Текст книги "АБВГДйка"

Глава 17
Толерантность

Телевизор – зло. Телевизор в доме, где живут дети, – зло вдвойне. А телевизор, где живут трое любопытных мальчишек, – это просто катастрофа. Именно поэтому у Стаси дома его и не было, зато он был во всех других домах, поэтому каждый раз, когда кто-то смелый приглашал Стасину банду в гости, мальчики сидели тише воды, ниже травы. Перед телевизором. Независимо от того, что он показывал. Поблизости могли взрываться бомбы, ездить танки и гибнуть дивизии. Тоша, Боря и Вася бы не заметили.

– Опять твои зомби ушли в себя, – засмеялась Карина при виде трех немигающих пар глаз, – и что ты, мать-изверг, детей лишаешь простых радостей?

Стася хмыкнула:

– Телевизор у нас с Федей был. Ровно до того момента, как мы поняли, что десятимесячный Тоша танцует исключительно под звуки любимой рекламы. Прокладок.

Карина прыснула со смеху:

– Пару раз мелкий попой не вовремя покрутил – и оставил на долгие годы себя и братьев жить в режиме информационного голода.

– А там… – Стася ткнула пальцем в сторону гостиной, отделенной от кухни, только деревянной аркой. – Там информационная диарея.

Карина покачала головой:

– Ладно, зануда, давай с Новым годом решать. У кого собираться будем?

Стася закинула в рот любимую кокосовую конфетку:

– У нас места больше. И телевизора ужасного нет с «Голубым огоньком»…

Карина хотела ее перебить, но Стася закончила фразу:

– …и все детские игрушки у нас, а здесь мальчики со скуки умрут за вечер. Или будут играть твоей косметикой.

Карина кивнула:

– Убедительно. Договорились. Моя косметика – святое. Но как мы будем слушать куранты? Может… может, давай мы принесем телевизор с антенной?

– Не надо телевизор! – испугалась Стася. – А куранты я тебе в Интернете найду. Обещаю. – Она отхлебнула остывший чай. – Карина, а Витенька точно хочет праздновать с нами? Зачем ему мама с тремя детьми на празднике?

Подруга осуждающе на нее посмотрела:

– Он очень любит детей, между прочим.

– Да? – Стася сделала большие глаза. – Не только процесс?

Она засмеялась. Карина шлепнула ее по плечу. На кухню пришел Вася и, очень задумчивый, уселся на стул.

– Что, Васька? – Карина ласково взлохматила ему волосы. – Все пересмотрел, что по телику передавали?

Вася засопел:

– Там был дядя. Но в платье. Или тетя. Но с бородой. Я не понял. Мам, а так бывает, чтоб человек сразу был и дядей, и тетей?

Стася вздохнула и многозначительно посмотрела на Карину.

– Чего только не бывает, – ответила она наконец, – но только там. В телевизоре. А в жизни – нет.

– А. – Вася, кажется, успокоился. – Я тогда пойду дальше смотреть. – И он исчез в соседней комнате.

– Канал только переключите там! На мультики! – крикнула Стася и обернулась к подруге: – Телевизор ты к нам хочешь принести? Ну-ну! Тогда Витенька пусть приходит в платье, а ты – с бородой.

Карина закатила глаза:

– Ладно. Поняла. Ограничимся курантами. В конце концов, это самое главное в Новый год.

И она незаметно погладила себя по подбородку. Чтобы удостовериться, что он гладкий. Без бороды.

После возвращения домой Стася все пыталась вспомнить, как же звучит это слово на букву Т. Оно еще обозначает терпимость ко всем, кто не такой, как ты. «Ти, ту, те», – перебирала она в голове, но почему-то лампочка озарения никак не вспыхивала. Тогда Стася плюнула на это и подумала, что пришло время сделать важное предновогоднее дело. В кои-то веки не в последний момент.

– А давайте напишем письма Деду Морозу! – воскликнула она, заходя в детскую. – Уже давно пора посылать, чтобы он купить успел.

Ее попытка перевести тему удалась, все забыли о злополучной передаче о дяде-тете и отправились к своим столам.

– Деду Морозу, – хмыкнул Тоша, потерявший веру в чудо еще пару лет назад, но все-таки пошел писать.

– Если не веришь, не пиши, – сказала ему как-то Стася, – но тогда подарков может и не быть.

– Но, мама, я же знаю, что Дед Мороза нет. – Тогда еще семилетний Тоша на секунду задумался. – Ведь нет же?

– Не знаю, Тоша. – Стася хотела максимально долго сохранять у детей ощущение сказки под Новый год, но врать ей не хотелось. – Я не видела. Но говорят, что есть. Я собираюсь тоже письмо Деду Морозу писать.

– Ты? – Тоша недоверчиво на нее посмотрел.

– Ну да. – Стася поняла, что теперь точно не отвертится. – А ты можешь верить во что хочешь, только Борьку не накачивай. Он-то ни в чем не сомневается.

Сейчас, по прошествии двух лет, Тоша уже не задавал никаких вопросов Стасе: он окончательно уверился в том, что подарки под елкой прячет мама. Но письма все равно писал исправно. Мама это или Дед Мороз, а всегда лучше выдать точные инструкции насчет того, что хочешь получить. Сомнения о Деде Морозе уже посещали и Борю. Стася вообще удивлялась, как такой умный, начитанный средний сын соглашается на эти письма, но он писал, аккуратными печатными буквами: очень многословно, длинными, для семилетнего мальчика, предложениями.

Вот у Васьки сомнений еще не было никаких, и он с удовольствием рисовал в письме для Деда Мороза удивительно похожих друг на друга себя, адресата и робота, которого он хотел в подарок.

Полчаса блаженной тишины неожиданно достались Стасе из-за чудесной традиции детей писать письма Деду Морозу. Она села на диван, вытянула ноги и задумалась о сущности праздников вообще и Нового года в частности.

Ну почему праздники – это такое волшебство, когда тебе три, семь или даже девять лет? И как они превращаются в головную боль во взрослом возрасте? Особенно когда у тебя ребенок? Два? Три ребенка?

Как вернуть это ощущение, что все возможно, все какое-то нереальное, чудесное, потустороннее? И избавиться от чувства, что надо все успеть купить, организовать, приготовить, украсить? Впихнуть себя в шикарное платье на размер меньше? Выцепить в интернет-магазине уже забронированную кем-то последнюю красную машину на пульте управления? Объяснить соседке, что к ним всегда можно зайти за солью, но заходить за один вечер за шампанским, оливье и селедкой под шубой – это, пожалуй, перебор?

– Ну что, письма Деду Морозу все написали? – Стася оглядела сыновей, когда в доме возобновились разговоры, шум и смех.

Мальчики кивнули.

– Так, и на что придется раскошелиться Дедушке в этом году?

– Новые наушники, – буркнул Тоша, недовольный тем, что его вообще впутывают в разговор о Деде Морозе.

– А мне паровоз. С рельсами. Я там все нарисовал. – И Вася убежал в свою спальню за письмом.

Боря стоял посреди комнаты, держа сложенный вчетверо листок:

– А мне новые бутсы. С шипами.

Вернулся Вася, он протянул Стасе письмо. Там было изображено очень схематично нечто круглое на колесиках. Рельсы на картинке тоже были, хоть и устремленные прямо в небо.

– Ясно, – кивнула Стася с максимально серьезным выражением лица, – поезд. Я думаю, Дед Мороз разберется. – Она задумалась. – Все понятно в целом, только… это какой паровозик? Из лего? Или который в мультике?

– Мам. – Вася посмотрел на нее с недоумением. – Ну, конечно, как из мультика. Томас. – Сын осмотрел мамино лицо, разыскивая следы озарения, и, не найдя их, уточнил: – Набор из двух паровозиков и маленькой станции. – Стася неуверенно кивнула: в Томасах она пока еще разбиралась плохо, Тоша и Боря ими не увлекались.

Вася вздохнул:

– Если что, спроси у мамы Толи Каримова – она ему такой на день рождения подарила.

Мальчишки убежали играть в свою комнату, а Стася задумалась: «Ну и как это прикажешь понимать? Спроси у мамы Толи. То есть в Деда Мороза Вася тоже не верит? Раз меня отправляет за консультацией? – Она вздохнула. – Что-то рано. Не иначе, Боря постарался. И кто такой Толя Каримов? Высокий в кудряшках? Или рыженький в веснушках? Есть еще совсем маленький с прической каре… Толя… Толя. – И тут Стася хлопнула себя по лбу. – Вспомнила это злополучное слово. Толерантный!»

Она беззвучно засмеялась и подумала, что из нее получилась отвратительно нетолерантная мама. Просто ужас какой-то! Соврала им, что в жизни нет теть с бородами и дядь в платьях.

«Ну и черт с ним, – решила она, отправившись на поиски заслуженных ста грамм вина, – зато я уже получила новогодние запросы от детей и успею купить им хорошие подарки».

Глава 18
В торговом центре

Уже сколько времени прошло с тех пор, как Федя уехал к маме, а потом к лучшему другу Володе, чтобы творить свою великую книгу. Все это время Стася переживала, что он вот-вот перестанет давать им деньги на жизнь, так как найдет себе молодую аспирантку на кафедре. Аспирантка не появлялась, по крайней мере Стася о ней ничего не знала. Федя продолжал исправно приносить бывшей жене зарплату, но Стася, которой неожиданно пришлось стать главой семьи, не теряла надежды найти работу. На всякий случай.

Почему-то мать троих детей без мужа и помощников не устраивала работодателей. А Стасю не устраивало их требование сдать Тошу на продленку до шести часов вечера. Однако иногда ей поступали звонки о разовых подработках в торговом центре, том самом, где она уже продавала детские рубашечки из чистого хлопка и фаллоимитаторы из упругого силикона.

Очередной звонок застал Стасю в продуктовом магазине, где они с мальчиками закупали еду по их стандартному субботнему списку.

– Станислава, добрый день, – прощебетал в трубку женский голос, – скажите, пожалуйста, заинтересованы ли вы поработать завтра в нашем торговом центре…

– Сколько? – перебила ее Стася. – Прежде всего, о какой сумме идет речь?

Женский голос ответил, Стася прикинула, что сможет на них завтра купить Васе новые зимние перчатки, а себе – тушь для ресниц. И еще останется на пару вкусняшек на новогодний стол.

– Хорошо, – кивнула Стася, – вот теперь я вас слушаю. Что надо делать и в какое время?

Оказалось, что в преддверии Нового года, когда население близлежащих домов закупается ненужными штуками для вручения их удивленным родственникам, торговый центр решил устроить акцию и выдает за каждую потраченную у них тысячу рублей лотерейный билетик.

– Вашей работой будет брать у покупателей чеки и выдавать нужное количество билетиков. А потом вручать им выигранные подарки. Просто и очень приятно. Правда ведь?

– Правда, – вздохнула Стася. – Особенно если делать это десять часов подряд. Но я согласна. Утром буду.

Она повесила трубку и набрала Федю:

– Завтра посидишь с детьми подольше? У меня работа подвернулась.

– Конечно, Стася. – Федя замолчал. – Тебе денег не хватает, да?

Из-за написания книги он в этом семестре взял вдвое меньше лекций, из-за чего зарплата сильно сократилась.

– Нормально. – Стася не хотела у Феди просить еще, зная, что он оставляет себе минимум на еду и бензин. – Просто Новый год, хочется и того, и этого. Все хорошо.

– Мама, – строго спросил Боря, когда Стася повесила трубку, – у нас денег нет, да?

Стася улыбнулась:

– На еду нам хватает, Борь, не волнуйся.

– А на что не хватает?

Стася, как раз приценивавшаяся к новой туши, грустно ответила:

– Ну вот на косметику у меня сегодня денег нет. Но ничего. – Она обняла загрустившего сына. – Я скоро заработаю и все куплю.

«Борька переживает, что у мамы нет новой туши. Заботливый парень растет, – подумала Стася удовлетворенно. – Такой, наверное, никогда не бросит жену с тремя детьми из-за книги».

И она побежала в продуктовый отдел супермаркета. Воскресенье предстояло сложное: нужно было всем лечь пораньше, а еще еды наготовить на весь день четверым мужчинам.

«Интересно, – думала Стася вечером, готовясь ко сну, – выдадут мне костюм, чтобы подарки раздавать? Под Новый год и в Снегурочку нарядить могут. Это будет беда. Весь день в синтетической шубе провести».

– Мама. – На пороге появился Боря, взлохмаченный и щурящийся от яркого света.

– Борька, ты что, не спишь до сих пор?

– Нет, мам, я тут подумал… – Сын переминался с ноги на ногу и смотрел в пол. – Вот, это тебе. Хотел на Новый год подарить, но не дотерпел. – И Боря протянул обалдевшей Стасе ту самую тушь, которую она рассматривала сегодня в магазине.

– Борька! – Стася закрыла в ужасе глаза. – Ты что, украл?

Сын продолжал молча стоять перед ней, пытаясь начертить вокруг себя круг босыми пальцами ноги.

– Что ты! – Стася взяла его за плечи. – Разве ты не знаешь, что воровать нельзя, а? Борька, а если бы у тебя ее нашли на выходе? А если бы вызвали полицию?

Сын заплакал и обнял Стасю.

– Я очень этого боялся, когда выходил, – всхлипывал он, – но я так хотел, чтобы у тебя было то, что тебе нужно.

– Ох, Борька, Борька. – Стася тоже заплакала, не понимая, ругать ей ребенка за воровство или хвалить, как героя.

Наплакавшись вволю, она решила плюнуть на все воспитательные методики, поцеловала Борю в нос и сказала:

– Я очень тебя люблю, солнышко. И очень ценю, что ты для меня сегодня сделал. Но, пожалуйста, обещай, что больше никогда не будешь воровать. Ничего. И ни для кого.

Боря вытер глаза кулаком:

– Не буду. Обещаю. Честно. – Он выразительно зевнул.

– Спать иди, завтра папа рано приедет. – Стася проводила сына до двери в детскую.

Вернувшись в свою комнату, она рухнула на кровать.

«А пропади она пропадом, эта работа, – решила она, – из-за какой-то туши внушила ребенку, что у нас проблемы с деньгами, а ведь все в целом хорошо».

Она набрала номер торгового центра:

– Простите меня, пожалуйста, за поздний звонок, мы с вами раньше говорили насчет работы. Я, к сожалению, не смогу выйти, у меня ЧП. Да, я понимаю, что вы рассчитывали, но я правда ничего не могу сделать. Тут серьезная проблема с ребенком. Ага… ага… простите еще раз.

«Ну, главное, что не соврала, – улыбнулась она, – проблема и правда серьезная». Она взяла с кровати злополучную тушь. Стало понятно, почему не запищала защита на кассе: Боря взял пробник.

На следующий день Федя приехал вовремя, что случалось крайне редко. Когда дети, сначала все скопом, а потом каждый по очереди, повисели на шее любимого папы, Стася усадила Федю за стол завтракать.

– Стась, я тебе еще денег принес. Получил тут небольшую премию на работе. – Федя тихонько убрал купюры в кухонный ящичек, где они хранили всякую всячину. – Новый год же на носу – такие траты, подарки, еда, елки у детей, наверное, костюмы, да?

Стася кивнула:

– Это да. Всё есть. – Она улыбнулась. – Спасибо, что понимаешь.

– Ну так не чужие же. – Федя покраснел и уткнулся в чашку с чаем.

– А у меня работа отменилась. – Стася решила, что не хочет рассказывать о подвиге сына – бог его знает, как Федя отреагирует. – Но раз ты тут, я сгоняю в торговый центр, докуплю кое-что на Новый год.

Федор, кажется, обрадовался:

– Ну, конечно, и себе от меня купи что-нибудь, пожалуйста. Как всегда. Я же не умею.

Стася улыбнулась: «Надо же, ничего не изменилось после того, как мы разъехались». Она кивнула и пошла целовать на прощание детей.

А в торговом центре царило форменное безумие: люди покупали подарки с таким остервенением, как будто это был хлеб в блокадном городе. В магазине игрушек женщины всех возрастов набирали самые разные вещи в тележки, корзинки и собственные подмышки. Стася быстро нашла заказанный Васей паровозик и устремилась к кассе. В очереди ей удалось прочитать на телефоне двадцать девять страниц текста.

Наушники для Тоши нашлись моментально в соседнем магазине. Бутсы для Бори нужного размера тоже будто ждали Стасю на полке спортивного.

– Уф, – выдохнула она и отправилась пить заслуженный кофе.

Нужно было отдохнуть и решить, куда бежать за подарками детям от бабушки, от тети Карины и от родителей. Пока только Дед Мороз мог спать спокойно. Хитрый дед!

– Уважаемые покупатели, вы можете получить по вашим чекам билеты беспроигрышной новогодней лотереи! – донесся до нее бодрый голос, и Стася, заинтересованная, подошла поближе. Вот это место, где ей было суждено сегодня работать десять часов подряд.

Она встала в очередь людей с чеками и стала наблюдать за бедной девушкой. К слову, опасения Стаси не оправдались: синтетическую шубу девушку надевать не заставили. А жаль. Вместо этого на ней красовались только юбка и топ, каждый элемент одежды размером со снежинку.

– Благодарим вас за покупки в нашем торговом центре, за каждую потраченную тысячу рублей вы можете получить один билет моментальной беспроигрышной новогодней лотереи! – повторяла заученные слова девушка и широко улыбалась.

«Сможет ли она делать это так же бойко сегодня вечером?» – с жалостью думала Стася.

– Ваши пять билетов, пожалуйста. – Девушка протянула белые квадратики серьезному мужчине в дубленке и перевела взгляд на Стасю: – Ваши чеки, пожалуйста.

Через минуту Стася отошла к стойке, за которой вскрывали свои билеты осчастливленные граждане покупатели.

– Нет, ну это просто возмутительно! – взорвался тот самый мужчина, уже порядком взмокший в дубленке. – Третий купон на чашку кофе в кафе. Я не пью кофе! – Он повысил голос так, чтобы улыбчивая девушка его услышала. – Я пью чай. Или водку!

Народ вокруг стал хихикать.

Когда мужчина открыл пятый билет, лицо его побагровело.

– Пять чашек кофе! Вы издеваетесь? – Он схватил свои билеты в горсть. – Поменяйте мне это на что-то, что мне пригодится, заявил он улыбчивой девушке и бесцеремонно отодвинул локтем молодую пару, подошедшую за своими билетами.

– Мне очень жаль. – Девушка продолжала улыбаться, но уже не так уверенно. – К сожалению, билеты не подлежат обмену, может быть, в следующий раз…

– Я уже потратил у вас пять тысяч на подарки жене и детям, следующего раза не будет. Я имею право получить положенный мне подарок и не уйду отсюда без него. – Мужчина положил локти на стойку, и всем стало понятно, что он тут обосновался надолго.

– Но поймите, я ничего не могу поделать. По правилам нашей акции…

У девушки начали дрожать губы. Стася поняла, что пора спасать беднягу.

– Вы знаете, – обратилась она с очаровательной улыбкой к крикуну, – а у меня всего один билетик, и он на поход в кино. А я не хочу в кино, я очень хочу кофе, давайте меняться.

Говоря это, она ловко спрятала шесть своих билетиков со словом «кофе» в карман куртки.

Девушка посмотрела на Стасю взглядом спасенного утопающего.

Мужчина заглянул в Стасин билет.

– А вам точно не жалко? – спросил он с сомнением.

– Абсолютно. – Стася протянула ему свой выигрыш.

– Спасибо вам. – Мужчина изобразил подобие полуулыбки. – Вот возьмите, пожалуйста. – Он отдал ей один из своих билетов, потом подумал и отдал второй. – Возьмите два, раз вы кофе любите.

Стася театрально поднесла руки к груди:

– Как это мило с вашей стороны. Благодарю вас.

– Ну что вы, – не уловил тот иронии, – я обычно так не кипячусь. – Мужчина потупил взгляд. – Но обидно же, понимаете? Все пять на кофе.

– О, конечно. Я понимаю. Такая несправедливость. – Стася пыталась вежливо откланяться, но мужчина не отставал от нее.

– А хотите, я вам все пять отдам? – Мужчина как-то хитро посмотрел на нее. – И составлю вам компанию в кафе. – Он вытер вспотевший лоб.

Стася поняла, что вежливости ее пришел конец.

– Благодарю вас, но вы кофе не пьете, так что давайте лучше домой, к жене и детям. Пить чай. Или водку.

И Стася, не дожидаясь ответа, устремилась в кофейню. Она ненавидела женатых мужчин, клеящих женщин.

«И ведь на месте этой бедолаги могла быть сегодня я. – Она пила необыкновенно вкусный халявный капучино. – Пора завязывать с этими подработками. Денег от них кот наплакал, а негатива на неделю вперед. Но и на полный день мне не выйти с мальчишками. Как же быть?»

Стася оглядела кафе: в поле зрения попали трое, работающие за ноутбуком, – один мужчина и две девушки.

«Удаленная работа. Всё-таки стоит остановиться на ней. То, что нужно многодетной маме. Только что выбрать?»

Полчаса она мониторила предложения в Интернете и совсем загрустила, поняв, что́ предлагает большинство компаний в качестве «удаленной работы для одиноких женщин». Копирайтеры огорчали зарплатой; обзвон клиентов Стася не могла себе позволить по моральным соображениям; сетевые продажи требовали втрое большей напористости, а инвестиции подразумевали либо из ряда вон выходящие умственные способности, либо совсем нулевые. Увы, Стася относила себя к середнякам.

Когда официант поставил перед ней вторую чашку халявного кофе, Стасе в голову пришла идея отталкиваться не от предложений в Интернете, а от ее сильных сторон. Результаты анализа Стасю не особо удивили: свою природу она знала.

«Ну, значит, это судьба. Это и буду осваивать, – решила она. – Каждый день по два часа. Это я себе могу позволить. Мальчишки засыпают рано».

Она отпила ароматный кофе, открыла, как специально на днях приобретенный, блокнот и на первой странице написала:

«План Х.

День первый.

Сегодня я все взвесила и решила, что буду ежедневно по два часа…»