Текст книги "АБВГДйка"

Глава 15
Важный день

– Когда-то день рождения, Карина, был праздником. – Стася с усилием затолкала в посудомоечную машину суповую кастрюлю.

– А теперь? – Подруга доставала из банки варенья вишенку с самого дна.

– А теперь куча дел, – вздохнула Стася. – Узнать у ребенка, что он хочет в подарок, так, чтобы он не просек, зачем я узнаю…

– Подожди. – Карина поймала ягоду и сунула ее за щеку. – Как ребенок, у которого скоро день рождения, может не понять, зачем его спрашивают о том, что он хочет?

– Может, – кивнула Стася. – Немного фантазии, и он надеется, но не уверен. Например, считает, что это слишком дорогой подарок. Или вредный для здоровья. Или его тяжело достать.

– Ого, как все сложно. – Карина сплюнула косточку на блюдце. – Я бы не запаривалась так.

– А иначе они заказывают и получают. – Стася растолкала грязные вилки по ячейкам. – Никакой радости, никого ожидания.

– И все родители так заморачиваются?

Стася пожала плечами:

– Ну не знаю. Помню, я на один день рождения заказала конструктор. У меня уже много было, и я выбрала конкретный набор, показала его маме и была уверена, что мне его подарят.

– Подарили? – Карина шумно отхлебнула чай.

– Я додумалась маме прямым текстом сказать, что получу на день рождения именно его. – Стася перевернула кверху дном два стакана и вставила их между кастрюлей и столовыми приборами. – Вот так уверенно и спокойно. Типа: ну я же знаю, что вы мне именно его подарите.

– А родители его дарить не собирались?

Стася улыбнулась:

– Конечно, собирались. Даже уже купили. Только получалось, что сюрприза не будет. Я же уверена была в подарке. А этого они допустить не могли.

Карина звякнула чашкой о блюдце:

– Интересно! И что они сделали? Подарок сдали?

Стася помотала головой:

– Мама начала объяснять, что мне этот конструктор не нужен. У меня таких уже много, и денег он стоит немалых, и вообще. Не помню уже подробностей.

Карина внимательно слушала:

– Неужели ты на это повелась?

– В том то и дело, что да!

Последние тарелки заняли свои места в ряду грязных соседок.

– Она хотела разуверить меня в том, что мне подарят конструктор. А в результате смогла меня убедить, что он мне не нужен.

Карина хмыкнула:

– Но его в итоге подарили?

Стася кивнула:

– Ага. Беда в том, что я ему не очень обрадовалась. Я же уже жила с мыслью, что конструктор мне ни к чему.

– Во дела! – Карина подперла подбородок рукой. – Перемудрила твоя мама.

– В том-то и дело. – Стася нажала кнопку запуска посудомоечной машины и села за стол. – Поэтому я в этих вопросах осторожнее.

– Что дарить-то будешь? – Карина откинулась на спинку стула.

Стася налила себе чай:

– Футболку с динозавром, энциклопедии про космос, строение человека и растения, кроссовки на колесиках, набор «Лего» «три в одном» и билеты в цирк.

Карина вздернула брови:

– А не жирно для одного праздника?

– Жирно, – кивнула Стася, – но это от разных людей. Просто покупаю все я. Кстати, футболка будет от вас с Витенькой.

– Да? – Карина засмеялась. – А я и не знала. Какие мы молодцы с Витенькой. Спасибо, что купила. Деньги отдам после зарплаты послезавтра. Идет?

– Конечно, идет. – Стася сделала первый за день глоток чая и блаженно закрыла глаза. – Как я люблю этот момент. Мой первый глоток. В одиночестве. В тишине. Ты не в счет. Полчаса буду блаженствовать. А потом мы с тобой надуем тридцать шариков.

– Зачем? – Карина вывела Стасю из блаженного состояния. – Не хочу тридцать.

– И не надо, – улыбнулась Стася, – надуй тогда пятнадцать.

Зазвонил телефон. Стася застонала:

– Это Федя. Жди неприятностей.

Она нажала «принять» и, не открывая глаз, поднесла телефон к уху:

– Привет, Федя.

– Стася, я купил Боре такой классный подарок. Он…

– Подожди, но у нас же общий. – Стася широко открыла глаза. – Мы же договаривались…

– Да помню я. И отдам тебе деньги за него. Но я еще купил. – Федя явно ликовал. – Не смог удержаться. Хочешь, фото пришлю?

Стася снова закрыла глаза:

– Не надо фото. Будет сюрприз.

Она повесила трубку:

– Срочно шарики – и спать. Завтра утром торт привезут рано.

Через два часа Стася добралась до постели, отпустив домой обалдевшую Карину. Двадцать четыре из тридцати шариков украшали рабочий стул спящего почти именинника, подарки горкой возвышались там же. В холодильнике остывали сырники для праздничного завтрака, а на диване сопела вымотанная приготовлениями Стася. Ей предстояло встать по будильнику через пять с половиной часов.

Будильник зазвенел на пятьдесят минут раньше. И звук был неожиданный. Как будто будильник что-то… говорил?

– Мам, ты слышишь, они едут, если на пятки встать. Я уже разобрался…

– Что? – Стася с трудом приоткрыла один глаз и сфокусировалась на счастливом Боре. – Солнышко, ты проснулся? С днем рождения!

– Спасибо, – тараторил Боря, – давай я тебе покажу, как они ездят. Я и поворачивать уже умею…

Спать хотелось неимоверно. Стася нащупала на полу телефон, посмотрела на часы:

– Борька, ты знаешь, что сейчас семь утра? Давай поспим еще!

– Ты что, мам? – Сын посмотрел на нее, как на умалишенную. – У меня же день рождения. Его хочется сделать подлиннéе, правильно? Пораньше начать и попозже закончить!

– М-м-м. – Стася отвернулась и накрылась одеялом с головой.

«Мне бы еще пережить этот длинный радостный день», – подумала она.

Как же хотелось отправить Борю в свою комнату и проваляться в постели до полудня.

Через пятнадцать минут самовнушений в стиле «ты же мать, а у ребенка сегодня день рождения» Стася вытащила себя из постели и поплелась на кухню разогревать пожаренные ночью сырники. День предстоял длинный и сложный. Как и любой день, на который запланированы мероприятия с участием детей.

По плану было принять торт, сходить семьей в кино на мультик (с попкорном и игровыми автоматами), прогуляться по парку (с посещением стадиона), поесть на обед заказанные на дом суши. Прекрасный был бы план на день, но, увы, все это следовало уместить в шесть часов. Так как вечером предстояло главное сегодняшнее мероприятие – празднование в детском кафе со всей семьей, Бориными друзьями, друзьями семьи и, главное, аниматором. В этом году Боря заказал какого-то ужасного супергероя. Железного человека. Стася переживала, что аниматор в костюме этого монстра перепугает всю малышню, которая будет в кафе. Хотя хуже всего будет если испугаются их мамы, так как ругаться, оберегая психику своих отпрысков, будут именно они.

К пяти часам вечера у всех четверых было чудесное настроение и та приятная усталость, которая приходит после насыщенного выходного дня. «И зачем только нам это кафе, – вздыхала Стася, – сейчас бы гулять и балдеть дома. Можно было бы мальчишкам ванну набрать с пеной. Или поиграть в „Дженгу“. Эх».

Она взглянула на часы и отправилась гладить сыновьям рубашки и себе платье на вечер. Начались обычная спешка, нервы и окрики. Мальчишки собирались медленно, а из дома надо было выйти уже через… семь минут назад.

Когда они доехали до кафе, Стасе на сотовый позвонили уже шесть раз: один раз Карина, два – свекровь, три – Федя. Ни разу не звонили только родители Бориных друзей. У них у самих были дети, поэтому они знали, что звонить не стоит.

– Папочка! – закричал Вася, заходя в кафе и видя Федю, наворачивающего нервные круги по залу.

Тот взял сына на руки и быстро пошел навстречу Стасе:

– Ну наконец-то. Вы что так долго?

– Федя. – Стася сгрузила на ближайший стул четыре пакета детских вещей и поставила на стол гигантскую коробку с тортом. – Ты бы приехал к нам, помог, – было бы проще. Забыл, что такое собрать троих парней в общественное место?

Федя сделал виноватый вид:

– Ладно, ладно. Поздравляю тебя с рождением сына, кстати.

Стася вздохнула:

– Кстати, спасибо. Тебя тоже.

Мальчишки уже благополучно чмокнули Федю и убежали в детскую комнату. Стася осмотрела собравшуюся компанию, заметила, что все их друзья, свекровь и Карина на месте, и устремилась на кухню – относить торт в холодильник.

Когда она вернулась, Катя, мама Женечки и Павлика, стесняясь, подошла к Стасе:

– Здравствуйте, Станислава, с праздником вас. Вот. – И она протянула маленький очаровательный букетик, завернутый в нежно-голубую бумагу.

Стася растаяла, почему-то больше никто не догадался принести цветы, а ведь это был, если вдуматься, прежде всего ее праздник.

– Спасибо вам. Огромное. – Она обняла Катю и краем глаза увидела Марину, маму Миши и Юры, заливисто хохотавшую с очень симпатичным парнем за соседним столиком.

– Катя, – прошептала Стася, – у Марины новый мужчина, да?

Катя опустила глаза и шепнула Стасе прямо в ухо:

– Мне кажется, это ваш аниматор?

– Что?! – Стася вскрикнула громче, чем собиралась, отчего Марина и ее собеседник разом повернулись в их сторону.

– Вы – аниматор? – Стасе было не до вежливости, аниматор должен был начать программу через две минуты.

– Ой, да. – Парень покраснел. – Не волнуйтесь, я уже бегу переодеваться. Я все успею.

Марина фыркнула:

– Привет, Стася. Поздравляю.

И гордо процокала каблуками в сторону детской комнаты.

Где-то поблизости раздалось знакомое хрюканье. Стася обернулась – за ее спиной давилась смехом Карина:

– Ой, я не могу. Соблазнить Железного человека на детском празднике. Умора.

Стася закатила глаза:

– Дурдом «Ромашка». Чувствую, будет весело. Я пойду свекровь искать, а то разобидится, что не подошла к ней.

– Стася. – Карина поймала подругу за руку. – Витенька с Федей уже того. Приняли, в общем. Коньяка. Присматривай.

– Что? Какого коньяка? – Стася нашла глазами Федю, он играл с Васей в лошадку. К счастью, лошадкой был не сын. Но все же что-то в этой игре совсем не понравилось Стасе. То, как двигался Федя, то, как подскакивал Вася на папиной спине при каждом толчке.

– Федя! – крикнула Стася.

И в этот момент Федя споткнулся о ножку одного из столиков. Как в замедленной съемке Стася смотрела, как через Федины плечи Вася перелетает на стол, к счастью, одна ручка сына остается в большой папиной руке, поэтому ребенок остается лежать на столе, пока горе-отец поднимается на ноги и в ужасе устремляется к ребенку. Вася долгие полминуты молча лежит на столе, а потом оглашает кафе оглушительным криком.

Детей удалось уложить в постель только в половине двенадцатого ночи, рекордно позднее для них время. Сказать, что все устали, – это не сказать ничего. После того падения для Стаси и Васи праздник закончился, так как они отправились в детскую больницу. Оформление документов и очередь на прием заняла полтора часа. Вправление вывиха – полминуты. Когда после всего этого они вернулись в кафе, праздник уже заканчивался, Боря и Тоша были довольны. Правда, Боря шепотом сообщил, что ждал Железного человека, но это ничего.

– Погоди. – Стася собрала последние силы. – А к тебе кто приходил?

– Капитан Америка. – И, увидев мамины возмущенные глаза, Боря добавил: – Но ты не переживай, мам, он хороший. И тете Марине он очень понравился, она так смеялась, когда он шутил.

Стася за голову схватилась. Она, конечно, знала, что не всё всегда по плану на детских праздниках, но чтобы настолько.

Ей пришлось оставлять Федю за старшего и мчаться в больницу самой, и она очень переживала за праздник, но выбора не было, не сажать же его за руль после коньяка.

– Борь, а тортик-то тебе понравился? Ты такой хотел?

– Какой тортик? – Боря снова испугался маминого вида и добавил быстро: – Понравился. Конечно, красивый такой.

– И что там нарисовано? – Стася поняла, что сын врет, чтобы ее не расстраивать, и чуть не заплакала.

– Там… ну… Железный человек?

– Там были динозавры… – прошептала Стася, – как настоящие.

Она набрала номер Феди:

– Как тебе тортик? Правда, красивый? – И, послушав пятисекундное молчание, заорала так, что проснулся задремавший Вася: – Быстро взял такси, вернулся в кафе и забрал наш торт! Он стоит шесть чертовых тысяч! Жду тебя у нас дома с тортом через полчаса! – Она дала возможность Феде ответить и закончила разговор. – Да, хорошо, маму твою тоже жду.

Стася редко выходила из себя. Удивленные дети молча выслушали ее тираду. Наконец Боря тихонечко спросил:

– Мам? Папа с тортиком к нам в гости приедет, да?

– Да, – сказала Стася, – и бабушка тоже. – Раздражение ее отпустило, и ей стало стыдно перед детьми. – Приедут папа и бабушка, будем пить чай и грызть динозавров.

Снова наступила тишина, а потом Вася, а следом Тоша, Боря и Стася расхохотались. Через пару минут слезы текли у них по лицам от смеха, а мышцы живота болели.

– Ой, не могу, – повторяли мальчишки, – грызть головы динозаврам. Хрум-хрум. Ням-ням. Умри, динозавр.

– Борька, не совсем все сегодня получилось, как я хотела, – сказала Стася, когда уставший именинник уже окончательно лежал в постели, – но в целом все вроде было неплохо, да? И торт папа спас. Пришлось нам вшестером им объедаться.

Боря поднял голову с подушки, серьезно посмотрел на Стасю и неожиданно крепко-крепко ее обнял:

– Это был самый лучший день рождения. Правда!

Стася поцеловала его в макушку, уложила, накрыла одеялом, взглянула на Васю и Тошу, сопевших по своим кроватям, и тихо вышла из детской.

«Значит, все это не зря, – подумала она и закрыла глаза. – Можно расслабиться почти на три месяца. До Тошиного дня рождения».

Глава 16
Антуфрифофай

«„Антуфрифофай“ ужасен, – думала Стася, – он может свести с ума после пятидесятого повторения. Ну или после сотого».

Началось все с похвального Васиного желания узнать что-то новое.

– Мама, я тоже хочу английский, как Тоша.

Они очень опаздывали на Борину тренировку по футболу, но Стася знала, что лучше не торопить прыгающего по заледеневшим ступеням Васю.

– Сейчас выучим с тобой цифры, хочешь?

– Цифры я давно знаю! Ты что!

– А мы по-английски выучим. Сейчас будем ступеньки считать, готов?

– Готов!

– One, two, three, four, five, one, two, three, four, five, one, two, three…

Через полчаса, когда Боря уже бегал по спортивному залу, довольный, как слон, в новых полосатых гетрах, Вася еще повторял то ли чтобы не забыть, то ли чтобы извести Стасю, свои «one, two, three, four, five», превратившиеся в невообразимый «антуфрифофай».

В холл, где родители ждали детей с тренировки, вошла Катя, мама Павла и четырехлетней Женечки. Девочка была такой спокойной, что Стася забывала о ее присутствии и страшно удивлялась, когда Катя вдруг полушепотом говорила: «Женечка».

– Стася, вы когда всё успеваете? – улыбнулась Катя. – Вася уже по-английски говорит? На курсы какие-то водите?

– Да что вы, – начала было Стася, но Вася ее перебил:

– Учу английский. Сейчас цвета назову. Red, blue, green…

«Цвета-то он откуда знает? – Стася задумалась. – Ах да, в очереди у педиатра выучили, по рекламному плакату витаминов».

Нина Петровна, воспитатель Васи в детском саду, через руки которой прошли все Стасины мужчины (за исключением Федора, как ей хотелось думать), всегда говорила, что Вася у них самый способный в семье. Знала бы она, что большую часть своих знаний он получал именно так: цифры – из расписания автобусов, буквы – из буклета пиццы и суши, знаниями в области географии наградил Боря, бурно интересующийся футбольными командами со всего мира.

И Стася вдруг подумала, что она – большой молодец, одна с тремя детьми, и вон как всё хорошо получается. Всё-то ее мальчишки знают, даже больше, чем у тех мам, что не вылезают с развивающих занятий.

– Понимаете, Катя, – начала Стася и уже представила себя автором суперпопулярной книжки по педагогике «Учим на бегу», – мы используем для занятий каждую свободную минутку. В магазинах, в поликлинике, на прогулке.

– Как интересно! – Катя внимательно слушала, а Женечка привычно замерла, обняв мамину ногу.

– Что-то по дороге на тренировки, что-то в очередях и транспорте.

Катя кивала:

– А стихи вы как учите? А то у Женечки память не очень. Я так мучаюсь. Учу ее, учу. Вот это, например, целый вечер. Женечка, расскажи про Лукоморье.

Женя встала перед Стасей, оправила складочки на платье и выразительно, не выговаривая, правда, Р и твердое Л, начала читать:

 
У укомойя дуб зеленый,
Затая цепь на дубе том…
 

Вася перестал пинать Тошину сломанную точилку по полу и пришел слушать.

Когда Женечка добралась до «Витязей пьекасных», до Стаси стало доходить, что ее надули. Весь этот разговор был начат Катей, чтобы похвастаться успехами дочки. Ничего себе, память плохая – столько выучила в четыре года!

«Свои мне сказки говоий», – дочитала без единой запинки Женя, театрально поклонилась и залезла к маме на колени.

– Какая умница, – восхитилась Стася, – прекрасная у нее память. И артистизм тоже.

Она искренне восхищалась успехами девочки, смущало только, что для ее мамы столь важно готовить с дочкой такие вот показательные номера.

– А вы… – начала Катя, что еще раз подтвердило догадки о показушничестве.

– А мы в следующий раз. – Стася заторопилась к выходу. – Хлеба надо купить, пока тренировка не закончилась.

Когда они с Васей оказались на улице, сын произнес, хитро глядя на нее:

– А хлеб у нас есть, между прочим.

– Между прочим, скажи мне, какие ты стихи знаешь наизусть.

Вася долго сопел, и наконец его лицо озарилось улыбкой. «Может, в садике научили», – обрадовалась Стася.

«Вместе по лесу идут, собирают шишки, Вместе песенки поют, Мишки – мимимишки!» – напел Вася гордо.

Стася вздохнула:

– Молодец, солнышко. Из мультика вспомнил. Но к следующей тренировке придется выучить что-то серьезное. Бродского возьмем. Утрем Катеньке нос.

– Утрем Катеньке нос! – закричал Вася на весь школьный двор, продолжая пинать Тошину точилку.

Стася закатила глаза.

Вечером, после всех изматывающих процедур еды, мытья и сбора рюкзаков в школу и садик, Стася посадила Васю перед собой и сказала:

– Будем учить стихи.

– Ура! – обрадовался Вася: он еще не знал о наполеоновских планах своей мамы.

Чудесная подарочная книжка Бродского «Буксир» уже была раскрыта на первой странице. Все трое мальчишек изъявили желание послушать маму, и Стася прочитала:

– Я – буксир, я работаю в этом порту.

Учить с начала стихотворение, окончания которого они не знают, мальчики отказались. Доводы, что запомнить кусочек вообще-то надо только Васе, тоже не прошли.

– Учить стихи, мама, всем полезно для мозгов, – сказал Боря.

Тоша кивнул:

– А меня еще на день рождения Юля из класса пригласила, сказала, там каждому надо будет какой-то номер делать. Ну не песни же я буду петь?

Стася вздохнула – похоже, спать они вовремя не лягут. Через десять минут ее выразительного чтения Боря и Вася плакали в голос, Тоша сидел в углу кровати, хмурый.

– Да не умер буксир, – убеждала их Стася, – буксиры вообще не умирают.

– Ага, – всхлипывал Боря, – они его от берега оттолкнули, и он уплыл куда-то.

– На отдых его отправили, старым стал. – Стася обняла сразу Борю и Васю. – Тоша, ну скажи ты им.

Антон помолчал и произнес:

– В последний путь его отправили. «В золотую страну. Из которой потом, как приданья гласят, ни один из буксиров не вернулся назад».

Наступила тишина, а потом оглушительный рев. В три голоса.

Стихов в тот день не выучили ни строчки. А вот лежать перед сном Стасе пришлось с каждым по очереди. Все вздыхали, всхлипывали и жалели старенький буксир.

– Чтоб я еще когда-нибудь, – прошептала Стася, прикрывая дрожащей рукой за собой дверь детской, – пусть лучше Мимимишек своих поют. После этого все веселы и хорошо засыпают.

Уложив детей, Стася заварила чай. Это первое, что она делала, освободившись. Рефлекс был выработан: вышла из детской – иди на кухню ставить чайник.

После первого божественного глотка горячего напитка, когда хотелось закрыть глаза и провалиться в мир чайного кайфа, зазвонил телефон.

Глаза пришлось открыть, быстро нашарить мобильник, пока не проснулись дети. Звонил Федя.

– Стася, я зайду через полчаса, занесу вам деньги, можно?

– Можно, Федя.

Стася повесила трубку и вздохнула. Интересно, ее муж вообще был в курсе, что деньги можно просто перевести на карту?

Федя пришел грустный и потерянный.

– Устал, – сказал он, – работа движется медленно, сижу по ночам, а все без толку.

Стася молчала. Что она могла сказать? Как она рада, что бросивший ее и детей Федор не обрел счастья? Но она не была рада, ей было его искренне жаль.

– Как Светлана Петровна? – Стася решила, что перевести тему будет безопаснее.

Федя тяжело опустился на стул:

– Она меня ненавидит за то, что я вас бросил. Я… я от нее съехал.

Стася прищурилась, глядя на бывшего мужа.

– Поздравляю, видимо, твоя личная жизнь уже наладилась!

Федя сидел, понурив голову, еще пару секунд, а потом, осознав наконец услышанное, резко вскинулся:

– Что? Какое там! Это мамина личная жизнь наладилась. К ней же переехал этот ее… Марк. Молодой муж.

– Да ты что? – удивилась Стася. – Уже переехал? Молодцы! А… ты тогда где?

– Я у Володьки. В уголочке.

Стася нахмурилась:

– Он же в коммуналке вроде жил?

– Ну да. Но у него комната большая. Мы ее шкафом поделили, и я за ним, на раскладушке.

Стася схватилась за голову:

– Боже мой! Почему не у мамы? Что за безумие! Там же у тебя комната отдельная!

Федя засопел, как престарелый мопс:

– Не могу я там, она на меня смотрит… с укором… а когда не смотрит, она это думает… понимаешь? И Марк ее смотрит. Но по-другому. Ему я просто мешаю там.

Стася вздохнула:

– Вот ты чучело, конечно. Смотрят они… Раздевайся, есть пойдем. Представляю, как вы там с Володькой кашеварите…

Федя счастливо улыбнулся:

– Правда? Я с радостью. Вкусненького, домашнего. – И он вскочил, пытаясь стащить с себя разом шапку, куртку и ботинки.

– Мы обычно макароны варим, жарим покупные котлеты, – не замолкая, говорил он, пока мыл руки и садился за стол. – А пельмени мы не едим. Не можем больше. Поперек горла встают.

Стася налила Феде щей и села напротив. Говорить с ним было тяжело. Потому что вот он вроде родной человек, столько вместе пережили, а бросил их – значит, предал. Почему бросил? С ней не ссорился особо, и женщину другую не завел. Странно все. Стася много раз хотела завести этот разговор, но останавливала себя. Так было проще не растерять гордость, не стать врагами друг другу. Мирно общаться было важно хотя бы ради мальчишек.

– Федя, у тебя рубашка грязная, – сказала Стася вместо этого, – ты что, себе не стираешь?

Федор покраснел:

– Забываю иногда.

Стася вздохнула:

– Снимай. У нас в шкафу осталась кое-какая твоя одежда, сейчас принесу.

Она вышла в комнату, думая, что у них почти нормальная семейная жизнь с кормежками и выдачей чистых рубашек. Живет только сам по себе и сексом с ней не занимается. Стася вытащила с верхней полки отглаженную синюю рубашку и с остервенением захлопнула дверцу. Нервы были ни к черту, уборка, готовка, глажка, все на месте. Только секса в жизни нет.

Она принесла рубашку на кухню и положила ее на табуретку рядом с Федей.

– Вот держи. Только… я бы на твоем месте приняла душ, прежде чем чистое надевать.

Федя снова покраснел:

– В коммуналке такая противная ванна. Еще и очередь. Не каждый день попадаю. А можно…

– Можно. Доедай и иди в душ.

Он блаженно улыбнулся, дохлебал последние ложки и по-детски протер тарелку кусочком хлеба.

– Вот это жизнь. – Стася заметила, как Федор приготовился сказать привычное им обоим «спасибо, мамулик», но вовремя прикусил язык, смутился и только тихо сказал:

– Спасибо большое, Стася. – И пошел в душ.

Спустя пять минут, отпив второй за вечер глоток из той самой остывшей чашки чая, Стася поняла, что полотенце Федя, конечно, взять забыл. Она поплелась за ним в комнату, попутно думая, очень ли это будет неправильно – увидеть в душе голого бывшего мужа.

Через сорок минут ей удалось отпить совсем уже ледяной третий глоток чая. Впрочем, он казался невероятно вкусным. Федя ушел, сегодняшний день наконец-то официально закончился.

И вообще жизнь наладилась.

Как-то так вышло, что сегодня у Стаси наконец случился секс. Что не могло не радовать.

И совершенно не было сил думать о том, правильно это или нет. Он ей был нужен. Да и Феде тоже, что скрывать. И им обоим стало лучше, вот и все.