Текст книги "Крутой парень"

Глава 10

Трейси вошла в свою квартиру и чуть не упала в обморок от запахов розмарина и тимьяна. У нее тут же потекли слюнки. Трейси никогда не держала в доме никакой еды, потому что когда еда есть, ее съедаешь. С этим невозможно бороться.

– Привет, подружка. Наконец-то ты пришла, – пропела Лаура.

На столе стоял новый китайский фарфор, в вазочках лежали салаты, и Лаура приоткрыла духовку ровно настолько, чтобы Трейси могла увидеть, что там готовится что-то ужасно вкусное.

– Я не знала, как ты относишься к утке, поэтому приготовила цыпленка с апельсинами, – сказала Лаура.

Трейси нахмурилась. Хотя она и не знала, что именно приготовила Лаура, она понимала, что на это ушли часы. Трейси умирала с голоду, но все равно беспокоилась. Насколько она знала, Лаура не выходила из дома последние три дня. Кроме того, никому из них не нужно так много калорий.

– Слушай, ты не можешь так продолжать, – сказала Трейси, садясь за стол.

Лаура достала из духовки маленькое блюдо. На нем лежал крошечный кусочек хлеба, смазанный чем-то и украшенный листиками петрушки.

– Попробуй сырный бутербродик, – жизнерадостно предложила Лаура, совершенно игнорируя слова Трейси.

Она уже выпила красного вина и налила бокал подруге. Трейси не смогла удержаться, хотя понимала, что завтра утром будет себя ненавидеть. Странно, уже через пару дней они начали вести себя, как супруги со стажем.

– Лаура, это невозможно, – сказала она, засовывая бутербродик в рот.

После этого Трейси могла издавать только довольное чмоканье, так было вкусно. Все мысли о диете вылетели у нее из головы.

– У нас на обед эти штучки? – спросила она.

– Не беспокойся, – рассмеялась Лаура. – Все остальное так же вкусно.

И Лаура говорила правду. Трейси смогла прийти в себя только после пирога с фруктами и с сыром, который ее гостья приготовила на десерт. Только тогда – переполненная едой и чувством вины – она принялась качать головой.

– Мы с тобой растолстеем. Я не могу есть такую калорийную пищу каждый вечер.

– Не говори глупости, – сказал Лаура. – Что тут такого калорийного? Немного сметаны, трюфеля, гусиная печенка и сыр. – Она подмигнула. – Я же не пеку пирожные.

Но с таким же успехом могла бы и испечь. Кухня Лауры отличалась повышенной калорийностью.

С некоторым трудом Трейси встала из-за стола и дотащила свое тело до дивана. Она объелась.

– Ладно, – сказала Трейси. – Слушай мой приговор. Я закрываю сковородки на замок, и с этого момента мы проводим обеденное время в спортзале.

– Я не на такой дружеской ноге со спортивным залом, чтобы так фамильярно называть его, – фыркнула Лаура. – Я не хожу в спортивные залы.

– Ты не ходишь в них в Сакраменто, а здесь ты ходишь, – объявила ей Трейси. – И ты должна готовить еду – нельзя зарывать такой талант в землю. Тебе нужно поискать работу по обслуживанию званых обедов. А еще лучше устроиться работать поваром. Тебе всегда этого хотелось.

– Эй, подружка, ты производишь свой опыт не надо мной, – ответила Лаура. – Твой объект – Джон, хотя и в этом я не вижу ничего хорошего. Это кончится слезами, как часто говорила моя мама.

– Твоя мама также говорила, что секс – неприятная вещь, – возразила Трейси, пытаясь в то же время найти то место, где еще несколько дней назад была талия. Сейчас ей недостаточно было расстегнуть верхнюю пуговицу, пришлось до конца открыть «молнию» на слаксах. – Джон умолял меня согласиться на это.

– Да? Но разве ты не понимаешь, что каждый шаг, который ты сделаешь, будет отрицанием его личности. Может, моя мать в чем-то и заблуждалась, но существует старое китайское изречение: «Почему он меня так ненавидит? Я никогда ничего для него не делал». И это чистая правда.

– Не говори глупости, – сказала Трейси. – Джон будет благодарен за все, что я сделаю, чтобы помочь ему.

– Да? Вспомни, как ты пыталась стать моим диетологом.

– Но ты же меня об этом не просила! И я перестала!

– Слушай, даже если не обидится Джон, начнет обижаться Фил. Ты будешь слишком много внимания уделять другому.

– Ты что, шутишь? – искренне удивилась Трейси и тут же задумалась, зайдет ли сегодня вечером Фил, который сказал, что в принципе может и заглянуть. – Фил вообще не обращает внимания на то, что я делаю. Я буду только рада, если он начнет ревновать.

– Посмотрим, – не стала спорить Лаура и замигала, как сова. Трейси ненавидела, когда подруга строила из себя самую умную.

– Посмотрим. Может быть, он и не будет. Но в спортзал мы пойдем, – настаивала Трейси. – Бет и еще несколько девушек с работы ходят заниматься три раза в неделю. И мы будем ходить с ними.

Она встала и положила руку на возвышающееся над ней плечо подруги.

– Ты будешь потрясающе выглядеть на «Стармастере».

В зале гремела музыка семидесятых, под которую девушки старательно потели на тренажерах.

– Сьюзен встречалась с парнем, а как дошло до дела, выяснилось, что у него парик, – сказала Сара, одна из молодых журналисток «Сиэтл тайме».

– От этого можно засохнуть, – ответила Бет.

– Как это засохнуть? – отозвалась Трейси, занимающаяся «греблей». Ее голова была зажата между коленей, и ей так хотелось пить, что казалось, она уже засохла.

– Ну, это женский вариант «опасть», – объяснила Сара. Она подняла вверх палец и продемонстрировала потерю эрекции. – От всех финансистов можно засохнуть.

– А от кого еще? – спросила Трейси, все еще не отдышавшись.

– От обувщиков, – предложила свой вариант Лаура со «Стармастера», задирая левое колено выше талии.

Началась новая мелодия из альбома «Давай радоваться и веселиться».

– Еще брокеры. И по акциям, и по недвижимости. И охранники, – добавила Сара, наклоняясь влево.

– Ты когда-нибудь встречалась с охранником? – спросила Лаура у Сары.

– А как же, – ответила Сара, наклоняясь вправо.

– Да, еще программисты, – вспомнила Бет, меняя грузы на новом тренажере, который она собиралась оседлать. Это выглядело весьма сексуально. – Сиэтл от них ломится. Очень скучные ребята. По непонятным причинам они считают, что тебя волнуют их последовательные порты.

Музыка на минуту прервалась, девушки тоже замолчали. Затем началась следующая песня.

Сара схватила полотенце и вытерла пот со лба.

– Ну да, – подхватила она. – Каждая мать только и мечтает, чтобы дочка встречалась с каким-нибудь компьютерщиком. Но они как прокаженные. По-моему, их надо заставить носить на шее колокольчик и кричать «Заразный, заразный», когда они проходят мимо.

– Матерей? – спросила Трейси, вспоминая свою статью и подмигивая.

– Да нет, программистов, – объяснила Сара. – Конечно, до тех пор, пока они не получат право распоряжаться своими акциями.

Сара совсем не понимала шуток и часто вела себя как полная идиотка. Лаура закатила глаза к потолку.

– Я не собираюсь выходить замуж по расчету, – не унималась Сара, – но я слышала, как Эдисон говорила, что она точно знает, сколько стоит такая акция. Она сказала, что ищет такого парня, который сможет ее обеспечить.

– Элисон, – презрительно протянула Трейси. – Как будто богатый человек обратит на нее внимание.

– Не находишь ее красивой? – удивилась Сара.

– Ничуть, – ответила Трейси решительно. – Она слишком похожа на Шерон Стоун, только у нее задница красивее.

– Эй, девушки, кстати о задницах, – вспомнила Бет. – Пора на велотренажеры.

– Нет, сначала на беговую дорожку.

– Сначала я бы пообедала, – предложила Сара. – Я умираю от голода.

– Или хотя бы вытерла пот, – сказала Лаура, вытирая блестящие от пота бедра.

Девушки прошли мимо велотренажеров. Все четверо встали на беговые дорожки и отправились в путь.

– Значит, мы хорошо знаем, что нам не нравится, но что такого привлекательного в тех парнях, которые нам нравятся? Почему мы постоянно встречаемся с трудными мужчинами? – спросила Трейси.

– Но это всегда серьезное испытание, – ответила Сара. – В «Таймс» таких ребят полно.

Они шагали в одном ритме, синхронно взмахивая руками.

– Да, трудного парня нелегко влюбить в себя, но когда это удается, ты чувствуешь, что действительно чего-то достигла, – добавила Бет.

– Я считаю, что они пробуждают в нас материнский инстинкт, – заявила Лаура.

– Убирайся из нашего города! – шутливо возмутились в один голос Сара и Бет.

Трейси отчаянно не хватало ее любимого блокнотика.

– Послушайте, я говорю серьезно, – продолжила Лаура. – Похоже, что мы на них тренируемся. Ведь они требуют постоянного внимания, как младенцы.

– А я думаю, все потому, что с ними легко, – неожиданно вмешалась Бет.

– Ты скажешь! С ними, наоборот, трудно, – возмутилась Сара.

– В определенном смысле, – настаивала Бет. – С ними никогда не достигаешь эмоциональной близости и не приходится доказывать свою способность любить.

Все резко остановились и замолчали, стараясь не смотреть друг на друга. Смутилась даже Трейси, журналист со стажем.

Затем как по команде они сошли с дорожек и направились к велотренажерам.

* * *

В результате оздоровительно-философских занятий они здорово опаздывали в редакцию на совещание. Когда Трейси вошла в ее закуток, Бет нервно собирала свои бумаги, пытаясь другой рукой причесываться.

– Пошли, ты опоздаешь. Твои волосы в полном порядке. В любом случае Маркусу на это наплевать.

– Я просто ненавижу эти совещания.

– Их все ненавидят. Но сегодня я собираюсь войти в клетку льва. У меня грандиозная идея.

Выходя из своей кабинки, Бет недоверчиво посмотрела на Трейси.

– Ты с ума сошла. Зачем обсуждать это при всех и позволять ему издеваться над собой?

– Потому что я думаю, что меня все поддержат. Это действительно отличная идея. Остроумная и увлекательная.

– Ни для кого не секрет, как Маркус относится к остроумным и привлекательным идеям.

Когда они открыли дверь в конференц-зал, Трейси обнаружила, что совещание уже началось. Она повернулась и сделала Бет страшные глаза. Садясь на свое место, Трейси постаралась не смотреть на Маркуса. Он сидел во главе стола с незажженной сигаретой в углу рта.

– Спасибо, что присоединились к нам, леди. Бет, ты закончила свою статью о новом мэре?

– Не совсем, я сдам ее завтра.

– Надеюсь, она будет хорошей. – Он переключился на Трейси: – Что касается тебя, мне нужна статья о Дне памяти [13]13
  День поминовения погибших в войнах, официальный выходной, отмечается в четвертый понедельник мая.


[Закрыть].

Трейси постаралась не выдать своей радости. Это был единственный праздник, который ее по-настоящему волновал. Она надеялась, что Маркус поручит ей этот материал, и уже запланировала несколько интервью с ветеранами Второй мировой. Она изо всех сил стремилась скрыть свои чувства. Маркус тем временем продолжал:

– От тебя, Тим, я жду в пятницу статью о пикнике. А Саре я поручаю интервью. На этой неделе в Сиэтл приезжает Сьюзен Бейкер Эдмонтс, – добавил Маркус, зевая.

Сара обиделась, а Элисон подняла белокурую головку и слегка покачивала кудряшками, пытаясь привлечь внимание Маркуса.

– Маркус, я бы хотела написать о концерте «Радиохэд».

– Забудь об этом. Ты просто хочешь с ними переспать, – равнодушно бросил Маркус. – Если ни у кого больше нет предложений и замечаний, то урок окончен.

Он встал.

– Я бы хотела…

– А, очаровательная мисс Хиггинс. Или, скажем, Хиггинс-всегда-опаздывающая.

– Я прошу прощения, – сказала Трейси.

– Я-прошу-прощения Хиггинс. Не-редактируйте-меня Хиггинс. Ну? – Он подошел и положил ей руки на плечи.

Она ненавидела, когда Маркус так делал. И терпеть не могла смотреть ему в глаза.

– У меня идея насчет полного изменения личности…

– Что? Вроде тех статей из женских журналов? Прекрасная Элисон пыталась подсунуть мне такую, но даже ей это не удалось. – Кажется, он улыбался Элисон, потому что у той появилось на лице выражение ребенка, на которого его папочка наконец обратил внимание. – Хотя я чувствовал большое искушение. Только это касалось не статьи. Что касается вас, мисс Хиггинс, вам я категорически отказываю.

– Подожди. – Трейси повернулась на стуле, чтобы видеть Маркуса. – Я хотела сделать все по-другому. Представь себе, сколько здесь программистов с деньгами. И мы опишем, как такой забитый хакер превращается в кого-нибудь вроде тебя.

– В несчастного алкоголика, – чуть слышно пробурчал Тим.

Маркус злобно посмотрел на него.

– Я это слышал. – Он снова повернулся к Трейси. – Объясни, что ты имеешь в виду.

Она нервно сглотнула.

– Что-то вроде пародии на эти дамские истории, но на реальном материале. Где парень может модно подстричься, одеться. В какие рестораны не нужно ходить и в какие нужно. Мы возьмем реального человека и опишем процесс его изменения.

– Может, что-то и получится. Но как ты найдешь парня для своих экспериментов?

– В результате он почувствует себя куском мяса на прилавке, – высказал общее мнение Тим.

– Ты вполне годишься на эту роль, – отрезал Маркус, направляясь к выходу. Он задержался по дороге и снова повернулся к сотрудникам: – Кстати, я кое-что вспомнил. Нам пора выпустить обзор по лучшим мясным блюдам Сиэтла. Трейси, я поручаю это тебе. – Маркус пристально посмотрел на нее. – Мне нужен подробный анализ с упоминанием местных ресторанов и наилучшими характеристиками.

Трейси не верила своим ушам.

– И все они поделят первое место? – спросила она. – Мы же не хотим обидеть ни одного из наших кормильцев.

Маркус и глазом не моргнул.

– Будет только один победитель, но многие получат четыре звезды. Элисон, ты не зайдешь ко мне в кабинет?

Он повернул ручку двери и вышел.

Глава 11

Джон выпрямился, отделавшись от пустых банок от кофе, коробок из-под пиццы и компьютерных причиндалов, которые накопились в его квартире. В его огромной гостиной пылился целый комплекс тренажеров; стояла роскошная видеосистема, штук шесть компьютеров и небольшой диван. Когда он создаст свой новый ноутбук, он заменит кучу техники. Послышался звонок в дверь, и Джон автоматически взглянул на часы, затем вспомнил, что их больше нет. Уже семь? Он посмотрел на один из мониторов. Было двадцать минут восьмого. Джон затолкал весь мусор в пустой шкаф, сгреб с дивана оставшиеся там журналы и отправил их туда же. Затем он подошел к двери, в которую было вмонтировано зеркало, и открыл ее.

Трейси влетела в гостиную и завертела головой, осматриваясь.

– Ты живешь здесь или это твой кабинет? Здесь можно только музыку слушать. Твои акции упали или что?

– Я не слышал, чтобы они поднимались, – ответил Джон. – В чем дело? – спросил он, безуспешно пытаясь скрыть обиду в голосе.

– У меня нет времени, чтобы начинать сначала, – сказала Трейси. – В конце концов, это не важно. Правило номер три: никогда не показывай им, где ты живешь.

Джон вытащил свой электронный органайзер и начал записывать в него высказанную Трейси мудрость. Он уже выучил ее первые заповеди наизусть. Джон только собрался набирать текст, как послышалась резкая команда:

– Выброси это!

– Я просто использую его для записей, – возразил Джон.

Трейси взяла из его рук органайзер и швырнула на журнальный столик.

– Больше не используешь.

Трейси сняла куртку и отдала ему. Джон только собрался повесить ее в шкаф, но вспомнил о коробках из-под пиццы и вовремя одумался. Он разгладил замшу, сложил куртку и положил ее на спинку дивана. Трейси бросила сумку, подошла к окну и повернулась к Джону лицом.

– Итак, вернемся к правилу номер три: никогда не показывай им, где ты живешь. Ни одна девушка не должна сюда войти. Это может все испортить.

– Они и так сюда сейчас не приходят, – признался Джон. И очень жаль, что это так. Вид был эффектный. – Даже моя мама.

Он и сам не много времени проводил здесь. Он постоянно работал.

– Кроме того, ты не ходишь к ним домой. Следуй моим советам, и ты будешь к ним ходить. Ты заслуживаешь того, чтобы заполучить женщину своей мечты.

– Конечно, заслуживаю, но ты же меня не любишь.

– Точно. Но теперь ты получишь все. – Трейси помолчала. – Забавно. Ты добился таких успехов на работе, но терпишь полный крах в личной жизни. А я ничего не могу достичь на работе.

– А твоя личная жизнь в порядке? Ты меня извини, но и твоя карьера, и твой приятель оставляют желать лучшего.

Трейси бросила на него в ответ убийственный взгляд. Джон пожал плечами и пошел к холодильнику.

– Выпьешь что-нибудь? У меня есть клюквенный сок и клюква с яблоком. Знаешь, это очень полезно для мочевыводящих путей. Кажется, у меня еще есть…

– Стоп! – Трейси вскочила с дивана и подошла к нему. – Правило номер четыре: никогда ничего им не предлагай. Пусть предлагают они. Это ключ ко всей интриге. И никогда не употребляй таких слов, как «мочевыводящие пути», если ты не уролог и не гинеколог. – Она взялась за отвороты его куртки. На мгновение – очень краткое мгновение – Джону показалось, что она собирается его поцеловать. Или ударить головой. – Они будут сами просить тебя лечь с ними в постель.

– Они? Их будет много? – спросил он и заметил, что его голос звучит на октаву выше обычного.

Трейси не обратила внимания на его вопрос, потянула за отвороты и содрала с него куртку.

– Ну, не сразу, – ответила она. – В старших классах.

Трейси точным броском отправила куртку в мусорную корзину.

– Зачем? – запротестовал Джон, но живо вспомнил ее жесткие инструкции.

– Никаких спортивных курток. Никогда. Никакой клетки, никакой шотландки. Только однотонные вещи. И только темные. Для начала мы возьмем на вооружение подход Генри Форда: «Любой цвет, который вам нравится, если он черный».

– Черный? Но я никогда…

Джон оборвал себя на полуслове.

– Отлично, – быстро согласился он.

Трейси обошла вокруг него медленно и сосредоточенно, как офицер, инспектирующий строй.

– Где тебя так подстригли? – спросила она.

– У Логана.

– Никогда больше не ходи туда, если только не соберешься его отлупить. Стефан сможет все исправить. Я его упрошу.

Трейси опустила взгляд на его ноги.

– Выброси свои слаксы и забудь дешевые молодежные тряпки.

Джон отчаянно пытался запомнить то, что она говорила, стараясь в то же время не выглядеть обиженным. Как ему не хватало органайзера!

– Понимаешь, если ты будешь все это носить, женщины от тебя будут только засыхать.

– Что это значит?

Большие глаза Трейси стали еще больше.

– Это говорят о женщинах в том же смысле, когда о мужчинах говорят «опасть». Некоторые вещи действуют на нас отталкивающе.

– Слишком много информации сразу. – Джон попытался понять, что же осталось от его гардероба, если осталось хоть что-то. – Тогда где мне брать одежду?

– Ты должен носить или стильные штучки с барахолки, или роскошные вещи из итальянских бути-ков, – заявила Трейси. – А еще лучше их смешивать. Давай просмотрим твой гардероб.

Она кинулась к стенному шкафу и раскрыла его. Джон последовал за ней. Вещи были методично развешаны по цветам. Отдельно клетка, отдельно полоска, соответственно от темной до светлой гаммы. Трейси двигалась по проходу между вешалками, как автомат, скашивающий солдат противника. Она сняла с вешалки первую спортивную куртку и швырнула на пол.

– Нет!

Она сняла следующую и тоже бросила.

– Нет и еще раз нет!

– Но что плохого в полоске?

Трейси проигнорировала этот жалобный крик. Она только бросила на Джона уничтожающий взгляд, который должен был означать: «А что в ней хорошего?» Она открывала один за другим ящики комода и энергично рылась в них. На секунду Джон запаниковал: вдруг там окажется что-нибудь… Но у него не было времени подумать над этим, так как Трейси швырнула ему черный пуловер с вырезом лодочкой и джинсы, а затем, отчаявшись, принялась расстегивать ремень собственных брюк. Джон съежился.

– Нет! Только не ремень! Разве за плохую одежду людей бьют?

– Нет, но за то, что ты истратил кучу денег на этот мусор, тебя следовало бы выпороть. Нам просто необходимо пойти за покупками. Из всего этого я могу сотворить не больше одного приличного прикида. Понял? В этом все дело. Ты должен измениться. Для этого все должно измениться: что ты носишь, что ты говоришь, куда ты ходишь, что ты ешь.

– Что я ем? Тебе не кажется, что это слишком? – спросил Джон, – Слушай, ты сам меня попросил об этом. Ты получаешь то, что хотел.

Трейси молча протянула ему ремень и указала на шкаф. Он зашел за дверь и начал раздеваться.

– Переодеваться? – Она строго посмотрела на Джона. – Я же только спросил, – обиженно пробормотал он и натянул джинсы.

– Никаких вопросов. Иначе никакого волшебства не будет.

Трейси еще раз просмотрела все пиджаки и куртки. Она принялась собирать отвергнутые вещи и запихивать их в пластиковую сумку.

Джон вышел наконец из-за гардероба. Он чувствовал себя маленьким и кротким, как Гудвин Великий и Ужасный после разоблачения. Трейси бросила сумку и осмотрела его.

– Ладно, так уже лучше. Не считая ног. Никаких кроссовок!

– Как «никаких кроссовок»?! Но…

Трейси подняла бровь и развернулась на каблуках.

– Это не было возражение, – поспешил сказать Джон. – Это было… уточнение. Что же я буду носить вместо кроссовок? Сандалии?

Трейси снова повернулась к нему лицом.

– Если только ты считаешь, что у Христа была бурная личная жизнь. Учти, обувь – это очень важно. Обычные ребята могут носить кроссовки. Но сексуальные парни носят дорогие туфли или ковбойские сапоги.

Трейси прищурилась и снова оглядела его с ног до головы. Джон почувствовал себя неуютно. Она слишком далеко заходила.

– Послушай, – объявила Трейси со вздохом. – Я должна рассказать тебе о секрете брюк.

– Что еще за секрет брюк?

Но Трейси, казалось, его не слышала.

– Понимаешь, рассказывая это, я открываю нашу женскую тайну, но я просто уверена, что тебе необходимо это знать. Большинство женщин ловятся именно на это.

– Но что это? – спросил Джон.

Он всерьез испугался, что Трейси скажет, что ему нужно засовывать в брюки носок и что женщины выбирают любовников и мужей в зависимости от того, насколько у них в паху выпирает. Он и думать не хотел, что придется это терпеть, но не успел остановить ее, как Трейси задала совершенно неожиданный вопрос.

– Ты смотрел «Из Африки»?

– Фильм? – ошарашенно переспросил Джон.

– Ну да. С Робертом Редфордом и Мерил Стрип.

– Нет, – ответил он.

– А «Легенды осени»?

– Я не знаю никого старше четырнадцати, кто смотрел это.

– Ну так они есть, – холодно проинформировала его Трейси. – Это все имеет отношение к секрету брюк. Многие женщины на него западают.

– Так что, черт побери, это значит? – не выдержал Джон.

Трейси вздохнула:

– Было бы легче, если бы ты посмотрел фильмы. Все дело в особом фасоне. Не эти туго облегающие…

Джон почувствовал такое облегчение, словно он вынырнул на поверхность из-под многометровой толщи воды. Ему не придется набивать брюки всякой дрянью, хотя он еще не знал, какого фасона брюки ему не придется набивать.

– Но и не такие, в складочку. Только не эти мешковатые армейские штаны, которые делают мужчин похожими на спущенные надувные подушки, когда они садятся. Тебе нужны брюки плоские спереди. Представь себе, Роберт Редфорд был уже пожилым и морщинистым, когда он снимался в фильме «Из Африки», но в таких брюках он выглядел потрясающе. Моя подруга Сара говорит, что секрет в его прическе, но почти все соглашаются, что все дело в том, как сидят брюки.

– А где берут такие брюки? – зачарованно спросил Джон.

– Мне придется пойти с тобой. Потому что плоские спереди – это еще не все. Нужно еще, чтобы они правильно облегали… спину.

– А насколько они высокие? – испугался Джон, представив себе что-то вроде комбинезона. – Они что, и спину должны закрывать?

Трейси безнадежно покачала головой.

– Я имею в виду твою задницу. Иногда, признаюсь тебе, женщины обращают внимания на мужские задницы.

– А не на перед?

– Не говори гадости, – возмущенно отрезала Трейси. – Почему…

Тут она подняла глаза наверх и замолчала. Джон не мог себе представить, что она видела на потолке. Может быть, задницу Роберта Редфорда? Одно было ясно: ей это нравилось.

– Интересная вещь, – наконец сказала она. – Это связано еще и с фактурой ткани. Ничего блестящего. Нет. Мужчина в блестящих штанах – это…

Трейси покачала головой, чтобы отделаться от жуткого видения.

– Это должна быть гладкая плотная ткань – это важно для ягодиц, но и не только для ягодиц, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Джон даже отдаленно не представлял, о чем она говорит. Но он не хотел, чтобы она сейчас перестала. Он чувствовал себя свидетелем библейского откровения.

– Голые ягодицы выглядят совсем не так привлекательно, как ягодицы, обтянутые плотной тканью, тогда они…

К черту, с него хватит этой муры!

– Ты просто наговариваешь на себя и на других женщин! – возмутился Джон. – Трейси, ты серьезно утверждаешь, что взрослые, вполне нормальные женщины выбирают мужчин в зависимости от того, какую одежду или обувь они носят?

Трейси снова удивленно открыла глаза.

– Господи, Джон. Все эти годы я совершенно не замечала, какой ты отсталый. Разве ты не знаешь поговорку: «Бог – в деталях». Мы, женщины, обсуждаем эти детали часами. Вы, мужчины, реагируете на общую картину, а для нас детали – это все.

– Но я только и занимаюсь деталями. Я уже четыре года компьютерный аналитик. Ничего, кроме деталей.

Трейси кивнула, но почему-то неодобрительно.

– Точно. Но разве тебе не пора покончить с твоим одиночеством?

Джон задумался, подозревая, что Трейси может оказаться права.

– Послушай! Ты должен мне поверить. В твоей работе нет ничего плохого. Просто она не сексуальна. Никому о ней не рассказывай.

Джон слегка обиженно пожал плечами.

– А если они спросят, чем я занимаюсь?

– Они обязательно спросят. Женщины стремятся знать все. Ты должен отвечать неопределенно. Неопределенность сводит их с ума.

– В хорошем или в плохом смысле?

– В обоих. – Трейси засмеялась. – Мне потребовалось три месяца, чтобы узнать, что Фил – единственный ребенок в семье. Фокус в том, что женщины всегда возвращаются, чтобы узнать больше. Просто откашляйся и скажи, что ты занимаешься торговлей. Пусть они лезут из кожи вон, чтобы выяснить, о чем идет речь: о лекарствах или подержанных автомобилях.

– Так. Позволь мне поточнее сформулировать это положение: женщины сходят с ума от неопределенности и цепляются за детали, как обезьянки за шкуру матери.

– Именно так. Бет с моей работы сегодня потратила полтора часа, обсуждая рыбацкий сетчатый свитер, который был надет на ее парне в их первое свидание, и значил ли он, что парень голубой.

– Он был голубой? – спросил Джон.

Трейси взяла черный пуловер и бросила ему. Джон натянул пуловер.

– Да, если только он не был рыбаком, – сказала Трейси, улыбаясь ему.

Видя довольное лицо Трейси, Джон принял несколько поз супермодели.

– Классно! Начало положено.

Джон подошел к зеркалу и изучил свое отражение. Он не мог не признать, что выглядит по-новому. И гораздо лучше. Пуловер, который он прежде надевал только на рубашку, сейчас сексуально обрисовывал его плечи. Что касалось джинсов, хотя ему было в них слегка неудобно, они так обтягивали ноги, что Джон казался выше и стройнее.

– Посмотри на свои ягодицы! – удивилась Трей-си. – Никогда бы не подумала. Неужели они были такими всегда?

Джон покраснел, но все-таки повернулся и посмотрел через плечо.

– У меня есть секрет в брюках? – спросил он, надеясь на положительный ответ.

– Конечно, эти брюки не идеальны, но их проще заменить, чем исправить задницу. Запомни, с этого момента ты не должен надевать ничего другого.

– Я не могу надевать одно и то же каждый день. Когда же я буду это стирать?

– Ничего страшного. Французы, например, имеют всего по одному комплекту одежды.

– Но они там нормально относятся ко всяким запахам, – возразил Джон.

– Слушай, будешь стирать это каждый вечер, пока мы что-нибудь не купим. Результат стоит некоторых усилий.

– А мы не можем сделать покупки по сети? – с надеждой спросил он. – Я почти все покупаю по Интернету.

– Поэтому твоя одежда так и выглядит, – поморщилась Трейси. – Можешь покупать одежду по сети, если тебя устраивает секс по сети. Но если тебе нужно найти что-то индивидуальное, то нужно это потрогать и померить. – Трейси еще раз изучила его. – Ты действительно неплохо смотришься.

Джон взглянул на свое отражение. Ему пришлось признать, что он стал больше похож на мужчину и меньше – на вешалку на складе «Армии спасения».

– Мне кажется, – признался Джон, – что я неплохо выгляжу в этом.

– Мы встретимся завтра вечером и пойдем за покупками, – решила Трейси. – В этом деле мне нет равных. И не забудь свои кредитки!