохнул, откинулся на спинку нового кресла и устало протер ладонями лицо. Балконная дверь, незакрытая на шпингалет, тихо скрипнула под порывом ветра. Он раздраженно развернулся к ней, хотел закрыть, но ее вид остановил его.

– Э-э… – Несколько раз растерянно ткнул указательным пальцем в ее сторону и нервно рассмеялся. – Было! Было! – Подскочил на ноги, восторженно обеими руками взъерошил волосы, посмотрел на блеклый отсвет звезд и осторожно боком присел на край кресла. – Он там, я точно знаю! Будем ждать. – Минуты две, боясь моргнуть или пошевелиться, смотрел в пустоту перед собой, но ничего не произошло. Федор нетерпеливо заерзал в кресле:

– Ну, где же он? Почему так долго? – Для собственного успокоения протянул руку к шторе и нежно провел ладонью по ее материи. – Как новенькая. – В голове мелькнула коварная мыслишка, что это он мог в пьяном возбуждении постирать ее. – Еще чего не хватало! – Довольно захихикал. – Только об этом и мечтал! И в придачу балкон покрасил! Как же! – Весело рассмеялся. – Ждать не умею и вся проблема. –

– А если, – Федор вспомнил странное замечание гостя о суете, – он навсегда ушел? Вот это – реально… – На лбу выступила холодная испарина от страшного предположения. Федор напряженно выпрямил спину, восстанавливая в памяти последние события своей жизни. – Конечно, – медленно встал с кресла и виновато склонил вниз голову, – суета, как без нее? Федору Ивановичу такой случай выпал, чтоб вдоволь порисоваться, – раздраженно стукнул по лбу ладонью, – ритор хренов, краснобай! Не наигрался еще?! – Он резко подался всем телом вперед, чтоб по старой привычке обдумать и решить свои проблемы на ходу, но успел сделать только один широкий шаг. На втором шаге он уперся головой во что-то упругое и застыл. Осторожно руками прощупал невидимое препятствие и, решив не отступать, раз уж что-то нашел, широко расставил ноги для упора. С усилием вдавил лоб в плотный пласт неизвестной преграды, но обратная противодействующая сила уверенно вернула его голову в исходное положение. Федор стал собираться с новыми силами таранить неподдающуюся поверхность, как услышал звуки музыки и чьих-то голосов. Заинтересовано поднял глаза: за толщей как будто спрессованного воздуха плыли очертания внутреннего убранства то ли замка, то ли просторного храма, мелькали нечеткие контуры людей в длиннополых одеяниях и слышался мелодичный речитатив непонятных песнопений.

– Служба что ли? Похоже. – Он успокоился и отошел от преграды на полшага, с удовлетворением отметив, что на таком расстоянии изображение имеет хоть и блеклые, но более устойчивые контуры. – Класс! Как стереокино или…, ну да, как в последнем видении, только я не там теперь, а со стороны наблюдаю. Жаль, конечно, но главное, что было. – Облегченно вздохнув, Федор опустился на пол и, скрестив на груди руки, стал ждать окончания непонятного ему ритуала на незнакомом языке.