Текст книги "Вам помогут святые покровители брака и семьи Петр и Феврония"

Когда рождается любовь?

Встреча Петра и Февронии не началась с любви с первого взгляда – той, которая, по выражению Булгакова, выскакивает, как убийца из подворотни. Но любовь предшествовала встрече – она проявлялась и в любви Петра к своему брату, и в особом даре Февронии, даре видения, даре прозрения. Митрополит Антоний Сурожский считает, что дар любви – это именно дар прозорливости.

«Любовь начинается в тот момент, – говорит он, – когда я вижу перед собой человека и прозреваю его глубины, когда вдруг я вижу его сущность. Конечно, когда я говорю: “Я вижу”, я не хочу сказать “постигаю умом” или “вижу глазами”, но – “постигаю всем своим существом”. Если можно дать сравнение, то так же я постигаю красоту, например, красоту музыки, красоту природы, красоту произведения искусства, когда стою перед ним в изумлении, в безмолвии, только воспринимая то, что передо мной находится, не будучи в состоянии выразить это никаким словом, кроме как восклицанием: “Боже мой! До чего это прекрасно!..” Тайна любви к человеку начинается в тот момент, когда мы на него смотрим без желания им обладать, без желания над ним властвовать, без желания каким бы то ни было образом воспользоваться его дарами или его личностью, – только глядим и изумляемся той красоте, что нам открылась.

Когда я нахожусь лицом к лицу с человеком, которого вижу глазами любви, не глазами безразличия или ненависти, а именно любви, то я приобщаюсь этому человеку, у нас начинается нечто общее, общая жизнь. Восприятие человека происходит на глубине, которая за пределами слов, за пределами эмоций. Верующий сказал бы: когда я вижу человека в этом свете, в свете чистой любви, то я вижу в нем образ Божий, икону. Знаете, каждый из нас представляет собой икону, образ Божий, но мы не умеем этого помнить и не умеем соответственно относиться друг к другу. Если бы только мы могли вспомнить, что перед нами икона, святыня!.. Это совсем не значит, что такая икона во всех отношениях прекрасна. Мы все знаем, что порой случается с картиной великого мастера, или с иконой, или с любым произведением искусства, с любой формой красоты: любая красота может быть изуродована – небрежность, обстоятельства, злоба могут изуродовать самый прекрасный предмет. Но когда перед нами произведение великого мастера, картина, которая была отчасти изуродована, осквернена, мы можем в ней увидеть либо испорченность, либо сохранившуюся красоту. Если мы смотрим на эту картину, на любое произведение искусства глазами изумленной любви, то видим прекрасное, а об остальном можем горевать, плакать. И мы можем решить, порой, всю жизнь отдать на то, чтобы все поврежденное в этом образе, в этой картине, в этом произведении искусства – восстановить. Это дело любви: посмотреть на человека и одновременно и увидеть в нем его неотъемлемую красоту – и ужаснуться тому, что жизнь сделала из него, совершила над ним. Любовь – это именно и есть крайнее, предельное страдание, боль о том, что человек несовершенен, и одновременно ликование о том, что он так изумительно, неповторимо прекрасен. Вот если так посмотреть на человека хоть один раз, можно его полюбить, несмотря ни на что, вопреки всему, что бросается в глаза другим людям.

Как часто бывает, что любящему другого кто-нибудь скажет: “Что ты в нем нашел? Что ты в ней нашел?” – и человек дает совершенно бредовый ответ: “Да разве ты не видишь, до чего она прекрасна, до чего он красив?..” И оказывается: да, так оно и есть, этот человек прекрасен, потому что любящий видит красоту, а нелюбящий, или безразличный, или ненавидящий видит только раненность. Вот об этом очень важно не забывать. Чрезвычайно важно помнить, что любовь реалистична до конца, что она объемлет человека всецело и что она видит, она зряча, но вместо того, чтобы осуждать, вместо того, чтобы отрекаться от человека, она плачет над изуродованностью и готова жизнь положить на то, чтобы все болезненное, испорченное было исправлено и исцелено. Это – то, что называется целомудренным отношением к человеку, это – настоящее начало любви, первое серьезное видение».

Митрополит Антоний употребляет слово «целомудрие», которое мы большей частью мыслим в порядке телесных отношений. Но целомудрие вступает гораздо раньше, чем начнутся какие-нибудь телесные отношения между мужем и женой. Целомудрие заключается в том, чтобы, посмотрев на другого человека, увидеть в нем ту красоту, которую Бог в него вложил, увидеть образ Божий, увидеть такую красоту, которую нельзя замарать, увидеть человека в этой красоте и служить тому, чтобы эта красота все росла и ничем не была запятнана; целомудрие заключается в том, чтобы с мудростью хранить цельность своей души и души другого человека. И в этом смысле целомудрие лежит в основе брака, не только душевных отношений, но и телесного взаимного отношения, потому что оно исключает грубость, голод, жажду телесного общения и превращает самое телесное общение в благоговейное соединение двух людей, когда соединение тел является как бы завершением той любви, того единства, которое живет и горит в их сердцах и в жизни. Целомудрие не только совместимо с браком, целомудрие является основой брака, когда два человека могут друг на друга смотреть и видеть взаимную красоту как святыню, которая им доверена и которую они должны не только сохранить, но довести до полного совершенства.

О важности целомудрия говорил и другой подвижник, Паисий Святогорец:

«Если молодой человек всерьез смотрит на какую-то девушку как на свою будущую невесту, то я думаю, ему лучше сначала через кого-то из своих близких известить об этом родителей девушки. Затем ему лично надо побеседовать с родителями девушки и с ней самой о своем намерении. Впоследствии, когда они будут помолвлены и обручены – хорошо, чтобы время между обручением и свадьбой не было долгим – он должен смотреть на невесту как на свою сестру и относиться к ней с уважением. Если и жених и невеста с любочестием, изо всех сил, постараются до свадьбы сохранить свое девство, то в Таинстве Брака, когда священник возложит на них венцы, они обильно приимут Благодать Божию. Потому что, как говорит Святой Иоанн Златоуст, венцы Таинства Брака – это символы победы над наслаждением».

И снова возвращаемся к житию. По совету Февронии, князь Петр пошел в баню мыться и, как наказывала девушка, мазью помазал язвы и струпы свои. А один струп оставил непомазанным, как девушка велела. И когда вышел из бани, то уже не чувствовал никакой болезни. Наутро же глядит – все тело его здорово и чисто, только один струп остался, который он не помазал, как наказывала девушка. И дивился он столь быстрому исцелению. Но не захотел он взять ее в жены из-за происхождения ее, а послал ей дары. Она же не приняла. Князь Петр поехал в вотчину свою, город Муром, выздоровевшим. Лишь оставался на нем один струп, который был не помазан по повелению девушки. И от того струпа пошли новые струпья по всему телу с того дня, как поехал он в вотчину свою. И снова покрылся он весь струпьями и язвами, как и в первый раз.

Произошло то, что должно было произойти: князь не исцелился. Он получил облегчение, но не исцеление – потому что не желал его. Петр желал вернуть себе прежнюю силу и здоровье, но не стать цельным. И болезнь вернулась вновь. Пришлось вернуться князю на испытанное лечение к девушке. И когда пришел к дому ее, то со стыдом послал к ней, прося исцеления. Она же, нимало не гневаясь, сказала: «Если станет мне супругом, то исцелится». Он же твердое слово дал ей, что возьмет ее в жены. И она снова, как и прежде, то же самое лечение определила ему, о каком я уже писал раньше. Он же, быстро исцелившись, взял ее себе в жены. Таким-то вот образом стала Феврония княгиней. И прибыли они в вотчину свою, город Муром, и начали жить благочестиво, ни в чем не преступая Божии заповеди.

А это чудо произошло уже со мной, когда я замуж вышла и дочку родила. Как-то тогда в декрете долго сидеть было не принято, и я через три месяца после рождения ребенка уже пошла работать. С ребенком сидела свекровь, я молоко сцеживала и ей оставляла, да и работа у меня была рядом – один квартал пройти. На обед домой приду, сама поем и дочку покормлю, молочка свежего нацежу в бутылочку, и обратно на работу. Так месяц отработала, все вроде бы в порядке. А потом как начали меня мучить головные боли, да такие невыносимые, что хоть ложись и помирай. Работать не могу – я бухгалтер, мне надо головой соображать, а какое тут соображение, когда от боли в глазах темнеет. И больничный мне не дают – у вас, говорят, ни температуры, ни других признаков воспаления, и кровь по анализам хорошая. Таблетки выписали с димедролом – а мне их пить-то нельзя – грудью кормлю! Взяла отпуск за свой счет, но это же не лечение: голова как на работе болела, так и дома болит. Причем боли такие, что я спать не могла, все лежала и плакала. Отчаялась совсем. Вот лежу как-то ночью, слезы катятся, и вдруг мне вспомнилось, как по папиным молитвам мама в молодости от смертельной болезни излечилась. И я сама про себя стала молиться: «Святые Петр и Феврония, вы маму мою спасли от смерти, а у меня простая головная боль, пожалуйста, пошлите мне облегчение, ну что вам стоит!». И вот так вот это повторяла, и сама не заметила, как уснула. Проспала долго, чуть ли не полсуток. Свекровь моя, умница, будить не стала, сама с ребенком управилась, кашки ей жидкой сделала, в общем, без маминого молока обошлись. А днем я встала – голова ясная, боли никакой, и чувствую себя такой здоровой, такой отдохнувшей! С тех пор не раз я испытывала на себе силу святых Петра и Февронии, и в любой беде молюсь им. Знаю: они наши семейные молитвенники, и никогда нас не оставят. Дивен Бог во святых своих!

Елена Петровская (Дьяконова), 48 лет, Подольск

Что такое брак

Человек призван к тому, чтобы видеть и любить в любимой женщине (или соответственно в любимом мужчине) не только плотское начало, не только телесное явление, но и «душу» – своеобразие личности, особливость характера, сердечную глубину, для которых внешний состав человека служит лишь телесным выражением или живым органом.

Божественный замысел поэтому в том, чтобы брак приносил счастье, чтобы он делал жизнь и мужа, и жены более полной, чтобы ни один из них не проиграл, а оба выиграли. Если все же брак не становится счастьем и не делает жизнь богаче и полнее, то вина не в самих брачных узах; вина в людях, которые ими соединены. По вине тех, кто поженился, одного или обоих, жизнь в браке может стать несчастьем. Возможность в браке быть счастливыми очень велика, но нельзя забывать и о возможности его краха. Только правильная и мудрая жизнь в браке поможет достичь идеальных супружеских отношений.

Из дневника Александры Федоровны Романовой

Свадьба – первое испытание брака

Житие Петра и Февронии ничего не рассказывает нам о свадьбе святых супругов. Известно лишь, что в Муром они прибыли уже мужем и женой – значит, свадьба состоялась в том же селе Ласково, и была очень скромной и тихой. Нет ли здесь урока всем тем, кто мечтает о бурной, пышной свадьбе? Да, день свадьбы должен запомниться. Александра Федоровна Романова в своих дневниках писала, что день свадьбы нужно помнить всегда и выделять его особо среди других важных дат жизни. Это день, свет которого до конца жизни будет освещать все другие дни. Радость от заключения брака не бурная, а глубокая и спокойная. Такая, какой была радость на свадьбе в Кане Галилейской, где присутствовал сам Господь. И ведь та евангельская свадьба тоже не была пышной и богатой: гостям даже вина не хватило… Но тем не менее именно на эту бедную свадьбу пришел сам Бог.

К сожалению, тихая глубокая радость на большинстве свадеб подменяется бурным весельем, зачастую допускающим пошлость и распущенность. И это беда не собственно нашего времени; так было всегда. Еще в IV веке Иоанн Златоуст сетовал на то, что «совершающееся теперь на свадьбах бывает крайне безумно и безрассудно. Подлинно, если бы даже никакое наказание и никакое мучение не угрожало так бесчинствующим, то представь, какое мучение для новобрачных переносить столько срамных слов торжественно, в слух всех, от людей пьяных и расстроенных в уме. Бедные, получая милостыню, благословляют и молятся о подаянии множества благ; а те, после пьянства и обжорства, бросают на голову новобрачных всю грязь насмешек, соревнуя в этом друг с другом некоторым дьявольским соревнованием, и как будто собрались враги, так близкие к ним состязаются друг с другом, чтобы произносить о вступающих в брак слыханные или неслыханные колкости, подражая неприятелям; и это состязание их друг с другом заставляет жениха с невестою испытывать чрезвычайный стыд».

«В браке праздничная радость первого дня должна продлиться на всю жизнь; каждый день должен быть праздником, каждый день муж и жена должны быть новы и необыкновенны друг для друга. Единственный путь для этого – углубление духовной жизни каждого, работа над собой», – писал священник Александр Ельчанинов. Кто же пожелает всю жизнь испытывать не радость, а то постыдное веселье, которое царит на большинстве свадеб?

Впервые я узнала о святых Петре и Февронии на собственной свадьбе – нам с мужем подарили большой красивый образ этих святых. Тогда же и произошло чудо, о котором я хочу рассказать. Свадьба у нас была без венчания – знаете, у многих есть такой стереотип – венчаться надо, если все серьезно, а когда не уверен, что проживешь с этим человеком всю жизнь, то лучше не венчаться. Вот и мы так думали, хотя и считали себя верующими. После ЗАГСа гуляли в ресторане. Столы стояли буквой «П», внутри этой «буквы» было свободное место, а на нем – возвышение, как бы подиум. И вот все подарки сложили горкой на этот подиум. А икону поставили на самый верх, так что нам, сидящим во главе стола, образ святых Петра и Февронии был очень хорошо виден. Ну, вы знаете русское застолье – сначала все прилично, потом, как подопьют, начинаются всякие непотребства. Увы, и на нашей свадьбе без этого не обошлось. Один мужичок из дальней родни (уж не помню, чей) хорошенько «принял», и начал не то что буянить, а говорить про всех мерзости – да так громко, на весь зал. Ему говорят – угомонись, пойди, проветрись, а он только пуще раззадоривается. Прошелся по всей родне – ну все вспомнил, кто кому должен, кто кому какую гадость сделал. И главное, родственник-то – седьмая вода на киселе, никогда его не видели и не знали, откуда он это все взял про всех? Словом, стало так противно всем – и вроде бы вывести его надо, а формальных приличий он не нарушает – не дерется, не матерится. Мы с женихом сидим, головы в плечи втянули, ждем, когда он до нас дойдет и тоже что-нибудь ляпнет. И тут мой взгляд упал на подаренную икону. Я молиться: святые Петр и Феврония, не дайте испортить свадьбу до конца, сделайте что-нибудь с этим клеветником! И только я это про себя сказала, как «родственник» вдруг замолчал и потерял сознание. Его вынесли из-за стола, и больше мы в тот вечер его не видели – о нем позаботились без нас, вызвали врача, увезли в больницу. Потом выяснилось, что у него с головой не все в порядке, он неоднократно лежал в психиатрической больнице. Как он попал на свадьбу к нам – неизвестно. Но то, что замолчать его заставили святые Петр и Феврония, у меня в этом сомнений нет.

Юлия, 24 года, Петрозаводск

Разумеется, чтобы быть радостной, свадьба не обязательно должна быть бедной. Но она обязательно должна быть освящена Божьим благословением, которое подается в Таинстве Венчания. Как ни странно, но даже верующие молодые люди не стремятся обвенчаться. Многие испытывают перед венчанием почти суеверный ужас – мол, если обвенчаешься, развенчиваться уже нельзя. Это значит, что молодые, вступая в брак, не надеются на свои силы, не верят, что у них хватит терпения прожить всю жизнь с одним и тем же человеком. Но венчание именно потому и необходимо, что во время этого Таинства муж и жена получают особую благодать, освящающую их брак. Брак в Таинстве Венчания восполняется благодатью Божией на созидание семьи как домашней церкви. Прочный дом может быть воздвигнут только на фундаменте, а подлинная христианская семья основывается на Таинстве Венчания. В христианском браке Божия благодать становится тем фундаментом, на котором возводится здание счастливой жизни семьи.

Участие в Таинстве Венчания, как и во всех других Таинствах, должно быть осознанным и добровольным. Важнейшим побудительным мотивом к Венчанию должно быть стремление мужа и жены жить по-христиански, по-евангельски; на это и дается помощь Божия в Таинстве. Если такого стремления нет, а решили венчаться «по традиции», или потому что «красиво», или для того, чтобы «семья была крепче» и «как бы чего не вышло», чтобы муж не загулял, жена не разлюбила, или по подобным причинам – тогда венчаться не надо. Такое участие в Таинстве Венчания ни к чему хорошему не приведет, и может послужить даже в суд и в осуждение.

Венчаться или нет – каждая пара должна решить сама. Но перед тем, как принимать решение, нужно понять, в чем заключается это Таинство, и почему оно дает особую благодать новобрачным.

Служба венчания начинается с молитвы о том, чтобы Господь дал жениху и невесте мирную жизнь, долгие годы жизни, целомудрие, друг ко другу любовь в союзе мира и неувядаемый венец славы вечной; молятся о том, чтобы благодать небесная сошла на них и превратила человеческие отношения в отношения – уже на земле – небесные. Один западный писатель говорит, что разница между верующим и человеком, не знающим Бога, такова, что можно было бы сказать: одни похожи на живых людей, а другие – на статуи, которые могут быть прекрасны, но которым не хватает жизни. Человек верующий – это человек, в которого вошла вечная божественная жизнь. И вот об этой жизни мы и молим Бога, чтобы Он ее дал венчающимся: «Сам, Владыко, теперь ниспосли руку Твою от святаго жилища Твоего, и сочетай (то есть соедини) раба Твоего сего и рабу Твою сию, соедини их в единомудрии, венчай их в плоть едину, даруй им плод чрева (то есть детей), благочадие.

Теперь мы подходим к самому венчанию. Венчание, так же как и обмен кольцами, не просто обряд. В древности каждый раз, когда бывал праздник – самый обыкновенный семейный, или городской, или государственный праздник – люди надевали венцы из цветов. Сейчас это практикуется и при венчании церковном, например, у греков, которые не носят, как мы, при венчании золоченые короны, а надевают венцы из живых цветов. Но кроме этого венцы имеют два других значения.

В Древней Руси в день своего венчания невеста и жених назывались князь и княгиня; почему? – Потому, что в древнем обществе, пока человек не был женат или замужем, он являлся членом своей семьи и был во всем подвластен старшему в семье: отцу ли, деду ли. Только когда человек женился, он делался хозяином своей жизни. Древнее государство состояло как бы из союза суверенных, то есть независимых друг от друга, семей. Они были свободны выбирать свою судьбу. Все вопросы решались в согласии, во взаимном понимании, но каждая семья имела свой голос и свои права. И вот в день, когда совершается венчание, устанавливается, с точки зрения государственной, в понимании древних, новая единица, суверенная, свободная, полноправная – происходит в полном смысле венчание на царство.

Но есть еще и другое значение в этих венцах. Как бы люди друг друга ни любили, они живут в семье, полной проблем, задач, трудностей, иногда опасностей, иногда горя. И вот есть слово в Священном Писании: «Претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24: 13). Жизнь требует терпения, стойкости; осуществление любви, осуществление единства, осуществление своего свободного царственного стояния в обществе – все это требует мужества, а порой и подвига. Мы молимся о том, чтобы пришло время, когда, выдержав испытание жизни во всей ее сложности, – а сложнее, чем осуществление совершенной любви, ничего нет, – жених и невеста венчались в вечности венцами мученичества. Мы понимаем мученичество как страдание, но слово мученичество (перевод греческого «мартирион») в первую очередь означает не страдание, но свидетельство. Мученик – это тот, кто свидетельствует перед всем миром о какой-то ценности, в данном случае – о любви, о правде, об истине, о красоте, и кто ни перед чем не останавливается для того, чтобы довести это свидетельство до тех, которым оно нужно. И, конечно, это значит, что истинный свидетель готов и жизнь свою положить для того, чтобы его свидетельство дошло, чтобы оно воссияло, прогремело или тихим образом обдало теплотой, лаской, радостью и надеждой всех окружающих. И мы призываем всех новобрачных, всякого жениха и всякую невесту верить в любовь, верить друг во друга с такой силой, с такой глубиной, чтобы свидетельствовать, чего бы это ни стоило, о любви, о единстве, о том, что все может победить истинная любовь.

Далее по ходу службы венчания жених и невеста, теперь уже увенчанные, слушают два чтения. Одно взято из Послания святого апостола Павла к Ефесянам, из последней главы. В церкви оно читается на старославянском, а мы приводим его на русском языке, потому что многие, посещающие церковь и присутствовавшие при венчании, слышали его на славянском языке, который, вероятно, им не всегда был понятен.

«…благодаря всегда за все Бога и Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа, повинуясь друг другу в страхе Божием. Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела. Но, как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем. Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна. Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь; потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть (Быт. 2: 24). Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа» (Еф. 5: 20–33).

Это послание, с одной стороны, говорит об очень глубоких отношениях между Церковью и Христом. Христос пришел на землю спасти человечество; Бог стал человеком, и спасение это Он совершает ценою Своей жизни и Своей смерти. И это первое, о чем должны думать мужья, когда они вступают в брак: им вручается Богом хрупкое существо, которому они сказали: «Я тебя люблю», – и эта любовь должна быть такова, что муж готов всем пожертвовать, всей своей жизнью, из-за любви к жене и по любви к своим детям. Муж является главой семьи не потому, что он мужчина, а потому, что он является образом Христа, и жена его и дети могут видеть в нем этот образ, то есть образ любви безграничной, любви преданной, любви самоотверженной, любви, которая готова на все, чтобы спасти, защитить, напитать, утешить, обрадовать, воспитать свою семью. Это каждый человек должен помнить. Слишком легко мужчине думать, что потому только, что он мужчина, он имеет права на свою жену, над своей женой и над своими детьми. Это – неправда. Если он не образ Христа, то никто ему не обязан никаким уважением, никаким страхом, никаким послушанием.

А жена является иконой, образом Церкви. Церковь имеет как бы два лика. Она – невеста, радующаяся о том, что она возлюблена Богом, и возлюблена такой любовью, которая явлена во Христе. Но вместе с тем (и это образ, который дает апостол Павел в одном из своих посланий) она является невестой Агнца, то есть закланного Спасителя. Она – невеста, та, которая настолько – так глубоко, так совершенно – возлюбила своего жениха, что по незыблемой верности может все оставить, все забыть, от всего оторваться по любви к нему и последовать за ним, куда бы он ни пошел, если нужно – даже на страдания, если нужно – на крест.

Вы видите, что в этом послании говорится не о владычестве мужа и подчиненности жены, а о такой взаимной любви, которая является жертвенной, героической любовью мужа, и на которую жена может ответить такой же жертвенной любовью. Это мы должны всегда помнить, потому что слишком часто этот отрывок Священного Писания толкуют ложно: унижая жену и возвеличивая мужа, представляя его гордым властителем.