Текст книги "Эскортница"

Глава 18

Как-то я читала статью об оргиях и запомнила пару советов. Один из них: никогда не ходите на тусовки, где пьют и занимаются сексом. Либо первое, либо второе. Иначе опасно.

Оцепенение, паника. Бежать или сражаться? Я не могу бросить Наиру, а та еле идет. Начинаю просить, требовать.

Мужчина отталкивает Наиру и хватает меня. Прижимает к стене. От ужаса пошевелиться не получается. Так нельзя с девушками! Даже за деньги нельзя! Ни с кем нельзя! Ни с кем! Я кричу и отворачиваюсь.

Он злится.

Следом вздрагивает и отбегает в сторону, ругается, хватаясь за голову.

– Она же сказала, чтобы ты отвалил! – кричит Наира, держа в руках металлический ершик. – Не трогай ее!

Секунду мы смотрим друг на друга, затем срываемся и бежим!

– Артём приехал за мной, – говорю я, запыхавшись.

Слова звучат странно, согласна. Как такое вообще возможно? И тем не менее он меня, получается, перекупил?

– Внизу ждет. Я с ним.

Сотовый разрывается.

– Идем сюда. – Наира громко стучится в одну из дверей.

Открывает мужчина, который почти сразу после танцев пошел к себе и ни в чем не участвовал. Заявил, что у него видеосвидание с женой.

Наира рассказывает, что произошло, жалуется. Он ругается на матерном английском:

– Сейчас я его прибью!

– Поехали со мной, – прошу я. – Пожалуйста. Не оставайся здесь. Они бухие.

– Мне уже лучше, это… неважно. Все будет хорошо, Аля. – Наира смотрит в глаза. – Я все улажу. Если Адель не против, поезжай. Я дождусь нашу машину.

Качаю головой. Дело в деньгах, да. Я сама потратила часть на одежду, нужно вернуть, а значит, залезть в заначку. Работа, которая в минус.

– Марко его угомонит и накажет, и все станет нормально, – продолжает нести какую-то чушь подруга.

– Это ненормально.

– Поезжай, только смотри, не втрескайся еще больше.

– Ни за что!

Мы обнимаемся, после чего я спешу вниз. Сотовый вновь звонит, теперь я принимаю вызов.

– Адель?

– Галя, наконец-то!

– Тут кое-что случилось…

– Потом расскажешь, клиент ждет. Черный порш, номера питерские, заметные. Истомин сам расскажет тебе условия. Если согласишься, деньги можешь не возвращать.

Ого! Я спешу так, что чуть не падаю, запнувшись. Ади молчит пару секунд. Мне уже кажется, что мы закончили, но она вдруг проговаривает задумчиво и как-то мрачно:

– Но я бы на твоем месте выбрала спортсменов.

Становится жутковато: Адель никогда не говорила со мной таким тоном. Вновь окликают мужчины, и я сосредотачиваюсь на побеге. Да сколько же их в этом доме?!

В конце концов, улица. Вдыхаю свежесть и спешу к машине, что светит фарами метрах в двадцати.

Только когда серый силуэт водителя приобретает очертания, до меня окончательно доходит, что это действительно он. Артём Иванович Истомин. Вечно раздраженный спасатель садиков.

Шаг сам собой замедляется.

– Гала! Гала, стой, ты куда, малышка? – несется вслед на немецком.

Оборачиваюсь вновь в ужасе.

У порше вспыхивают фары, ослепляя тех, то идет в мою сторону.

Я сама щурюсь, подходя к водительской двери. Дрожу от нервного напряжения.

Стекло опускается. Артём. Он самый, как запомнила. Смотрит на меня, чуть прищурившись. Постороннего человека этот взгляд мог бы изрядно смутить, но я-то уже в курсе, что Артём Иванович демонстративно на «вы» со всем миром, поэтому слегка улыбаюсь.

Сердце колотится, я ж бежала! Щеки пылают. Каблуки увязли в щелях между плиткой. Аккуратно их вытаскиваю.

– Привет! – говорю нервно-весело. – Как дела?

Артём окидывает меня беглым взглядом.

– Если ты хоть кому-нибудь из них, – указывает за мою спину, – успела отсосать, то по-человечески прошу, возвращайся обратно.

Сморит в упор. О боже.

– Нет, не успела, – выпаливаю. – Я… если честно, пряталась в ванной. Вряд ли мне за это заплатят. – Запинаюсь. – Интересно, есть ли у проституток штрафы?

Он чуть приоткрывает рот, вникая в мой ответ. Размышляет. Адель велела поменьше болтать, я спохватываюсь и стискиваю зубы. Добавляю:

– Клянусь жизнью и здоровьем!

Артем кивает, дескать, садись. Сам же выходит и идет навстречу хозяевам вечеринки.

Дважды приглашать не приходится! Оббегаю машину, открываю дверь и жду. Артём общается меньше минуты, после чего мужчины расходятся в разные стороны. Истомин возвращается в машину.

А я… разжимаю пальцы и выкидываю таблетки. Они больше не нужны.

Забираюсь на заднее сиденье. Прежде чем захлопнуть дверь, тщательно отряхиваю туфли от налипшей земли.

– Ты под кайфом? – спрашивает Артём сдержанно.

Впервые в жизни меня спрашивают о подобном, тем более будничным тоном. Этот мусорный образ жизни становится нормой, да?

– Нет.

– Посмотри на меня.

Подчиняюсь. Он включает лампочку и вглядывается в мои зрачки. Его серо-зеленые глаза в этом освещении болотного цвета. Я понимаю, что Артём бы вышвырнул меня обратно, ни секунды не мешкая.

– Я не под кайфом. Не наркоманка.

А еще я не хочу ни секунды забывать из того, что будет этой ночью. Хочу помнить каждый твой взгляд, каждое твое слово, каждое… движение. Не видишь этого в моих глазах? Я так к тебе бежала!

Он прищуривается, потом выключает свет и роняет:

– Хорошо. Когда ты под кайфом, я должен знать.

Опять смотрит в упор. Мрачно изучает, словно понять пытается, стою ли я затраченных усилий.

Я же… впервые вижу его за рулем, впервые сижу в его машине. Впервые снова дышу со звонка от Адель, когда та сообщила, что Артём попросил другую девочку.

Но признаваться в этом не собираюсь, разумеется. Это было бы слишком унизительно.

– От меня тоже будешь прятаться в ванной? – спрашивает он чуть насмешливо. Выжимает педаль газа, машина трогается.

Я смачиваю пересохшие губы. Выпила бы воды, но спросить, если ли у него бутылка, не решаюсь.

– Адель предупредила, ты сам расскажешь, что тебе от меня нужно. У меня есть прайс и четкий список дозволенного, – произношу серьезно, уверенно.

Представить, что я буду вырываться и плакать, а Артём силой лезть – не выходит. Но… я его знаю плохо, и лучше обговорить на берегу допустимое. Больше в такой ужас я не сунусь.

– Давай сразу всё обсудим, – предлагаю.

Артём снижает скорость и врубает поворотник. Мы только-только выехали за территорию коттеджного поселка.

– Нет-нет, ты рассказывай и дави на газ, – быстро уговариваю я. – Не нужно останавливаться. Мы же в город?

– В город. Я подумал, вдруг ты захочешь выйти.

Вдох-выдох.

– Ты, главное, поезжай. А дальше видно будет.

Он хмыкает. Автомобиль вновь набирает скорость, мы летим по ночной трассе, пугая ежиков и лисичек.

– Галчонок, я собираюсь съездить в отпуск на пару недель и хочу взять тебя с собой. Собраться нужно шустро, рейс ночью. То есть на сборы у тебя… ну час. Как думаешь, успеешь?

Слезы на глаза выступают, я поспешно вытираю их. Разочарование просто непередаваемое!

– У меня нет загранпаспорта. – Поджимаю дрожащие губы. Две недели в отпуске с ним! Я бы хотела, наверное. – Только собиралась делать…

Артём недовольно цокает языком. Размышляет секунду. Уверенно держит руль, смотрит вперед. Я запоминаю профиль.

– Тогда Сочи.

Округляю глаза.

– Сочи да, туда не нужен загран.

– Точно. Умненькая девочка. По оплате я договорился с Адель. – Он как-то нажимает голосом, когда произносит имя Ади, но интонация непонятна. – Она должна была озвучить тебе сумму.

В голове всплывает фраза: «Деньги можешь не возвращать».

Торопливо киваю, согласившись. Там много, нормально.

– Перелет, гостиницу, питание и все остальное я, разумеется, беру на себя. С тебя… – Артём делает паузу, стрельнув в меня глазами. – Хорошее настроение. Если это возможно.

Еще раз киваю.

– Сопровождение. Подобающий ситуации внешний вид. Ну и секс. – Он вновь стреляет в меня глазами, в темном болоте эмоция.

Волоски дыбом. Была бы поглупее – решила бы, что он соскучился. Слегка улыбаюсь.

– Куда уж без него? Мы с тобой люди взрослые, – добавляет Артём.

– Я понимаю. Согласна. Тебе все понравится, обещаю. Но если будут обстоятельства… в общем, в крайнем случае я смогу сказать «нет»?

– Разумеется.

Улыбаюсь шире:

– Договорились.

Повисает пауза. Артём включает негромкую музыку, что-то спокойное и расслабляющее, и я закрываю глаза. Он меня красавицей не зовет, не охает в восхищении. Молчит, хмурится. Какое счастье!

Наконец-то передышка. Я даже начинаю дремать, но просыпаюсь через несколько минут от собственной дрожи. Ощущение опасности выкидывает из сна, глаза мокрые. Я отворачиваюсь, чтобы Артём не заметил, и съеживаюсь. Ему нужна веселая девушка. Легкая! Уж точно не напуганная до смерти. Он откажется, и тогда никакого Сочи. Придется вернуть деньги. И снова работать. Я начинаю паниковать, потому что ни с чем не справляюсь!

Артём делает движение, будто хочет ударить, – сжимаюсь сильнее. В следующий момент на меня падает теплое одеяло. Ощупываю и, к своему удивлению, понимаю, что это пиджак. Его пиджак.

Окутывает знакомый запах туалетной воды. Я крепко зажмуриваюсь и греюсь в доброте. Дышу-дышу-дышу.

Артём Иванович укрыл меня своей одеждой. После всего пережитого сегодня, на диком контрасте он кажется… почти святым.

Мы едем, и мне хочется, чтобы дорога не заканчивалась.

Глава 19

Я открываю глаза, вижу изумительную люстру и замираю. Осознаю, где нахожусь, что делаю. Медленный вдох-выдох. Прислушиваюсь.

Артём спит рядом. Мы под разными одеялами, но я чувствую тепло его тела. Слышу размеренное дыхание. Немного дрожу.

Его будильник заведен на семь, но еще не звучал, значит, совсем рано. Шторы задернуты неплотно, утренний свет меня и разбудил. Но это хорошо, есть время подумать.

Вчерашний день, как шлюха, я завалила полностью. Подвела Адель, сбежала от клиентов, одного мы с Наирой побили. Ужас. Он, конечно, вел себя недопустимо, но и я хороша: бросила двух гетеро парней голыми в комнате. Так себе шуточка.

Знала ведь, куда еду и зачем. Заработать сотню за несколько часов – дело нелегкое. Мне нужно было подарить мужчинам новые ощущения, радостно позволить отыметь «сибирскую», как они выражались, красавицу. Им было бы потом что рассказать дома друзьям по пьяни. Сначала «отымели» на футбольном поле наших парней, затем в спальне, без кавычек, – девчонок.

Так.

Простая математика, в которую при желании можно не вчитываться, а сразу перейти к итогу. Это я для себя размышляю:

Адель одолжила мне под расписку пятьсот тысяч. За каждый выход я получаю оговоренную сумму. Сорок процентов забирает Ади, как менеджер. От оставшихся денег она берет еще половину в уплату Большого долга. На остаток я должна жить, готовить тело для работы, покупать белье и одежду. Разумеется, в планах экономить и откладывать, чтобы как можно скорее рассчитаться. У меня даже копилка есть: конверт с рисунком солнышка от Аси. Отложенные деньги я называю «Солнечный банк».

Итак, за меня и мой список дозволенного спортсмены заплатили двести тысяч. Адель забрала себе восемьдесят как организатор. Потом еще шестьдесят. Оставшиеся шестьдесят тысяч я получила в синем конверте, на двенадцать купила платье, лак для волос и помаду. Остальные не трогала.

Учитывая, что я не отработала, нужно вернуть Адель сто сорок тысяч. Это плюс к тем четыремстам восьмидесяти, которые остались после свиданий с Ричардом. А у меня сорок восемь в синем конверте и пятьдесят в Солнечном банке.

Итог! Если я опустошу Солнечный банк, после прошлой ночи Большой долг не только не уменьшится – он вырастет до пятисот двадцати двух тысяч!

Обычно я не использую мат, он от дьявола. Если бы мама услышала, она бы горько расплакалась.

Но это, простите, пздц, друзья!

Если Артём купит меня на целый отпуск, можно не возвращать эти сто сорок. И Большой долг уменьшится на шестьдесят. Солнечный банк при этом не пострадает.

Артём Истомин.

Вчера я при нем расплакалась. Кошусь на темно-русый затылок, кусаю губы и зажмуриваюсь. Заграна у меня не было. Вещи в поездку собрать тоже не смогла: в общагу раньше шести не проскользнуть. Я была так напугана, что не оценила, как сильно Артём был разочарован. Наверное, весьма.

Привез меня в уже знакомые апартаменты. Я отпарила себя в кипятке под душем, отдраила как следует и юркнула под одеяло. Он не трогал. Не захотел. Отвернулся и уснул.

Пульс вновь учащается, руки начинают дрожать. У меня тремор, как у старушки, с этой работой! Артём проснется и отправит меня домой. На такси – это еще минус из Солнечного банка. В этом платье в метро не пойдешь, а спортивная одежда в микроавтобусе Адель.

Истомин должен меня выбрать, иначе мне конец.

Аккуратно выбираюсь из-под одеяла и на цыпочках бегу в ванную. Привожу себя в порядок, тщательно отмываюсь под душем еще раз. Кожа аж пятнами идет и скрипит от чистоты. Вскрываю тюбик гостиничного лосьона, намазываюсь. Встряхиваю волосы.

И возвращаюсь к Артёму.

Пульс долбит, мир сужается до этой спальни. Оттолкнет – ладно. Но я хотя бы попытаюсь.

Философия тут простая: в таком пикантном деле не обойтись без минимальной любви к людям вообще и к своим клиентам в частности. В первую очередь они все хотят быть желанными.

Если любишь – трогай. Если трогаешь – будь добра, люби.

Я смачиваю губы и начинаю любить Артёма сначала душой. А потом… пытаюсь и телом.

Забираюсь под одеяло и на миг улыбаюсь: как же тут тепло! Обнимаю со спины, нежно трогаю. Провожу по плечам, легонько массирую. Артём чуть напрягается, я шепчу:

– Расслабься, я хочу касаться тебя. Я… скучала.

Голос дрожит от того, как непросто произнести эти откровенные слова. Не понимаю почему, ведь я просто роль играю.

Артём не отталкивает, и я продолжаю порхать подушечками пальцев по его спине, надавливая, где лопатки. Далее веду по груди, опускаюсь по дорожке волос ниже.

Нежно и долго целую его в плечо, провожу языком по коже, привыкая к вкусу. Дыхание Артёма утяжеляется, тогда я опускаю руку ниже и обхватываю член, который изрядно напряжен, как и у всех мужчин утром. Пользуюсь этим, сжимаю, глажу. Стараюсь хоть как-то справиться с бешеным волнением.

Оттягиваю резинку боксеров, в этот момент Артём поворачивается и наши глаза встречаются.

– Доброе утро, – говорит он хрипло.

Накрывает. Накрывает по полной! Я задыхаюсь от эмоций и страха опозориться.

В локатор превращаюсь, стараясь уловить оттенки настроений и желаний. Чего же тебе хочется? Инициативы или скромности?

– Доброе, – шепчу.

– Почему остановилась? Продолжай.

Не скромности.

Напряжение зашкаливает, моя кожа гореть начинает. Я вновь тянусь под одеялом и освобождаю от белья член. Он еще тверже и больше.

Ну привет. Скучал по мне?

Судя по твердости – весьма.

Вспоминаю то безумное ощущение, как больно и горячо было, когда он во мне двигался. Бросает в пот.

Глажу его, ласкаю.

Артём скидывает одеяло, я тут же опускаюсь. Целую его живот, потом ниже, продолжая двигать рукой. Склоняюсь к паху. Касаюсь языком нежной кожи. Член дергается. Я сжимаю крепче и обхватываю головку ртом. Облизываю. Необычно, в этот раз намного лучше, чем в первый. Стараюсь взять глубже, сделать как можно приятнее и даже… увлекаюсь процессом.

Низкий мужской стон прошибает остротой. Воздух тяжелеет, вся комната будто наполняется желанием. Взаимным. Передо мной большой голый мужчина, я столько раз смотрела на его фотографии… Невольно тоже постанываю, закрываю глаза.

Артём наблюдает за процессом, затем стягивает мои волосы на затылке и заставляет меня оторваться. Посмотреть ему в глаза. Там голод. Пальцы ног подгибаются.

Дрожу, не существую, тело пылает, зовет его. Это не контролируется. Я в глаза пялюсь, он – словно в душу заглядывает. А потом тянет к себе.

Протискивает пальцы под стринги, накрывает ладонью промежность, вводит палец. Я зажмуриваюсь. Тут же слышу:

– Блть, да ты течешь вся. Снимай трусы.

Сердце колотится как на марафоне. Поспешно сдергиваю/стаскиваю стринги и сажусь на Артёма, распрямляю плечи. Он сжимает мои соски, прокручивает с силой, я пищу от боли и странного удовольствия.

Артём бросает:

– Сама.

Слушаюсь. Повторяю его движения, кручу свои соски и покачиваюсь вперед-назад, с трепетом следя за тем, как он резко садится. Как достает презерватив из тумбочки. Я сминаю свою грудь сильнее. Нравится. Артём вскрывает конвертик, натягивает презерватив. В следующую секунду так же расторопно насаживает меня на себя.

Резко. Во всю длину.

Ощущения тело взрывают. От низа живота разряды тока. Это как и в прошлый раз, только без боли. Практически без.

Артём сжимает мои ягодицы, приподнимает и вновь насаживает. Я понимаю, как надо, и начинаю двигаться. Быстро, запредельно чувственно. Стараюсь на максимум. Он завелся, он хочет меня.

Прогибаюсь в спине, хочу выглядеть соблазнительной. Сгораю от жара и осознания происходящего.

Артём руководит процессом. Мы бешено трахаемся, сливаясь воедино и даря друг другу удовольствие.

Еще несколько движений, и Артём прижимает меня к себе, а потом, не выходя, переворачивает. Наваливается телом. Придавливает к матрасу. Врезается.

Я голову запрокидываю и кричу. Он врезается в меня снова и снова, и я не могу прекратить. От каждого толчка кричу. Умираю, сгораю, не живу.

Что-то нереальное. Задыхаюсь. Кажется, что все нервные окончания воспаляются. Я зависаю на краю и испытываю боль от напряжения. Закидываю ноги повыше на спину Артёма. Впиваюсь пальцами в его лопатки. И опять кричу.

– Блдь. – Он зажимает рукой мой рот. – А если так? – Очерчивает бедрами круг. Еще один.

Меня размазывает. Я мечусь, лижу его пальцы, пытаюсь ухватить зубами.

– Как же ты хочешь кончить, девочка. Да, блдь?

Я распахиваю ресницы. Едва он отстраняет руку, выпаливаю:

– Хочу тебя. Под тобой кончить. Вы**и.

Следующие минуты проносятся вспышкой. Стремительный секс, крепкие объятия, глубокие, резкие движения, безумные запахи, которые в душу навсегда въедаются. Близость жизненно необходимая. Его полное доминирование. Я разрываюсь на пике наслаждения почти сразу после своей просьбы, а потом лишь чувствую. Его одного.

Артём кончает размашистыми толчками, после чего замирает и чуть дрожит, стискивая меня в объятиях. По его вискам катятся капельки пота. Я умираю снова и снова от понимания, как много удовольствия ему доставила. Насколько ему было хорошо, как он возбудился.

Когда капкан кайфа отпускает, Артём садится и стягивает презерватив. К своему ужасу, я вижу красные полосы на его плечах. Счастье, что это не царапины! Я просто сжимала сильно. Надеюсь, они быстро пройдут и он не разозлится. Сегодня же под корень спилю ногти!

Артём поднимается и уходит.

Я кое-как соединяю ноги и съеживаюсь под одеялом. Пульс в ушах. Тело ватное, пылающее от мужских прикосновений. Мне, наверное, не стоит испытывать с Артёмом оргазмы, это не очень хорошо. Было приятно, и очень хотелось после ночного стресса. Но это лишнее.

Лежу жду, пока клиент от меня отмоется.

С Галей по-прежнему много проблем. А еще Артём не разу не целовал ее. Хотя, пожалуй, странно ждать от мужчины, который забрал тебя с оргии, поцелуев.

Обнимаю колени, нос щиплет.

Такой раздрай в душе, но одно я решаю точно: если Истомин отправит домой, я не буду просить деньги за это утро. Язык скорее отрежу себе.

Минуты тянутся медленно, и с каждой становится все страшнее.

Артём заходит в комнату, на нем лишь светлые брюки. Волосы влажные.

– У тебя десять минут. Потом на такси до твоего дома и в аэропорт. Пулей, Галя.

Я радостно сжимаю кулачки и мысленно кричу: «Да!»

Запутавшись в простынях, чуть на сваливаюсь с кровати, но вовремя беру себя в руки и стараюсь двигаться женственно. Он же грубо хохочет.

Краснею как спелый гранат, хватаю трусы и несусь в ванную под трель будильника.

Ой, да по фигу. Я еду в отпуск!

Глава 20

Я отдала тело в рабство на время. А душу, душу я тоже отдала? Хороший вопрос.

По закону каждому из нас при рождении дается право на неприкосновенность. Никто не может воспользоваться мной без разрешения. Я отказалась от этого права добровольно.

Да, пусть я отдала душу на время, но обязательно верну ее. В каком только виде?

Отмахиваюсь от мыслей, собирая сумку.

– Я с родственниками на море. На пару недель, – объясняю девочкам.

– С родственниками, ну-ну, – улыбаются они. – Как его зовут, родственника?

Глаза горят, интонации высокие. Соседки мечтают разузнать побольше о моем поклоннике.

Они думают, он у меня один. Тайный, взрослый. Возможно, даже женатый. Это уже домыслы, я как-то случайно подслушала тихий разговор. Девчонки, с которыми сейчас живу, простые и хорошие. Они не желают зла, им лишь любопытно, для них такое – безумно волнительно! Пихая в сумку лосьон, кружевное белье, купальник, контрацептивы, я думаю о том, какой взрослой себя чувствую рядом с ними.

Через две минуты выбегаю на крыльцо и натыкаюсь на Веру с Соней. Вот невезуха! Вся жизнь – череда совпадений. На мне неплохие джинсы, белая майка и новые кроссовки – все вместе смотрится стильно. Не придраться.

Тогда их взгляды впиваются в старенькую потрепанную сумку, которую я тащу на плече. Конечно, никакого современного чемодана на колесиках у меня и в помине нет! Я покупала один дешевый – он разорвался через неделю. А этой сумке уже лет десять.

Да, стыдно с такой ехать, но что поделаешь? Несколько раз я ее штопала, молнию меняла.

– Ты домой, в монастырь? Помолись за нас всех, – хохочут Вера и Соня.

– Почти, – пожимаю плечами. – Я спешу. Меня ждут. – Подумав секунду, добавляю: – Обязательно поставлю пару свечек за упокой.

Рисую в воздухе святой крест и бегу дальше.

Знаю, что смотрят в спину, когда я подбегаю к черной машине бизнес-класса. Чистой, как моя душа месяц назад. Пульс слегка учащенный. Ругаю себя за грубость, моя тактика – молчание и игнор. Просто вырвалось.

Багажник открывается сам собой. Водитель в отглаженной рубашке спешит на помощь и учтиво забирает у меня сумку. Истомин, разумеется, не собирается совершать лишних телодвижений, так и сидит на заднем сиденье за тонированными стеклами.

Я присаживаюсь к нему. Улыбаюсь. Он занят с планшетом, вдобавок говорит по телефону. Бегло одобрительно кивает, дескать, не заставила долго ждать. Ладонь падает на мое колено, по-свойски гладит вверх-вниз. Будто Артём соскучился.

– Ему в суде делать нечего… Блть, ты меня слышишь?.. А кто судья?.. Тем более, она рот ему заткнет после второго же предложения. – Смех. – Конечно… Да… Судья вас на хер с этой отпиской пошлет. Позвони Сычеву… И?..

Вера с Соней так и стоят, смотрят. Рты пооткрывали.

Щеки горят. С этого момента я Галина, которая без души. Ей позволено давать сдачи.

Поворачиваюсь к Артёму, прикидываю, как могу украсить его отпуск уже сейчас. Кладу ладонь на его руку и чуть сжимаю, показывая, как мне приятны прикосновения.

Наши взгляды на мгновение пересекаются, он дарит легкую улыбку и вновь отворачивается к окну. Беседа про судью крайне интересна – жаль, Артём не говорит по громкой связи. А по обрывкам суть уловить сложно.

В аэропорту мы завтракаем. Я выбираю самый недорогой бутерброд и кофе с молоком. Ценник тут – ужас. В остальном атмосфера обалденная – столько разных людей! Все куда-то спешат, путешествуют по делам или на отдых. Кто в сапогах, кто в шлепках. Забавно. Моя мамочка ни разу не выезжала из нашего региона, вот бы ей показать все это! Если придумаю правдоподобную легенду, то расскажу Димке.

Артём ничем не восхищается, ни на ком взгляд не задерживает. Точно знает, куда поворачивать. Продолжает отвечать на звонки. Я стараюсь не отвлекать его, просто иду рядом.

Ловлю на себе взгляды и мужчин, и женщин. Женщин – чаще. Может, дело в том, что я – Галина – яркая, соблазнительная, желанная. Веду себя соответствующе. Или же любая девушка рядом с таким, как Истомин, будет привлекать внимание?

В самолете я одна, кажется, слушаю бортпроводницу. Шею вытягиваю. А потом перехватываю ее взгляд и говорю:

– Спасибо большое! Очень познавательная и важная информация.

Артём усмехается и качает головой. Щеки вспыхивают.

– Она так старается, рассказывает, но ни у кого минуты не находится послушать! – шепчу ему. – Так же нельзя.

– Нельзя. – Он тянется и мимоходом заглядывает в вырез моей майки.

Улыбаюсь. Такой быстрый, собственнический мужской жест. Он действует на меня особенным образом. Я бы даже сказала: льстит.

Попытаюсь объяснить коротко. Да, я проститутка, а не девушка Истомина. Он купил мое время. Но… если опустить момент денег, как бы там ни было, Артём выбрал именно меня. Я ему нравлюсь. Когда мужчина так заинтересован, это, оказывается, будоражит.

– Нам долго лететь? – спрашиваю, когда он убирает сотовый.

Не знаю зачем, ведь прекрасно известен ответ. Просто чтобы занять паузу и прощупать его настроение.

– Полтора часа. – Артём смотрит на меня наконец. – Ты живешь в общежитии? Почему не снимаешь квартиру?

– Эм. У моего универа отличная общага, меня полностью устраивает.

– На каком сейчас курсе?

– На второй перешла. – Видя, как ползут вверх его брови, быстро добавляю: – Я не маленькая. Год… работала после школы, не сразу поступила. Мне кажется, это правильно. Да, потеряла время, но намного хуже потерять шесть лет жизни, выбрав нелюбимую специальность. Или вовсе всю жизнь испортить.

– Согласен. Нравится учиться?

– Очень. – Улыбка сама растягивает губы. – Просто обожаю! Наверное, это то, что я люблю больше всего на свете. – Потом спохватываюсь, вспомнив, что так-то я Галина и не на собеседовании в юридической фирме. Меня сюда позвали, вообще-то, чтобы в кровати было весело. Добавляю: – После секса, конечно. Секс на первом месте. А ты что любишь?

– Тоже люблю секс. Я посмотрел твой стандартный пакет услуг. – Голос Артёма звучит приглушенно.

Самолет шумит, взлетая. Я вцепляюсь в ручки кресел.

Тем же самым тоном полчаса назад Истомин обсуждал, как подкатить к строгой судье. Теперь мы говорим о сексе. Адель, разумеется, показала ему мою анкету. Там фотографии, список того, на что я согласна. Он эту анкету видел, как и Ричард. Как и спортсмены.

Сты-до-ба.

Розовею. Смотрю в иллюминатор на быстро уменьшающуюся столицу. Ладно.

Улыбаюсь Артёму.

– Он железный?

– Что? – не понимаю я.

– Список дозволенного. Возможно ли расширить? За допплату, разумеется. Ты обсуждаешь эти вопросы?

Он смотрит в упор. Не краснеет. Просто хочет знать.

Я слышу собственный голос:

– Обсуждаю.

– Хорошо.

– Что бы ты хотел?

– Я знаю точно, чего бы я не хотел: говорить с Адель. Поэтому от такого удовольствия меня избавь раз и навсегда.

– Поняла. Ты можешь спрашивать сразу меня.

Артём вновь утыкается в телефон. Я же гляжу в иллюминатор и понимаю, что мне немного дурно. Нет, все очень круто и интересно! Но к полетам нужно привыкнуть.

Некоторое время сижу просто так, потом открываю на сотовом художественную книжку, которую начала читать на днях. Хочу отвлечься.

Тут же получаю сигнал о входящем сообщении. От Артёма. Мы недавно обменялись номерами, но как бы… сидим рядом. Он хочет переписываться?

Эм. Я поворачиваюсь к нему, смотрю недоуменно. Потом открываю сообщение – там статья с картинками и видео. Называется: «Как правильно делать минет. Азы».

О господи!

Быстро сворачиваю страницу. Оглядываюсь. Никто не видит, разумеется. Уши горят.

– Это мне? – спрашиваю.

– Ты же любишь секс и учиться. Больше всего на свете, – поясняет Артём серьезно, даже чуть строго. Но отчего-то кажется, что ему весело. – Отличная возможность совместить приятное с полезным.

– Точно. Спасибо.

Я поправляю волосы, прочищаю горло. Обидно. Так старалась оба раза, а ему не нравится! Он мне обучалку прислал!

Что ж. Не в моей ситуации дергаться и показывать характер. Я поступила в один из лучших вузов страны и с этим делом уж как-нибудь разберусь.

Лезу в сумочку за наушниками.