Текст книги "Шепот горьких трав"

Глава 6

Кира утерла пот с лица и швырнула влажное полотенце в корзину для грязного белья. Сорок минут она занималась на кардиотренажере, устала, но нужно еще хотя бы четверть часа потягать железо. Присесть со штангой, качнуть ноги, дать нагрузку рукам. Без занятий до изнеможения Кира чувствовала себя неполноценной. Поэтому у нее дома имелось несколько тренажеров. Даже временное жилье должно быть оснащено ими. Сейчас она жила на съемной квартире и каждый день занималась. Серьезно четыре раза в неделю. Чаще не получалось, но она все равно выделяла время на спорт. Сегодня оно было. Настроение отсутствовало, и чувствовала себя Кира не лучшим образом, но если есть полтора-два часа, то лучше их потратить с пользой.

Отзанимавшись, она отправилась в ванную. Ополоснулась. С тюрбаном из полотенца на голове прошла в гостиную. На себя ничего не надела. Ей нравилось ходить обнаженной. В квартире много зеркал, и в них отражается ее безупречное тело.

Но невозможно бесконечно любоваться собой. Рано или поздно Кира одевалась. И тут же превращалась в заурядную женщину.

Облачившись в треники и майку, она высушила волосы. Сказать, что уложила, язык бы не повернулся. Просто пригладила их при помощи расчески и сбрызнула маслом, чтобы кончики выглядели поживее. Краситься не стала. Все равно из дома выходить не собиралась. А самой себе Кира не нравилась ни при макияже, ни без него.

Зазвонил телефон. Кира поднесла его к уху и сказала:

– Алло.

– Привет, мам.

– Лаврик? – не поверила ушам Кира.

– А у тебя еще есть дети?

– Конечно, нет. Я просто не ожидала услышать тебя. Ты не отвечал даже на поздравительные смс.

– У меня сменился номер, и они не доходили.

Так себе отмазка. Ее-то телефон у сына есть, и, если бы хотел дать знать о смене своего номера, сообщил бы.

– Ты где сейчас? – спросил Илларий.

– В Москве.

– Я тоже. Давай увидимся?

– Как ты тут оказался?

– С отцом прилетел. У него дела какие-то нарисовались в этом сумасшедшем городе. Так что насчет встречи?

– Конечно, я с радостью…

– Тогда увидимся у входа на ВДНХ. Погуляем, поболтаем.

– Хорошо. Я смогу через час подъехать.

– Давай через полтора. До встречи.

Кира забегала по дому. Как одеться, что с собой взять? Она покупала сыну сувениры, находясь где-то в новом месте, но не вручала, потому что не видела его. Все они сохранились, но нужны ли они Лаврику? Скорее всего, нет. Это же не приставка или навороченные наушники. А, к примеру, свистулька, что привезена из Калуги. Или столетний будильник, найденный на блошином рынке Парижа.

Кира поставила себя на место сына. Она была бы рада всему. Если бы мать, прилетев разводиться, привезла ей из Америки обычную Барби за десять долларов, дочка была бы счастлива. Даже с учетом того, что она давно перестала играть в куклы. Ведь главное внимание! Но это для нее. А Лаврик другой. И долгое время он демонстрировал свое равнодушие к матери. Даже пренебрежение. Но раз позвонил, что-то изменилось.

Поэтому Кира собрала все презенты сыну, сложила их в объемную сумку, после принарядилась, подкрасилась и выдвинулась.

У ВДНХ она оказалась чуть раньше назначенного срока. Но сын ее уже поджидал. Она давно не видела его, но узнала. Он вымахал и стал еще толще. Пожалуй, Лаврику уже можно было диагностировать ожирение второй степени.

– Сынок.

– Мамуля.

Они произнесли такие значимые слова… теплые, ласковые… волшебные.

Но волшебства не случилось.

Кира видела перед собой парня, которого родила. Лаврик – женщину, что дала ему жизнь, а по его версии, скорее, выплюнула его из своей утробы.

Мать и сын не любили друг друга. И ничего с этим не могли поделать.

– Как твои дела? – спросила Кира.

– Норм.

Даже слово до конца не договорил. Но в этом нет странности. Сейчас многие так общаются: сокращениями, аббревиатурами. Кто-то вообще смайлы и эмоджи демонстрирует вместо того, чтобы ответить.

– Куда пойдем?

– В «макдак».

– Хотели же погулять.

– Сядем на террасе. Там воздух свежий.

Не сейчас же ей говорить, что Лаврик жирный и ему надо следить за питанием и больше двигаться. Кира согласилась на «Макдоналдс». Но когда шла рядом с сыном, у которого бока свисали, как и щеки, а ляжки терлись друг о друга, не верила в то, что родила этого Годзиллу. Был же обычный мальчик: три с половиной кило, пятьдесят два сантиметра. А сейчас он, выйдя из моря, может разрушить Токио.

– Мам, ты с кем живешь?

– Одна.

– Совсем?

– Если не считать попугая Вовку. А что? – Даже если между ней и сыном нет любви, материнский инстинкт никто не отменял. Кира поможет своему ребенку, если он нуждается в поддержке.

– Да так…

– Хочешь у меня остаться? Если да, то милости прошу.

– Нет, просто я интересуюсь твоей жизнью.

– В моей ничего эдакого. – Она хотела обнять сына. Не затискать, как любящие мамочки, но хотя бы коснуться. И что-то ее остановило. – Твоя как?

– Так же. Ничего эдакого.

Прекрасный диалог! Очень содержательный.

– У папы все нормально?

– Вроде.

– Женился?

– Нет, разбежался со своей. Мутит с новой. К ней и прилетел. На телике работает. В передаче, куда он ходил, редактором. Я на хвост ему сел, чтобы с тобой увидеться.

– Соскучился?

– Ага… – А в это «ага» Кира не поверила. Поэтому не удивилась, когда услышала следующее: – Ты знакома с Дусей-лапусей?

– Кто это? – сделала вид, что не поняла, Кира.

– Певица. Екатерина Могилева.

– Нет.

– Как же? Ты ведь была у нее в гостях, когда ее бывшего убили.

– Откуда ты это знаешь?

– Папа сказал.

– А ему редакторша с телика? Поэтому Эдик и прилетел? А тебя подослал как разведчика?

– Нет, я соскучился. – И очень плохо сыграл. Неубедительно. – Но мне интересно, как там все произошло…

– Сынок, вот тебе деньги, – она достала тысячу и сунула ее в пухлую ладонь Лаврика. – Иди, слопай гамбургер, выпей коктейль и подыши свежим воздухом на террасе. А когда захочешь просто по-человечески пообщаться – звони.

И зашагала прочь.

Глава 7

Туся примчалась в Москву. Вчера ей позвонила Арина Камергерова, а сегодня она уже приехала. На автобусе и электричке. А на вокзале ее встречали. Не любимая писательница, а ее пасынок…

Влад.

Оказалось, Туся знала его. Видела по телику. Он вел музыкальный чат на известном канале. Был красив, моден, весел и, как выяснилось при личной встрече, прост в общении.

– Арина тебя такой и описывала, – сказал он, когда Наташка подошла к машине.

– Какой?

– Милой, очень к себе располагающей. А ты еще и прехорошенькой оказалась. – Влад открыл перед засмущавшейся Тусей дверь машины. Она забралась в салон, неуклюже водрузив на колени набитый рюкзак. В нем ничего такого, сменное бельишко, косметика, еще одни джинсы и футболка, но набралось достаточно вещей, чтобы раздуть его бока. – Брось рюкзак на заднее сиденье, чтоб не мешал, – посоветовал Влад.

Туся так и сделала. Затем пристегнулась. Влад тоже занял свое место, накинул ремень, завел мотор.

– Извини, что не смог забрать тебя из деревни, был занят, но назад отвезу в любом случае.

– Спасибо.

– Надеюсь, у нас все получится, и тогда в Грачи мы поедем не просто чтобы тебя туда доставить, а для съемки сюжета.

– Дрозды.

– Что?

– Наша деревня называется так. Не Грачи.

– Ой, сорян. И как там у вас? Я у Арины спрашивал, но она только в замке подруги была и внятно мне не ответила.

– Красиво. Лес, луга. Дрозды опять же…

– Это же типа воробьев птицы, так?

– Да. Они невзрачные. Но те, что у нас в деревне водятся, дивно поют.

– Серьезно? – Он подкатил к «МакАвто» и заказал два капучино, предварительно спросив, любит ли его Туся. Пока кофе готовили, он промурлыкал: – «Вы слыхали, как поют дрозды, нет, не те дрозды, что полевые…» Помню это музыкальную композицию. Отец ее любил очень. Я слушал и думал, что поэт выдумал этих волшебных дроздов, посланников России.

– Избранников, – поправила его Туся. – Эта песня, можно сказать, гимн нашей деревни.

– Она большая у вас?

– Да. Несколько улиц, есть два магазина, почта, начальная школа. Благодаря Аникяну Дрозды не вымерли. Он стольких закодировал, работу дал… – Капучино сделали, подали. Влад протянул Тусе ее стакан. – А еще таджиков-строителей привез, они осели, женились на деревенских девушках. Знаешь, какие у нас детки красивые? Есть чернявые да голубоглазые. А в соседях у меня белобрысый Чингисхан. Льняные кудри, брови. А кожа смуглая. И глаза черные, миндалевидные. Картинка, а не пацан.

– Про детей мне не очень интересно, ты уж прости. Про мужчин расскажи лучше.

– Я не знаю, что рассказывать, – пожала плечами Туся. – Обычные они у нас. Как везде.

– Пьют?

– Кто да, кто нет. Таджики молодцы, не употребляют.

– Что ж ты не нашла себе кавалера среди них?

– Да они все женатые. И бабы держатся за них.

– А ты?

– Что я? – не поняла Туся. Она плохо соображала в присутствии Влада. Он же не просто интересный молодой человек, а звезда телевидения.

– Держишься за кого-то?

– У меня никого нет.

– Странно, ты такая славная и… Нет, не симпатичная. – Наташа в принципе была согласна с ним, она совершенно обычная, не уродина всего лишь, но зачем же обижать ее, констатируя это? – Я бы назвал тебя красивой.

«Чтооооо? – мысленно возопила она. – Какая я? Красивая? Ты оговорился? У меня заурядная физиономия и фигура. Я не ухоженна и плохо одета. Под моими ногтями земля. Я ее вычищала весь вчерашний вечер, но до конца не смогла и, чтобы скрыть ее, применила бордовый лак. А он хорошо смотрится только на нежных белых ручках…»

– У тебя правильные черты лица, – не унимался Влад. – Чистая кожа, густые волосы, тонкая талия и, уж прости, что я об этом говорю, аппетитная попа. Много приседаешь?

– Да, очень. – Он наверняка говорил о спортзале, а она об огородных грядках. – Но не надо меня захваливать. Я не привыкла к этому.

– Это заметно. Ты смущаешься, и твои щечки розовеют. Это так мило.

– А что у тебя с личной жизнью? – перевела разговор Туся. Еще пара комплиментов, и ее щеки стали бы свекольными.

– Увы, я тоже одинок. Трудно найти девушку по душе.

– Тебе? Вот уж не поверю.

– Отчего же?

– Ты красивый, богатый, успешный…

– Считай, принц? – и подмигнул. Дал понять, что шутит. – Но если ты вспомнишь «Золушку», то принц не мог найти жену среди девушек своего круга. Алчные, вертлявые, избалованные девицы не привлекали его. Хотелось искренности, чистоты, доброты. Как и мне. Я затеял шоу не для заработка, точнее, не только и не столько ради него. Прежде всего я мечтаю о счастье в личной жизни. Когда Арина рассказала о тебе, у меня возникла идея реалити. Ты мне заочно понравилась, и я захотел с тобой познакомиться. Но почему бы еще и не сделать проект? Сейчас все напоказ. Но, увы, большей частью наигранно. А мы можем стать самой искренней парой интернета…

– У меня семьдесят восемь подписчиков в инстаграме.

– Это и хорошо. Если бы мне нужна была прожженная, жадная до внимания девочка, я легко бы ее нашел. Кстати, если у нас все пойдет по плану, их мы привлечем тоже. Будут исполнять роли злобных сводных сестер.

– У меня была одна, но она погибла, и я не хотела бы…

– Сделаем их двоюродными, троюродными, это не важно. Мы с Ариной придумаем отличный сценарий. И все согласуем с тобой, не переживай. Кстати, она будет твоей феей крестной.

Он продолжил говорить. С воодушевлением вещал о том, каким видит проект. Туся думала о том, что посмотрела бы его. Но не была уверена, что сможет поучаствовать. Не потому, что не хочет, просто у нее не получится. Она не умеет держаться перед камерой, не знает, что сказать, как выйти из стрессовой ситуации. А они будут, не так ли? Если злобные сестры начнут ее прессовать, Туся не сможет дать им отпор. Она закроется ото всех, спрячется в норку, захнычет и снова начнет грызть ногти – была у нее эта ужасная привычка в юности.

Влад как будто прочитал ее мысли:

– Не бойся, мы с Ариной не дадим тебя в обиду, – сказал он и потрепал ее по руке. – И камера, я уверен, тебя полюбит. Главное, будь собой.

Туся натянуто улыбнулась и кивнула. Хотелось бы ей верить в это.

Глава 8

Она сходила с ума в своем огромном замке. Закрылась в нем, заперев все ворота. Ее не тянуло в сады и даже просто на воздух, хотя погода стояла дивная. Катерина валялась в кровати или слонялась по комнатам, иногда заходя на кухню. Там она пила чай или кофе, но ничего не ела. Не хотела. Если в животе начинало сильно урчать, делала себе тост из подсохшего хлеба, намазывала его маслом или вареньем и после пары укусов швыряла остатки сэндвича в мусорное ведро. Хорошо, что Лютика забрал один из охранников, а то она и его бы заморила голодом.

Игорю она звонила дважды (он ей только по прилете). Любимый ответил ей только раз, говорил недолго и как-то отстраненно, а потом стал недоступен. Прошли сутки, а Игорь так и не появился в сети. Катя не знала, что думать. Естественно, в голову лезли самые плохие мысли, но она их гнала. Чтобы как-то отвлечься, смотрела старые советские комедии. В сюжет вникать не надо, наизусть его знает, а улыбку некоторые сцены до сих пор вызывают.

На «Бриллиантовой руке» Катя задремала. В чай с ромашкой она еще и бальзама капнула, вот ее и сморило.

– Катька, ты жива? – донесся голос с улицы. Окно было открыто, чтобы воздух поступал в помещение, и Дуся-лапуся услышала оклик, от которого проснулась. – Ау!

Светка?

Катя выглянула в окно и увидела подругу. Светка стояла за стеной среди деревьев заброшенного сада и орала в сложенные рупором ладони. Голосище у нее был сильный, вот и смогла докричаться.

– Ты как попала сюда? – недоуменно спросила Катя.

– Каком кверху.

– Что это значит, не понимаю?

– То и значит. Перелезла через ворота. Ты чего трубу не берешь?

– Ты звонила?

– Раз десять. Открой, а то мне связки напрягать нельзя, завтра выступление.

– Сейчас.

Катя спустилась вниз, отперла дверь, затем вышла за порог замка, чтобы отворить ворота.

– Ты чего раздетая, дура? – накинулась на нее Светка. – И босая.

– Я в пижаме и тапках.

– Замерзнешь же… – Подруга схватила ее за руку и быстро втащила в дом. – Сейчас баньку с тобой замутим, чтобы ты не простыла, а то мало ли.

– А ты чего тут?

– У меня выступление на дне поселка сегодня было. Не помню названия, но он тут рядом, в тридцати километрах. Вот я и решила к тебе заскочить, проведать. Звоню, звоню, ты не отвечаешь. Забеспокоилась.

– И каком кверху, да? Через ворота?

– Ага. Кстати, к ним уже деревенские приглядываются. Смотри, срежут прутья и сдадут на цветмет.

– Плевать, – махнула рукой Катя. – Но почему я звонка не слышала?

– Может, на беззвучный поставила? Где мобила?

– Да. Где?

Светка достала свой телефон и сделала дозвон. Мелодия донеслась из кухни. Когда женщины пошли на звук, то обнаружили Катин сотовый в мусорном ведре вместе с остатками сэндвичей. Не заметила, как швырнула. Катерина схватила аппарат и впилась глазами в экран. Что, если за те полтора часа, что он валялся в ведре, ей позвонил Игорь? Или хотя бы появился в сети. Но нет! С ней желала связаться только Светка.

– Страдаешь? – спросила подруга, распахнув холодильник и деловито осмотрев его содержимое.

– Ага.

– По кому?

– Есть варианты?

– Два. Даже три, если добавить «или» и «чему».

– Ничего не поняла, – устало проговорила Катя и скинула тапки, которые запачкались. Вместо них натянула угги. Подруга права, зря она голой и босой на улицу вышла.

– У тебя грандиозная сделка сорвалась. Из-за этого ты можешь страдать. Сидишь одна в огромном доме, с пустым холодильником…

– Вот это меньше всего меня сейчас беспокоит.

– Значит, по мужику. Игорю или Арарату?

– По бывшему мужу я скорблю, а страдаю по Пановичу. Похоже, он меня бросил.

– Похоже? – приподняла красивые бровки Светка. – То есть ты еще сомневаешься? Тебе как никогда нужна сейчас поддержка, то самое сильное плечо, о котором мы, бабы, мечтаем, а он свалил в свою Хорватию, придумав себе какие-то проблемы. Он сбежал, подруга. Ты ему беспроблемной нужна. И с бабками. Жучара твой Игорь. Забудь о нем.

– Тебе же он понравился, – напомнила Катя.

– Естественно. Я же всю свою жизнь выбираю не тех. Как и ты, впрочем. Мы с тобой какие-то ущербные. Тянет нас на гниловатых. Я тоже повелась бы на Игоря. Он такой большой, сильный, серьезный, с виду надежный. Стена каменная. Но при первом ударе она посыпалась.

– Я люблю его.

– Придется разлюбить. Не впервой. – Светуля захлопнула дверцу холодильника и стала поочередно открывать ящики кухонных шкафов и обшаривать взглядом полки.

– Мне кажется, я никого так… – Катя заплакала.

Подруга бросилась ее успокаивать, но Катя, пару раз шмыгнув в ее плечо, ушла в ванную умываться ледяной водой. Она поможет остановить слезы. Если Катя даст им волю, то будет ныть без остановки.

Когда она вернулась, Светули в кухне не было. А вот на плите появилась кастрюля с водой. Они что, будут готовить? Но из чего? В доме шаром покати.

– Эй, подруга, ты где? – крикнула Катя.

– Бегу, бегу, – откликнулась Светка. – Я сауну включила, пусть нагревается. А мы пока поедим, выпьем.

– Алкоголя в доме полно, а еды нет.

– Есть. Макароны и сушеные томаты. Я тебе сейчас такую пасту забабахаю, ум отъешь.

– Я не голодна. И пить не хочу. Мне алкоголь никогда не помогал забыться, только хуже делал.

– От пары фужеров ничего не будет. Я в погреб за винишком, а ты пока полотенца нам приготовь и халаты.

Она унеслась, а Катя плюхнулась на подоконник и выглянула в окно. Всего четыре дня назад она вот так же смотрела во двор, но с высоты, и была абсолютно счастлива. За ее спиной стоял любимый мужчина, он обнимал ее, дышал в макушку. У Кати были планы на будущее. Именно планы, конкретные, а не глупые мечты. Но, как оказалось сейчас, именно они…

Глупые мечты!

– Ревешь? – услышала она голос за спиной. Светуля только за вином могла так быстро бегать. Катя покачала головой. – Страдаешь на сухую во всех смыслах? Сейчас исправим.

Подруга споро открыла одну бутылку из двух принесенных, разлила вино по бокалам. Взяла их и забралась к подруге на подоконник. Благо он был широченным.

– За нас с вами и хрен с ними! – провозгласила она тост и сделала добрый глоток красного полусухого. – Ты так и не ходила за полотенцами и халатами, да?

– Не ходила, – вздохнула Катя и отхлебнула вина. – Давай не пойдем в сауну? Не замерзла я.

– А в бассейн?

– Его давно не чистили.

– Ничего-то ты не хочешь. Но пасту я все же приготовлю!

И принялась суетиться. А Катя, попивая вино, смотрела в окно до тех пор, пока не услышала:

– А ты не допускаешь того, что именно Игорь убийца?

– Нет.

– Почему?

– Потому что думаю, это ты Арарата прикончила.

– Чего-чего?

Катя обернулась. Подруга стояла у плиты, держа в одной руке фужер, во второй пачку с итальянской пастой. Кажется, ее привез Арарат из Флоренции. А еще какие-то знаменитые тосканские колбасы. Но их давно съел Лютик, поскольку Кате они показались жирными, да и не особо она любила мясо, больше морепродукты. А макароны остались. И сейчас их собирается готовить подруга, которая…

Спала с Араратом не один год.

– Я знаю о вас, – сказала Катя.

– Барбара наплела? С нее станется.

– Нет, сам Арарат рассказал как-то. Был пьян, не сдержался. Ты правильно сказала, у нас один вкус. И те мужчины, что нравятся мне, симпатичны и тебе. Особенно если они богаты.

– Не было у нас ничего, врал он, – сердито проговорила Светка и схватилась за бутылку, чтобы налить себе еще.

– Да я не злюсь на тебя. Арарат, похоже, спал со всеми: и со своими подругами, и с моими, и с прислугой. Откуда в нем было столько энергии?

– Говорю же тебе, у меня с твоим мужем ничего не было! Флирт, да. Заигрывания на грани. Но я черту не переступала. Хотя была в Арарата влюблена. Причем долгое время.

– И что же тебя сдерживало?

– Я сказала бы тебе, что наша дружба, но зачем врать? Это меня не остановило бы. Я знала, какой он. Ты – нет. Только догадывалась.

– Конечно, – нервно хохотнула Катерина. – Он уходил от меня сначала к одной, потом к другой.

– То были важные женщины в его жизни, которых он не мог скрыть от тебя. А однодневных… Их было не счесть. И он никогда не пользовался презервативом. Цеплял шлюх и забавлялся с ними, а потом вы оба лечились от инфекций. И они привели тебя к бесплодию.

– В этом виновата я сама. Делала аборты, которые спровоцировали осложнения.

– Это врач сказал? Гинеколог семьи Аникян?

– Да. Он наблюдал меня долгие годы.

– Скрывая правду. Я тоже не знала о ней тогда. Иначе открыла бы ее тебе. Потому что видела, как ты стараешься забеременеть, а свекровь гнобит тебя за то, что ты вела неправедную, с ее точки зрения, жизнь. Безусловно, аборты повлияли на твое здоровье. Да и возраст у тебя был уже зрелый. Но если бы не те болезни, которыми тебя заражал муж, ты родила бы. Но у тебя то почесуха, то молочница, то зуд. Ты идешь на прием, тебе говорят, это из-за антибиотиков или нервное. А ты меж тем переболела не одним венерическим заболеванием.

– И когда тебе стало это известно?

– Что Арарат гуляет напропалую – сразу после вашей свадьбы. Мой тогдашний покровитель имел сеть стрип-клубов и саун по Москве. И Аникян бывал везде. Девочки звали его Маленький Мук.

– Что маленький, понятно. Но почему Мук?

– Он же всегда носил обувь на три размера больше. Носы чуть загибались. Как тапки-скороходы из мультика.

– Да, он стеснялся своей ступни тридцать восьмого размера. Что странно, потому что мужское достоинство у него было внушительным… Но тебе ли не знать.

– Не видела я у Маленького Мука его большого Мамуку. Но девочки шептались, что да, он пошел в корень. – Светуля снова налила вина. А про макароны забыла. Вода кипела, но она на это не обращала внимания. – Я влюбилась в Арарата не из-за этого. Моего, как ты знаешь, убили, и мне не на что было существовать. А твой муж, бывший и уже покойный, просто так дал мне денег. Без отдачи. И ничего взамен не потребовал.

– Пазлы как-то не сходятся, – поморщилась Катя. – Он говорил, что спал с тобой. Ты отрицаешь. Задвигаешь мне про любовь. Потом подсыпаешь инфу про деньги, уводишь от темы о моем бесплодии… Хрень какая, Света!

– Да почему хрень? – закричала подруга. – Арарат влюбил меня в себя не специально. Так вышло. Но я понимала, что у нас не получится ничего, потому что он потаскун. Ты ему измены прощала, а я бы не смогла! Но куда чувство денешь? Оно же так просто не исчезает. Я с ним жила. Иногда давала слабину, естественно, под хмельком, и позволяла себя облапать. А о том, что муж тебя заражал постоянно, мне рассказала Роза в тот вечер, когда Арарата убили.

– Зачем?

– Не знаю!

– Свет, выпей вина, успокойся. – Катерина сползла с подоконника, чтобы выключить плиту. Вода выкипала. Но вдруг ощутила потребность в еде. – И приготовь уже макароны.

– Ты назвала меня убийцей.

– Я решила, что только у тебя не тонка кишка. Помню, как ты во второй половине девяностых отфигачила мужика, который попытался тебя затащить в машину после корпората.

– Отфигачить я и сейчас могу, – хмыкнула Светка. – Но убить… Нет, никогда. И ни за какие деньги. Даже если предложат миллиарды. – Потом подлетела к плите и выпалила: – А пожрать я сделаю. Не вопрос. И ты могла бы мне помочь. Порежь лук.

– Уволь меня от этого. Я не собираюсь опять плакать.

– Ладно, притуши помидоры.

– А можно я ничего не буду делать? Лучше голодной останусь.

Светка только глаза закатила. И начала шуршать. У нее и макароны варятся, и сковорода греется, и лук на разделочной доске.

– Зачем он привел Розу, как думаешь? – продолжила разговор Катя, хлебнув вина.

– Уесть тебя хотел.

– Да мне плевать на нее.

– Он же не знал об этом. Мужики вообще не понимают нас, баб. И Арарат, желая тебе сделать пакость, привел ту, из-за которой вы впервые разошлись. А она еще и любовь давняя, и выглядит шикарно. Не с шалавой же малолетней ему заявляться, мы все поймем и похихикаем. И не с женой, естественно. Ее он ограждал от всего этого. А одному не комильфо. Ты с мужиком. А он без пары?

– Тоже верно, – вздохнула Катя. – Ты, Светка, бываешь очень мудрой иногда.

– Все мы… бываем мудрыми… Иногда. Ты, как мне казалось, чаще многих.

– Нет, у нас самая адекватная Арина.

– Графиня, мать ее, Камергерова? Которая живет с какахой на палочке? Не соглашусь.

– Опять ты за свое? Жоржик с Ариной гармоничная пара. Им хорошо вместе.

– А порознь еще лучше, – пробурчала Светуля, откинув макароны на дуршлаг.

– Ты к чему ведешь?

– Арина долгие годы в кого-то влюблена. Как я думаю, безответно и платонически. А Жоржик точно с кем-то совокупляется. Скорее всего, с парнем, но не факт. Официантик, что обслуживал твой банкет, был очень собою хорош. А как его попка смотрелась в бархатных штанишках! Но Жоржик не среагировал на нее. Зато не отрывал взгляд от Киры. У нее тело просто фантастическое. Заметила?

– Да, она в хорошей форме.

– Блин, мне бы такую фигуру.

– Так займись ею. Не бухай, не жри макароны, бегай, качай железо…

– Бросай курить, вставай на лыжи, – пропела Светуля, вспомнив песню группы, с которой частенько участвовала в сборных концертах. – Нет, я без стимула не смогу за себя взяться. Но сейчас речь не обо мне, а о Жоржике. Он хотел просить у тебя денег в долг. И много! То есть не десять-двадцать тысяч. Даже не сто и двести.

– Миллион?

– Несколько.

– Может, он болен и нужна операция? – предположила Катерина.

– Когда вопрос жизни и смерти, мы продаем что-то из имущества. У него есть квартира, дача. Куча антиквариата. В том числе ретротачка, за которую коллекционеры немало отвалят. Может, пообещал любовнице (или любовнику) подарить машину дорогую или квартиру? А расплатился бы с тобой, когда дела наладятся.

– Как они наладятся, если Жоржик ни фига не делает?

– Ты этого не знаешь. Что, если он хочет вложиться в какой-то бизнес, поэтому и ищет бабки?

– Да пес с ним. Все равно у меня нет денег. Сама не знаю, что теперь делать.

– А если бы сделка состоялась, одолжила бы?

– Несколько миллионов? Нет. Как ты правильно заметила, ему есть что продать. А у меня только замок.

За разговором Светуля выпила все вино и соединила пасту с соусом. Сообщив, что еда будет готова через пару минут, стала откупоривать вторую бутылку.

Тут зазвонил Катин телефон. Она метнулась к нему, едва не снеся с подоконника свой фужер. Подумала, что это Игорь. Но нет. Номер оказался незнакомым и российским. Катя ответила.

– Госпожа Могилева?

– Она самая.

– Здравствуйте, меня зовут Марией, я звоню по поручению своего клиента, фамилию которого пока не хочу называть. Вы все еще продаете свой замок?

– Да. Но есть кое-какие сложности…

– С землей, окружающей его. Она не в вашей собственности. Мы в курсе. Но моего клиента это не смущает. Он готов решить вопрос.

– Мне придется скинуть?

– Просто вычтем из требуемой вами суммы ту, что уйдет на покупку земли. Так будет справедливо, не так ли?

– Пожалуй. А ваш клиент не Кира Ларионова?

– Нет. Это другой человек. И он готов заплатить аванс, чтобы вы пока никому другому свой замок не продавали. Как вы на это смотрите?

– Положительно.

– Отлично. Завтра вы сможете подъехать в наш офис? Я скину вам адрес. Подпишем договор, и вы получите пятьсот тысяч рублей. Больше заплатить не можем, потому что пока ничего не ясно с землей.

– Аванс невозвратный, учтите, – нагло заявила Екатерина.

– Оформим договор аренды на три месяца. По истечении их вы нам ничего не будете должны, даже если сделка отменится. Вас это устроит?

Отличный вариант, подумалось Кате. Она и денег заработает, и замок под присмотром оставит.

– А ваш клиент не хочет сначала осмотреть владения?

– Он знает, что они из себя представляют. Я высылаю адрес. Сообщите, когда сможете прибыть в офис. До свидания.

Опустив телефон, Катя радостно завизжала.

– Эй, ты чего? – дернулась от неожиданности Светка. Она раскладывала по тарелкам макароны и уронила пару штук на пол.

– Завтра я получу пятьсот тысяч и улечу в Хорватию!

– Тебе же нельзя покидать Россию.

– Плевать мне на запреты. Я хочу видеть Игоря.

– Он же тебя бросил.

– Мы этого не знаем. И я собираюсь выяснить, что происходит с ним, с его сыном, у которого неприятности, и с нами. Мы пара или нет? У нас есть будущее или только прошлое? Я должна знать правду, какой бы она ни была. Ты точно подметила, нам не привыкать к разочарованиям. Переживу очередное. И пойду дальше. Без оглядки. А не как последние годы… – Катя подлетела к подоконнику, схватила фужер и отсалютовала им подруге. – За правду!