Текст книги "Беззаконники"

Федор быстро завинтил крышку на пузырьке и уверенно, как требуется при икоте, стукнул со всего размаха по широкой спине сослуживца. Тот замер, втянув с опаской голову в плечи, и искоса с любопытством посмотрел на пузырек в его руках.

– Кажется, кх-кх, помогло. – Неуверенно выпрямился и дрожащей рукой потянулся за ним.

– Бери-бери, – довольно ухмыльнулся Федор, – каждый вечер принимай по одной чайной ложке на ночь, – нахмурился, припоминая, какие еще наставления дать, и уверенно прибавил от себя, – не больше. Надо дней на семь растянуть, тогда полный эффект будет. Понял? – Спросил строго как у провинившегося ребенка.

– Да. Понял я, понял. – Радостно закивал головой Аркашка. – После того, что я пережил, – наклонился доверительно к Федору, – и врагу такого не пожелаешь, Федя, – прошептал испуганно. – Я все по твоей инструкции сделаю. -

– Значит, договорились, а теперь домой дуй. На таком сквозняке простудиться – раз плюнуть. -

Аркашка с готовностью подскочил на ноги и, помахав по-женски рукой на прощанье, весело засеменил к своему дому.

– И что это было? – Федор недоуменно пожал плечами. – Напасть какая-то нездешняя. Не-е, скорее всего, это «челноки» новоявленные со всего мира везут к нам вместе с тряпьем всякую заразу. Стоп! Он же про пьянку говорил. Точно! Сейчас в магазинах натуральных напитков днем с огнем не найдешь, коньяк и тот подделывают. Э-э, что ж такое? – Федор взволнованно взъерошил волосы. – Я вспомнил, кажется. – Недоуменно обернулся к лавкам за спиной. – Там я этого пацана встретил. – В памяти всплыла обидная сцена с участием безусых юнцов. – И-и, кажется, сейчас дальнейшие события вспомню. – Он быстрым шагом заспешил по дороге домой.

У продуктового магазина остановился, утвердительно кивнул головой и, нахмурившись, побежал дальше. Подойдя к своему дому, устало схватился за грудь и обессиленно опустился на скамейку под его стенами. Пережитые непонятным образом недавние моменты жизни яркими эпизодами всплывали в памяти, и от отчетливого понимания их реальности и, в то же время, необычности Федор застыл надолго на краю скамейки с неестественно вытянутой спиной.

– Ну не может такого быть. – Шептал обескураженно, боясь шелохнуться, а когда в воспоминаниях четко обозначилась статная фигура белого воина, он подскочил со скамейки и стал нервно расхаживать вдоль нее, потому что память услужливо соединила воедино его рыцарский прообраз со слов Саши с подозрительным молодым мужчиной, встреченным учительницей.

– Черти что! А глаза у него синие-синие, как у Саши. – Бурчал себе под нос, вспоминая вдумчивый взгляд синих глаз воина. – И чудо, видите ли, он! Нет, не возможно! И в то же время, эта молния шаровая одна на двоих? Какое странное совпадение! Ага, отсутствует научная концепция, значит? Ну, не-ет, в реалиях снега никто не наблюдал или я один такой прозорливый? Ничего не понимаю. – Он обернулся в поисках каких-либо остатков своего мифического снега, но в сгустившихся сумерках ничего не смог разглядеть, поэтому, устало махнув рукой, медленно побрел домой.

В своей квартирке Федор долго стоял перед обновленными шторами и бездумно рассматривал их нарядные складки, пока веселая кукушка не напомнила ему о позднем времени.

– Да, раздеться надо. – Он рассеянно похлопал себя по груди и, нащупав через тонкую ткань ветровки твердый сверток бумаги, встрепенулся. – Ой, что ж это я? Письмо! – Не глядя, привычным движением бухнулся на бугристый диван и развернул листок до половины.

– Федору. – Прочитал с удовлетворением. Затаив дыхание, развернул лист полностью и уставился на исписанную четким Сашиным почерком его клетчатую поверхность.

– Ого! Да здесь целое послание! И когда она успела да еще таким мелким почерком? –

Поднес листок ближе к лицу и, сощурившись, стал читать вслух.

– Здравствуй, Федор. -

– Здравствуй, Сашенька. –

– Если ты читаешь это письмо, значит, нам не удалось исключить тебя из этой истории, как и предполагал Серафим Алексеевич. –

– Кто-кто? Не знаю такого. –

– Ты встречал его в детстве и долго нам рассказывал про его всезнающие глаза. –

– А! Так это он. –

– Я долго думала, стоит ли писать тебе о том, что мне самой еще не полностью открылось, но представив себе твою реакцию, решилась. Прежде всего, хочу заверить тебя, что у меня и в мыслях не было заподозрить тебя в непристойных и никчемных сплетнях обо мне. –

– Слава богу! –

– Просто обстоятельства складывались так, что мне необходимо было исключить тебя из круга моего общения, чтоб с тобой не случилось большой беды, последствия которой ты сможешь увидеть на примере Аркадия. –

– Во! Интуиция меня не подвела! –

– Теперь хочу, если это возможно, успокоить тебя по поводу твоих галлюцинаций. –

– Вот те раз! А ты откуда знаешь? –

– Серафим Алексеевич предвидел такое развитие событий, поэтому ты сильно не переживай, не фантазируй излишне, только знай, что эти события действительно произошли. –

– Как это? –

– Не спрашивай меня как, потому что я сейчас еще не умею тебе объяснить. Просто поверь. –

– Но снег, снег как же? –

– А вот снег еще выпадет, а после него все свершится, и твоя жизнь вернется в привычное русло. –

– Как в привычное? Э-э-э, не пойдет так. – Федор от разочарования округлил глаза. – Этого я как раз и не хочу! –

– Не расстраивайся. Я имею в виду физическую определенность твоего мира. А как тебе жить с новыми знаниями, ты будешь решать сам. Главное, Федя, что бы ни происходило, верь себе, только твоя душа сможет правильно профильтровать новую информацию. –

– Господи, откуда ты все это знаешь? И что за туманные намеки? –

– Я понимаю, что в моем письме больше загадок, нежели ответов на твои вопросы, но, с другой стороны, так ли интересно читать книгу, когда ты знаешь, чем закончится ее сюжет?-

– Логично. Будущее тем и интересно, что ты ничего о нем не знаешь. Но как быть с непонятным прошлым? –

– И еще. Не отвергай помощи Серафима Алексеевича – он тебе многое сможет объяснить. И обо мне не переживай, все кончится хорошо для всех. Целую. Твой друг Александра. –

– Фу-ух, – Федор откинулся на спинку дивана, – твой друг, – прошептал удовлетворенно. – Хоть одно недоразумение нейтрализовано. Даже на душе полегчало. – Блаженно улыбнулся. – А в остальном, – глубоко вздохнул, – черт голову сломит. Во-во, – бросил быстрый взгляд в сторону дальнего угла комнаты, – без него, похоже, не обошлось. Серый уродец с огненными глазищами! – В памяти всплыло безразличное лицо Аркашки с остекленевшими красными глазами. – Блин, и этот туда же! – Устав от навалившихся на него загадочных происшествий, объяснения которым получались еще более неправдоподобными, он зажмурился и помотал головой. – Что ж такое? Опять всякая чушь в голову лезет. Все, не могу больше, ложусь спать! Надо дать башке покой и вообще, как говорится в русских народных, утро вечера мудренее. –

В четверг с утра Федор попытался заново восстановить в уме ход событий, начиная с прошлой субботы по вчерашний день, но его рассудок, переполненный необъяснимой информацией, дал сбой. В голове будто образовалась некая ватная пустота, в которой застревали мысли, путались воспоминания, пока в затылочной ее части не проявилась тупая боль, что грозила заполнить собой все неработающее пространство. Федор предусмотрительно сбегал в аптеку и, объяснив любознательной пожилой женщине-фармацевту свое недомогание перегруженностью на работе, получил от нее не только обезболивающие таблетки, но и упаковку успокоительного лекарства. Через полчаса после приема нужной их дозы он почувствовал, что вместе с головной болью его покинуло желание не только разбираться, но и вспоминать о хитросплетениях недавних событий, поэтому он сосредоточился на рабочих вопросах, а вечер посвятил доработке Аркашкиного заказа.

В пятницу к трем часам дня все вопросы по работе были улажены, и Федор, устроившись за пустым столом, без опаски достал из своего пакета папку с документацией по банному комплексу Аркашкиного заказчика, чтоб еще раз просмотреть свою работу. Он уже вытаскивал листки с чертежами, как его окликнул начальник отдела:

– Федор Иванович, тебя просят зайти к главному бухгалтеру. –

Федор вопросительно посмотрел в его сторону.

– Это с отпуском твоим связано. – Начальник многозначительно посмотрел на него поверх очков.

– А-а, – протянул Федор, ничего не понимая, и неохотно сложил назад в папку чертежи, – сейчас иду. – Подумав, прихватил папку с собой.

– « Потом к Аркашке забегу. Все равно, если что-то не доработал, сейчас не успею.» -

Выйдя в коридор, он увидел впереди в вестибюле главного инженера и Аркашку. Тот что-то весело рассказывал, пританцовывал на месте и часто заглядывал в глаза руководителю. Приблизившись к ним, Федор уже собирался поздороваться, как Аркашка, бросив поверх его головы скользящий взгляд, подхватил начальство под руку и отвел в сторону. Федор не стал останавливаться, только иронично усмехнулся и пошел своей дорогой.

– «Хм, выдюжил червь скользкий. Ишь как извивается, лизоблюд, никакая хворь ему не помеха. Тьфу, зараза, надо было подольше его помучить без лекарства.» -

– Федор Иванович, постой. Мне пару слов тебе сказать надо перед отпуском. – Главный инженер спешно попрощался с Аркашкой и, похлопав дружелюбно Федора по плечу, стал вместе с ним спускаться вниз по лестнице.

– Как его близкие люди выдерживают? – Не столько спросил, сколь выказал свою неприязнь.

– А, не обращайте внимания, Владимир Александрович. – Усмехнулся Федор. – Они привыкли. Горбатого ведь только могила исправит. –

– К сожалению, но бог с ним. Я, Федор, хочу тебе пожелать хорошего отдыха и теплой погоды в течение его. –

– Спасибо. –

– Ты в бухгалтерию зайди – там сюрприз для тебя. А теперь прощай, – он протянул Федору руку, – до встречи, я по делам побежал. -

В бухгалтерии Федор пробыл недолго. Зайдя в общий кабинет, он несколько смутился от непривычного внимания женщин, которые обычно «прохладно» встречали посетителей, а теперь всем отделом пристально осматривали его с ног до головы, поэтому молча кивнул, приветствуя всех сразу, и, насупившись, спросил:

– И кому я здесь понадобился? – Он знал, что его персону здесь недолюбливают и часто обсуждают в связи с категорическим нежеланием гасить долг по зарплате бартерными пайками, а с главным бухгалтером у него в недавнем прошлом состоялся нелицеприятный спор по этому поводу.

– Федор, ты почему такой сердитый? – Выглянула из-за открытой двери своего кабинета главный бухгалтер и поманила его к себе унизанной кольцами рукой. – Устал перед отпуском? –

Федор неопределенно пожал плечами и махнул в сторону общей двери.

– Да я не знаю, главный сказал… -

– Зайди. Сейчас все объясню. –

Он покорно протиснулся мимо нее и хотел присесть на краешек стула у стены, но подумал, что «много чести будет».

– Что случилось? – Спросил с порога.

– Присаживайся, в ногах правды нет. –

– Ничего, я постою. – Буркнул нехотя.

– Все обижаешься на здоровую критику? – Женщина криво усмехнулась, достала из металлического сейфа ведомости и стопки денег. – Надо отдать тебе должное, добился своего. Вот, – ткнула пальцем в бумагу, – распишись здесь. Спокойно села на свое место и невозмутимо пересчитала денежные упаковки. – Руководство пошло тебе навстречу. Получи. – Пододвинула их к Федору и задумчиво произнесла: – Кто знает, может быть, ты и прав. По нынешним временам крепкие зубы требуется. – Злорадно усмехнулась, наблюдая, как Федор беспомощно расфасовывает пачки по своим карманам, стараясь не уронить зажатую в подмышке громоздкую папку. – На, пакет, сложи в него. –

– Спасибо. – Он быстро побросал деньги в пакет, не глядя на нее, но на прощание все-таки счел нужным заметить:

– Про зубы вы верно вспомнили. Если не беречь их, не ровен час, общими усилиями они на полке окажутся. – Не спеша открыл дверь и на прощание выдохнул. – И дело вовсе не в обиде, а в вашем бездействии. До свидания. -

В коридоре от злого возбуждения резко вытащил папку из подмышки и бросил в тот же пакет.

– Вот так, теперь пусть сам за мной бегает. – И, вспомнив «похабную» ухмылку Аркашки после того, как начальство покинуло его ради разговора с Федором, добавил: – И не в деньгах дело! Достал уже своим подхалимством. И эти дамочки туда же! Тьфу, – сердито топнул ногой, – не дадут спокойно доработать. И в голове опять бардак начинается. –

Он медленно добрел до лестничной клетки и остановился у подножия ее марша, облокотившись на деревянный поручень ограждения.

– Федор Иванович, ты почему такой хмурый? – Остановилась рядом с ним сотрудница его отдела. – Случилось что? – Участливо заглянула ему в лицо.

– Голова что-то раскалывается, Катя. – Сильно потер двумя пальцами свободной руки висок.

– Так чего ты здесь стоишь? Идем в отдел, я тебе таблетку дам. –

– Нет, Катюш, у меня, вот, есть. – Достал из кармана вчерашние упаковки. – Я забыл про них. Мне бы воды. –

– Так. – Катя подхватила его под руку и повела за собой к лавке вестибюля центрального входа. – Садись. – Принесла стакан воды со стола вахтера и села рядом, наблюдая, как Федор неловко пытается достать таблетки из блестящих упаковок. – Дай сюда. На, глотай, и воду всю выпей – так они быстрее растворяться. –

Федор послушно выпил, и шумно выдохнул:

– Фу-ух, я, наверное, устал, Катюша. –

– Не мудрено, работаешь как вол. Они тебе хоть отпускные дали? –

– И откуда вы все знаете? – Он беспомощно улыбнулся.

– Федь, что ты все ерепенишься? Мы все здесь как на ладошке, поневоле все и все знать будут. –

– А я, вот, не знаю. –

– Так ты работаешь, не поднимая головы! Довел себя до ручки. Разве так можно? Вон, худющий какой, и глаза как фары автомобиля светятся! –

– Хи, сказала тоже! –

– Ой, что говорить? И слепой заметит. – Осуждающе помахала головой. – Отдых своим мозгам давать надо, отвлекаться от работы. Вон Павел Сергеевич и тот не брезгует нашими посиделками. –

– Как ты сказала? – Встрепенулся Федор. – Что ж это я, совсем забыл! – Подскочил с лавки. – Я же в отпуск иду – отметить надо! Идем со мной в магазин, подскажешь, что к чему. -

Шумно порадовавшись за чаепитием вместе со всем отделом своему отпуску, Федор ободрился. С работы шел в веселой компании своих сослуживцев и на присоединившегося к ним Аркашку не обращал никакого внимания, пока кто-то не подал заманчивую идею:

– Слушайте, а ведь в этом году десять лет стукнуло, как мы институт закончили! Может, отметим? –

– Правильно! – Поддержали ее остальные. – Эй, Аркаша, ты же в нашем выпуске был? Давай, организовывай! –

– Ну, не знаю. – Заважничал было тот.

– Все ты знаешь! – Отмахнулись весело от него. – Мы деньги соберем, продукты закупим и приготовим сами, а ты помещение нашей столовой организуй – желающих из других отделов много соберется. –

– Столовая – не проблема. Мероприятие надо культурно организовать, чтоб не получилось элементарной пьянки. –

– Флаг тебе в руки, Аркашечка, хоть тамаду приглашай, никто слова против не скажет. Федька, и ты подтягивайся, мы тебе дату сообщим. –

– Хорошо. Кстати, Валерка собирался к концу следующей недели приехать. –

– Класс! И Саньку приглашай. –

– Ну, – Замялся Федор, – не знаю, приболела она. –

– Так неделя впереди, выздоровеет, не бойся. –

Они всей компанией вышли на центральную улицу города и, весело попрощавшись, разошлись.

Федор в приподнятом настроении направился к дому сестры, в веселом уже возбуждении часто убирая рукой со лба белокурую челку. В те минуты он был почти уверен, что на следующей неделе встретиться с Валеркой, а Сашу выпишут из больницы.

– А что Сашка не при смерти разве? –

Раздался сбоку противный голосок Аркашки. Федор от неожиданности споткнулся и сердито прикрикнул на того:

– Типун тебе на язык, балаболка! –

– Так во дворе разное говорят. – Аркашка с опаской сделал шаг в сторону.

– Не пойму, Аркашка, баба ты что ли? Что ты вечно свой нос в чужие дела суешь? – Федор от злости перешел на широкий шаг. Аркашка быстро засеменил рядом.

– Какие чужие дела, Федя? Саньку, поди, с самого детства знаю! –

– Вот и помалкивай, а то каркаешь почем зря. –

– Ты, я посмотрю, важный такой стал, слово ему не скажи. – Аркашка снизу вверх хитро взглянул на Федора и многозначно хихикнул. – Точно в начальники метишь, а я думал, кто-то пустые сплетни по институту распускает. Вчера, значит, решил его кресло под себя примерить? –

Федор презрительно скосил глаза вниз на Аркашкины залысины и прибавил шагу.

– Куда ты побежал? Я ведь по делу спросить хотел. – Запыхавшись, тот взвизгнул бабьим голосом и попридержал его за рукав куртки.

Федор резко остановился.

– Ты оплату принес? –

– Ну… – Растерялся от неожиданности Аркашка.

– То-то! У меня все готово. – Встряхнул перед его носом пакет с папкой и пачками денег, просвечивающими сквозь его полупрозрачные стенки. У Аркашки от удивления округлились и без того круглые как у рыбы глаза. – Приеду в четверг. Будут деньги – будет проект, как и договаривались. А теперь отстань от меня и не порть мне настроение перед отпуском. – Не ожидая ответа, быстро зашагал прочь.

С сестрой он столкнулся в арке и домой к ней заходить не стал, узнав, что муж отдыхает перед ночной сменой. Остался сидеть на любимой скамейке, ожидая, когда она вынесет путевку.

– На, держи. – Сестра устало присела рядом. – Деньги потом отдашь. –

– С какой стати? – Достал из пакета пачку денег и под недоуменным взглядом сестры отсчитал нужную сумму. – Выдали наконец-то. – Пояснил с довольной усмешкой. – Слушай, а удочки свои Толик мне обещал? –

– Он сказал, что там все есть: и удочки, и спиннинги, и ружья, если понадобятся. –

– Нет, не понадобятся. – Поморщился Федор.

– Я так и сказала. Вот тебе расписание автобуса, откуда отправляется – ты знаешь. Езжай с утра, чтоб домик успеть выбрать, какой понравится. Еду там готовят они сами, вода питьевая есть, спиртные напитки, если понадобятся, – посмотрела строго на брата, – тоже есть. –

– Не понадобятся, не бойся. – Заверил ее Федор уверенно.

– Надеюсь. Счастливо тебе отдохнуть, братик. Потом заходи, похвастаешься, как люди отдыхать умеют. –

– Хорошо. – Они поднялись и пошли по направлению к арке. Федор пристально вгляделся в окна Саши.

– Слушай, Ирина, а старик этот появляется здесь? –

– Не видела, я же все время на работе. –

– Тогда я к Алле Андреевне забегу, спрошу про него. –

– Она в сад уехала на выходные. А, совсем забыла! Просила тебя в четверг зайти к ней, как приедешь. Старик этот, вроде как встретиться с тобой хочет. –

– Ладно. Ну, пока, побежал я. -

Глава 4.

Дом отдыха под скромным названием «Охотничий домик» Федору понравился. С первого взгляда он напомнил ему пасечное лесное хозяйство без ограды, только вместо ульев между вековых деревьев расположились небольшие, хорошо обработанные, срубы домиков под аккуратными навесами крыш. А вместо хижины лесника в центре его территории перед живописным прудом находилось каменное здание столовой, в котором располагались и администрация, и охрана, и бильярдная, и даже небольшой кинозал с телевизором и видеомагнитофоном. Повсюду царили тишина и покой леса: персонал давно влился в размеренный ритм его жизни, никто не суетился, не шумел, не кричал без надобности, а временные жильцы-отдыхающие весь день пропадали на его просторах кто с ружьем, кто с рыболовной снастью, а кто-то просто совершал пешие прогулки, наслаждаясь красотами уральской природы.

Федор относился к последним. Охотник из него не вышел – ружье в его руках дрожало даже при стрельбе в школьном тире, а заставить Федора выстрелить по живой мишени не смог бы и сам господь Бог, по словам Валерки, если бы в каком-то невероятном случае, по мнению Саши, ему это понадобилось. К рыбной ловле он относился спокойнее, но долгое сидение над водной гладью его сейчас не привлекало, так как сидячее положение успело ему опостылеть на работе. Поэтому Федор предусмотрительно захватил с собой в поездку фотоаппарат на всякий случай, чтоб как в детстве выискать в лесу необычный и фантастический пейзаж, и днями напролет бродил в его поисках не боясь потеряться. В лесу он чувствовал себя своим, привыкнув к его загадкам с юности, когда несколько лет занимался вместе со своими друзьями в кружке по спортивному ориентированию. Но в первые дни отдыха фотоаппарат бесполезно провисел на его плече, потому что погода стояла пасмурная и серая, а сам лес будто замер в терпеливом ожидании солнечного чуда.

В субботу вечером, устав бродить в резиновых сапогах по влажному еще после таяния снега лесу, Федор переоделся в толстый свитер, чтобы в тепле посидеть на берегу пруда и наконец-то обдумать все свои приключения, но потемневшее от туч небо заморосило мелким дождиком. Поэтому он подался в столовую, где отдыхающие собрались отмечать свой приезд. От распития спиртных напитков он отказался, сославшись на плохое самочувствие, играл в бильярд, слушал охотничьи байки, вежливо улыбаясь рассказчикам, и просмотрел один боевик с ловко мельтешащими на экране китайскими актерами.

В воскресенье погода выровнялась, небо посветлело, периодически пропуская на землю сквозь истончившуюся завесу облаков веселый луч солнечного света. У Федора настроение приподнялось, а когда во второй половине дня значительно потеплело, он вернулся в дом отдыха, переоделся в легкую одежду и с удовольствием пристроился с удочкой на берегу пруда. Думал о предстоящем празднике в институте, представлял, как встретиться после многолетней разлуки с Валеркой и радовался заблаговременно выздоровлению Саши.

– «Она сама написала, что все закончится хорошо, а Санька слов на ветер не бросает. – Уговаривал себя, потому что где-то внутри него росло настойчивое предчувствие, что предстоящие события, на которые намекала Саня в своем письме, произойдут совсем не так, как хотелось бы ему. В его сознании постоянно переплетались образ Саши и белого, мифического пока для него, воина. Две пары синих глаз в его воспоминаниях одинаковым взглядом смотрели на него, и ему нестерпимо хотелось разгадать ту объединяющую их тайну, что светилась них. Он раз за разом вспоминал Сашино письмо, выученное назубок, и постоянно чувствовал некую нестыковку в нем, которая ускользала от его внимания. – Да оно, все это письмо, не влезает ни в какие рамки. Серафим Алексеевич предвидел, видите ли, что мои глюки не есть таковыми, а все взаправду произошло. Каким образом? А она ко всему этому, недоразумению, каким боком причастна? Снег, видите ли, еще выпадет, и это когда на дворе уже июнь вовсю идет! Этот, пришелец непонятный, со своим чудом голову заморочил, но все вернется на свои места в нашем физическом мире. Нет, в твоем, кажется, или в нашем? Нет, в твоем, точно! Она написала – в твоем. Господи, что такое творится? Снег в ТВОЕМ мире еще выпадет, а окно уже покрасили…»

– Зря ты здесь сидишь. – Присел на корточки рядом с ним немолодой охранник. – В этом пруду рыба хитрая, ее каждый день девки со столовой подкармливают. –

– Пусть, – рассеянно улыбнулся ему Федор, – мне здесь отдыхать удобно. –

– Да-а, вы в городе все суетитесь, на жизню зарабатываете, а в нашей деревне, вот, работы теперь никакой, хорошо, что энтот санаторий построили, вот наши мужики и пристроились – дежурим посменно. –

– А женщины как же? –

– Бабы на хозяйстве, скотиной да пасекой занимаются, пока мы тута. Они у нас испокон века так. Раньше, правда, наши деды и отцы охотой промышляли, а потом города понастроили, зверь и ушел. Стали мед добывать, он у нас знатный, лечебный. Мой дед еще лесничеством занимался, а отец не смог, в деревне осел. Прислали нам из других краев лесника, так он надолго задержался. Правильный мужик – лес хорошо блюдет, никому спуска не даст. Да-а. Как эту базу построили, так начальство тогдашнее повадилось сюда оставшееся зверье отстреливать, но не тут-то было! Всем место указал, не балуют теперь. –

– А как же? Ружья ведь все равно выдают. –

– Э-э, счас не дают. Зверь после зимы только оживать стал, слабый. Какая охота? К осени откормится, потомство поднимет, тогда и запрет снимут, и то на одно ружье строго расписано, сколько голов отстрелять можно. –

– Тьфу, – Федор от возмущения сплюнул в воду, – гадость какая! Как у них рука поднимается? –

– Во, и старик наш, то бишь, лесник, такой же странный, мы его про себя лешим кличем. По лесам без ружья бродит, никого не боится, но живность никогда не затронет, они к нему зимой без боязни на прокорм ходют. Говорит, вегританец, что ли, он. –

– Вегетарианец. – Поправил Федор. – Мясо в пищу не употребляет. –

– Ни-ни, не нюхает даже. Как только жизнь в нем теплится? А ведь уже годков пятьдесят по лесу бегает, не угонишься за ним. А вот и он на помине идет. Наверное, ружья наши на предмет стрельбы проверять будет, сегодня кто-то в лесу баловал. Доброго здравия, Матвеич! – Охранник взмахнул рукой кому-то, и Федор заинтересованно посмотрел в ту сторону.

– Ух ты! – Невдалеке от него остановился невысокий старичок живописной внешности. Федор, увидев его, сразу вспомнил «лешего» Аллы Андреевны, поэтому оставил свое занятие и с любопытством последовал за охранником. Лесник поздоровался с тем и бросил на Федора из-под лохматых бровей пронзительный взгляд.

– Здрасте. – Замялся Федор. – Я поинтересоваться хотел. –

– Ты ошибся. – Сердито заключил тот.

– В чем? – Остолбенел Федор.

– Меня многие за знакомца принимают. – Безразлично буркнул старик, легкой походкой быстро удалился прочь и скрылся за дверью административного здания.

– Так тебе и надо! – Прошептал себе под нос, сконфузившийся от своего неуместного поступка, Федор. – Нечего со своими фантазиями к людям приставать. –

Но необычный образ лесника и на следующий день не выходил у него из ума, заставляя вспоминать заново и рассказ учительницы, и странные фразы из письма подруги. Он невольно пытался связать их воедино со своими «реальными» галлюцинациями, пока у него не составилась более-менее правдоподобная история, хотя снег не вписывался и в нее.

– «Черти что. – Все думал Федор. – Ну, не должно было его быть, да и Саша написала, что его время еще не пришло.» -

– Время, время. – Задумчиво повторял вслух, пока не вспомнил необычный сон с «догонялками» между воином и серым уродцем. – В том сне, если это сон был, и пространство другим было, и время. Что-то я читал об искривлении пространства и времени. Не помню, тогда я никак представить себе не мог, как это происходить может. Ладно, что зря мозги напрягать? Завтра в город с утра съезжу, возьму в библиотеке нужную литературу и разберусь. –

С утра в автобусе к нему подсел знакомый охранник.

– В город съездить надо за покупками. В нашей лавочке скупиться тяжело, в основном консервы дорогущие, водка непонятная, соль и спички. Все. А баба моя большой заказ дала – на месяц. Поеду. – Детально объяснил Федору цель своей поездки.

– Если надо, то надо. – Многозначно согласился тот и поинтересовался ненавязчиво:

– Лесник ваш нашел что-нибудь у нас? –

– Не-а, наши ружья без пороху, да и откуда ему взяться? Здесь все за свои места держаться и порядок блюдут. Пришлые, видимо, напакостили. –

– И что теперь? –

– Найдет ни сегодня, так завтра, по следам. Он по ним как по карте читает. И дождя после того случая не было. Найдет. А ты зачем в город подался? Надоело у нас? –

– Нет, в библиотеку зайду. –

– Ну, ты даешь! Сюда мозги проветривать едут, а не засорять. Вон, Матвеич говорит, в среду солнце уже полностью появится. –

– Ага, а потом снег на голову. – Задумчиво произнес Федор.

– Я серьезно – он никогда не ошибается с погодой, может на цельный сезон предсказать. Куда разным ученым до него! И июнь уже на дворе, а снег только в мае сподобиться может, правда, в этом году пронесло. –

– Дай-то бог. – Согласился Федор поспешно и замолчал, разглядывая в окно лесную окраину. Его попутчик сладко зевнул и, устроившись удобно на сиденье, вскоре склонил голову себе на грудь, чуть слышно похрапывая.

В городской библиотеке Федор ничего подходящего по нужной теме не нашел, кроме учебника с теориями Эйнштейна. Он неуверенно покрутил в руке книгу и поставил назад на полку.

– Нет, не потяну сейчас. – Прошептал разочарованно и вышел на улицу. Посмотрел на часы.

– До следующей ходки автобуса еще куча времени. Домой неохота идти, от электрички долго добираться, посижу тогда на нашем месте у пруда. –

Он спустился к городскому пруду и устроился на скалистом берегу, где они с друзьями часто сидели в летние теплые вечера. Это место для них было примечательно тем, что, сидя здесь, они становились недоступны постороннему взгляду как сверху, защищали заросли деревьев и кустов, так и снизу, на россыпи камней на берегу никто не задерживался на отдых. На каменной площадке перед водной гладью они, не выезжая за пределы города, чувствовали себя в ином мире. Но сейчас, без своих друзей, в окружении холодного камня он ощутил острое одиночество, а воспоминания о детстве лишь усугубили его, да еще со стороны противоположного берега раздался печальный звон колоколов.

– Что ж так тоскливо звонят? – Понурился Федор. – Отпевают что ли кого? – Не выдержав щемящего чувства, поднимавшегося изнутри, поднялся на ноги. – Куда податься? Вот ведь дожил – и пойти не к кому! Один Серега остался, и к тому не подойти, ни то, что раньше. – Вспомнил их бесконечные споры о науке и мистике и неожиданно для себя подумал: – А почему бы и нет? И зачем мне понадобилась какая-то литература, если Серега сам по себе – ходячая энциклопедия? Вот же я дурень, лучше него никто мне не объяснит. – Он быстро вскарабкался наверх и поспешил к трамвайной остановке, чтоб быстрей добраться до церкви, где теперь служил его друг. По дороге подыскивал нужные слова для разговора, но подойдя к церкви и, разволновавшись, растерянно замер поодаль от центрального входа. В голове явилась провокационная мысль, что в четверг по заверению Саши ему и так все объяснят, но, вспомнив прогноз лесника, он занервничал.

– «Какой четверг? Если завтра наступит лето, то к вечеру обязательно выпадет снег! И тогда все станется. К чему мне тогда объяснения? После драки кулаками не машут, не хочу я быть пешкой в чужой игре!» – Подзадорил себя мысленно и сделал пару неуверенных шагов к церкви, как вдруг со стороны ее бокового фасада на большой скорости выехал черный джип и заскрипел тормозами у входа. Федор отскочил быстро назад и с нескрываемым интересом уставился на иностранную машину, встретить которую в их регионе можно было не часто. От удивления он недоуменно присвистнул:

– Ого, какая штучка! Это кто же к Сереге пожаловал? –

Дверца машины открылась одновременно с массивной дверью церкви, на пороге которой появился его друг в скромной черной рясе в сопровождении по-монашески одетых женщин. За ними следовал пожилой мужчина в гражданской одежде, но его Федор не успел рассмотреть, потому что вынужден был поздороваться с молодым шофером в черной кожанке, который, вылезая из машины, по-дружески помахал ему рукой, а затем и вовсе протянул ее Федору для приятельского рукопожатия.