Текст книги "Беззаконники"

Он оперся руками о подоконник, с любопытством наблюдая за неловкими движениями женщины, и весело хихикнул, когда сменивший свое направление ветер взметнул вверх подол ее халата. Она испугано завертелась на одном месте, не зная, какой рукой что держать, а ветер выхватил с веревки незакрепленную вещицу и игриво закружил в своем танце, плавно опуская вниз к верхушкам пышных кустов ирги у дома.

– Н-да, доигралась. – Удовлетворенно хмыкнул Федор, следя за парящей в воздухе мокрой тряпицей. Под воздействием этого зрелища в памяти всплыл неразгаданный эпизод сна, и он громко вскрикнул:

– Ну конечно! –

Быстро зажал рукой рот, обернулся к коллегам и, извиняясь за свой невольный возглас, махнул ею в сторону окна.

– Там тетка какая-то так смешно со своим бельем возится. –

– А, эта. – Раздался из-за соседнего кульмана женский голос. – У нее вечно что-нибудь с балкона падает. –

Федор удивленно приподнял брови на это замечание и вернулся к своему столу.

– «Надо же! Все знают, все замечают, а я как остолоп последний даже то, что уже случалось со мной, вспомнить не могу. Надо же! Этот старик тогда своим видом так меня заинтриговал, что я даже прозвище ему дал. Колдун.» – Растеряно думал, вспоминая как в детстве они играли в «выбивного», разделившись на пары по жребию: двое становились напротив друг друга на расстоянии десяти метров и перебрасывались мячом, стараясь попасть во вторую пару в центре между ними. Федора уже выбили мячом из игры, поэтому он сидел на лавочке, наблюдал за юркой Сашей, которая ловко изворачивалась, избегая ударов мяча, и теребил в руках ее панамку. Эта тряпичная шляпка всегда мешала ей, но она героически уступала просьбам родителей и во двор выходила только в ней, кокетливо сдвинув на один бок головы. На улице сразу же пристраивала ее или на их дереве, или в руках друзей.

В тот день она повесила шляпку на ветку березы, а потом из-за ветра попросила его, Федора, посторожить ее, а он охотно согласился. Сначала он, разгоряченный быстрым темпом игры, с увлечением следил за полетом мяча, но вскоре устал от его нескончаемого мелькания, откинулся на спинку скамьи и стал думать о своем, наблюдая за темной большой тучей, уверенно вползающей из-за крыши дома в их двор. Неожиданно прямо ему на колени прыгнул мяч, он вздрогнул и попытался его поймать, машинально бросив при этом панамку на скамью, но мяч ловко проскочил сквозь его руки. Федор подскочил со своего места, а налетевший неизвестно откуда ветер подхватил шляпку и закружил ее над детской площадкой.

– Федька, лови быстрей! – Радостно закричал Валерка, подзадоривая его своим смехом.

Он завертел головой, пытаясь определить направление полета и, не замечая ничего перед собой, помчался к сквозному проему арки, куда коварный ветер тащил свою пленницу. При выходе на проспект подпрыгнул, чтоб схватить свою пропажу, но с кем-то столкнулся и осел на теплый асфальт.

– Молодец, деда! – Раздался за спиной звонкий Сашин голосок, а сверху – веселый смех:

– Лови, егоза! –

Над головой Федора мелькнуло белое пятно панамы, и он заинтересовано обернулся ей вслед. Тряпичная шляпка жестким диском быстро преодолела пространство арки и мягко приземлилась в маленькие ладошки девочки.

– Вот это да! – Восхищенно прошептал Федор, застыв в неудобном положении. Чьи-то сильные руки развернули его за плечи и рывком поставили на ноги.

– Не ушибся, герой? –

Федор поднял глаза и увидел перед собой довольное лицо седовласого старика. Его вид настолько ошеломил Федора, что он не смог промолвить ни слова и только отрицательно мотнул головой.

– Добро. Иди к друзьям. –

– «Н-да, – вспоминал Федор, – тогда было от чего потерять дар речи. Сказочный старик! Волосы длинные, до плеч, в те времена такую прическу только у попов и можно было увидеть, а они в городе редко появлялись. А борода! Не борода – бородище: серебряные волнистые пряди на грудь спускаются, а поверх них длинные усы, ну, ни дать, ни взять – лесной отшельник, колдун. Может потому я его не узнал, что сейчас он без бороды был? Может быть, хотя меня тогда больше всего его глаза поразили. От их взгляда я онемел, а объяснить никому так и не смог, что к чему. Слов не хватило, чтоб рассказать, что я в них увидел. – В памяти всплыли слова учительницы о некой тайне, изюминке в глазах незнакомцев. – Вот-вот, а я не принял всерьез ее «домыслы»! Забыл уже, что и сам в такое же положение постоянно попадаю из-за неудобных высказываний? Эх, Федор Иванович…» -

– Федор Иванович, а ты обедать сегодня собираешься? – Вклинился в его воспоминания голос начальника отдела.

– Да-да, конечно. –

Он встал, вежливо улыбнулся начальнику, не глядя ему в глаза, пошарил по карманам в поисках кошелька и направился в столовую, продолжая на ходу думать о своем.

– «А она его узнала, только с возрастом запуталась. Конечно, все это из-за бороды! Без нее любой человек моложе выглядит…» – Не успел преодолеть и половины первого пролета лестницы, как из коридора его окликнули.

– Федор Иванович, вернись! –

Он торопливо поднялся назад и посмотрел вдоль темного коридора на освещенную фигуру начальника у открытой двери.

– Что случилось? –

– К телефону тебя просят. Срочно, ждать не хотят. –

Он вздрогнул и скорым шагом поспешил в отдел.

– Кто? – Взволновано посмотрел на телефонную трубку на столе.

– Не знаю. Мужской голос. –

– Мужской? – Прошептал от разочарования и, откашлявшись, строго провозгласил в трубку.

– Федор Иванович слушает. –

– Ого! – Радостно прокричал из трубки густой басистый голос. – Какой ты важный гусь, Федор Иванович! –

– Валерка… – От волнения он взъерошил волосы. – Валерка, ты что ли!? –

– Я, Федька, я! Как ты там поживаешь? –

– Нормально, как всегда, что со мной случится? –

– Мало ли что? У меня вот в последние дни на душе как-то не спокойно, и еще сон один замучил. Всякая хрень, Федя, снится, а я, как суеверная баба, выкинуть ее из головы не могу. Тоска такая на меня напала, что не выдержал, решил позвонить. –

– Все правильно, Валер, есть от чего волноваться. Санька у нас в реанимации лежит. –

– Сашенька?! Что случилось? –

Федор подозрительно обернулся на полупустой отдел и понизил голос:

– Тело нашли в квартире… -

– Федька, что ты за ахинею несешь? Какое тело!? О, о, о. – От Валеркиного крика в трубке задребезжало фоновое эхо. – Говори громче, плохо слышно тебя. -

– Не телефонный это разговор, Валерка. Но слушай, попробую в двух словах объяснить. – Прикрыл рот и телефонную трубку ладонью. – Нашли без сознания. В квартире все обгорело, окно разбито, милицию вызвали, скорую. Повреждений на теле нет. Врачи обследуют, милиция молчит, а соседи разную чушь сочиняют. Такие вот дела, и я разобраться не успел. В квартиру не попасть, и в больнице не пускают, но Ирка обещала помочь. – В ожидании прижал трубку вплотную к уху, но оттуда донеслось глухое шипение и чужой далекий разговор. – Ало, ты где? Валерка… -

– Не суетись, думаю я. Мне кажется, Федька, ты как всегда сгущаешь краски. Просто страсти шпионские сочиняешь. –

– Ты что?! – Федор от обиды округлил глаза и, забыв про конспирацию, громко вскрикнул: – Все как есть выложил, без прикрас. А ты сам, – Вспомнил о Валеркиных предчувствиях, – сто лет от тебя ни духу, ни слуху, а тут, видите ли, сон ему приснился! – Хотел в сердцах положить трубку на аппарат, но услышал растерянный голос друга:

– Ладно, Федька, не обижайся. Каюсь, переборщил. И со мной в последнее время какая-то чертовщина происходит, устал, наверное. –

– А ты приезжай, вместе и разберемся, а потом отдохнем. Я с понедельника в отпуск иду. –

– Вряд ли, дел по горло. А деньги на лечение я тебе вышлю. –

– На хрена… – Федор снова перешел на крик от возмущения, но увидев осуждающий взгляд начальника, понизил голос. – У меня своих хватает!

– Не кричи, я подумаю. В отпуск, говоришь, со следующей недели? Тогда жди в гости дней так через десять, раньше не вырваться. Тогда и разберемся с вашими, хм, – Валерка вздохнул шумно, – и с моими, конечно, недоразумениями. Одно скажи, чтоб я не волновался, для жизни ее угроза есть? –

– Говорю же тебе, что никаких повреждений. Ирка говорит, полное обследование провели и ничего не выявили. –

– Ну, сейчас без материальной поддержки особо и не выявляют, хотя у вас там все по старинке, с одного бока зеки срок мотают, с другого наивные чудаки в светлое будущее верят. Парадокс человеческий. –

– У нас, – Федор специально выдержал паузу, чтобы пристыдить друга, – не парадокс, а голая правда. Потому-то честные и порядочные люди остались. –

– Это точно. – Равнодушным голосом согласился Валерка и поспешно стал прощаться: – Все, давай до встречи. Постараюсь приехать. –

– Прощай… – Пролепетал Федор, разочаровано слушая сигнальные короткие гудки. Медленно пристроил трубку на аппарате и уверенно заявил начальнику: – Не приедет, как пить дать, не приедет. –

– Что-то серьезное? – Участливо поинтересовался тот.

– Куда еще серьезней! И что только время с людьми делает? – Он хотел сделать замечание и о социальном статусе, и о больших деньгах, но передумал и махнул рукой безнадежно. – Ну и бог с ним. Сами управимся. – Развернулся уходить, но резкий трезвон телефона остановил его. Он быстро выхватил еще теплую трубку из гнезда аппарата и взволновано прокричал.

– Алло, Федор слушает. –

– Ты что, Федя, у телефона дежуришь? –

В трубке громко и отчетливо прозвучал голос сестры. Федор резко отстранил ее от себя и удивленно обернулся: после помех предыдущего разговора ему показалось, что сестра находится где-то рядом с ним.

– Федор Иванович, кто нужен? – Подошел к нему начальник.

– Я, э-э, опять. – Смущенно почесал за ухом.

– А-а. – Начальник, прищурив глаза, вопросительно посмотрел на него. – Тогда я пойду, пообедаю? –

– Да-да, идите, я подожду. Алло. – Осторожно прижал трубку к уху.

– Ты где пропал? – Встревоженный крик сестры заставил снова отстранить от себя трубку.

– Что ты так кричишь? – Приглушенным голосом спросил у микрофона. – Аж в голове звенит от твоего крика. –

– Тебе неудобно говорить? Тогда я быстро, мне тоже неудобно. Сегодня в шесть стой у центрального входа больницы, тебя встретят. Все. –

– Э, э, Ирка, кто встретит? – Громким шепотом спросил у замолчавшей трубки и недоуменно пожал плечами. – «Кто встретит? Почему не она?» – В ответ прозвучали встревоженные гудки телефона. – Черти что! И эта туда же. Как они меня узнают? Там, поди, родственников в это время не счесть! – Высказал свои мысли вслух и насупился в ответ на веселый женский смешок.

– Федор Иванович, не расстраивайся! Тебя захочешь не узнать, не сможешь, все равно за версту увидишь! –

– Угу, спасибо за подсказку. – Зло буркнул на неуместную, по его мнению, шутку и устало опустился в кресло начальника в ожидании его прихода.

– «Что за мания подслушивать чужие разговоры? Подслушать да подсмотреть, и больше никаких интересов в жизни! Одни сплетни и беспардонные пересуды на уме. Посоветоваться не с кем, сразу половина института о твоих проблемах узнает. Один Аркашка чего стоит. А где, кстати, он? Второй день к нам не заходит.» -

Тихо скрипнула дверь, и в полуоткрытом ее проеме появилось необычно бледное лицо Аркадия. Он с порога, стараясь остаться никем незамеченным, быстро осмотрел отдел и осторожно удалился, бросив напоследок мимолетный взгляд на Федора. Тот недоуменно вскинул брови.

– «Вот шпион, легок на помине!» -

Дверь снова приоткрылась, и оттуда пухлая рука поманила Федора к себе.

– Что это с ним? –

Он встал, широко распахнул дверь. Хотел нарочито громко поздороваться, но в освещенном квадрате коридора никого не оказалось. Он заинтересовано выглянул.

– Не шуми, пожалуйста. Разговор есть. – Аркадий быстро схватил его за рукав и потянул к себе.

– Ну, говори. – Вышел неохотно и закрыл за собой дверь.

– Не. Не здесь. – Аркашка быстро засеменил к вестибюлю, а Федор вынужденно поспешил за ним.

За густым кустом китайской розы у окна Аркашка, неловко переминаясь с ноги на ногу и осторожно выглядывая из-за ее ветвей на проем лестничной клетки, еле слышно выдавил из себя:

– Здесь такое дело, Федя, деликатное. Я знаю, ты болтать не будешь? – Просительно заглянул в глаза Федора и сам ответил: – Не будешь. – Тяжело вздохнул.

– Аркаша, не тяни кота за хвост. У тебя случилось что? –

– Случилось. – Виновато опустил голову. – В субботу мы на даче отдыхали ну и приняли, сам понимаешь, лишнего. С кем не бывает, правда? –

– Давай без грязных намеков, не то… -

– Не, Федя, без обид. Гуляли и гуляли, как все, а ночью мне разные кошмары снились. Тоже бывает, я и внимания не обратил. Опохмелились с утра, и все страхи как рукой сняло. А в ночь на понедельник опять эти кошмары. Ну, думаю, перестарались мы, но не настолько же! – Аркадий устало протер носовым платком блестящий лоб с залысинами и снова подозрительно выглянул в вестибюль. – В понедельник вечером на ночь валерьянки принял, а он опять. –

– Кто он? –

– Сон этот ужасный. Я сегодня уже со светом спал. Не помогает. –

– Господи, – Федор по его примеру осторожно оглянулся и, сам не зная зачем, понизил голос, – эпидемия какая-то на сны. –

– Я, что, не один? – Аркашка цепко схватил его за обе руки, приподнялся на цыпочки и с надеждой заглянул в лицо. – Да? –

– Э, – подался назад Федор, – не наседай на меня. Ну не один и что? Я думаю – это магнитные бури так на всех действуют. –

– Четыре ночи подряд? –

– Ну-у, не знаю. Хорошо, от меня ты чего добиваешься? –

– Поговори с Ириной. Она ведь врач, может чего и присоветует. –

– Ладно, но лучше бы сам к ней забежал. –

– Федь, неловко как-то. –

– Как знаешь. Спрошу, сегодня спрошу, вечером встречаюсь с ней. –

– Спасибо, Федя. – Аркадий облегченно хихикнул. – А то эта гадость многорукая совсем замучила. – Еще раз вытер пот со лба и поспешил вверх по лестнице в свой кабинет.

– «Вот те на! – Опешил Федор. – Интересненькое дельце, а Валеркина «хрень» тоже многорукая? Если да, то это уже массовые галлюцинации. А может массовый психоз кому-то выгодный?» -

– Тьфу, черт! – Выругался вслух. – Хм, всякая чушь в голову лезет. Наверное, Валерка прав, надо в руки себя брать, а то дел еще невпроворот. –

До вечера он сосредоточенно разбирал завал у себя на столе из чертежей по разным объектам. Складывал их в несколько стопок, а потом отнес в архив. Вернувшись, уселся за пустой стол, бодро потянулся и с удовлетворением подумал:

– «Вот так. Делом надо заниматься, а не шоу галлюцинаций устраивать! Итак, с бумагами разобрался, со стариком тоже. Шаровая молния понятно – сон в руку под раскаты грома. Белый воин – от того, что о Саше часто думаю. Осталось пацана вычислить и память восстановить. Так-то!» – Весело потер ладони и взглянул на часы. – Пора. Отпрошусь, чтоб заранее прийти. –

За полчаса до назначенной встречи, он подошел к крыльцу главного входа больницы, расположившейся в старинном здании с массивными колоннами в центре своего фасада и высокими окнами. Постоял пару минут, оглядываясь и оценивая обстановку вокруг, и решил сесть на лавку напротив больницы, потому что людей в ее окрестностях оказалось мало, а стоять в одиночестве у всех на виду ему не понравилось. Он уже двинулся в нужном направлении, как сзади его окликнули:

– Федор, подожди! –

Обернулся: по ступеням широкого крыльца осторожно спускалась Алла Андреевна. Федор быстро вернулся и, подставив учтиво руку, помог учительнице спуститься.

– Добрый вечер, Алла Андреевна. –

– Добрый, Федя. Давай сядем на скамейку, не возражаешь? –

– Нет, сам туда направлялся. –

Они сели. Учительница вытянула перед собой ноги и вздохнула.

– Устают. Передвигаюсь теперь с частыми остановками. – Покачала головой. – А ты к Александре пришел? –

– Да. Ирина обещала провести. –

– А я от нее иду. Лежит голубушка как спящая красавица, не шелохнется, а дышит так спокойно, будто легла отдохнуть на часок. Ты посиди со мной, сейчас старик ее придет, расскажет, как у нее дела обстоят. Он пошел поговорить с лечащим врачом. –

– Какой старик? – Оживился Федор.

– А, – учительница загадочно улыбнулась, – ты же не знаешь. Я вчера, когда ты пошел, решила мусор вынести да свежим воздухом подышать, вышла во двор сразу после твоего ухода, а там этот старик, о котором все судачат. –

– Ну? – Он в нетерпении пододвинулся поближе.

– Я, как его увидела, сразу решила в наступление идти. – Хитро скосила глаза в сторону Федора. – Сколько можно себя накручивать всякими подозрениями? А он так сходу сам ко мне направляется и говорит, идемте, мол, завтра проведаем Сашу, я договорился. Обрадовалась я, Феденька, что все так хорошо разрешилось и не надо приставать к человеку с глупыми вопросами, согласилась. А сегодня он за мной зашел, помог до больницы доковылять. Обсуждали по дороге наши стариковские дела да жизнь теперешнюю, даже научные открытия обговорили. Надо отдать ему должное – интереснейший он собеседник, за разговором с ним я и не заметила, как мы преодолели весь путь. –

– Вот и хорошо, и я рад, что все так благополучно разрешилось. – Федор радостно заулыбался. – Я с ним вчера тоже в арке столкнулся, но сразу не узнал, а сегодня вспомнил, что у него раньше борода была. Такая пышная, красивая борода, впечатление сразу производила. Потому и не узнал, что он теперь без… -

– Что ты, Федя, у него сроду бороды не было! –

– Как же? Я хорошо помню… -

– Нет, это ты его с кем-то другим спутал. Никогда я его бородатым не видела. Я ведь без симпатии отношусь к этим зарослям на лице. Муж мой покойный… -

– Добрый вечер, Алла Андреевна. Извините, если помешала. –

Со стороны больницы к ним подошла сестра Федора и, смутившись от встречи с учительницей, которую всегда побаивалась, зарделась ярким румянцем. Федор рассеянно посмотрел на нее, но тут же отвлекся от своих мыслей, с удивлением отметив про себя, что в белом халате высокая и стройная сестра выглядит как древнерусская красавица в нарядном сарафане.

– «Надо же, – подумал в восхищении, – никогда не замечал! И лицо у нее такое же вытянутое, белое, как лики на старинных иконах, и рыжие волосы на белом фоне красиво смотрятся.» -

– Добрый вечер, Ирина. Ты не смущайся, я уже не страшная, скорее беспомощная. Все хочу с тобой посоветоваться по поводу лекарства от бессонницы, да случая не было. –

– Я выпишу вам рецепт и занесу домой, Алла Андреевна, а теперь извините, нам идти надо. –

– Постой. Пока не забыл. – Подскочил на ноги Федор. – Аркашка тоже просил у тебя что-нибудь успокоительное. –

– А с ним что приключилась? Здоров как бугай, весь аж лоснится от довольства. – Усмехнулась Ирина, быстро перестроившись с вежливого на ироничный тон голоса.

– Не знаю, сны какие-то ему снятся… -

– Сны – это хорошо. – Раздался за спиной Федора чей-то бодрый голос. – Они воображение будят. –

Федор медленно повернул голову и застыл под пристальным взглядом знакомого старика.

– А, это вы, молодой человек. Здравствуйте. – Старик задорно подмигнул и улыбнулся ему. – Наконец-то мы встретились в нормальной обстановке, а не из-за угла как в предыдущие разы. –

– Так сны ему страшные снятся. – Растерянно пролепетал Федор, не успевая собраться с мыслями и забыв поздороваться.

– От страшных снов чистая совесть спасает да светлый ум, а лекарства лишь на время блокируют работу, – старик постучал пальцем по своей голове, – серого вещества и души. – Взмахнул весело рукой вокруг себя. – Но так и быть, помогу. – Достал из внутреннего кармана пиджака небольшой пузырек и протянул Федору. – Передайте вашему другу эту настойку. Пусть принимает по чайной ложке перед сном. На неделю хватит, а там видно будет, как с ним справиться. Берите, не бойтесь, она из лесных трав состряпана. –

Федор механически протянул руку за пузырьком и обиженно заметил:

– Он мне не друг. –

– Да? – Старик аккуратно вложил пузырек в его руку и сжал своей ладонью в кулак его пальцы. – А вы вполне искренно за него волновались. – И, не ожидая ответа от него, протянул руку учительнице. – Разрешите вас проводить домой, дорогая Алла Андреевна. Молодежь без нас разберется в ситуации, а вам я по дороге все расскажу. До скорой встречи, Федор. – Обернулся к нему, внимательно посмотрел в глаза и, вежливо подставив пожилой женщине согнутую в локте руку, неспешно двинулся прочь.

Федор, решившись назло всему спросить все-таки про злополучную бороду, воспоминания о которой опять не давали ему покоя, подался всем телом за ним, но сестра быстро перехватила его руку.

– Ты куда? А Саша? –

– Я спросить хотел…, кстати, а откуда он мое имя знает? -

– Федор, меня дети дома ждут, а я тут вожусь с вами. – Ирина раздраженно топнула ногой.

Он миролюбиво обхватил сестру одной рукой за плечи, зная ее вспыльчивый нрав, и прижал к себе.

– Все-все, идем. А с этим потом разберусь. –

У Сашиной палаты она остановила Федора, застегнула на верхнюю пуговицу халат, небрежно наброшенный им поверх одежды на плечи, и подтолкнула к приоткрытой двери.

– У тебя есть полчаса на свидание. Я тебя подожду и расскажу последние новости. Иди. –

Федор двумя пальцами притронулся к металлической ручке, осторожно нажал на нее, боязливо переступил порог и с любопытством осмотрелся. Помещение палаты оказалось небольшим, но светлым. Кроме высокой металлической кровати, на белые простыни которой падал мягкий вечерний свет, в дальнем противоположном углу сверкала больничной чистотой раковина, возле нее стоял металлический двухъярусный передвижной столик со стеклянными пузырьками и баночками, и больше ничего не было. Федор на цыпочках подошел к подножью кровати и вытянул вперед шею, чтоб лучше рассмотреть лицо подруги.

– Здравствуй, Сашенька. – Поздоровался негромко и, решившись, присел на край кровати. – А ты не изменилась. – Тщательно разгладил простынь у ее ног.

За окном послышался чей-то громкий говор.

– Вот, люди переговариваются через окно, а я здесь, рядом с тобой, а поговорить не могу. – Задумался, с нежностью рассматривая спокойное лицо Саши. – Со мной что-то непонятное происходит в последнее время, а теперь, вот, и с тобой. – Беспомощно улыбнулся и пододвинулся вдоль края кровати, чтоб поправить прядь волос, упавшую ей на лоб от легкого дуновения ветерка со стороны приоткрытой форточки. Ему показалось, что в этот момент уголки ее губ вздрогнули, он застыл в трепетном ожидании чуда, сверху внимательно всматриваясь в ее лицо, но Саша хранила молчание.

– Показалось. – Разочаровано вздохнул. Бережно, как хрупкую драгоценность, приподнял ее неподвижную ручку, крепко сжатую в кулачок, и спрятал в своих ладонях. – Я в последнюю нашу встречу не смог объяснить тебе, что ты неправильно понимаешь мое отношение к тебе. Сейчас скажу, раз случай выпал. – Нахмурился, сосредоточенно подыскивая нужные слова, но они не находились. – Не знаю, на душе столько всего, а сказать не умею. Понимаешь, мне ведь ничего такого особенного от тебя не надо, ну, в смысле там этих отношений, как их? Ладно, бог с ними! Для меня важно видеть тебя, общаться с тобой, смотреть в твои глаза и знать, что у тебя все в порядке. И все. А то, что сплетничали о тебе наши бабы, это все от похоти их собственной и распущенности душевной. У меня и в мыслях такого не было. Ты веришь мне? – Вопросительно заглянул ей в лицо и непроизвольно сжал свои ладони. Саша слегка нахмурилась. – Ой, прости. – Испуганно выпустил ее руку. Она плавно соскользнула с его ладоней на белую простыню, оставив в них маленький бумажный сверток.

– Что это? –

Федор развернул в несколько раз сложенный тетрадный листок до половины и увидел четкую надпись чертежным шрифтом: «Федору».

– Вот те на! – Внимательно посмотрел Саше в лицо. – И когда ты успела? –

– Федя, пора. – За спиной раздался сдавленный голос сестры.

Он вздрогнул, как попавшийся за шпаргалкой школьник, и неловко полуобернулся, стараясь незаметно сложить и спрятать найденный листок.

– Что там у тебя? – Ирина бесшумно двинулась к нему.

– Что? А, не обращай внимания. – Быстрым обманным движением взмахнул рукой, выставив напоказ только белый уголок бумаги. – Носовой платок. – Встал, деловито положил сверток во внутренний карман ветровки и скромно опустил глаза вниз, чтоб ненароком не выдать своего замешательства.

Сестра участливо взяла его под руку и потянула за собой в коридор.

– Федь, не волнуйся ты так. Идем, я тебе по дороге домой все расскажу. –

В коридоре Федор, не любивший никаких проявлений нежности на людях, быстро высвободил свою руку.

– Ну, говори. –

– Где, здесь? – Сестра бросила на него укоризненный взгляд и со скрытым значением поджала губы. – Как дите малое. – Гордо последовала вдоль коридора к лестничной клетке.

– Ц-ц, вечно из мухи слона делает. – Раздраженно вздохнул Федор и аршинными шагами поспешил за сестрой. Догнав у лестничного марша, схватил ее руку и миролюбиво зажал в своих ладонях. – Ир, ну некогда мне, поверь. Сама знаешь, в отпуск иду – дел невпроворот. –

– Ладно, снимай халат. – И, пока Федор возился с неподдающейся пуговицей, таинственным полушепотом поведала: – В Екатеринбург ее увозят. –

– Куда? – Пуговица под сильным давлением его пальцев выскользнула из прорехи, и халат соскользнул вниз на мозаичный пол лестничной площадки.

– Федя, ну как всегда! Подними сейчас же! – Сестра осуждающе хлопнула в ладоши.

Федор испуганно нагнулся за ним, схватил, не глядя, сильно встряхнул и стал, как попало, сворачивать в плотный ком.

– Зачем? –

– Что ты делаешь, дай сюда! – Сестра аккуратно расправила белую материю и повесила на согнутую руку. – Зачем-зачем! Никто не понимает! Старик ее вчера привез специалиста оттуда. Они с главврачом шептались у него в кабинете целый час и решили увозить. Главный говорит, что там аппаратура современней нашей. А наши говорят, что надобности такой не видят, ее можно и своими силами спокойно вывести из этого состояния, но старик настаивает. Настырный такой! –

– Хм, а может быть и прав он? Хуже ведь не будет? –

– Не будет, конечно. Просто наши расстроились. Случай ведь интересный для невропатологов, понаблюдать хотели. –

– А-а, тогда тем более пусть увозят. Она что, крыса лабораторная? –

– Ой, специалист нашелся! – Сестра высокомерно хмыкнула.

– Не заводись! Главврач же ваш решение принимал, значит, понимает, что для нее целесообразнее будет. Ты лучше скажи, ей хуже не стало? –

– Нет. Метаболические процессы несколько снижены, но угрозы для жизни нет. Шоковое состояние не подтвердилось, хотя подозревают небольшое сотрясение мозга. Короче, ее надо быстрей выводить из этого состояния. –

– Вот! Пусть и выводят те, у кого все для этого имеется. Ладно, спасибо, сестренка, за помощь. Побегу я. Если что, я этого старика найду и все узнаю. Пацанам и мужу привет от меня передавай. – Федор поспешил вниз по лестнице, не дожидаясь следующих реплик сестры, но она удивленно его окликнула:

– Федя, а домик тебе уже не нужен? –

– Какой домик? –

– Вот те раз! –

– А-а, охотничий. Ир, теперь даже не знаю, что делать. Может лучше в Екатеринбург ехать? – Федор остановился и в задумчивости потер пальцами лоб. Как только сестра сказала, что Сашу переводят в Екатеринбургскую больницу, он сразу решил, что в субботу поедет к ней, но в ходе разговора у него зародилась настойчивая мысль, что делать это не стоит. Он сам не понимал, почему к нему пришло такое решение, потому что важнее всего на свете для него было находиться рядом с ней в такие минуты ее жизни. – Не знаю. Какой отдых, когда с ней неизвестно, что будет? -

– Ничего плохого с ней не будет. Там специалисты такие, что мертвого на ноги поставят. К тому же тебя к ней не пустят, поэтому зря время потеряешь. Лучше отдыхай и сил набирайся. Твоя помощь ей понадобится, когда ее из больницы выпишут. –

– Ты так думаешь? –

– Я не только думаю, но и знаю, что говорю. В общем, завтра или в пятницу зайдешь за путевкой. Толик ее домой принес. Понял? –

– Ладно, тогда до встречи. Я в пятницу забегу. -

Федор торопливо спустился по лестнице и вышел на просторное крыльцо больницы. Остановился перевести дух, осмотрелся вокруг и вытащил из внутреннего кармана пиджака смятый листок. Бережно разгладил его, удостоверился еще раз, что записка предназначена ему, аккуратно сложил и положил обратно.

– Дома прочитаю. Здесь, – обвел настороженным взглядом малолюдную окрестность больницы, – люди не дадут сосредоточиться. –

Он быстрым шагом спустился к набережной, а оттуда по каскаду широких лестничных маршей поднялся к центральной площади города.

Людей на площади, не смотря на ранний вечер, практически не было. Видимо прохладная и пасмурная погода не расположила жителей города к прогулкам, поэтому лавки вокруг многочисленных газонов пустовали, а горожане в обход площади спешили под покров своих домов. Федор, ежась от порывов ветра со стороны пруда, приподнял ворот своей куртки и поспешил быстрее пересечь сквозной простор площади, как его внимание привлекла одинокая фигура в ее центре у памятника.

– Не понял. Аркашка что ли? – Он внимательно всмотрелся в сгорбленную спину мужчины, сидевшего посреди деревянной лавки, и решил подойти ближе.

– О! Точно ты! – Удивленно толкнул вздрогнувшего от его окрика Аркадия. – Ты что тут делаешь? –

Аркашка медленно, будто рассматривая в деталях одежду Федора, поднял к нему лицо и отрешенным взглядом уставился в его подбородок.

– Сижу. – Буркнул безразлично и опустил голову.

– Что, – Федор присел рядом и участливо заглянул сбоку в насупленное лицо сослуживца, – плохо себя чувствуешь? – Его поразили красные и будто остекленевшие глаза Аркашки.

Тот промолчал и неопределенно мотнул головой.

– Ой! – Вспомнил Федор и достал из кармана куртки стеклянный пузырек. – Я тебе лекарство принес. –

– Не поможет, – сквозь зубы прошипел Аркашка, – ни черта уже не поможет. – Двумя руками обхватил голову, яростно сдавил в висках и жалобно заскулил. – У-у-у. –

У Федора от его скулежа мороз пробежал по коже, и он внутренне весь подобрался.

– Эко, тебя пронимает. – Растерянно обернулся, решая про себя, что же ему предпринять и неожиданно подумал, что было бы неплохо дать лекарство Аркадию сейчас же. Он задумчиво покрутил в руках пузырек и, заметив, что крышка его достаточно объемная, открутил ее и осторожно наполнил зеленой жидкостью.

– Ну-ка, повернись ко мне. –

Аркашка отрицательно мотнул головой.

– Кому сказал! – Грозно прикрикнул на него Федор, боясь по неосторожности пролить лекарство сразу из двух открытых емкостей. – И рот открой! -

Тот нехотя повернулся к нему, с безнадежной покорностью подставил открытый рот и сильно сморщился, проглотив пахучую жидкость. Несколько минут сидел с закрытыми глазами и наморщенным лбом, потом удивленно вскинул брови и задрожал всем телом, корчась как от удара электрического тока.