Текст книги "Шепот горьких трав"

Глава 4

Она проснулась в своей кровати. Той, которую еще папа собирал. На ней белье с Пегасами. Туся заказывала его в интернет-магазине и месяц ждала доставки на почту. Очень уж ей понравился принт. Качество тоже оказалось прекрасным. Материал гладкий, приятный телу. Спишь как на облаке, а вокруг летают Пегасы, раскинув свои прекрасные крылья.

Туся потянулась, улыбнулась. Она не помнила, как оказалась дома. Наверное, заспала.

– С добрым утром, что ли? – услышала Туся голос бабушки.

– Ага. Который час?

– Семь утра.

– Надо же, так рано? А я будто десять часов продрыхла.

– Да ты же еще в машине отрубилась, и Морковка тебя на руках в дом заносил.

– Кто?

– Кавалер твой.

– Почему он Морковка? – Туся опустила ноги на пол, но он оказался холодным, пришлось ей сразу на ковер перепрыгивать. А ковер был знатным, стопроцентно шерстяным. Бабушка его при Андропове урвала и сразу повесила на стену. Он украшал собою зал. Туся еле уговорила снять его и постелить на пол.

– Имя Марк не идет ему. Да и хвостик у него на башке потешный, точно ботва на жопке у морковки.

– А мне нравится и имя его, и хвостик. Кстати, где Марк? Уехал?

– Хотел, но я не пустила. Парень столько ехал, потом тебя, колоду, таскал…

– Ба, я вешу пятьдесят кило.

– А он шестьдесят пять. Худой. Как не надорвался, не пойму. Надо ему с собой в Москву собрать еды: яичек из-под молодки нашей Пеструшки, творожку, сальца. Пусть отъедается.

– Он в ресторане работает, не голодает, – напомнила Туся и быстро переоделась в спортивный костюм, а на ноги натянула теплые носки. Не собачьи, в них она, в отличие от бабушки, не могла ходить – кололись, обычные махровые. – Так Марк спит?

– Где там! Вскочил полчаса назад и побежал дрова колоть.

– Зачем? У нас же газ в баллоне. И водонагреватель электрический.

– Городской, бестолковый, не понимает ничего, – усмехнулась старушка. – Но дрова пусть колет. И ему зарядка, и нам когда-нибудь пригодятся. Может, баню затопим, когда отремонтируем.

Туся повела ноздрями. Пахло сдобой.

– Ты испекла пирог? – спросила она. Бабуля готовила по-простому, не особо заморачиваясь. Но поставит тесто, когда оно взойдет, раскатает, накидает в получившийся блин варенья, завернет края, сунет в духовку и вскоре достает пирог, от которого ты не можешь оторваться. На поминки отца она напекла самых разных пирогов, но на это ушло много времени. А ягодник, так называла бабуля дрожжевой блин с вареньем, не важно каким, она варганила за час.

– Плюшки обычные. – То есть тесто всего лишь промазывалось растительным маслом и посыпалось сахаром. – Иди зови своего кавалера. Завтракать будем.

Туся быстренько умылась, расчесалась и вышла во двор. Там Марк сражался с дровами. Именно так, и никак иначе! Он как будто вступил в бой со Змеем Горынычем и размахивал топором, чтобы сечь его головы. Только он редко попадал по «шеям». Сразу видно, впервые дрова рубит.

– Доброе утро, богатырь, – поприветствовала Марка Туся.

– Доброе, – откликнулся он и вытер пот со лба. – Бабуля твоя не позволила мне уехать. Чуть ли не насильно уложила. Думал, не усну. Мне некомфортно в чужом доме. Но отключился мгновенно. И такие сны снились дивные…

– Пошли завтракать.

– Да, сейчас сполоснусь, – и пошел к сосковому умывальнику во дворе. Остался, как раритет, типа ковра.

– Марк, у нас есть душевая кабина. Давай я тебе покажу, где она.

– Дрова брать?

– Бабушка уже подкинула, – хохотнула Туся. – В печку-буржуйку.

– Ты надо мной стебешься?

– Чуть постебываю, – внесла коррективу Туся. – Вы, москвичи, думаете, что в провинции люди живут как в каменном веке?

– Нет, вы же спички купить можете, – улыбнулся ей Марк. – А в те времена огонь добывался очень сложно. – Он все же ополоснул руки. В умывальнике была дождевая вода, поскольку крышка от него давно потерялась.

– Бабушка прозвала тебя Морковкой. Если что, не обижайся.

– Кавалер-морковка. Это даже круче, чем синьор Помидор. Мне нравится.

Они прошли в дом. Туся показала, где душевая, выдала Марку полотенце, а сама отправилась в кухню, пропахшую печевом. Бабуля сложила плюшки в большую тарелку, накрыла ее чистым вафельным полотенцем. Выставила молоко в обычной трехлитровой банке и вазочку с земляничным вареньем. Еще иван-чай заварила. С ним устроилась у телевизора, чтобы новости посмотреть. С пультом она управлялась прекрасно и лихо переключала с канала на канал, не останавливаясь на привычных для пенсионеров Первом, РТР или НТВ. Благо отец когда-то провел им спутниковое телевидение и было из чего выбрать. Бабуля даже открыла для себя «Fashion TV» и ухахатывалась, глядя на коллекции модных дизайнеров.

– Ба, он мне нравится, – сказала ей Туся, плеснув себе в стакан молочка.

– Мне тоже. И ладно, что историк. Проживем как-нибудь.

– Вообще-то Марк еще и на физико-математическом отучился. Он умница.

– Это я отметила. А вот дрова рубить не умеет. Как и топор держать. Ты бы показала, как надо.

И засмеялась. Туся к ней присоединилась. Бабушка с внучкой заливались, когда Марк зашел в кухню.

– Весело у вас, – хмыкнул он, плюхнувшись на табурет. – А уж аромат какой! Можно налетать? – И указал на скрытую под полотенцем горку плюшек.

– Кушай, сынок, – отозвалась бабушка. – Поправляйся. Я тебе еще пакетик с собой собрала. – И уже внучке: – Телефон твой трезвонил ночью. Проверь его.

Туся, налив гостю молока, бросилась к мобильному. Наверняка это король с королевой ее потеряли. Волнуются. Но нет. Звонил сам принц. И целых четыре раза. Кроме того, прислал СМС: «Почему не отвечаешь? Нужно поговорить!»

Сейчас и восьми нет. Перезванивать в такой час уместно ли?

– Кто? – поинтересовался Марк.

– Влад.

– Принц недоделанный? – послышался голос бабушки. Она была туговата на уши, иногда притворялась вообще глухой, но что ей нужно – умудрялась расслышать на любом расстоянии. – Гони его в шею.

– Ты же видела его по телевизору и приговаривала, какой красавец.

– Красавец, кто ж спорит. Только врун он. Говорил тебе, что свободен, так?

– Да.

– А теперь иди сюда и глянь в экран.

Туся так и сделала: подошла и глянула. Марк с плюшкой в зубах тоже подтянулся.

– На крупнейшем музыкальном канале скандал, – тараторил ведущий светских сплетен, – известный ви-джей Влад Лавров увел жену у своего продюсера. Ни для кого не секрет, что ею является начинающая певица Элла. Влиятельный муж раскручивал Эллу как мог. Ее клипы возглавляли каждый чарт хотя бы неделю, – тут же был показан фрагмент самого популярного, – и Элла регулярно появлялась то в одном шоу канала, то в другом. Программа Влада Лаврова не стала исключением. Тогда-то, наверное, и вспыхнула искра между молодыми людьми. Кстати, у Эллы даже есть песня с одноименным названием. – На сей раз показали отрывок из клипа, в котором безусловно красивая, но не очень голосистая блондинка пела про искру. – Напомню, что на днях Влад был уволен с канала и никто не понимал, за что. Но теперь причина ясна! Элла через своего пресс-секретаря сделала заявление о том, что она рассталась с мужем, чтобы воссоединиться с любимым…

Так вот куда Влад вчера сорвался. К ней, к Элле. Туся прислушалась к себе. Ей обидно? Пожалуй, нет. Конечно, не очень приятно быть обманутой, но хорошо, что у них с Владом далеко не зашло. Даже не целовались. И не влюбилась она в него. А что немного пожила мечтами, это неплохо. Тусе не привыкать к этому. Как и к разочарованиям.

– Они друг другу подходят, – сказала она. На экране как раз мелькнули кадры совместного эфира.

– Может, это просто пиар? – предположил Марк.

– Даже если так, мне плевать.

– Совсем не расстроилась? – спросила бабушка.

Туся фыркнула и стала набирать номер Влада. Рано не рано, неважно. Проснется или нет – тоже. Взревнует Элла или нет – тем более.

«Принц» не ответил. Они с Марком вернулись за стол. Но оба наелись. И он предложил прогуляться.

Туся не возражала. Утеплившись, она вышла с Марком за калитку и повела его по деревне.

– Какие у тебя планы? – поинтересовался он.

– Завтра девять дней по папе. Надо за самогоном сбегать, приготовить кутью для помина. Кто-нибудь из соседей в любом случае заглянет.

– Я имел в виду, как думаешь жить дальше. Чем заниматься?

– Раз принцессой стать не получилось, опять начну вкалывать.

– Хочешь к нам официанткой? Есть вакансия.

– Было бы здорово, только мне сначала нужно угол снять.

– У меня поживешь. То есть у нас… Я тебе уступлю комнату, сам на кухне буду спать. Она большая, там диван имеется.

Туся отметила, что Марк давно не ерничал, не зубоскалил, а был предельно серьезен. Расслабился и снял защиту? У всех она разная, Бастинда, она же Барбара Леопольдовна, накидывала на себя кольчугу строгости, Туся – мантию-невидимку, Арина Камергерова – турнюр, парик, а возможно, и пояс целомудрия, чтобы не только выглядеть аристократично, но еще и асексуально. Марк же напяливал на себя скомороший костюм.

– Так что, согласна?

– Бабушке это не понравится.

– Почему?

– Скажет, не дело это, девушке с двумя парнями жить.

– Ты можешь ей не говорить всей правды.

– Могу, но не хочу. Не вру я ей. А бабуля обязательно спросит, с кем я делю жилье.

– Я с ней сам поговорю.

– Попробуй, кавалер-морковка, – рассмеялась Туся.

Они дошли до конца улицы. Остановились у болотца. Осенью оно выглядело не ахти, а летом – на загляденье. Камыши, кувшинки, по лопухам, растущим вокруг него, лягушки прыгают. А как квакают перед дождем! Прям поют. Не хуже, чем прославленные дрозды.

Обо всем этом Туся говорила Марку. Он слушал, но не слышал. Кивал, улыбался ей… И обнимал. Сначала за плечи, потом за талию. Его руки переместились на нее, когда Туся запуталась в своих же словах и начала нести какую-то ерунду. Уже про змей, которые летом тут клубками катаются, и хорошо, что уже октябрь…

Наверное, она понимала, что ее хотят поцеловать. Вот и смущалась. А так же интенсивно шевелила губами, чтобы их легко не взяли в плен чужие. Но Марк умудрился. Едва Туся сделала паузу, он жарко ее поцеловал.

Это было волшебно! Мягкие, но настойчивые губы, язык, который не лезет в горло, а чуть щекочет твой, свежее дыхание…

Туся готова была целоваться до посинения рта, но ожил ее сотовый. Пришлось прерваться.

Звонил Влад.

– Алло.

– Привет, Наташа.

– Здравствуй, – бросила она скупое приветствие и отошла на пару метров от Марка.

– Как твои дела?

– Потихоньку.

– Ты у моих?

– То есть меня еще не хватились? – поразилась она.

– Не понял.

– Я в Дроздах. А твои отец с мачехой даже не заметили пропажи гостьи?

– Не знаю, я с ними не связывался. Почему ты вернулась к себе в деревню?

– Поняла, что не выйдет из меня звезды реалити-шоу. Как и из тебя. Трудно представляться одиноким принцем, когда полстраны знает о том, что ты в отношениях.

– Новость уже появилась в интернете? – тяжко вздохнул Влад.

– Там, не знаю. Но в телике точно. Мы с бабушкой поутру посмотрели светские сплетни. – У нее вся робость пропала. Еще вчера она не знала, как держаться рядом с Владом, а сейчас она все то же, что говорила по телефону, выдала бы ему в лицо: – Но их же заранее записывают, не так ли? Значит, когда ты все затеял, у тебя уже была эта твоя безголосая, но красивая Элла.

– Нет, мы расстались три недели назад. Но ее муж узнал о нас, мы повздорили, я покинул шоу и решил запустить свое. Но, как оказалось, Элла уже готовилась к тому, чтобы уйти ко мне. Мы же из-за этого и разбежались. Я хотел быть с ней целиком, а она держалась за супруга-продюсера.

– Ой, мне не очень все это интересно. Разбирайтесь там сами, – ей хотелось поскорее закончить разговор, чтобы вновь припасть к губам Марка. – Ты звонил, чтобы предупредить меня о том, что у тебя уже есть принцесса? ОК. Я поняла. Совет вам да любовь.

– Вообще-то я хотел поговорить с тобой о другом. В ресторане «Шаляй-Валяй» у меня друг работает креативным директором. Он видел тебя там и узнал, я показывал ему фотки…

– Я внутрь не заходила, – зачем-то уточнила Туся. – Стояла у входа, ждала приятеля.

– По имени…

– Марк.

– Откуда ты знаешь Баровского?

– Это его фамилия? – Она и не спрашивала ее, а в разговоре не всплыла. Что Туся – Ложкина, он знал. Она обмолвилась, посетовав на неблагозвучность своей фамилии.

– Да-да. Ты ждала Марка Баровского у ресторана, потом вы куда-то вместе пошли.

– В «Старбакс».

– Так откуда ты его знаешь?

Туся хотела ответить. Сказать, что они вместе обслуживали банкет, на котором присутствовали и его близкие. Но вдруг решила заартачиться:

– Тебя это не касается.

– Ты вообще понимаешь, с кем приятельствуешь?

И тут Тусю пронзило дурное предчувствие. В людях она не разбиралась, значит, могла насчет Марка ошибаться. Вдруг он преступник? Угонщик как минимум, и тачку не у друга взял, а своровал, а то и убийца. Что, если это он Арарата Аникяна замочил? За что – другой вопрос. Может, и просто так?

– Марк Баровский – легенда, – продолжил Влад. – Он заработал свой первый миллион (и я не о рублях, а о долларах) в девятнадцать, когда учился на втором курсе универа.

– Чем? – осторожно спросила Туся.

– Умом. Он компьютерный гений. Многие его программы купили ведущие компании. Марк делал апгрейд популярнейших компьютерных игр. В двадцать один он переехал в США, жил в Силиконовой долине полтора года. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что это не то место, где делают искусственные сиськи?

– Там базируются офисы Эпла, Фейсбука, Ютуба. Я в курсе. Долина находится под Сан-Франциско. Ее чаще называют Кремниевой.

– Именно. И Марк оттуда сбежал.

– Почему?

– Спроси у него. А лучше сведи меня с ним. И я задам ему вопросы. Коль формат реалити не получается, я начну брать интервью. Но не у этих всех примелькавшихся… Артисты, комики, блогеры, даже политики – все они уже где-то засветились. Но Марк Баровский темная лошадка. О нем обыватель не знает. Но в узких кругах он считается, как я уже сказал, легендой. Если я раскрою его для широких масс, то заявлю о себе. Ты, естественно, внакладе не останешься.

– Что ж тебя друг-директор с ним не свел?

– Марк держит огромную дистанцию со всеми. Но ты смогла с ним сблизиться, и это дорогого стоит. Я обалдел, когда узнал, что ты и Марк приятели. Вы такие разные…

– Он умный и богатый, а я тупая и нищая?

– Я такого не говорил.

– Тебе вообще лучше помалкивать, Влад. Ты бездарный кривляка. Но красивый, тут ничего не попишешь. Не звони мне больше!

И отсоединилась.

Сунув телефон в карман, прошагала к Марку, встала напротив него, задрав голову, заглянула в глаза и спросила:

– Зачем же ты из Кремниевой долины сбежал?

– Откуда? – нервно хохотнул он.

– Хватит уже врать! Почему все мне вешают на уши лапшу? Ты – миллионер Марк Баровский. А никакой не студент-историк и официант…

– Нет, я студент-историк и официант!

Туся хотела его ткнуть кулаком в грудь, чтобы сделать больно, влепить пощечину, а лучше пнуть. Но просто отмахнулась. И зашагала к дому.

– Правду говорю, – крикнул Марк. – Но миллионер тоже.

– Такого не бывает.

– Постой, пожалуйста. Дай объяснить.

– Иди ты… В Кремниевую долину!

Марк нагнал ее, обхватил сзади, прижал к себе.

– Я тебе сейчас всандалю по яйцам, – предупредила Туся.

– Попой? Бей. Но лучше успокойся. Я все объясню.

– Зачем было городить столько лжи?

– Я врал в мелочах. Сказал, что снимаю квартиру с другом, хотя она моя, и что машину взял у него. Про мопед еще. Все! Остальное – не выдумка. Я просто недоговаривал. О своем первом образовании сообщил, что получаю второе – тоже. И я работаю официантом.

Она обмякла в его руках. Но не стала оборачиваться. Задала вопрос «Зачем?», глядя перед собой. А по улице гуляли козы. Машка и Феня. Соседские.

– Я жизни не видел, понимаешь? Обычной! У меня в семнадцать уже были бабки, я их еще в одиннадцатом классе стал зарабатывать. Я ходил по ресторанам и гонял обслугу, не понимая, каково им. Сейчас пытаюсь осознать и переосмыслить. А еще мне нравится работать с людьми. И это тоже для меня стало сюрпризом. До этого я имел дело исключительно с техникой. В ресторане Жени Сабировой я когда-то был постоянным гостем. Мне офигеть как нравились те блюда, что она готовила. Потом я уехал в Америку, вернулся, а заведения нет. Думал, во Францию переманили. Но она оказалась в заднице. Я ей немного помог.

– Каким образом?

– Открыл ресторан, в котором поставил ее шефом. Это небольшое заведение. В отличие от «Шаляй-Валяй».

– Оно тоже твое?

– Я там в доле. Но об этом никто не знает. Я не хочу предвзятого к себе отношения, понимаешь? Мне нравится быть простым студентом и официантом. Но меня кто-то вычислил, так?

Но Туся отвечать не собиралась. Она хотела расставить все точки.

– Ты говорил, что был женат? И брак распался из-за финансовых проблем? – Даша и Феня, завидев людей, направились к ним. Но Туся развернулась к Марку не поэтому. Она готова была посмотреть на него и хотела заглянуть в глаза. Авось считает, врет или нет.

– Формулировка была другая. Ты спросила, почему развелись. Я ответил, что из-за денег. Но не их нехватка нас разлучила – переизбыток. Супруга хотела больше и больше. Ее не волновало ничего, кроме бабла. Она работала моделью, но даже позирование ей казалось каторжным трудом. Хотелось тупо ничего не делать, а фотографироваться лишь для того, чтобы покрасоваться. Мы развелись, я улетел в Америку. И стал еще богаче… И несчастнее. Поэтому все бросил там, как и тут. Я больше не занимаюсь тем, что у меня получается лучше всего. Я учусь на историка и приношу заказы клиентам своих ресторанов.

– Ты со мной возишься по той же причине?

– Какой?

– Хочешь познать простую жизнь! С шикарной моделью было, а с невзрачной деревенской дурочкой еще нет.

– Ты себя недооцениваешь.

– Тебя зато переоценила. Ты казался мне настоящим.

– Ты себя на мое место поставь! – он повысил голос, пусть и незначительно. – Как может молодой мужчина, у которого все есть, быть уверенным в том, что его полюбили за душу? Я сразу к тебе проникся каким-то невероятно светлым чувством. Помнишь, я прятался за рыцарем, а ты подавала мне булавку? А потом мы вместе обслуживали банкет, и ты была такой милой, нежной, естественной, то смущенной, то восторженной. Я не верил в то, что такие девушки еще остались на планете. Боялся подвоха. И, как оказалось, не зря. Едва тебя поманили, ты бросилась за деньгами и славой. А обо мне вспомнила, только когда воздушные замки стали рушиться.

Туся хотела возразить, но поняла, что Марк прав. Пусть и по-своему.

К ним побежали козы. Дружелюбные и глупые. Они сначала потерлись о людей, потом принялись жевать их шнурки.

– Пойдем домой, – сказала Туся. – Мне рис на кутью ставить надо, а тебе домой ехать.

– Ты меня прогоняешь?

– Нет, но…

– Но? – Он взял ее за руку. Она не стала вырывать ее.

– У тебя же там дела. Учеба, работа официантом.

– Ничего, пропущу денек-другой. Я был на похоронах папы твоего, надо и на поминки остаться.

– Ты еще и не все дрова переколол.

– У меня не очень получается, да?

– Для первого раза прекрасно. Ты хотя бы попадаешь по пню.

И они, улыбаясь друг другу, пошли к дому, где бабушка уже поставила рис для кутьи. И доколола дрова, чтоб не валялись по двору.

Глава 5

Лера сидела напротив криминалиста и молчала. Уже минут десять, если не пятнадцать.

– Хватит меня гипнотизировать! – рявкнул он.

– А я чего? Я ничего. Просто так пришла…

– Я тебе уже сказал, что не знаю, что за яд разъел желудок вашего миллионера.

– Он не наш. К тому же миллиардер, это если в рублях. И, повторюсь, я просто пришла и сижу… Неужели мешаю?

– Очень.

– Чем?

– Бесишь.

– Котя, помоги, а?

Это было не ласковое или игривое обращение. Типа сокращенное от «котик». Такого Лера себе не позволила бы. Эксперт был белорусом, носил фамилию Котя. А звался Василием. Довольно уморительное сочетание.

– Не я делал вскрытие. Видел только результаты экспертизы. Как и ты.

– Но я-то бестолковая. В криминалистике не секу вообще. А ты самый башковитый из экспертов.

– Кто так сказал? – Котя хохотнул, но с ноткой самодовольства в голосе.

– Все опера. В один голос. – Она придумала это только что. Лера понятия не имела, кто лучший, но знала, как падки на лесть мужчины. Тем более Котя. Эксперту наверняка прилетало больше насмешек, чем остальным. Ладно фамилия потешная, так еще и усищи имеются, редкие, торчащие в разные стороны. Чем не кот Васька?

– Яд не синтетический, это единственное, что я могу сказать, – смягчился эксперт. – Это токсин, не химикат.

– Мухоморами его отравили, что ли?

– Нет, конечно. Мухоморы не дают такого эффекта. Но мысль хорошая. Я бы подумал, что жертва съела неправильно приготовленную рыбу-фугу, поскольку ужин был в морском стиле, но там ее не подавали. Был тунец, и его остатки найдены в желудке вашего миллионера… Или не вашего и миллиардера.

– Но яд попал в его организм именно во время ужина?

– Судя по распространению повреждений желудка – да. Но он убивал хоть и верно, но медленно.

– А можно было спасти человека, принявшего яд?

– Повторяю, я не знаю, что за дрянь попала в организм. Скорее всего, да. Промывание, абсорбенты или какой-то примитивный антидот типа антибиотика широкого спектра…

– Яд мог затуманить мозг?

– Безусловно. Токсины попали в кровь и создали эффект опьянения. Если человек, принявший яд, заговаривался, шатался, то это нормально.

– А как бы он, яд, подействовал на крупного пса?

– Насколько крупного?

– По массе он был больше жертвы. Кило на пятнадцать точно.

– Животное страдало? Выло, плевалось пеной? Хотело пить? Скорее всего, отрыгивало. У собак инстинкт развит лучше, чем у людей. Поэтому пес мог уцелеть даже без лечения.

– Его лечат.

– И это прекрасно. У меня тоже три животинки, и я о них пекусь.

– Это котики?

– Нет, это хомяки и морская свинка, – сердито ответил Василий. – И закончим на этом. У меня куча дел…

Лера поняла, что больше ничего от Коти не добьется, и покинула его кабинет. Вернулась в свой. Села за компьютер. Она нарисовала несколько схем. В том числе ту, которая показывала, кто с кем рядом сидел. Получалось, что Арарату и Розе поставили стулья в конце стола. Если во главе сидела хозяйка замка, то они – напротив.

– И что из этого следует? – спросила Лера.

– А? – оторвался от телефона Димон. Он играл на нем в какую-то дурацкую стрелялку.

– Я не с тобой, а сама с собой.

– Тогда не буду мешать тебе разговаривать… с тобой. Пойду пожру. Тебе принести чего-нибудь?

– Пирожок с капустой.

– Заметано.

И он удалился. А Лера решила позвонить девочке-официантке, обнаружившей труп.

– Наталья, здравствуйте, – поприветствовала ее она.

– Товарищ подполковник? – очевидно, она была так и записана в телефоне Туси.

– Можете называть меня Валерией. Скажите, на ужине вы обслуживали господина Аникяна?

– И я, и Марк. Все уже пошло не по плану, и мы просто приносили тарелки, уносили…

– Что он ел?

– Салат.

– И все?

– Сыр хорватский. Хлеб. Вроде немного виноградин в рот закинул, когда закусывал виски.

– Валерия, – это уже мужчина заговорил, – я Марк. Официант.

– Здравствуйте. Вы что-то добавить хотите?

– Да. Он еще ел десерт.

– Но он же закончился.

– Женщина, которая сидела рядом, не притронулась к своему. И я видел, как она предложила Аникяну взять его. Он с удовольствием слопал десерт.

– Лимонный, да?

– Нет, этот был без цитрусовых. У дамы была аллергия на них, и Женька, то есть шеф-повар Сабирова, приготовила один десерт без лимона.

– Вы говорите об Алине Беляевой? Хотя откуда вам знать, как ее звать…

– Нет, я знаю. Когда обслуживал ужин, не был в курсе, но сейчас – да. Алина Беляева, она же Алла Пермякова, ужасный человек. Она разрушила жизнь Жени Сабировой. Я бы не узнал об этом, если бы та мне не проговорилась, когда мы возвращались из Дроздов. Потом я навел справки о Беляевой-Пермяковой, оказалось, что отпетую мошенницу привела в замок Кира Ларионова. Но я предупредил ее, так что теперь Алине этой ничего не обрыбится…

И тут распахнулась дверь. Ее открыли с ноги.

– Извините, я больше не могу говорить, перезвоню, – бросила в трубку Лера и посмотрела на вломившегося.

– Алина Валерьевна Беляева?

– Она самая. Пришла сделать заявление.

Лера понадеялась, что Алина Валерьевна не сожрала цыпленочка-дежурного, а просочилась, пока он бегал в столовку или в туалет. Сейчас эта женщина выглядела иначе, чем при даче показаний. Внешне она за пару суток не изменилась, если говорить о фигуре, чертах лица, прическе, но энергетически – очень сильно. Появилась агрессия, именно внутренняя, потому что с ноги дверь могут открыть и отчаявшиеся.

– Присаживайтесь, – указала на стул Лера.

– Я знаю, кто убил Арарата Аникяна, – выдала Алина Валерьевна и только после этого опустила свою пятую точку на стул.

– И кто же?

– Женя Сабирова.

– И зачем она это сделала?

– Она намеревалась отравить меня. И добавила в мой десерт мертвые травы. У нее вся семья баксы.

– Кто?

– Шаманы. Дед, отец, дядя – все проводят обряды. А женщины в роду занимаются травами. Бабка очень была в этом продвинутой. Могла как вылечить, так и убить. Но баксы не приносят вреда, только пользу. Поэтому Сабировы сборами своими травяными лечили или вводили в транс. Но Женя, как внучка великого шамана и его жены, знахарки, может все. В том числе убивать. Мы когда-то тесно общались. И она говорила, что лишить жизни кого-то трудно только морально. Но если кто-то готов взять на себя ответственность, то это легче легкого. Из растений можно приготовить отвар, который убьет. Или растереть их и добавить в пищу. Она говорила мне, что есть травы, которые в сочетании друг с другом преображают воду в мертвую. Ее бабка давала ее больным животным. У нас собак с неизлечимыми болезнями возят к ветеринару, чтобы сделать укол, а там просто опаивают, и они уходят в мир иной без мук.

– И за что Евгения вас хотела на тот свет отправить?

– Я не очень хорошо с ней поступила когда-то. В чем каюсь.

– Конкретнее?

– Я ее кинула. На амбразуру, как считает она. Мы несколько лет не виделись. Но жизнь нас столкнула в замке Аникяна. Когда вынесли десерт, индивидуальный, без лимона, я увидела Женю. До этого – нет. Вообще не знала, кто обслуживает ужин. И она так на меня посмотрела, что мурашки побежали. Я не захотела больше есть. Отставила розетку, но Арарат взял ее.

– Нет, не так. Свидетели сообщили о том, что вы сами предложили господину Аникяну свой десерт. Но если вы подозревали, что он отравлен, то почему не выкинули его?

– Думала, мне мерещится, но теперь, когда все стало очевидным…

– У вас лишь предположения, но ни одного доказательства?

– Почему же? Несколько лет назад, когда мы еще общались с Женей, у нас был кот. И он умирал от цирроза. Она сделала для него отвар мертвых трав. Остатки их, сухие, у меня имеются. – Она сунула руку в карман кожаной куртки и достала маленький пакетик. – Если вы проведете следственный эксперимент, то выясните, от этого ли яда умер Аникян.

– От этого, – донеслось из-за приоткрывшейся двери. То вернулся Димон. В руке два пирога, завернутые в бумажную салфетку. – Мне коллеги сейчас позвонили. Сказали, Женя Сабирова пыталась покончить с собой, наевшись травок. Оставила посмертную записку, в которой призналась в том, что хотела отравить гражданку Беляеву, но угробила Арарата Аникяна. А оставшуюся траву скинула в объедки и скормила их бедному Лютику. Она не могла слышать его вой. Да и от орудия убийства нужно было избавиться.

– Попытка самоубийства не удалась? – не столько спросила, сколько констатировала факт Лера.

– Ее нашла в бессознательном состоянии приходящая уборщица. Вызвала «скорую». Женя в больнице под капельницей. Ее жизни ничего не угрожает.

– Ее посадят? – сверкнула глазами Алина.

– Скорее всего. Но вас тоже.

– А меня за что?

– За финансовые махинации. Марк Баровский написал на вас заявление в Роспотребнадзор и следственный комитет.

– Кто это, черт возьми?

– Миллионер, бизнесмен, друг Жени Сабировой, а еще официант, который обслуживал вас на приеме. Кстати, за вами пришли наши коллеги. Ждут внизу. Поэтому в этот раз вам вряд ли удастся уйти от ответственности.

– Ха! – гордо вскинула голову Алла. – Еще посмотрим.

И покинула кабинет с видом королевы.

– Выкрутится, как думаешь? – спросила Лера, проводив ее взглядом.

– Отделается легким испугом, – уверенно ответил Димон. – Если и получит срок, то небольшой. А когда откинется, опять начнет разводить лохов.

– Нет, ждать освобождения не будет. На зоне полно мошенников. Она станет их предводителем.

– Пожалуй. – Он протянул ей пирог. Лера поднесла его к носу. Вдохнула аромат. За него она любила пироги в первую очередь. – Странно все закончилось, не находишь?

– Странно, но не страшно.

– Ты просто все дела теперь сравниваешь с… – Он замялся, опустил глаза: – Сама знаешь, с каким. – Лере все боялись напоминать о том ужасе, через который ей пришлось пройти.

– Да, все убийцы после Мясника мне кажутся просто запутавшимися или оступившимися.

– Мать, не оправдывай преступников только за то, что они не такие выродки, как Мясник. Женя планировала убийство своей бывшей. Поэтому привезла с собой травки. Жажда мести ее ослепила, и пострадал посторонний. Чей-то сын, муж, отец, друг. И бедный Лютик. Он, видите ли, выл, нервируя Женю и заставляя вспоминать о том, какая она тварь. Но даже если бы умерла Алла-Алина… Кто дал право Жене лишать жизни другого? Пусть и паршивого человека?

– У Мясника тоже есть мать. Жива до сих пор. Сестра имеется. И ребенок, кстати. По молодости лет заделал. На пассии своей не женился, но материально ее поддерживал.

– Не сравнивай мошенницу и маньяка.

– Ты бы убил его?

– Без раздумий.

– А ее нет?

– Конечно.

– Видишь, как гибки наши моральные установки. И они у каждого свои.

– К чему ты ведешь?

– Кажется, я только что поняла, что занимаюсь не своим делом. Я ношу оружие и отлично стреляю. Я теряла коллег и близких. Бывала зла на весь мир и на себя. И несмотря на все это, я не умею убивать. Значит, мне не место в органах. Димон, я ухожу в отставку.

– Тебе до пенсии осталось всего ничего…

– Плевать!

– Переведись хотя бы в пиар-отдел, как когда-то планировала.

– Нет, мне нужно обнулиться. Иначе не получится переродиться. Мне снится кровь. Кишки. Отрубленные конечности. Я, будучи живой, попадаю в ад постоянно.

– Думаешь, уволишься, все сразу наладится?

– Это было бы слишком просто. Но сегодня во сне я писала на окровавленном стекле какие-то буквы. Не рассмотрела их, естественно. Но сейчас поняла, что дело не в них. То есть я не писала, а просто стирала кровь, чтобы увидеть что-то еще, кроме нее.

Валерия встала из-за стола и подошла к окну. Глянула на небо. Его расчертил след пролетевшего самолета. Но Лере хотелось думать, что это ее душа, на секунду отделившись от тела, воспарила и вернулась обновленной.