Текст книги "Роковая ошибка"

Глава 18

Последний день трудовой недели начался в своём обычном русле, за исключением того, что отсутствовала Валентина Васильевна, взявшая отгул, чтобы уехать на три дня к подруге на юбилей.

В половине двенадцатого по залу за Ксенией прошла довольно солидная особа прямиком в кабинет Дмитрия Владимировича. Женщина на вид лет тридцати с небольшим, одетая в зелёное платье, на высоких каблуках, с короткими, стильно уложенными тёмными волосами, ярко подведёнными глазами и красной помадой. Это было весьма странным, так как напрямую сразу к нотариусу не было принято вести людей. Первичные консультации проводили секретари или помощники.

Поскольку у меня был клиент, я не могла отлучиться. Однако Никита, проследив за моим взглядом, тут же подорвался с места и, вставая, шепнул мне на ухо:

– Сейчас разузнаю.

Его манера лезть, куда не надо, меня давно начала раздражать, но тогда я ему благодарно улыбнулась.

Спустя несколько минут он вернулся и точно также тихо прошептал, чтобы не услышали другие:

– Это его жена.

Ручка выпала из моих пальцев. Меня словно ударили по голове. Я замерла на месте, ничего не видев и не слышав. Слова Никиты вертелись передо мной по кругу.

«Нет, нет, нет, нет! Это неправда! Он не мог со мной так поступить! Здесь явно какая-то ошибка!» – кричала я про себя, пытаясь успокоить.

– Кто тебе это сказал? – со злобой бросила я Никите, взглянув на его видимо радостную от такой новости физиономию.

– Ксюша. Эта женщина представилась его женой и потребовала проводить её в кабинет мужа.

В тот момент я увидела, как та особа идёт обратно, а за ней следом Дмитрий Владимирович. На меня он даже не взглянул. Как только они покинули зал, Никита снова ушёл.

Я находилась в шоковом состоянии, еле сдерживая подкатывающуюся истерику. Передо мной в ожидании сидел мужчина. Включив полный автопилот, я вернулась к документам.

– Можешь веселиться, начальства сегодня больше не будет. Он сказал секретарю, что не вернётся, и все дела попросил перенести на понедельник. Раз такая приятная неожиданность, может в обед погуляем подольше?

– Прости, мне нужно срочно доделать и отпустить клиента, – максимально спокойно ответила я своему неугомонному соседу, хотя внутри меня всё разрывалось от возникшей боли.

Минуты текли нескончаемо долго. Казалось, время играло со мной злую шутку. Наконец, когда я полностью освободилась, был уже обед. Отделавшись от всех, я сбежала в парк, села на ствол толстого дерева у озера и расплакалась. Слёзы душили меня.

– Он женат! Он ЖЕНАТ! Боже мой, какая же я дура!!!!

Я ругала его, обзывая последним ублюдком и негодяям за то, что он воспользовался моей наивностью и, чёрт его побери, глупой влюблённостью! Да! Именно тогда меня осенило, что люблю этого чёртового сукиного сына!!! Осознав это, я разревелась ещё пуще.

Но самым обидным было то, что Дмитрий Владимирович, по сути, не был ни в чём виноват. Он никогда не давал мне никаких обещаний и гарантий, никаких надежд и перспектив. Мы даже не строили с ним совместные планы, кроме как на день вперёд. Единственным сказанным с его стороны было то, что он попробует изменить правила, касающиеся личных отношений сотрудников. Однако за две недели никаких подвижек не было, и, возможно, они и никогда не произошли бы.

Я вдруг поняла, что сама приняла такие отношения без каких-либо обязательств. Мы просто, как говорил Дмитрий Владимирович, трахались. В его планы никак не входила моя любовь. У него была жена, а если копнуть дальше, то возможно и дети.

От этой мысли мне стало совсем дурно, но зато слёзы уже прошли, однако на смену им пришло отчаяние и полное уныние.

Возвращаясь на работу, я всё же вознамерилась перепроверить горькую правду. Я пришла в кабинет бухгалтерии и попросила личное дело Дмитрия Владимировича под предлогом, что он попросил меня подшить в него документы о прохождении семинара. Сказав Ксении, что мне срочно нужно дело, лежащее в его кабинете, я взяла у неё ключи и закрылась внутри.

Находиться одной в стенах знакомого до боли помещения было невыносимо, но я решительно прошла и села в его кресло, открыв папку. Начав просматривать всё с самого начала, первое, что мне бросилось в глаза, это его уровень знаний английского языка. Здесь говорилось о свободном владении, а подтверждением служили сертификаты о прохождении курсов и отметка отлично по английскому языку в дипломе.

– Вот обманщик! А мне вы говорили, что не знаете язык, когда тащили на эти проклятые семинары! Теперь ясно, как вы, Дмитрий Владимирович, так быстро проверяете мою работу!

Когда я дошла до пункта семейного положения, напротив стояло – женат. Строчкой ниже было написано ФИО супруги – Королькова Татьяна Ильинична.

Мой придуманный мир рухнул. Такого удара я не ожидала, и не была готова. Я полюбовалась на свидетельство о браке, который был заключён одиннадцать лет назад, немного даже удивилась, не обнаружив информации о наличии детей, и громко захлопнула папку.

Глаза щипали от слёз, руки судорожно потряхивались, а сердце билось в бешеном ритме. Мне не хватало воздуха, чтобы свободно дышать. Я не представляла, как мне быть, но чётко знала одно: и минуты больше я бы не смогла выдержать в офисе.

Отперев дверь, я отнесла дело на место, вернула ключи и, предупредив только Ксению, что плохо себя чувствую, ушла с работы.

Жаль, что Валентина Васильевна отсутствовала, к которой мне хотелось кинуться на шею и обо всём рассказать. А ведь ещё недавно она советовала мне быть внимательнее и осторожнее. Я же летала в облаках.

Я брела по улицам квартал за кварталом, всё думая и думая, вспоминая каждую встречу, рассматривая и анализируя её теперь с другого ракурса. Я одела розовые очки и сочинила себе романтическую прелюдию к долгой счастливой семейной жизни. По факту я стала обычной любовницей женатого мужчины.

Я этого не одобряла, да и своих ухажёров, которых можно было по пальцам пересчитать, выбирала осмотрительно. Возненавидев себя за такую ошибку, ставшую роковой в моей жизни, я дальше продолжала злиться.

И пусть я тогда пребывала в неуравновешенном состоянии, твёрдое решение уволиться и никогда не показываться в нотариальной конторе было принято бесповоротно. Меня занесло в кафе, где, заказав кофе, я стала строчить заявление. После я зашла в копировальный центр его распечатать, тут же расписалась, сфотографировала и отправила на электронную почту своему руководителю.

– Ну вот и всё! Обратного пути нет. В понедельник пойду к врачу и оформлю на две недели больничный, чтобы не пришлось их отрабатывать.

Когда я добралась до квартиры, то и десяти минут не смогла в ней отсидеть. Вокруг всё напоминало о нём. Ведь ещё с утра мы проснулись вместе. Как запертый зверь в клетке, так и я была в этой крохотной квартирке. Мне хотелось бежать прочь. К тому же я боялась, что Дмитрий Владимирович может приехать, когда увидит моё письмо. Но куда мне было деться?

Я написала старым подружкам по учёбе, но у обеих были построены планы на вечер. Пролистав список контактов в телефоне, я не нашла больше никого… никого, кроме Никиты.

Взвесив все за и против, я написала ему сообщение с вопросом занят ли он вечером. Ответ пришёл сразу же: «Я устраиваю небольшую вечеринку у себя сегодня. Если хочешь, можешь присоединиться, буду очень рад. Собираемся в семь».

Что ж, в моём случае, это, конечно, не самый лучший вариант, но другого у меня всё равно не было. И я согласилась. Никита мне прислал адрес.

Веселиться мне определённо не хотелось, но торчать одной в квартире в страхе, что в любой момент может ворваться Дмитрий Владимирович, после чего разразится скандал с последующими моими слезами, выглядело куда ещё менее обнадёживающим.

Чтобы скоротать время, я занялась наведением порядка, застелила новое постельное бельё, намыла грязную посуду, убрала всё, что хоть как-то могло напомнить о нём, даже спрятала подальше купленные им в Москве серьги, платье, сумочку и босоножки.

Затем я долго стояла в душе, пытаясь как бы смыть с себя весь негатив. Я чувствовала себя настолько запачканной, что вода не могла меня очистить. Но немного полегче стало.

Наконец, я слегка подкрасилась, влезла в голубые джинсы, натянула белую майку в обтяжку, на ноги одела кроссовки, перекинула через голову небольшую сумку и вышла на улицу.

Мне было так непривычно в таком виде. Словно время вернулось назад, когда я каждый день так одевалась. Такая лёгкость, уверенность, раскрепощённость. Я сразу захотела прогуляться подольше и пошла пешком.

Никита жил недалеко от меня. Спустя полчаса я уже была около его дома. Когда я поднялась на седьмой этаж и позвонила, было уже почти семь.

– Безумно счастлив, что ты решила прийти, – увидев меня на пороге, радостно закричал Никита и полез обниматься. – Проходи. Как ты себя чувствуешь? Получше? А то ты так неожиданно ушла с работы.

– Уже гораздо лучше. Спасибо.

Он познакомил меня со своим другом Иваном, а вскоре подошли ещё ребята: Женя и Миша со своей девушкой Ритой.

Квартира была двухкомнатной. Мы расположились в гостиной на диване и креслах. Под лёгкую музыку мы пили пиво, закусывая пиццей, вяленым мясом и чипсами, а ребята рассказывали забавные истории. Я даже ненадолго переключилась и позабыла о случившемся, пока не услышала звонок своего телефона.

Естественно, это был Дмитрий Владимирович. Машинально нажав кнопку сброса и отключив звук, я продолжила слушать очередной рассказ Жени. Но телефон в руках настойчиво вибрировал.

– Кто тебя так сильно докучает? Может, мне с ним поговорить? – задорно предложил Никита, заметив, что я без конца кручу мигающий телефон.

– Да нет, всё в порядке. Проще совсем отключить на время.

Я так и поступила. Терять мне больше было нечего! Заявление написано, работу я потеряла, наши с ним отношения закончены. Поначалу я тряслась и постоянно порывалась включить его, но настойчиво запрещала себе это делать. Закинув телефон в сумку и убрав её с глаз долой, я насильно себя заставила не думать о нём, расслабиться и наслаждаться вечером.

Ребята научили меня игре «Угадай, кто?», и на протяжении пары часов мы хохотали, пытаясь разгадать написанные на бумажках слова.

В начале двенадцатого Миша и Женя с Ритой уехали. Никита с Иваном в коридоре о чём-то разговаривали, а я впервые за вечер осталась одна. Как бы хорошо не было, реальность вернулась обратно. Я вытащила из сумки телефон и решила его включить.

Раздался дверной звонок, и Никита громко засмеялся:

– О, Жека как обычно что-то забыл!

Я огляделась по сторонам, но ничего не обнаружила. Из коридора донеслись крики и звук, похожий на удар, а потом грохот. Я рванула туда и увидела на пороге Дмитрия Владимировича. Никита же был на полу, и из носа у него текла кровь.

– Какого чёрта?! – закричала я от ужаса и кинулась к хозяину дома. – Ты как?

Но крепкая мужская рука с силой сжала мой локоть, вынуждая подняться.

– Вставай. Мы уходим, – раздался грубый приказной тон Дмитрия Владимировича.

– Не трогайте меня! – злобно заорала я, вырывая свою руку.

– Отпусти её и проваливай отсюда! – вмешался Никита, вскакивая на ноги и хватая меня за другую руку.

Я заметила, как глаза руководителя налились кровью, почувствовала, как ещё сильнее сжали меня его пальцы. В любую секунду он готов был разорвать стоящего перед ним противника.

– Руки от неё убрал! И чтоб больше никогда и пальцем не прикасался! А тебя, – обратился нежданный гость ко мне, – я в последний раз по-хорошему прошу пойти со мной.

– Она останется здесь! – Никита рванул вперёд, но я перекрыла дорогу.

– Никит, не надо! – воскликнула я, останавливая его, чтобы предотвратить неизбежную драку. – Не надо! Будет лучше, если я уйду. Прости.

Я подняла с пола сумочку с телефоном, которые выронила, когда опускалась к Никите, вышла на лестничную площадку и побежала по ступенькам вниз.

Глава 19

– Что ты творишь? Настя! Стой! – закричал Дмитрий Владимирович мне вслед, но я не ответила и не обернулась, а продолжила стремительно нестись вниз.

Я видела, что он преследовал меня, от чего старалась спускаться ещё быстрее.

Однако между третьим и четвёртым этажом ему удалось меня догнать.

– Это что ещё за номера? – прижав меня к стене, разъярённо спросил он. – Что на тебя нашло?

– Отстаньте от меня, – бросила я ему в лицо ледяным голосом.

– Да что с тобой такое?

– Ничего! Просто убирайтесь прочь! Не желаю вас больше видеть!

– Ты можешь объяснить, что случилось? Я как дурак целый вечер тебя выискивал, поднял кучу народа, пытался дозвониться по сто раз, а ты, значит, решила воссоединиться с этим козлом, не удосужившись даже меня поставить в известность. Так поэтому ты и решила уволиться?

– Это теперь не ваше дело! – со всей злостью прогремела я.

– Ах уже не моё! Выходит, я угадал? Хочешь быть с ним? Отвечай!

Я ничего больше не сказала и лишь безуспешно всеми силами пыталась освободиться. Дмитрий Владимирович минуту помолчал, а затем сурово объявил:

– Ну уж дудки! Поехали.

Он крепко сжал мою ладонь и потащил за собой вниз по лестнице.

– Я никуда с вами не поеду! Отпустите меня! – верещала я на ходу, едва поспевая за ним.

Минуя три лестничных проёма, мы вышли в тихий двор. Дмитрий Владимирович довёл меня до стоящего напротив подъезда мотоцикла и гаркнул:

– Садись.

– Что? – мои глаза округлились от ещё большего ужаса, хотя секунду назад представлялось, что хуже уже быть не могло.

– Держи шлем.

Он протянул мне круглый предмет, а я вместо того, чтобы взять его и одеть, воспользовалась долгожданным освобождением руки и рванула со всех ног.

– Куда ты?!

Но я уже бежала как сумасшедшая, как никогда в своей жизни, не различая ни дороги, ни направления движения, пока моему преследователю опять не удалось меня нагнать и схватить.

– Нет! Нет! Нет! Не трогайте меня! – снова заорала я и кулаками застучала по его груди. – Ненавижу вас, слышите? Ненавижу!

Я продолжала со всей силы бить его до тех пор, пока руки не ослабли, и слёзы не полились из глаз. Дмитрий Владимирович прижал меня к себе и успокаивающими движениями погладил по спине. Я уже не сопротивлялась.

Мы так простояли несколько минут. Он снял с себя куртку и накинул мне на плечи, после чего довёл обратно до мотоцикла и помог залезть на него. Самый обожаемый и одновременно самый ненавистный человек осторожно одел на меня шлем, застегнул куртку, и ласково произнёс:

– Держись крепко.

Дмитрий Владимирович занял место передо мной и завёл мотоцикл. От небольшого покачивания я уже испуганно вцепилась в него, со всей силы прижавшись к спине.

– Не бойся, – сказал водитель, надевая свой шлем.

Когда мотоцикл тронулся с места, я едва смогла сдержать крик ужаса. Моё тело застыло в каменном напряжении, а пальцы рук дотянулись друг до друга, образовав кольцо вокруг водителя, и до побеления сжимали костяшки.

Выехав со двора, Дмитрий Владимирович ускорился, и в результате мы неслись по пустынным ночным улицам на немыслимо бешеной для меня скорости. Я зажмурилась от страха. Мне казалось, что мы вот-вот врежемся и разобьёмся. В ушах звенел шум мотора при быстром разгоне и свист колёс при резком торможении. Прежде мне не доводилось ездить на мотоцикле, и если бы не эта принудительная поездка, то возможно никогда бы и не пришлось, по крайней мере добровольно.

Когда я, наконец, решилась открыть глаза, то обнаружила, что мы уже мчали по загородной трассе.

«Куда он меня вёз?» – промелькнуло в моей голове, но из-за скорости и ветра спрашивать было бесполезно. Я себя поймала на мысли, что ни капельки не переживала по этому поводу. Печально было осознавать и то, что я по-прежнему доверяла ему и знала, что Дмитрий Владимирович не причинит мне вреда.

Езда по пустой дороге в одном темпе, пусть и на большой скорости, уже перестала пугать меня. Я начала чувствовать даже её прелести. Моя мёртвая хватка ослабла. Я провела ладонями вверх по его груди и остановилась на плечах, прижавшись щекой к его спине, вдыхая его запах. Где-то внутри я презирала себя за это, но не могла ничего с собой поделать. Я стала зависимой от него, будто он какое-то наркотическое средство. Когда этот мужчина находился рядом, я теряла голову и не могла рационально мыслить и тем более поступать.

Вскоре мы съехали с трассы, миновали несколько километров по довольно узкой и тёмной дороге, окружённой лесом, и оказались среди множества коттеджей. Проехав по посёлку, Дмитрий Владимирович остановился у крайнего дома и нажал на кнопку на маленьком пульте, висевшем рядом с ключами от мотоцикла. Коричневые железные ворота стали открываться, и мы въехали на территорию. Перед нами стоял небольшой двухэтажный каменный дом бежевого цвета.

Водитель заглушил мотор, слез на землю и снял шлем. Я последовала его примеру и стянула с головы тяжёлую вещицу. Он забрал у меня её и повесил на ручку мотоцикла вместе со своим.

– Пойдём, – обратился Дмитрий Владимирович ко мне, протянув руку.

– Где мы? – поинтересовалась я, при этом специально проигнорировав его и спрыгнув с мотоцикла самостоятельно, на что он весело ухмыльнулся.

– У меня.

– Я думала, вы живёте в квартире.

– Да. Но и здесь иногда.

Он открыл большую тяжёлую дверь и пригласил меня зайти внутрь. Я вошла в небольшой холл с лестницей на второй этаж, слева увидела проход в гостиную, а справа несколько закрытых дверей.

– Хочешь что-нибудь выпить? Чай, кофе или, может, что покрепче?

– Нет, – ответила я, обернулась и, посмотрев ему прямо в глаза, уныло спросила: – Зачем вы меня сюда привезли? Хотя нет, не отвечайте, – я взмахнула рукой и отвела взгляд, чтобы снова не разреветься. – Я сама прекрасно знаю ответ. Вернулась ваша жена, и вы не смогли привести меня в свою квартиру, а переспать со мной очень хотелось.

– Что?! – воскликнул Дмитрий Владимирович с нескрываемым удивлением и весело рассмеялся.

– Я рада, что хоть кому-то из нас велело, – убийственным тоном сказала я, поражаясь его реакции на мои слова.

– Дай-ка я тебе кое-что объясню.

– Нет! Не желаю ничего больше знать! С меня хватит! – в истерике закричала я. – Не хочу быть здесь! С вами! Хочу домой!

Я сползла по стене вниз и опустила голову на колени, пряча слёзы.

– Ты права, – услышала я где-то сверху его уже серьёзный голос.

Но потом он подошёл ко мне, поднял на руки и зашагал по лестнице наверх.

– Отпустите меня, – начала я снова орать, сопротивляться и вырываться.

– Перестань, иначе мы упадём, – спокойно ответил Дмитрий Владимирович, продолжая крепко держать меня.

Он внёс меня в небольшую комнату и опустил на ноги рядом с двуспальной кроватью, стоявшей посередине. Когда его пальцы потянулись расстёгивать куртку, я отскочила на шаг назад.

– Ты собираешься спать в куртке?

– Я вообще не собираюсь здесь спать!

– Тебе нужно отдохнуть, ты устала.

– Я хочу домой!

– Завтра я тебя отвезу, а сейчас ложись.

По ходу выбора у меня не оставалось. Но в любом случае я себя заверила, что спать с ним не стану. Я сама расстегнула молнию и бросила в него куртку.

– Прелестно! – засмеялся мой руководитель, поймав её у своего лица.

Тем временем я сняла кроссовки и уселась на кровать. Дмитрий Владимирович подошёл ближе и опустился на корточки. Несколько минут мы сидели молча, глядя друг на друга. Потом он расстегнул мои джинсы и медленно стянул их с меня. Хоть моё тело было готово броситься в его объятия, я наотрез запретила себе это делать.

И, к моему удивлению, Дмитрий Владимирович и попыток не предпринял, а просто расправил кровать и накрыл меня одеялом, когда я легла. Какое-то время он сидел рядом, водя рукой по моим волосам, пока я не начала засыпать.

– Маленькая моя, ты всё абсолютно неверно поняла, – донеслись до меняя уже сквозь сон его тихие слова, и на губах застыл короткий поцелуй.

Глава 20

Я не заметила, как уснула, хотя до последнего пыталась бороться с собой, чтобы не спать. Но проснулась я, когда на часах ещё не было и шести. С трудом осмыслив, что произошло накануне и где нахожусь, я вскочила с кровати, оделась и стала думать, как мне поступить.

И чтобы я не думала, итог был один: мне необходимо было прервать все отношения с Дмитрием Владимировичем во имя моего же блага. А это возможно было только полностью исключив его из моей жизни.

Приоткрыв двери комнаты, я тихонько прокралась в коридор и бесшумно спустилась по лестнице на первый этаж. Из холла я заметила Дмитрия Владимировича. Он спал в гостиной на диване прямо в одежде. Мне так захотелось подойти к нему, прикоснуться. И я уже сделала шаг в его сторону, но резко остановилась и чуть ли не бегом бросилась на улицу, минуя тяжеленные двери и калитку рядом с воротами.

Быстрым шагом я шла по узенькой улочке, постоянно оборачиваясь назад, боясь, что Дмитрий Владимирович снова меня догонит.

Несмотря на летнюю пору, в шесть утра в одной маечке было довольно-таки холодно. Я растёрла замёрзшие руки и продолжила вызывать такси. Но все мои попытки терпели полный крах. В столь ранний час в субботу и в таком месте невозможно было сделать заказ. Я уж подумала, что мне придётся топать пешком до самого города, как вдруг сзади услышала шум машины. Убедившись, что это не мой руководитель, я на всякий случай махнула водителю рукой. К моей огромной удаче машина остановилась. Пожилая пара, находившаяся внутри, как раз ехала в город и любезно согласилась меня подвезти.

Я уселась на заднее сиденье и неустанно их благодарила за помощь. Когда мы ехали по трассе, я подумала, что нахожусь уже достаточно далеко от Дмитрия Владимировича и чувствовала себя в безопасности. Вытащив из сумки телефон, я настрочила ему короткое сообщение: «Будет лучше для всех, если я уеду».

Как я и ожидала, в скором времени сообщение высветилось прочитанным, и последовал телефонный звонок. Звук был отключён, но я всё равно сбрасывала один вызов за другим. Полетели сообщения: «Где ты?», «Куда ты поехала?», «Давай я тебя отвезу сам», «Нам нужно поговорить».

Я упорно молчала. Решение было принято. Пока машина меня везла, в голове выстраивался план дальнейших действий.

Поблагодарив ещё раз добрых людей, которые даже отказались взять предложенные мной деньги, я вызвала такси от места, где они меня высадили, и доехала до своей квартиры.

Переодевшись и выпив кофе, я устроилась на кровати с ноутбуком и занялась составлением резюме. По моим предположениям Дмитрий Владимирович должен был, несомненно, объявиться, и я не ошиблась, когда раздался дверной звонок в начале десятого. Это я предусмотрела, поэтому сидела, не издавая ни звука, будто в квартире никого не было. Телефон был поставлен полностью в беззвучный режим и только постоянно мигал экран от звонков Дмитрия Владимировича. Спустя несколько минут попытки достучаться до меня прекратились. Я встала у окна и осторожно посмотрела вниз из-за шторы. Он вышел из подъезда и поднял глаза на мои окна, словно чувствовал, что я за ним наблюдаю. Затем отвернулся и направился к чёрному джипу, который я ещё накануне вечером видела рядом с его домом. Когда машина уезжала, я печально смотрела ей вслед. Этот момент стал для меня окончательной точкой в наших с ним отношениях. Как бы больно и грустно мне не было тогда, я сжала кулаки и вернулась к дальнейшему составлению резюме.

– Я должна забыть его и жить дальше. Мне нужно срочно найти новую работу, – уговаривала я себя, задавая установки.

Весь день я просидела за ноутбуком, разослав своё резюме более чем в двадцать компаний и опубликовав его на сайте поиска работы.

Дмитрий Владимирович приезжал ещё трижды, и каждый раз я сидела как мышка. Все его звонки я также игнорировала, а сообщения не читала.

Под вечер меня вырубило сравнительно рано, и я проспала глубоким сном аж двенадцать часов. Разбудил меня звонок в дверь, и по привычке я подскочила открывать. Я почти спросила: «Кто там?», как увидела в глазок силуэт знакомого мужчины, и закрыла рот руками. Он не услышал меня и вскоре уехал. Я воспользовалась этим и быстро сбегала в магазин за продуктами. Целое воскресенье я провалялась в наушниках, смотря череду фильмов, лишь бы переключиться и не думать о своей жизни.

Следующим же утром я отправилась в поликлинику на приём к врачу, изображая из себя всю такую бедную и не здоровую пациентку. Доктор назначил мне ряд анализов и почему-то отправил к кардиологу, услышав якобы какие-то шумы в сердце.

Пока я находилась в кабинете врача, мне пришло сообщение, но вместо того, чтобы его закрыть, как обычно это делала, я нажала прочитать.

«Если ты написала заявление на увольнение, это вовсе не означает, что тебе не надо отрабатывать две недели. Ты же не хочешь быть уволенной по статье за прогул?!»

– Как мило, Дмитрий Владимирович! Вы крайне заботливы! – съязвила я, с усмешкой глядя на экран.

Среди кипы бумаг, данных мне доктором, я нашла справку о начале моего больничного, которую выпросила у него специально для придирчивого руководителя. Сфотографировав её, я отправила по электронной почте, как и до этого заявление.

Спустя пять минут звонки продолжились новой волной, а за ними и сообщения, но мой телефон был убран в сумку, а я с улыбкой на лице уже шла по улице.

Весь день я гуляла по городу, сидела в кафе, разбирая пришедшие ответы на отосланное мной резюме. В итоге я была приглашена на два собеседования.

Среди писем было и от Дмитрия Владимировича сообщение по поводу отправленной справки: «Ты издеваешься??? Думаешь таким образом избежишь встречи со мной?! Уверена, что удастся?! И между прочим я что-то не припомню, чтобы давал разрешение на твой доступ к личным делам сотрудников!»

Хоть по телу и пробежал холодок, но я не стала заострять внимания на его словах.

На поступивший звонок от Валентины Васильевны я ответила незамедлительно, хотя не знала, к чему быть готовой.

– Привет, дорогая! Как ты себя чувствуешь? Дмитрий Владимирович сказал, что ты заболела. Что случилось? Простудилась?

– Да, немножко.

– Я просто запереживала, ведь ты никогда не брала больничный.

– Не волнуйтесь, ничего серьёзного.

– Ну ладно, успокоила хоть меня. Тогда лежи больше, отдыхай и скорее поправляйся. Если что надо, говори, сразу приеду и привезу.

– Спасибо вам. Валентина Васильевна, – во время разговора я решила ей признаться в том, что происходило на самом деле. Я не хотела и не могла больше скрывать от неё правды, да и, поделившись хоть с одной живой душой, мне самой бы стало легче, – как вы смотрите на то, чтобы ближе к выходным сходить куда-нибудь развеяться?

– Ой, милая, я бы с превеликим удовольствием, но ты не поверишь: ко мне приезжает сын со своей семьёй. И это впервые за несколько лет!

– Ничего себе! Потрясающая новость! Я очень рада за вас!

– Ты не представляешь, как я счастлива! Наконец, смогу увидеть свою внучку.

– Это здорово.

– Давай тогда мы с тобой увидимся на следующей неделе, или к тому времени ты уже выздоровеешь и вернёшься на работу.

– Конечно.

– Всего тебе доброго! Поправляйся.

– Спасибо. До свидания.

Разговор не принёс мне желаемого облегчения, но за свою дорогую подругу я действительно была рада. Оставалось лишь надеяться, что у меня получится рассказать обо всём Валентине Васильевне раньше, чем станет известно о моём увольнении, которое, как я поняла, Дмитрий Владимирович не стал афишировать, видимо, ждал, что я одумаюсь и вернусь.

Потом я набрала номер Никиты, звонки которого игнорировала все выходные.

– Настя, привет! С тобой всё в порядке? Я тебе звонил и звонил! Этот монстр ничего тебе не сделал?

– Нет, Никита, всё хорошо. Я просто приболела немного, – спокойно ответила я, слыша его обеспокоенный голос.

– Тебе что-нибудь нужно? Может, привезти лекарства или продукты?

– Спасибо большое, но у меня всего хватает. Я просто позвонила предупредить тебя, чтобы ты не переживал за меня.

– Хорошо. Ну, ты тогда быстрее поправляйся. Если что понадобится, обращайся. Буду рад помочь.

– Спасибо, Никита. Всего хорошего.

Я была благодарна ему, что он не стал выуживать из меня подробностей пятничной ночи. Хоть и с недостатками, но Никита всё равно хороший парень. Мне он очень нравился как друг. Жаль, что не понимал, что между нами ничего больше не могло быть.

Неделя тянулась мучительно тяжело и долго. Бесконечные звонки моего руководителя и его визиты под вечер каждый раз заставляли меня нервничать. При любом выходе из квартиры я боялась быть пойманной им. О последствиях я даже не хотела думать. Для меня было важно продержаться две недели, чтобы официально быть уволенной, и через Валентину Васильевну забрать документы и оставленные на работе вещи.

Я прошла два собеседования. Первая вакансия была на должность помощника юриста, но по факту оказалось, что единолично работающий адвокат искал себе секретаря. Работа заключалась в основном в подготовке документов, своевременной их передаче, а также анализе законодательства и судебной практики и выполнении различных поручений адвоката. И работодатель, и я отчётливо понимали, что опыта работы в подобной сфере у меня не было, поэтому моя кандидатура определённо не подходила.

Второе собеседование проходило в маленькой юридической компании, специализирующейся на регистрации юридических лиц. В фирме работало четыре человека, заработная плата предлагалась существенно менее мной получаемой в нотариальной конторе, и перспектив карьерного роста абсолютный ноль. Меня это не устраивало.

Но даже после двух неудачных попыток я не отчаивалась и продолжала вести поиски.

Параллельно я посещала поликлинику, сдавая анализы, а в пятницу была на повторном приёме у терапевта, по-прежнему прикидываясь несчастной овечкой, чтобы больничный продлили ещё на неделю.