Текст книги "Штурмуя цитадель науки. Женщины-ученые Российской империи"

Гораздо большую известность, причем именно в ученом мире, хотя и не только в нем, приобрел кабинет натуральной истории другой дамы, а именно Елены Павловны Фадеевой (1788–1860), урожденной княжны Долгорукой (по старшей линии этого известного в России рода). Ее внук, воспитывавшийся у нее в доме и научившийся читать и писать, сидя у нее на коленях, будущий председатель Совета министров Российской империи Сергей Юльевич Витте (1849–1915) писал в воспоминаниях о своей бабушке: «Елена Павловна была совершенно из ряда вон выходящая женщина по тому времени в смысле своего образования; она очень любила природу и весьма усердно занималась ботаникой. Будучи на Кавказе, она составила громадную коллекцию кавказской флоры с описанием всех растений и научным их определением. Вся эта коллекция и весь труд Елены Павловны были подарены наследниками ее в Новороссийский университет»228228
  Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 1 (1849–1894). М., 1960. С. 19.


[Закрыть].

В 1860 году, после смерти Е. П. Фадеевой, в газете «Кавказ» (г. Тифлис) был опубликован посвященный ей подробный биографический очерк, изданный вскоре отдельной брошюрой229229
  Елена Павловна Фадеева. Биографический очерк // Кавказ. 1860. № 72 (15 сентября). С. 426; Елена Павловна Фадеева (Биографический очерк). Тифлис, 1860.


[Закрыть]. Установить автора этого очерка пока что, к сожалению, не удалось. По словам дочери Елены Павловны, Надежды Андреевны Фадеевой (1829–1919), он был написан «человеком, близко знавшим ее»230230
  [Фадеева Н. А.] По поводу статьи «Роман одной забытой романистки». Письмо Н. А. Фадеевой // Исторический вестник. Историко-литературный журнал. 1886. Ноябрь. С. 457.


[Закрыть]. Но наше предположение о том, что этим человеком был кто-то из детей или внуков Е. П. Фадеевой, возможно супруг, не подтверждается. В личном фонде писательницы Веры Петровны Желиховской (1835–1896), внучки Е. П. Фадеевой, сохранился экземпляр биографической брошюры с некоторыми рукописными исправлениями, сделанными В. П. Желиховской. Исправления касаются даты рождения Е. П. Фадеевой, сведений о ее предках и других семейных обстоятельствах, о которых члены семьи, конечно, не могли не знать231231
  Елена Павловна Фадеева (Биографический очерк). Тифлис, 1860 // РГАЛИ. Ф. 197. Оп. 1. Д. 57. Л. 1–7.


[Закрыть]. Тем не менее автор биографического очерка был прекрасно осведомлен о характере исследовательской работы Елены Павловны и о ее научных интересах. Вот что он (или она) пишет: «…ботаника сделалась любимою наукою всей ее жизни; памятниками этой любви служат оставшиеся после покойной 50 томов собственноручных рисунков растений, которые она сама же и определяла, при помощи библиотеки, составленной из всех занимательных сочинений по этой части. Кроме того, она успела составить богатую орнитологическую коллекцию, часть которой еще при жизни подарила Кавказскому обществу сельского хозяйства. – Минералогическая и палеонтологическая коллекции, а также собрание древних монет и медалей, весьма замечательные во многих отношениях, составляют теперь собственность детей покойной»232232
  Елена Павловна Фадеева. Биографический очерк // Кавказ. 1860. № 72 (15 сентября). С. 426.


[Закрыть].

Можно сказать, что за свою долгую жизнь Елена Павловна сыграла несколько ролей, каждая из которых раскрывала ее характер с новой, иногда неожиданной даже для близких друзей и знакомых стороны. Так, со времени своего замужества, большую часть жизни, она была супругой крупного чиновника, «первой дамой» тех мест, где им приходилось жить, что подразумевало некоторые обязанности, например занятие благотворительностью. Она, конечно, являлась матерью и воспитательницей своих детей, а впоследствии и внуков, хозяйкой дома, управляющей семейными имениями, когда семья владела ими, поскольку супруг был занят службой. Все это роли обычные и привычные для женщины ее круга. Однако одновременно она была ученой: великолепно образованной, обладавшей обширными познаниями, страстной любительницей естественных наук, прежде всего ботаники. И в этом качестве ее знали и уважали представители научного мира, в то время как остальной мир даже не подозревал о ее необычных увлечениях. В. П. Желиховская заметила об этой «двойной» жизни своей бабушки: «Е. П. Фадеева при всех своих глубоких знаниях и ученых занятиях, была так непритязательна в обращении; так искренна и обходительна со всеми, что многие простые смертные, знавшие ее по годам за ласковую, веселую собеседницу, – иные за прекрасную хозяйку, другие – за хорошую рукодельницу, – все за добрую помощницу, всегда готовую услужить и советом, и делом, часто и не подозревали ее глубоких знаний и ученой деятельности. И наоборот: не раз люди науки, хорошо знакомые с ее кабинетом и разнообразными коллекциями, открывали в изумлении рты, когда нянька вызывала ее покормить ребенка или являлась ключница за наставлениями… Потому-то и сказала я, что мало кто знал ее вполне»233233
  Желиховская В. П. Елена Андреевна Ган, писательница-романистка в 1835–1842 гг. // Русская старина. 1887. Март. С. 765.


[Закрыть]. Было ли подобное поведение вызвано истинной скромностью или нежеланием бросить тень на доброе имя мужа, но Е. П. Фадеева действительно никогда не афишировала своих научных занятий перед непосвященными. Охотно принимая в своем доме профессиональных ученых и путешественников, поддерживая многолетнюю переписку со многими из них, пользуясь репутацией серьезного исследователя, она никогда не публиковала никаких научных работ, никогда не выступала публично, действительно стараясь не привлекать внимания к своим научным занятиям, отнимавшим большую часть ее времени и сил. Однако надо отметить, что не только муж Е. П. Фадеевой, А. М. Фадеев, не был против ее научных занятий, но и его близкие друзья и коллеги по работе также знали о занятиях Е. П. Фадеевой. Например, Иаков, епископ Саратовский и Нижегородский (Иосиф Иванович Вечерков)234234
  Вечерков Иосиф Иванович (1792–1850) был известен своими работами по истории, географии, археологии Саратовского края. См.: Иаков, архиепископ Нижегородский и Арзамасский. Православие и современность. Информационно-аналитический портал Саратовской и Вольской Епархии // URL: http://www.eparhia-saratov.ru/pages/3257_iakov,_arhiepiskop_nijegorodskiy_i_arzamasskiy.


[Закрыть], писал А. М. Фадееву 8 декабря 1846 года: «Божие благословение Елене Павловне. Просите ее продолжать в Тифлисе полезные для науки рисунки по делам флоры. Это занятие сделает в лице ее честь русским дамам»235235
  Иаков, епископ Саратовский и Нижегородский. Письмо А. М. Фадееву. 8 декабря 1846 г. // РГИА. Ф. 1100. Оп. 1. Д. 15. Л. 1 об., 2.


[Закрыть].

Возможно, что история не сохранила бы никаких следов этой ее деятельности, но усилия ее детей и, даже в большей степени, воспитанных ею внуков воспрепятствовали этому.

Княжна Елена Павловна Долгорукая родилась 11 ноября 1788 года в одной из самых известных российских семей. Ее отцом был князь Павел Васильевич Долгорукий (1755–1837), екатерининский генерал, вышедший в отставку в начале царствования Павла I, в 1796 году, в чине генерал-майора; матерью – княгиня Генриетта Адольфовна Долгорукая (?–1812), урожденная де Бандре. Так получилось, что с самого своего рождения Елена Павловна жила и воспитывалась в доме родителей своей матери, дедушки и бабушки де Бандре, находившемся в городке Ржищеве, неподалеку от Киева. И именно там в 1812 году она познакомилась с Андреем Михайловичем Фадеевым (1789–1867), одним из младших сыновей дворянского рода Фадеевых, мужчины которого традиционно служили в российской армии еще со времен Петра I, хотя и не выслужили особых чинов и наград, и в 1813 году вышла за него замуж. Брак этот был воспринят окружающими как мезальянс. Однако дети и внуки Фадеевых яростно протестовали против подобной трактовки событий, заявляя, что единственной причиной брака была взаимная любовь236236
  Фадеева Н. А. Комментарии // Фадеев А. М. Воспоминания Андрея Михайловича Фадеева. 1790–1867 гг.: В 2 частях. Одесса, 1897. С. 24.


[Закрыть]. Прекрасные связи молодой жены, точнее, ее родственников позволили А. М. Фадееву начать гражданскую карьеру (традиционная для его семьи военная служба его не прельщала), которая, как показало будущее, сложилась вполне удачно237237
  Подробнее об этом см. в: Фадеев А. М. Мои воспоминания // Русский архив. 1891. № 2–12.


[Закрыть].

Известно, что ко времени знакомства с будущим супругом научные интересы княжны Долгорукой уже были вполне сформированы. По сведениям автора некролога Е. П. Фадеевой, опубликованного в газете «Кавказ» 15 сентября 1860 года, большое влияние на юную княжну оказала некая соседка, помещица графиня Дзялынская, близкая знакомая бабушки Елены Павловны: «Елена Павловна с самого начала полюбила естественные науки и из них в особенности ботанику. Независимо от врожденной охоты к положительному знанию, эту страсть возбудила в ней соседка по имению ее бабушки, графиня Дзялынская. С тех пор ботаника сделалась любимою наукою всей ее жизни…» – пишет автор некролога238238
  Елена Павловна Фадеева. Биографический очерк // Кавказ. 1860. № 72 (15 сентября). С. 426.


[Закрыть]. В мемуарах графини Анны Потоцкой упоминается имя графини Дзялынской, урожденной княжны Чарторыйской. А. Потоцкая писала, что ее отец, князь Чарторыйский, был очень образованным человеком: «Под легкомысленной внешностью князь скрывал солидные знания. Превосходный ориенталист, он владел несколькими языками и был хорошо знаком с мировой литературой»239239
  Потоцкая А. Мемуары графини Потоцкой, 1794–1820. М.; Жуковский: Кучково поле, 2005. С. 43.


[Закрыть]. Его супруга, княгиня, по словам А. Потоцкой, «…была женщина не без достоинств… В то время, о котором я говорю, – писала А. Потоцкая, – она большей частью занималась благотворительностью… <…> все остальное время она проводила, наблюдая за работами в своем великолепном саду»240240
  Там же. С. 45.


[Закрыть]. Князь содержал так называемую Пулавскую школу, воспитывая и содержа за свой счет детей бедных дворян. По сведениям А. Потоцкой, его дочь, графиня Дзялынская, впоследствии содержала «…пансион для молодых польских девушек в отеле Ламбер»241241
  Там же. С. 44.


[Закрыть].

Более определенно говорит об истоках увлечения Е. П. Фадеевой и ее глубоких, поражавших окружающих познаниях ее внучка, уже упоминавшаяся нами В. П. Желиховская, выросшая в доме Елены Павловны: «С самых молодых лет она любила серьезные положительные знания и неустанно училась», – пишет она в одном из очерков242242
  Желиховская В. П. Елена Андреевна Ган… С. 763–764.


[Закрыть]. Чуть более подробно она же рассказывает об этом в автобиографической повести «Мое отрочество», посвящая в ней Елене Павловне Фадеевой отдельную главу «Наша бабушка и ее кабинет»: «…я мало знаю наук, которых бы она (Е. П. Фадеева. — О. В.) не изучила основательно. История, география, ботаника, археология, нумизматика – во всем она была специалист! Все эти знания она приобрела не с помощью дорогих учителей, а лишь благодаря собственному неустанному труду, любознательности и настойчивому рвению к познаниям. Хотя она принадлежала к одному из первых княжеских домов России, но отец ее, князь Павел Васильевич Долгорукий, был человек небогатый; бабушка детство и юность свою провела почти безвыездно в деревне и всеми необычными своими знаниями исключительно обязана себе одной»243243
  Желиховская В. П. Мое отрочество. СПб., 1893. С. 60.


[Закрыть].

В своих воспоминаниях супруг Елены Павловны А. М. Фадеев упоминает, что она получила «…наилучшее воспитание, в соединении с серьезным, многосторонним образованием»244244
  Фадеев А. М. Мои воспоминания // Русский архив. 1891. № 2. С. 302.


[Закрыть]. Известно, что Е. П. Фадеева не только великолепно играла на фортепьяно, но и сама обучала музыке дочерей и внучек245245
  Желиховская В. П. Елена Андреевна Ган… С. 764.


[Закрыть]; прекрасно рисовала, что очень пригодилось ей для занятий ботаникой; говорила на пяти иностранных языках, в том числе немецком, итальянском, французском, польском и, можно предположить, английском, поскольку неоднократно встречалась с английскими учеными и путешественниками и вела с ними многолетнюю переписку, знала латынь246246
  Там же; Елена Павловна Фадеева. Биографический очерк… С. 426.


[Закрыть].

Первый год своей совместной жизни (1813) Фадеевы прожили в Ржищеве, в доме бабушки Елены Павловны, затем А. М. Фадеев получил место в Нижегородском губернском правлении. В Нижнем Новгороде, однако, супругам не очень понравилось, и вскоре А. М. Фадеев выхлопотал должность в Новороссийской конторе иностранных поселенцев, располагавшейся в Екатеринославе. В 1817 году А. М. Фадеева назначили ее управляющим, и Екатеринослав стал местом жительства семьи Фадеевых на следующие пятнадцать лет. Впоследствии, однако, Фадеевым несколько раз приходилось бросать насиженное место и переезжать вслед за новой должностью главы семьи: Нижний Новгород, Екатеринослав, Астрахань, Одесса, Саратов, Тифлис – все эти города становились поочередно местами их жительства. И каждый раз большая часть хлопот по переезду огромного семейства (только количество дворовых людей Фадеевых доходило до пятидесяти человек), не говоря уже о детях и даже внуках, ложилась на плечи Е. П. Фадеевой. Например, в 1834 году в связи с реформированием Новороссийской конторы иностранных поселенцев и с назначением А. М. Фадеева в новый «попечительский комитет» по делам переселенцев Фадеевым пришлось бросить хорошо налаженную жизнь в Екатеринославе, в котором они провели около 16 лет, и переехать в Одессу. Вот как описывает А. М. Фадеев это событие: «Множество забот и хлопот, неизбежных при переезде целым домом с одного места на другое и при новом обзаведении полного хозяйства, не миновало и нас; и после прежних долговременных домашних порядков, трудно было вступить в непривычную колею. <…> Однако, <…> Елена Павловна принялась с неутомимою деятельностью и разумным знанием дела за устройство нашей деревеньки. В самый короткий срок она сделала все, что было возможно, и при очень ограниченных затратах достигла удивительно успешных результатов. Она развела прекрасный сад, большие огороды, насадила виноградники, рощу, построила мельницу, все необходимые постройки и службы и в течение нескольких месяцев превратила дикую запущенную деревушку в образцовое хозяйственное учреждение и приятное летнее местопребывание»247247
  Фадеев А. М. Указ. соч. // Русский архив. 1891. № 4. С. 465.


[Закрыть].

Сам Фадеев часто находился в разъездах по делам службы, Елена Павловна же оставалась дома, обустраивала хозяйство, вела его, рожала и выхаживала детей (она родила как минимум пятерых, из которых четверо дожили до совершеннолетия, и каждого кормила сама в течение двух лет). Все это, несомненно, занимало большую часть ее времени. По воспоминаниям родных, она вставала в 6 часов утра и не ложилась до 12 ночи; «… никогда, никому из домашних не приводилось видеть ее праздной», – писала В. П. Желиховская248248
  Желиховская В. П. Елена Андреевна Ган… С. 765.


[Закрыть].

Тем не менее с юности и до последних дней жизни Е. П. Фадеева находила время для научных исследований. Главным ее увлечением была ботаника. Она собрала значительный гербарий кавказской флоры, так же как и растительности других регионов, в которых ей приходилось жить длительное время; сама, при помощи имевшейся у нее научной ботанической литературы, давала строго научные определения собранным растениям; делала их реалистичные рисунки, составившие в итоге 50 объемных томов. Любопытно, что юная внучка Елены Павловны, которую та не раз просила помочь в собирании растений, очень рано поняла разницу между занятиями бабушки и, например, любовью к цветам ее гувернантки: «…наша бабушка и старая гувернантка обе очень любили цветы. Обе ими бывали постоянно окружены. M-me Pecquoeur с раннего утра начинала перебирать свои букеты… Но бабушка их любила совсем иначе! Она не для того их собирала, чтоб только любоваться ими и наслаждаться их запахом: она их срисовывала, высушивала, определяла и составляла из них коллекции… Нельзя было не дивиться ее познаниям и искусству…»249249
  Желиховская В. П. Мое отрочество… С. 91–92.


[Закрыть]

Рис. 5. Титульный лист книги В. П. Желиховской «Мое отрочество» (СПб., 1893)

Рис. 6. Страница из книги В. П. Желиховской «Мое отрочество» с карандашным портретом Е. П. Фадеевой

На протяжении многих лет Е. П. Фадеева вела переписку с отечественными и зарубежными учеными. Среди ее корреспондентов, например, были президент Лондонского географического общества Родерик Мурчинсон250250
  Мурчисон Родерик Импи (1792–1871) – английский геолог, специалист по палеозою, иностранный почетный член Петербургской академии наук с 6 сентября 1845 г., ординарный академик по Отделению физико-математических наук (геология) с 21 сентября 1845 г. В 1840–1841 гг. проводил геологические изыскания в России.


[Закрыть], геолог, палеонтолог и путешественник Филипп-Эдуард Вернель251251
  Верней (Вернель) Филипп-Эдуард Пуллетье де (1805–1873) – французский геолог, палеонтолог и путешественник. Член-корреспондент Петербургской академии наук по разряду минералогии и геологии Отделения физико-математических наук с 7 декабря 1856 г.


[Закрыть], путешественник Игнас Гомер-де-Гель252252
  Гоммер де Гель Игнас (1812–1848) – французский путешественник и естествоиспытатель, в 1835 г. проводил геологические изыскания на юге России.


[Закрыть], назвавший в ее честь одну из ископаемых раковин (Venus Fadiefei), геолог Г. В. Абих253253
  Абих Герман Вильгельмович (Васильевич) (Отто Вильгельм Герман) (1806–1886) – немецкий геолог. Ординарный академик Петербургской академии наук по Отделению физико-математических наук (ориктогнозия и минералогическая химия) с 8 января 1853 г. по 22 декабря 1865 г., почетный член с 14 января 1866 г.


[Закрыть], натуралист Г. С. Карелин254254
  Карелин Григорий Силыч (1801–1872) – путешественник и натуралист, руководил исследованиями Каспийского моря.


[Закрыть], академики К. М. Бэр255255
  Бэр Карл Максимович (Карл Эрнст), фон (1792–1876) – естествоиспытатель, академик Петербургской академии наук.


[Закрыть] и Х. Х. Стевен256256
  Стевен Христиан Христианович (1781–1863) – естествоиспытатель-ботаник, садовод, энтомолог. Член-корреспондент Петербургской академии наук с 22 февраля 1815 г., почетный член с 6 октября 1849 г.


[Закрыть] и др. «Она постоянно переписывалась с Стевеном, сообщая ему порою редкие виды кавказских растений, – пишет автор некролога. – Еще не задолго до своей кончины, Елена Павловна получила письмо от этого маститого ботаника и энтомолога, который благодарит ее “за драгоценный подарок – три огромные ящика с растениями” и выражает удивление, что “дама занимается ботаникой в таком объеме. Обыкновенно, и то немногие – продолжает он – довольствуются небольшим числом красивых цветов”»257257
  Елена Павловна Фадеева. Биографический очерк… С. 426.


[Закрыть]. Она деятельно обменивалась дублетами из своих коллекций с коллегами и оказывала им посильную помощь в их исследованиях. «Роббер де Гель в своих сочинениях (les steppes de la mer Caspienne, la Crimée et la Russie méridionale, le Caucase и пр.) многократно упоминает о ней, как о замечательно ученой особе, во многом руководившей им в его изысканиях, – пишет В. П. Желиховская. – Lady Stanhope258258
  Леди Стэнхоуп Эстер Люси (1776–1839) – известная английская путешественница, автор обширных мемуаров.


[Закрыть], известная английская путешественница (изъездившая весь мир в мужском костюме), в одном из сочинений своих о России говорит о ней, что встретилась в этой варварской стране с такой удивительно ученой женщиной, которая прославилась бы в Европе, если б не имела несчастия проживать на берегах Волги, где мало кто может понять ее и никто не в состоянии ее оценить…»259259
  Желиховская В. П. Елена Андреевна Ган… С. 764.


[Закрыть]

В своих воспоминаниях А. М. Фадеев рассказывает историю знакомства Елены Павловны с академиком Бэром, в 1856 году приехавшим в Тифлис для изучения возможности искусственного разведения рыб в горных реках края. «Он тотчас же по прибытии явился с визитом к моей жене, давно зная о ней по слухам и сочинениям некоторых из ученых, наших знакомых, русских и иностранных, – пишет А. М. Фадеев. – Елена Павловна с удовольствием приняла его, и он часто у нас бывал. Бэр чрезвычайно интересовался огромной коллекцией ее рисунков цветов с натуры, флоры Кавказской, Саратовской и всех тех мест, где ей приходилось жить. Хотя рисунки не заключали в себе какого-либо художественного исполнения, артистического изящества в очертаниях растений, но академик именно пленялся их живой натуральностью, безыскусственной верностию изображений, отсутствием придаточных прикрас»260260
  Фадеев А. М. Воспоминания Андрея Михайловича Фадеева. 1790–1867 гг.: В 2 частях. Одесса, 1897. С. 196.


[Закрыть]. А. М. Фадеев рассказывал, что в последнее посещение перед отъездом Бэр обратился к Е. П. Фадеевой с просьбой, «…на которую у нее, – по словам А. М. Фадеева, – не достало духа согласиться. Он просил ее доверить ему на время эти книги (томов 20 большого размера в лист) и позволить взять их с собой в Петербург, чтобы снять с них копии для Императорской академии наук, ручаясь за целость и невредимость их. Он говорил, что готов на коленях молить об исполнении этой просьбы, – и в самом деле хотел стать на колени»261261
  Там же.


[Закрыть]. А. М. Фадеев писал: «Елена Павловна колебалась, но не могла решиться расстаться на неопределенное время с этим трудом всей своей жизни, составлявшим усладу и утешение часов ее занятий. Она сказала это Бэру, прибавив, что она вероятно уже долго не проживет, и ей было бы очень тяжело лишиться под конец жизни многолетней своей любимой работы; но что после ее смерти книги достанутся ее детям, которые ботаникой не занимаются, и она предоставит им принести их в дар нашей академии наук, если академия удостоит принять этот более нежели полувековой труд великой любви к природе и науке. Академик Бэр, со вздохом и по-видимому очень опечаленный, должен был покориться этому решению»262262
  Там же. С. 197.


[Закрыть]. Редактор второго, отдельного издания мемуаров А. М. Фадеева, его дочь Н. А. Фадеева, сделала примечание к этому отрывку, сообщавшее о дальнейшей судьбе наследия Е. П. Фадеевой: «Все эти книги с собранием рисунков цветов и растений работы Е. П. Фадеевой в целости и свято хранились с лишком 30 лет в оставшейся ее семье, очень желавшей исполнить обещание и желание, заявленное ею о передаче их в Академию наук, но не знавшей, как это устроить и к кому обратиться. В 70-е годы Р. А. Фадеев писал об этом академику Бэру, но Бэр в это самое время умер. В 1892 году книги пожертвованы в Ботанический Кабинет С.‐Петербургского Императорского университета, принявшего этот ценный дар с большой благодарностью»263263
  Фадеева Н. А. [Примечание ред.] // Фадеев А. М. Воспоминания Андрея Михайловича Фадеева. 1790–1867 гг.: В 2 частях. Одесса, 1897. С. 196–197.


[Закрыть]. К сожалению, в настоящее время среди коллекций и собраний гербария кафедры ботаники С.‐Петербургского университета обнаружить материалы Е. П. Фадеевой не удалось, так же как не сохранилось никаких записей, свидетельствующих об их передаче университету.

Помимо ботанической, Е. П. Фадеева составила энтомологическую, орнитологическую, минералогическую и палеонтологическую коллекции, а также большую коллекцию монет и медалей.

Для научных занятий у Елены Павловны был оборудован специальный кабинет, в котором хранились многочисленные коллекции и чучела животных, многие из них были сделаны ее руками. «Своим любимым занятиям науками она предавалась всегда, запершись в своем кабинете, и здесь подолгу просиживала над книгами, над своими собраниями древностей, монет, насекомых, растений, – над своими рукописями и рисунками», – пишет В. П. Желиховская264264
  Желиховская В. П. Мое отрочество… С. 62.


[Закрыть]. Кабинет этот производил неизгладимое впечатление на многочисленных внуков Елены Павловны. В. П. Желиховская так описывала это удивительное место: «В бабушкином кабинете было на что поглядеть и о чем призадуматься!.. Стены, пол, потолок, все было покрыто диковинками. Днем эти диковинки меня очень занимали, но в сумерки я бы ни за что не вошла одна в бабушкин кабинет! Там было множество страшилищ. Одно фламинго уж чего стоил!.. Фламинго – это белая птица на длинных ногах, с человека ростом. Она стояла в угловом стеклянном шкафу. Вытянув аршинную шею, законченную огромным крючковатым, черным клювом, размахнув широко белые крылья, снизу ярко-красные, будто вымазанные кровью, она была такая страшная!.. <…> Я и сама понимала, что чучело не могло ходить, но все же побаивалась… И не одного фламинго! Было у него много еще страшных товарищей, сов желтоглазых, хохлатых орлов и филинов, смотревших на меня со стен; оскаленных зубов тигров, медведей и разных звериных морд разостланных на полу шкур. Но был у меня между этими набитыми чучелами один самый дорогой приятель: белый, гладкий, атласистый тюлень из Каспийского моря. В сумерки, когда бабушка кончала дневные занятия, она любила полчаса посидеть, отдыхая в своем глубоком кресле, у рабочего стола, заваленного бумагами, уставленного множеством растений и букетов. Тогда я знала, что наступило мое время. <…> Заслушивалась я бабушкиных рассказов, открыв рот и развесив уши, до того, что мне порой представлялось, что набитые звери в ее кабинете начинают шевелиться и поводить на меня стеклянными глазами… <…> На одной стене все сидели хищные птицы: орлы, ястребы, соколы, совы, а над ними, под самым потолком распростер крылья огромный орел-ягнятник. <…> Но что за прелестные были в бабушкином кабинете крошечные птички-колибри!.. Одна была величиной с большую пчелу и такая же золотистая. Эта крохотная птица-муха, как ее бабушка называла, больше всех мне нравилась. Она сидела со многими своими блестящими подругами, под стеклянным колпаком, на кусте роз, которые сделаны тоже самой бабушкой. Другие колибри были чудно красивы! Их груди блистали, как драгоценные камни, как изумруды и яхонты, зеленые, малиновые, золотистые! Но моя колибри-малютка была всех милей своей крохотностью»265265
  Желиховская В. П. Как я была маленькой. Из воспоминаний раннего детства / 7-е изд. СПб. [Б. д.] С. 157–163.


[Закрыть]. Но не одни дети были в восторге от кабинета Е. П. Фадеевой. По воспоминаниям той же В. П. Желиховской, «многие ученые люди <…> нарочно приезжали из далека, чтоб с нею познакомиться и посмотреть ее кабинет…»266266
  Там же. С. 131.


[Закрыть].

Искренне и глубоко увлеченная наукой, занятая руководством огромным домашним хозяйством, Е. П. Фадеева тем не менее сумела воспитать нескольких людей, которые впоследствии внесли выдающийся вклад в историю нашей страны и о которых здесь просто необходимо сказать несколько слов. Ее старшая дочь, Елена Андреевна Фадеева (1814–1842), в 16 лет вышедшая замуж за артиллерийского капитана П. А. фон Гана, очень рано завоевала известность в литературном мире, печатая художественные повести под псевдонимом Зинаида Р-ова. Белинский посвятил ей обширную статью, полную горячих похвал. В отечественном литературоведении Зинаида Р-ова признана одной из первых писательниц, отстаивавших достоинство женщины. К сожалению, она умерла всего в 28 лет, оставив на попечение матери троих детей, в том числе Елену Петровну Ган, завоевавшую без преувеличения всемирную известность под именем Е. П. Блаватской (1831–1891), и Веру Петровну Желиховскую (1835–1896), чьи очерки и повести для детей пользовались большой популярностью в конце XIX – начале ХХ века. Сын Е. П. Фадеевой, Ростислав Андреевич Фадеев (1824–1883), участвовал в Кавказской войне, дослужился до чина генерал-майора и стал одним из самых известных российских военных писателей второй половины XIX века, создав немало работ, посвященных «военному вопросу», проблемам российских вооруженных сил и др. Дети средней дочери Елены Павловны, Екатерины Андреевны (1821–?), в замужестве Витте, также воспитывались в доме бабушки. Среди них был и будущий крупный политический деятель, премьер-министр Сергей Юльевич Витте. Все они, так же как и их не упомянутые здесь братья и сестры, были воспитаны и получили (или по крайней мере начали получать) свое образование в удивительном и волшебном кабинете своей бабушки. По отзывам самых близких людей, «Елена Павловна воспитывала детей своих с самою нежною заботливостью, заменяя им большую часть учителей. Все ее дети, а впоследствии и внуки, учились читать по-русски и по-французски и многому другому, сидя у нее на коленях. И это учение служило как бы фундаментом того солидного образования, которое достигнуто ими потом»267267
  См.: Фадеев А. М. Мои воспоминания // Русский архив. 1891. № 12. С. 521–522.


[Закрыть].

Елена Павловна Фадеева ушла из жизни 12 августа 1860 года, прожив чуть больше семидесяти лет. В последние годы она была тяжело больна и частично парализована. Но болезнь не помешала ни ее научным занятиям (она даже научилась делать рисунки левой рукой), ни образованию внуков. Е. П. Фадеева была похоронена в Тифлисе, пред стеной алтаря Вознесенской церкви.

Научно-исследовательская деятельность Е. П. Фадеевой пришлась на 20–50-е годы XIX века. Прошедшая под знаком любимого увлечения, занятия, придуманного для отдохновения от домашних дел, а также скромности и даже скрытности, во всяком случае именно так интерпретировавшаяся современниками, она, однако, была вполне серьезна и результативна с научной точки зрения. Часть своих орнитологической, минералогической и палеонтологической коллекций Е. П. Фадеева еще при жизни подарила Кавказскому обществу сельского хозяйства. По свидетельству С. Ю. Витте, ботаническая коллекция Е. П. Фадеевой была подарена ее наследниками Новороссийскому университету. К сожалению, В. И. Липский в работе «Флора Кавказа» и последующих дополнениях к ней268268
  Липский В. И. Флора Кавказа. Дополнение I // Труды Тифлисского Ботанического сада. Приложение к вып. V. СПб., 1902.


[Закрыть] не упоминает имени Е. П. Фадеевой. Впрочем, он вообще уделяет крайне мало внимания истории университетских ботанических коллекций. В настоящее время дальнейшая судьба этих коллекций, к сожалению, неизвестна. Так же как неизвестна судьба альбомов с рисунками растений, подаренных, по словам родственников, Петербургскому университету.

Елена Павловна Фадеева-Долгорукая была одной из первых, если не первой из российских женщин, профессионально занимавшихся естественными науками и завоевавших признание научного сообщества. Несмотря на свидетельство дочери о том, что никто из посторонних (исключая нескольких научных корреспондентов) не знал о научных занятиях Елены Павловны, несмотря на то что она, насколько нам известно, никогда ничего не публиковала и никогда не бывала не только в Европе, но даже в Петербурге, ее имя, безусловно, не было совершенно неизвестным при ее жизни, так же как и ее научная деятельность. В издававшемся Императорской академией наук «Мясецеслове» на 1862 год предположительно впервые в российской истории были опубликованы сразу два некролога женщин-ученых. Один из них – некролог умершей в возрасте 29 лет первой в России женщины, занимавшейся изучением политической экономии, Марии Николаевны Вернадской (урожденной Шигаевой) (1831–1860)269269
  Некролог 1860–1861 годов. 1860. Вернадская, Мария Николаевна // Месяцеслов на 1862 год. СПб., [1861]. С. 103–104.


[Закрыть], второй – некролог Елены Павловны Фадеевой (1788–1860).

Е.П Фадеева не была единственной в России представительницей первой половины XIX века, увлекавшейся естественными науками. Тем же интересом отличалась (и была известна) Анна Михайловна Раевская (1819–1883), урожденная Бороздина, младшая современница Е. П. Фадеевой, хотя ее интересы больше склонялись к изучению археологии. По сведениям Д. Н. Анучина, она «…получила очень тщательное домашнее образование»270270
  [Анучин Д. Н.] Анна Михайловна Раевская // Известия Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. XC. Вып. III. Труды антропологического отдела. Т. 18. Вып. III. М., 1896. С. 513.


[Закрыть]. Д. Н. Анучин писал, что «…между прочим, ей давал уроки профессор Остроградский, который удивлялся ее замечательным способностям к математике»271271
  Там же.


[Закрыть]. В 18 лет она вышла замуж за генерала Николая Николаевича Раевского (1801–1843), бывшего в то время начальником Черноморской береговой линии. Первые годы после замужества А. М. Раевская прожила с мужем в Керчи, где, по мнению Д. Н. Анучина, впервые «познакомилась с раскопками курганов…»272272
  Там же.


[Закрыть]. Однако брак продлился всего четыре года, в 1843 году Н. Н. Раевский умер. А. М. Раевская вместе с двумя своими сыновьями уехала из России и прожила пять лет в Италии, в Риме. Д. Н. Анучин считал, что знакомство с памятниками античного мира произвело такое сильное впечатление на А. М. Раевскую, что по возвращении она продолжала заниматься археологией, нумизматикой, антропологией. Д. Н. Анучин писал: «Она была в переписке со многими заграничными и отечественными учеными, из коих профессор Morlot обстоятельно познакомил ее со свайными постройками в Швейцарии и вообще с культурой доисторического человека»273273
  Там же.


[Закрыть]. Из российских ученых А. М. Раевская «…была очень хорошо знакома с Бэром, который руководил ею при ее путешествиях по Прибалтийскому краю и Финляндии с целями этнографическими и антропологическими», – писал Д. Н. Анучин274274
  Там же.


[Закрыть]. Известный отечественный мемуарист А. В. Никитенко оставил краткое описание личных коллекций А. М. Раевской. В своем дневнике он писал 20 марта 1865 года: «Обедал у А. М. Раевской, <…> хозяйка показывала мне свой маленький музей палеонтологических вещей, собранных ею во время путешествия за границею. Есть любопытные вещи: разные орудия, ножи, долота и проч[ее] каменного и бронзового периодов, много вещей, добытых из швейцарских озер, кусочки тканей, нитки, лен, зерна, яблоки, орехи и проч[ее]. Любопытная кость каменного оленя из бронзового периода с нарубками ножом или топором. Подлинность каждой вещи засвидетельствована французскими и швейцарскими учеными. Наш академик Бэр признает это собрание драгоценным»275275
  Никитенко А. В. Записки и дневник: В 3 т. Т. 3. М.: Захаров, 2005. 592 с. (Серия «Биографии и мемуары») // URL: http://www.imwerden.info/belousenko/books/memoirs/nikitenko_dnevnik_3.htm.


[Закрыть].

А. М. Раевская не только собирала археологические, антропологические и палеонтологические коллекции, сама организовывала археологические раскопки. Она дарила как отдельные предметы, так и целые коллекции различным отечественным музеям. Б. Л. Модзалевский, редактор издания семейного архива Раевских, писал: «За свои пожертвования археологических предметов Московскому публичному музею А. М. Раевская <…> была избрана его почетным членом»276276
  Модзалевский Б. Л. Примечание ред. к письму А. М. Раевской К. С. Веселовскому от 8 января 1865 г. // Архив Раевских. Т. V. Пг., 1915. С. 461.


[Закрыть]. Б. Л. Модзалевский собрал и проанализировал отчеты Румянцевского музея, в которых неоднократно упоминались пожертвования музею А. М. Раевской. Он писал: «“Отчет Московского публичного и Румянцевского музеев за 1867–1869 г.” (М., 1871) содержит в себе уже многократные упоминания имени А. М. Раевской, которая жертвовала музеям книги (стр. 95), монеты (стр. 121), а особенно доисторические древности»277277
  Модзалевский Б. Л. Примечание ред. к письму А. М. Раевской К. С. Веселовскому от 8 января 1865 г. Т. V. Пг., 1915. С. 462.


[Закрыть]. И продолжал далее: «По словам отчета, напр[имер] “Московский публичный музей обязан почти исключительно просвещенному содействию собирательницы Анны Михайловны Раевской, всею имеющеюся у него коллекцией доисторических древностей Франции. Положив начало этой коллекции своим пожертвованием еще в 1865 году, в последствии она значительно пополнила оставшиеся пробелы, и таким образом, составилось собрание, которое может дать достаточно ясное понятие о различных периодах доисторической древности французской почвы. Собрание это состоит частию из подлинников, частию из превосходно исполненных копий” и т[ак] д[алее] (стр. 137–138)»278278
  Там же.


[Закрыть]. Точно так же именно пожертвования А. М. Раевской положили основание собранию доисторических древностей Германии279279
  Там же.


[Закрыть]. Из описания видно, что почти ни один из отделов музея не остался без пожертвований А. М. Раевской. Причем некоторые копии с наиболее известных в Европе образцов она специально заказывала у европейских музеев. Сделанные А. М. Раевской пожертвования для Московского публичного и Румянцевского музеев были, по сведениям Б. Л. Модзалевского, «…описаны в особой брошюре, отчасти составленной, отчасти переведенной с французского оригинала, в изложении самой Раевской, П. И. Лерхом: “Каталог древностей, собранных во Франции, Швейцарии, Германии и принесенных в дар Московскому публичному музею А. М. Р…ою” (С.-Пб., 1865)»280280
  Лерх П. И. Каталог древностей, собранных во Франции, Швейцарии, Германии и принесенных в дар Московскому публичному музею А. М. Р…ою. [СПб.:] Тип. К. Вульфа, 1865.


[Закрыть].