Текст книги "Наследница в академии магии"

Ректор, пользуясь тем, что Британи не видит, напряженно покосился на спутницу. Времени мало, они обязаны пожениться до конца января. Тут не до классических ухаживаний, придется прибегнуть к привороту. Потом еще пара месяцев, чтобы Британи забеременела, и конец.

Интересно, Марианна бросит Кристиана, когда он перестанет представлять интерес? Гвен не сомневался, ведьма вцепилась в брата, подогревала в нем ненависть к Британи исключительно ради собственной выгоды. Выпить Чашу силы – кто об этом не мечтал? Ректор злорадно подумал, что Кристиану в любом случае не досталось бы ни глоточка. Невеста загребет жар его руками и избавится от балласта. Он, Гвен, поступит умнее. Чаша останется с ним на всю жизнь, живая, с регулярно пополняемым резервом. Зачем убивать, когда можно жениться? Вдобавок Британи симпатичная девочка, с богатым потенциалом. Из нее выйдет отличная госпожа Лабриан. Или леди Лабриан, графиня… Он еще подумает, нужен ли ему титул, не повторит ошибок брата. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. В отношении жены это правило тоже действует. Любовь – чувство капризное, эфемерное, дружеская привязанность надежнее. Бри может в полной мере на нее рассчитывать. Вдруг у них еще и в постели сложится.

– Ах!

Британи в ужасе прижалась к груди спутника, когда голова дракона на носу корабля ожила. Из ноздрей ростры вырвалось пламя. Завороженная, девушка отпустила Гвена, прильнула к фальшборту. Перегнувшись через него, она наблюдала за тем, как по воле призрачного огня трескается, плавится лед. Стоявший рядом ректор тепло улыбался. Когда-то в детстве он сам реагировал на магию, потом привык. Еще одно очко в пользу Британи – живость и непосредственность.

– Нравится?

Гвен подвинулся ближе, приучая Бри к своему запаху.

Целовать или не целовать – вот в чем вопрос! Не напугает ли он девушку, не пустит ли все усилия насмарку, если после ужина в темноте обнимет под звездами и коснется не щечки – губ. Заодно нужно самому привыкнуть к ней, начать видеть в Британи женщину, любовницу. Гвен скользнул придирчивым взглядом по ее телу. Тяжело: многолетний опыт приучил считать студенток бесполыми существами. Хм, грудь на месте, другие округлости тоже. Жаль, нельзя раздеть, решить все одним махом. Разум противился близости, но тело… Тело бы возражать не стало. Может, споить, проводить до номера и?.. Кристиан близко, он не станет церемониться, сразу проведет ритуал, да и Гвену не помешало бы провести время с женщиной. Должность руководителя академии и бедовый братец скоро сделают его импотентом.

– Гвен?

Почувствовав его тяжелый, чуть задумчивый взгляд Британи обернулась. Отсветы пламени играли на ее щеках.

– Что-то случилось?

– Пока нет, но может случиться.

Он попробует добиться желаемого традиционными способами, но, если ничего не выйдет, скажет. Бри умная девочка, она примет правильное решение. Взамен Гвен постарается не оставить дурных воспоминаний. Британи наверняка девственница, для нее это важно.

Да, если и есть польза от возраста, так это опыт. Придется применить его в полной мере, чтобы с утра девушка не заперлась в ванной, а встретила его сонной стыдливой улыбкой.

Парусник между тем миновал огни маяка и взял курс вдоль побережья. Город постепенно скрывался в легкой дымке. Очертания его расплывались, смазывались. Свежий ветер надувал паруса. Они, словно крылья гигантских птиц, хлопали над головой. Матросы перекрикивались, поскрипывали рангоуты. Всего пара минут, и над палубой разлилась кромешная темнота. Огни фонарей теперь напоминали глаза чудовищ.

– Спустимся в кают-кампанию? – предложил Гвен. – В море холоднее, чем на суше, вы простудитесь. Еще успеете насладиться видом берегов.

Британи кивнула, позволила увести себя вниз.

Похоже, капитан Тадеуш специализировался на морских прогулках. Внутри «Пламя дракона» оказалось самым настоящим дворцом. Мягкие диваны, кожаная обивка, картины, стулья с вычурными спинками – все, чтобы создать расслабленную и в то же время торжественную атмосферу. Накрытые крышками, на овальном столе уже дожидались разнообразные яства. Прислуживал гостям самый настоящий официант.

– Милорд, миледи, прошу!

Он галантно отодвинул стул сначала даме, затем ее спутнику.

По стенкам бокалов заструилось игристое вино.

Британи поймала себя на том, что все слишком походило на помолвку. Она покосилась на карманы ректора. Оставалось надеяться, ни в одном из них нет кольца. Дважды услышать «нет» от одной женщины – это уже перебор.

– Итак, – дождавшись, пока официант оставит их вдвоем, Гвен сделал глоток, – допрашивайте! Помнится, вы жаждали вдоль и поперек исследовать мою биографию: рост, привычки, детское прозвище и всякое такое.

Озадаченная девушка почесала подбородок. Она готовилась взять крепость измором, а та неожиданно сдалась без боя.

– Вот с детства и начнем. Расскажите, как вы бегали по лужайке в коротких штанишках.

Ректор рассмеялся и развел руками:

– Увы, и лужайка, и короткие штанишки отсутствовали. Мы с Кристианом росли в самом обычном городском доме, ходили в подготовительную школу, где не приветствовались вольности.

– Тогда, – Британи поддела вилкой розочку из моркови на рыбной нарезке, – говорите, что хотите. Пока вы для меня ректор, магистр и только.

Гвен задумался.

– Сложно! – пожаловался он. – Перебираю свою жизнь и не нахожу ничего интересного. В отличие от Кристиана я не авантюрист, не душа компании, хотя люблю балы. Разумеется, – подчеркнул господин Лабриан, – если их дают правильные люди в правильном месте.

– А еще вечно застегнуты на все пуговицы! – прожевав, добавила девушка, намекая на любовь ректора к строгим костюмам.

– Вот уж нет! – возмутился он. – Я всего лишь разделяю работу и личную жизнь. За пределами академии я обхожусь без пиджаков, люблю пешие прогулки, да и вообще путешествовать.

– А хобби, хобби у вас есть?

– Нету у меня времени для хобби, только сон, – попытался отшутиться Гвен, но Бри настаивала, и ему пришлось признаться: – Шахматы. Они разгружают разум, успокаивают. А теперь перейдем к вам? Чем вы занимаетесь на досуге, Бри? Ну, помимо влипания в разного рода неприятности.

Он впервые назвал ее уменьшительным именем, но девушка не обиделась. Она так забавно щурила один глаз, покусывала нижнюю губу… Гвен поймал себя на том, что смотрит на эту самую губу и улыбается. Вот тебе и свидание! Еще неизвестно, кто из двоих в итоге вскружит голову другому.

– Да ничем пока, – наконец ответила Британи. – Вы же знаете, программа плотная, вечно то учишься, то зубришь. Прежде я выращивала розы. Ну так у нас все ими занимаются. Одну я даже привезла в академию.

– Тогда рискну пополнить вашу оранжерею. Надеюсь, такие вы тоже любите.

Ректор с самодовольным видом вытащил из-за спины горшок с карликовой розой, но не обычной, а синей.

– Мастер Лабриан! – только и смогла вымолвить от восторга девушка.

Это же редкий сорт, на весь Ромир найдется от силы десяток кустов. И один из них стоит сейчас на столе…

– Нравится? – допытывался ректор.

– Очень!

Британи прижала горшок к груди, как иные прижимают ребенка.

– Я… Я всегда мечтала о «Дымке сумерек», но и подумать не могла… Это так дорого! Спасибо, спасибо вам огромное!

Девичье лицо сияло от восторга. В порыве чувств Бри даже поднялась на ноги, едва не обняла спутника, спасибо, вовремя сообразила, он ей не друг и не родственник.

– По-моему, я заслужил поцелуй, – подмигнул Гвен. – И за подарок, и за «мастера Лабриана».

И на всякий случай добавил:

– Не беспокойтесь, никакой иллюзии и никаких проклятий. Это самая настоящая роза сорта «Дымка сумерек», прямиком из столицы.

Британи зарделась и, водя пальцем по скатерти, пробормотала:

– Я вам верю, но целовать не стану. Простите.

Она снова села и с видимой неохотой отодвинула горшок. Нужно проявить твердость. Мечта мечтой, но где один поцелуй, там и звон свадебных колоколов.

– Хорошо, – поразительно легко отступил Гвен, – обойдемся без поцелуев. Мне хватит вашей улыбки. Но вдруг второй подарок впечатлит вас больше?

Взгляд ректора остановился на ее губах, отчего они мгновенно зачесались. Бри практически ощутила тепло его дыхания, то, как он мягко и одновременно умело овладевает ее ртом. На щеках девушки расцвел румянец, и она поспешила отогнать неправильное видение. Это все Софа! Если бы не подруга, Британи и дальше воспринимала Гвена как функцию, а не как мужчину.

– Гвен, – Бри приподнялась, ее руки оперлись о край стола, – вы меня неприятно удивили!

Куда только делся тот, прежний Гвен Лабриан, смеявшийся даже над теоретическим романом со студенткой? Или его давно нет, место ректора Магической академии занял Кристиан? Это многое бы объяснило, не пришлось бы признавать себя жертвой собственных иллюзий.

– Я просто пытаюсь пробудить в вас хоть какие-то чувства, – сокрушенно развел руками Гвен. – Понимаю, на первом свидании девушек не целуют, но вдруг вам понравится? Любви между нами нет, так почему бы не попытаться разжечь страсть? Это зыбкая почва для брака, но хоть что-то общее, хоть какая-то скрепляющая ниточка.

Британи тяжело опустилась на место.

– Вы говорите с такой обреченностью! Право, Гвен, я не понимаю, не понимаю и не пойму, зачем вы заставляете себя видеть во мне женщину.

– Ради ребенка. Иного способа, кроме зачатия, только не краснейте, – усмехнулся он, заметив, как порозовели кончики девичьих ушей, – не придумали. К тому же вы заслуживаете внимания, а не пятиминутного скрипа кровати и разворота к стенке. Да и мне уже… А, много мне лет! – так и не признался в истинном возрасте ректор заново наполнил бокал спутницы. – Пора задуматься о семье. Любимой женщины я не встретил, а ждать ее до гробовой доски глупо. Вдруг у нас получится? Вы спокойно разовьете оба своих дара, я продолжу руководить академией, а давней мести будет положен конец. Раз уж вы все знаете, должны понимать, повторное единение Братства троих – оптимальный выход. Бескровный, по крайней мере. Мне неважно, мальчика вы родите или девочку. Честно, Бри. Лишь бы только не от потомка Перлиса Занта, остальное неважно. Кристиан тоже возьмется за ум, перестанет воображать себя грозным прапрадедом.

Пальцы Британи вцепились в бокал. Она боялась дышать, словом или делом помешать откровениям собеседника. Еще немного, и между ними не останется тайн… Увы, господин Лабриан предпочел сменить тему. Ничего, Бри девушка догадливая, поняла, какого прапрадеда имел в виду Гвен. Оставалась самая малость – выяснить истинные планы потомков Черного графа.

– Так второй подарок дарить, или у меня никаких шансов? – с наигранной веселостью поинтересовался ректор.

– Почему же, давайте. – Британи охотно ему подыграла, даже добавила в голос девичьей капризности и жеманства. У нее родился план, а флирт был главной его составляющей. – Скоро Новолетье, я заслужила компенсацию за покушение. По-хорошему, подарок нужно требовать с Кристиана: именно он собирался меня убить, но вы гораздо симпатичнее брата. Честно, Гвен! И глаза у вас такие необычные…

– Гетерохромия мне досталась от бабушки. Как видите, – улыбнулся господин Лабриан, – все лучшее в мире от женщин.

Он украдкой рассматривал Бри и вновь представил ее обнаженной. Кажется, внизу что-то шевельнулось. Не такой уж Гвен еще старик! Воображение живо нарисовало, как студентка оседлает его, откинет копну волос на спину и начнет двигать бедрами. Сначала робко, стыдливо, неумело, постепенно входя в раж, чтобы в конце довольной и обессиленной рухнуть ему на грудь. Ректор поспешил остудить свои мысли шампанским. Что-то его слишком распалила идея о совместной ночи с Бри! Если он не угомониться, девушка может ненароком увидеть то, что ей пока видеть рано, испугается и сбежит. И это после первой промежуточной победы!

– И кем была ваша бабушка? Темной магессой?

К счастью, Британи ничего такого не заметила. Она была слишком поглощена размышлениями о том, как найти точки соприкосновения Лабрианов и Видеров, чтобы обратить внимание на мимолетную поволоку во взгляде спутника, его участившееся дыхание. Да и второго шанса ректор ей не дал, быстро унял зов плоти.

– Нет, ведьмой. Самой обычной, Бри. Хотя бабуля сумела вскружить голову деду одним взглядом. Они случайно встретились на почтовой станции.

– Как романтично!

Девушка сделала глоток игристого напитка. «Ну же, ну! – хотелось закричать ей. – А дальше?» Однако Гвен вновь заговорил о себе: о детстве, юности, зрелых годах. В его исполнении прошлое звучало буднично, будто достигнутые успехи ничего не значили. Семья Лабрианов не бедствовала, но и не купалась в роскоши. Денег и связей хватило для того, чтобы братья попали в престижный колледж. После оба с блеском сдали вступительные экзамены в одни и тот же магический университет, только специализации выбрали разные.

– Знаете, – неожиданно признался ректор, – из меня бы получился неплохой алхимик. В юности я баловался, смешивал всякую всячину, даже задания за Кристиана делал. У него до третьего курса не хватало чутья и терпения смешать ингредиенты правильно.

– А почему вы предпочли иллюзии? Стали бы придворным алхимиком?

– Да ну, – стушевался Гвен, – я не учился алхимии, само собой выходило. Какая там карьера! А теперь ваша очередь. – Он выжидающе уставился на Бри. – Чем занимались, что любили в детстве?

– О, – рассмеялась девушка, – вас ждет самая скучная повесть на свете!

– Тогда расскажете ее на палубе. Предлагаю подняться туда и взглянуть на звезды. Мы уже достаточно далеко от берега, огни города нам не помешают. О еде не беспокойтесь, я в состоянии ее подогреть без вреда для скатерти. А если вдруг оплошаю, найдется новая. Еды тоже вдоволь, официант принесет любую.

Британи улыбнулась. Свидание начинало ей нравиться. Пищу для ума она получила, можно просто наслаждаться вечером. Когда еще удастся прогуляться на корабле зимой?

– Пальто обязательно накиньте! – заботливо напомнил Гвен.

Воздух ему тоже не повредит. Нужно очистить разум и подготовиться к празднованию Новолетья. Как и положено, в семейном кругу: отец, мать, тетушка, Гвен… и Кристиан. Скорее всего, к ним присоединится Марианна. Но это все завтра, а сегодня он обнимал Бри на палубе корабля, вместе с ней вдыхал запах гари и морозной свежести.

Всему свое время. Сегодня коробочка с кольцом останется в кармане брюк, а ночь они с Британи проведут в разных постелях.

Глава 17

Гвен почувствовал запах омелы сразу, еще с порога. Стоило открыть дверь, и в нос ударила знакомая пряная терпкость. Перевитый лентами венок висел на самом видном месте в прихожей. Под ним, на тумбочке, стояла глиняная кружка. Усмехнувшись, ректор потянулся за кошельком и опустил традиционное подаяние – монетку с номиналом уходящего года. Сегодня пришлось расстаться сразу с двумя. Сколько Гвен себя помнил, накануне Новолетья мама ставила кружку, а потом бережно складывала деньги в особый мешочек. По ее словам, они приносили счастье, хранили дом от бед.

Ректор прислушался, пытаясь понять, кто еще уже прибыл в семейное гнездо Лабрианов. Судя по голосам с кухни, пока только тетя Эмберли. Гвен добродушно усмехнулся. Две ведьмы колдуют, готовят праздничный ужин. А ведь могли заказать его в любом ресторане… Но старшее поколение упрямо держалось за традиции, одна из таких и привела Гвена сюда. Хотя, может, и к лучшему – он проведет Новолетье в тишине и уюте. Год выдался сложным, опять-таки возвращение Кристиана, Британи, визит его величества… Ректор отчаянно нуждался в передышке, в мягкой подушке под поясницей и кружке обжигающего глинтвейна в руке.

Стряхнув снег с воротника пальто, Гвен повесил его на вешалку из оленьих рогов и пригладил волосы перед зеркалом. Для визита к родителям не нужен строгий костюм, в свитере и мешковатых брюках гораздо удобнее. А еще можно распустить волосы. Хм, похоже, их пора стричь – отросли ниже плеч.

– Гвен, это ты? – послышался родной грудной голос.

Ректор улыбнулся. Мама. Любопытно, в каком образе она предстанет? Старшая госпожа Лабриан даже в старости оставалась ведьмой и не желала смиренно отращивать седые кудельки и кутаться в плед. Ей льстило мужское внимание, то, что ее считали младшей сестрой мужа. Отца Гвена это, безусловно, раздражало, но спорить с женой себе дороже. Кристиан унаследовал характер именно от матери, неудивительно, что и невесту подыскал с тем же даром, чтобы продолжить семейную традицию. А вот Гвен станет отступником, женится на темной магессе.

Минута, и на пороге прихожей возникла Эльвира Лабриан в белом переднике и экстравагантном венке из чертополоха и лозы дикого винограда. Она не успела переодеться к вечеру, только оживила лицо капелькой алой помады.

– Я первый? – поцеловав мать в щеку, поинтересовался Гвен.

– Да если бы! – вздохнула она и быстро пробежалась взглядом по сыну, неодобрительно поджала губы. – Ты со своей академией вечно являешься последним.

Улыбка сползла с лица ректора. Перейдя на шепот, он отрывисто спросил:

– Кристиан здесь?

– А Марианна помогает нам с Эмберли делать печенье с предсказаниями.

Внутри Гвена заворочалось глухое недовольство. До последнего он надеялся, что брат проявит благоразумие и пропустит семейное торжество. Не думает о себе, подумал бы о родителях! Отец в тюрьме не выживет, да и мать не настолько крепка, чтобы без последствий перенести месяцы в сырой камере.

– Вам не следовало его пускать, – покачал головой Гвен. – Кто-нибудь наверняка видел.

– Все в порядке, – мать положила руку ему на плечо и привстала на мыски, чтобы дотянуться до уха сына, – Крис пришел под иллюзией. Он не настолько глуп. Я очень надеюсь, – она подчеркнула голосом слово «очень», – что вы проведете эти полтора дня мирно. Хватит уже! Крис твой брат, что бы он ни совершил.

Ректор ответил молчанием. Кристиан не маленький мальчик, матери пора перестать защищать его. Хотя она всегда больше любила младшего из близнецов. Почему, Гвен до сих пор не понял. Нет, его не шпыняли, не ставили брата в пример, но мать всегда сильнее переживала за Кристиана, незаметно давала ему лишнюю конфету. И так гордилась, когда он поступил учиться на темного мага. Хотя последнее объяснимо – госпожа Лабриан-старшая была темной ведьмой.

– Нам нужно ему помочь, – поглаживая сына по плечу, продолжила Эльвира. – Ты ведь понимаешь, Крис просто тебе завидовал…

Гвен издал короткий смешок. Уж что-что, а карьера брата не волновала. Кристиан не собирался служить ни под чьим началом, о чем категорично заявил еще на выпускном вечере. Брат выбрал путь воина, стал членом ордена Черного паука, а вот Гвен наступил на горло гордости, в результате управлял лучшей академией магии в королевстве. Спустя пару лет он и вовсе надеялся занять пост министра.

– Он никогда не признается, – напирала мать, – но ты мудрее, ты должен понять.

– Хорошо, – сдался Гвен, – я попробую. Хотя сначала пусть скажет спасибо за то, что я на него не донес. После того, что он натворил, я вправе его ненавидеть. Кристиан едва не лишил меня поста!

– Я уже оттаскала его за уши, – заверила Эльвира и, извинившись, вернулась на кухню.

Про уши она не шутила. Госпожу Лабриан-старшую не смущал возраст сыновей, она наказывала их, как в детстве, от души. Гвену даже стало чуточку жалко брата. Уши наверняка до сих пор болели.

– Я скоро познакомлю тебя с невестой, мам, – крикнул он в открытую дверь кухни. – Думаю, через неделю, максимум две.

Пусть Марианна слышит, ей полезно. Статус невесты сделает Британи неприкосновенной: покусившись на нее, пассия брата станет кровницей Гвена.

Что-то упало. Оставалось надеяться, это не тетушка. Отчего-то именно ее, а не мать особенно тревожил холостяцкий статус племянника. Возможно, дело в самой тетушке. Оставшись старой девой, Эмберли пыталась поддержать нужное количество браков на человеко-единицу в семье.

– Иди ты! – Мать возникла на пороге умывальной комнаты и протянула Гвену полотенце с вышитой елочкой.

Судя по лицу, она не поверила. Так и есть, со скептическим прищуром уставилась в лицо и припечатала:

– Что-то ты не выглядишь счастливым!

Гвен не собирался никого обманывать и признался:

– Я женюсь не по любви.

Лицо Эльвиры потемнело. Захлопнув дверь, чтобы их не подслушали, она напустилась на сына:

– Большой уже, мог сообразить, как решить проблему!

Ректор расхохотался. Мама решила, будто он уподобился собственным студентам и сделал кому-то ребенка.

– Мы с ней даже не целовались, выдохни.

– Тогда?..

Немой вопрос повис в воздухе.

– Спроси у Кристиана, – ушел от ответа Гвен.

Он не желал до поры раскрывать карты. Ни мать, ни отец не подозревали, чья кровь текла в жилах братьев-близнецов. Еще бы, ведь они наследовали Маршу Видеру по самой незавидной ветви – женской. Исследователи рода Черного графа сосредоточились на его сыновьях, упустив из виду дочь. Еще бы! Поздний ребенок, слабый, выданный замуж после смерти родителя. Ни громкой фамилии, ни силы. Однако магия крови никуда не делась, она всего лишь искала сильных носителей. Например, братьев Лабрианов. Вливание ведьминской крови в течение трех поколений положительно сказалось на потенциале близнецов, а уж наследие Эльвиры и вовсе обеспечило ее детей многогранным даром.

– Одни секреты! – поджав губы, покачала головой хозяйка дома. – Как понимаю, здороваться с Марианной ты не хочешь?

– Правильно понимаешь, – кивнул Гвен. – И обязательно проверю каждое печенье, которое она мне положит.

– Непривычно видеть тебя таким!

А вот и Кристиан. Ректор не спеша вытер руки и только затем обернулся к брату.

– А каким же ты меня желал видеть? Удобным прикрытием твоих делишек? Статистом в твоем плане?

Даже дома брат пользовался чужой личиной, но Гвен прекрасно видел его истинный облик сквозь иллюзию.

Кристиан засунул руки в карманы и саркастически поблагодарил:

– Спасибо за портал, братец!

– Всегда пожалуйста. Я прекрасно знал, что с тобой ничего не случится.

– Даже не сомневаюсь. Если бы хотел, заменил бы «тету» на «риску», а ты всего лишь засунул меня туда, где, как надеялся, меня убьют. И ты ни причем, сострадательный брат и честный человек.

Эльвира со все нарастающим беспокойством прислушивалась к их перепалке, а потом гаркнула:

– А ну-ка выкладывайте!

– Кристиан пытался убить короля и пару моих студентов, попутно украв старинный артефакт, – за двоих ответил Гвен. – Я внес изменения в настройки его портала, чтобы фамилия Лабриан вновь не погрязла в скандале.

Он покосился на брата. Чудесно, тому тоже не хотелось посвящать родителей во все подробности. При всей любви мать предпочтет видеть сына под замком, чем попустительствовать его безумию.

– И правильно сделал! – встала на сторону Гвена Эльвира и погрозила кулаком его брату. – Иди с глаз моих, пока проклятие не наложила! Не образумишься, сделаю немым до следующего Новолетья. Не поможет, руки отсохнут.

– Добрая ты, мама! – усмехнулся Кристиан и скрылся в гостиной.

Вскоре к нему присоединился Гвен. Помедлив, братья таки обменялись рукопожатиями, но уселись в разных местах: старший брат в кресло у камина, младший – на диван, рядом с гирляндой из омелы.

– Давай заключим перемирие, – Кристиан заговорил первым.

Он заметно нервничал, даже поднялся на ноги.

– А что так? – В отличие от брата Гвен излучал спокойствие. – Карьерист тебя обскакал? Нужно уметь мыслить нестандартно и поменьше слушать Марианну. Она тебя до добра не доведет!

– Вот за что ты на нее въелся? Наша мать тоже ведьма.

Кристиан прошелся по комнате и остановился под портретом прадедушки – самого известного члена их семьи, магистра темной магии.

– Согласись, – он указал на картину, – те же черты, что у Марша. Как я раньше не замечал!

– Так никому не приходило в голову сравнить магистра Лабриана с предполагаемым изображением Черного графа. Ты ведь тоже обнаружил сходство, когда начал раскапывать нашу родословную. Не только прадедушки, но и собственного отражения.

– Бумаги у тебя, – напомнил Кристиан и мазнул по лицу брата острым взглядом. – Надеюсь, ты их не уничтожил? Или отдал властям?

– Оба раза мимо. Я их спрятал, Крис, как и ты кинжал Бернадет. Кстати, где он? – с напускным безразличием поинтересовался Гвен.

Брат расхохотался и покачал головой.

– О нет, так я тебе и сказал!

– И не говори. Мне не нужно убивать им Британи Орув, чтобы получить Чашу силы. Уймись, Крис, – устало добавил ректор, – по-хорошему прошу! Твоя жизнь не стоит благосклонности Марианны. Будто не понимаешь, зачем она подпитывает твою ненависть! Порви с ней, заляг на дно, и я все устрою. Твое дело пересмотрят, статью изменят, и через пару лет ты сможешь на законных основаниях обосноваться в Ромире.

– Слишком громкие обещания для простого ректора! – покачал головой Кристиан и вернулся на диван.

– А кто тебе сказал, что я собрался оставаться им до гробовой доски? С помощью Бри никто в Ромире не посмеет мне перечить.

Сделав небольшую паузу, Гвен с усмешкой добавил:

– Даже орден Черного паука в полном составе. Хватит щелчка пальца, чтобы их уничтожить. К слову, что за спектакль устроила твоя невеста, зачем ей понадобился дневник? И зачем ты вырядился как дрянной актер на играх?

– Хотел, чтобы девчонка точно меня заметила, начала нервничать. Это ты натравил на меня демона? – прищурившись, поинтересовался Кристиан.

– Без понятия, – пожал плечами ректор, вдыхая позабытый запах корицы и сушеных трав. Он исходил от развешанных в гостиной холщовых мешочков с вышитыми именами членов семьи. – Меня там не было.

Однако младший брат не унимался:

– Только ты мог, Гвен.

– Меня там не было, – теряя терпение, повторил старший из близнецов. – Ищи врагов, их у тебя навалом. Да и с чего ты взял, будто это было нападение?

– Только первокурсник принял бы все за несчастный случай, – пробурчал Кристиан и замял тему.

В комнату вошла тетя Эмберли. Даже не вошла – вплыла. Следом за ней, словно паж за королевой, нес поднос с дымящимся печеньем Оттис Лабриан.

– Сюда! – деловито скомандовала Эмберли, улыбнувшись племянникам. – Да не в центр! – возмутилась она, когда зять попытался сгрузить блюдо на полотняную салфетку. – Сюда положено ставить красную свечу. Где свеча? Почему все опять не готово?! Два часа до магического мига, а никто не шевелится!

Братья со смешком переглянулись. Годы шли, а тетя не менялась. Неважно, кто кого убил, кто за кем охотился, Эмберли всегда будет бурчать из-за бантиков на салфетках и неправильного количества лепестков, разбросанных по полу. В этом она вся, тете невозможно угодить. Мужчины сбегали от нее после первого же свидания.

– А вы чего расселись? – Досталось и племянникам. – Быстро встали и выровняли стол по сторонам света! Напоминаю, торец с рунами должен смотреть строго на запад, ни одного градуса вправо или влево. И там никто не садится!

Да кто бы посмел: никому не хочется разгневать наступающий год.

Радуясь возможности чем-то занять мысли и руки, братья активно принялись за дело. Кристиан даже разыскал толстую красную свечу и по всем правилам водрузил ее на салфетку. Гвен взял на себя весь прочий огонь, позаботившись о должном освещении. Разбрасывать розовые лепестки, устилая дорогу к порогу уходящему году, выпало Марианне. По случаю праздника она изменила черному и облачилась в фиолетовое платье с открытыми плечами. На руках – неизменные перчатки. Гвен подозревал, невеста брата прятала следы экспериментов с ядами. Он едва перемолвился с ней парой слов и то из вежливости. Столько же досталось Кристиану от отца. Оттис Лабриан демонстративно игнорировал младшего сына, напрямую обращался только к Гвену.

– Полно! – не выдержал Кристиан. – Что такого я совершил?

– Плюнул мне в душу. Знал бы, не тратился на твое образование. Думаешь, с моим жалованьем легко было оплачивать колледж? И все ради того, чтобы ты занялся запретной магией!

– При желании вы могли бы зарабатывать больше, отец, – не смутился младший сын. – Алхимия – прибыльное дело.

– Рот закрой и радуйся, что я сразу не признал тебя под иллюзией, а то бы за порог вышвырнул, – огрызнулся Лабриан-старший.

– И правда, – вмешалась Эмберли, – давайте поговорим о чем-нибудь приятном. Как-никак, Новолетье. Например, о Гвене. Я тут краем уха слышала, – мурлыкнула тетушка, – он женится.

Взгляды присутствующих дружно обратились к старшему из близнецов. Он помешал угли в камине и спокойно подтвердил:

– Все верно, я женюсь. Невеста младше меня, незнатного рода, зато подает большие надежды. У нее два дара, оба сильные. Сама тоже симпатичная.

– Почему ты ее не привез? С ней что-то не так? – забеспокоился Оттис.

– Мы еще не обручены, рано, – улыбнулся Гвен и перехватил ухмылку Марианны.

Она ему не понравилась. Крайне не понравилась. Захотелось подойти свернуть ее лебединую шейку, но ректор сдержался. Еще успеет. Пусть родители и дальше ничего не знают о наследии Братства троих.

– Ну хотя бы ее иллюзорный портрет покажи, – не унималась Эмберли.

Гвен вытянул руки и представил Британи. Воздух между его ладоней сгустился и медленно, сантиметр за сантиметром выткал призрачный образ девушки в полный рост. Ректор краем глаза заметил, как побледнел, стиснул зубы брат. А чего он ожидал? Гвен недвусмысленно намекнул, каким способом получит силу, но Кристиан, как выяснилось, не понял. Опять полагал, будто брат применит некую магию, возьмет частичку волос, кожи и сделает алхимическое варево? Наивно! Либо убить, либо сделать ребенка – иного не дано. Зато как приятно видеть, как сползает самодовольство с лица Кристиана. Пришло время Гвена.

– Ловко! – заскрежетал зубами младший брат, но тихо, чтобы родные не услышали.

– Всегда пожалуйста! – практически беззвучно ответил Гвен и уже громче предупредил: – Только тронь! Теперь я на законных основаниях могу сделать с тобой, что угодно.

Кристиан промолчал и переглянулся с Марианной. Наверняка выдумывал новый план.

Увлеченные изучением призрачного образа родители, к счастью, не заметили короткой перепалки между братьями. К тому же Кристиан быстро взял себя в руки, вернул лицу былое безразличное, чуть насмешливое выражение.

– Красивая! – довольно протянула мать. – И то, что молодая, хорошо, легче родит. Вы ведь порадуете меня внуками?

Она грозно покосилась на сына.

– Безусловно, – кивнул ректор.

В этом их желания полностью совпадали.

Обсудив Британи и сойдясь на том, что нужно обязательно пригласить ее на День снега, принялись накрывать на стол. Угощения печеньем не ограничивались. Эльвира с помощницами постаралась на славу, но притрагиваться ко всему этому до конца текущего года категорически запрещалось, оставалось только гадать, что скрывалось под серебряными крышками.

– Полчаса! – торжественно объявила тетушка, дав команду к поеданию печенья.